Текст книги "Как велит сердце (СИ)"

Автор книги: Раиса Свижакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

36

Хотя я блистала, и бал был успешен для меня, королева больше не спешила звать, но одевалась в моей мастерской часто. Переживать по этому поводу времени не оставалось, так как клиентов стало очень много. Кайра не справлялась. Пришлось нанимать еще несколько швей, теперь в мастерской работало двадцать швей, Кайра – моя помощница, три рассыльных, а я почти жила там. В особняк Армлона я возвращалась поздно вечером, а уезжала сразу после завтрака. Поставки ткани, эскизы, королевские особы, первые покупатели, акции, рассылки готового белья, бухучет – все было на мне. Кайра занималась покупателями, определяла клиентов к швеям (каждым клиентом занималась своя швея, оплата производилась соответствующая). Посоветовавшись с графом и графиней, которые отказались от своей доли в бизнесе, я решилась на покупку дома, часть которого отводила под мастерскую, торговый зал, приемные покои, а также из торгового зала готового платья клиенты могли пройти в кафе, где вольготно отдыхали бы после покупок. Подборка подходящего дома была недельной, но в итоге, я выбрала максимально походящий под мои планы, с определенным расположением комнат. Правда, для меня оставалось очень мало места, как сказала Элия. На мой взгляд, его хватало с избытком.

Я приобрела стоящий недалеко от центра города особняк, который занимал собой половину квартала, по мнению Элисии, был неказист, имел всего два этажа. В этом я как раз видела достоинства: второй этаж – швейные мастерские, примерочные, зал ожидания, а также кафе; первый этаж – магазин готовой одежды для мужчин, женщин и детей. После сделки сразу начала ремонт верхнего этажа. Особенно уделяла внимание окнам – увеличили в пол, застеклили, балконы – застекленные вип– кабинки. На первом этаже четко определила границы мужской и женской половин магазина, для малышей – небольшая отдельная зала. В основном все было выдержано в бело-молочно-золотой гамме, не утомляющей взор, не отвлекающей от покупки, не перебивающей цвет продаваемой одежды. Подготовка объекта шла месяц. Еще две недели строители занимались моими покоями. Я так радовалась, что осень длится в этом мире дольше, чем в нашем, и снег ложиться позже.

В хлопотах по переезду и обустройству на новом месте, запуску новых объектов, набора новых сотрудников и увеличение количества помощников прошел еще месяц. Я увеличила штат швей до тридцати человек, которых набирала по рекомендациям своих девочек. Кроме того, в штат вошли трое мужчин-портных, в их обязанности входила обслуга мужчин: снятие мерки, примерки, завлекания и прочее. Теперь моими помощниками работали Кайра, Лиез, Арис. Последний был полуэльфом, он обслуживал и магазин мужской одежды, который был пока небольшим. Мои помощники помогли мне обустроить новое жилье. И я переехала. Теперь я могла переходить из рабочего места в дом через небольшой коридор. А для гостей был парадный подъезд.

О своем Даре я могла теперь думать только по ночам. Элисия молчала, подруги тоже, от мужчин не выдавишь и слова. Моим частым гостем стал Рондэль. Я разрешила приходить ему тогда, когда он этого хотел. Уж мне-то было известно, каково находиться в качестве подчиненного, даже если ты высокопоставленный. Но и Рондэль молчал, сообщив только, что после того бала Владыка вновь забрал Дара в свое княжество. Но большего он не сказал. И в королевский дворец больше приглашений не было.

Наступили холода, морозы. Лег снег. Предстоял Зимний Бал. Заказы посыпались как из рога изобилия. Девочки едва успевали справляться. Сейчас за работу сели даже мои помощники и продавцы в магазине. Я пообещала заплатить сверхурочные за работы. Работали с раннего утра по позднего вечера. Бал приближался, а приглашения все не было. В один из вечеров, когда пришел Рондэль, я прижала его и узнала, что Дар вернулся пару дней назад. Замявшись, он сообщил, что Дар будет присутствовать на Зимнем Балу. Меня оглушила новость, что Дарэль приехал, но не пришел ко мне. Во дворец без приглашения я поехать не могу, так как же мне встретиться с ним. Я пристала к Рондэлю и стала просить его устроить нам встречу. Эльф отговаривался, но в итоге пообещал, что сообщит Дарэлю мое желание, и если Дар захочет, то приведет его ко мне. Я расцеловала эльфа, но он почему-то смутился.

Беременность шла мне: я постоянно была полна новых идей, эскизов, пять с половиной месяцев пока еще скрывали мои «особенные» платья и шали, но вскоре и они будут бессильны. Элисия родила здорового мальчика. Она попросила дать ему имя. Я назвала его Эррард, а дома называют проще Эрик. Ему уже месяц, с удовольствием вожусь с голубоглазым блондинистым чудом. Элисия после родов впервые должна поехать на бал, поэтому едва получив приглашение, приехала ко мне с просьбой создать что-нибудь свеженькое. Я ломала голову дня два, а потом накидала несколько эскизов, и по выбранному создали ей наряд богини. Это не мои слова, Аррона.

37

Мне приглашение пришло накануне Бала. Не знаю, чего хотела королевская чета: унизить, просто поставить на место или забыли да внезапно вспомнили, по факту мне было не важно. Платье было заготовлено давно. Это было чудо из белоснежного эльфийского атласа и тончайшей серебристо-белой тафты, с рукавом удлиненный фонарик, с кружевной лентой под грудью. В тон были сплетены длинные до рукава перчатки, сшиты туфли. Из украшений я приобрела крупную заколку с мелкими бриллиантами и бриллиантовые серьги. В принципе была готова. Моя служанка, молодая проворная Гота с горничной Зелой быстро привели меня в порядок. Они знали о моей беременности, но молчали по моему приказу и оберегали, как могли. Сегодня они впервые увидели мое платье и были удивлены его красотой. Потом занялись моей головой. Прическа была тоже моим капризом: локоны, завитые, частично сплетенные в косы, были подняты и закреплены, лишь короткие отдельные пряди были выпущены у висков и на шее. Собственная закрытая карета на рессорах ждала меня у подъезда. Последний штрих – меховое манто и кожаные на меху сапожки. Гота сегодня сопровождала меня и села с туфлями в карету. В ее обязанности входило забрать манто и сапожки в карету, помочь переодеть обувь, после бала помочь одеться.

Вот вновь я стояла с замиранием сердца перед дверями в бальный зал. Мажор берет мое приглашение и произносит – госпожа Иссаланна Тинувиэл. Я вхожу в зал, опять мило улыбаюсь, кланяюсь и отхожу в сторону. Большая часть гостей приветливо улыбаются мне, они одеты в моем Доме Моды. Я улыбаюсь и также приветствую их. Мой взор ищет в толпе только одного – Дара, но его нет. Вокруг меня кружат «женихи», которым нужно только деньги и моя мастерская. Рондэль стал моим спасением. Как всегда спокойно-флегматичный он разогнал эту толпу одним только взглядом. Начался бал. Одни танцы сменяли другие, но Дар не появился. Через полчаса после начала мажор привлек внимание всех присутствующих. С этого момента начался мой кошмар наяву.

Из толпы окружавшей королевскую чету вышел Дарэль, держа молодую девушку за руку, и остановился перед троном. Возле них встал Владыка Амаэссавэль и объявил о помолвке своего внука Дарэля Иссилимира Таурена, лорда Кениллорна с Анкалимэ Тинувиэль Симарин, леди Аундаэ. Дарэль надел на палец девушке кольцо. Все захлопали, стали поздравлять. Я качнулась, Рондэль подхватил меня, его рука скользнула по моему округлившемуся животу. Он, пораженный, замер. Я оттолкнула его руку и двинулась вперед. Толпа, только что шумевшая и смеющаяся, замерла. Стало очень тихо. Люди расступались передо мной.

Я подошла к Дарэлю и его невесте, отвесила королевский поклон и сказала:

– Я поздравляю вас с помолвкой, лорд Кениллорн и леди Аундаэ. Этот сознательный шаг в любовь, влекущий ответственность, частью которой должны будут стать доверие и искренность, должен быть отмечен еще одним немаловажным событием. Я благодарна Вам, лорд Кениллорн, за бесконечное доверие и надежду, но пришло время вернуть кольцо, вашу семейную реликвию, – глаза Владыки удовлетворенно заблестели, ушел испуг из глаз матери Дарэля, боявшейся скандала. Я разорвала тонкую цепочку, на которой носила кольцо и протянула его Дарэлю с поклоном. Капля за каплей кровь отлила от его лица. Он стоял бледный с потемневшими глазами. Его чуть шевельнувшиеся губы сказали одно:

– Почему?

– Потому что семья не может начинаться со лжи. И потому что так велит мне сердце, требует душа и приказывает разум. Будьте счастливы. – Я отошла. Но кто-то из королевской семьи спросил:

– Неужели Вы так просто откажетесь от того, что принадлежит Вам по праву? – Развернувшись на полкорпуса, я ответила любопытствующему:

– Я не знатного происхождения, но благородна, ведь благородство заключено не в знатности, древности рода или богатстве, а в честной душе. А леди Аундаэ не заслуживает лишних тревог.

Я быстрым шагом отошла от помолвленных, чувствуя взгляды спиной, отправилась к выходу. Меня пытался остановить Рондэль, но я сказала:

– Страшнее предательства друга, может быть только предательство возлюбленного. Сейчас пытаюсь понять, почему же это произошло? Когда оба и возлюбленный, и друг вдруг стали предателями? За что?

Может, это было жестоко по отношению к Рондэлю, но именно так я чувствовала. Эльф остался, а я почти бегом добралась до комнаты горничных. Гота мигом одела меня и собралась сама. Через несколько минут мы уже сидели в карете, которая везла нас домой.

38

Дома девушка раздела меня, помогла переодеться в ночную рубашку. Я приказала никого не принимать, особенно Рондэля, попросила предупредить всю прислугу. Она поклонилась и ушла. Я легла спать. Лежала на постели с открытыми глазами и пыталась все осознать. В душе зияла огромная дыра, будто оттуда выдрали что-то, и было больно, очень больно, но не было слез, только глухая, дикая тоска. Мысли исчезли, остались только вопросы – почему? за что?

Так пролежала час. У меня разболелась голова, ребенок стал бить ножкой. Я машинально гладила живот, ласково уговаривала малышку не буянить, рассказывала, что когда она родится, что ей будет здесь интересно, что я ее очень жду, что у нее будет много друзей. Так успокоилась и сама. Провалилась в глубокий сон, без картин, без эмоций. Спала до позднего утра. Позвонила Готе. Попросила завтрак. Быстро приняв ванную, оделась сама. К этому времени Гота принесла завтрак. Похоже слухи уже разошлись по городу. Девушка сочувственно смотрела на меня, но не обмолвилась ни словом. После завтрака она уложила мне волосы. Зашла Зела и доложила, что рано утром приходил Рондэль, его не приняли. Я благодарно ей кивнула и отправилась на работу. Сердечную боль нужно выбивать работой.

Прошла через приемную в кабинет, а там меня ждал сюрприз. Лорд Рондэль Охтарон Аундаэ собственной персоной. Он вольготно расположился в моем мягком кожаном кресле, сделанном на заказ. Эльф, получив отказ в приеме дома, воспользовался тем, что на работе никто не знал о том, что ему отказано и явился сюда. А так как Рондэль являлся до этого времени доверенным лицом, то сторож запустил его. Эльф знал, что я приду на работу. И вот, удобно расположившись, он сидел и сверлил меня взглядом. Я мгновенно взяла себя в руки и поклонилась:

– Доброе утро, лорд Аундаэ, что привело Вас ко мне в такую рань? – Но Рондэль не ответил, продолжая сверлить меня взглядом. Немного подождав и не дождясь ответа, я направилась к двери. – Раз Вы не желаете беседовать и не освобождаете мое рабочее место, я, пожалуй, удалюсь. Выгнать Вас я не вправе, Вы – лорд, я – простолюдинка, так что … – Едва я дошла до двери, Рондэль уже стоял возле нее, загородив мне выход. Он молча смотрел мне в глаза, я тоже молчала и смотрела. Потом он произнес, отчеканивая каждое слово:

– Чей это ребенок? – Я оглянулась:

– Где?

– Тот, которого носишь ты. – Я безрадостно рассмеялась:

– Странный вопрос. Вы сами ответили на свой вопрос, милорд. Я его ношу, значит, он мой!

– Кто его отец?

– Со сто процентной гарантией не Вы. А остальное Вас не касается. Надеюсь, Вы слышали, что такое частная жизнь и личные тайны? – Отвернувшись, я пошла к креслу, но не дошла. Рондэль положил руки мне на плечи и развернул лицом к себе. Он всматривался в мои глаза, как будто хотел в них что-то прочесть, а потом поцеловал. Это был поцелуй безнадежно влюбленного, который подобен наркоману, которому необходима доза с каждым разом все больше и больше. Поцелуй сминал губы, яростно требовал, как ростовщик, которому не отдают занятые деньги. Я не сопротивлялась, не за чем. Спокойно приняла выходку эльфа. Но он не собирался отпускать меня. Подхватил на руки, пошел к стулу посетителей, сел и прижал меня к себе. Он обнимал осторожно и сильно, с жадностью вдыхая запах тела. Он положил ладонь на выступающий живот и хрипло сказал:

– Я жалею об одном: надо было разделить с тобой постель еще в замке барона Эренлера, чтобы ты сомневалась в отцовстве. Но даже сейчас, зная, кто его отец, я прошу твоей руки и хочу, чтобы малыш носил моего рода. – Я покачала головой и встала с его колен:

– Однажды, в прошлой жизни, я сделала ошибку: вышла замуж, имея на руках ребенка. Совместный ребенок вновь созданной пары вытесняет приемного. Своего ты будешь невольно, но больше любить, чем того, кого принял. И для создания семьи нужны взаимные чувства, Рондэль, а я люблю Дарэля. – В смятении Рондэль соскочил с места:

– Он предал тебя. Он выбрал другую. – Я ответила, смотря прямо в глаза:

– Любовь не в том, чтобы удержать, а в том, чтобы дать свободу, чтобы человек (или эльф или орк, не важно кто,) сделал свободный выбор и по велению сердца следовал ему. Из-за этого я не рассказала ему о ребенке. Не хотела давить обстоятельствами, поддаваясь которым, он сделал бы ошибочный шаг. И, если говорить о предательстве, то ты тоже предал меня, – я горько улыбнулась. – Хотя я понимаю, что своя рубашка ближе телу.

– Я хотел уберечь тебя…

– И сделал гораздо хуже. Благими намерениями выстлана дорога в ад, друг мой. Я хочу немного поработать, если ты позволишь. Мне нужно обеспечить маленькому безбедную и комфортную жизнь. – С этими словами я уткнулась в бумаги. Эльф вышел, а я, уже не обращая внимания ни на что, углубилась в изучение бухгалтерии, просматривая доходы и расходы, выполненные сверхурочные, за которые предстояло заплатить. Провозюкалась до полдника, вспомнив только тогда, когда разворчался желудок и засосало под ложечкой. Пошла домой.

На кухне моя повариха держала теплым обед. Там же и поела. Откусывая большие куски яблочного пирога, я урчала, запивая кипяченым молоком. Повариха улыбалась. Я пожаловалась, что если так и буду есть, то в дверь пролазить не буду. Она засмеялась:

– Сами ребенка кормить будете, все высосет, ничегошеньки не оставит. – я поблагодарила и потопала обратно, предварительно сообщив, что снимаю запрет на посетителей, в том числе на лорд Аундаэ. Пусть приходят, смысл прятаться. Найдут место и способ, если захотят уколоть или пожалеть.

К ужину приехала Элисия. Я рассказала ей, что доход увеличился в разы с переездом на новое место и благодаря новинкам. Она смущенно бормотала о случившимся, но я остановила ее, сказав, что это выбор Дарэля, и что если он любит девушку, то это правильно. Графиня выдохнула. Я знала, что ей было известно о помолвке еще до бала, но она, как и Рондэль, молчала, боясь меня спровоцировать на скандал. Хотя я не скандальная. Наверное. Еще немного поболтав с ней, попросила ее съездить на будущей неделе к доктору. Потом мы поужинали, и она уехала домой, а я отправилась в спальню.

39

Всю последующую неделю клиенты приходили больше соболезновать и злорадствовать, но возле меня постоянно крутился Рондэль, так что у них отпадала вся охота. Потом постепенно поток иссяк, а позднее Элисия рассказала мне, что прошел слух, что после того, как мне Дариэль вручил семейную ценность и уехал, я случайно познакомилась с Рондэлем, который приехал меня сопровождать и влюбилась в него, а так как отдать просто так эту ценность было нельзя, то я ждала помолвки Дарэля, чтобы избавиться от нее, а теперь Рондэль собирается на мне жениться. Я посмеялась, но была рада, что от меня отцепились. Эти лорды всегда ищут не нужное. Потом посетила с Элисией доктора, который сообщил, что дочь взяла все от отца: черты лица, черные волосы, синие глаза, хрупкое строение тела. Он подозрительно всматривался в меня, пока я не спросила в чем дело. Ответ огорошил, у меня в утробе не полукровка, а самый настоящий эльф. Но только эльфийский ребенок на этапе внутриутробного развития обладает зачатками магии, а моя дочь вполне зрелой магией. Я таращилась на доктора, как таракан на тапок, потом спросила, чем это ей или мне может грозить. Ничем, ответил доктор, ее силы при рождении возрастут так, что после появления ее на свет, сильнее ее мага не будет.

Во, блин, зачала архимага. Но мне было любопытно другое: как такое могло случиться, я – человек, не обладающий магией, отец девочки – эльф со средними магическими способностями, а девочка по сути архимаг. Зачатие пришлось на особую фазу планеты, возможно, что на нас были артефакты и мы – истинная пара. Вспомнив, я поняла, что доктор прав, по крайней мере, в последних двух предположениях – три артефакта (наши защитные амулеты и кольцо Дарэля) и мы – истинные. Естественно, что я дала денег и попросила не разглашать тайну. Приехав домой, я так и не смогла приступить к работе. Когда приехал Рондэль и очередной раз предложил замужество, я отказала опять и сказала, что была у доктора, что ребенок полностью является копией Дарэля – синие глаза, черные волосы, хрупкое телосложение. Мой безнадежно влюбленный друг опять поник и замкнулся в себе. Я подошла и положила руки ему на плечи, наклонилась и сказала:

– Мой ребенок не имеет отца, но будет иметь великолепного наставника, который сделает из него самого лучшего эльфа, точнее эльфийскую аристократку. Ты сейчас мне нужен как никогда прежде, Рондэль. Но если ты откажешься, я пойму. – Он склонил голову и коснулся губами моей руки.

Последующие месяцы прошли в прежнем режиме, только я с животом, который скрыть было уже трудно, не показывалась посетителям магазина и кафе. До родов оставались считанные дни, когда пришли Дарэль лорд Кениллорн и Анкалимэ леди Аундаэ заказать свадебную одежду. Как всегда их стала обслуживать Кайра и Арис, но гостья раскапризничалась и требовала встречи со мной, хотя ей сотый раз объясняли, что я больна. Анкалимэ так расшумелась, что я не выдержала и, кутаясь в тонкую шаль, ползя, как столетняя Тортила, спустилась на первый этаж. Дарэль пытался унять девушку, но она была настойчива. Вежливо, неуклюже поклонилась и спросила о причине шума. Надменный взгляд леди, от которого я, наверное, должна была дрожать, не вызвал ничего, кроме раздражения. Видя мои усилия, Дарэль попытался извиниться, но я сделала вид, что не слышу, пригласила леди в кабинет, расспросила о предпочтениях, наспех накидала эскиз платья, подсчитала расходы, объявила примерную сумму. Сумма ее не удовлетворила. Пришлось пояснять, что на платье пойдет очень много дорогой эльфийской материи, шить надо долго, чтобы качественно был сработан каждый стежок. Предложила подумать и прогуляться по магазину. Сказала, что завтра ей привезут эскизы и образцы тканей к платьям, назовут сумму для каждого. Она качнула головой и выплыла из кабинета. Я уже не спускалась, только провожая гостью из кабинета, слышала голос Дара. Сердце сжалось. Ему не прикажешь.

40

Ночью опять приснился тот же кошмар. Я искала Дарэля у грани. Проснувшись от слез, поняла, что ему грозит беда. После так и не уснула. Утром пришел Рондэль. Я рассказала ему о сне и о том, что такое предупреждение уже было однажды, когда Дар ушел за грань. Он задумчиво потер подбородок и сказал:

– Дарэль и Анкалимэ завтра в сопровождении выезжают в Северный Лес для официального посещения родителей Анкалимэ. – Я в ужасе смотрела на эльфа. Дар будет умирать, и никто ему не поможет. Я взмолилась, схватила Рондэля за руки:

– Рондэль, прошу тебя, ради всего хорошего, что было между нами, езжай с ними, если сможешь, предотврати беду, лучшего воина, чем ты не было и не будет. – Рондэль молчал. Отвернувшись от него, я заплакала, нахлынуло безнадежное отчаяние. Знать, что Дар жив, пусть и с другой – обидно, а знать, что он останется один на один со смертью, без друзей, без помощи – больно до глубины сердца и души. Сейчас, как никогда прежде, я ощущала себя его половинкой, частью его жизни, его души. Рондэль обнял за плечи и вытер слезы:

– Ради тебя. – И пошел к двери. Я окликнула, он остановился. Обняла друга и сказала:

– Возвращайся живым, Рондэль. – Он кивнул и бесшумно вышел.

В течение дня я не находила себе места, не могла работать, есть, постоянно думала о Дарэле и Рондэле. Просила всех Богов защитить их и помочь в трудную минуту. С трудом заставила себя съесть ужин и лечь спать, но сна долгое время не было, заснула под утро. Вот вижу приближающийся светлый вечер, солнце, начинающее садиться, искрит своими лучами чуть подтаявший снег. Тени деревьев удлинились. Карета и всадники въезжают в лес и следуют в его глубь. Когда последние лучи солнца начинают меркнуть, из-за деревьев появляются они. Бросаются на всадников со свирепостью голодных волков. Мужчины отбиваются. Дарэль, очень хорошо вижу его в сгущающихся сумерках, падает на землю окровавленный. Я вскрикнула и проснулась. За окнами темень. Бешено зазвонила в колокольчик, прибежала заспанная Гота, и я потребовала, чтобы она помогла мне одеться, разбудила кучера – я еду во дворец. Испуганная моими резкими приказами и непререкаемым тоном, Гота одела меня и помчалась исполнять приказы. Надо было предупредить. Через пятнадцать минут моя карета выехала к дворцу, а еще через двадцать стояла возле входа во дворец, но стража меня попыталась не пустить. Я насилу уговорила их пустить к Рондэлю. Пожилой стражник пожалел меня, видя мое положение, решил сам сопроводить к учителю, как он назвал его.

По спящим дворцовым покоям мы шли быстро и до комнаты Рондэля, расположенной недалеко от входа, пришли через несколько минут. Стражник постучал. Рондэль открыл дверь уже одетый и с удивлением воззрился на меня:

– Иса? – но вглядевшись в мое встревоженное лицо, больше не сказал ни слова, впустил меня в комнату. Он закрыл дверь, повернувшись ко мне, спросил:

– Что тебя привело ко мне? Что тебя так напугало? – Я не выдержала, и слезы брызнули из глаз. И начала рассказывать то, что увидела во сне. В завершении, оттирая слезы с щек, сказала:

– Вам нужно всем отказаться от поездки. Она повлечет смерть многих сопровождающих. Надо отговорить Дара. Поездку нужно отложить, что собрать хорошее сопровождение.

– Меня ни кузина, ни Дарэль слушать не будут. Я могу лишь подготовиться сам. – Я глубоко вздохнула, не знала, что же мне делать, как спасти два дорогих мне существа:

– Позови Дарэля сюда.

– Не придет. – В отчаянии я сжала кулаки и ногти впились мне в ладони. Раздумывала не долго:

– Веди к нему, сама поговорю, может, меня послушает. – Рондэль покачал головой и повернулся к двери, чтобы выходить.

– Подожди, – он повернулся ко мне. Я сняла с себя амулет и надела на эльфа, приподнимая ворот так, чтобы амулет соприкасался с телом. – Теперь пошли. – Петляя в дворцовых коридорах, лестницах, минут через десять пришли к спальне Дара. Рондэль постучал. Дарэль открыл и с удивлением уставился на нас. Но не пустил нас в комнату. Без приветствия начала разговор.

– Дарэль, я пришла отговорить тебя от поездки в Северный Лес до тех пор, пока не соберешь достойное сопровождение. Ты помнишь мои сны, когда я просыпалась от ужаса? В них я ходила за грань. Они повторялись, как предупреждение, которому я не вняла. Несколько дней назад этот сон повторился. А сегодня я увидела, где произойдет трагедия. – Потом стала подробно излагать все, что видела, до мельчайших деталей, но по глазам Дара видела, что он не верит. Выслушав меня, он спросил:

– Что ты еще, Иса, придумала, чтобы отговорить меня? – Вначале я не поняла:

– Ты о чем? Я рассказываю, что видела, такие сны мне снятся редко и пренебрегать ими – безумие.

– Я считаю это плодом твоей фантазии, не более. – Я умоляюще сказала:

– Прошу тебя, ради того, что было между нами, откажись. Я видела, как ты лежишь мертвый на снегу. – Его усмешка разрезала мое сердце:

– Надо же какое милосердие! У тебя есть кого жалеть, – кивнул на Рондэля, – его жалей. А может его оставить? А то и его убьют, и некому будет рассказывать сказки. – Проглотила обиду, не время для нее:

– Ты носишь амулет? Хотя бы амулет надень.

– Зачем? Моя невеста – мой амулет… – Я перебила его:

– Надень, прошу, только в дорогу, потом снимешь. Ты сам говорил, что это очень хороший хранитель. Дар, услышь меня, неужели сердце твое – камень мостовой? – Слезы невольно собирались в глазах, но я крепилась. Его насмешка откровенно стала ядовитой:

– Рондэль, твоя женщина откровенно пристает к чужому мужчине, а ты смотришь спокойно, – потом повернувшись ко мне, сказал. – Мое сердце окаменело только к тебе. Надо же какая ты…(он глотнул воздух и продолжил) заботливая. О себе сразу позаботилась, едва я покинул замок барона Эренлера, быстро нашла защитника в лице Рондэля. Хорошо защитил (кивнул на живот), скоро защита родится? – Я закрыла лицо руками, чтобы никто не увидел моих слез, отвернулась и побежала так быстро, насколько могла. Услышала только, как Рондэль сказал Дару:

– Дурак! – А через несколько секунд догнал меня. Внутри меня бушевала буря, но я оттерла слезы и попросила Рондэля:

– Проводи меня к карете. – Шли по безлюдным коридорам, по двору молча. Уже около кареты сказала:

– Я попыталась предотвратить беду. Береги себя. – Села в карету и вернулась домой. На работу не пошла, полностью переложив работу на Кайру. К вечеру стал болеть живот, тянуть вниз. Я легла. По моей просьбе Гота передала записку Элисии, которая сразу примчалась. Я попросила только об одном:

– Если меня не станет, прошу позаботиться о моей дочери. Ты все слышала от доктора, какой она родится. Ее нужно будет развивать, обучать. Производство поставлено на поток, тебе только отслеживать деньги. Кайра знает девочек, которые с полным правом могут заниматься моделированием. Не отказывай Даре в любви. – Мои слова Элисию испугали:

– Ты думаешь не о том, все рожают и ты родишь. – Я улыбнулась:

– Для меня – это вторые роды, Элисия. Я знаю, как рожают. У меня есть старшая дочь – Элена. Я многое тебе не рассказывала, но хочу рассказать сейчас. Вдруг больше времени не будет. – Начала с того, как в тот памятный день ругались Коля и Лена и потом каждое событие. Мое повествование затянулось часа на два. Когда я закончила, Элисия смотрела на меня совсем ошарашенными глазами:

– Никогда бы не подумала, что ты – иномирянка. Ты так естественно себя вела. Только поражала твоя честность и предприимчивость, не такие, как у нас.

– А чем я отличаюсь от других женщин? Я такая, как и все, – улыбаясь, ответила ей, – как будет вести себя человек, какой он, зависит от его внутреннего стержня. Слабенький стержень – сломается, крепкий – выдержит все. Ты – моя единственная подруга и поэтому прошу помощи у тебя. – Со слезами на глазах Элисия обещала выполнить все, о чем я просила. Потом мы попили чай и она уехала. Я уснула.

Рано утром тянущие боли усилились. Я поняла – сегодня рожу. Дала распоряжения Кайре, поручив ей, в случае моего отсутствия, выплачивать зарплату и следить за домом. Прислугу выстроила в ряд и сказала, чтобы присматривали за домом, не расслаблялись, и что у них скоро появится маленькая барышня. Заботиться им придется всем миром – она будет непоседа, так сказал доктор. Мои служащие больше обрадовались, чем напугались. Служанки потащили меня в спальню, принесли завтрак, который я съела. Но через час начались первые схватки. До частых схваток решила доктора не звать. Так промаялась до обеда. Послала кучера за доктором. Через час приехал доктор. Осмотрев, сказал, что уже скоро. Мои муки продолжились, но даже сильная боль не могла отогнать от меня нарастающее ощущение беды.

Роды начались, когда солнце стало клониться к закату. Доктор давал распоряжение служанкам, заставлял дышать, а передо мной стоял мой сон – как отряд едет по долине и въезжает в лес. Мне казалось, что я вижу, как убийцы смотрят из-за деревьев, выслеживают отряд, как убийцы рассыпаются цепочкой и начинают вести людей. Я закричала, громкий крик ребенка вторил мне. Доктор поздравил меня с рождением дочери, потом возился возле малышки, осторожно передал ее служанкам. Они в один миг вымыли, замотали и передали ее мне. Я смотрела на свое синеглазое черноволосое чудо, приложила ее к груди и плача сказала:

– Солнышко мое, ты мой самый большой подарок судьбы! Прости меня, Дара, если я не вернусь. Я сильно люблю тебя, но должна сделать то, что велит мое сердце – спасти твоего отца! – Девочка сосала, причмокивая, смотрела на меня своими умненькими глазками, а у меня разрывалось сердце. Дара уснула. Я передала ее Готе, сказав, что даже если я буду спать, а Дара захочет есть, то пусть прикладывает ее. Доктора не отпустила, велела приготовить для него еду и вино. Потом закрыла глаза и опять углубилась в себя.

Шло избиение (по-другому это назвать трудно). Парные мечи Дареля летали, длинный меч Рондэля блестящей молнией разил нападавших, но люди растерялись. Нападавшие усилили натиск, стражники стали падать один за другим. Эльфы переглянулись и ринулись в гущу противника. В рядах грабителей сильно поредело, но и защитников все меньше. Я глянула в карету. Анкалимэ с расшириными от ужаса глазами наблюдала за битвой. Разбойники уже добирались к карете. От злости на эту девицу, которой захотелось покрасоваться перед родичами в карете, я кинула на ее длинный полог, который оглушил ее и одновременно спрятал. Разбойник, заглянувший в карету, сказал:

– Девица сбежала или переоделась и сражается среди воинов. Заложницы нет, а больше не выдюжим против эльфов, порешат всех, уходим.

Я вздохнула с облегчением. Оставшиеся грабители стали отходить. Эльфы остановились, все окровавленные. Вдруг один из умирающих грабителей, мимо которого проходил Дар резко рванул вперед и вонзил кинжал ему в грудь. Я дико закричала:

– Не-е-е-ет! – Увидела, как к нему подбежали оставшиеся стражники и Рондэль, который подхватил падающего Дара. Он осторожно положил его на снег, выдернул кинжал, хлынула кровь, а Дар, хватая воздух, шептал:

– Рондэль, прости меня! Я виноват, ревновал Ису, наговорил гадостей, хотя знал, что она права! Береги ее, скажи, что я любил только ее и … – губы шевелились, но не звука больше не вышло, а через несколько секунд он был мертв. Слезы хлынули из моих глаз потоками. Сейчас я желала находиться возле него. Я закричала от невыносимой, дикой душевной боли. Последнее, что видела: Рондэль склонился над телом Дара, закрыл рану рукой и что-то шептал.