Текст книги "Как велит сердце (СИ)"

Автор книги: Раиса Свижакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

21

Проснулась от холода на рассвете, еще небо не посветлело. Трясясь как осиновый лист, я поднялась. Дарэль спал съежившись в позе эмбриона. Своими нагретыми одеялами хорошенько укутала эльфа. Он что-то пробормотал по-эльфийски, улыбнувшись, зарылся в одеяла с головой. Еще раз я удивилась необычности климата: днем обычное лето, а ночи холодные, как осенью. Куда уходит тепло, накопившееся за жаркий день? Я опять разожгла огонь. Сходила за хворостом, из последних продуктов приготовила завтрак. Но эльф не просыпался, а я не стала его будить, ему нужен сон, а во сне выздоровление идет быстрее. Поэтому позавтракала сама, наложила ему полную чашку каши, замотала в полотенце, чтоб не остыло, и отправилась варить отвар. Закончив хлопоты, задумалась, как будем добираться к людям. Еды не осталось, а идти долго, надо вернуться к грабителям и взять еды у них. Идти не хотелось, но я решилась, иначе Дарэлю не выжить. Без еды, ослабленный, он не протянет и двух дней. Все приготовила и оставила на расстоянии вытянутой руки, затем добавила в костер дрова и небольшой ствол, чтобы горело дольше. Потом огляделась, свою сумку положила возле эльфа (чтобы не подумал, что сбежала), достала и положила возле еды снадобье. Набрала воздуха в грудь побольше и пошла к лагерю грабителей.

К избушке пришла, когда уже вставало летнее раннее солнце. Я подкралась и прислушалась к звукам. Но ничего подозрительного не услышала. Обошла лагерь по периметру, пристально вглядываясь в каждый куст, силуэт, внимательно вслушиваясь в любой звук. Осторожно приблизилась к избе, но караул мертвецки пьяный спал сладким сном. Я тихо миновала охрану и зашла в сенцы. Сердце стучало в ушах. Силой заставила себя успокоиться. Здесь стояло много разного: продукты, одежда, оружие, постель. Взяв большой мешок, лежавший в углу, стала класть туда хлеб, сухари, крупы (предварительно насыпая их в чьи-то чистые рубашки, видно дорогие), сушеное мясо, всякие другие продукты (окорок положила отдельно). Также взяла красивый меч в ножнах, повесила на пояс, туда же прикрепила кинжал. А два парных меча, разобранный в чехле лук и колчан со стрелами закинула за плечи. Вдруг услышала тихое всхлипывание. Огляделась и поняла, что это в чулане. Сунулась туда и обомлела: на цепи, как собака, сидела девушка, в углу избитый молодой мужчина, тоже на цепи, лежавший без сознания. Я кинулась к ним и тихо стала спрашивать испуганную моим появлением девушку:

– Кто ты? Почему в цепях? Кто он? – девушка разрыдалась. Она рассказала, что ехала с мужем (избитый, лежащий в углу мужчина) к родным в какой-то город (название не запомнила). На них напали, ограбили, избили и забрали сюда. Отослали требование выкупа. Это было вчера утром. Я ее тихо успокоила, сказав, что помогу, но сейчас ей надо будет собрать все силы и помочь мне. Предупредила, что для слез, криков, паники и истерики времени нет. Она мигом оттерла слезы. Я вернулась в сенцы, достала два кинжала и пару мечей, еды и воду в фляжке, занесла ей, предупредив, что сегодня вернусь вечером, как только стемнеет; пусть спрячет оружие в сене и одежде, тихо сообщит мужу о побеге; чтобы соглашались со всем, что говорят разбойники, лишь не пострадали и могли сами двигаться; не пили и не ели, что принесут грабители, так как питье вечером отравлю. Она молча кивала, а в конце жарким шепотом рассыпалась в благодарностях. Я успокоила ее и предупредила, чтоб ни слова, что видела меня, иначе мне не спасти их. Тихо закрыв и заперев дверь, забрав с собой продукты, груженная так, что еле тащила, я покинула лагерь грабителей, опять ограбив его.

До своего лагеря дошла только к обеду. Дарэль уже ходил вокруг костра. По нему было видно, что он сильно волновался. Когда я явилась, груженная как ослик, он бросился мне навстречу и стал упрекать мне в бесчувственности, безответственности и … (опа!) непослушании. Меня до глубины души растрогала его забота, но я молча слушала его тираду, пока разгружалась, умывалась у ручья. Потом также молча осмотрела его и обняла. Он от удивления замолк. А я, воспользовавшись этим, сказала:

– У нас кончилась еда. Ты еще слаб, и, учитывая это и дорогу, в которую мы отправимся завтра, едва рассветет, без пищи дойти куда-либо нереально, – вздохнула, – Дар, пойми, риск нужен, когда он оправдан. Я знаю, что ты беспокоился, но тебе был нужен отдых, и помощи от тебя не было бы все равно. Ты лучше посмотри, я оружие принесла, – и протянула ему меч. Улыбка расцвела на губах моего эльфа:

– Это мой меч. – Потом подала парные клинки и кинжал, и он рассмеялся, – Иса, ты выбирала у них в оружейной мое оружие?

– Нет, взяла для тебя то, что больше всего понравилось. Я оружием не владею совсем. Ах да, – я подала ему колчан и лук в чехле, – взяла еще это. – Улыбка пропала с его лица, когда он принял это оружие.

– Эти вещи принадлежали моему другу, человеку. Его тогда убили. Он защищал меня. – Я накрыла ладонью его руку. Дарэль поднял на меня глаза:

– Я сегодня отмщу за твоего друга, за безвинно погибших и освобожу еще двух людей. Только ты не пойдешь со мной, не обижайся. Раз оружие твоего друга вернулось к тебе, значит, он до сих пор с тобой и не хочет, чтобы ты погиб.

Цвет его глаз менялся словно по взмаху волшебной палочки, вместо безоблачного неба, две глыбы льда. Он говорил, отчеканивая каждое слово. В голосе сквозила целая гамма чувств:

– Ты туда не пойдешь, это приказ, я не позволяю (я иронично подняла брови домиком «и чито ви мине зделаите?»), – видя мою реакцию, он забегал по полянке, – тебя убьют, ты сама сказала, что не владеешь оружием.

– А кто сказал, что я собираюсь сражаться? У меня свои методы, – возразила я.

– А если поймают, ты представляешь, что они тебе сделают?

– Изнасилуют и убьют.

– Они будут пытать, страшно пытать.

– Не дойдет до этого. Если поймают, то погибну вместе с ними, а ты уйдешь, – спокойно сказала ему, наклоняясь к продуктам. Дарэль подскочил и, схватив меня за плечи, стал трясти в ярости:

– Да ты понимаешь, что говоришь?! – Я осторожно отстранила его руки и погладила его щеку:

– Успокойся, ничего не случится. Я просто отравлю их всех, добавлю в вино, в еду растительный яд, который действовать начинает как снотворное, а потом они заснут и не проснутся. Они ждут выкупа и пьют каждый день. Так что привести план в исполнение ничего не стоит. – Он решительно заявил:

– Я пойду с тобой! – я вздохнула «дурак, а не лечится», стала ему терпеливо объяснять:

– Дар, ты очень слаб, а нам завтра идти целый день, а, возможно, и все остальное время без остановки. Если ты пойдешь, то: во-первых – будешь задерживать меня в пути, во-вторых – из-за перенапряжения ты можешь завтра свалиться, и тебя придется опять лечить, а у меня лекарства на исходе. Пока я буду отсутствовать, ты будешь поддерживать костер, пить лекарство и набираться сил для завтрашней поездки или похода, в зависимости достанем ли лошадей. Хорошо? – Но Дарэль, казалось, сомневался. – Ну что еще, Дар? – на разговоры не было сил.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросил он и взял меня за руку.

– Я поступаю так, как велит мне сердце, Дар, – я улыбнулась и другой рукой коснулась его лица, – требует душа и …

– И указывает разум, – закончил он, вздохнул. – Похоже, ты не исправима.

– Я целиком и полностью подчиняюсь только себе. И да, ты прав – я не исправима. Давай поедим.

Достала окорок, отрезала хлеб, сыр и запивали все это уже остывшим отваром. Я отругала Дарэля, когда узнала, что он не пил снадобье. Тотчас развела снадобье, заодно показала пропорции, заставила выпить. Потом осторожно натерла всего эльфа мазью, причем этот юморист изволил шутить все это время. А потом потребовал сначала массаж спины, потом лица. Я поняла к чему все это, мы уже проходили эту школу. Требования я выполнила, но затем удрала, якобы мыть руки и собирать хворост. Юморист обиделся, хоть и не показывал вида. А я была рада, что у него больше не возникало желание идти за мной к разбойникам. Приволочив целую кучу дров, я легла и немного поспала до заката. За огнем присматривал Дарэль, то и дело кидая на меня взгляды.

Проснувшись на закате, я плотно поела, заварила отвар и в отдельной посуде сварила еды (благо еще один котелок прихватила). Дарэль сидел хмурый, чистил и точил оружие.

– Дар, – он посмотрел на меня, – оружие испортили? Почему такой хмурый? – он раздраженно водил точилом по лезвию. Я подсела к нему. – Ну что с тобой?

– Что со мной? И ты спрашиваешь, что со мной?! – он вскочил в сильном волнении. – Женщина идет спасать людей, а я сижу, – он бросил в сердцах точило и меч, и сел на землю, закрыв уши руками. Я села ближе, обняла и уткнулась ему в спину:

– Ну, прости меня, Дар! Я не могу оставить их и уйти. Я слово дала, и меня ждут, надеются на спасение. – Он замер, (а я продолжала использовать свои женские хитрости) я погладила его по спине, плечам, сильнее прижалась лицом к спине. – Если я до утра не приду, ты утром просто соберешься и уйдешь, хорошо? – спина окаменела. Эльф повернулся: в синих глазах полыхал огонь ярости, слова как камни:

– Ты полагаешь, что я смогу бросить тебя в беде? За кого ты меня принимаешь?

– Нет, ты не бросишь меня в беде, я знаю, но если до утра я не появлюсь, то бросать не придется – мертвым все равно, поверь. – Дарэля стало откровенно трясти. Я использовала последнее, что было в моем женском арсенале. Обвила руками его шею и впилась в губы жестким поцелуем. Он понимал, что так я не даю ему возможности что-либо заявить, и попытался отпихнуть меня, но не тут-то было! Я пустила все, что могла в нападение, и через минуту сопротивление было сломлено. Он сам уже требовал поцелуев и продолжения. Я мысленно плюнула на репутацию и все прочее, и продолжение следовало.

22

Где-то через час, оба встрепанные, мы лежали в объятиях друг друга и смотрели на последние лучи солнца, скользящие по веточкам и листве. Я вспомнила о рубашках и хлопнула себя по лбу. Распотрошила мешок и стала вытаскивать рубашки и пересыпать крупу в мешочки, а рубашки вытряхивать. Одну подала Дару, он с удовольствием переоделся. Его истрепанную рубаху я сразу закинула в огонь. Уже стемнело. Дарэль подправил огонь и прилег, а я складывала продукты в мешок. Потом занялась собой. Привела себя в порядок, глотнула отвара и, захватив кинжал Дара (сам настоятельно вручил), отправилась в путь под напутственные слова Дара, что если не приду, то он меня с того света достанет. Я рассмеялась и чмокнула его в щеку, напомнив выпить снадобье и натереться. Он сейчас будет способен только на то, чтобы выпить лекарство и уснуть. Слабость давала знать о себе. Хорошо, что регенерация у эльфа отличная, плюс зелье. Как мужчину лишнее теперь его не мучает, так что должен справиться.

Выйдя из света в тьму, я стала двигаться медленно, чтобы глаза привыкли к темноте. Идти по лесу в темноте было жутко неприятно, хотелось вернуться к огню в объятия Дара, только слово, данное девушке, нуждающейся в помощи, гнало вперед. Шла долго и к лагерю дошла уже часам к одиннадцати. Кутерьма была, но странная, наигранная что ли?! Чувствовалось, что разыгрывают спектакль, а не пьют. Я насторожилась и залегла. Тихо поползла по всему периметру лагеря и обнаружила охрану в нескольких местах. Они были бестолковые, однако это воины, а мне с ними связываться ни к чему. Можно, конечно, проскользнуть, но как выбираться обратно с пленниками? Решила залечь рядом с одним из постов, что мне показались толковее. Если мужики пьют целыми днями, то без выпивки долго не выдержат, а, значит, можно будет добавить в пойло снотворное, вызвать такие глюки, что зарекутся грабить. А вот главаря и его шавок придется ликвидировать. Ой, не по душе мне это, но если оставить их в живых, то к ним попадут в руки другие и опять пострадают безвинные.

Я думала о своем и лежала недалеко от поста. Потом стала вслушиваться в разговор охраны, заодно узнала свежие сплетни, чьи-то тайны. Ну, надо же, мужчины трепятся не хуже женщин, а еще нас называют сплетницами! Вот и нужная информация. Один из грабителей, только что подошедший, сообщил, что на днях еще одно дело должно выгореть. Какой-то лорд едет на бал в королевский дворец с дочерью, чтобы представить ее королю, соответственно драгоценностей и золота будет немерено. Что послезавтра должны доставить выкуп за двух «цыпляток», которых потом выпотрошат. Меня передернуло от мерзости, и все человеколюбивые мысли улетучились. Убить всех. Но рука не поднимется. Жаль только дуралеев, примкнувших к шайке, в надежде на легкие деньги и бесплатную выпивку.

Караул сменился, пришли ребятки уже изрядно взявшие на грудь. Вдруг один из них принюхался и направился в мою сторону. Я вжалась в землю под корягой. Он постоял немного почти у моей головы и пошел обратно. На встревоженные голоса ответил, что ему что-то показалось. Потом слева от меня в шагах десяти кто-то пробежал. Стража сразу замолчала, а потом послышались выстрелы. У меня зазудела голова: та-а-ак, Лемеш говорил, что огнестрельного оружия у них нет, оказывается есть. Правда, пороховое. О-опа, мысль! Есть порох, можно сделать бо-ольшой бум! Я вынырнула из своих мыслей, а моя стража, оказывается, поскакала за кем-то неизвестным. Этому неизвестному респект и благодарность, а я поползла дальше. Теперь у меня был план: забрать пленных, взорвать к чертовой бабушке избушку на курьих ножках, чтобы там остался весь разбойничий совет во главе с атаманом, а для этого надо найти, где у них хранится порох.

Я очень тихо подобралась к другой группе стражи и поняла из их слов, что здесь конкретная ловушка. Они ждут меня, но, как оказалось, с другой стороны. Ума не приложу, как мог кто-то догадаться, что я приду? Ведь девушке я могла и лапшу навешать, чтобы она не верещала, и удрать. Не могла ж она отказаться от последнего шанса на спасение и рассказать обо мне? Или я настолько предсказуема? Что ж, все же надо попытаться их вытащить и взорвать избушку. Почти не дыша я проскользнула в двух метрах от группы охраны. Сейчас я припоминала, что в сенях стояли три бочонка. Для вина они малы, а вот для пороха – то самое. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Была, не была. Укуталась поплотнее в плащ эльфа, который зацепила среди вещей сегодня, и тенью прошла мимо стражи, которые стояли не у двери, а возле одного из шалашей, в метрах пяти от открытой двери. Войдя, я сразу прошла к оружейному арсеналу. Да, бочечки стояли тут. Я присела за них, сдвинув их вплотную, таким образом загородив себя и начав тихо расковыривать дырки во всех трех. Минут через двадцать стража вернулась на место у двери и продолжила занимательную беседу:

– Жбан еще не вернулся. Что-то мне подсказывает, что тот, на кого мы охотимся, не человек, а нечисть («угу, правильно, считайте так!»)

– Да брось ты страху нагонять! Маг же сказал, что это простой человек. Я ему верю. («так вот что, у них есть маг. Это плохо!»)

– Так что же твой маг не предсказал, что жратву, одежку и эльфийские шпильки свистнут? Или что эльфа звери сопрут? Почему он только сегодня видел, что какая-то баба всех убьет махом? Врет он. Не верю не единому слову. Если правду говорит, то это нечеловек. Такой прочесон по лесу и никого! Не-ет, что не говори, или маг ошибся, или врет.

– Ладно, не болтай лишнего, услышат, голову сорвут вместе с языком. Тем более, что маг у хозяина сидит, выйдет, плохо будет всем, знаешь же, что он чокнутый.

– А «цыплят» еще не зарезали?

– Нет, выкуп получат, потом маг на опыты пустить собирается. Девку жалко, мне б отдали лучше…

– А последний улов хорош, хозяин перстень выцепил с изумрудом, ого.

– Лаш, тебе точно голову отрежут.

А дальше их гы-гы-гы и прочая чушь. Я слушала и ковыряла центральный бочонок. Дыра получилась внушительная, порох стал высыпаться на пол, а я его отгребала в сторону. Нагребла кучку и стала ссыпать его в платки, сама не знаю зачем. Потом второй, третий. У атамана гульба, гул, шум, болтовня. Но постепенно все утихло.

Стража сменилась другой, миновала полночь, час, два, полтретьего все спали. Я сама, преодолевая сон, поспешила тихо войти в комнату к атаману. Тускло горела свеча. Чад и вонь невозможная: запах грязи, сивухи, табака. Я вытащила кинжал и, неслышно ступая, стала обходить храпящих мужиков, пытаясь отыскать мага. К двери чулана даже подходить не стала, наверняка сигнальный маячок или заперто. Нужен маг. Его я отыскала за занавеской в кровати. Храпел едва ли не громче всех. Достала пузырек с сильным снотворным и осторожно влила семь капель в рот. Потом по очереди стала вливать по три капли. Атаману (узнала по богатому оружию и перстню с крупным изумрудом) тоже влила семь капель, если не взорвутся, то продрыхнут сутки, не меньше. Провозилась минут пятнадцать. Потом обыскала человека у входа, оказался стражником, у него был ключ от чулана и от оков пленников. Ключи забрала. Аккуратно вкатила бочонок с порохом, просыпала к нему дорожку, чтобы запереть их и успеть уйти, а кончик вывела к двери. Тихо вышла из комнаты атамана, и ключом отперла чулан. Пленные спали. Я тихо разбудила девушку, прикрыв ей рот ладонью. Она испуганно и одновременно облегченно посмотрела на меня. Очень тихо я прошелестела, чтобы она вставала. Мужчину тоже разбудила, закрыв ему рот. Сняв оковы, кивнула в сторону дверей и шепнула им:

– В комнате не проснутся, а остальные просто спят. Стража у дверей спит. Выходите тихо, ничего не касаясь, ничего не задевая, не издавая ни звука. Везде стража. Как выйдете из избы сразу направо и под прикрытием стены в ров, там ждите. Если не приду через пятнадцать минут, пробирайтесь в лес, не ждите. Идите к ручью, там ждет эльф. По возможности, уведите лошадей. Провиант есть. Идите.

Как не странно меня оба слушали беспрекословно. Выскользнули из чулана, прошли как бесплотные тени возле стражников и исчезли за порогом. Я вышла за дверь и провела дорожку из пороха от двери чулана к двум бочонкам. Потом вновь вошла в комнату атамана. Взяла свечу и отошла к порогу, подожгла порох. Вышла за дверь, заперла ее. Тут же подожгла вторую дорожку и вышла за порог, тихо и быстро скользнула к оврагу. Меня ждали. Я только сказала:

– Присядьте. Сейчас рванет, будет паника, хватаем лошадей и деру. Держитесь меня, не упускайте с виду. Отвечаешь за жену. – И тут та-а-кой взрыв. Пламя, казалось, метнулось до небес. На миг осветилось все кругом. Все полыхало. Кто остался в живых в ужасе метался, кричали раненые, испуганные лошади рвали путы. Я махнула рукой и сказала, – Уходим. Без лошадей. Вернемся позже. Быстро.

И мы под прикрытием паники, бликов огня, нырнули в темноту леса. Быстрыми шагами уходили от разрушенного лагеря бандитов. Смешно, но я чувствовала себя командиром антитеррористического отряда, выполнившим свое задание. Бывшие пленники шли споро, хотя и спотыкались о корни, травы и кусты. Девушка пыталась было поговорить, но я шикнула на нее – слишком большой улей разворотили, надо добраться до Дарэля, а там и обсудим все. Я постоянно прислушивалась: нет ли погони или случайных преследователей, но, хвала Богам, никого не было. Так в молчании дошли до места нашей стоянки.

23

Дарэль не спал. Сидел у костра и поддерживал огонь. Увидев меня, он просто обнял без слов. Я вполголоса рассказала ему о событиях, произошедших в притоне разбойников, пересказала все, что слышала. Потом чета представилась – граф и графиня Армлон, Элисия и Аррон. Когда Дар представился, они присели в почтительном поклоне.

– А я не имею никаких званий и титулов, я просто Иса, господа. Давайте сделаем так, пока мы в такой обстановке, забудем титулы и будем называть друг друга по имени. Как только опасность минует, все вернется на круги своя. А сейчас ужинать и спать. – Я подала остывшую кашу, сыр, кусочек окорока. Пока графья и Дар уплетали еду, я заварила укрепляющий настой. Горячим налила в кружки и дала страждущим. Потом спустилась к ручью, умылась и прислушалась к окружающей среде. Было тихо, доносился негромкий разговор из моего лагеря. Я вернулась и спросила:

– Дарэль, Аррон, надеюсь вы имеете достаточно силы, из бандитского лагеря ушли на мои поиски отряд головорезов во главе с неким Жбаном. Будьте начеку, у них есть пороховое оружие. – Но мужчин это не смутило. Получатся только двуипостасные не знали о таком виде оружия. При случае надо предупредить Лемеша.

Я отдала свою постель графьям, предварительно напоив их тем же снадобьем, что и Дара. Элисия натерла мужа, а муж натер ее мазью от ран и порезов. Я же, напоив Дара, полностью растерла его и укутала в одеяла. Он тянул меня под одеяла, но я тихо шикнула, что не подобает ему вести себя так в присутствии чужих людей. Дарэль недовольно скривился, но отстал. Всех положила спать, а сама не могла уснуть. Я сидела возле Дара, который давно спал. Что-то тревожило меня, но не могла понять что. Рассветало. А я все слушала и слушала лес. Костер погас, но я не спешила разжигать его. Пусть поспят, запах и дым могут привлечь непрошенных гостей.

Поднявшись, я пошла собирать дрова. Шла тихо, вслушиваясь. Нет, сегодня же надо уходить отсюда. Дар – эльф, и должен ориентироваться лучше меня, пусть направляет. Надо попасть хоть в захудалый, но городок или поместье, откуда с охраной можно добраться до большого города. Я решительно потащила хворост в лагерь. Солнце поднялось. Я разожгла костер, сварила кашу и настой. Первым разбудила Дара. Он потянул меня к себе и поцеловал, а потом ушел умываться. Тихо разбудила Элисию, сказав, чтобы она подняла мужа. Но Аррон проснулся сам, услыхав, что мы разговариваем. Я извинилась, что подняла их рано, но указала на суровую необходимость.

Мои друзья, зевающие, невыспавшиеся, сели завтракать. Съели кашу, бутерброды, выпили настой. Я требовательно сказала:

– Я все понимаю: вы устали, хочется спать, однако оставаться на месте нельзя. Вчера был разворошен слишком большой улей с осами. Выжившие будут бродить по лесу в поисках нового убежища и изберут нового атамана. Пока у нас есть время, нужно уходить. Дар, ты хорошо ориентируешься в лесу? (кивок эльфа) Давай нам короткую дорогу в безопасное поместье или ближайший городок. – Он задумался, потом через некоторое время заявил:

– Здесь есть в двух днях ходьбы поместье опального барона Эрстона Эренлера, куда он уехал из Столицы. Он наверняка захочет вернуть благосклонность короля, поэтому поможет нам. Когда-то я был в его поместье. Это каменная крепость, которая может противостоять даже небольшой армии. Кроме того, там была постоянная стража, воины. Нам надо туда.

– Раз определились куда, давайте распределим наши вещи и вперед. – Я распределила продукты между мной и Элисией – себе взяла две трети всего запаса – сложила в мешки, завязав в форме рюкзаков, и мы надели их. Тяжело, но зато свободны руки. Одеяла скатала и как шинель прицепила на спину Аррону их одеяла, а другие несла сама. Распределились так: шел Дар, за ним я, Элисия и Аррон. Я извинилась перед графом, что не могу нести его ношу, но и утешила, что такая скатка, как хорошие доспехи, защищает со спины. Погасив огонь, мы тронулись в путь.