Текст книги "Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ порно-версия."

Автор книги: Раи Сурретьлэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 58 страниц)

Лли-Яр подошла к обессиленному Йаарху, ободряюще улыбнулась и потрепала его по щеке, как бы говоря: «Держись!». Он немного успокоился и уже почти безразлично смотрел на то, как схорра вылила на его рассеченный член флакон какой-то буроватой жидкости. И тут же дикая, яростная, раздирающая душу на куски боль ударила набатом, прошлась по каждому нерву, выжигая его до основания. Глаза Хранителя вытаращились, он хотел дернуться, закричать – но тело его ему не подчинялось, лишь выкаченные до предела глаза говорили о том, что он чувствовал, взывали к кому-то, но никто не обращал на это внимания. Лли-Яр укладывала его кишки обратно в живот, ее брат зачем-то стал возле него, приподнял и принялся смазывать его зад каким-то маслом. Сквозь кровавые волны боли он увидел склонившуюся над ним жрицу, полившую его на этот раз черной жидкостью. И боль начала уходить, но все же не исчезла совсем, оставшись точечным источником в рассеченном члене. Когда мгла, наконец, спала с его глаз, Йаарх обратил внимания на свой живот и даже несколько удивился, хотя думал, что уже ничего его удивить не способно – живот был цел, как будто бы никто и никогда его не вспарывал. Сквозь пелену слез, все еще заливавших глаза, Хранитель увидел двух жриц, появившихся из темноты. Они зачем-то подняли его ноги вверх и подложили по зад подушку. Но сами не ушли, так и продолжая держать его ноги поднятыми и широко разведенными в стороны. И туда пристроился Ну-Ир, гигантский член которого торчал как палка, резким движением сунул в его смазанный ранее и уже размякший анус два пальца и принялся разминать его. Йаарх с ужасом понял, что схорр собирается поиметь его в зад и чуть не сошел с ума, проклиная непослушное тело. Его глаза бешено вращались, ведь его собирались сделать педерастом, а из всех половых извращений для него абсолютно неприемлемой была именно мужская однополая любовь. Лли-Яр уловила в его взгляде бешеный протест, подошла к нему, присела на корточки и ласково положила ему руку на лоб. Затем негромко сказала:

– Прости, Йаарх… Но пойми – так надо! Без этого обряд не сможет завершиться… И все будет зря…

Она коротко кивнула брату, Ну-Ир выдернул пальцы из его зада и с размаха всадил туда свой огромный член. Странное масло, использованное схоррами, полностью расслабило сфинктер, и тот пропустил сквозь себя чудовище принца, но после этого лопнул, хлынула кровь, и глаза Хранителя вновь полезли на лоб от дикой боли, разрывающей его зад. Сколько времени продолжалась эта пытка, он не мог сказать никогда, только мечтал о ее окончании. Но в момент, когда сперма схорра горячей волной ударила внутрь его тела, все тело всколыхнулось и бешено завибрировало. Не понимая, что с ним происходит, Йаарх взглянул вниз и увидел, что у него растет грудь. Женская грудь! Он глянул еще ниже и икнул бы, если б имел такую возможность – разрезанный схоррой член втягивался внутрь его тела, а взамен… Взамен он почувствовал какое-то неудобство между ног, там появилось что-то новое, непривычное для него. Хранитель неожиданно понял, что становится женщиной… Ощущение было странным, волнующим и пугающим одновременно. Он явственно ощутил свою половую щель, клитор и влагалище, которые, едва успев вырасти, тут же вспыхнули огнем нестерпимого желания и это было приятно… Затем что-то как бы переключилось в его голове и он, нет она, окончательно ощутила себя самое. Половое возбуждение продолжало нарастать, но женщина, еще несколько мгновений назад бывшая мужчиной, никак не могла выразить его – тело ей не подчинялось. В ее голове бродили разные интересные мысли, она по-чему-то начала решать внезапно ставшую для нее важной проблему – как называть себя в женском теле? И решила… Пусть, когда она в женском облике, ее зовут женским вариантом имени Хранителя – Йаара. Она не владела собой, но понимала, что еще несколько минут и она попросту сойдет с ума от желания, ее клитор выпятился и напрягся, соски встали торчком, малые половые губы покрылись обильной влагой и раздались в стороны. Схорр, так и не вынувший своего члена из ее напрочь разорванного зада во время всего процесса превращения, прекрасно понял ее состояние. Он улыбнулся и сильными, нежными пальцами начал ласкать, гладить и мять возбужденные донельзя половые губки ее только что выросшего небольшого и нежного цветка. А затем Ну-Ир резким движением вынул член из зада Йаары, развел руками в стороны ее большие губы и осторожно, но сильно начал входить в нее. Женщине показалось, что она сейчас лопнет, в ее влагалище медленно и уверенно вдвигалось нечто столь огромное, что глаза ее полезли на лоб. Но как же это было приятно! Ей очень хотелось застонать, податься навстречу мужчине всем телом и как же она жалела, что не может этого сделать. Но когда член схорра вошел в нее до конца, небольшое, только что выросшее, влагалище женщины таки не вынесло этого вторжения, и перепонка между ним и анусом с гнусным, хлюпающим звуком лопнула, щедро окрасив кровью плиты пола.

Йаара завопила бы от боли, смешанной с невероятным наслаждением, если бы только могла это сделать, если бы только ее тело хоть немного подчинялось ей. Член схорра с возрастающей скоростью и силой бился об ее матку, и женщина плыла в океане извращенного, болезненного удовольствия, почти ничего не видя перед собой и желая, чтобы это никогда не заканчивалось. Да, теперь она понимала, почему говорят, что женщины от секса получаю много больше удовольствия, чем мужчины. Это действительно было так, и Йаара не хотела больше ничего, плывя в каких чувственных волнах страсти и с нетерпением ожидая того момента, когда горячая струя спермы ударит в ее глубины. Лишь резкая, неожиданная боль вернула ее к реальности. Над ней склонилась Лли-Яр и медленно, облизывая свои узкие губы длинным языком и что-то напевая себе под нос, явно получая от этого огромное удовольствие, отрезала ей левую грудь. Дикая боль, полное бессилие и невероятное, нечеловеческое наслаждение создали столь странный коктейль, что тело Йаары начало содрогаться в волнах следующих один за другим оргазмов. Она даже не видела, как схорра отрезала ей левую грудь, положила ее рядом с левым ухом и принялась за правую. Йаара только вдруг ощутила ударившую прямо в ее матку струю спермы, и мужчина тут же вырвал свой член из нее, оросив последними каплями ее напрягшийся живот. Самый сильный из всех предшествующих этому оргазмов охватил ее, погрузив в водоворот огненных сполохов, будто бы прямо в ее голове взрывались фейерверки. Женщина не видела и не ощущала, что схоррская принцесса отрезала ее вторую грудь и также положила ее на пол. Ну-Ир отошел в сторону, и его место тут же заняла сестра, продолжающая сжимать в правой ладони окровавленный кинжал, и дала команду жрицам, держащим ноги Йаары, чтобы те развели их пошире. Они постарались от души и растянули ноги женщины так, что затрещали суставы. Лли-Яр подняла кинжал, резким движением вонзила его во влагалище Йаары и тут же начала резать. Боль, пронзившая тело Хранительницы была столь сильна, что сознание ее помутилось, но одновременно, почему-то, доставляла ей столь огромное наслаждение, что оргазмы, болезненные и извращенные, вновь последовали один за другим. Что именно творила с ней схорра и сколько времени она это делала, Йаара никогда не смогла бы сказать, но в момент, когда принцесса вырвала из ее тела вырезанный половой орган и торжествующе подняла его над головой, в глазах женщины окончательно помутилось, и она потеряла сознание.

Когда Йаарх открыл глаза, то понял, что снова стал мужчиной. Но тело его все так же ему не подчинялось, двигались только глаза. Он скосил взгляд влево и увидел там неизвестно откуда взявшийся табурет, на котором стояло большое треугольное черное блюдо. На нем лежали какие-то окровавленные комки плоти. Присмотревшись, Хранитель понял, что это отрезанные у него, когда он был женщиной, груди и половая щель. «Странно-то как… – мелькнула отстраненная мысль. – Мне отрезали сиськи и п…у, а я даже боли не чувствую… Интересно…» Ему почему-то хотелось гнусно хихикать, и он жалел, что не имел такой возможности. В этот момент к нему склонилась ласково улыбающаяся Лли-Яр, все еще сжимавшая в одной руке окровавленный кинжал, обхватила второй его член вместе с яйцами и принялась неспешно отрезать их. То ли он привык к боли, то ли еще что, но Хранитель даже с интересом наблюдал за тем, как его половой орган медленно отделяется от тела. Боль, конечно же, была, но он обращал на нее очень мало внимания, как на что-то постороннее, но не очень ему мешающее. С тем же непосредственным интересом, ничему уже не удивляясь, он смотрел, как схорра положила отрезанное на блюдо. Принцесса утерла рукой потный лоб, оставив на нем кровавые потеки, затем устало подошла к брату и не спеша отрезала его гигантский член. Также вместе с яйцами. Ну-Ир во время всей этой операции загадочно улыбался, с легкой насмешкой смотря на лежащего напротив Йаарха. Член брата Лли-Яр тоже положила на блюдо. «Зачем бы это? – спросил сам себя Хранитель. – Что она собирается со всем этим делать? Уж не есть ли? Только бы меня не заставила это делать, с меня и хралов хватит под завязку…» Схорра, тем временем, легла на пол, подняла и широко расставила свои великолепные ноги. К ней тут же подошла другая жрица, подобрала брошенный кинжал и спокойно, ни на кого не глядя, отрезала ей верхнюю пару грудей, положив их туда же, где лежало все остальное. Потом она подошла к широко расставленным ногам Лли-Яр, присела и принялась вырезать огромную половую щель своей принцессы, которая тихонько посмеивалась при этом. При таких размерах операция заняла немало времени и жрица вся покрылась потом, прежде чем сумела положить ее половой орган на блюдо. Схорра, продолжая посмеиваться, отстранила ее, быстро встала на ноги, подошла к лежащему, спокойно наблюдающему за всем происшедшим Йаарху, и присела на корточки над его лицом. Присела так, чтобы кровь из раны капала ему прямо во все еще широко распахнутый рот. Он с немалым интересом наблюдал, как огромная, кровоточащая рана между ног молодой женщины затягивается прямо на глазах. Вот уже наметились большие половые губы, бугорок клитора и первый намек на малые. Через каких-то несколько минут половая щель Лли-Яр уже вновь во всей своей красе смотрела на него. Йаарху хотелось улыбнуться, ведь он так любил это потрясающее зрелище – половую щелочку молодой женщины над своим лицом. Хотя нависающие над ним чудовище назвать щелочкой было бы весьма затруднительно. Он увидел, что половые губы ее слегка напряглись, дернулись, и на его лицо хлынула струя мочи. «Опять…», – мелькнула досадливая мысль, но выбора у него не было. Хоть и нехотя, Йаарх пил, ощущая, как жидкость стекает по его лицу, затекая в глаза, отчего те немного пощипывало. А принцесса, не прекращая мочиться, нараспев произносила какое-то длинное заклинание. Когда же она закончила, Хранитель вдруг почувствовал, что его тело вновь подчиняется ему, и зашелся в диком кашле, выливая из своих легких заполнившую их жидкость. Он смутно ощущал, что его подняли вниз головой и начали дружно встряхивать, помогая прокашляться. Когда же Йаарх наконец задышал самостоятельно, схорры перевернули его, поставили на пол и Лли-Яр нежно обтерла его лицо поданным из темноты полотенцем.

– Ну и ну… – прохрипел он. – Многого я ожидал, но такого…

– Я ведь тебе говорила, Владыка Йаарх, – иронично улыбнулась схорра, – что у ритуалов Тьмы свои законы и правила.

– Это все? – хрипло спросил Хранитель.

– Увы, нет… – опустила глаза принцесса. – Осталось еще одно и, боюсь, самое для тебя трудное…

– Что же?

– Увидишь, – спокойно сказала схорра, подходя совсем близко.

Йаарх не выдержал и обнял ее, схватившись ладонями за ее мускулистые ягодицы, затем просунул руку между ее ног и принялся теребить половые губы.

– Как же я тебя хочу… – выдохнул он.

– В конце обряда, – улыбнулась ему принцесса и жадно, взасос, поцеловала его.

Когда Йаарх смог отдышаться от этого поцелуя – длинный язык молодой женщины, казалось, побывал у него даже в глотке – он увидел, что схорра уже стоит чуть в сторонке от него, загадочно улыбаясь.

В зале вновь грянул гонг, зажглись десятки светильников и несколько жриц внесли в дверь нечто, напомнившее Хранителю гинекологическое кресло, на котором сидела крепко накрепко привязанная, с широко разведенными в стороны худенькими ножками, человеческая девочка лет пятнадцати-шестнадцати с удивительно большой для ее возраста и комплекции грудью. Большие, чуть ли не в половину лица карие глаза были наполнены слезами, и в них плескался ужас напополам с отчаянием.

– Зачем здесь этот ребенок?! – резко повернулся к принцессе Йаарх.

Она с улыбкой подошла поближе и вложила ему в руку свой залитый кровью кинжал, залитый настолько, что рукоять его стала скользкой.

– Ты должен отрезать девочке грудь и то, что растет между ногами, а затем положить все это на блюдо, – ответила она.

– Я не стану делать этого, – вскрикнул Хранитель, отшвыривая кинжал в угол. – За что мучить несчастное дитя?!

– Йаарх… – тяжело вздохнула схорра. – Я же не прошу тебя замучивать девочку до смерти, хотя это было бы самым лучшим.

– Лучшим?! – с гневом вскрикнул он.

– Да, лучшим! – подтвердила принцесса. – Нам, для завершения обряда, необходимы ее боль, ужас и отчаяние. Не знаю, слышал ли ты такой термин – гаввах.

– Слышал… – мрачно ответил Хранитель. – Но я не…

– Это энергия боли и смерти! – перебила его Лли-Яр. – Но я понимаю твое отношение к насилию над невинными, хотя и не могу принять его. И именно поэтому я не требую от тебя убивать малышку. Но отрезать ей ты обязан.

– Не буду! – набычился Йаарх.

– Да пойми же ты, дубина, – разозлилась, наконец, схорра. – Раз ее не убивают, то все отрезанное отрастет обратно еще до конца обряда. И она почти не будет помнить происшедшего с ней – лишь как отголоски давнего кошмара. Не более!

– О, господи… – прохрипел землянин, пряча голову в ладони. – Но почему я?!

– Да потому, что обряд проводится над тобой! Семье девчонки очень хорошо заплатили, и она сама согласилась на урезание.

– Сама? – недоверчиво спросил Йаарх и подошел к привязанной девушке. – Ты действительно сама согласилась на то, чтобы тебя урезали?

Она медленно подняла на мужчину полный боли взгляд и прошептала:

– А что еще мне оставалось делать?.. Мать опять слегла, отец со старшим братом в очередной запой ударились, а как вы думаете, легко, когда к тебе походит пятилетний братишка и просит немножко хлеба? А мне нечего ему дать, понимаете, нечего! Все, что можно было еще продать, эти скоты в кабак утащили… Я уже по всем публичным домам бегала, по всем Домам Удовольствий, надеялась простой проституткой устроиться. Куда там… Там такие требования… А урезание всегда пожалуйста…

– Мы ее у самых ворот Дома Удовольствий перехватили, – вставила Лли-Яр. – Шла с такой решительной миной на личике, что все сразу же стало ясно – куда и зачем идет.

– Спасибо вам, госпожа! – уставилась на нее девушка. – Спасибо за все!

– А за что ей тебя благодарить? – удивленно повернулся к схорре Йаарх.

– Да мы же девочке раз в сто больше, чем в Доме Удовольствий, заплатили, – криво ухмыльнулась она. – Купили дом для семьи и открыли счет в солидном банке, счет, которого хватит, чтобы их семья не голодала лет сорок.

– Так у них же в семье алкоголики, – недоверчиво хмыкнул Йаарх. – Пропьют…

– А счетом имеют право пользоваться только она и мать, а отнюдь не мужчины, – улыбнулась Лли-Яр. – Ведь девочка идет на жертву добровольно, и я не хочу, чтобы ее боль оказалась напрасной.

– Спасибо вам, госпожа… – еще раз прошептала несчастная малышка.

– Сколько тебе лет, девочка? – с горечью спросил ее Хранитель.

– Шестнадцать… Я уже совершеннолетняя, господин, я имею право! Пожалуйста, не отбирайте у детей куска хлеба и дом. Умоляю вас… Пусть им будет хорошо, в чем дети-то виноваты? А я… Да забери меня Серый Убийца!

– Вот именно, – горько улыбнулся Йаарх.

– Что? – с недоумением спросила его девушка.

– Я и есть Серый Убийца. И сегодня днем ваш король стал моим вассалом.

– Неправда, – взглянула на него своими огромными глазами малышка. – Он был… страшный… А вы – добрый. Вы – не он!

Хранитель только грустно улыбнулся ей в ответ. Девочка почему-то вызывала у него столь щемящую нежность, что сердце замирало. И он должен причинить ей такую страшную боль? Нет… Если только правда то, что она ничего не запомнит… Но он-то помнить об этом будет… Йаарх сжал кулаки и замычал от отчаяния, прекрасно понимая, что прерывать обряд Тьмы на середине смертельно опасно и для него, и для окружающих. Ведь если она, неудовлетворенная, вырвется на свободу и начнет крушить все вокруг… Жертв будет куда больше. Из глаз его потекли слезы, но он, не обращая на это внимания, повернулся к Лли-Яр и сказал ей:

– Я сделаю это, схорра… Но только с одним условием – ты дашь мне Слово, что у нее все вырастет обратно, и она почти ничего не запомнит.

– Я даю тебе Слово, Владыка Йаарх! – твердо ответила Лли-Яр. – Даже не одно. Я даю тебе в этом Слово схоррской принцессы и Слово Верховной Жрицы Черного Пламени!

– Ну что ж… – скрипнул зубами Хранитель и повернулся к девушке. – Сразу нужно резать, или я могу попытаться сперва доставить девочке удовольствие и хоть немного расслабить ее?

– Это было бы неплохо, – кивнула головой принцесса. – Но я сомневаюсь, что тебе это удастся. Посмотри сам, девочка в ужасе, у нее напряжена каждая мышца. Естественно, что было бы намного лучше, если бы она перед урезанием была сексуально возбуждена, для нее бы тогда все прошло значительно легче.

– Я попытаюсь… – хмуро ответил Йаарх и подошел к привязанной.

Он нежно погладил малышку по голове и прошептал ей:

– Не бойся меня, маленькая…

– Я не вас боюсь, господин, – вскинула на него глаза девочка. – Я боли боюсь… Я ведь видела урезание, слышала, как девочки кричали…

И из глаз ее хлынули слезы.

– Как тебя зовут, маленькая? – спросил мужчина, сам едва сдерживаясь, чтобы не заплакать и не напугать этим ее еще сильнее.

– Исана, господин…

– Исана, девочка, прости меня, если сможешь, но я должен причинить тебе эту боль… – почти прошептал Йаарх. – Неудовлетворенная Тьма может вырваться наружу, а тогда…

– Я понимаю… – столь же тихо ответила она, но глаза ее вновь залились слезами.

– Я хочу попробовать, маленькая моя, сперва сделать тебе приятно…

Сказав это, Йаарх опустился на колени перед прекрасным лоном юной девушки. Он нежно гладил и массировал ее живот, грудь, ножки и ягодицы, целовал внутреннюю часть бедер, не приближаясь пока к цветку любви. В глазах Исаны появилось изумление, но она все еще была напряжена, как струна. Но умелые и ласковые мужские руки неспешно делали свое дело, массируя каждый напряженный мускул, поглаживая каждый участок нежной кожи, и девушка постепенно, очень медленно начала расслабляться. Хранитель не спешил, он уже видел, что его усилия дали результат – мертвенная бледность покинула ее лицо, щечки порозовели, губки приоткрылись. Ее уже не сводило от страха судорогами, и Йаарх начал целовать ее грудь. Наконец, через незнамо сколько времени, он добился своей цели – маленькие соски Исаны встали торчком, дыхание участилось, на лепестках цветка любви появились первые капли сока. Девушка прикрыла глаза, их которых исчез страх, и тихонько застонала. Лли-Яр, пристально, но молча наблюдавшая за усилиями Хранителя, одобрительно кивнула головой – он действовал очень профессионально. А сам Йаарх, продолжая целовать тело Исаны, опускался все ниже и ниже, пока его губы не оказались в опасной близости от совсем уже открывшегося небольшого розового бутона. Она вновь приоткрыла глаза, увидела голову мужчины между своих ног и вдруг резко задергалась, поняв, что он хочет сделать.

– Нет, нет, господин! Не делайте этого! Ведь вам тогда тоже отрежут!.. Вам-то за что? Не надо…

– Уже и не один раз… – тихонько засмеялся Хранитель и указал рукой на блюдо. – Но все отрезанное выросло обратно, как видишь.

Исана бросила взгляд на блюдо и тихонько вскрикнула, поняв, что лежит на нем. Затем опустила взгляд вниз, на член Йаарха и наконец-то, кажется, поверила ему, так как почти незаметно улыбнулась чему-то своему, закрыла глаза и откинулась на кресле, окончательно расслабившись. Ее нежная, прелестная щелочка раскрылась перед лицом Хранителя, как бы приглашая его делать с ней все, что он только пожелает. Он улыбнулся и ласково поцеловал покрытые влагой небольшие губки, раздвинул их языком и начал нежно, с любовью, ласкать девушку. Она выгнулась и застонала от еле сдерживаемой стеснительностью страсти. Но через несколько минут Исана уже не помнила о стеснительности и поучениях матери, о том, что на нее смотрят много людей, и полностью отдалась волнам наслаждения, в которые погрузил ее этот странный господин.

Лли-Яр с удовольствием и интересом следила за ними – Йаарху все же удалось расслабить девочку, и это было очень даже хорошо. Главное, чтобы она оставалась девственницей, что было крайне важным. Сама схорра чувствовала все усиливающееся возбуждение, Владыка нравился ей все больше и больше. Лли-Яр только немного беспокоилась, чтобы его слишком уж чувствительная совесть не помешала ему выполнить свой долг. Но надеялась на лучшее. Ибо если ритуал прервется…

А привязанная к креслу девушка уже содрогалась в судорогах оргазма. Она, не стесняясь, плакала в голос и умоляла его продолжать. И Йаарх продолжал ласки, продолжал до тех пор, пока, после пятого раза, девушка, наконец, не затихла. Его язык чуть ли не отваливался, но он был очень рад, что сумел таки доставить малышке хоть немного радости перед предстоящим ей кошмаром. С сожалением оторвавшись от прекрасного цветка, он продолжил руками легонько поглаживать девушку, успокаивая ее. Она некоторое время слабо постанывала, затем распахнула свои огромные глаза, в которых застыли бесконечное удивление и благодарность.

– Спасибо… Спасибо… Спасибо вам… – шептала она. – Я и представить себе не могла, что может быть так хорошо… Спасибо…

– Да за что маленькая? – спросил Хранитель, целуя ее в коленку. – Мне же было не менее приятно, чем тебе.

– Правда? – еще шире распахнулись карие глаза. – Я так рада… – Конечно, правда, Исаночка, хорошая моя… – с дрожью в голосе сказал ей Йаарх. – Но сейчас я должен сделать тебе больно, очень больно… Прости меня…

– Я прощаю… – задрожав, ответила девушка. – Я ведь знала, на что иду… Вы режьте, господин мой, не бойтесь, я выдержу, я сильная. И спасибо вам еще раз… Я теперь почти не боюсь…

Девочка лгала, чтобы успокоить его… «Бедная малышка… – с горечью подумал Хранитель. – Ну почему в этом мире все так несправедливо, ну почему именно этому прелестному существу я должен причинить такую боль?..»

– Меня зовут Йаарх, маленькая, – с трудом сказал он, подбирая с пола кинжал. – Ты… это… кричи… не сдерживайся… Хорошо?

– Хорошо, господин Йаарх, – кивнула девушка, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Хранитель подошел к ней, левой рукой погладил нежную грудку, которую сейчас должен был отрезать и, тяжело вздохнув, подвел под нее лезвие кинжала.

– А мож-ж-н-но сп-пер-в-ва… – услыхал он ее всхлипывающий голос, – эт-ту… – и девушка употребила смешное детское слово. – Письку…

– Хорошо, Исаночка, – грустно кивнул ей Йаарх. – Как ты скажешь…

В этот момент к нему подошла Лли-Яр и положила руку ему на плечо.

– Йаарх, – прошептала она. – Нужно будет резать очень глубоко. Я понимаю, как это тебе тяжело, но прошу – не спеши. Жаль, если от желания как можно меньше мучить девочку, ты все испортишь, и ее жертва окажется напрасной.

Он лишь молча передернул губами и кивнул в ответ. Затем вновь опустился на колени перед распахнутыми ногами Исаны, но на этот раз, увы, не для ласки. Он сцепил зубы, набираясь решимости, а затем осторожно раздвинул половые губки девушки и приставил кончик кинжала к открывшемуся нежному розовому отверстию. На секунду остановился, вздохнул, передернул губами и решительно, но не спеша, ввел до упора широкое длинное лезвие в девственное влагалище. Глаза несчастной малышки вытаращились, она забилась в путах и закричала. Этот дикий визг боли потом много ночей преследовал его в кошмарах, он отозвался в душе Йаарха такой болью, что из глаз его хлынули слезы. Но, понимая, что останавливаться нельзя, он делал то, что было необходимо. От ее захлебывающегося, прерывистого крика сводило все тело и морозом осыпало душу, но он упорно продолжал резать, резать и резать… Краем глаза Хранитель увидел, что языки Черного Пламени в светильнике так и вытянулись в сторону замучиваемой девочки, жадно впитывая ее боль и ужас. Казалось, этот кошмар будет продолжаться вечно. А самым страшным было то, что в каком-то потаенном уголке души ему нравилось то, что он делал. Когда Йаарх понял это, нестерпимый стыд ожег его, он проклял себя последними словами, но это помогло – все равно, где-то там, далеко внутри себя он хотел мучить эту несчастную малышку все сильнее и сильнее. «Да что же я за чудовище?!» – заскрипел он зубами и попытался смахнуть тыльной стороной ладони выступившие слезы стыда. Но нужно было принимать себя таким, каким он являлся и Йаарх горько улыбнулся – только что он узнал о себе много нового и весьма малоприятного. Но, наконец, гнусное дело было завершено, и он, содрогаясь от отвращения к себе и удовольствия одновременно, вытащил из тела несчастной девушки окровавленный кусок плоти, уже мало напоминающий прекрасный цветок любви, который он так недавно ласкал. Затем положил вырезанное на блюдо и произнес ритуальные слова посвящения Тьме. После этого Йаарх вновь подошел к привязанной Исане, у которой уже не было сил кричать, и она лишь тихонько повизгивала, как щенок, которому отдавили хвостик, и, как мог быстрее, не желая более мучить девочку, срезал обе ее пышных, нежных грудки. И только после этого Исана наконец-то потеряла сознание… Хранитель швырнул окровавленный кинжал на пол, взял отрезанные груди и положил их туда же, где лежало все остальное. Некоторое время постоял, тяжело и хрипло дыша, затем тяжело подошел к Лли-Яр и коротко бросил ей:

– Все!

Она подошла к блюду, посмотрела и удовлетворенно кивнула головой.

– Хорошо, Йаарх! Очень хорошо для первого раза. Ты дорезал почти до матки…

От такой похвалы Хранителя чуть не скрутило, но он сдержал себя и лишь отрывисто спросил у схорры:

– Ты давала Слово, что у малышки все вырастет обратно. Когда?

– Чуть позже, – твердо ответила Лли-Яр, но все же подошла к девушке и полила ее раны уже знакомой Йаарху черной жидкостью, от которой кровь тут же перестала течь.

Хранителя вообще удивляло, что при урезании у девушки вытекло совсем немного крови, но тут, наверное, действовало какое-то неизвестное ему заклинание. Краем глаза он заметил, что принцесса подняла руку, и пение в зале усилилось, вновь став прерывистым, падая вниз и вздымаясь вверх. К Лли-Яр подошли еще трое жриц. Двое из них несли большую чашу с какой-то темной жидкостью, в руках третьей была небольшая резная шкатулка, которую она подала принцессе. Та открыла шкатулку, зачерпнула из нее какого-то коричневого порошка и щедро осыпала им лежащие на блюде отрезанные половые органы. Затем хриплым голосом, с придыханием, начала читать какое-то жутковатое заклинание, и Хранитель почувствовал как сдвинулся с места и затрепетал Предел. А с лежащим на блюде происходили странные вещи – все окровавленные куски плоти окутала коричневатая дымка, какая-то сила стянула их вместе, и вдруг полыхнула яркая вспышка. Когда зрение вернулось к трущему глаза Йаарху, он увидел на блюде вместо того, что было там раньше, небольшой, прямоугольный, пористый брусок коричнево-серого цвета.

И в этот момент со светильника, где пылало Черное Пламя, вдруг сорвался длинный жгут и ударил в тело лежащей без сознания искалеченной девушки. На мгновение ее окутала тьма, а когда она рассосалась, Йаарх с удовлетворением увидел, что Лли-Яр выполнила свое слово – отрезанные части тела на глазах отрастали. Он повернулся и схорре и от всей души поблагодарил ее, но та только отмахнулась от него, занятая своим делом. Чтобы не мешать ей, Хранитель отошел в сторонку, продолжая с интересом наблюдать за действиями жриц.

Лли-Яр взяла получившийся брусок с блюда и опустила его в чашу, которую держали перед ней двое жриц, продолжая беспрерывно произносить почти непроизносимые для человеческого горла слова, от каждого из которых дергался Предел, который Йаарх теперь ощущал постоянно. Жидкость в чаше забурлила, и над ней вспыхнуло бледное зеленое пламя. Напряжение в зале достигло высшей точки, и в этот момент из чаши рванулись вверх линии разноцветных разрядов, как сетью охвативших каждого из находившихся в нем. Несколько минут бушевала эта бесшумная энергетическая буря, от которой сердце Йаарха прыгало, как сумасшедшее. А когда она стихла, то он увидел в чаше совсем немного синеватой тягучей жидкости, которую жрицы тут же разлили в три бокала, поданные им из темноты. Лли-Яр сунула один из них в руки Хранителя с приказом:

– Как можно быстрее выпей это!

И залпом проглотила свой. Йаарх пожал плечами и с трудом выпил очень вязкую, горькую, как хинин, жидкость. Но тут же почувствовал, что его сейчас вырвет. Одна из жриц, внимательно наблюдавшая за ним, поняла его состояние, подбежала, подсечкой повалила его на колена и прижала его голову к своей половой щели. Оттуда тут же хлынула струя почти безвкусной мочи, и Йаарх принялся пить ее, унимая тошноту. Он выпил все, что она излила до последней капли, искренне жалея, что жидкости так мало. И лишь после этого тошнота отошла, да и то не совсем и он принялся икать и икал, пока кто-то не постучал ему по спине.

– Быстро войди в меня, Йаарх! – донесся до него голос Лли-Яр. – Быстрее, пока не закончилось действие эликсира!

«Эликсира?» – переспросил он сам себя и вдруг понял, что чувствует себя очень странно – все тело вибрировало и, казалось, потекло, будто поверхность его стала жидкой. Йаарх встряхнулся, стал на ноги и повернулся назад, откуда донесся до него голос принцессы, и увидел прямо перед собой ее пышный зад. Схорра стояла на четвереньках и жадно сосала член своего брата. Хранитель тихонько хмыкнул при виде этой забавной картины, подошел к молодой женщине, опустился на колени и ввел свой торчащий, как палка, член в ее огромное влагалище. Ну-Ир протянул ему руки, он взял их в свои и начал качать тазом. Ему вдруг показалось, что их тела действительно слились воедино, он почувствовал все, что ощущали двое других. Волны жара и холода поочередно начали прорываться сквозь его тело, он перестал что-либо видеть, и лишь прерывистое пение схоррских жриц доносилось до его ушей. Йаарху казалось, что его тело плывет и изменяет очертания, но было ли это так, он сказать не мог.