Текст книги "Близость (СИ)"
Автор книги: Полина Довлатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Андрей
Вцепившись двумя руками в руль и не отрывно уставившись в лобовое стекло, я на полной скорости гоню машину по шоссе.
Клялся же себе, уговаривал, что оставлю прошлое в прошлом. А это значит никаких связей с Катей. Забыть, вычеркнуть из жизни раз и навсегда. Так правильно, так будет легче и мне и ей. Не справился, не выдержал, не смог. Приказал своим ребятам навести о ней справки. Говорил себе, что мне просто нужно убедиться в том, что с ней всё в порядке, что она здорова и счастлива. Вот удостоверюсь и уж тогда точно… Когда начальник моей охраны сказал, что моя сестра вот уже девять лет как сирота и живёт в детском доме, у меня в груди всё оборвалось и упало куда-то в ноги к чертям собачьим. Хотелось всё крушить, ломать от ярости и ненависти к себе. И я ломал. Разнёс к ебеням весь свой кабинет. Сломал стол, разбил аквариум, выпустил в дорогой кожаный диван всю обойму. А потом вырвал у своего человека из рук досье на сестру, рванул к машине и уже через пару минут мчал по адресу детского дома, указанному в папке.
В голове какая-то полнейшая каша, я, блять, вообще не могу осознать что происходит. Из полного хаоса в руинах сознания только одна мысль пробивает себе дорогу, как палач, медленно и безжалостно достигая своей жертвы, чтобы добить, сломать меня окончательно – моя маленькая сестра совсем одна, среди чужих людей. Что с ней? Как она? Может её кто-то обижает. От этих мыслей меня начинает лихорадить и я сильнее сжимаю руками руль, так что пальцы становятся белыми и начинают неметь. Но мне насрать на это. Чёртов руль, как единственная ниточка, за которую я удерживаюсь, чтобы не лишиться остатков рассудка и сохранить связь с реальностью.
Через час я уже сижу в кабинете директора, нервно сжимая и разжимая кулаки и играя желваками.
– Молодой человек, я конечно очень рада, что у Екатерины нашёлся родственник, но настоятельно призываю вас, подумайте хорошенько. – уговаривает меня директор детского дома, сидя за столом в своём кабинете. – Девочке уже 17 лет. В скором времени она достигнет совершеннолетия. Я решительно не вижу причин для чего вам понадобилось её забирать. – удивляется она. – Несколько месяцев она вполне может дожить здесь. Тем более, что в новом учебном году она должна будет пойти в университет, а по достижении восемнадцатилетия сможет вернуться в квартиру родителей.
– Лариса Аркадьевна, я ей не какой-то там родственник – я уже начинаю медленно вскипать – Напоминаю вам, что я её родной брат и у меня есть полное право забрать отсюда свою сестру, и я это сделаю. – процеживаю сквозь зубы, стараясь сохранить остатки самообладания. Не хватало ещё переломать в этом концлагере для малолеток всю мебель.
– Да, конечно, Андрей Петрович, вы совершенно правы – заведующая явно уловила гневные нотки в моём голосе, потому что её собственный начинает дрожать и она с опаской на меня поглядывает. – Я ни коим образом не пытаюсь вам помешать. Просто хочу, убедиться, что вы осознаёте на что идёте – пытается уговорить меня женщина. Девочка провела у нас 9 лет, большую часть своей жизни – эта фраза больно режет меня по сердцу. – Поймите, что дети у нас, так скажем, не из самых лёгких – деликатно продолжает Лариса Аркадьевна. – Катя не знает жизни вне приюта. Они здесь живут в своём своеобразном мирке и далеки от всего происходящего снаружи. Этим детям необходим особый подход. Не хочется вас пугать, но будет, мягко говоря, не просто, тем более с Катериной. Она у нас девочка сложная.
– Я осознаю, Лариса Аркадьевна. Уверяю вас, я сделаю всё, чтобы Катя чувствовала себя комфортно и в безопасности. Но её место дома, со мной. – твёрдо отвечаю, давая понять, что диалог окончен.
– Ну что ж. Тогда пойдёмте, я провожу вас к сестре. – вздыхает женщина. Поднявшись со стульев, мы выходим из её кабинета.
Я ужасно нервничаю, потому что не знаю, как Катя воспримет встречу со мной. Вдруг она будет плакать, или ей станет плохо? Боже, да она же ещё совсем ребёнок, маленькая беззащитная девочка. Из размышлений меня выводит вопль заведующей.
– А ну прекратить! Соколова, что ты тут опять устроила?! Немедленно слезь с Измайловой! Я сказала сейчас же!
Выхожу из-за спины директрисы и наблюдаю интересную картину – две девушки борятся между собой на полу. Причём, на той, что сверху, нет ничего, кроме банного полотенца. Её мокрые волосы, спускающиеся до самой поясницы, разметались в разные стороны. С раскрасневшимися от усердия щеками она вдавливает какую-то кобылистого вида блондинку в пол, кажется она пытается об этот пол разбить девчёнке голову. Почему-то этот факт показался мне смешным. Попытайтесь меня понять, она такая маленькая и хрупкая. Чертовски сексуальная в своей воинственности, но одновременно совершенно невинная. Вижу, как ей тяжело удерживать противницу под собой, но не сдаётся, а в глазах твёрдое намерение держаться до победного конца.
Услышав крики директрисы, девушка поднимает голову. На мгновение, её взгляд задерживается на мне, но уже через секунду она его отводит, с невозмутимым видом поднимается с пола и, уставившись на нас безразличным взглядом, скрещивает руки на груди. Наконец, я могу разглядеть эту юную амазонку в полной красе. Девчонка миниатюрного роста, с аккуратненькой ладной фигуркой и тоненькой талией, что весьма удивляет, учитывая её воинственный нрав. На милом кукольном личике располагаются большие серо-голубые глаза в обрамлении густых ресниц и аппетитные пухлые губки. На секунду залюбовавшись девушкой, забываю где, чёрт побери, нахожусь и зачем вообще сюда пришёл. Из транса меня выводит голос директрисы:
– Соколова, оденься, к тебе пришли.
Оглянувшись в поисках сестрёнки, понимаю, что заведующая обращается к девушке в полотенце. Подождите… КАТЯ??? Это и есть моя маленькая сестрёнка??? Не может быть… "А чего ты ожидал, идиот?" обращается ко мне моё подсознание." Ей же уже семнадцать лет. Или ты рассчитывал увидеть ту же шестилетнюю малышку, которую когда-то оставил в родительском доме?" Да уж… действительно кретин.
– Что это ещё за мужик? – недовольно спрашивает сестра, и я с горечью понимаю, что она меня не узнаёт.
Стою и, как полнейший кретин, молчу, потому что, блять, не знаю, что сказать. Не хочу её пугать, мямлить тоже не привык, жизнь заставила стать жёстким. Короче, я просто не знаю, как, мать твою, мне себя с ней вести, она же ребёнок, в конце-концов. Короче, продолжаю молчать.
– Это Андрей Петрович Соколов, твой брат – прерывает молчание деректриса, о существовании которой я вообще уже успел забыть. – Понимаю, ты его не узнаёшь, столько лет прошло…
С безразличным видом сестра лезет в шкаф за одеждой и, никого не стесняясь, начинает натягивать трусики, не снимая с себя полотенце.
– Я предупреждала вас, что с ней будет не просто. – шепчет Лариса Аркадьевна и уже громче добавляет – Соколова, у тебя совесть есть? В помещении мужчина, а ты тут трусами светишь!
– Это мой брат – пожимает плечами девочка, к этому времени успев виртуозно справиться с остальной одеждой, натянуть на себя всё, не показав при этом ни миллиметра голого тела. – он мои трусы и раньше видел. К тому же, Вы сами сказали мне одеться, так в чём проблема?
– Соколова, ты меня сума сведёшь. – закатывает глаза директриса. – Слава богу, не долго тебе осталось играть на моих нервах. Собирай вещи, Андрей Петрович тебя забирает.
– Что значит забирает? – холодно-спокойное лицо Кати вмиг вспыхивает злостью – я что вещь какая-то, сегодня, оставил, а завтра забрал? Я ни куда не поеду! – она кричит и в гневе начинает метаться из угла в угол по комнате.
И тут я, наконец, решаю подать голос.
– Катя – стараюсь говорить спокойно, чтобы не раздражать и без того взбесившуюся сестру – Прошу тебя, поговорим об этом дома.
– Отлично! Можешь начинать говорить, потому что мой дом ЗДЕСЬ! – орёт она, делая особый акцент на последнем слове. – Хотя мне не нужны никакие разговоры! Пришёл? Повидал? Молодец. До встречи ещё через одиннадцать лет.
Прекрасно, теперь я хотя бы понимаю что она чувствует – ненависть. Хотя от этого конечно не легче, но это всё же лучше чем её безразличный тон. Пусть кричит, пусть ругается, но это значит, что она всё ещё что-то чувствует ко мне, что я ей не безразличен.
– Я понимаю, ты сердишься – всеми силами я пытаюсь успокоить сестру – Но я тебе обещаю, что больше тебя не оставлю. Пожалуйста, собери вещи.
Я всё ещё придерживаюсь своего плана оставаться спокойным. Катя имеет полное право злиться, а я не хочу пугать ребёнка и без того наверняка испытавшего не мало страха в этом чёртовом зверинце, в котором она столько лет прожила без меня.
– Засунь себе свои сраные обещания в….
Так, ну всё. Не дав сестре договорить, хватаю её в охапку и закидываю на плечо.
– Что ты делаешь, козёл? – вопит Катя, дергая ногами и колотя меня своими маленькими кулачками по спине – Сейчас же отпусти меня!
– Андрей Петрович… – начинает было заведующая, но я не даю ей договорить.
– Лариса Аркадьевна, я вам очень благодарен, но дальше мы сами разберёмся. Документы мы с вами оформили, вещи можно и новые купить – не попрощавшись, разворачиваюсь, и с орущей сестрой на плече шагаю в сторону выхода.
Глава 3. Катя
«Разве вся моя жизнь не была подготовкой к защите?» Сократ
Я хочу подняться с колен. Знаю, не поможет никто, кроме белых каменных стен. Я ещё слаба. Всё равно Я вам больше не верю, я хлебнула сполна. Люди хуже, чем звери, Лучше буду одна. Я закрою все двери, Чёрный флаг подниму. Я вам больше не верю, Никому, никому.
Угрюм-река
Катя
Андрей с непроницаемым лицом тащит меня на своём плече, не обращая ни малейшего внимания на мои крики и на то, что я продолжаю неистово колотить его руками и ногами по всему во что могу попасть. Чёртов мужлан. Конечно, с такой горой мышц, ему мои жалкие потуги ощущаются не сильнее комариных укусов.
Окончательно выбившись из сил, безвольно повисаю в его руках. Мы подходим к большому тонированному чёрному джипу. Я не очень хорошо разбираюсь в машинах, но видно, что эта дорогая. Не надо быть профи в тачках, чтобы сразу это понять, потому что весь её вид кричит о том, что она стоила владельцу огромную кучу бабок. Интересно, где братец их взял? Может это не его машина? Может он работает водителем у какого-нибудь важного дяди?
Погрузившись в свои мысли, не сразу замечаю, что Андрей начинает меня опускать, и вздрагиваю, когда он аккуратно усаживает меня на пассажирское сидение, пристёгивает, а сам садится рядом на место водителя.
Незаметно на него поглядываю, он сильно изменился. Вместо мальчика, с которым мы тайком от родителей поедали по ночам печенье в кровати и тихонько хихикали, пытаясь стряхнуть приставучие крошки, которые никак не хотели покидать место преступления, рядом со мной сидит взрослый мужчина. У него жёсткие, черты лица, суровый взгляд, он выглядит серьёзным и устрашающим, но в то же время есть в нём что-то такое…. я даже не могу это объяснить, что-то очень притягательное. Мужское обаяние, как выразилась бы Нина Александровна. Я раньше не понимала, что это значит, а вот сейчас смотрю на Андрея, на его малахитовые глаза, высокие скулы, чётко очерченные губы и начинаю понимать.
Опускаю взгляд на его накачанные руки и замечаю на них непонятные татуировки, похожие на языки пламени, спускающиеся по плечам, и доходящие почти до локтей. Но общей картины мне не видно, так как большая часть рисунка спрятана под футболкой. Но думаю это что-то масштабное. Интересно, что же там изображено?
Ловлю себя на мысли, что уже не посматриваю, а нагло разглядываю брата, в упор на него уставившись, и смущённо отворачиваюсь к окну. Андрей продолжает хранить молчание, с тех пор как закинул меня на своё плечо, я тоже не имею ни малейшего желания с ним разговаривать. Через какое-то время, я сама не замечаю, как тихонько проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь, от холодного воздуха ласкающего моё лицо и мерного покачивания собственного тела и понимаю, что уже не в машине. Тихонько открываю глаза, чувствую под своей спиной и коленками крепкий хват мужских рук, и испугавшись распахиваю глаза окончательно.
Понимаю, что нахожусь на руках у Андрея, и он поднимается со мной на крыльцо какого-то большущего загородного дома.
– Пусти меня сейчас же – начинаю с криками выдираться из его рук – Ты что, считаешь, что я совсем ходить не в состоянии?
Андрей на этот раз не настаивает, успев к этому времени открыть дверь и ставит меня на ноги в прихожей.
Молча оглядываю дом, в который Андрей привёл меня. Это даже скорее не дом, а особняк. Большой, просторный, богато и со вкусом обставленный. Видно, что хозяин не поскупился, делая ремонт своего жилища. Я нахожусь в просторном холле двухэтажного дома. Тут высокие потолки, большие панорамные окна, а в центре расположилась внушительных размеров шикарная винтовая лестница, ведущая на верхний этаж.
– Чей это дом? – не выдержав, задаю мучающий меня вопрос. Наверно это дом начальника Андрея, того, чью машину он водит. Только зачем брат привёз меня сюда? Может, за неимением собственного жилья, он живёт на территории своего шефа…
– Мой. – вырывает меня из размышлений короткий ответ Андрея.
Охренеть… других слов подобрать просто не могу. А в слух присвистываю.
– Ты что, помощник президента? – пытаюсь шутить, но как-то не смешно выходит. – Нет, серьёзно, чем занимаешься?
– Так, мелкий предприниматель. – уклончиво отвечает брат. Нормально у нас предприниматели зарабатывают.
– А конкретнее как-то нельзя? – начинаю злиться, что приходиться каждое слово из него тянуть клещами.
– Торговля. – опять ничего определённого. Ну и наплевать. Не хочет отвечать, так и не надо. Я тоже не горю желанием с ним беседы беседовать. – Ладно, я пойду гляну, что у нас сегодня на ужин, а ты пока иди посмотри свою комнату. Второй этаж, первая дверь направо. – и с этими словами скрывается в одной из комнат первого этажа, судя по всему там кухня.
Я тем временем плетусь на второй этаж. Он не менее шикарный, чем первый. Меня встречает просторная гостинная с большим кожаным диваном и домашним кинотеатром, справа от гостиной идёт небольшой коридор с несколькими комнатами. Должно быть это спальни. Захожу в ту, что указал мне Андрей и вздыхаю от изумления. Не буду кривить душой, комната мне очень нравится. Большая, светлая, в нежных бело-голубых тонах. Слева от входа расположилась широкая двуспальная кровать с белым, словно лёгкие облака, полупрозрачным балдахином. Комната обставлена просто, но со вкусом. Из мебели есть ещё прикроватные тумбочки, шкаф, комод и плазма. Всё что нужно, для жизни, при этом нет чувства захламлённости.
Снова выхожу в коридор, в поисках душа. Интуиция подсказывает мне, что найду его в самой последней комнате, располагающейся перпендикулярно остальным, и не обманываюсь. В другие спальни зайти не решаюсь, чувствуя себя каким-то шпионом, поэтому спускаюсь вниз к Андрею. В голове всплывает его фраза о том, что он пошёл проверить что сегодня на ужин. Получается, что готовит не он. Может он живёт с девушкой? Ему же, получается, уже двадцать восемь лет… Да у него вполне может быть даже жена и куча детей в придачу. Не даром на втором этаже целых четыре спальни… С этими мыслями захожу на кухню.
Андрей
Нервы. Нервы. Нервы. Не могу перестать волноваться, пока сестра ходит наверху, осматривая дом. Не знаю как себя вести, что говорить. Чувствую себя полным долбаёбом и это бесит, выводит из себя, зарождая внутри всё нарастающую ярость с лёгким привкусом паники. Я, чёрт возьми, не готов к тому, чтобы брать на себя ответсвенность за чужую жизнь, становиться для Кати заботливым родителем, воспитывать, терпеть подростковые выкрутасы. Начинает нервно потряхивать в предвкушении закидонов не закончившегося ещё переходного возраста.
Услышав позади Катины шаги, быстро беру себя в руки и оборачиваюсь, натягивая на рожу выражение невозмутимости. Она стоит на пороге, с некоторой опаской в глазах поглядывая в мою сторону. Не доверяет мне, побаивается, думаю даже ненавидит. От осознания этого факта становится тошно от самого себя. Бедный ребёнок прожил половину жизни в детдоме, без должной заботы, без внимания семьи. Этого всего не должно было произойти с ней. Она должна была быть со мной, расти в любви, в ласке, внимании. Тут же проклинаю себя за витавшие минуту назад в голове мысли о нежелании брать на себя ответственность. Чёртов ублюдок. Благодари бога, или хрен знает кого, за то что сестра вообще осталась жива.
Окидываю её внимательным взглядом. Она такая маленькая и хрупкая. Взор падает на стройные ножки, облачённые в джинсовые шорты, поднимается к осиной талии, переходит на небольшую аккуратную девичью грудь, следует дальше к ключицам и лебединой шее, по ней вверх к пухлым губам и останавливается на серо-голубых глазах, сердито на меня взирающих.
– Закончил осматривать? – грубо спрашивает сестра, прислонивших к дверному косяку, и скрестив руки на груди.
Оставляю вопрос без ответа, и указываю ей на место за столом, куда она послушно усаживается, пока я раскладываю по тарелкам жаркое.
– А где твоя семья? Они не будут с нами ужинать? – всё тем же сердитым голосом спрашивает Катя.
Хочу ответить ей, что единственный член моей семьи сейчас сидит напротив и испепеляет взглядом, но отвечаю только короткое:
– Холост.
– Кто тогда приготовил ужин? Ой, вот только не говори, что сам – ехидничает девчёнка, чем вызывает во мне волну воспоминаний о нашем с ней прошлом. Исключительно о хороших его моментах, когда мы с Катей были вдвоём, она маленькая и беззащитная сидела у меня на плечах и вот также ехидничала и смеялась. Эти картинки вызывают теплоту – давно забытое мной чувство, растекающееся где-то в груди и незаметно охватывающее всего меня целиком. Смотрю на неё, на её широко распахнутые глаза, на повзрослевшее, но всё же до боли знакомое родное лицо, и все страхи о неожиданно нахлынувшей ответственности испаряются, уступая место обсолютной радости от того, что она снова со мной, рядом, что могу видеть её, слышать, пусть даже она язвит, сердится, пусть ненавидит меня сейчас, я это исправлю со временем. Главное, что мы снова вместе и это кажется таким правильным, что другого исхода событий не могу себе даже представить.
– Нет, не сам – выхожу из своих размышлений, вспоминая о её вопросе. – Мария Ивановна приготовила.
– Что за Мария Ивановна? – непонимающе смотри на меня своими невинными глазами, вновь вызывая приступ умиления.
– Домработница. Приходит три раза в неделю, готовит и убирается. Хватит расспросов, нужно поесть – напоминаю сестре, пододвигая ближе тарелку.
Катя мнётся, судя по выражению лица, хочет ещё что-то съязвить, но чувство голода побеждает и она всё же берёт в руки вилку.
Ужин протекает в обсолютной тишине. Кажется что воздух вокруг нас наэлектризован, накалён до предела, настолько, что скоро ото всюду начнут сыпать искры взаимного напряжения. Катя немигающими взглядом смотрит куда-то сквозь пространство, сосредоточенно пережёвывая еду.
Через некоторое время поднимается из-за стола, и, буркнув себе под нос "Спасибо", разворачтивается, чтобы покинуть кухню, но я останавливаю, схватив за руку и развернув к себе. Сестра, не ожидавшая от меня такого порыва, с размаху утыкается в мою грудь. Она такая нежная и тёплая. внутри меня вспыхивает желание прижать её сильнее, уткнуться головой в волосы, вдохнуть её аромат, но я сдерживаю порыв, одновременно ощущая некое смятение от своих ощущений. Вроде бы вполне безобидное чувство, но что-то в нём кажется странным.
Сестра, тем временем, опомнившись вырывается из моих объятий.
– Катя, давай поговорим. – начинаю осторожно. Смотрю ей прямо в глаза, давая понять, что настроен серьёзно.
– Не о чем разговаривать. Всё что мне нужно знать, я уже прочла в твоей записке, которую ты тогда после себя оставил. Остальное я знать не желаю. Мне не интересно, почему ты ушёл, совершенно безразлично как ты жил все эти годы и уж тем более обсолютно наплевать, что ты хочешь сказать мне теперь. – выплёвывает на одном дыхании Катя, тяжело дыша после своего эмоционального монолога.
Дерьмо. Это будет сложно. Не хочу принуждать её ни к чему, пусть даже это просто разговор, сама мысль об этом больно бьёт по сердцу, поэтому отхожу на шаг, давая ей больше личного пространства. Девочке нужно время, она остынет, в конечном итоге я ей всё объясню, и она простит меня. Не может не простить. Сколько бы ни прошло лет с нашей последне встречи, мы всё такие же самые близкие друг другу люди. Не позволяю себе допустить мысли, что может быть иначе.
Разворачиваюсь обратно в сторону кухни, уходя бросаю через плечо:
– Ложись спать, Катя. Завтра рано вставать, у нас с тобой будет много дел.
– Каких ещё дел? – непонимающе смотрит сестра.
– Ну, во-первых тебе нужно купить новую одежду, ты же помнишь при каких обстоятельствах я забирал тебя из приюта. Во-вторых, и это саме главное, ваша директриса сказала, что ты до сих пор не подала документы в институт, так что я взял этот вопрос на себя, и сам выбрал для тебя универ. Самый лучший в нашем городе. Так что завтра едем туда подписывать договор. О поступлении не переживай, я уже уладил все вопросы, осталось только оформить бумаги.
– Какого чёрта? – бросает сестра снова заводясь с полоборота. Удивлённо смотрю на неё вскидывая брови.
– Что-то не припомню, чтобы раньше в твоём лексиконе были такие выражения.
– За одиннадцать лет вообще много чего интересного произошло – пожимает плечами Катя. – Удивляюсь, что ты меня саму то вдруг решил припомнить.
Молча выхожу из кухни. Не думаю, что она сейчас поверит словам, что не забывал о ней ни на секунду, все эти чёртовы одиннадцать лет.
