Текст книги "Прости, малышка... (СИ)"
Автор книги: Полина Ветер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 8
***
Разуваюсь у порога, снимаю короткое пальто и остаюсь в свитере и джинсах. Не спеша прохожу на кухню, в которой горит свет, и застываю на пороге.
За моим столом сидит «Корлеоне». Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, рукава закатаны до локтя, перед ним початая бутылка виски и стакан. Он смотрит на меня выжидающе.
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя.
То же мне, капитан – очевидность.
– Я устала. Поговорим завтра. – Делаю знак, показывая на выход.
– Ты расскажешь мне все в подробностях. Сейчас.
– Ах, да! Я же забыла. Мое мнение здесь не учитывается вообще, и я должна выполнять все приказы хозяина, даже если я ног не чувствую после чертовой тренировки, а он явился пьяный ко мне в квартиру среди ночи!
Язык мой – враг мой.
Он встает из-за стола и подходит ко мне вплотную, так, что я ощущаю неповторимый запах его тела, одеколона и виски, смешавшихся воедино.
– Это моя квартира, моя малышка… – В его глазах горит огонь, а меня парализует от последней фразы. – Тебе понравилось флиртовать с Антоном? Я видел, как ты растекалась перед ним, как маленькая шлюшка. Ты прямо вжилась в роль…
– Пошел ты к черту! – Бросаю ему прямо в лицо, и тут же сожалею, потому что его руки впечатывают меня в стену до боли, сжимая в области талии так, что, кажется, сейчас кости затрещат. Я пытаюсь вырваться, но тщетно, ведь он придавливает меня своим телом, и, освободив одну руку, хватает ей за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. В них вижу темные языки пламени и бездну, но может мне кажется, потому что я уже в состоянии агонии. Максим еще секунду смотрит прямо в глубь души, а потом впивается в мои губы своими губами. Мне трудно дышать, а его язык проникает в рот, выделывая там невероятные кульбиты. Он дразнит, то проникая глубже, сражаясь с моим языком, то немного отстраняясь, в какой-то момент резко кусает за нижнюю губу. Квартира начинает кружиться каруселью вокруг меня, я плохо соображаю, только ощущаю металлический привкус крови и невыносимое сдавливание в области живота. Пальцы «Корлеоне» проникают под свитер и находят там мою грудь, сжимая её, вырывая из моих губ стон. Я плавлюсь от жара, который охватывает меня и взываю к последней капле здравого смысла, но отклика не нахожу – он в отключке. Усыплен сладким ядом горькой истины – я, как последняя шлюха, хочу его, просто невыносимо.
– Если ты мне сейчас же не расскажешь, что он тебе говорил, я за себя не ручаюсь… – Рычит Максим сквозь рваные поцелуи.
– Зачем тебе знать? – Отвечаю я сбивчиво. – Важен же результат?
– Я тебя предупредил…
Он подхватывает меня, и я в один миг оказываюсь на столе, недалеко от бутылки со стаканом. «Корлеоне» держит меня крепко и раздвигает ноги, устраиваясь между ними так, что я чувствую его возбуждение через одежду. Одним рывком он стягивает мой свитер и тот летит на пол. За ним лифчик. Ёжусь от непривычного холода и прикрываю руками грудь, но он перемещает мои ладони на столешницу, какое-то время нагло разглядывает, затем целует губы, шею, плечо, опускается ниже и одним движением захватывает сосок, втягивая его губами. Я скулю от нахлынувшего ощущения и подаюсь вперед навстречу его ласке. Босс ухмыляется и продолжает сладкую пытку, одновременно расстегивая мои джинсы и стягивая их с ног. Возвращается в исходное положение, целует в губы страстно, необузданно, немного первобытно, но я уже полностью потерялась в этих поцелуях, и не чувствую ничего, кроме желания поддаваться этому ощущению снова и снова, инстинктивно прижимаюсь бедрами к его паху, ощущая через тонкую ткань трусиков его мощь, скованную тесной тканью брюк. Тянусь к ним, прикасаясь к металлической пряжке ремня, но встречаю сопротивление. Максим подхватывает меня и переворачивает, укладывая животом на стол. Я вскрикиваю, когда он тянет меня за волосы и выдыхает где-то над ухом:
– Ты уже была с мужчинами, Анастасия?
– Неет… – Выдыхаю я. – Да…
– Что это значит?
– Только с одним… Давно… – Выгибаю спину навстречу его рукам, которые гладят меня вдоль позвоночника.
– А ты плохая девочка…
– Нет…
– Я лучше знаю…
Он отодвигает трусики и проводит пальцами по самому чувствительному месту, от чего меня словно бьет током. Проведя несколько раз ладонью между влажных лепестков, резко, неожиданно проникает двумя пальцами внутрь. Двигает ими там, нажимает на какие-то точки, вызывая сладкую боль, и невыносимое желание.
– Очень плохая… – Шепчет хрипло. – Очень мокрая… Мне нравится.
Чувствую, как пальцы покидают меня, и слышу звяканье ремня, который касается моего бедра. Еще несколько секунд и к моим ягодицам прикасается освобожденная возбужденная плоть «Корлеоне», вызывая противоречивые чувства – страх и помешательство в одном флаконе. Закрываю глаза и крепко держусь руками за столешницу, пытаюсь унять головокружение, но ничего не выходит. Босс еще какое-то время трется об меня своим каменным членом, а потом резко входит, отчего у меня перехватывает дыхание. Я в буквальном смысле не могу дышать. Мне больно и невыносимо жарко, но я терплю, сама не знаю почему. Только на третьем толчке удается сделать вдох, когда его губы прикасаются к моей шее, поочередно с языком оставляя влажные следы. Просто невыносимо терпеть это молча, и я начинаю громко стонать в такт его движениям, которые становятся сильнее и быстрее с каждым разом, в какой-то момент срываюсь на крик и зажимаю ладонь зубами, чтобы не сорвать голос. Толчки ускоряются, руки Максима везде, губы терзают кожу спины и шеи, силы меня уже покидают, но вдруг что-то внутри сжимается и давит на мышцы, переливаясь по телу, будто раскаленная лава. И в какой-то момент все это вырывается наружу, сквозь боль, охватив меня полностью с такой силой, что я роняю голову, сотрясаясь в судорогах невероятного освобождения, бесстыдно наслаждаясь этим непередаваемым чувством. Меня подбрасывает вверх и резко вниз, кружит и трясет, я в совершенном замешательстве и не хочу, чтобы это заканчивалось. «Корлеоне» держит меня крепко и вдалбливается с неимоверной силой и скоростью, и мир вокруг перестает существовать в тот момент, когда чувствую внутри себя горячее густое семя, и губы на моем плече, которые опаляют горячим дыханием и невыносимой нежностью…
***
Подведем небольшой итог:
Я только что отдалась человеку, которого хотела с первого дня нашего знакомства.
Которого совершенно не знаю.
От которого зависит моя дальнейшая судьба.
С которым никогда не смогу быть вместе.
И ни капли не жалею о случившемся.
Это гейм овер, друзья мои…
***
Наверное, дальше должен пойти рассказ, как мужчина нежно целует меня, прижимает к себе, шепчет ласковые слова и относит, как пушинку в мягкую постельку, укрывая одеялком, ложится рядом, и мы засыпаем, видя один сон на двоих.
Но нет. Ничего этого не было.
Он просто вышел из меня, и молча протопал в ванную. А я осталась распростертой на столе амёбой, которой не сразу удалось собрать своё трясущееся тело воедино. Когда, наконец, немного пришла в себя, собрала валяющуюся по всей кухне одежду, и вышла в коридор – вот в этот момент меня убили.
Одним резким звуком, который до сих пор отчетливо звенит в моих ушах – хлопком закрывшейся входной двери. Так прозаично и так мерзко. Так трусливо и так по-мужски.
Признаться честно, я не сразу врубилась, что произошло. Только когда дошлепала до ванной, исследовала всю квартиру, вернулась в кухню – только тогда поняла, что он просто ушёл. Сбежал, как трусливая крыса, даже не оглянулся посмотреть, как поется в известной песне.
У меня сейчас был самый невероятный секс, который только можно представить. И самое гадкое послевкусие, которое не искоренить уже ничем. Да и кто будет пытаться? Я ведь кукла, с которой можно делать все что угодно. Можно забрать мою свободу и независимость, можно полить грязью, использовать по назначению мои навыки или тело, а потом выкинуть на помойку. Никто не заступится за мелкую воровку, чья жизнь копейки ломанной не стоит.
Меня тошнит от одной мысли, насколько я – дура. Насколько наивность затмила мне глаза, ведь раньше я никому не доверяла, никого не подпускала, ни в личное пространство, ни к телу, не считая Юры – студента, что лишил меня невинности. Но то был осознанный шаг. Он снимал квартиру в соседнем доме, и мы встречались периодически на улице, прежде чем Юра ко мне подкатил. Он не ухаживал и ничего не обещал. Просто однажды предложил пойти к нему, и я пошла. Все было быстро и больно. Он кончил и сказал, что я – супер. А на следующий день я встретила его с очередной пассией. Банально и, конечно, неприятно, но не настолько, чтобы вскрыть себе вены. Я это пережила, как страшный сон, ведь никогда не питала иллюзий, будто моя девственность является особой ценностью, чтобы нужно было её беречь. Однако отвращение к особям мужского пола тот случай выработал стойкое. Ко всем абсолютно. Кроме одного. Этот мерзавец Максим так притягивал мою слабую перед его чарами душонку, что я сама, как мотылек полетела на огонь бешеной мужской страсти. Честно, никогда не верила во всю эту книжную чепуху про любовь с первого взгляда. И только оставшись одна в роскошной квартире, в которой, казалось, сами стены кричат: «Шлюха!», я вдруг осознала, что чувствую к нему намного больше, чем сексуальное влечение. Потому что, когда он ушёл, я ощутила внутри такую пустоту, будто у меня вырвали сердце.
***
После бессонной ночи бесконечных терзаний и обещаний – никогда больше не поддаваться на грязные уловки чертова ублюдка, я встала, чувствуя боль во всем теле, будто меня переехал каток. Казалось, хуже быть не может. Но, все же, области маразма безграничны.
Позвонила Елена и сказала, что мне не нужно ехать в офис, вместо этого я должна буду приехать в особняк «Корлеоне», где мы с ней займемся подготовкой к очередному этапу «покорения» Антона. Меня мутило от одной этой мысли, но, с другой стороны я испытала облегчение, ведь мне не придется встречаться с Боссом, а перед его появлением я попрошу водителя отвезти меня «домой». Так ведь можно?
Дорога заняла часа полтора, и я, наконец, рассмотрела, как выглядит путь в логово зажравшегося миллионера, на всякий случай запоминая детали.
Лена встретила радушной улыбкой, как, впрочем, всегда, ничего особо не выражающей. Мы сперва пошли с ней прогуляться по саду, ведя разговор на отвлеченные темы, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Я вздрогнула. Смотрю на экран – там не звонок. Сообщение:
«Об этом никто не должен знать.»
Гадкое, липкое чувство мерзкого оцепенения обволокло меня со всех сторон и зажало, мешая вздохнуть. Наверное, вид у меня такой, как будто я мышьяка наелась, потому, что Лена сразу среагировала быстрым обеспокоенным вопросом:
– Ася, что случилось? Что там?
Я не могу пошевелиться, и просто тупо пялюсь в экран. Точнее, на имя отправителя, заранее «заботливо» вбитое в список контактов:
«Твой Корлеоне».
Глава 9
Максим
***
Сижу в своем кабинете с шести часов утра. Не потому что, как отъявленный трудоголик, сегодня решил придти пораньше. Просто все попытки уснуть в моей комфортной по всем меркам кровати не привели к успеху. Я отчаянно пытался, правда. Но мысли настолько сдавили мозг, что хотелось биться головой об стену.
Когда Ася пошла на «встречу» с Антоном, я волновался, как восьмиклассница перед первым сексом. Почему-то никак не мог унять это странное чувство, а, если разобраться, со мной давно такого не было. И дело совсем не в страхе, что она могла облажаться. Нет, я был почти уверен, что все пройдет гладко. Просто, в какой-то момент, в мой мозг пробралась навязчивая мысль: «А что, если Антон ей понравится? Что будет, если она вдруг воспылает чувствами к нему?». Вы скажете – резонное опасение. В таком случае, ты, Гаврилов, останешься с носом, ведь не видать тебе программы, как своих ушей. Только, почему-то мой воспаленный мозг тогда думал совсем не об этом. Реально, от этих мыслей я ощутил невероятную… ревность. Одно только предположение, что малышка может заинтересоваться кем-то, кроме меня, что было само по себе крайне маразматично, выбило меня из колеи основательно. Даже в самом начале наших отношений с Олесей, я не испытывал ничего подобного, хотя был влюблен в неё – это точно. Был… Что за дурь? Я и сейчас её люблю. Просто какая-то программа в моем теле сбилась и почувствовала свежую кровь. Она как глоток свежего воздуха среди пафоса и шика, к которому я привык. Как ниточка к прошлому, напоминающая, кто я такой, и за что должен быть благодарен судьбе. Эта маленькая девчонка «с улицы», со взглядом затравленного зверька и королевской кобры одновременно, пленяет своей природной красотой без тени косметики и работы салонных мастеров. В ней есть что-то притягивающее и отталкивающее с одинаковой силой, наверное, дикое желание быть независимой и подчиниться кому-то полностью, вперемешку с искаженным понятием жизни в целом, из-за того, как сложилась её нелегкая судьба. Когда я смотрю на неё, мне хочется защитить от всех опасностей и бед, но, когда встречаюсь с глазами, вижу в них самого себя – такого, каким никогда больше не хочу быть, безысходно понимая, что пропасть между нами никогда ничем не заполнится. Мы всегда останемся по разные стороны, как бы мне не хотелось переманить её к себе.
Поэтому я ушел, не сказав ей ни слова, хотя малышка не заслуживает такого обращения. Страсть между нами – почти патологическая, и я чувствую, как она борется со своим желанием, но также, как и я, не может с этим совладать. У меня совсем сорвало крышу, когда я, прождав её и заглушив почти полбутылки виски, увидел в голубых глазах какое-то отрешение и равнодушие, противоположное тому, что чувствовал я. Это послужило «красной тряпкой», и я уже не смог остановить рвущуюся наружу жажду обладать наглой девчонкой. Но я даже не мог предположить в самой смелой фантазии, что она ответит на мою страсть так самоотверженно. Это было просто нечто. Не просто секс. Помешательство на грани сумасшествия. Я забыл обо всем, что меня окружает, когда оказался в ней. Забыл об ответственности, об Олесе, об этой гребанной флешке… Просто ощущал её дрожь и съезжал с катушек.
Я сбежал, понимая, что не выдержу её взгляд. Не знал, что там увижу, да и не хотел знать. И промучившись до утра чем-то между угрызениями совести и нежеланием признавать свою вину, решил, что больше это не должно повториться.
Признаю, веду себя, как последняя скотина. Но девочка должна понимать, что это не повод звать её замуж. Тем более, у нас договор, и она, если справится, получит немаленькую сумму, сможет начать нормальную жизнь, и не вспоминать одного конченого кретина. Поэтому, после долгих размышлений пишу ей лишь одно сообщение, почти уверенный, что поступаю правильно.
***
Сижу в офисе до обеда, беспощадно отыгрывая плохое настроение на секретарше. Ну а что, одному мне страдать? Каждые полчаса получаю отчет из коттеджа, то от Елены, то от Бизона. В Багдаде все спокойно. Пару раз даже просматриваю видео с камер в доме. Не знаю, что там пытаюсь найти, просто лишний раз убедиться, что Ася не бьется в истерике и ведет себя нормально. Она не бьется. Даже как-то слишком спокойна. Надо сказать, меня это немного задевает, сам не знаю, почему.
От мыслей о девчонке отвлекает телефонный звонок. Не очень хотелось бы отвечать, но придется.
– Чего тебе?
– Здравствуй, братец. Как поживаешь?
– Твоими молитвами. У тебя что-то срочное? Дел полно.
– Ты всегда такой занятой, прям президент, не меньше. Просто хотел поинтересоваться, как у тебя дела, мы же родственники.
– Слушай, родственник… Шел бы ты куда подальше…
– Я вот хотел спросить, где ты откопал такой «цветочек»?
Чувствую, как челюсть сводит от злости. Этот прыщ вообще не стесняется своей наглости.
– Вот, собираюсь фирму свою открывать на днях. Как думаешь, смогу переманить твою помощницу к себе? Хотелось бы получить бриллиант в свое личное пользование…
– Тебе ничего не светит, дорогой. Не отвлекай меня по всякой ерунде больше.
Отключаюсь и со всей силы ударяю кулаком по столу. Он настолько уверен в себе, после того, как присвоил себе дело всей моей жизни, что хочется немедленно вытрясти из него всю дурь, пока не перестанет хрипеть. Хотя, если Антоша звонит мне лично по поводу Аси, значит, заинтересовался ей. Это определенно положительный момент. Почему тогда у меня такое гадкое ощущение?
И о чем я только думал вчера? Из-за моей пьяной выходки может пострадать весь план. Не желая больше просиживать штаны в кабинете, срываюсь и велю водителю отвезти меня на коттедж.
Ася
***
День проходит бессмысленно. Пытаюсь сосредоточиться на том, что говорит Лена, и не показывать эмоции. Хотя на самом деле сейчас мне хочется посмотреть в наглую рожу «Корлеоне» и выцарапать ему глаза. Нет, не подумайте, что я настолько наивна, чтобы представлять нас вместе среди радужных единорогов и пяти маленьких корлеончиков. Просто вот это сообщение… Это ну вот вообще! Даже не знаю, как выразить…
Хорошо, что Елена недолго пытала меня, и удалось её отвлечь на более насущные вопросы. Да блин, что может быть насущнее? Козёл решил, что имеет право размазывать мою самооценку по асфальту. Ну ладно, я сильная девочка. Иди ты в жопу, «Корлеоне».
Думая, что хуже уже некуда, я, оказывается, сильно ошибалась.
После сытного обеда, на кухне с Валентиной Васильевной, принцесса дает мне два часа на отдых, а потом мы с ней должны идти в салон, без которого никак не обойтись. Я собираюсь провести свое свободное время с пользой – проспать его без зазрения совести. Но, только решаю направиться в «свою» бежевую комнату, как дверь в холле распахивается и по начищенному паркету дефилирует длинноволосая пассия Босса. Она задерживает на мне удивленный взгляд и бросает сумочку на диван.
– А эта что тут делает, я не поняла?
Вопрос адресован скорее мне, чем кому-то из присутствующих. Потому что в холле мы сейчас с ней вдвоем.
Я, молча, решая не вступать с воблой в диалог, перемещаюсь на лестницу.
– А ну стой! Я к тебе обращаюсь!
Останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к Олесе, выдерживая её взгляд.
– Я тут типа живу.
– Это кто сказал? Максим тебя притащил?
– Ну, наверное, без его ведома я вряд ли бы тут поселилась.
Модель хватает сумку и вытаскивает из неё телефон, набирая что-то на экране. Вздыхаю и собираюсь уйти.
– Стой на месте. Я еще не все выяснила. Алло! Макс, это что еще за новости? Что эта малохольная делает в твоем доме, я не поняла?.. Ты теперь всех сироток будешь домой притаскивать?.. Ну это уже ни в какие рамки…
Далее лицо её меняется со скоростью света, изображая столько эмоций, что я от греха подальше, беру ноги в руки и лечу в свою комнату, на всякий случай заперев дверь изнутри. Еще не хватало лишиться волос от рук этой намалеванной дуры.
Сон как рукой сняло, но я все отведенное мне время не решаюсь выйти из комнаты. Какой-то маразм, ей-богу, но, всё же, так спокойней. Лена заходит за мной в три, и мы едем на маникюр, еще какие-то процедуры, шаримся по магазинам, как заправские подружки, что само по себе, бред, но мне даже нравится процесс. Наверное, так живут нормальные люди. Встречаются с подругами, ходят в кафе и салоны. Пьют и танцуют в баре. А я танцую только в наушниках под старенький плеер, и то, так, чтобы не мешать соседям, поэтому редко получается от души. Когда едем назад в коттедж, решаюсь спросить у Лены:
– А можно мне наушники к моему телефону? Хочется музыку послушать, а не на чем.
– Конечно, приедем когда, я тебе поищу, у меня где-то валяются.
Она действительно находит мне наушники, довольно мощные, и я, когда оказываюсь в своей комнате, нахожу радио и врубаю на всю катушку, рискуя лишиться слуха, но у меня стресс, поэтому можно. Начинаю двигаться под зажигательный трек и получаю невероятный кайф от музыки и импровизированных танцев, даже забываю закрыть шторы, чтобы никто не увидел этих конвульсий. Мне все равно, я просто танцую. В какой-то момент решаю устроить примерку казенных нарядов, как школьница перед дискотекой, нахожу среди строгих костюмов, юбок и брюк платье – простое, до колена со свободным подолом, белое с цветами, останавливаю свой выбор на нем и быстро переодеваюсь. Неплохо, сидит по фигуре, если бы не тонкие руки и ноги, было бы прекрасно, ощущаю себя вдруг девушкой, а не тощей массой без лица, которой привыкла быть. Думаю на минуту даже, чем я хуже воблы? Кровь не голубая. Зато мои ресницы длинные от природы и губы накачивать не надо. Грудь маловата, но на фоне общей худобы и в этом платье смотрится аккуратно. Продолжаю вытанцовывать под песню Максим, и ощущаю дикую жажду. Выходить из своего укрытия не очень хочется, но деваться некуда, главное проскочить незаметно.
Спускаюсь как можно тише по лестнице и замечаю в кабинете «Корлеоне» свет. Он здесь. Вот черт, хотела же свалить на квартиру, с этими танцами про все забыла. Быстро пробираюсь на кухню, хватаю стакан и пью воды, как слон на водопое. Хорошо, на кухне никого, а то я в таком виде со стыда бы сгорела. Так, еще один рывок, и я снова в своей крепости. Выхожу, почти не дыша, в холл и слышу из кабинета оживленный разговор Босса с намалеванной:
– Я все равно не понимаю, зачем тебе держать её здесь, даже если она выполняет какую-то там работу. Сначала Лена твоя здесь поселилась, а теперь еще эта. Что за проходной двор?
– Я сказал тебе уже. Мне нужно, чтобы она была под контролем, иначе дело может сорваться. Прости, не могу пока посвятить тебя в это. Когда всё решится, я тебе расскажу.
Невольно замираю на месте, вместо того, чтобы бежать с места преступления, я бессовестно подслушиваю.
– Это просто ни в какие рамки не лезет. Почему нельзя просто снять ей квартиру?
– У неё есть квартира.
– Что? Ты издеваешься?!
– Олесь, ты что ревнуешь меня? Ей восемнадцать. Перестань, это же смешно.
– Нет, это не смешно, Гаврилов. Я видела, как она на тебя смотрит. Девочка явно на тебя виды имеет. А ты, как добрый папаша, вдруг решил с чего-то её опекать. Мне это не нравится.
– Прекрати.
За дверью какие-то шорохи, похоже, что он подходит к ней, через несколько мгновений чавкающие звуки. Они… они целуются.
Вот, какого хрена? Какого гребанного хрена, я не пошла в свою комнату сразу? Злость, смешанная с гадким чувством никчемности прожигает меня насквозь. Голова работает в режиме «Критическая ситуация» и я судорожно соображаю, что мне делать. Оставаться в этом паучьем гнезде больше нет никакого желания. В темноте передвигаюсь к входной двери и толкаю её, в надежде, что она не заперта, и та, на удивление поддается. Выскальзываю на улицу, воздух обжигает меня холодом, все-таки сентябрь уже, но я толком не ощущаю ничего, наверное, кровь так быстро бежит по венам от волнения. Перебегаю в сад, туда, где за деревьями меня не увидит охрана, и ищу подход к забору. Даже не знаю, почему мне так везет, но я нахожу дерево ветками касающееся его верхнего края. Теперь, главное, как можно тише на него залезть, чтобы не привлечь внимание. Вскарабкиваюсь по стволу, цепляясь руками и ногами за ветки, и оказываюсь наравне с верхушкой забора. Дальше придется прыгать. Вниз метра два, приземлиться неудачно – вероятность процентов девяносто, но я не привыкла сдаваться. Оглядываюсь напоследок, убедиться, что моего побега никто не видит, и срываюсь вниз, сгруппировавшись, как кошка. В детстве мне часто приходилось лазить по деревьям, и я даже всегда играла за индейцев с мальчишками из приюта. Но это было совсем другое. Приземляюсь не совсем эстетично, но главное руки и ноги на месте, что непременно радует. Я на свободе. Босиком. В летнем платье. Без денег и документов. Так, ладно. Будем решать проблемы по очереди. Для начала нужно свалить как можно дальше от этого дома. Первые метров пятьсот я бегу по асфальтированной дороге, прежде чем начинаю чувствовать холод. Я могу выбраться на трассу и поймать машину. В таком виде, скорее всего, подумают, что я – проститутка. Черт. Почему я не вернулась в комнату за теплой одеждой? Уже ёжусь от холода, и идея побега не кажется идеальной. Хотя я провернула все на удивление ловко, непонятно теперь, что делать дальше. Каким-то образом нужно добраться до города. Там у меня есть заначка на «Самый крайний случай». Возьму её, переоденусь на старой хате, она же оплачена до конца месяца, и свалю в другую область.
Да. Точно.
Нужно только добраться до города.
