Текст книги "Сломанный принц (ЛП)"

Автор книги: Р. Г. Энджел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

КЭССИ

– Не уверена, что мне это нравится, Кэсси, – миссис Бруссард наклонилась вперед на своем сиденье и цокнула языком, глядя на строгие черные металлические ворота и огромную, покрытую мхом серую стену.

Поместье было таким большим, что мы едва могли добраться до темного готического викторианского особняка в конце гравийной подъездной дорожки.

Он выглядел таким же строгим и непривлекательным, как ворота и человек, который в них жил.

– Все в порядке, это всего лишь старик, – я не рассказала ей всю историю, что не знаю, кто мой босс, или что семь женщин с криками и пинками выбежали из дома.

– Ты можешь остаться со мной подольше, знаешь ли. Некуда спешить, – настаивала она.

Но я не могла. Конечно, не могла. Я не могла продолжать быть для нее обузой и позволять людям плохо с ней обращаться только потому, что она проявляла ко мне доброту. Мне также нужно было двигаться дальше и сделать все, что я могу для Джуда, пока он не потерял остатки невинности.

– Я в порядке. Это шанс для меня, – я надеялась, что моя улыбка будет искренней, когда я потянулась к дверной ручке. – Я лучше позвоню в этот звонок, пока не стало слишком поздно.

Как только я позвонила в звонок, камера, прикрепленная к стене, повернулась ко мне.

– Да?

– Я Кэсси Уэст. Я здесь, дл…

– Пожалуйста, возьмите свои вещи и идите к входу; вас проводят внутрь, – голос был молодым, резким, властным. Не тот голос, которого я ожидала по какой-то причине.

Я повернулась к машине и миссис Бруссард, которая все еще с любопытством смотрела на меня. – Меня подвезла моя подруга… – начала я.

– Вашей подруге нельзя находиться на территории, только вам. Берите свои вещи и идите к боковой двери, – приказ в его голосе не оставлял места для споров.

– Конечно, – я повернулась к машине с улыбкой на лице.

Я открыла пассажирскую дверь и наклонилась. – Я сейчас возьму свои чемоданы и дойду туда пешком, ладно?

Она нахмурилась. – Это далеко, Кэсси, а твои чемоданы не маленькие.

Я вздохнула. Мне пришлось быть с ней честной. – У них довольно высокий уровень безопасности; они не хотят тебя пускать.

Она нахмурилась еще сильнее. – Почему?

Я покачала головой. – Это неважно. Мне нужна эта работа, и если у них такой высокий уровень безопасности, кто может их винить?

Она вздохнула, сдаваясь. – Пообещай мне вернуться, если что-то случится. Мне все равно, что ты по глупости считаешь себя обузой для меня. Это не так.

– Я обещаю. Я позвоню тебе.

Я схватила два своих чемодана из багажника и покатила их к маленькой боковой двери, которая открылась, как только я остановилась перед ней.

Я обернулась и помахала миссис Бруссард, прежде чем катить чемоданы по белой гальке. Я была благодарна, что на мне были туфли без каблуков, потому что из-за долгого пути и застрявших в колесах моих чемоданов камешков мне было гораздо сложнее их тащить.

К тому времени, как я добралась до серых каменных ступеней и черных дверей, я была задыхающимся, потным месивом.

Я позвонила в звонок, и дверь немедленно открыл пожилой мужчина с седыми волосами и в черном костюме.

Он ждал меня за дверью?

– Мисс Уэст, – он сдвинулся со своего места у двери, приглашая меня жестом руки. – Оставьте чемоданы в холле, их отнесут в вашу комнату.

Этот мужчина казался намного старше, чем тот, кто открыл у ворот.

– Я проведу вам экскурсию и повторю несколько правил, с которыми вы уже должны были быть ознакомлены. Запомните их.

– Хорошо, но я всегда могу спросить вас еще раз, не так ли? – этот мужчина был таким же высокомерным, как и пришел, но иметь страховочную сетку, какой бы тонкой она ни была, лучше, чем ничего.

– Нет, я здесь не работаю. Меня просто поместили сюда, как показалось… трудно найти новую домработницу. Я уеду, как только мы закончим, – он, казалось, был доволен этим, и я не могла винить его, если внутренняя часть дома, которая была просто удручающе, отражала людей, живущих в нем. Если бы я не была в отчаянии, я бы тоже ушла. На мой взгляд, это было слишком похоже на фильм ужасов, но отчаяние – забавная штука; оно заставляет тебя игнорировать многие вещи.

Джуду нужно, чтобы я получала эту зарплату в 6 тысяч долларов в месяц!

Я вздохнула. – Ладно, я готова впитать твои слова, – он бросил на меня косой взгляд, но продолжил идти.

– Ты можешь зайти в любую комнату на первом и втором этажах. Комнаты, в которые тебе не разрешается заходить, заперты. Однако… – он остановился и повернулся ко мне. – Тебе ни при каких обстоятельствах нельзя подниматься на второй этаж, – если раньше я думала, что он выглядел суровым, то это было ничто по сравнению с тем, как он выглядел сейчас.

– Почему? Что находится на втором этаже? – спросила я, бросив любопытный взгляд на темную деревянную лестницу, покрытую красным ковром.

– Ничего интересного для тебя, – мрачное предупреждение в его голосе заставило меня вздрогнуть. – Давай продолжим, – он жестом пригласил меня вперед.

Мы вошли в кухню, которая, несмотря на просторность, оказалась меньше, чем я ожидала для такого большого дома. Она была домашней, но не была отражена в коридорах и паре комнат, на которые он мне указал.

Кухня была квадратной с островом посередине и прямоугольным деревянным кухонным столом с шестью стульями.

Это была прекрасная кухня – не поймите меня неправильно – с гигантским американским холодильником, двумя духовками, шестиконфорочной плитой и еще большим количеством деревянных шкафов, которые я сейчас не могла сосчитать, но мне нравилось ощущение этой кухни. Она была теплой, с белой и желтой плиткой, устойчивой к брызгам, с рисунком подсолнухов, окружающим всю левую сторону. Огромные окна, выходящие на гигантский сад, приносили в комнату так много света.

– Это прекрасная кухня, – прокомментировала я, зная, что мне понравится проводить время в этой комнате.

Пожилой мужчина кивнул. – Действительно, – он указал налево на дверь у холодильника. – У вас там кладовая, подсобное помещение и дверь в сад. Пожалуйста, посмотрите, что вам нужно; доставка еды осуществляется в тот же день, что и уборка – по вторникам и пятницам.

– Так что у нас мало контактов с внешним миром, – было действительно странно наблюдать, насколько замкнутым может быть этот старик. – Есть ли еще кто-то из персонала?

– Охрана, да. Это не то, что я могу с вами обсуждать.

Я нахмурилась. Охрана? – Я никого не видела.

Он выпрямился. – И так и должно быть. Еще одно важное правило, которое нужно соблюдать: не вступайте в контакт с хозяином, пока он не вступит в контакт с вами. Не делайте свое присутствие помехой и не взаимодействуйте с ним или кем-либо из его охраны.

– А кто хозяин? – произнести это слово было трудно; это звучало так, будто я только что попала в какое-то викторианское шоу. – Ему нужно какое-то особое внимание? Медицинское или иное?

Дворецкий или как его там… Назовем его «Заносчивый Джим», критически посмотрел на меня.

– Это опять не относится к вашей роли. Вы здесь, чтобы обеспечить хорошее функционирование дома. Чтобы уборщики выполняли свою работу, чтобы в доме были запасы еды, чтобы если кто-то придет на территорию, вы имели с ними дело и с любым запросом, который был вам направлен через HCS.

Я была глупой или он делал это намеренно? – HCS?

Он вздохнул. – Вы читали посылку, которую вам дали?

Я кивнула. – Да, но это было только вчера, и это… – теперь была моя очередь вздыхать. Дай мне поблажку, чувак.

– Система домашней связи, – он указал на экран на стене у входа. – Любые запрошенные задачи, которые не прописаны в вашем обычном ежедневном расписании, будут доступны здесь. Еще один есть на первом этаже. Он работает в обе стороны. Если вам что-то понадобится или возникнет чрезвычайная ситуация, вы можете связаться с мастером, который ответит, если это уместно. Пожалуйста, используйте систему только в случае крайней необходимости. Не доставляйте себе неприятностей; не разговаривайте с мастером или службой безопасности, если вас не попросят напрямую, – повторил он.

Как в 1683 году? Я кивнула. Может быть, что-то страннее?

– Хозяин, – да, все еще странно говорить. – Знает о моей потребности в выходных по четвергам?

– Да, это одобрено, – он жестом вывел меня из кухни. – Пожалуйста, продолжим экскурсию. Мне скоро нужно будет уехать, до города еще долго ехать.

Я молча последовала за ним в комнату, которая, казалось, была наполовину библиотекой, наполовину столовой. – Вы можете читать любую книгу, которую захотите, – сказал он, вероятно, заметив, что я уставилась на полки от пола до потолка, полные книг. – Но только когда дверь не заперта и не во время обеда, – он взглянул на часы. – Вы будете готовить еду и подавать ужин ровно в восемь вечера. Не в семь тридцать, не в восемь тридцать. Как только ужин будет подан, – он указал на красный выключатель слева от себя. – Вы включите этот выключатель, прежде чем выйти из комнаты. Он сообщит хозяину, что ужин подан, и включит свет за дверью. Вам не разрешат вернуться в комнату, пока свет не погаснет, – я кивнула, недоумевая, почему секретность так важна. – Вам нужно будет приготовить на четверых. Остальные порции должны быть на кухне для охраны, если они захотят поесть, – он снова взглянул на часы. – Обед должен быть подан ровно в час дня.

– Дай угадаю, не в двенадцать тридцать, не в час тридцать, – я не была уверена, зачем я пытаюсь шутить с человеком, который, скорее всего, мертв внутри.

Может быть, поэтому он может выносить этот дом. Я подумала, снова осматривая комнату. Там все было темным – темное дерево, темная мебель. Все было дорогим и старым, но таким… безжизненным.

Заносчивый Джим проигнорировал мой комментарий, уже выходя из комнаты.

– Проходите на первый этаж, пожалуйста.

Мы поднялись по массивной лестнице, и я не могла не поднять взгляд, когда мы достигли первого этажа, любопытство вонзило свои когти в мой мозг.

Лестница на второй этаж выглядела совершенно идентично той, по которой я только что поднялась. Я не была уверена, чего я ожидала после такого зловещего запрета. Драконов? Может быть, бешеных собак?

Джим прочистил горло, снова привлекая мое внимание к себе.

Он стоял перед дверью, где лежали мои чемоданы, и смотрел на лестницу. – :Я не советую вам этого делать; это стоило работы некоторым вашим предшественникам.

– Я и не собиралась.

– Угу, – он указал на дверь. – Это ваша комната. Мне пора уходить. Вам не нужно работать до ужина. Пожалуйста, соблюдайте правила, помни о правилах поведения в обществе, и проблем не должно быть, – он склонил голову. – Доброго дня.

Он развернулся и оставил меня там, перед закрытой дверью. Казалось, он с нетерпением ждал возможности уйти, и я снова не могу его за это винить.

Когда я открыла дверь в свою спальню, я была удивлена тем, что обнаружила. Это было похоже на то, что я вошла в другой дом.

Я ожидала темную мебель, темные стены… в основном келью монахини.

Но эта комната была светлой. Два больших окна выходили в сад. Стены и мебель были кремового цвета, а также были персиковые шторы и покрывало, а также удобное персиковое кресло сбоку комнаты, напротив камина.

Комната была не слишком большой, но свежей, чистой и соединенной с небольшой гардеробной и соответствующей ванной комнатой из белого мрамора и персиковой плитки. Я провела рукой по ванне на ножках в центре комнаты, а затем по гигантской душевой кабине, достаточно большой для двоих.

Я затащила чемоданы в комнату, прежде чем сесть на мягкий матрас, глядя в окно.

Я решила, что все будет не так уж плохо, если я буду придерживаться правил, и что через несколько коротких месяцев я смогу вернуть Джуда.

Но вопрос, от которого я не могла избавиться, был: кто, черт возьми, хозяин этого дома?

глава 4

ЛУКА

Я проигнорировал скрип двери, глядя в окно на запущенную беседку в саду. Странно, как вещи могут быстро прийти в упадок из-за отсутствия ухода.

Я невесело рассмеялся, поглаживая шрамы на левой щеке указательным пальцем. Это касалось не только вещей; я тоже был запущен.

Дверь открылась, и я вздохнул. Только Дом осмелился бы войти без приглашения.

– Пожалуйста, чувствуй себя как дома, – сказал я с тяжелым сарказмом, не потрудившись обернуться.

– Ты послал ей сообщение, чтобы поблагодарить?

– Ты спросил моего мнения, когда дал ей лучшую гостевую комнату?

Дом вздохнул, и я услышал звук кожи, когда он сел напротив моего стола. Он был здесь, чтобы остаться. К черту все. Я отпил глоток своего односолодового шотландского виски Macallan Millennium 50-летней выдержки. Раньше я не был большим любителем спиртного, но все изменилось. По крайней мере, теперь я был пьян от вкуса.

– В этом доме четырнадцать спален, Лука. Здесь живем только ты и я. Сколько гостей у нас было за двадцать семь месяцев? О, точно. Ноль. Так что извини, что пытаюсь сделать ее жизнь лучше. Мы не хотим, чтобы эта была.

– Почему бы и нет? Твое присутствие уже слишком, а теперь ты хочешь, чтобы я поболтал с девушкой?

– Она кажется милой.

Да, она была, молодая и свежая, но также и загнанной. Я знал, кто она, дочь монстров Риверсайда, и, возможно, это заставило бы ее достаточно отчаяться, чтобы остаться здесь на некоторое время. Мой дядя был сыт по горло необходимостью нанимать людей.

Я вздохнул и, наконец, повернулся в кресле, обнаружив, что мой бывший лучший друг и нынешний глава службы безопасности критически меня описывал, но также с беспокойством, которое он не мог скрыть, как бы сильно он этого ни хотел, и это раздражало меня. Я не заслуживал и не хотел его беспокойства.

– Я занят.

– Ты занят чем? – он многозначительно посмотрел на мой пустой стол. – Утопаешь в ненависти к себе и жалости к себе?

– Не забывай о саморазрушении, – добавил я, делая большой глоток своего напитка. – Это работа на полный рабочий день.

Он наклонился вперед. – Сейчас десять утра, Лука, – он потянулся за моим стаканом. – Не рановато ли разрушать твою печень?

Я прорычал, убирая от него руку. – Это мое тело, моя жизнь. Я буду делать то, что, черт возьми, захочу. Ты мой начальник службы безопасности, а не мой брат или друг. Помни. Свое. Место, – резко бросил я.

Боль, мелькнувшая в его темных глазах, добавила мучительного груза вины, который я и так таскал с собой каждый день.

– Раньше мы были, – ответил он почти тоскливо.

– Все меняется, люди меняются, – бог знал, что я это сделал. Я даже отдаленно не был тем человеком, которым был раньше, и мне это нравилось. Я прошел путь от ужасающего, великолепного и обожаемого Джанлуки Монтанари, младшего босса самой могущественной мафиозной семьи Восточного побережья, а может быть, и всей страны, до клинически алкоголичной, зверски разваливающейся развалины человека – человеческих отбросов, мечтающих, чтобы каждый его вздох был последним.

Он вздохнул, вставая. – Думаю, я пойду поблагодарю ее, если ты этого не сделаешь.

Я приподнял бровь. – А мне должно быть не все равно, потому что? – я усмехнулся с насмешливой улыбкой. – Доменико влюблен в Белоснежку? – я вздохнул, покачав головой в фальшивом раскаянии. – Если она так невинна, как кажется, я очень сомневаюсь, что она для тебя. Твои странности… трудно проглотить, – я добавил, улыбаясь в свой напиток и допивая его одним глотком.

Его прежняя обеспокоенность и боль превратились в гнев. – Жри дерьмо и умри! – рявкнул он.

Жри дерьмо и умри… как оригинально. Я потянулся к бутылке на полу и наполнил свой стакан.

– Я работаю над этим. Пока, – он развернулся и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью на всякий случай, если я не знаю, как я его злю.

Так было всегда в последнее время. На самом деле так было последние несколько лет. Сражаться с Домом было гораздо проще, чем признавать масштабы своих проколов.

Я покачал головой и посмотрел на закрытый ноутбук на своем столе… мое окно в мир и к Кассандре Уэст. Она была здесь уже три дня, и она была единственной, кто следовал правилам, и я должен был признать, что ее готовка восхитительна.

Я закатил глаза. Иди на хуй, Дом!

Я открыл ноутбук и вошел в HCS.

«Спасибо за еду, она была восхитительна. Особенно клубничный пирог», – я позволил своему пальцу зависнуть над кнопкой отправки. Стоит ли мне это сделать? Ей за это платили, и щедро, должен добавить. Зачем мне благодарить ее за то, что было буквально ее работой? Я переместил палец на кнопку удаления, но каким-то образом я не смог ее нажать.

Я закатил глаза и нажал «отправить», прежде чем передумал. Зачем я вообще послушал Дома?

Ответ пришел почти сразу, как будто она ждала перед экраном. Может, ей было скучно.

«Спасибо. Я не была уверена, что вам понравится. Я так рада, что вам понравилось. Я готовлю список покупок; есть ли что-нибудь еще, что вы хотите съесть?»

Я покачал головой. Старый Лука ответил бы «твою киску» в мгновение ока и понял бы, к чему это нас приведет… и я был уверен, что она, голая и мокрая, будет на кухонном столе, и я буду есть ее, как свою последнюю еду.

Мой член шевельнулся, и я посмотрел вниз, удивленный. Прошло некоторое время с тех пор, как мой член шевельнулся после своей длительной комы. Обычно он был на аппарате жизнеобеспечения – как и я, не чувствуя ничего, кроме своей постоянной ненависти к себе. Вот что происходит, когда ты становишься настоящим ходячим мертвецом.

«Все, что угодно, мне все равно».

«О, ладно. У вас прекрасный дом, а сады потрясающие. Я исследовала».

Я это знал; конечно, знал – в этом поместье не происходило ничего, о чем я не знал. Я вздохнул и встал, немного пошатываясь. Я не собирался с ней общаться. Я едва справлялся с разговорами с Домом – не для того, чтобы общаться с Астреей, богиней невинности.

Я почесал бороду, когда повернулся к окну, и впервые заметил свое отражение. Я снял все зеркала, к которым имел доступ – мне не нужно было напоминание о том, кем я стал. Сколько времени прошло с тех пор, как я видел себя сейчас? Полгода? Год? Я не был уверен, но недостаточно долго.

Борода и длинные волосы не скрывали, кем я был, что я сделал. Я носил свой стыд, свои грехи на своей коже, и не было никакого забвения, никакого движения от этого – не то чтобы я хотел этого.

Арабелла. Мое сердце сжалось, когда меня накрыла волна тошноты. Это было из-за алкоголя или чувства вины? Я не был уверен – вероятно, немного того и другого.

Мой телефон запищал на столе. Я забыл выключить его, заказав ящик виски.

«Я посылаю Савио». Я догадался, что игнорирование моего дядюшки в течение шести недель было перебором.

Трахни меня.

Савио, мой кузен-мудак, недавно самопровозглашенный младший босс семьи. Идеальная сила моего дяди. Он всегда был завистливым, ревнивым и злым – как и все мы – но он был слишком глуп, чтобы пойти на то, чего хотел.

После моего несчастного случая, который вывел меня из строя во многих отношениях, и убийства моего отца несколько месяцев спустя, мой дядя Бенни стал главой семьи, и мне было все равно, кто возьмет верх. Вся семья могла исчезнуть, мне было все равно. Савио теперь был младшим боссом и занозой в моей гребаной заднице.

Я не буду иметь дело со всей его фальшивой заботой и дерьмовым дерьмом Hallmark. «Время лечит все раны, Джанлука, они бессмертны в твоих воспоминаниях»… Вышиби мне мозги, блядь, и избавь меня от дальнейших выступлений на TED.

Я взял телефон и позвонил дяде.

– Я знал, что это сообщение привлечет твое внимание, – серьезно объявил он.

– Чего ты хочешь? Мне не нравится, когда мне угрожают.

– Ты воспринимаешь визит своего кузена как угрозу? – он тихо усмехнулся. – Это не очень мило.

– Я не милый. Чего ты хочешь? У меня дела.

Напиться, чтобы уснуть.

– Это способ поговорить с твоим дядей? – спросил он, и в его тоне прозвучала холодность.

Я знал, что он хотел сказать: «Это способ поговорить с твоим боссом?» Но он не мог, потому что, что бы ни случилось, я все еще был законным наследником. Я мог бы подойти и сбросить его с трона, если бы захотел, но мне было все равно, даже немного. Он мог бы оставить его себе.

Я просто вздохнул. Я не собирался развлекать его или его эго. Я просто собирался подождать, пока он скажет свое слово.

– Я просто хотел напомнить тебе, чтобы ты не отпугивал эту. Мы уже исчерпали дно бочки с этим. Она едва выросла. Если эта сбежит, я больше не отправлю Стюарта. Тебе придется заботиться о себе самому, – предупредил он меня.

Он действительно думал, что мне есть до этого дело?

– Понял.

Вдруг я услышал музыку на заднем плане на пару секунд, и я понял, что он не в обычном офисе Монтанари, а в офисе стрип-клуба. Я закатил глаза; это был дядя Бенни в точности.

– Что-нибудь еще?

– На следующей неделе собрание семьи – было бы неплохо, если бы ты присоединился.

Я не мог не рассмеяться. Это было не радостно, а мрачно, холодно и сломленно – как и я. – Боже, я не могу придумать ничего хуже! Давай не будем и притворимся, что я это сделал, – я покачал головой. Половина семьи ненавидела меня; другая половина жалела меня.

– Хотя подумай об этом, сынок.

Я хотел сказать ему, что я не его сын, я сирота – в основном из-за своей собственной руки.

Я снова вздохнул. Похоже, это был мой единственный способ общения в эти дни. – Я не буду. И, пожалуйста, звони только тогда, когда это важно. Пока.

Я повесил трубку, прежде чем он попытался продолжить бесполезную болтовню.

Я вышел из своего кабинета, босиком вернулся в свою комнату. Я даже не был уверен, зачем я вообще выхожу из своей комнаты днем. Я сделал несколько шагов и остановился. Нахмурившись, я тихо подошел к лестнице и прислушался.

Она напевала. Я не узнал мелодию, но она напоминала колыбельную – сладкую, мягкую, успокаивающую, как, вероятно, и эта маленькая женщина с нежным голосом.

Я знал, что она взялась за эту работу из отчаяния. Я был уверен, что после того, как седьмая любопытная сука ушла отсюда, мне пришел конец, и потребовались недели, чтобы найти замену, а затем появилась она.

Ей не место здесь, среди призраков, боли и вины, но вот она, возрождающая искру жизни, которую я не был уверен, что заслуживаю.

Не будь абсурдом. Если бы она увидела тебя, она бы убежала. Как номер три… или четыре? Я покачал головой. Дом был уверен, что ее заставило бежать мое зверское отношение, а не мой зверский вид. Я не был уверен, и мне было все равно; этот дом не для слабонервных.

Скажи мне, Кассандра Уэст, ты здесь останешься?