Текст книги "Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия."

Автор книги: Раи Сурретьлэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 58 страниц)

– Госпожа-а-а-а!!! Я на все-е-е согласе-е-е-н… Только выймите иглы-ы-ы… Умоляю-ю-у-у ва-а-а-с…

– Согласен! – презрительно скривила губы Нарин. – Фи, такой большой, а терпения ни на грош! Открой пасть!

– И-и-и-г-л-ы-ы-ы… – простонал он, подчиняясь.

– Иглы останутся! – отрезала она. – В наказание! Потерпишь, скот!

Рыжая в очередной раз кончила от умелого язычка рабыни, встала, благодарно потрепала ту по щеке и отправила прочь. Затем уселась на широко распахнутый рот бывшего стражника и с удовольствием помочилась туда. Он захлебывался, плакал от боли и отвращения, но все равно глотал, боясь новых пыток. А после этого Нарин, чтобы довершить его укрощение, сдвинулась так, чтобы ее зад оказался на его ртом и, приказав проглотить все до капли, испражнилась. Он повиновался, с невероятным трудом сдерживая рвоту. В глазах парня было темно, он понимал, что сейчас ему отрежут то, что делало его мужчиной, и после этого всю оставшуюся жизнь он будет только глотать мочу и испражнения. Нарин, покончив с отправлением естественных потебностей, решила больше не мучить раба, раз уж выполнил все ее приказы. Она с удовольствием, руками, оторвала ему оба яйца. По очереди. Парень хрипел, о чем-то просил, но рыжей было абсолютно неинтересно, что он там хочет сказать. Она вновь взяла кинжал и неспешно порезала его огромный член на ломти. В конце рыжая срезала остатки мошонки и с сожалением остановилась, резать было больше нечего. Исцеляющий жезл работал на удивление хорошо, крови почти не было и рана на глазах начала подсыхать. Нарин, вздохнув, вытерла кинжал об одежду раба и спрятала его в ножны. Затем подошла к бассейну, разделась и искупалась, смывая с себя кровь.

– Я восхищен, ард-лейтенант! – подал голос потрясенный увиденным работорговец, и девушка насмешливо поклонилась ему.

Она уселась в кресло, оставаясь обнаженной, взяла у тут же подбежавшей перепуганной до смерти рабыни бокал с вином и с удовольствием выпила его залпом.

– Я думаю, – обратилась к ней Ларна, вспомнившая слова стражника о жене и ребенке, – что этот раб тебе не слишком-то нужен.

– Да, не слишком.

– И мы не можем обречь на смерть от голода женщину и ребенка.

– Конечно, не можем! – распахнула глаза рыжая, не понявшая, о ком это говорит ее подруга. – Не вправе, кем бы они ни были!

– Тогда подари раба его бывшей жене, он ведь уже выдрессирован и сможет работать туалетом, хоть какая копейка бедняжке будет…

– Дарю! – махнула рукой рыжая и повернулась к Фатунгу. – Не могли бы вы помочь оформить все это документально?

– Конечно, – усмехнулся работорговец.

Он тут же распорядился об этом, были позваны секретарь и нотариус, принесены бланки для передачи раба в собственность. И документы на владение рабом для удовольствий на имя Тихимин Ис-Моррит были подготовлены почти мгновенно. Нарин также написала сопроводительное письмо, в котором описала укрощение раба и то, что он уже способен служить женщине туалетом. Бывшего стражника уложили на носилки и понесли в его бывший дом.

Тихимин устала, она в этот день устроила большую стирку, пользуясь тем, что Римада не будет дома до позднего вечера. Закончив, она перепеленала младенца, приготовила себе поесть и села обедать. Но ее нехитрую трапезу прервал стук в дверь, и в комнату на носилках внесли ее мужа. Молодая женщина испуганно вскрикнула и кинулась к нему, спрашивая пришедших с ним о том, что случилось. И тут ее окончательно добили известием, что перед ней уже не муж, а урезанный раб для удовольствий, подаренный ей харнгиратской стервой. Шок был столь велик, что она осела прямо на пол у кровати, на которую положили Римада, и замерла – у нее отнялся язык. Тихимин даже не видела, как принесшие мужа носильщики исчезли, оставив на столе какие-то документы. Долго она не могла придти в себя, а когда пришла, разрыдалась. Женщина проплакала до вечера, плакала бы, наверное, и еще, но вопли голодного сынишки вывели ее из ступора. Накормив и перепеленав его, она села за стол, уставившись мертвым взглядом в никуда, и задумалась о том, как же ей жить дальше. Ведь денег оставалось всего лишь полтора золотых, их хватит разве что на три недели, да и то с трудом. Скоро ведь Римад должен был получить жалованье, которого теперь, конечно, не заплатят… А что же делать, когда закончатся деньги? Ведь женщину с ребенком никто не возьмет ни на какую работу. Никто и никогда, по крайней мере, здесь, в Нунду-анг-Орме. Она чуть ли не с ненавистью посмотрела на спящего бывшего мужа – как он, такой большой и сильный, позволил сотворить с собой такое?! Он что же, не помнил о том, что у него есть сын?! Обхватив голову руками, Тихимин в отчаянии застонала, и тут ее взгляд впервые упал на сопроводительные документы раба. Безразлично просмотрев их, она натолкнулась на письмо харнгиратской стервы и без всякого интереса прочла его. Но прочитанное так потрясло ее, что женщина не поверила своим глазам и перечитала письмо еще раз. Ее наполненный отвращением взгляд снова упал на Римада – значит, этот трус уже послужил туалетом женщине?! Он опустился до такого?! За кого же она вышла замуж?! За слабака?! Горечь была такова, что Тихимин снова разрыдалась. Но мысли о сыне помогли успокоиться, женщина понимала, что ее жизнь ее счастье закончились, что теперь она должна жить только ради ребенка. Но как?! Эти наполненные отчаянием мысли не давали ей спать, она думала, думала, думала. Но ничего не приходило в ее болящую голову. И лишь посреди ночи странная, даже отвратительная идея пришла вдруг выплыла из подсознания. Тихимин обдумала ее со всех сторон – да, это позволит им выжить, хотя ей и не по душе было подобное. Впрочем, жизнь сына была важнее моральных императивов! Но ей требовалось согласие бывшего мужа для осуществления того, что она придумала, а согласится ли она на такое, тем более постоянное, унижение, женщина не знала. Она не спала всю ночь, продолжая обдумывать свое положение. Да, другого выхода у нее попросту не было, хорошо еще, что у харнгиратской суки, урезавшей Римада, хватило совести не забрать его себе, а подарить ей, Тихимин.

Молодая женщина вздохнула и вдруг вспомнила о том, как девушкой бегала за будущим мужем и с горечью усмехнулась. Римад ведь считался самым красивым парнем всего Саква-Фрат, северного околотка столицы и сотни девушек при виде его готовы были тут же расставить ноги, что при десятикратном превышении количества женщин над мужчинами было совсем даже не удивительно. И парень вовсю пользовался расположением окрестных девушек, унижая и топча их, обращаясь, как с последним мусором. Тихимин снова вздохнула – как же ей тогда удалось завоевать его сердце? Она и сама этого не понимала, ведь она никогда не считалась особой красавицей, в детстве ее даже отказались брать в Воспитательный дом, хотя сперва и хотели. Все произошло само по себе, незаметно, вдруг, Римад сам начал крутиться около нее, а затем предложил стать его первой женой. Не ожидавшая такого, тайно влюбленная в юного гиганта девушка была ошеломлена свалившимся на нее счастьем и, конечно же, согласилась. При этих воспоминаниях Тихимин снова всплакнула, но резко оборвала себя – ее счастье было позади, важным теперь было лишь одно, жизнь малыша. И именно о нем ей теперь нужно думать, а никак не о рабе, которым внезапно стал ее любимый. Молодой женщине было до смерти жаль обрекать его на такой кошмар, который сулило ему исполнение ее планов, но жизнь сына была важнее.

Она тщательнейшим образом обдумала все детали своего плана и поняла, что он таки может сработать. Ведь в свое время Римад оскорбил и унизил сотни женщин и девушек, оскорбил своим презрением, невниманием, безразличием. Скольких он использовал для удовлетворения своей похоти и выбросил как тряпки! Очень и очень многих… И какая же не захочет теперь отплатить ему, использовав рот оскорбившего под туалет? Многие и многие захотят, особенно если брать за это совсем дешево, не более золотого… Ведь в любом из Домов Удовольствий подобная радость стоит, как минимум, десять, а то и все пятнадцать золотых. Да и ласку языком почти ни одна из женщин бедных районов никогда не пробовала, а хотелось ведь им не меньше, чем благородным дамам. Тихимин еще сомневалась в своем плане, но после того, как утром прошлась по домам своих бывших соперниц за руку Римада и предложила им подобное удовольствие всего за один золотой, ее сомнения рассеялись. Девушки и молодые женщины улицы с энтузиазмом приняли ее предложение – ведь отвергнутая женщина никогда не забудет оскорбления. К тому же, почти каждая давно мечтала о ласке языком, каждая жаждала попробовать, а для походов в Дом Удовольствий ни у одной из них никогда бы не хватило денег. Но один-то золотой, это не десять, у каждой был небольшой запас, а у кого и не было, тем Тихимин обещала поверить в долг. Сперва она предлагала бывшим соперницам только язык бывшего мужа, но одна из них спросила, а нельзя ли будет использовать его рот под туалет. Молодая женщина тяжело вздохнула, но ответила, что можно, не желая терять возможный заработок. Восторженным ахам и охам не было конца, ведь все они знали, что женщины высшего света самым шиком считают мочиться и испражняться только во рты специально обученных, очень дорогих рабов. Но каждая девушка из предместья хочет хоть иногда почувствовать себя знатной дамой…

Вернувшись домой, Тихимин разбудила бывшего мужа и внимательно осмотрела его рану. Та, на удивление, почти затянулась, видимо, его лечили с помощью магии. Он даже смог встать, умыться и сесть за стол. Женщина покормила его легким завтраком, налила пива и села напротив, опершись головой о кулаки. Она смотрела на Римада и не узнавала его. Куда подевался веселый, разбитной, постоянно шутящий парень? Перед ней сидело сломанное, запуганное до полусмерти существо. Она для пробы замахнулась на него, и он взвигнул от ужаса, заслонившись руками и забившись в угол. Тихимин стало жалко Римада, ведь она же его любила. Но сейчас перед ней сидел не он, а нечто настолько иное, настолько отвратительное, что при взгляде на то, чем он стал, молодая женщина испытывала гадливое презрение. Она скривилась и приказала ему, поняв, что кроме приказов он сейчас иного языка не разумеет:

– Рассказывай, как все было!

Он покорно начал рассказывать и Тихимин потрясенно замотала головой. Одна молодая девушка, пусть даже и воительница, столь легко заломала огромного Римада с его невероятной силой? Да не могло такого быть! Она ведь помнила, как муж чуть ли не в одиночку подымал телеги, катал камни в свой рост. Его считали невероятно сильным! «Как же я в тебе ошибалась… – с горечью подумала молодая женщина. – Ты-то, оказывается, всегда был слаб…» А бывший муж, к тому же, скрыл от нее то, что харнгиратская стерва использовала его рот под туалет.

– Это все? – холодно спросила его Тихимин.

Римад закивал головой, подобострастно смотря на нее и чуть ли не изгибаясь от желания услужить. Женщина подождала немного, надеясь все-таки, что он расскажет правду, но бывший муж лишь продолжал кивать, глупо и униженно улыбаясь. Тут нервы ее не выдержали, Тихимин вскочила и надавала ему пощечин, плача от обиды и горя. Но когда она увидела результат своих действий, то женщине стало еще противнее – большой, сильный мужчина забился под стол, закрылся от нее руками и, зажмурившись, тихо визжал…

– Боже ж ты мой… – застонала Тихимин и, уткнувшись в колени лицом, зарыдала сама. Она долго плакала, невозможно без слез было смотреть на то, во что превратился Римад, слишком страшно для нее было видеть такое. Но через некоторое время она вдруг ощутила на своем плече чью-то большую, теплую и сильную руку. Подняв глаза, Тихимин увидела устремленный на нее сочувствующий и любящий взгляд мужа. Видимо, слезы той, кого он любил, помогли ему преодолеть шок от происшедшего с ним, заставили вспомнить, что есть в этом мире те, ради кого он должен жить, о ком он должен заботиться. Женщина с надеждой всмотрелась в его лицо и вздохнула – он выглядел почти прежним, скотский страх ушел из его глаз, сменившись сочувствием.

– Слава богам, опомнился! – простонала она и уткнулась головой в его живот, снова залившись слезами.

Плача, она услыхала глухой, сдавленный стон и, подняв голову, увидела перекошенное от боли лицо Римада. Сперва Тихимин не поняла, что произошло, но тут же догадка пронзила ее, и ей стало стыдно – видимо, она задела его рану… Она сама вскрикнула, чуть ли не физически ощутив его боль, вскочила и, поддерживая его, отвела к кровати и уложила. Сама она уселась рядом на стул. Через короткое время он отошел, вздохнул и почти неслышно прошептал:

– Прости меня, девочка моя… Я струсил… Но клянусь, я ничего не мог с ней поделать, она избила и заломала меня, как котенка! И я не смог выдержать ее пыток, слишком уж больно было… И я не все тебе рассказал…

– Я знаю, – грустно улыбнулась женщина.

– Откуда?

– Она передала сопроводительное письмо, где описала все…

– Вот как? – искривились его губы. – И что же ты думаешь? Ведь теперь я тебе не муж, а раб…

– Я не хочу обращаться с тобой, как с рабом… – простонала Тихимин, едва сдерживая слезы. – Я же люблю тебя, идиот! В любом виде люблю!

– И я люблю тебя, пигалица, – грустно улыбнулся ей бывший муж, вспомнив девичье прозвище любимой.

– Но как же нам выжить?! – заплакала женщина. – Как?! Через три недели нечего есть будет…

– Я не знаю! – схватился за голову Римад. – Может, меня куда-нибудь продать?

– Даже если и так, – вздохнула Тихимин, – деньги все равно скоро закончатся, а что делать нам с малышом дальше?

– А может есть какая работа, куда ты сможешь определить раба?

– Ты же не дитя, – горько ответила она, – и знаешь, что для урезанного раба есть только два пути – Дом Удовольствий или каменоломни.

– Да…

– В Дом Удовольствий я тебя не продам, а в аренду они рабов не берут. В каменоломне же заплатят такие жалкие крохи, что нам даже на сухой хлеб не хватит…

– О, боги… – застонал Римад, обхватив руками голову, такими сильными и такими бесполезными руками.

– Мне работы не найти… – продолжала между тем Тихимин. – Никакой и нигде. Ведь даже в Дом Удовольствий на урезание рожавших женщин не берут… Так?

– Так…

– Есть один выход… – внимательно смотря ему в глаза, сказала женщина.

– Какой? – поднял он глаза.

– Страшный для тебя выход, унизительный и отвратительный… Но он даст нам с малышом возможность прокормиться.

Римад долго ждал продолжения, но Тихимин не сразу решилась ему рассказать о своей идее. Она долго набиралась мужества, прежде чем с решимостью отчаяния выложила ему все. По мере ее рассказа глаза мужчины медленно расширялись и мертвели. Страшно мертвели, ее корежило от этого зрелища, но она все равно продолжала, ибо не было иного выбора.

– Ну, да… – с горечью рассмеялся он. – Я ведь теперь урезанный раб, а ты моя госпожа…

– Нет… Не так… – застонала в отчаянии Тихимин. – Но нет же другого выхода! Нет…

– И ты готова обречь меня на такое? – зажмурившись, прошептал Римад.

– А что же делать?! – вскочила она. – Ну, давай убьем малыша, чтобы не мучился, а потом и сами…

– Нет, он должен жить… – с мукой в голосе прошептал Римад. – Я не допущу, чтобы мой мальчик умер. Я согласен…

Он встал, подошел к взахлеб рыдающей жене, положил ей руку на голову и гладил, пока она не смогла успокоиться. Затем сказал:

– Но первой будешь ты.

– Нет! – вскинулась женщина. – Нет!

– От тебя, любимая, – горько усмехнулся он, – мне будет радостно принять все… А после этого будет легче и с остальными. Прошу тебя…

Тихимин с тоской посмотрела ему в глаза и согласно кивнула. Двигаясь как можно осторожнее, чтобы не потревожить заживающую рану на месте члена, Римад осторожно раздел ее и уложил на кровать. Он долго ласкал любимую руками, был нежен, как, наверное, еще никогда, а когда она вся выгнулась от возбуждения, лег на спину и усадил ее на свое лицо. Ему было странно ласкать жену так, но по другому он уже просто не мог и старался сделать все так, чтобы ей было хорошо, совершенно не думая о себе. Когда же женщина кончила, она вздрогнула и то, что должно было произойти, произошло… В его рот хлынула ее моча… Римад проглотил все, высосав любимую досуха. Тихимин с плачем соскочила с его лица и принялась вытирать его лицо простыней.

– Тебе противно? Прости меня, я не хотела… – от ужаса того, что сделала, женщина уже хотела отказаться от всего и пытаться найти другой выход.

– От тебя мне ничего не противно, любовь моя, – с нежностью улыбнулся ей Римад.

– Спасибо, любимый… – положила она ему голову на грудь. – Но ты действительно готов принимать других?

– Зови… – глухо отозвался он. – Ради моего мальчика? Готов!

Женщина содрогнулась и вышла во двор, посмотреть, нет ли еще желающих. И каково же было ее удивление, когда она увидела у своего дома не менее пятидесяти молодых и средних лет женщин. К ней тут же подбежала Фитиват, которая в свое время даже аборт сделала от Римада и долго бегала за ним, надеясь, что он возьмет ее второй женой. Она встала перед Тихимин и возбужденно спросила:

– Уже можно? Я – первая! У нас тут уже очередь.

– Давай деньги и заходи, – резко оборвала бывшую соперницу женщина.

– Тихимин, – запрыгала на месте та, – а что, за один золотой он и полижет, и проглотит? И то, и другое?

– Что-то одно, – хмуро ответила ей Тихимин. – Если хочешь, чтобы и полизал, и помочиться, и испражниться, то три золотых.

– Жаль… – погрустнела девица. – Ну, ничего! Я ему, гаду, все припомню! Как раз срать охота.

Женщина едва смогла удержаться, чтобы не кинуться на нее и тут же, на месте, втоптать в грязь. Лишь воспоминание о сыне помогло ей взять себя в руки и принять деньги. Тихимин пропустила бывшую соперницу внутрь и стала ожидать, пока та не выйдет. Она стояла зажмурившись, с ужасом представляя себе, что же сейчас испытывает ее несчастный муж. От одной только мысли об этом женщину потянуло блевать, а ему ведь приходится это делать и выблевать проглоченное при клиентке будет нельзя… Когда Фитиват, наконец, вышла, Тихимин уже вся испереживалась, ее колотило. Открыв глаза, она увидела гнусно ухмыляющуюся физиономию первой клиентки, которая стояла на пороге, оправляя платье.

– Ну что? – жадно спросил кто-то из толпы.

– Насрала! – довольно ответила она.

– Ну и?

– Проглотил!

Тихимин не слушала больше, она рванулась в дом. Ее муж муж плашмя лежал на полу и тихо, почти беззвучно плакал. Его губы были измазаны дерьмом, и в комнате стояла отвратительная вонь. Женщина кинулась к нему, обтерла и умыла, шепча ласковые, утешающие слова, но он все так же безучастно лежал, и слезы продолжали стекать по его лицу.

– Нет, прекратим это! – в отчаянии выкрикнула Тихимин, с болью глядя на него. – Прости меня, если сможешь…

– Мой сын не должен голодать… – глухо произнес Римад. – Зови следующую.

– Ты уверен?

– Да.

Только за первый день бывший стражник обслужил более семидесяти женщин. Его жена, неожиданно ставшая его госпожой, после каждых пяти давала ему отдых, заставляла очистить и промыть желудок. А уж мыла она его собственноручно, да и заставляла чистить зубы вообще после каждой. Сперва Римаду было очень тошно и горько, обида на весь мир колотилась в груди парня, но нежность и терпение Тихимин сделали свое дело – он скоро начал привыкать и пить женскую мочу прямо из их, таких разных, половых щелей даже начало ему нравиться, как стало нравиться и ласкать их языком, сравнивая формы их половых губ, клиторов, вкус и запах влагалищ. Если кто-то из клиенток испражнялся ему в рот, парню было, конечно было противно, но ничего поделать с этим было нельзя и Римад, в конце концов, решил относиться к этому просто как к неприятной части работы.

Прошел месяц, и когда Тихимин подсчитала выручку, удивлению ее не было предела – она заработала на бывшем муже более тысячи золотых. Молодая женщина никогда и не мечтала о таких деньгах, не представляя даже, что они могут когда-либо у нее появиться. Но произошедшее, по зрелому размышлению, не показалось ей странным. Ведь женщины, узнавшие о дешевом рабе для удовольствий, работающем всего за один золотой, разносили слухи об этом по всему огромному городу. И со всех окрестностей к ней потянулись клиентки, жаждущие хоть раз в жизни познать удовольствия, доступные лишь богатым. Никто из них не мог позволить себе пойти в обычный Дом Удовольствий, и многие очень страдали от неудовлетворенного желание. Ведь, припомнила Тихимин последнюю перепись, количество женщин уже в двенадцать раз превышало количество мужчин, это даже несмотря на то, что огромное число девочек отбиралось у родителей и отдавалось в Воспитательные Дома рабынь любви. А желание у живущих в бедности и некрасивых женщин и девушек было ну никак не слабее, чем у обеспеченных и красивых. Вот только удовлетворить его подавляющее количество несчастных никак не могло. Мужчины смотрели лишь на красивых. А остальным оставалось лишь самоудовлетворение, чего, конечно, им не хватало. Обдумав все это, Тихимин решила действовать, ибо все владельцы Домов Удовольствий гнались за ценой, не понимая, почему-то, что на количестве можно заработать не меньше. Жещина купила пустырь напротив их дома, и за шестьсот золотых выстроила там большой, трехэтажный дом с двадцатью комнатами. Затем купила пятнадцать самых дешевых урезанных рабов и рабынь, переговорила с каждым по душам, переговорила как с человеком, а не как со скотом, пообещав через несколько лет свободу. И после этого разговора каждый из них согласился даже стать туалетом, от чего ранее напрочь отказывался, предпочитая медленную смерть на колу. И после всего этого Тихимин открыла Дом Удовольствий для бедных. Успехи ее и деловая хватки были таковы, что владельцы других Домов не успели даже оглянуться, как ее, построенные по одному образцу, Дома стали во всех концах города, их число вскорости превысило несколько сотен. Муж ее теперь облуживал разве что пару клиенток в день, да и то лишь тех, кого сам выбирал. Небогатым женщинам, снедаемым желанием, но не имеющим денег сейчас, в любом из ее Домов Удовольствий верили в долг. Многие юные девушки на шестнадцатилетие получали от госпожи Тихимин в подарок месяц бесплатных удовольствий. И задолжавшие почти никогда ее не подводили, не желая оказаться в черном списке. Вот таким-то образом уже через три года Тихимин стала одной из самых богатых женщин Нунду-анг-Орма, к тому времени уже вообще все Дома Удовольствий столицы и не только, дешевые и фешенебельные, принадлежали ей, предыдущих владельцев она разорила. Госпожа Справедливости и Зловещая Ти, будущая начальница ее тайной стражи, еще не знали друг друга, до их встречи должно было пройти еще весьма немало лет…