Текст книги "Фиалки для леди"

Автор книги: Полли Форрестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Какое это имеет значение? Повеселимся на славу – вот что главное! – ответил он категорическим тоном. Казалось, он не сдержался и привычная деловитость вырвалась наружу. – В вашем присутствии мы покажем себя с наилучшей стороны! Обещайте, что вы меня не подведете.

Виктория Эндрюс и жена банкира смотрели на Луизу с нескрываемой завистью, и Луиза поняла, что ее ждет скорее небывалый успех, чем подрыв репутации из-за смелого решения. Она вспомнила, что в кабинете ее отца висел портрет известной авантюристки, поведение которой все считали аморальным, но в то же время восхищались ее смелостью. «Она произвела настоящий фурор на охоте!» – говорили джентльмены с благоговением, а леди – с восхищением.

Между тем Редверс вскочил со своего места, чтобы приветствовать хозяйку дома, но той больше всего на свете хотелось поговорить с Луизой.

– О, Луиза… мне так жаль! Ни одна леди не решилась поехать на охоту. Вчера вечером ты так рано ушла, что мы не успели поговорить об этом…

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – отмахнулась Луиза.

– О, если бы было время, мы все бы поднялись наверх и переоделись!.. – в сердцах воскликнула миссис Тонбридж, глядя на недовольные лица леди.

– Должно быть, это мне надо подняться и переодеться, – сказала Луиза, желая угодить хозяйке.

– Нет, нет, Луиза! Вы должны поехать и развлечься. Какая жалость, что мы будем так далеко!

И, слава богу, подумала Луиза, послав служанку за шляпкой, кнутом и перчатками.

Когда она вышла из дома, ей подвели лошадь с дамским седлом. На какую-то долю секунды Луиза засомневалась: как все это будет выглядеть со стороны? Но природное благоразумие победило: сейчас самое главное – не отстать от остальных охотников. Нет ничего более смешного, чем беспомощная всадница.

Оказавшись в седле – не без посторонней помощи, – Луиза тут же спрятала запасную пару перчаток между седлом и потником. Приятно будет сменить промокшие за день перчатки на сухие.

Утро выдалось прекрасное – ярко светило солнце, хотя в тени слегка подморозило. В воздухе кружились последние осенние листья, голубое небо стало по-осеннему высоким и холодным. День был словно создан для охоты, и Луиза настроилась на приятное времяпрепровождение.

Вчера вечером Луизе пришлось уйти раньше, чем хотелось, из-за Чарлза, который не отходил от нее ни на шаг и, как только музыканты начинали играть, сразу же приглашал ее танцевать. И сегодня утром Луиза решила позволить ему ехать рядом с ней. В конце концов, благодаря Чарлзу она будет на почтительном расстоянии от его друга Редверса.

– Вы все такая же смелая, как и тогда, Луиза, – тихо сказал Чарлз.

Но этого явно недостаточно, чтобы поставить вас на место, подумала она, продолжая смотреть прямо перед собой.

– Я могу быть и осмотрительной – вот увидите! – самоуверенно проговорила Луиза.

– Джеффри! – крикнул Чарлз своему другу. – Здесь есть одна молодая женщина, которая не реагирует на самую изысканную лесть!

– Это же прекрасно! – проговорил Джеффри сквозь стиснутые зубы, так как все его внимание было сосредоточено сейчас на том, чтобы его лошадь не задела столбы, отделявшие вспаханное поле от дороги.

– Ах, так! – прошептала Луиза. – Ты у меня еще получишь!

В Луизе проснулся охотничий азарт. Но, к сожалению, она должна была признать, что Редверс оказался прав: гончие Тонбриджей никуда не годились, так как легко теряли след. Они постоянно то отвлекались на стадо овец или на барсука, то гнались за второй лисицей, начисто забыв о первой, и, напрасно теряя время, топтались на одном и том же месте.

Луиза держалась в стороне от охотников и не стремилась быть в первых рядах. Да это было и не так легко, как она себе представляла. Какой-то охотник не пропускал ни одной изгороди, чтобы показать, как он лихо берет препятствия. Это был… Джеффри Редверс! Он все время оглядывался назад и, когда перед ним появлялась изгородь, преодолевал ее и отъезжал в сторону, взмахом руки приглашая Луизу сделать то же самое. Сознавая, что может поставить под удар свою репутацию, Луиза, однако, была уверена: она сможет преодолеть любое препятствие и тем самым доказать, что держится в седле не хуже его.

Тут перед ними возникла поистине непреодолимая живая изгородь из колючего кустарника, чьи ветви так переплелись между собой, что сквозь него было невозможно пробраться. Оставался единственный выход – перепрыгнуть. И Луиза решилась – разумеется, не потому, что Редверс уже был на другой стороне изгороди и ждал, хватит ли у нее смелости.

Она любила преодолевать трудности. Пришпорив свою кобылку, Луиза надеялась, что высокая скорость сгладит некоторые шероховатости в технике исполнения. Кобылка взвилась – и взяла препятствие! На мгновение Луизу охватило восторженное чувство сопричастности и к этому морозному солнечному утру, и яркому синему небу, и всем по-зимнему опустевшим полям, и… Ее лошадь споткнулась, вернув Луизу на землю довольно неприятным образом.

– Миссис Хескет!

От Луизы не ускользнул явный испуг в голосе Редверса, когда она медленно сползала в канаву, вырытую вдоль злополучной живой изгороди. Послышался приближающийся конский топот – это Джеффри примчался к месту падения Луизиной кобылки. Низкорослая лошадка уже встала на ноги, целая и невредимая, и Луиза приготовилась услышать презрительное замечание от Джеффри.

Джеффри взял лошадь Луизы под уздцы и поскакал к стоявшей по щиколотки в грязи незадачливой всаднице. К ее удивлению, он был очень встревожен случившимся, но, когда подъехал ближе, и их взгляды встретились, весело рассмеялся.

– Я почему-то считал, что упасть из дамского седла просто невозможно!

– А я и не падала. Я спрыгнула, когда поняла, что лошадь споткнулась, – бодро проговорила Луиза, наблюдая, как остальные охотники мчатся дальше. – Как вы думаете, больше сюда никто не придет?

– По той дороге, по которой мы с вами сейчас поедем, – никто. – Он легко спешился и направился к Луизе. – Я хотел, было спросить, как вы себя чувствуете, но вижу, вы уже оправились. – Он улыбнулся и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться из канавы.

Боже, что стало с моим новым, таким роскошным нарядом! – подумала Луиза, глядя на свою измазанную одежду.

– Меня больше волнует лошадь, – сказала Луиза, опираясь на руку Джеффри. Несмотря на краткость прикосновения, она успела почувствовать тепло его сильных пальцев, согревавших ее ладонь даже через перчатку. – Мистер Редверс, вам бы лучше поторопиться, если вы хотите догнать кавалькаду охотников, – продолжала Луиза. – Я не сомневаюсь, что мне удастся найти запасную лошадь на привале для завтрака.

– Как?! Вы собираетесь остаться?! – недоуменно воскликнул Редверс, нахмурившись. – Да вы чудом остались живы!

– Ну, не я первая, не я последняя! Что бы было со всем миром, если бы при первой же неудаче люди отказывались от своих затей?

– Даже страшно подумать! – удивленно проговорил он, задумчиво глядя на Луизу. Она подумала, что должна бы извлечь некоторую пользу из этого случая с лошадью, но поняла, что не сможет этого сделать.

Луиза невольно загляделась на Редверса, и вдруг ей показалось, что мир замер. Не было никакой великосветской мишуры – ни надушенных записочек, ни бессмысленной болтовни. Она упала, он остановился и предложил свою помощь. И ничего больше.

Луиза не поверила своим глазам – железная выдержка и светская холодность Джеффри Редверса исчезли, как будто их и не было. С него словно слетела маска. Она молчала – слова были бы не в состоянии выразить сложную гамму чувств, которые переполняли ее душу. Луизе хотелось, чтобы молчание длилось бесконечно, но это затянувшееся ожидание было прервано громким карканьем ворон и звуками охотничьего рожка. Похоже, у Джеффри были другие намерения.

– А теперь, миссис Хескет, я предлагаю осмотреть вашу лошадь, а потом доставить вас к месту привала.

Сказав это, он подошел к Луизиной лошадке, которая мирно щипала травку вместе с его лошадью, и тщательно ощупал ей ноги и внимательно осмотрел копыта.

– Вы хоть понимаете, что если найдете другую лошадь, то застрянете на охоте на весь день? – осуждающе качая головой, спросил он менторским тоном.

– Зачем мне искать другую лошадь? Я возьму вашу, – категорически заявила Луиза. – Вы же не собираетесь бросить меня здесь? Это было бы не по-джентльменски! Кстати, если я возьму вашу лошадь, то, как вы выберетесь отсюда?

– Уж точно не на вашей.

– Совершенно верно, мистер Редверс. Я тоже считаю, что вам не пристало ехать верхом в дамском седле – ни в городе, ни в деревне!

Он недовольно поджал губы и сердито посмотрел на нее.

– Я хотел сказать, что ваша лошадь растянула ногу. Видите, как она прихрамывает?

– Тогда придется отвести ее прямо к тому месту, где будет привал. Там наверняка найдутся свежие лошади, – сказала Луиза, взяв у него поводья своей лошадки и направляясь к воротам в той самой живой изгороди, преодоление которой закончилось для нее так неудачно.

– Миссис Хескет, вы меня просто поражаете! Почему бы вам не дать мне возможность поступить так, как положено истинному джентльмену: поменять у лошадей седла и предоставить вам мою лошадь? – воскликнул Редверс, удивленно глядя на нее.

Луиза не выдержала его взгляда и отвернулась.

– Какой смысл нам обоим замерзать и простужаться? – сказала она. Затем достала из-под седла своей кобылки спрятанные там сухие перчатки.

Но, к ее удивлению, Джеффри пошел рядом с ней в том направлении, где стояли всадники, не участвовавшие в погоне. Луиза почувствовала, что попала в неловкое положение.

– Мистер Редверс, почему бы вам не догнать охотников и не включиться в погоню за зверем? Что, черт возьми, скажут обо мне люди, если мы вместе появимся на привале?

– А что, черт возьми, скажут люди обо мне, если я допущу, чтобы леди шла целую милю одна? – возразил он. – В конце концов, я жду очень скромное вознаграждение за то, что составил вам компанию.

– Если кому и положено вознаграждение, так это мне, – возразила Луиза, радуясь тому, что ее маленькая кобылка полностью загородила собой этого Редверса. – Я считаю, что должна получить от вас исчерпывающее объяснение вашей подозрительной двойной жизни, а уж потом решать, идти мне с вами дальше или нет.

С этими словами она остановилась. Воспользовавшись остановкой, ее лошадка опустила голову и начала пощипывать пожелтевшую траву. Джеффри Редверс продолжал идти размеренным шагом, как будто ничего не случилось.

– Я уже говорил вам, миссис Хескет, – бросил он через плечо, – что предпочитаю не смешивать свою сугубо личную жизнь с деловой.

– Да, но когда вы подлинный Джеффри Редверс? – спросила Луиза.

– Ах… если бы я знал! Вот вам предмет для размышлений!

– Прекрасно, – отозвалась Луиза, ускоряя шаг. – Продолжим этот разговор при встрече в Холли-Хаусе, – понизив голос, закончила она, поравнявшись с Редверсом.

– Ах, очень вам признателен за это, миссис Хескет, – многозначительно проговорил он. – Никому не говорите о моей норке. Приятно проводить время в гостях, но к себе я их звать не хочу. Вы понимаете, что я имею в виду.

– Разумеется. Не беспокойтесь, я не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством, мистер Эллингтон… я хотела сказать, Редверс.

– Зовите меня Джеффри. Можно я буду обращаться к вам по имени?

– Нет, нельзя! – ответила она. Он упустил такую возможность еще в Холли-Хаусе.

– Тогда… вы решили держать меня на расстоянии?

– Да, пока есть конюхи, которые любят посплетничать, – сказала Луиза, поглядев на толпу праздной прислуги, стоявшей на гребне холма и, возможно, наблюдавшей за ними.

– В Холли-Хаусе нет ни одного конюха, – сказал Редверс.

– А это еще одна причина, почему я спешу переехать к себе, в Роузберри-Холл… Джеффри, – добавила она после небольшой паузы.

– Луиза, как вы думаете, когда будет закончен ремонт Роузберри-Холла? – пренебрегая запретом называть ее по имени, спросил Редверс.

– Как выяснилось, дом моей двоюродной бабушки гораздо крепче, чем казалось сначала. Так что я собираюсь переехать на будущей неделе.

– О!

Это было единственное, что он произнес, но Луизе послышалось гораздо больше, чем он хотел сказать.

– Не думайте, Джеффри, что вам удастся заморочить мне голову так же легко, как вашей приятельнице мисс Виктории! Со мной этот номер не пройдет! – начала Луиза строгим тоном. – Представляю, какое вы испытаете облегчение, когда, наконец, от меня избавитесь, и ваша холостяцкая нора станет прежней! Я уверена, что Сэм и Мэгги будут очень огорчены моим отъездом: они были так рады, что в доме появился человек, с которым можно хоть немного поговорить, так как вы, в отличие от меня, всегда молчаливы и мрачны, как грозовая туча. И, наконец, с моим отъездом исчезнет опасность, что вы, со своей гнусной двойной жизнью, будете разоблачены.

– Кто вам сказал, что она гнусная?! – рявкнул Редверс, и Луиза невольно вздрогнула. Бросив на него быстрый взгляд, она увидела его перекошенное от гнева лицо.

– А какая же? Если у человека чистая совесть, зачем ему вести двойную жизнь?

– Миссис Хескет, моя работа требует от меня полной отдачи сил, – процедил он сквозь плотно сжатые зубы, вернувшись к официальной форме обращения. – Никто не вправе обвинять меня за то, что, уйдя с работы, я сразу же о ней забываю.

– Неужели? – возразила Луиза, рискуя еще больше раздразнить разъяренного тигра. – Я новичок в этих делах, но мне кажется, что люди, работающие в городе, выезжают на лоно природы, чтобы отдохнуть и развлечься. Вы же, Джеффри никогда не были веселым и беззаботным!

– Скорее всего, это из-за чайной компании, управление которой взвалили на меня одного. – Он вдруг заторопился и, нисколько не смущаясь, оставил Луизу одну, направившись к слуге, который стоял у походного буфета, устроенного прямо на повозке.

Как же, рассказывай! – подумала Луиза, не веря ни одному его слову. При виде конюхов и слуг к Луизе вернулось самообладание, и она усилием воли сумела подавить рвущиеся наружу ярость и гнев. Прислуга же сделала вид, будто не заметила, что печально известный гость их хозяйки приударил за вдовушкой Хескет.

Теперь у Луизы появился дополнительный стимул покинуть Холли-Хаус – она не могла оставаться там, где ее явно недолюбливали.

Вторая половина дня прошла просто замечательно! Тонбриджи нашли хорошую лошадь. Эта лошадка была словно создана для верховой езды. Луиза весь остаток дня находилась в первых рядах охотников, проявив себя блестящей наездницей. Правда, охота оказалась бездарной. Как охотники ни старались, добыча ускользала от них – то ли лисы бегали быстрее, то ли зверькам больше везло, то ли и то и другое вместе.

– По глазам вижу, что день для вас прошел прекрасно! – сказал, подъехав к Луизе, Дарбли-Барр.

– Да, это было замечательно! – с улыбкой согласилась она, забыв о комьях грязи, летевших из-под копыт лошадей, и о ветках терновника, царапавших лицо и руки.

– Извините, что вас перебиваю, но нам пора возвращаться, – сказал Редверс, глядя на потемневшее от низких туч небо. – Пока мы будем болтать, разгоряченные лошади замерзнут.

– Я уже замерзла, – тихо проговорила Луиза, обращаясь к Чарлзу, и поскакала в сторону Кингз-Фолли.

– Ваше падение с лошади не пройдет бесследно, – изрек догнавший ее Джеффри. Он выглядел очень довольным тем, что напомнил ей о неприятном происшествии.

– Ничего подобного! – невозмутимо ответила Луиза.

– Ненадежное это дело – дамское седло, – заметил Чарлз, стараясь не смотреть на заляпанную грязью одежду Луизы.

– Джеффри, я хотела бы поговорить с Дарбли-Барром, – сказала Луиза ледяным тоном.

Редверс изменился в лице.

– У вас кончик носа в грязи! – внезапно раздражаясь, проговорил он.

Его замечание тут же отбило у Луизы желание вести какой бы то ни было разговор. Джеффри торжествовал.

– Истинный джентльмен не должен замечать подобные вещи, – сказала Луиза и опустила вуаль. Это еще больше подзадорило Джеффри, и он начал смеяться, что становилось просто невыносимым. – Джеффри, вы говорите мне об этом уже в третий раз. Похоже, вы изнеженный белоручка, который только о том и думает, как бы не испачкаться! – ядовито заметила Луиза.

– Или о том, как бы вытащить вас из канавы с водой! – добавил Джеффри с озорной улыбкой.

– Что вы такое говорите, Джеффри? Миссис Хескет была все время с нами, – пришел ей на помощь Дарбли-Барр.

– Не беспокойтесь, миссис Хескет. Не упади вы с лошади, ваше дезабилье было бы в порядке, – сказал Джеффри во весь голос, когда они повернули на дорогу, ведущую к Кингз-Фолли.

Щеки и даже уши Луизы покраснели от стыда. В этом холодном чистом воздухе громкий голос Джеффри легко разносился над полями и мог долететь до дома Тонбриджей, которые уже вышли на крыльцо и ждали возвращения гостей.

Было о чем переживать. Ее не только могут неправильно понять и выставить на посмешище при первом же ее появлении в свете, но и Тонбриджи и их гостьи будут просто обязаны упасть в обморок, когда узнают о ее падении с лошади. Что Джеффри расскажет им, Луиза не сомневалась и уже представляла, как все будут весело смеяться. Этот мужчина – угроза порядочным женщинам, и его надо проучить его же собственными методами.

И в эту минуту Луизу словно озарило: она станет той женщиной, которая сделает это.

Глава шестая

Когда они подъехали к дому, он легко спрыгнул с лошади, и, хотя опустились сумерки, его бриджи ярко белели в темноте. Ему пришлось подойти к Луизе и помочь ей спешиться, так как Эдна Тонбридж не спускала с него глаз. К неописуемой радости Луизы, все гости прильнули к окнам и наблюдали за их возвращением. Появилась прекрасная возможность поставить Редверса на место.

– О, Джеффри, дорогой, – жеманно проговорила она. – Я так замерзла… Мне нестерпимо хочется оказаться в теплом доме, у камина. Будьте добры, не откажите в любезности!

– Конечно, Луиза! – не побоялся назвать ее по имени Джеффри. – Вот, накиньте мою жакетку…

Удивленный и обрадованный, что она сменила гнев на милость, Джеффри быстро снял жакетку от костюма для верховой езды, еще хранившую тепло его тела, и закутал в нее Луизу.

Она пошла следом за ним, но споткнулась о бордюр цветочной клумбы и чуть не упала.

– Осторожно, Луиза! – испуганно вскрикнула хозяйка дома. – Я же говорила тебе, Сидни, что нужно осветить крыльцо! – выговаривала миссис Тонбридж своему мужу, но Джеффри остановил ее:

– Луиза едва держится на ногах, бедняжка! У нее был такой трудный день.

Если бы любой другой мужчина так опекал ее, Луиза возмутилась бы. Но очаровательному Джеффри Редверсу все сходило с рук. Даже его избитые комплименты звучали так, будто он их только что придумал специально для нее. Наверняка он говорил это сотне других женщин, мрачно подумала Луиза.

– Почистить сапожки? – спросил он, наклоняясь к ней, когда она села на крыльцо.

– Я так устала, что больше никуда не пойду, – проговорила она, наградив его ослепительной улыбкой. Она засмущалась, когда он улыбнулся ей с явной заинтересованностью, его темные волосы упали ему на лоб, придавая ему какой-то странный цыганский вид.

Она протянула ему правую ногу, чтобы он мог почистить ее сапог.

– Вам надо расслабиться, – проговорил он с улыбкой. – У вас даже пальцы свело!

Редверс стал растирать ей замерзшие ноги, и она, чувствуя тепло его ладоней, наслаждалась каждым его прикосновением.

Когда она подавала ему левую ногу, то уперлась сапогом прямо ему в ягодицу, оставив отпечаток своей подошвы на столь пикантном месте.

– Ну, теперь все покатятся со смеху! – воскликнул Джеффри, когда хозяйка дома шепнула ему об этом маленьком недоразумении.

– Это произошло случайно, – с невинным видом проговорила Луиза. Вдруг из гостиной донесся взрыв смеха, и она, не удержавшись, громко расхохоталась.

– Я внимательно следил за вами, миссис Луиза Хескет, – прошептал он, глядя на нее своими темными цыганскими глазами. – Уверяю вас, очень внимательно, – повторил для большей убедительности он.

Его пристальный многозначительный взгляд поверг ее в такое смятение, что ей показалось, она единственная женщина на свете. Он был от нее так близко, что она могла разглядеть на его лбу едва заметные морщины. В Холли-Хаусе его лоб был всегда изборожден морщинами, придававшими ему вид глубокого старика. Здесь же, в Кингз-Фолли, Джеффри выглядел лет на двадцать моложе и производил впечатление беззаботного, ничем не обремененного человека.

И необыкновенно красивого, призналась она себе.

А еще…

– Я, пожалуй, пойду переоденусь к ужину, – сказала Луиза, обрадовавшись, что нашла повод уйти, и только тогда вспомнила, что все еще закутана в его жакетку.

Ванна досталась Луизе глубокая, длинная, с подголовником, что давало возможность мыться, не замачивая волос. Флакон, полный соли для ванн, с запахом розы и герани, был невообразимой роскошью, если вспомнить, с каким трудом ей удавалось достать горячую воду в Холли-Хаусе. Луиза погрузилась в душистую воду и почувствовала, как усталость, копившаяся весь день, начала отступать.

Она пролежала в ванне неимоверно долго, затем стала с удовольствием втирать в порозовевшую кожу увлажняющий крем. Когда она напудрилась и надушилась, служанка надела на нее простое черное платье, отделанное гагатом, и, зачесав волосы наверх, заколола их гребнем в тон платью. Служанка предложила дополнить наряд бриллиантовым колье, но Луиза отказалась. Она выбрала жемчужное ожерелье – и осталась довольна результатом. Отпустив служанку, устроилась поудобнее и стала листать журналы, в то же время прислушиваясь, когда ударят в гонг, созывая на ужин.

Минут через пять в дверь постучали. Луиза так устала, что, не вставая, сказала:

– Войдите! – думая, что служанка что-нибудь забыла и вернулась.

Луиза с головой ушла в чтение Киплинга, и ее мысли были далеко – в Индии. Однако ее насторожило, что прошло уже столько времени, а в комнате так никто и не появился. Луиза встала и пошла посмотреть, в чем дело. Наверное, служанка не слышала ее приглашения и все еще стоит за дверью.

Каково же было ее удивление, когда она лицом к лицу столкнулась с Джеффри Редверсом, бесшумно кравшимся к ее постели.

К чести Редверса, он мгновенно отскочил в центр комнаты и жестом показал на изножье ее кровати, где лежала его жакетка для верховой езды.

– Я пришел за этим… – начал, было, он, но осекся – то ли от неловкости, то ли от явного восхищения ее вечерним нарядом.

– Но что вы делаете в моей комнате?! Как вы посмели войти без приглашения?! – возмутилась Луиза.

– Я предупредил, что пришел, – нагло возразил он в ответ на обвинения Луизы. – Я постучал и сказал: «Это я!» Увидев, что вы не стали городить баррикады, я убедился, что мой приход вас не испугал. Поскольку вас нигде не было видно, я подумал, что вы одеваетесь в гардеробной и просто…

– Не слишком ли много предположений для одного визита? – перебила его разглагольствования Луиза, понимая, что всему виной ее усталость. Если бы она не поленилась подойти к двери, то услышала бы его голос и, разумеется, не пустила бы его… скорей всего, она так бы и поступила.

– Как бы там ни было, я – перед вами… – оживившись, весело проговорил Джеффри, будто не замечая, с какой досадой она швырнула ему в руки его жакетку. – Вы позволите проводить вас на ужин, миссис Хескет? – добавил он с улыбкой.

– Но тогда мисс Эндрюс останется без своего постоянного кавалера! – с ехидцей проговорила Луиза.

– О, сегодня вечером ее берет под свою опеку Чарлз. Он и будет сопровождать ее на ужин, – проговорил Джеффри с видом заправского волокиты. – Не секрет, что Чарлз предпочитает молоденьких женщин, которые годятся ему в дочери!

– Да вы просто приревновали мисс Эндрюс, мистер Редверс! – продолжала над ним подтрунивать Луиза.

– Ничуть!

– Нет, ревнуете! Вы боитесь, что он покорит ее своей зрелостью и жизненным опытом!

Воцарилось неловкое молчание.

– А как ваши бриджи? – спросила Луиза, чтобы сменить тему разговора.

– Лучше спросите об этом мальчика-слугу. Ему придется провозиться с ними полночи, чтобы отчистить их!

Луиза об этом не подумала.

– Знаете что, если мы пойдем прямо сейчас, то у нас будет достаточно времени до ужина, чтобы… – начал было он, но вдруг остановился. Он выглядел очень встревоженным. – О, какой же я глупец! Мне очень жаль, миссис Хескет, – проговорил он, понизив голос до шепота и направляясь к двери.

– Что все это значит, мистер Редверс? Что случилось? – тоже перейдя на шепот, спросила Луиза, выходя за ним на лестницу.

– Я на какое-то мгновение забылся. А ведь у вас, по всей видимости, печальное настроение.

Луиза уставилась на него в полном недоумении. Ей даже в голову не приходило, что у нее «печальное настроение»!

– Простите, что я позволил себе так развеселиться в вашем присутствии, миссис Хескет. Мне бы следовало быть более осмотрительным. Проявить больше такта в связи с… вашими обстоятельствами.

Он снова окинул взглядом ее платье, но на этот раз не с ленивой похотливостью, которую он обычно приберегал для мисс Эндрюс.

– А, вы имеете в виду черное платье и жемчуг? – догадалась Луиза, вздохнув с облегчением. – Это просто совпадение, уверяю вас! Я носила траур по мужу почти три года назад, мистер Редверс. Если бы я была в трауре, поехала бы я сегодня на охоту, как вы думаете?

– Нет, конечно, нет.

– Вы считаете, что это платье слишком строгое? – с сомнением спросила она.

– Вовсе нет! Считайте мои слова чистым недоразумением! – Он явно был доволен своей выходкой, и Луизе это не понравилось.

– Я полагаю, вы очень давно сняли свой траур по вашей покойной жене, Джеффри?

– Слава богу, давно! – Он вздохнул с облегчением, будто она предложила ему снять тяжелое драповое пальто в жаркий летний день.

– Но тогда очень странно, что в Холли-Хаусе царит такая унылая и мрачная обстановка. Когда я туда приехала, то решила, что вы понесли тяжелую утрату совсем недавно, – не сдавалась Луиза.

– Я думаю, вы согласитесь, что Холли-Хаус и Кингз-Фолли были задуманы как две совершенно разные вселенные.

Джеффри молча ждал и, как только она начала спускаться, тут же предложил ей руку. После некоторого колебания Луиза положила свою маленькую ручку на его запястье.

Боже мой! Как медленно тянется время! – думала Луиза, чувствуя, что не выдержит нарастающего нервного напряжения. Но тут раздался гонг, приглашая гостей пройти в столовую. Неужели Редверс решил отомстить ей, придумав какую-нибудь глупую шутку, которую он выкинет во время ужина? Когда она заняла место за столом, то уже с трудом сдерживала свое волнение, но, когда увидела, что оказалась между мистером Тонбриджем и мистером Бригстоном, ей стало несколько легче. Мужчины говорили о гольфе и скачках – две темы, которые для Луизы были малознакомы.

Джеффри оказался на другом конце стола и чувствовал себя душой компании. Он увлеченно рассказывал собравшимся, как прошел день на охоте. И как я упала с лошади, мрачно подумала Луиза. Возможно, он использует для мести именно ее падение с лошади, чтобы сделать Луизу посмешищем в глазах всех гостей. Затем она вспомнила, что, хотя Джеффри и любил посмеяться, его смех никогда не был жестоким. Не заметно было, чтобы гости поглядывали в ее сторону и смеялись, – скорее всего, Джеффри не стал распространяться о происшествии с ней, случайным свидетелем которого он стал.

Но когда Луиза вместе со всеми гостями вернулась в гостиную, то почувствовала, что оказалась в центре внимания. Она перебрала в памяти весь сегодняшний день. Судя по тем разговорам, которые велись в гостиной, никто не упоминал имени Редверса, и Луиза поняла, что он не стал хвастаться, что сопровождал ее к привалу, где она заменила свою лошадь.

Кажется, Джеффри не стал использовать ужин для своей мести. Луиза вздохнула с облегчением, когда миссис Тонбридж придала разговору более легкое содержание. Луиза присоединилась к леди, пившим кофе и попутно рассуждавшим о своенравии прислуги и о новых модных покроях платьев.

Когда миссис Тонбридж увидела, что Луиза молча сидит среди гостей и не принимает участия в разговоре, она забеспокоилась:

– Охота была для вас делом привычным, не правда ли, дорогая? Джеффри сказал, что вы держались молодцом.

Луиза оживилась.

– И это все, что он сказал? – спросила она, поднимая удивленно брови.

Миссис Тонбридж залилась веселым смехом.

– Ах, теперь я понимаю, почему вы так притихли! Вы подпали под обаяние нашего Джеффри. Неудивительно, Луиза, что вы сегодня выглядите настоящей красавицей! Вот почему у вас так блестят глаза. Позвольте мне предупредить вас, дорогая: Джеффри – необыкновенный гость. – Миссис Тонбридж наклонилась к Луизе и взяла ее за руку. – Позвольте мне воспользоваться словами мистера Тонбриджа: когда к леди приходит «это» чувство, Джеффри заводит с ними очередной романчик, а потом безжалостно их бросает.

Что ж, довольно откровенное предупреждение, подумала Луиза. Тем более что Редверс может начать за ней ухаживать с единственной целью – отомстить. Нужно быть очень осторожной и наблюдательной.

Наконец в гостиную вошли джентльмены, над чем-то весело смеясь. Определенно их рассмешил Джеффри Редверс, подумала Луиза, когда он, улыбаясь, вошел в гостиную.

– Леди, мы здесь никак не можем решить, кто из вас возьмет на себя смелость открыть сегодняшний вечер, – объявил мистер Тонбридж. – Джеффри приготовил нам маленький сюрприз – он будет петь! – продолжал хозяин дома. – Но дело в том, что он сегодня повредил запястье на охоте и не может себе аккомпанировать на фортепиано. Ну, кто смелый, выходи! Мисс Эндрюс, вы как?

Но фермерская дочка отвернулась с жеманным хихиканьем.

Очередь дошла до Луизы, и та немедленно согласилась.

Когда она села за фортепиано, по гостиной прокатился тихий вздох. К счастью, Луиза заметила только зависть в глазах леди, хотя было что-то зловещее в улыбках джентльменов – слишком странное, чем простое удовольствие от мысли о каком-то развлечении.

Только потом до нее дошло, что она натворила: лучшего случая для мести – если Джеффри решил отомстить – не могло и представиться. Она была хорошая пианистка, но на любительском уровне, и только.

Чего доброго, Джеффри выберет что-нибудь такое, что будет ей не по силам проаккомпанировать, подумала Луиза, но изменить уже ничего не могла.

Ну и пусть! – подумала она. Сама напросилась затянуть эту музыкальную петлю на своей шее. Я должна быть на высоте и с честью выйти из этого испытания! – подбадривала она себя.

Луиза взяла несколько аккордов и с восхищением обнаружила, как послушны ее пальцам клавиши инструмента. Пианино имело красивый тембр, и издаваемые им звуки вызвали улыбку подлинного удовольствия у присутствующих в гостиной.

Джеффри перелистывал небольшую коллекцию нот Тонбриджей, но, очевидно, музыкальные пьесы, которые ему попадались, не произвели на него должного впечатления. Не может найти ничего подходящего, чтобы побольнее отомстить мне, раздраженно подумала Луиза.