Текст книги "Фиалки для леди"
Автор книги: Полли Форрестер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– О, я думаю, что мистер Редверс не обратит на меня никакого внимания, – сказала Луиза, наблюдая, как Джеффри обхаживает Викторию Эндрюс.
Фермерская дочка – холодная и неприступная – была в белом атласном платье, отделанном золотыми кружевами. Джеффри был, очевидно, в ударе. Он что-то с воодушевлением ей рассказывал и непрерывно улыбался. В самом деле, он был так поглощен своим ухаживанием, что, пожалуй, был единственным человеком в зале, который не обратил внимания на Луизу и ее новое платье.
Скромный вечерний костюм, в котором он предстал перед Луизой на первом ее ужине в Холли-Хаусе, стал достоянием истории. Сегодня он был одет в новый роскошный черный костюм и накрахмаленную до хруста белоснежную сорочку. Одежда очень хорошо сидела на нем – по всей видимости, он шил ее у самого дорогого портного. Он выглядел как молодой преуспевающий владелец компании. Эдна Тонбридж рассказала Луизе, какие несметные богатства завещал своей единственной дочери Виктории фермер Эндрюс. Кто пристыдит Джеффри за его расчетливое ухаживание за богатой наследницей? Никто! Жаль только, что фермер Джордж Эндрюс имеет простое происхождение! – вздохнула миссис Тонбридж.
Луиза слушала рассуждения своей хозяйки вполуха. Она украдкой наблюдала за Джеффри, спрашивая себя, хотела бы она оказаться в центре такого пристального внимания.
Чувствовалось, что Эдна Тонбридж подыскала для своего дорогого Джеффри кого-то получше, чем фермерская дочка. Что только не делала Эдна, чтобы расшевелить Луизу! Перед ужином решили поиграть в бридж, и Луиза вдруг обнаруживает, что играет в паре с Джеффри! Это не могло произойти случайно, здесь явно замешана хозяйка дома! Луиза с грустью вспомнила, как беззаботно они веселились и откровенно подтасовывали карты, играя с друзьями в бридж у себя на родине, в Индии. Играя в паре с Редверсом, она поняла, что не сможет ни поторопить его, ни подсказать следующий ход. Здесь она должна полагаться на свою сообразительность и хитрость.
Они проиграли все, кроме финала, во время которого Луиза начала понимать, что за поражение ее ждет расплата. Но было слишком поздно. Мрачное уныние Холли-Хауса уже нависло грозовой тучей над их карточным столом. Джеффри Редверс явно принадлежал к типу людей, которые не любят проигрывать.
Луиза вздохнула с огромным облегчением, когда раздались удары гонга, возвестившие, что ужин подан, и все гости поднялись из-за карточных столов.
Преодолевая стыд и смущение, Луиза набралась храбрости и извинилась за свою бледную игру. Другой бы отмахнулся, простив ей все ошибки, но Джеффри, поджав губы, не отказался от удовольствия высказать ядовитые замечания в ее адрес.
– Я бы проводил вас к ужину, миссис Хескет, – холодно сказал он, – но, к моему глубокому сожалению, я уже обещал мистеру Эндрюсу, что буду сопровождать его дочь.
Крепко сжатые губы Редверса скривились в некоем подобии улыбки, но глаза оставались настороженными и непроницаемыми.
Интересно, почему он так старается досадить ей? – подумала Луиза. Или он думает, что сыплет соль на раны, отдав предпочтение другой? Она смело взглянула ему прямо в глаза, чтобы он не подумал, будто его отказ расстроил ее. Раз он не чувствует за собой никакой вины и ушел к мисс Эндрюс, то она, Луиза, имеет полное моральное право сказать все, что она о нем думает, прямо ему в лицо!
Но вместо этого она подала руку Чарлзу Дарбли-Барру. Так, разговаривая, они сели за стол, и тут Луиза узнала, что миссис Тон-бридж не из тех женщин, что легко отказываются от задуманного. Как только Редверс подошел к своему месту, он сразу прочел карточки на местах своих соседей слева и справа от него.
– Так… О, я словно дикий терн, растущий между двумя кустами прекрасных роз! – воскликнул он, улыбаясь всей компании и отодвигая стул справа от себя для Виктории, а потом слева – для Луизы.
– Наконец-то у меня появился интересный собеседник, – подчеркнуто весело сказала Луиза, обращаясь к Чарлзу, который сел напротив нее.
– Миссис Хескет, вы что же, считаете меня неинтересным собеседником? – обернулся к ней Редверс, глядя на нее сверкающими темными глазами, снова заставив ее с удивлением спросить себя, что же таят в себе эти загадочные глаза.
– Мне по душе любые собеседники, лишь бы они умели поддерживать интересный разговор на любую тему, – добавила Луиза, направив многозначительный взгляд на Викторию.
– Ах, миссис Хескет, не все из нас разделяют ваши космополитические взгляды! – сказал Джеффри и демонстративно повернулся к Виктории, одетой и причесанной по последней моде.
Луиза решила повеселиться на этом вечере от души, несмотря на вызывающее поведение Редверса, который не пропускал случая, чтобы выказать свое пренебрежительное к ней отношение. Во время ужина она, Тонбриджи и Дарбли-Барр стали обмениваться воспоминаниями об их жизни в Индии. К ним присоединились и управляющий банком с женой. Затем Луиза спросила их совета по поводу обустройства своего жилища.
– Прежде всего найти опытного и заслуживающего доверия советника по финансовым вопросам! – сострил Джеффри, хотя его никто не спрашивал. Луиза даже не подозревала, что Редверс прислушивается к беседе, так как он сидел вполоборота к ней, поглощенный разговором с Викторией и ее отцом.
– В самом деле? А я и не предполагала, что вы разбираетесь в делах таких сухих и замшелых людей, какими обычно бывают финансисты! – отпарировала Луиза, бросив на него долгий проницательный взгляд.
– Будьте уверены, я разбираюсь в этом, – с ослепительной улыбкой ответил он, игриво наклоняясь к ней.
Луиза мгновенно отодвинулась на расстояние, допустимое в приличном обществе.
– Вы всегда так сдержанны в оценке финансовых советников? – ехидно спросил Джеффри, весело подмигнув Виктории.
– Разумеется, мистер Редверс! Кстати, на днях я буду обедать с мистером Генри Виллисом, моим новым финансовым советником, а вот с вами, мистер Редверс, ни одна уважающая себя леди обедать один на один не отважится!
Его смех мгновенно оборвался. Он сейчас стал похож на кота, готового ввязаться в драку, чтобы прогнать чужака со своей территории.
Луиза вспомнила неторопливые ужины с Редверсом в Холли-Хаусе, когда они сидели за столом совершенно одни. Она ужасно смутилась, щеки залил яркий румянец.
Должно быть, он тоже вспомнил, как мы ужинали в его имении, подумала Луиза и снова покраснела.
– Совершенно верно, – медленно проговорил он. – Действительно, ни одна леди с незапятнанной репутацией не отважится обедать со мной один на один, не так ли?
Глава пятая
Когда ужин подошел к концу, леди встали из-за стола и оставили джентльменов одних, предоставив им возможность наслаждаться портвейном и сигарами. Хозяйка предложила дамам пройти в гостиную, или «салон», как она ее называла, и за чаем с маленькими пирожными с гордостью рассказала, какую они с мужем проделали реконструкцию своего дома. Чтобы у джентльменов было достаточно времени пообщаться между собой, миссис Тонбридж повела дам в новый зал для танцев. Предполагалось, что джентльмены появятся позже.
Луиза старалась не выпускать Редверса из виду – большую часть времени он провел в кругу джентльменов, потом подошел к Виктории. Пригласил ее на первый танец, догадалась Луиза.
Она оказалась права, что ее очень огорчило. Когда Джеффри и Виктория сделали первые па, компания, наблюдавшая за ними, понимающе рассмеялась. Но Луиза не смеялась. Она чувствовала, что относится к Редверсу все более настороженно. У него, должно быть, были две веские причины, толкавшие его на ухаживание за Викторией, и одна мрачнее другой.
Первая причина напрашивалась сама собой, холодно подумала Луиза, стоило присмотреться к его партнерше, хотя все, казалось, замерли от восхищения. Вторая причина касалась непосредственно ее, Луизы. Он нарочно избегает меня, подумала она со все нараставшей уверенностью. Мы наверняка оба станем изгоями, если откроется, что мы живем в одном доме, под одной крышей, – хотя презирать будут меня, а ему будут даже завидовать, подумала она. Если рассуждать здраво, то та официальность, которая установилась между ними, отвечает требованиям того общества, к которому они оба принадлежат. Не должно быть даже намека на скандал. И Луиза с грустью обнаружила, что вечер, к которому она так готовилась и которого так ждала, совершенно ее не радует, и все из-за того, что Джеффри ее не замечает.
В углу зала, под комнатными пальмами, играли трое музыкантов, без которых Луизе было бы очень трудно последовать совету мамы – никогда не терять присутствия духа. Она не могла удержаться от улыбки, когда музыканты заиграли вальс «Золото и серебро». Она вспомнила, как там, в родном доме в Индии, ее родители называли вальсы «Золото и серебро» и «Голубой Дунай» мелодиями Тонбриджей, так как супруги на всех вечерах требовали, чтобы исполнялись только эти вальсы.
Чарлз Дарбли-Барр пригласил Луизу на танец. Она с радостью приняла приглашение, и настроение у нее сразу поднялось. Чарлз, как многие полные люди, был прекрасным партнером и легко кружил ее в ритме вальса. Как только зазвучали первые такты «Золота и серебра», Луиза поинтересовалась, не будут ли исполнять и «Голубой Дунай», на что Чарлз громко рассмеялся.
– Я и этот-то вальс не осилю, – проговорил он и, поравнявшись с первым же креслом, не замедлил в него опуститься. – Будьте ко мне снисходительны, Луиза, но не огорчайтесь – я найду вам молодого партнера, – проговорил он, с трудом переводя дыхание. – Сюда, Стефен! Ты не мог бы развлечь мою очаровательную партнершу, пока я отдышусь? – крикнул Дарбли-Барр через весь зал.
Чарлз взял Луизу за талию и передал ее человеку, которого она знала, как Джеффри Редверса. Его опять назвали Стефеном! Это уже нельзя объяснить нечаянной оговоркой. Между Чарлзом и Редверсом происходит что-то очень странное, но Луиза промолчала, так как была подавленна и выглядела очень недовольной. Ее новый партнер тоже был мрачнее тучи, но он слишком уважал своего компаньона, чтобы пренебречь его просьбой.
– Мистер Редверс, выручайте! – проговорила Луиза приторным тоном, чтобы доставить удовольствие хозяевам дома. Действительно, Тонбриджи были в восторге от такой замены, в то время как Виктория смерила Луизу холодным оценивающим взглядом. Но на лице Луизы играла лукавая улыбка, не предназначавшаяся ни ее новому партнеру, ни сопернице. – Чарлз, я надеюсь, что ваш компаньон танцует так же хорошо, как и вы, – обратилась она с улыбкой к толстяку. – Мистер Редверс плохой собеседник; посмотрим, как он танцует, – добавила Луиза, подхватив шлейф своего вечернего платья, когда Джеффри повел ее к танцующим парам.
Он был мрачнее тучи, от его обаяния не осталось и следа. Крепко схватив ее за руку, он закружил ее в вихре вальса.
– Я знаю, что вы думаете, – проговорил Редверс.
– Сомневаюсь, – возразила она. – Если бы вы знати, то едва ли удостоили бы этот вечер своим присутствием.
– Ну, зачем же так категорично? – пробормотал он с вежливой улыбкой, пытаясь разрядить накалившуюся атмосферу. Но это ему не удалось – Луиза сверлила его колючим взглядом. Она вспомнила, как он мучил ее своей неразговорчивостью и мрачным настроением там, в Холли-Хаусе. Теперь его очередь помучиться, подумала она.
– Почему Чарлз все время называет вас Стефеном?
Он устремил свой взгляд куда-то вдаль и не проронил ни слова.
Это подтверждало ее самые худшие опасения. Ясно одно: честный человек дал бы вразумительный ответ; но ее партнер продолжал молчать.
– Что же вы молчите, мистер… – Луиза сделала многозначительную паузу. – Боже мой! Я даже не знаю, как к вам обращаться! – проговорила она с надрывом, словно артистка провинциального театра.
– Достаточно назвать меня одним из моих имен! – вдруг раздраженно воскликнул он. – Мое полное имя – Стефен Джеффри Редверс-Эллингтон. Чтобы не было путаницы, меня называют здесь Джеффри Редверс.
Презрения во взгляде Луизы поубавилось, но ненамного. Тот факт, что его псевдоним оказался частью его полного имени, вызвал у нее еще большее подозрение. Его ответ не объяснял, почему он не пользуется своим полным именем.
Внимательный и предупредительный с Викторией, Джеффри, танцуя с Луизой, всем своим видом старался показать, как ему скучно и неинтересно.
Ну, погоди у меня, подумала Луиза, готовясь еще раз вонзить в своего партнера воображаемый нож.
– Вы могли бы дать мне более исчерпывающее объяснение, чем это, сэр, – сказала Луиза с чарующей улыбкой. – Если вы здесь такой игривый и легкомысленный, то почему вы такой суровый и мрачный дома, в Холли-Хаусе?
– Иногда мужчине надо пуститься в бега, – пробормотал он, всем своим видом показывая, что ему действительно не терпится сбежать.
– Но от чего? – воскликнула Луиза, глядя на него с недоверием, подогретым новыми подозрениями. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Виктории Эндрюс. – Вернее сказать, от кого? – переспросила Луиза.
– Позвольте мне вам не ответить, – резко проговорил он, делая несколько поворотов подряд, с каждым поворотом все сильнее прижимая ее к себе. – Я дам вам исчерпывающий ответ, когда мы лучше узнаем друг друга.
– Разве недостаточно, что я живу в вашем доме вот уже несколько дней? – вспылила Луиза.
– Который вы оживили и украсили своим присутствием! – во весь голос возразил он с обворожительной улыбкой, так как они приближались к Тонбриджам. – Вы сегодня прелестно выглядите, миссис Хескет, – громко проговорил Джеффри, очевидно нарочно, чтобы хозяева вечера слышали каждое слово. – Скажите, пармские фиалки такие же душистые, как и их дикие сородичи?
– Джеффри, вы можете сами разобраться в этом! – пошутил мистер Тонбридж, глядя на букетик фиалок, приколотый к платью Луизы серебряной булавкой.
– Уж не хотите ли вы сказать, что у вас цветут фиалки, да еще разных сортов? Миссис Хескет, вы видели, какой у Эдны и Сидни зимний сад?
– О, вы обязательно должны посмотреть! – выпалила Эдна, не дав Луизе опомниться. – Луиза так любит цветы! Ее покойный муж был известным ботаником, он изучал флору Индии, и Луиза помогала ему. Луиза, вы не могли бы сказать, как называются растения, которые мы привезли из нашего путешествия? Пойдемте, я покажу вам наш зимний сад!
И вдруг… сердце Луизы забилось с удвоенной силой, она стала задыхаться – одним словом, ей стало дурно. Джеффри вдруг словно подменили – его равнодушное матово-бледное лицо вдруг озарилось сиянием темных, таких прекрасных, глаз!
– Ох!
– Миссис Хескет, вам нехорошо?
– Нет, нет… Пожалуй, вы были правы, мистер Редверс-Эллингтон, здесь действительно довольно жарко…
– Джеффри! – испуганно воскликнула миссис Тонбридж. – Отведите Луизу к окну и посадите в кресло! Ей надо отдохнуть и отдышаться.
Джеффри тут же бросился выполнять приказ хозяйки и, отойдя с Луизой от Тонбриджей, усадил ее в кресло у окна, где было немного прохладнее.
– Я полагаю, что вам стало дурно из-за просчета вашей портнихи. И все ради моды! В следующий раз проследите, чтобы ваш корсет был вам впору! – проговорил он с презрением.
Луиза бросила на Редверса негодующий взгляд, она почувствовала такой прилив ярости, что у нее закружилась голова.
– Вам повезло, мистер Редверс-Эллингтон, что я из уважения к Тонбриджам воздержусь дать вам пощечину за подобное замечание! Но знайте, вы получили бы ее совершенно заслуженно! – дрожа от гнева, сказала Луиза, развернув веер и лихорадочно им обмахиваясь.
– Я ее заслуживаю не меньше, чем любой из мужчин, подумавший то же, что и я. Различие в том, что я никогда не боюсь дать полезный совет, в отличие от Генри Виллиса-младшего, которому безразличны ваши страдания.
– Мистер Виллис? Мой советник по финансам? Что вы хотите этим сказать? – бросив на него подозрительный взгляд, спросила Луиза.
– Я убежден, что Виллис-младший проводит гораздо больше времени, развлекаясь с подходящими для такого случая женщинами, чем работает в своей конторе. Вот почему я, потеряв к нему доверие, отозвал свои дела из всех отделений его конторы и передал более достойным фирмам.
– В вас говорит обычная зависть, – ответила Луиза резким тоном, чувствуя, что к ней возвращается присущая ей рассудительность.
– Нисколько, миссис Хескет. Я не имею привычки завидовать, – надменно проговорил он и стал, глядя поверх головы Луизы, искать Викторию Эндрюс.
– Какой же вы несносный… – Луиза лихорадочно искала подходящее слово, а он весело засмеялся, как смеялся, ухаживая за Викторией. – Понятно, почему вы, приезжая в свою усадьбу, ведете тихую, скромную жизнь. Да просто потому, что ваша бурная светская жизнь выматывает вас до изнеможения! – сказала Луиза, переходя на шепот, так как музыканты закончили играть и стало непривычно тихо.
Когда танцующие разошлись, к ним с решительным видом подошла хозяйка дома.
– Вы так подходите друг другу, что на вас приятно смотреть! – восторженно проговорила она. Затем, сделав многозначительную паузу, добавила: – Я видела, Луиза, как на любое ваше замечание Джеффри отвечал такой обворожительной улыбкой!
– Ну, этого не трудно добиться, Эдна. Мистеру Редверсу кажется смешным все, что ни скажи.
– Ну, полноте, Луиза! – проговорила Эдна приторным тоном, шутя пригрозив ей пальцем. Хотя Луизе этот жест не понравился, она, однако, продолжала улыбаться. – Луиза, вы, как всегда, душа компании, и вы это хорошо знаете! – рассыпалась в комплиментах хозяйка дома. – А теперь, Луиза, пойдемте со мной в наш зимний сад. Я хочу, чтобы вы сказали, как называются те растения, что мы недавно привезли из путешествия.
– Я бы назвал это откровенным сватовством, – прошептал Луизе Чарлз, когда она проходила мимо него. Он тоже, уступив просьбе хозяев, направлялся в зимний сад. – Луиза, я сойду с ума от ревности! – неожиданно добавил Чарлз.
Он засмеялся, и Луиза поняла, что он шутит, на что она ответила едва заметной улыбкой. Хотя Чарлз прекрасно танцевал и был интересным собеседником, Луизе даже в голову не приходило взглянуть на него как на своего поклонника. Если бы он решил и впрямь ухаживать за ней, то ни к чему хорошему это не привело бы – ее бы это огорчило, а его сердце было бы разбито.
В зимнем саду воздух был таким же горячим и влажным, как в родной Индии, и Луиза, растроганная нахлынувшими воспоминаниями о доме, вздохнула с облегчением – наконец-то танцы закончились и этот несносный Редверс вернулся к своей Виктории.
Только что созданный зимний сад был пристроен к фасаду Кингз-Фолли, так как эта стена дома выходила на юг. Солнечные лучи освещали растения через толстые стекла стен и крыши, согревая воздух и камни. Кроме естественного обогрева, была создана целая сеть четырехдюймовых железных труб, покрывавших стеклянные стены зимнего сада, по которым постоянно циркулировала горячая вода. Расположенный в центре сада огромный водоем заполнили водой и пустили туда золотых рыбок. Пруд украсили живыми кувшинками, а также искусственными, с маленькими лампочками, которые плавали среди живых и светились изнутри.
– Зимний сад словно создан для влюбленных, где они могут ворковать, как голубки, – сказала, ни к кому не обращаясь, хозяйка дома, и все гости рассмеялись.
Нет уж, только не для меня, подумала Луиза и стала потихоньку удаляться от Чарлза, делая вид, что внимательно изучает высаженные здесь растения. Она не заметила, что, удаляясь от Дарбли-Барра, все больше приближалась к Редверсу. Луиза с радостью узнавала любимые цветы – орхидеи, прикрепленные к ветвям засохшей яблони, кустики камелий и азалий. Все растения были очень маленькими, но, если выживут, со временем станут прекрасными экземплярами.
Если только все это сложное хозяйство – дань сиюминутной моде – недели через три не прекратит свое существование.
Луиза, не желая прослыть всезнайкой, сообщила хозяйке дома и гостям названия лишь некоторых растений, но все равно все, присутствующие пришли в неописуемый восторг, и Луиза покраснела от смущения.
Джеффри догадался, что она из скромности не стала выставлять напоказ свои знания, и с усмешкой заговорил об этом:
– Не надо скрывать свою осведомленность, миссис Хескет! – Затем, помолчав, добавил дегтя в бочку меда: – Кстати, цвет вашего вычурного платья никак не гармонирует с вашим прелестным румянцем!
Его замечание позабавило присутствующих, и Луиза вновь покраснела, но теперь уже от гнева. Каков наглец! Да как он смеет выставлять ее на всеобщее посмешище?
Луиза решила, что лучше держаться от него подальше, но это ей никак не удавалось. Стоило Луизе подойти к столу, как Редверс с неизменной насмешливо-снисходительной улыбкой на губах уже протягивал ей или бокал лимонада, или столовый прибор с салфеткой, и Луизу охватывало смятение, из-за которого ей было так неприятно танцевать с этим Редверсом-Эллингтоном.
– Посмотрим, удастся ли ему сохранить свою привлекательность, когда время званых вечеров пройдет и наступит летнее затишье, – сказала она Дарбли-Барру, когда они ели горячие тарталетки с сыром в перерыве между танцами.
– Ему просто нужна хорошая умная женщина, – неожиданно заявил Дарбли-Барр. – Тогда бы он быстро остепенился.
– Мне не хотелось бы это обсуждать сейчас, – проговорила Луиза, наблюдая за Джеффри, который, оставив Викторию на попечении отца, направился прямо к ним.
– Не могли бы вы оказать мне честь позволить пригласить вас на следующий танец, миссис Хескет?
От неожиданности Луиза так растерялась, что не нашлась что ответить. Джеффри смотрел на нее, улыбаясь ставшей уже привычной, когда дело касалось ее, снисходительной улыбкой. Луиза почувствовала себя тонкой былинкой, трепещущей под напором ураганного ветра.
– Соглашусь, если танец будет достаточно коротким, а то ваша приятельница мисс Эндрюс заскучает в разлуке с вами, – наконец взяв себя в руки, проговорила Луиза небрежным тоном, сосредоточив все свое внимание на поисках второй перчатки, и, когда нашла, стала медленно натягивать ее на руку, стараясь удержаться от соблазна заглянуть в темные загадочные глаза Джеффри.
– Раз вы не расположены… – начал было Редверс. Опешив от ее более чем холодного ответа, он решил было отойти, но громкое покашливание Дарбли-Барра заставило его остановиться.
– В самом деле, Джеффри, вы лишили мисс Викторию свободы выбора! Дайте же возможность и другим гостям насладиться ее обществом! – раздраженно проговорил Дарбли-Барр.
– О, разумеется, Чарлз, – вежливо поклонившись в сторону своего начальника, сказал Джеффри, но Чарлз, бросив на него грозный взгляд, дал тому понять, что еще не закончил свою мысль.
– Вверяя вам миссис Хескет, надеюсь, что она будет в полной безопасности!
– Разумеется, Чарлз, – еще раз повторил Джеффри, пожимая плечами, и повернулся, чтобы подать руку Луизе. Трио снова заиграло вариации на тему «Голубого Дуная», и Джеффри подвел ее к танцующим. Она почувствовала себя вещью, которую бесстрастно передают от одного партнера другому.
Что ж, она будет исправно исполнять свою роль вещи.
– Вы завтра поедете на охоту? – первым прервав молчание, спросил ее Джеффри, не глядя на нее, поглощенный лавированием между другими танцующими парами.
– Я… еще не решила, – осторожно сказала она. – Я очень люблю верховую езду, но, я слышала, английские охотники слывут самыми кровожадными…
– Что касается охоты у Тонбриджей, то единственное, что им удалось поймать в последнее время, так это простуду. Уверяю вас, вы не увидите ничего такого, что бы произвело на вас тяжелое впечатление. Смелее, миссис Хескет! Почему бы вам не отважиться поехать завтра с нами на охоту?
Его уговоры возымели действие. Разумеется, она смелая! Уж во всяком случае, смелее этого мужчины, которому для самоутверждения требуется два имени и две фамилии!
Завтра она с ним расквитается!
Луиза проснулась задолго до рассвета. К половине восьмого она уже приняла ванну, и служанка причесала и одела ее. Отпустив служанку, Луиза не могла отказать себе в удовольствии придирчиво рассмотреть свое отражение в зеркале.
Не должно быть никаких осечек. Она должна произвести хорошее впечатление на Редверса. Ему вчера показалось, будто она боится ехать на охоту, но он глубоко ошибается. Она покажет этому проходимцу, на что способна.
Он, должно быть, что-то скрывает из своего темного прошлого. Поэтому у него одни манеры и привычки в сельской усадьбе и совсем другие – на виду у своих друзей из светского общества, подумала Луиза. Она должна каким-то образом войти к нему в доверие… Но как это сделать, вот в чем вопрос!
Есть до смешного простой способ – начать обольщать его томными взглядами из-под дрожащих ресниц, как это делали все женщины на этом вечере, но Луиза решила действовать по-другому. Если вчера его взгляд и имел на нее магическое влияние, если его руки, обнимавшие ее во время танца, и вызывали в ней волнение, то этим ясным зимним утром Луиза решила стать твердой и холодной как лед.
Луиза окинула свое отражение в зеркале во весь рост критическим взглядом и улыбнулась: Джеффри от нее глаз не оторвет – так она хороша в этом черном наряде для верховой езды, сшитом на заказ в самом Лондоне. Плотно облегающий жакет подчеркивал ее тонкую талию и высокую полную грудь, юбка-передник, закрывающая икры, мягкими складками облегала ее стройные ноги. Новые сапоги она надеть не решилась – боялась, что в них будет неудобно, – и надела уже хорошо разношенные, которые мальчик-слуга начистил до блеска.
Пусть только Джеффри попробует сделать вид, будто она не потрясла его до глубины души! – с гордостью подумала Луиза. Единственная проблема – добиться, чтобы Редверс оказался рядом.
От мысли, что Джеффри будет рядом все то время, пока она станет выпытывать у него историю его жизни, щеки Луизы покрылись нежным румянцем, а глаза цвета темного янтаря лихорадочно заблестели. Усмехнувшись, она отвернулась от зеркала. Элджи всегда недолюбливал женщин, одетых слишком изысканно и модно. Теперь здесь, в Англии, его вдова стала одной из них.
Хотя Луизе претила сама мысль убивать живое существо ради забавы и она была полностью согласна с Джеффри, что охота у Тонбриджей – это только дань моде, она радовалась возможности покататься верхом. Волнение, связанное с предстоящей охотой, стало понемногу спадать, и, когда Луиза, спустившись к завтраку, оставила на столике у входа в столовую кнут, шляпку и перчатки, она была совершенно спокойна.
В столовой никого не было, но на столе стояли блюда с горячими кушаньями. Тонбриджи были не настолько богаты, чтобы приглашать прислугу для обслуживания за завтраком, и Луиза даже обрадовалась этому, так как могла положить себе еду по собственному выбору. У нее всегда был хороший аппетит, а от предвкушения дневной охоты он разыгрался еще сильней.
Ничто так не раздражало Элджи, как женщины, которые падали в обморок, когда после пикника возвращались домой, так как из-за желания иметь тонкую талию приказывали своим служанкам туго затягивать корсет из китового уса и на пикнике почти ничего не ели. Луиза приноровилась и есть, и придерживаться моды. Кроме вчерашнего вечера, подумала она и решила, что сегодня велит служанке затягивать ее в корсет не так сильно, как вчера.
Она положила себе яйца, бекон и тушеные почки. Только она подумала, не взять ли ей чашку горячего фруктового компота, как дверь столовой со скрипом отворилась.
– Ба! Миссис Хескет! – воскликнул Джеффри таким тоном, будто был заранее убежден, что обязательно ее здесь увидит.
От радости, что ее план начинает осуществляться так удачно, Луиза совсем забыла, что решила приручить Редверса, и почувствовала, что невольно попала под власть его потрясающего обаяния. Эти его глаза, эти темные густые волосы, игривая улыбка на губах…
– Доброе утро, мистер Редверс, – приветствовала его Луиза в холодной, официальной манере, как того требовали правила благопристойного поведения. Мама часто повторяла, что в Англии леди должна вести себя так, будто каждый ее поступок совершен при свидетелях, которые могут или отнестись к леди с уважением, или погубить ее репутацию навсегда.
– Я и не думал, что вы такая молодчина, миссис Хескет! – Он прошел через всю комнату к столу, где стояли блюда с кушаньями, все еще улыбаясь Луизе. Пока он шел, она разглядывала покрой его пальто, ярко-желтый клетчатый жилет, брюки в обтяжку и сапоги, начищенные до блеска.
Вся его одежда была совершенно новой, только что из магазина, но Луиза не воскликнула неодобрительно: «Фи, куплено, а не сшито!», когда смотрела на него. Она об этом просто забыла: перед ней стоял красивый преуспевающий мужчина, в хорошем настроении от предвкушения удачной охоты.
Надеюсь, на лисиц, без тени осуждения подумала Луиза, пока он выбирал, что взять на завтрак, и затем поставил свою тарелку на тот же стол, за которым сидела она.
Луиза слегка поморщилась. Хотя он находился на довольно большом от нее расстоянии, она почувствовала специфический запах, шедший от его новой, только что купленной одежды, и услышала, как скрипят совершенно новые сапоги, когда он шел по паркету.
– Как вас сегодня называть – мистер Редверс или мистер Эллингтон? – спросила Луиза.
Он никак не ожидал подобного вопроса, и от его беззаботности не осталось и следа.
– Разрешите вам сказать, – отчеканивая каждое слово, проговорил он, сверля ее холодным, непроницаемым взглядом, – что я предпочитаю не пользоваться второй фамилией, Эллингтон. Позвольте мне самому решать, как мне себя называть. В конце концов, это мое личное дело.
С каждым словом его голос становился все тверже, а взгляд – все холоднее.
– Вы так оберегаете свою личную жизнь, что у окружающих может сложиться впечатление, будто вы что-то скрываете, – спокойно сказала Луиза, глядя, как Виктория и ее отец входят в столовую. Джеффри вскочил, чтобы их поприветствовать, и мгновенно забыл о пререканиях с Луизой. Она же не смогла сдержать улыбку, увидев, как была одета Виктория.
На ней был шикарный комплект из твида с кожаной отделкой на манжетах и воротнике. Такой наряд идеально подходил бы для прогулки пешком, но никак не для верховой езды. Народ все прибывал и прибывал, и Джеффри решил, что ему лучше оставить реплику Луизы без ответа.
Окинув взглядом гостей, набившихся в столовую, Луиза пришла в ужас: она оказалась единственной леди, надевшей охотничий костюм.
Служанка Луизы, предоставленная ей хозяйкой, была, по всей видимости, мастером своего дела – она скрупулезно выполняла пожелания леди и считала, что не пристало прислуге поучать свою хозяйку.
– Боже мой! Разве я могла предположить, что никто из леди не захочет ехать на охоту! Извините, но мне нужно подняться к себе и переодеться…
– Останьтесь! – Голос Джеффри прозвучал на удивление властно.
– Что же, я буду единственной леди среди джентльменов?! – с тревогой воскликнула Луиза.
