Текст книги "Горячий доктор (ЛП)"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глупый человек.

Он собирается замёрзнуть. Не буду мешать ему.

Какая мне разница?

И все же я поворачиваюсь и иду обратно за обеденный стол, забрать наши пальто. Его из толстой шерсти и, несомненно, дорогое, я так сильно хочу обернуть его вокруг себя, но засовываю руки в свои широкие, розовые рукава и сопротивляюсь искушению.

Перед дверью во внутренний двор делаю глубокий вздох, наслаждаясь последней секундой тепла, перед тем как выхожу наружу, и арктический воздух ударяет мне в лицо. Мои конечности превращаются в лёд. Мои голые ноги немеют.

– Господи, ты в своём уме? – кричу я, быстро подбегая к нему. – Что ты здесь делаешь?

Он не оборачивается, просто поднимает свой бокал в качестве объяснения.

– Да, я поняла, ты хочешь до смерти напиться. Ты делаешь это всю ночь, думаю, ты уже близко.

Он смеётся.

– Ещё один, и я сделаю это.

Его ответ более ленивый, чем обычно. Он определённо пьян, и я точно умру, когда на меня ещё раз подует ветер.

Я обхожу его стул, кидаю пальто ему на колени и бегу обратно внутрь так быстро, как позволяют мои ноги. Я больше не беспокоюсь о нем. У него есть его пальто. Я иду прямо к прекрасному огню в камине, чтобы плюхнуться в уютное кресло и запустить приложение Киндл на своём телефоне.

Когда я подхожу ближе, понимаю, что не одну меня посетила эта идея. Маленькая девочка читает поношенную книгу в мягком переплёте, она так сосредоточена на этом, что даже не замечает меня.

– Это место не занято? – спрашиваю я, указывая на кресло напротив нее.

Она кивает, даже не взглянув на меня и, вау, эта девочка определённо мой человек.

Сидя, греюсь и читаю на телефоне, радуясь, что никто не беспокоит меня, до тех пор, пока пара ключей не появляется перед моими глазами. Я поднимаю взгляд, замечая большую ладонь, затем руку в шерстяном пальто. Дальше мои глаза встречаются с глазами доктора Рассела.

– Отвези меня домой?

Я с отвращением морщу нос.

– Ты не можешь поехать сам?

– Эта возможность улетела в окно четыре бокала назад. Лили, не против, если я украду твою подругу?

Маленькая девочка пожимает плечами и переворачивает страницу. Такое предательство. Я думала, мы сформировали тут маленький книжный клуб. Где ее лояльность?

– Может, ты попросишь кого-то ещё? – Кого-то другого?

Может у Лили есть моторизированный скутер, к которому она привяжет его.

Он бросает свои ключи, и они падают мне на колени.

– Нет. Я знаю, ты тоже хочешь уйти. Это поможет убить двух зайцев одним выстрелом. А теперь, давай. Я уже сказал всем, что мы уезжаем, поэтому тебе не нужно ни с кем прощаться.

Хорошо. Возможно, это к лучшему. У меня садится телефон.

Несмотря на это, я хочу со всеми попрощаться, потому что я не полная кретинка. Купер не разрешит мне так легко это сделать. Без сомнений, он превратится в бешеного отвергнутого любовника, когда узнает, что я ухожу с его братом.

– Хорошо, отлично! Езжай аккуратно! – кричит он с центра танцпола, зажатый между двумя подружкам невесты.

О, верно. Ну... Должно быть, он очень хорошо скрывает свою территориальную сторону.

По крайней мере, миссис Рассел расстраивается, что я ухожу.

– Надеюсь, мы скоро увидимся, Бэйли, – говорит она, звучит так, словно это она и имеет в виду. К ее сожалению, шансы на то, что это случится, минимальны. Один из ее сыновей изображает робота и забыл о моем существовании, а другой завис у двери, хочет уйти отсюда и от меня.

Выйдя на парковку, он идёт в нескольких шагах позади от меня, пьяный в стельку.

Я никогда не видела его таким. Он всегда аккуратный и нервный. Я считаю, он смотрит телевизор в своём костюме каждый вечер. Смотрит ровно один эпизод документального или повтор достойной образовательной программы, потом чистит каждый зуб ровно пятнадцать секунд и ложится в кровать, одетый в полный пижамный комплект: халат, тапочки и небольшая ночная шапочка.

Я смеюсь над представленной картинкой, прежде чем понимаю, что доктор Рассел не идёт за мной. По непонятным причинам он изменил направление и идёт в сторону мусорных баков на дальнем конце парковки.

– Куда ты идёшь?! – кричу я, догоняя его.

Он смеётся.

– Я не могу вспомнить цвет своей машины.

– Естественно.

Несмотря на то, что у меня есть трезвое преимущество, его ноги в два раза длиннее моих. Когда, наконец, добираюсь до него, я тяжело дышу. Как работница зоопарка пытаюсь усмирить дикого медведя, я очень осторожна, не подхожу слишком близко, на случай, если он решит потерять сознание и задушит меня в процессе. Вместо этого следую за ним, руки на его бицепсе, когда подталкиваю и немного направляю его в нужном направлении. Это нелегко. С его сопротивлением, такое чувство, что я хочу сдвинуть валун.

Через несколько футов он останавливается, когда замечает что-то на земле, что привлекает его интерес, мужчина наклоняется вниз, пытаясь взять это. Это цветок, растущий в бетоне. Он срывает его и предлагает мне.

– Вот, пожалуйста, в знак моей благодарности.

Я беру крошечную белую вещь из его рук, кладу ее в свой карман и закрываю глаза.

– Ну, хорошо, хорошо. Спасибо тебе. А теперь, давай, мы почти у цели.

Его Приус в нескольких ярдах от нас, но он поворачивается назад, смотрит через плечо и в разочаровании выпячивает нижнюю губу. Я должна презирать его за то, что он заставляет меня переживать, но даже не в трезвом состоянии он невероятно сексуален. Его тёмные волосы немного взъерошены, а галстук ослаблен.

– Тебе не нравится? Тогда вместо этого я куплю тебе розы. Остановись возле цветочного магазина на пути домой.

О, господи. Как я тут оказалась?

Я открываю его Приус, мне требуется чертовски много времени, чтобы заставить доктора Рассела сесть внутрь. Кажется, он забыл, как работают его конечности.

– Тебе обязательно быть таким большим?

Я случайно стукаю его по голове, когда заставляю пригнуться, и он стонет, но, в конце концов, я справляюсь и пристёгиваю его. Мне приходится сдвинуть сиденье водителя примерно на двадцать футов вперёд, чтобы дотянуться до педали газа, но спустя несколько минут, я уже еду по автостраде с его адресом в навигаторе на моем телефоне.

Я так близка к свободе, что ощущаю ее вкус.

– Бэйли, Бэйли, Бэйли, – говорит он, качая головой туда-сюда. – Почему ты меня ненавидишь?

Хорошо, может быть не так близко.

Я оглядываюсь, и его мальчишеское очарование ослепляет меня. Он смотрит на меня. Его глаза умоляют меня сдаться, хотя не имею понятия, чему должна сдаться. Его рот грустно изогнут. Его рука вытянута ладонью вверх, упершись в консоль, будто ждет, что я накрою ее. Я очень сильно сжимаю руль.

– Я не ненавижу тебя, доктор Рассел.

Он стонет, словно испытывает боль, переведя свой взгляд на лобовое стекло.

– Меня зовут Мэтт. Я не знаю, почему ты продолжаешь...

– Хорошо, хорошо, – быстро успокаиваю его. – Мэтт.

Он вздыхает.

– Скажи ещё раз, медленнее.

Вместо этого я включаю радио, выбираю кантри-станцию и делаю звук на максимум. Теперь мы не сможем говорить до конца поездки, потому что ковбой поёт о своём больном, разбитом сердце на максимальной громкости.

Его дом находится в шикарном районе, но это не отвратительный отштукатуренный особняк с сорока пятью ваннами. Это современный, одноэтажный дом из белого кирпича с большими окнами и блестящей, чёрной входной дверью. Я веду его к нему почти так же, как вела по парковке у церкви (защищая свое лицо) и, когда мы доходим до долгожданного коврика, я вытираю руки и делаю шаг назад.

– Все в порядке. Ну, удачи. Увидимся!

Он опускает голову, стоя у входной двери, и не пытается войти.

– Ладно, хорошо, разреши мне просто открыть дверь и... Вот, теперь заходи внутрь.

Я тыкаю ему в спину пальцем, но, очевидно, он не намерен переходить свое крыльцо. Я могла бы оставить его здесь, но с каждой минутой становится холоднее, и я не хочу, чтобы его смерть оказалась на моей совести.

Таким образом, оказываюсь в доме доктора Рассела, точнее Мэтта (!), помогаю ему пройти по коридору в спальню.

Его рука висит на моих плечах, и я тащу его, как раненого солдата. От его веса у меня подкашиваются ноги. Напротив каждой комнаты, которую мы проходим, пытаюсь остановиться.

– Нет, нет. – Он качает головой. – Это мой офис. Двигаемся дальше. Это ванная. Я не могу тут спать.

– Ты будешь спать прямо здесь, если хоть чуть-чуть не поможешь мне. Я клянусь, ты тащишь ноги специально.

Наконец, мы добираемся до конца коридора, и я открываю дверь в спальню. Я ожидаю, что там будет полный беспорядок, как и в его кабинете, но вместо этого он искусно обставлен. Чистота и порядок. На его королевских размерах кровати белые простыни и пушистое серое одеяло. На одной стене висят четыре большие черно-белые карты в рамке. В углу есть растение, которое выглядит так, словно он регулярно поливает его. Я почти ожидала, что он спит, стоя рядом с электростанцией, к которой подключается каждую ночь. Тот факт, что у него тёплая, гостеприимная спальня, делает странные вещи с моим сердцем.

Мне нужно выбираться отсюда.

– Думаешь, ты дальше справишься сам?

Его рука скользит по моим плечам и затылку, когда он отходит от меня. Мужчина поворачивается и встречается со мной взглядом.

– Подожди. Ты убегала от меня весь вечер. Просто останься на секунду.

Мы стоим на расстоянии в несколько футов, наблюдаем друг за другом.

Я вздрагиваю с каждым вздохом, который делаю.

– Мне нужно домой.

Он качает головой.

– Нет. Оставайся тут. Я ничего не сделаю, клянусь.

Он со всей серьезностью хмурит лоб, словно действительно имеет в виду то, что обещает.

Я смеюсь, как будто он только что предложил что-то совершенно нелепое.

– Ты очень пьян и понятия не имеешь, что сейчас говоришь.

Утром он ничего не вспомнит. Я сомневаюсь, что в данный момент он понимает, кто я.

Мэтт горько ворчит и поворачивается к кровати. Плюхается, чтобы сесть на край, и опускает голову на руки.

– Я знаю, ты думаешь, что я дьявол. Мужчина, который кричит на тебя в операционной за каждую маленькую ошибку. Возможно, это правда. Возможно, я плохой человек. – Он снова смотрит на меня, и лунный свет, просачивающийся через окно, освещает острые контуры его лица. – Я был женат. Ты знала?

У меня бьётся сердце, пытаясь успеть за его стремительной сменой темы. В одну минуту он предлагает мне остаться на ночь, а в следующую рассказывает про свой брак. Я должна повернуться и сбежать, но мои ноги остаются примерзшими к полу. Я никак не смогу уйти, когда он готов поделиться информацией, которую скрывает его трезвый ум.

– Ты разведен?

Он кивает и смотрит в сторону.

– Мы поженились молодыми, сразу после колледжа. Виктория была со мной на протяжении медицинской школы и части ординатуры. Ей нравилась идея быть женой доктора, но не эта реальность. Я был занят работой восемьдесят часов в неделю. Она чувствовала себя брошенной.

Я молчу, ожидая, что он продолжит.

Он качает головой и проводит руками по волосам.

– Она ушла от меня, ее не было в течение восьми дней, и единственное, что я заметил, что в нашем шкафу стало больше места. В следующий раз, когда я увидел ее, спросил, избавилась ли она от некоторых своих туфель. Я до сих пор помню ее печальный смех.

Это странно. Я не могу представить его с женой даже сейчас. До сегодняшнего вечера для меня он был двухмерным. Он существовал как хирург, и ничего другого. Сейчас я вижу его в этой комнате, слышу, как он говорит о своём прошлом и внезапно понимаю, что под этим костюмом бьётся сердце, возможно, у него есть потребности и желания, которые выходят за пределы операционной.

Я чувствую, он ждёт, что я осужу его за развод, поэтому вздыхаю и делаю маленький шаг вперёд.

– Ты не злой только потому, что у тебя за плечами есть неудачный брак. Ты был в ординатуре, это было тяжёлое время для вас двоих.

– Возможно, но сейчас она снова замужем и беременна, – говорит он, слова выходят безумными и печальными. – У неё будет семья, а за все годы нашего развода у меня даже не было серьёзных отношений.

– Это потому, что ты женат на своей работе.

Он смотрит мне в глаза и без колебания отвечает:

– Да, но, возможно, этого уже недостаточно.

А потом он падает на свою кровать с тяжёлым, глухим звуком.

ГЛАВА 16

Бэйли

Я стою неподвижно, жду, когда он вернётся в сознание, но нет, он точно мёртв для мира.

Ох, черт возьми.

Нижняя часть его тела свисает с кровати, и он все ещё одет в пальто и костюм. Я переживаю, что его стошнит во сне, и он умрёт. Я не должна мешать ему – это послужит для него уроком за то, что издевается надо мной. Оглядываюсь вокруг, как будто пытаюсь решить, что делать, но единственное, что я должна сделать – уйти сейчас и начать молиться, чтобы он пережил эту ночь

Просто смешно.

Я невольно вздыхаю, затем подхожу к нему, чтобы снять с него обувь. Развязывая шнурки, громко говорю Мэтту те вещи, которые никогда не осмелилась бы сказать, когда он в сознании.

– Я ненавижу тебя за то, что ты делаешь со мной. Это должна была быть весёлая ночь. Я могла бы вернуться на свадьбу сейчас, танцевать с Купером и хорошо провести время. Конечно, я абсолютно ненавижу танцевать, и да, я не очень им заинтересована, но кто знает, свадьбы делают забавные вещи с людьми. Кроме того, как ты смеешь просить остаться ночевать с тобой?! Что было бы, если бы я не поняла, что ты действительно не серьёзен? Ты должен понимать, на что девушка надеется, когда слышит такое.

Как только его обувь оказывается на полу, я поднимаю его ноги на кровать и оцениваю результат. Его тело согнуто под неловким углом. Возможно, ему неудобно в костюме, но я никак не смогу его раздеть. Кроме того, из-за того, что он лежит всем весом на одеялах, я не смогу их достать. Его пальто должно греть. Я застегиваю его, чтобы не сомневаться в этом.

Убедившись, что он не скатится с кровати, иду на кухню, достаю миску и стакан из кухонного шкафчика. Наполнив стакан водой, ставлю его рядом с миской на тумбочку. Потом, подумав, нахожу в гараже ведро, чтобы поставить его возле кровати. Если ему станет плохо, я не буду убирать.

– Я не думаю, что ты плохой, безусловно, ты женат на своей работе и, скорей всего, именно поэтому от тебя ушла жена. Я не виню ее. Ей, наверное, было мало внимания. Патриция рассказывала мне, что иногда ты ночуешь в кабинете на работе. Могу поспорить, когда вы были вместе, ты чаще ночевал в больнице, чем дома.

Я качаю головой и понимаю, что он сейчас спит на своей кровати, возле которой стратегически поставлены водой и ведро, если ему станет плохо – моя работа выполнена. Мне нужно уходить, но, достав из сумочки телефон, чтобы вызвать такси, вижу, что он сел. С-Е-Л. Это все из-за безделья в ванной и чтения у камина.

НЕТ. НЕЕЕЕЕТ.

Немного подумав, как Нэнси Дрю, я достаю телефон Мэтта из кармана его пальто, но он заблокирован. Я пытаюсь разблокировать его с помощью его отпечатка пальца, но это бессмысленно. Нужен пароль. Что за новая чертовщина?!

Я могу позвонить 911, и, возможно, действительно сделаю это.

– Здравствуйте, да это очень серьёзная ситуация.

Джози, наверное, беспокоится обо мне, но я ничего не могу сделать. У Мэтта нет домашнего телефона. Я посмотрела везде. Думаю, могу постучать соседям и попросить воспользоваться их телефоном, но уже поздно, и, хоть это и хороший район, сумасшедшие люди есть везде. Я не хочу оказаться в чьём-то подвале сегодня вечером.

Потом меня осеняет. Фух, я подключу свой телефон к зарядке Мэтта и подожду, пока он зарядится. Я вовремя попаду домой.

Его зарядка на тумбочке, я подключаю свой телефон и сажусь на пол, упираясь спиной о его кровать. Снимаю пальто и использую его, как одеяло, потом встаю и беру подушку, чтобы чувствовать себя комфортнее. Она пахнет им, и я стараюсь не позволить этому аромату овладеть мной, но это тяжело. Я в спальне Мэтта, слушаю его равномерное дыхание и использую его подушку. Нахожусь в его личном пространстве и у меня есть полная свобода действий. Я могу покопаться где угодно. Могу тихо открыть его прикроватную тумбочку. Найти там презервативы или другие вещи, доказывающие, что он живой человек с сексуальными потребностями для взрослых.

Повесив запретную табличку, препятствующую думать об этом, переключаю свое внимание на окно напротив. Шторы закрывают большую часть окна, но мне видно кусочек луны. Из меня вырывается зевок. Мои веки кажутся такими тяжёлыми. Два бокала шампанского, которые я выпила за ужином, делают меня очень сонной. Возможно, официант, в конце концов, подлил мне что-то тяжёлое. Я стараюсь держать глаза открытыми, зная, что скоро мой телефон зарядится, но это не помогает. Мои глаза начинают закрываться, я говорю себе не спать... Проверить, зарядился ли телефон... чтобы...

Мне снится прекрасный сон. Что я принцесса, а меня в средневековой башне держит дракон. К счастью, есть мускулистый принц с самыми синими глазами и очень тёмными волосами. Он смелый и знает, как поразить доспехами. Другие принцессы в мире думают, что он горячий, но он только мой принц. Он пришел, чтобы сразиться с драконом и спасти меня из башни. После напряженной дуэли, в которой он выходит победителем, он, наконец, добирается до моей комнаты на самой вершине башни и берет меня на руки. Я думала, что мы уберёмся из башни, но вместо этого он кладет меня на кровать. В этом нет смысла, нам нужно идти в противоположном направлении, выйти из комнаты. Мне действительно нужно идти домой. Я говорю принцу, что меня ждёт сестра, но он настаивает на том, чтобы я осталась в этой мягкой, тёплой кровати, и укрывает меня одеялом.

Он собирается уйти, а я говорю:

– Ты ничего не забыл? – Затем произвожу своими губами чмоки-чмоки. Потому что, привет! Этот сон не для любого возраста. Я хочу поцелуй, черт возьми, но принц просто хихикает и уходит.

Пфф. Мне повезло получить принца-ханжу.

Это последняя часть сна, которую я помню до того, как проснуться в комнате, которая пахнет сандаловым деревом и сосной, лежа на простынях мягче, чем я могу себе позволить. У меня уходит всего три секунды на то, чтобы понять, что я все ещё дома у Мэтта, и ещё хуже – я в его постели! Боже, это значит, что он, скорее всего, взял и уложил меня сюда самостоятельно. Он был принцем, и я просила его поцеловать меня!

Я мгновенно просыпаюсь и осматриваю комнату. Он не в постели со мной. СЛАВА БОГУ. Я выбираюсь из-под одеяла и спрыгиваю на ноги. С дрожащим, нервным дыханием, смотрю вниз. Ох, фух. Я все еще в своей вчерашней одежде, правда, немного помятой. Убираю свой телефон с зарядного устройства и включаю его. Джози звонила мне тридцать семь раз.

Я сразу же перезваниваю ей.

– БОЖЕ МОЙ! Я ДУМАЛА, ЧТО ТЫ УЖЕ МЕРТВА! – это первое, что она говорит, когда отвечает.

Я прикрываю рот рукой, чтобы говорить тише. Я не знаю, где Мэтт. Он может вернуться в любую минуту.

– Послушай, я жива. Это длинная история, но я скоро буду дома.

Она стонет.

– Хорошо, я рада, но сейчас 5:45 утра, и я иду обратно спать.

Звонок внезапно прерывается.

Ладно, хорошо, по крайней мере, об этом позаботилась. Я хожу на цыпочках и собираю свои вещи. Моя куртка на полу. Мои туфли аккуратно стоят возле кровати. Должно быть, Мэтт снял их с меня, как и я с него, я дрожу, думая о том, как он расстегивал маленький ремешок с моей лодыжки. По какой-то причине это выглядит более интимно, чем то, когда я стаскивала с него туфли, но, наверное, я слишком много читаю.

Как только у меня есть все, что нужно, я на цыпочках иду к двери его спальни. Если выйду на улицу незамеченной, смогу вызвать такси ниже по улице или, кто знает, я всегда могу доехать домой автостопом с каким-нибудь дальнобойщиком. Вчера ночью я беспокоилась о сумасшедших людях. Сейчас я так смущена, что похищение уже не звучит так плохо.

Я слышу позади себя шум и замираю, медленно оглядываюсь через плечо, как будто жду появления Фреди Крюгера. Секунду спустя Мэтт выходит из ванной, двигая зубной щёткой вперёд-назад по своим зубам. Он одет в серые пижамные штаны и без рубашки, я моргаю множество количество раз, словно мои ресницы машут достаточно сильно, чтобы унести меня подальше от этой ситуации.

– Хорошо, – говорит он, быстро кивнув, – ты проснулась.

Затем он поворачивается и возвращается в ванную, чтобы выплюнуть зубную пасту и прополоскать рот. Смотрю на окно и задаюсь вопросом, смогу ли быстро пересечь комнату и выйти на улицу, пока он не закончил. Но нет, спустя секунду Мэтт возвращается в спальню, проходит мимо меня в сторону коридора. Теперь он без зубной щётки и все так же без рубашки. Я наслаждаюсь видом его загорелой спины, широких плеч и мускулистых бицепсов, но, когда он оглядывается назад и смотрит на меня, я так быстро перевожу взгляд на потолок, что, думаю, потянула свою глазную мышцу.

– Давай, я приготовлю завтрак.

Я смеюсь.

– На секунду мне показалось, что ты сказал «завтрак», но это не может быть правдой.

Он в замешательстве хмурит лоб.

– Ты не голодна?

Я поднимаю руку. Почему мы говорим о еде, обо всем? Разве нет более важных деталей, которые нам нужно обсудить? Например, ох, я не знаю, когда мы сделали основной прыжок от врагов до полуголых компаньонов по завтраку?

– Подожди, я спала или нет на полу в твоей спальне вчера?

Он хмурится и, прислонившись к стене, скрещивает на груди руки. Его пресс в отличной форме.

– Спала.

– А ты или не ты поднял меня и положил в свою постель и укрыл одеялом?

– Я, но потом я пошёл спать на диван. Ничего не произошло.

Мои щеки горят, потому что мне нужно выяснить ещё одну вещь. Мои слова вылетают на одном выдохе:

– Хорошо, ладно. Итак, мне приснилось, что я просила поцелуй, этого же не было, правда?

Выражение его лица полностью меняется, когда Мэтт ослепительно улыбается.

– Нет, это определённо произошло. Это было мило. Ты вытянула губы, и все такое.

Как я и думала. Скрещиваю руки, опускаю вниз голову и быстро прохожу мимо него. Направляюсь прямо к двери и надеюсь, набрав достаточную скорость, мне не придётся останавливаться, чтобы открыть ее, я просто пронесусь сквозь дверь.

Мэтт вытягивает руку, ловит меня за плечо и тянет назад.

– Постой, я сказал, это было мило. Тебе не нужно смущаться.

– Смущение – это не то слово. Травмирование больше подходит. Мне нужна терапия.

Он слегка улыбается мне, и мой взгляд мечется между ней и его обалденными, взлохмаченными волосами.

– Ну, это ничто по сравнению с тем, что я сделал. Напился, заставил тебя уложить меня в кровать – не думаю, что был таким пьяным со времен колледжа.

Почему-то я сомневаюсь, что он так напивался даже тогда.

– Ты рассказал мне о своей бывшей жене, – признаюсь я, хочу поговорить обо всем как можно скорее.

Он выглядит менее восторженным.

– О.

– И ты сказал мне, что больница собирается дать мне крупную прибавку к зарплате.

Он смеётся и качает головой.

– Странно. Я не помню эту часть.

Потом, почти так же, как и я его толкала к машине и дому прошлой ночью, он кладет обе руки мне на плечи и толкает в направлении своей кухни. У меня нет выбора, кроме как позволить ему направить меня к столу и усадить на стул. Там на стойке уже ждёт турка свежесваренного кофе, и он наливает мне приличную порцию.

– Сливки? – спрашивает он.

– Пожалуйста, и не экономь.

– Сахар?

Я выгибаю бровь.

– Ты не собираешься читать мне лекцию о том, как это плохо для моего здоровья?

Он усмехается.

– У меня нет времени.

– Тогда да, пожалуйста. Только немного.

Приготовление кофе Мэттом это, возможно, самая сексуальная вещь, которую делал человек в моей жизни. Это похоже на то, когда горячий парень держит щенка. По одному эти вещи восхитительны. Вместе они непобедимы. Хотя я стараюсь сдержать свой энтузиазм. Нет необходимости пускать слюни на его деревянный стол. У меня недостаточно средств, чтобы его заменить.

Он приносит мне кружку и даёт попробовать.

– Пойдет? – спрашивает он, наблюдая за моей реакцией.

Его обнажённый пресс менее чем в фунте от моего лица. Я поднимаю вверх большой палец вместо того, чтобы ответить.

Кивая, он возвращается к холодильнику и начинает доставать на стойку ингредиенты: грибы, шпинат, сыр, яйца.

Все это кажется совершенно нормальным, что заставляет чувствовать себя еще более неловко. Мэтт ведёт себя так, будто это обычное воскресное утро. Внезапно, с меня достаточно. Я не могу сделать это.

– Что именно мы делаем здесь? – спрашиваю я. – Прямо сейчас?

– Ты пьёшь кофе, а я готовлю омлет. – Он наклоняется вниз, открывает ящик холодильника, и я смотрю на его задницу на протяжении двух секунд, прежде чем понимаю, что делаю, и отвожу взгляд. – Ты будешь с ветчиной?

– Да, конечно, но дело не в этом. Не мог бы ты, пожалуйста, перестать двигаться на секунду? – Я вскакиваю на ноги.

Наконец, Мэтт понимает намёк и поворачивается лицом ко мне.

– Вчера вечером ты сказал вещи, которые не можешь забрать назад, – начинаю я, стараюсь держать голос максимально ровным. – Ты сказал, что эксперимент твоего брата сработал. Что ты имел в виду?

Он делает глубокий вздох, словно эта тема кажется ему опасной.

– Я думаю, нам нужно продолжить этот разговор после того, как поедим.

Мне хочется топнуть ногой.

– Нет. Мы поговорим сейчас. Когда я тебя укладывала в кровать, ты сказал ещё больше вещей! Возможно, это был пьяный бред, но они казались чем-то большим, словно ты действительно открываешься мне.

Вот. Правда проливается по всему его кухонному полу, а я жду, что он заберёт ее и распорядится ей, как захочет. Все, что он может сказать, что он был пьян. Затем мы сможем спрятать все эти странные чувства под ковёр и, во всяком случае, вернёмся к нашим хрупким, рабочим отношениям.

Он облокачивается спиной о стойку и скрещивает руки на груди.

– Я помню все, что говорил.

Его взгляд тяжёлый и интенсивный.

Я хочу отвести глаза, но мой следующий вопрос очень важный.

– И то, что ты сказал, жалеешь об этом?

Не колеблясь и не отказываясь от своих слов. Мэтт просто уверенно отвечает:

– Нет. На самом деле, подписываюсь под каждым словом. То, что я признался тебе вчера ночью, что приревновал, когда увидел, что ты приехала с моим братом – правда.

От удивления я выпучиваю глаза.

– Ооо...

Я даже не знаю, что сказать в ответ. Могу посмеяться. Я не знаю, как выкрутиться сейчас. Да, да, какая странная ночь. Не мог бы ты положить мой омлет в коробку с собой, пожалуйста. Спасибо. Пока!

Он вздыхает и возвращается к стойке, начинает разбивать яйца в миску.

– Не могла бы ты порезать шпинат? – спрашивает он. – Прежде чем мы продолжим, мне нужно поесть.

Кого волнует шпинат в такое время?!

Но я делаю так, как мне говорят, стоя напротив него возле кухонного островка, и помогаю ему приготовить завтрак. Пью кофе и стараюсь не думать о том, что я все еще одета в модное коктейльное платье и со вчерашним макияжем. Кажется, Мэтт не против, по крайней мере, я так думаю. Я замечаю, что он изучает меня, когда доливаю кофе в свою чашку.

– Что?

Он качает головой с загадочной улыбкой.

– Ничего. Ладно, давай поедим.

– Хорошо, но сначала... Ради бога, ты должен надеть рубашку.

ГЛАВА 17

Мэтт

Не могу поверить, как сильно все испортил. Думаю, я действительно напугал ее. Бэйли сидит на самом краю стула, берет маленькие, небольшие кусочки омлета. Ее коленки трясутся под столом. Мозг девушки постоянно работает, и это понятно – за последние двадцать четыре часа много чего произошло.

Вчера я проснулся, и Бэйли в моем уме квалифицировалась, как коллега.

Но к концу вечера она стала потенциальным любовным интересом.

Я не смирился с тем, что это значит, но мы можем придумать вместе, если она наберётся смелости встречаться со мной глазами.

Когда я признался, что ревновал, что она приехала с моим братом на свадьбу, она выглядела испуганной. Ее ответ это подтвердил.

– Ооо.

Бэйли побелела. Ее глаза округлились. Я хотел быстро добавить: О, ха-ха. Я просто пошутил! Как дурак.

Сейчас она елозит свою еду по тарелке и в действительности не ест.

– Тебе не нравится?

– О, нет. Нравится!

Я наблюдаю, как она берет большой кусок и глотает его.

Не думаю, что это хорошая идея, обсуждать мои чувства в данный момент. Она устала. У неё мешки под глазами, и я чувствую себя плохо из-за того, что девушка все ещё в платье со вчерашнего вечера. Я предлагаю ей одежду, чтобы переодеться, а она ведёт себя так, словно я предложил ей пожениться.

– Нет! О, боже! Нет! Тем не менее, спасибо!

Верно.

Тогда давай просто посидим тут в тишине.

Через несколько напряженных, неловких минут, мы заканчиваем есть, и я загружаю посудомоечную машину. Когда заканчиваю, я поворачиваюсь и вижу Бэйли, которая стоит на пороге кухни с сумочкой и пальто. Она готова уходить.

– Не мог бы ты отвезти меня домой? Я могу вызвать такси, но решила на всякий случай спросить...

Я хмурюсь.

– Конечно. Да. Сейчас только обуюсь.

Ненавижу себя за то, что, кажется, безуспешен в этом. Ей не нужно убегать отсюда, но мне не стоит просить ее остаться. Это не такой уж и сюрприз, что Бэйли готова уйти, когда я вспоминаю события прошлой ночи. Она пришла на свадьбу моей кузины в качестве пары моего брата. Я сказал ей, что ревную. Затем очень сильно напиваюсь и бессвязно бормочу о своём разводе и одиночестве. Она не пришла в мой дом по собственной воле. Ей пришлось привести пьяного идиота. Это не удивительно, что она считает минуты, когда сможет сбежать от меня.

Я вывожу ее на улицу и открываю для нее дверь со стороны пассажира в моей машине. Бэйли благодарит меня и спешит забраться внутрь от холода. Я подхожу к водительской стороне и когда сажусь, мои колени упираются в руль. Похоже, моя машина уменьшилась в три раза за ночь.

Бэйли подавляет смех.

– О, да, прости. Мне пришлось подвинуть твоё сидение, чтобы я смогла достать до педалей.

Ее смех ослабляет узел в моем животе и напоминает мне, что еще не все потеряно. Конечно, часть меня хочет повернуться к ней на первом знаке «стоп» и откровенно сказать: «Бэйли, я нахожу тебя привлекательной и хочу попросить тебя, пойти со мной на свидание».

Вот и все. К сожалению, сомневаюсь, что она согласится.

Краем глаза наблюдаю за ней. Она барабанит руками по своим ногам, готовая выпрыгнуть из машины в любой момент.

Когда мы подъезжаем к ее дому, Бэйли поворачивается и благодарит за поездку.

– Я действительно очень признательна тебе.

Я медленно провожу рукой по подбородку.

– Это самое меньшее, что я мог сделать после того, как ты позаботилась обо мне прошлой ночью.

– Все не настолько плохо, как ты думаешь. Я та, кто просил тебя поцеловать меня во сне, помнишь?

При воспоминании об этом ее щеки краснеют.

Я должен сдерживать усмешку.

– Как я и сказал, это мило. Я знал, что ты спишь.

– Ага.

Её взгляд опускается к моим губам. Она должна выйти и пойти домой. Нам больше нечего сказать друг другу, но она не двигается. Девушка поворачивается ко мне, и я хмурю брови под вопросом.