Текст книги "Близость (СИ)"

Автор книги: Полина Довлатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Катя

Зайдя глубже в лес, меня резко бросают на землю и я больно ударяюсь спиной, но тут же поднимаю голову и начинаю испуганно пятиться назад. Пульс бешено колотиться в горле, ушах и висках, всё происходящее кажется каким-то нереальным, буд-то это очередной из кошмарных снов, которые постоянно преследуют меня после того, как Артём Быстров избил меня тогда, в приюте. И только саднящая боль в позвоночнике неумолимо говорит о том, что это реальность. Господи, неужели это снова повторяется со мной? Только в отличае от прошлого раза, произошедшего в полном народа приюте, новые насильники кажется всё же доведут начатое до конца, потому что здесь в лесу нет ни единой души, способной придтии мне на помощь.

Один из мужчин подходит ко мне вплотную и присев на корточки криво ухмыляется:

– Ну что, кукла, поиграем? – подмигивает мне и тянется рукой к молнии на моей куртке. Рывок, и он сдирает её с меня, оставляя в рубашке. – По очереди или одновременно? Разрешаю тебе самой выбирать.

Второй мужчина тоже подходит ко мне, и, наклонившись ниже и прижавшись губами к моему уху шепчет обдавая меня запахом пота, смешанного с алкоголем:

– Что скажешь, цыпа? В тебе когда-нибудь было два члена одновременно? – меня передёргивает, когда я ощущаю, его влажный скользкий язык в своём ухе.

– Не надо! Прекрати! – предпринимаю послежние попытки, уже заранее понимая, что моё слабое сопротивление мне никак не поможет. Нет, я не могу, не могу позволить этому случиться, буду бороться за себя до конца. Пускай лучше они убьют меня, но я ни за что не дамся. Клянусь, что смерть кажется мне менее страшной, чем перспектива быть изнасилованной. Так или иначе, но я не смогу с этим жить, и если самое страшное всё-таки произойдёт, то я убью себя сама.

– Серёг, мне кажется крошка не против двойного проникновения, как считаешь? – скалится насильник – что скажешь? Оприходуем девочку одновременно?

Мне становится так страшно и противно, что я буквально ощущаю, как внутренности в моём животе скручиваются, словно их решили выжать, как мокрое бельё, резко подкатывает тошнота. Я чувствую, как в носу начинает щипать и из глаз скатываются предательские слёзы.

– Ну что ты, моя девочка, – обманчиво ласково воркует мужчина, стирая с моих щёк влагу – не надо нас так бояться. Подумай хорошенько, малышка, ведь можно же расслабиться и тогда приятно будет не только нам, но и тебе.

– Пошёл к чёрту, ублюдок! – цежу сквозь зубы, брещгливо отдёргивая лицо от его руки.

Насильник в ответ лишь улыбается, склоняется ниже и одним быстрым движением разрывает пуговицы на моей рубашке, и я чувствую ледяные порывы ветра на своём уже голом теле. Ещё один рывок и лифчик летит следом за разорванной рубашкой.

– Воу! – присвистывает мужчина – Я конечно видел, что ты горяча, но даже не подозревал, что под этой невзрачной обёрткой скрывается настолько сладкая конфетка.

Подавшись вперёд он проводит языком от моего пупка вверх до голой груди и хватает зубами сосок, с силой сжав его. Я резко вскрикиваю от внезапной боли, и в этот момент страх, прижимающий меня мёртвыми тисками к земле сменяется яростным намерением защищаться. Вскидываю ногу и со всем силы бью насильника между ног. Тот явно не ожидавший такого поворота, отстраняется, отпуская меня. Ни секунды не мешкая, вскакиваю, и со всех ног несусь в сторону дороги, но не успеваю сделать и пары шагов вперёд, когда ощущаю резкий удар по лицу и металлический вкус горячей волной заполняет мой рот. В глазах рябит и темнеет, когда в мои волосы мёртвой хваткой вцепляется рука второго преследователя. Он тянет так сильно, что кажется ещё немного, и я останусь совсем без волос.

– Ах ты сучка бешеная! – цедит сквозь зубы – Думаешь мы тут с тобой играться будем? – резкий удар в спину, и я падаю на вчетвереньки, уперевшись руками в сырую землю. Всё моё лицо в крови, я чувствую её вкус у себя во рту, ощущаю её липкое тепло на губах, в носу, и даже в волосах, вижу алые капли на листьях, под своими ладонями.

Меня резко дёргают сзади за ноги и я со всего размаху ударяюсь грудью об землю, выбивая из лёгких остатки кислорода. Я знаю, что должна бороться, что не имею права сдаваться, но у меня нет больше сил. Где-то в глубине души, я с самого начала понимала, что не способна в одиночку отбиться от двух взрослых мужчин. В глазах начинает темнеть, когда я понимаю, что с меня сорвали штаны, и единственное, что пока осталось на мне из одежды – это трусики. Предпринимаю ещё одну слабую попытку встать, но тут же ощущаю на своей спине чью-то ногу, с силой придавливающую меня к земле. Ну вот и всё. Я больше не чувствую ни холода, ни боли, на даже страха. Вообще ничего. Последняя мысль, которая мелькает у меня в голове, перед тем, как я отключаюсь, это надежда на то, что меня не оставят в живых.

Катя

Звон в ушах постепенно отходит на задний план и сменяется звком быстрых тяжёлых шагов, а после этого моё тело резко взлетает в воздух и прижимается к чему-то твёрдом. Рассудок всё ещё затуманен, и у меня нет сил даже на то, чтобы открыть глаза. Да и зачем мне это делать? Полагаю мои насильники решили поменять место и теперь тащат меня в своё логово, чтобы в более комфортной обстановке продолжить свои издевательства. У меня нет больше желания и сил ни кричать ни сопротивляться. Абсолютное безразличие – единственная эмоция, которую я испытываю. Мне всё равно куда меня несут и что будут делать дальше. Единственное о чём сожалею это то, что я до сих пор жива. До последнего надеялась, что меня убьют раньше, чем я успею прийти в себя. Почему они этого не сделали? Какие ещё издевательства на уме у моих мучителей? У меня нет ответов на эти вопросы. Надо бы открыть глаза, быть смело и взглянуть в лицо жестокой реальности, но я не могу заставить себя это сделать. Нет, лучше не знать и не видеть. Так или иначе, в скором времени это всё должно прекратиться.

Как бы я не старалась сохранять спасительное оцепенение, но всё же с горечью осознаю, что все чувства и ощущения постепенно ко мне возвращаются и я начинаю чувствовать тяжёлое дыхание мужчины, держащего меня в своих руках. Грудь, к которой меня с силой прижимают тяжело вздвмается и опускается, и я ощущаю быстрое сердцебиение глухим ударами бьющее по моему лицу. Можно подумать, что мой насильник испуган, вот только одного взгляда на этих мужчин достаточно, чтобы понять, что такие люди не станут сожалеть о содеянном и не испугаются последствий приченённого ими вреда. Тогда почему же сердце человека, держащего меня на руках так сильно колотится?

Я ужасно боюсь привлекать к себе внимание, боюсь, что они поймут, что я пришла в сознание и решат сделать со мной что-то ещё более ужасное прямо сейчас. Поэтому изо всех сил стараюсь не шевелиться, не открывать глаза, вообще не подавать признаков жизни. Единственное что мне остаётся – концентрироваться на ощущениях. И я это делаю. Вспоминаю, что перед тем как я отключилась, насильники сорвали с меня всю одежду, но не смотря на это я сейчас не ощущаю холода. Почему я не замёрзла? На улице максимум градусов 5, я должна была давно окоченеть. И тут до меня доходит, что я прижата не к куртке, а к тонкой рубашке, а верхняя одежда мужчины, несущего меня на руках плотно окутывает сейчас моё тело. Зачем моим мучителям понадобилось укрывать меня? Не стали бы они проявлять заботы к изнасилованной ими девочке. И тут до меня доходит ещё один факт. Всё это время я слышу шаги только одного человека – того, что несёт меня сейчас. Куда делся второй насильник? Их ведь было двое… Что вообще происходит? Видимо один из них просто ушёл. Удовлетворил свои животные потребности и ему этого было достаточно, а вот второй, тот, что сейчас тащит меня, словно добычу, решил продлить удовольствие. Звери… От собственных мыслей мне становится настолько тошно, что приходится изо всех сил сдерживать дрожь отвращения в теле.

И тут происходит самое странное. Лёгкий порыв ветра проносится между деревьев, подняв вверх ворох влажных листьев и я едва не подпрыгиваю от неожиданности. Я понимаю, что этого просто не может быть… Должно быть галлюцинации, вызванные ударами по голове и сильным эмоциональным потрясением, но я готова поклясться, что в тот момент, когда ветер пронёсся мимо меня, я почувствовала до боли знакомый пряный аромат. Нет… Невозможно… Это просто бред моего больного мозга. Его не может здесь быть, он никаким образом не мог оказаться рядом…невозможно… Пока я нахожусь в смятении от происходящего и пытаюсь выстроить хоть какую-то логическую цепочку, на мою голову вдруг ложится тяжёлая рука. В ужасе замираю, ожидая боли, которую она мне принесёт, но вместо этого, совершенно неожиданно, мужчина начинает аккуратно, я бы даже сказала ласково, гладить мои волосы, а затем я ощущаю как он наклоняется и целует меня в лоб.

Резко распахиваю глаза, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с парой малахитовях глаз. Андрей! Не может этого быть? Значит мне не почудилось? Как он здесь оказался? Как нашёл меня? Куда делись мои мучители?

Открываю рот в попытке задать хотя-бы один из интересующих меня вопросов, но тут же захожусь кашлем от сильного першения в горле. Видимо время, проведённое голой в холодном осеннем лесу не прошло для меня бесследно.

– Тише, девочка. – брат ласково гладит меня по голове. Наклоняется чуть ниже и целует в лоб. А я чувствую, как дрожат его руки, которыми он прикасаться ко мне, ощущаю как и без того бешено колотящееся сердце, заходится в ещё более сумасшедшем приступе тахикардии. – Не надо сейчас ничего говорить. Просто постарайся расслабиться, мы скоро будем дома.

Пытаюсь сглотнуть вязкую слюну, стараясь унять раздирающую боль в горле, но першение не желает проходить.

Судорожно стараюсь вспомнить хоть что-то из последних событий, понять, в какой момент и каким образом брат оказался здесь. Господи, может быть это всё вообще сон? Может быть на самом деле я всё ещё нахожусь в отключке на том же самом месте, где насильники кинули меня, как какую-то тряпичную куклу? Чувствую, как от этих страшных мыслей ледяная волна проходит вверх по позвоночнику. Я так не могу. Я должна убедиться, что это не сон. И где всё-таки те двое мужчин, затащивших меня сюда? Почему я их не слышу? Начинаю слабо ворочаться на руках у Андрея в тщётной попытке заглянуть ему за плечо, но он сильнее прижимает меня к своей груди, не оставляя возможности пошевелиться.

– Прошу тебя, малышка, не двигайся. – слышу его шёпот у самого уха и меня тут же окутывает его горячее дыхание, резко контрастирующее с уличным воздухом, от чего меня начинает непроизвольно трясти.

– Г-где он-ни-ни… – неожиданно холод начинает ощущаться неимоверно сильно. И не смотря на то, что ещё минуту назад я не чувствовала вообще ничего, сейчас он как буд-то пробирается мне в самую душу, от чего зубы начинают непроизвольно стучать, и я не могу внятно говорить. – Ан-ндр-рей… Я х-хочу п-посмотреть. – на этих словах предпринимаю ещё одну попытку заглянуть за спину брата, но он лишь сильнее прижимает мою голову к своему плечу.

– Тебе не нужно туда смотреть, Катя. – голос брата на этот раз звучит жёстко, давая мне понять, что спорить с ним бесполезно.

Почему он не даёт мне посмотреть? Что такого я могу увидеть? Эти мысли пугают меня ещё сильнее, и я непроизвольно всхлипываю, не в силах сдержать подступающие слёзы.

– Всё хорошо, Котёнок. – голос Андрея слегка смягчается – просто не нужно сейчас лишний раз напрягаться, тебе нужно беречь силы.

Катя

Андрей держит меня крепко, но не делает мне больно. Даже наоборот, как-то нежно что ли, аккуратно. Но несмотря на это, я всем своим телом ощущаю, как сильно сейчас напряжены его мышцы.

Мы выбираемся из леса, и я сразу замечаю серебристый внедорожник, стоящий прямо поперёк дороги, как будто его вспешке бросили, не заботясь о том, чтобы припарковать.

Вяло охватываю взглядом машину и тут же напрягаюсь, заметив рядом с ней два силуэта. Абсолютно точно мужских. Господи, это они! Насильники! Значит они не ушли! Ничего ещё не закончилось, сейчас они на нас нападут, и у Андрея не будет против них ни единого шанса, потому что их двое, а он один. В панике подскакиваю на руках у брата и изо всех сил вцепляюсь в ворот его рубашки, сердце стучит как бешеное, отдаваясь, кажется, во всём теле сразу.

– Тихо, Катя, всё хорошо. – голос Андрея иррационально спокоен, учитывая ситуацию. Он разве не понимает, что нас сейчас просто могут убить? В панике я начинаю выдираться из его рук, хотя даже не представляю, что делать дальше. Бежать? Нет, я не смогу. Только, если брат побежит со мной. Но он не станет, знаю, что не будет. И всё равно я отчаянно выдёргиваюсь, но Андрей только сильнее обхватывает меня двумя руками за спину, плотно прижимая к себе.

– Всё хорошо маленькая. – осторожно гладит меня по спине, успокаивая. Аккуратно берёт одной рукой за подбородок и слегка приподнимает лицо, чтобы посмотреть мне в глаза. – Это не они. – словно читая мои мысли, произносит медленно, почти по слогам, будто опасаясь, что в моём состоянии до меня может не дойти смысл его слов. – Ты слышешь меня, Катя? Всё закончилось, их больше нет. Тебе нечего бояться.

Мы подходим к машине. Один из мужчин хочет что-то спросить, но Андрей обрывает его жестом и коротко произносит "Потом". перед нами тут же открывают пассажирскую дверь и брат мягко укладывает меня на заднее сиденье, залезая следом за мной в салон. Мужчины при этом садятся вперёд – один на место водителя, второй на пассажирское.

Андрей поворачивается ко мне, окидывает тяжёлым взглядом с головы до ног, словно сканируя вместо рентгена.

– Катя, мы сейчас поедем в больницу. – он старается говорить мягко, но голос у него при этом твёрдый. Андрей не спрашивает меня, а утверждает.

– Нет, пожалуйста, только не в больницу! – подскакиваю с сидения и хватаю брата за руку – Андрей, умоляю тебя! Я не хочу! Я не смогу! Не смогу там, понимаешь?!

– Тихо, Катя, успокойся. – аккуратно берёт меня за плечи, едва касаясь, боясь причинить дополнительную боль. Всматривается в мои глаза и, судя по всему, улавливает в них панику и мольбу, потому что тяжело вздыхает и, повернув голову к водителю говорит – Антон, едем к дому.

Тут же расслабляюсь и опускаюсь на сидение. Моё тело болит и ноет, я до сих пор чувствую давление в тех частях тела, к которым прикасались насильники. В отчаянии закрываю лицо руками, не в силах сдержать слёз. Боже мой, я до сих пор не могу до конца осознать, что это произошло со мной. Это как чёртов страшный сон, всё кажется каким-то нереальным. Пытаюсь успокоить себя тем, что я хотя-бы не запомнила самого момента насилия. Если это вообще можно назвать успокоением. Господи, о чём я думаю?! Да это же вообще ничего не меняет! Они всё равно сделали это со мной.

Я изо всех сил стараюсь держаться, прячу заплаканное лицо в ладони, стараясь не выдать себя, но плечи всё равно непроизвольно трясёт, выдавая меня с потрохами. Андрей осторожно обнимает меня, притягивая к себе и плотнее запахивая на моей груди свою куртку. Он ничего не говорит, просто плотно прижимает к груди и осторожно поглаживает свободной рукой моё плечо.

***

Я на столько вымотана и истощена морально и физически, что сознание начинает предательски затуманиваться под мерное укачивание машины. Как бы я ни старалась держать глаза открытыми, веки непроизвольно закрываются, а тело расслабляется и обмякает.

Видимо, стресс вконец вымотал меня, потому что я чувствую себя настолько выжатой и слабой, что не хватает сил даже на то, чтобы открыть глаза, когда автомобиль, наконец, останавливается. Андрей осторожно подхватывает меня на руки и быстро вытаскивает из машины. Я не сопротивляюсь, просто утыкаюсь лицом в его рубашку, в надежде спрятаться там от всего мира. Он думает, что я сплю, потому что я по прежнему не открываю глаз, а моё тело полностью обмякло от слабости.

Где-то недалеко от нас слышу голос одного из наших спутников.

– Сокол, твою мать! Ты объяснишь мне, что происходит?! – голос мужчины низкий и грубый. Он явно раздражён. Мне становится страшно. Но я боюсь не его, не этого мужчину. А того, что сейчас Андрей всё им расскажет. Обо мне. О том, что со мной случилось. Господи, я не хочу. Я не переживу, если кто-то узнает. Хотя понимаю, что по моему внешнему виду и так очевидно, что произошло. И всё равно я не вынесу, если Андрей произнесёт это вслух.

– Не ори, блять, Игорь! – рычит на него брат, но очень тихо, словно сквозь зубы. Я понимаю, что он специально понижает голос, боясь меня разбудить – Не надо сейчас задавать вопросов. Езжайте с Антоном в лес… Там надо всё почистить. Потом позвонишь мне, доложишь. Здесь я дальше сам.

– Андрей… это то, о чём я думаю? – осторожно спрашивает мужчина.

– НЕТ, БЛЯТЬ, ЭТО НЕ ТО!!! – на этот раз брат не выдерживает и срывается на крик. От неожиданности я еле сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть и не выдать тем самым себя. На мгновение Андрей замолкает, после чего тяжело вздыхает и добавляет уже снова шёпотом – Просто поезжай в лес и замети следы. Не задавай сейчас вопросов.

Катя

Мне не хочется открывать глаза, не хочется, чтобы Андрей видел, что я не сплю, ведь тогда придётся разговаривать, обсуждать произошедшее. Как я могу говорить об этом? Мне невыносима даже мысль о том, что брат начнёт расспрашивать меня о чём-то. Поэтому я продолжаю лежать с закрытыми глазами на руках у Андрея, тратя последние капли сил на то, чтобы не дрожать и не выдать себя.

Поднявшись, наконец, на верхний этаж и достигнув спальни брата, он открывает дверь и укладывает меня на свою кровать. Осторожным движением руки убирает волосы с моего лица.

– Малышка, открой глаза. – тихо произносит. И я понимая, что больше оттягивать неизбежное у меня не получится, подчиняюсь его просьбе.

Мне хочется быть сильной, держаться, не выдавать своих эмоций, но слёзы сами начинают одна за другой скатываться по моим щекам, и буквально спустя мгновение превращаются в неконтролируемые рыдания. Брат опускается на кровать рядом со мной, подтягивает к себе и крепко прижимает к своей груди, гладит спину сквозь плотную ткань своей куртки.

– Тшшш… Катя, успокойся – тихо шепчет, уткнувшись лицом в мои волосы – с тобой не случилось ничего не поправимого, всё будет хорошо, моя девочка.

Эти его слова, словно шокером ударяют мне прямо в грудную клетку и я резко отстраняюсь, отталкивая Андрея от себя.

– Ничего не произошло? – я не узнаю собственный голос, словно кричу не я, а кто-то другой, не знакомый мне человек, но звук исходит из моего рта. – Ты шутишь? Ничего не поправимого не случилось? Они изнасиловали меня, Андрей! Я… я была девственницей… – последние слова произношу уже тихо, потеряв последние силы. Мне стыдно, стыдно на столько, что я не могу посмотреть брату в глаза. Я не понимаю, как он мог сказать такое. Неужели он не понимает, что значит для женщины надругательство над её телом. И почему считает, что не произошло ничего не поправимого? Думает, что раз я жила в детском доме, то секс для меня такое же обычное дело, как руку человеку пожать? От этих мыслей становится так мерзко, что я едва сдерживаю приступ тошноты.

– Катя посмотри на меня. – Андрей осторожно берёт меня за подбородок, вынуждаю поднять глаза. Как я ни пытаюсь сопротивляться, но он держит крепко, не причиняет боли, но не даёт выдернуть лицо из его рук, и я сдаюсь.

– Тебя никто не насиловал, ты меня поняла? – он говорит спокойно, но я чувствую стальные нотки в его голосе.

– Что… что ты такое говоришь? – я не понимаю, что он имеет ввиду, зачем несёт эту чушь, чего пытается добиться своей ложью. Железный голос Андрея пугает меня, я всё же выдираюсь из его захвата и, подобрав ноги под себя, отползаю от него как можно дальше к изголовью кровати. – Зачем… зачем ты врёшь сейчас? Я не понимаю… Ты же сам всё видел, ты был там…

– Катя, послушай меня… – брат пытается что-то мне сказать, но я со всей силы прижимаю руки к ушам, закрываю глаза и остервенело мотаю головой, не желая слушать весь этот бред. В следующую секунду чувствую, как его пальцы осторожно сжимают мои запястья, разводя их в стороны.

– Катя, они тебя не изнасиловали. Поверь мне, малышка. Неужели ты думаешь, что я стану тебя обманывать?

– Я не понимаю… – растерянно смотрю на Андрея, пытаясь считать с его лица хоть что-то.

– Всё хорошо, маленькая. Ничего не случилось, я успел вовремя. Ты мне веришь? – Андрей снова подаётся ближе и заглядывает в глаза, стараясь поймать мой взгляд. – Послушай меня внимательно, Катя. Если бы они успели что-то тебе сделать, ты бы это ощущала… там…

Очень медленно, но до меня начинает доходить, что он имеет ввиду. Я застываю на месте, старательно прислушиваясь к ощущениям. После борьбы с теми мужчинами и их ударов, я ощущаю боль практически везде, на всех участках тела, за которые они меня хватали, но с облегчением понимаю, что боли между ног я не испытываю.

– Посмотри под куртку, Катя, бельё по прежнему на тебе. Между твоих бёдер нет следов крови, поверь мне, я проверил это сразу же, как только убедился, что ты просто без сознания.

И всё. После этих слов меня накрывает, я падаю в руки Андрея. Я не плачу. То, что происходит сейчас со мной нельзя назвать слезами, я вою, как раненое животное, кричу, хватаю брата за ворот рубашки, бью кулаками по его груди. Господи, всё это время я думала только о том, что как только останусь одна, покончу с собой. Я бы не смогла жить с этим.

Андрей не отталкивает меня, позволяя выплеснуть эмоции. Лишь прижимает ближе к себе и осторожно гладит волосы, руки, спину. Мне кажется проходит целая вечность, прежде чем мне удаётся, наконец успокоиться.

– Катя, нужно сходить в душ и согреться, иначе ты заболеешь.

Пытаюсь, подняться, но моё тело настолько обессилило от пережитых за этот вечер событий, что как только я оказываюсь на ногах, перед глазами начинает резко темнеть, а тело обмякает, и я падаю на кровать, понимая, что повторную попытку совершить просто не смогу.

Тогда Андрей берёт меня на руки и, поднявшись вместе со мной с постели идёт в сторону выхода.

Брат осторожно усаживает меня на туалетный столик возле раковины и включает воду в ванне. Я измождена настолько, что у меня нет сил даже на то, чтобы держать спину, и как только Андрей сажает меня, я тут же падаю спиной на кафельную стенку и начинаю медленно сползать вниз.

– Катя, твою мать. – Андрей успевает подхватить меня, прежде чем я упаду на пол и возвращает обратно на туалетный столик. Но на этот раз придерживает одной рукой, чтобы я не упала снова. Всё передо мной плывёт и кружится, у меня еле-еле хватает сил на то, чтобы держать глаза хотя бы слегка приоткрытыми. Я уже ничего не вижу вокруг себя, обзор прикрывают опускающиеся всё ниже ресницы.

Чувствую, как свободной рукой Андрей тянет на себя куртку, до сих пор укрывающую моё тело. Непослушными пальцами слабо хватаюсь за край ветровки, пытаясь укрыть оголяющуюся кожу.

– Катя, тебе нужно помыться. – слышу голос Андрея. Из-за шума в ушах, он доносится до меня как будто издалека, хотя я чувствую, что он стоит совсем рядом со мной. – Я не сделаю тебе ничего плохого, малышка, обещаю. Позволь мне о тебе позаботиться.

И я сдаюсь, отпускаю край куртки и закрываю глаза. На самом деле, у меня уже просто нет сил ни спорить, ни сопротивляться. Я настолько истощена морально и физически, что даже не чувствую стыда, когда Андрей откидывает на пол ветровку, оголяя тем самым мою грудь.

Слышу, как брат закручивает вентель и ванна перестаёт наполняться. После чего ощущаю тёплые пальцы на своих бёдрах. Андрей осторожно берётся за край моего белья и замирает.

– Ничего не бойся. Клянусь тебе, что я тебя не обижу. – слышу хриплый шёпот брата.

Ещё какое-то время Андрей выжидает, и когда понимает, что я не стану сопротивляться, пропускает пальцы под резинку моих трусов. Чувствую, как он медленно миллиметр ха миллиметром опускает тонкий хлопок вниз по моим ногам, словно следя за моей реакцией, переживая, что я испугаюсь и стану его отталкивать. Но я не делаю этого. Не смотря на все наши с братом разногласия, я знаю, что он не причинит мне боли и не обидит.

Когда я оказываюсь полностью раздета, Андрей снова подхватывает меня на руки, и осторожно опускает в наполненную тёплой водой ванну. Я так сильно устала, что кажется ещё чуть-чуть и провалюсь в глубокий сон. Лёжа с закрытыми глазами, чувствую как брат берёт мочалку и осторожно намыливает мне спину, руки, живот и ноги. Он тактично пропускает самые интимные места, и я мысленно благодарю его за это, потому что понимаю, что не смогла бы в своём состоянии сейчас сопротивляться, даже если бы очень сильно захотела.

Смыв с меня пену и спустив воду в ванне, Андрей укутывает меня большим махровым полотенцем и выносит из ванной комнаты на руках, словно ребёнка. Укладывает обратно на кровать, обтирает моё тело досуха, одевает на меня свою футболку и укрывает тёплым одеялом.

У Андрея звонит телефон, я приоткрываю глаза, и вижу, как лицо брата каменеет, при взгляде на экран.

– Катя, я выйду ненадолго, сейчас вернусь. Андрей выходит из спальни, прикрывает за собой дверь и принимает вызов. Перед тем, как удалиться от комнаты на достаточное расстояние, успеваю уловить один вопрос.

– Куда вы их оттащили? – потом Андрей, судя по звуку шагов, спускается по лестнице и мне ничего не удаётся дальше расслышать.