Текст книги "Разрушающее напряжение"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

 12

 Раскаленное солнце и немигающие звезды смотрели на неподвижный, как и они, «Стар Куин». Невозможно было заметить, что эта крохотная гантель  достигла теперь своей максимальной скорости относительно Земли и вот-вот из меньшей сферы вырвутся миллионы лошадиных сил и создадут мощную тягу, чтобы затормозить корабль на парковочной орбите возле Порт-Геспера. И ни что не говорило, что в большей сфере есть еще кто-то живой.

Люк на теневой стороне корабля медленно открылся, и во тьме повис яркий круг света. Почти тут же из корабля выплыли две фигуры. Две громоздких фигуры в скафандрах. В темноте происходило что-то непонятное. Потом одна из фигур начала двигаться, сперва медленно, однако с каждой секундой набирая скорость. Когда из отбрасываемой кораблем тени ее вынесло на слепящее солнце, стал виден укрепленный на спине небольшой газовый баллон, из которого вился, мгновенно тая в пространстве, легкий дымок.

Эта примитивная, но эффективная ракета позволила трупу, а это был труп, преодолеть ничтожное гравитационное поле корабля и очень скоро бесследно исчезнуть вдали.

Все это время другая фигура неподвижно стояла в шлюзе. Затем наружный люк закрылся, яркий сияющий круг пропал, и на затененной стороне корабля осталось лишь тусклое отражение бледного света Венеры.

Следующие семь[27]27
  Немного арифметики. Следовательно предстоит 7 дней одиночного полета. Когда произошла катастрофа им оставалось 21 день полета, т.е. после нее вдвоем они пролетели 21 – 7 = 14 дней, израсходовав 14 х 2 = 28 человеко-дней воздуха. А оставалось на момент катастрофы воздуха 35 человеко-дней. 35 – 28 = 7 человеко-дней, т. е. одному на 7 дней, впритирку. Все верно, действительно «Не нужно быть великим математиком».
  Цифры в этой математике  взяты из главы 11, абзац:
  В тот момент, когда метеорит уничтожил запас жидкого кислорода до Венеры оставалось еще три недели полета, а расчеты показывали, что запаса воздуха хватит для двух человек на две с половиной недели (то есть запас составлял тридцать пять человеко-дней воздуха)…


[Закрыть] дней в  непосредственной близости от «Стар Куин»  ничего не происходило.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ВОПРОС ЧЕСТИ

13

Когда она догнала мужчину в униформе, он уже шагал по набережной на территории Совета Миров, направляясь прочь от центрального офиса Комитета Космического Контроля. Сады зеленели нежными молодыми листьями распускающихся деревьев, на Манхэттен пришла еще одна весна…

– Помощник инспектора Трой, командор. Мне сказали поторопиться, а то вы можете уйти.

Он продолжал идти.– Я никуда не ухожу, Трой. Просто гуляю.

Она пристроилась рядом с ним.

Это был худощавый человек, судя по виду, славянского происхождения, с серо-стальным лицом и таким хриплым голосом с канадским акцентом, что он был едва ли громче шепота. Его синий мундир был выглажен и безупречно чист; золотые знаки отличия на воротнике блестели; на груди было лишь несколько наград, но они были весьма значимыми. Морщинистое лицо командора, почти черное от ожогов, выдавало годы, проведенные им в глубоком космосе.

Он открыл серебряную коробочку с пилюлями и сунул в рот крошечный пурпурный шарик – потом остановился у стальных перил и протянул ей открытый футляр. – Не хотите ли одну? Радемас.

Когда она заколебалась, он сказал: – Многие пользуются ими, я уверен вы знаете – мягкое действие, вымывание из организма через двадцать минут.

– Нет, благодарю вас, сэр, – твердо сказала она.

– Я пошутил – прохрипел он. – На самом деле это мятные леденцы для дыхания. Фиалковый аромат. Самое вредное в них – это сахар.

Он не очень умело усмехнулся, все еще держа в руке открытый футляр. Спарта снова покачала головой, и он закрыл его. – Как вам будет угодно. – Поморщившись от отвращения, он выплюнул мяту, которую держал под языком, через перила в желеобразную Ист-Ривер. – Полагаю, что слишком часто я проделываю этот дурацкий трюк – никто не покупается.

Он пристально посмотрел на воду, ее густую зеленую поверхность, заполненную водорослями. Перила из нержавеющей стали отражали золотой солнечный свет раннего утра, командор смотрел поверх их, прямо на Солнце – вероятно, желая, чтобы она поскорее забыла об этой его выходке. Через некоторое время он повернулся к Спарте, грубо откашлявшись:

– О’кей. Похоже, инспектор Бернстайн очень высокого мнения о тебе. Она написала тебе хорошую рекомендацию. Мы дадим тебе самостоятельное задание.

Пульс Спарты учащенно забился: наконец после двух лет ее ожидала собственная миссия!

– Я очень благодарна ей за рекомендацию.

– Держу пари, что так оно и есть. Особенно если учесть, что ты, должно быть, перестала надеяться, что она выпустит тебя из своих объятий.

Спарта позволила себе улыбнуться. – Да, сэр, я признаю, что узнала Ньюарк[28]28
  Ньюарк – город-спутник Нью-Йорка.


[Закрыть]  лучше, чем хотелось.

– Но ты можешь туда вернуться, Трой. – все зависит от тебя.

– Что за задание, командор?

– Временная служебная командировка в Порт-Геспер. Разобраться со «Стар Куин». Не стоит слишком усложнять. Либо корабль был пробит метеоритом, либо нет. Но если нет, то либо он сломался сам, либо кто-то его сломал. Владелец и большинство заинтересованных лиц уже направляются в Порт-Геспер на «Гелиосе», но мы доставим тебя туда раньше их. Будешь работать с парнем по имени Пробода из местных. Он старше по возрасту, но главная ты. Да кстати, чуть не забыл… – Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда кожаную папку.

– Поскольку мы не хотим, чтобы на месте у тебя возникали трудности , – он открыл папку и показал значок «Золотой щит» – вот знак твоих высоких полномочий. – Он протянул ей папку. – Здесь все что тебе понадобится, все известное на данный момент. В электронном помощнике.  Он уже активирован.

Спарта взяла папку обеими руками и внимательно посмотрела на значок. Нежный румянец удовольствия расцвел на ее скулах.

Командор некоторое время наблюдал за ней, а затем резко сказал:

– Извини, нет времени для церемоний, инспектор. В любом случае, поздравляю.

– Благодарю вас, сэр.

– А вот и твоя машина.

Они повернулись, – белый вертолет с шумом опустился на вертолетную площадку перед башней Совета Миров. Он мягко коснулся земли, его турбины вращались на холостом ходу, а роторы лениво свистели.

– Что касается  личных вещей, можешь взять все что нужно, – сказал командор. – В разумных пределах, разумеется. Но тебе нужно успеть на шаттл в Ньюарк и катер, ожидающий на орбите.

Она была поражена такой стремительностью, но старалась не показывать этого:

– Один вопрос, сэр.

– Валяй.

– А почему расследованием занялась Земля, сэр? Почему не Порт-Геспер?

– Порт-Геспер – это маленький штат следователей, по сути одна капитан Антрин, она просмотрела все наши материалы и попросила в помощь именно тебя. – Командир снова ухмыльнулся. – Будь ей благодарна. Бернштейн никогда бы не отпустила тебя из таможни.

Спарта отсалютовала и быстро направилась к ожидавшему ее вертолету. Командор смотрел ей вслед с нескрываемой завистью.

На борту катера с факельным двигателем кроме экипажа из трех человек и Спарты больше не было никого. Стройный белый корабль, украшенный голубой диагональной лентой  с Золотой Звездой Комитета Комического Контроля, несся по гиперболической орбите к Венере. Шел шестой час девятых суток полета, когда пришло радиосообщение:

«Это «Стар Куин», говорит командир Питер Грант. Инженер Мак-Нил и я вместе пришли к выводу, что кислорода осталось достаточно только для одного человека , и только один человек может прожить до того, как наш корабль причалит к Порт-Гесперу.…»

Центр связался со Спартой меньше чем через час; морщинистое и почерневшее лицо командора появилось на видео-экране в рубке связи катера. – Ладно, Трой, это добавляет нам проблем. Теперь нужно установить, вышел ли этот член экипажа из шлюза сегодня утром сам или его выкинули?

– Да, сэр. Имеются ли в наличии запрошенные мною досье на пассажиров «Гелиоса»?

Последовала минутная задержка, пока ее слова совершали путешествие на Землю, а его – обратно.

– Мы послали тебе все, что успели нарыть, нужно сказать что подобралась странная компания. – Парень, работающий на страховую компанию (известный мошенник). Женщина, занимающаяся тяжелой техникой и увлекающаяся старыми книгами. Ее темпераментная подружка. Владелец космического корабля. У корабля такая странная история, что ему пришлось поменять название. Еще один парень, о прошлом которого практически ничего не удалось узнать.

– Спасибо, Командор.

Через минуту он сказал: – Будь осторожна, инспектор. – И отключился.

Начались десятые сутки полета, от Центра пришло короткое сообщение: Вы уже обгоняете «Гелиос»,

Последний день полета – Центр подтверждает: Вы финишируете раньше «Стар Куин» на полтора часа, и раньше «Гелиоса» – на сутки.

Сверкая могучим факелом, катер замедлил ход, направляясь к огромным кольцам, спицам и цилиндрам Порт-Геспера, всего этого вращающегося конгломерата космической станции, висящей на высокой орбите над ослепительными облаками Венеры, с осью, направленной прямо в центр планеты.

Порт-Геспер был одним из триумфов инженерной мысли 22-го века. Построенный почти полностью из сырья захваченных астероидов, он, эксплуатируя ресурсы планеты, окупил затраты на его создание в течение двух десятилетий. В настоящее время сто тысяч человек жили на нем в условиях, которые девятнадцать процентов населения Земли сочли бы роскошными, одни парки с тенистыми аллеями чего стоили …

Огромное прозрачное центральное кольцо станции было заполнено пышной растительностью. Если вы прилетите на Венеру, то сможете увидеть джунгли, если будете держаться тропинок ярко освещенных парков Порт-Геспера. Это было данью старым представлениям о Венере, как мире болот и джунглей. Но не пытайтесь посетить поверхность планеты, даже не думайте. Из пяти человек, совершивших эту попытку в бронированных и теплоизолированных аппаратах, только двое вернулись, чтобы рассказать о случившемся.

Катер Спарты стабилизировался со стыковочным отсеком и через пятнадцать минут, под управлением автоматики, вошел в огромный отсек, расположенный в ступице станции, недалеко от ее оси.

Внутри стыковочного отсека все было по-деловому, без всякой ерунды, без удобств – сплошная нержавейка и черное стекло, трубы, шланги и мигающие огни. Гибкая труба, похожая на гигантскую пиявку, присосалась к вешней двери шлюза катера, в трубу был подан воздух под слегка повышенным давлением и дверь открылась.

Спарта убрала неприятную боль в ушах, сглотнув и похлопав по ним. Паря в воздушном шлюзе, она внезапно оказалась лицом к лицу с делегацией из местного управления космического контроля, которая направлялась к ней по стыковочной трубе.

Приветливыми их назвать было нельзя.

Первой была капитан Кара Антрин, высокая, в сером дорогом шерстяном костюме, – наверно ухлопала на него месячное жалование. Ее седые волосы были подстрижены под мальчика, а светло-серые глаза смотрели на Спарту из-под густых черных бровей.

Спарта сильно проигрывала в сравнении с этой женщиной. Она прибыла в Порт-Геспер в штатском костюме помощника инспектора таможни: брюки из синтетики с накладными карманами, оливково-серая майка, ветровка из полимерного полотна. Одежда была по крайней мере, аккуратной и подтянутой. Всему виной был стремительный отъезд. Ничего приличного из одежды в корабельных магазинах не оказалось, пришлось ограничиться приобретением расчески, зубной щетки, нескольких смен носков и нижнего белья.

– Эллен Трой. – Представилась Спарта. – С нетерпением жду возможности поработать с тобой и твоими людьми, капитан.

Антрин улыбнулась, снимая напряжение:

– Окажем любое сотрудничество, все, что угодно. Обращайся.

– Обязательно, капитан. Спасибо.

Они энергично пожали друг другу руки.

– Инспектор Трой, это мой помощник лейтенант Китамуки. А это инспектор Пробода.

Спарта обменялась рукопожатиями с остальными – Китамуки, стройной женщиной с длинными черными волосами, собранными сзади в волнистый хвост и перекинутыми через плечо, и Прободой, грубоватым белокурым гигантом, поляком или, может быть, украинцем, со слегка раскосыми глазами. Антрин расплылась в улыбке, но двое ее помощников изучали Спарту так, словно собирались арестовать ее на месте.

– Пошли, – сказала Антрин. – Посмотришь свою каюту, Трой. А затем покажем твой стол в штабе подразделения.

Она направилась прочь. Китамуки и Пробода расступились, пропуская Спарту, а затем сомкнулись плотным строем позади нее.

Спарта довольно легко последовала за Антрин по коридору – у нее было три дня без ускорения в середине путешествия, и она еще не потеряла память о том, каково это двигаться в невесомости. Через черно-желто-полосатые люки в серых металлических переборках сектора безопасности  они попали в более широкие коридоры, двигались, пока не достигли зала, находящегося достаточно далеко от оси вращения, здесь центробежная сила создавала гравитацию, и полом, являлась цилиндрическая поверхность самого зала, а потолок лежал в направлении оси вращения станции. Оказавшись в зале, Спарта остановилась. Китамуки и Пробода чуть не врезались в нее.

– Что-то случилось, инспектор? – Спросила Антрин.

– Знаешь, – улыбнулась Спарта. – Времени слишком мало, придется навестить свою каюту попозже.

– Ну, если это так, тогда давай зайдем в штаб.

– Нет. Сначала я пойду в Центр управления движением. – «Стар Куин» должен вот-вот прибыть.

– У нас нет допуска, – сказала Антрин.

– Ну, это не проблема.

Антрин кивнула. – Ты, конечно, права, твоего значка вполне достаточно. Ты знаешь дорогу?

– Может кто-нибудь из вас меня проводит.

– Инспектор Пробода будет сопровождать тебя. Он позаботится обо всем, что тебе нужно, – сказала Антрин.

– Ладно, спасибо. Пойдем.– Спарта уже двигалась к прозрачному куполу Центра управления движением, который венчал огромную космическую станцию. Она знала план Порт-Геспер в таких деталях, что поразила бы его старейших жителей и даже проектировщиков и строителей.

Она подошла к двойным стеклянным дверям центра, Пробода следовал за ней. Он был ей ровней по званию, но старше, и заставить его подчиняться было первоочередной задачей.

Охранник взглянул на значок Спарты, а затем на тяжело дышащего Прободу, которого, судя по его реакции, узнал.

Проникли внутрь. Похожее на перевернутую тарелку помещение. Сквозь сводчатый стеклянный купол были видны тысячи неподвижных звезд.

По стенам круговыми ярусами, друг над другом располагались мягко светящиеся терминалы, – перед каждым контроллер, ремнями свободно пристегнутый к креслу. В центре выше всех, на трех тонких стойках, – платформа главного контролера.

Спарта устремилась вверх и легко приземлилась на край платформы. Главный контролер и его заместитель, казалось, лишь слегка заинтересовались ее появлением.

– Мистер Танака (она помнила имена всех ключевых сотрудников станции), я инспектор Эллен Трой из Центральной Следственной службы, – а это инспектор Пробода, – добавила она, когда светловолосый громила появился позади нее, нахмурившись. – Мне поручено руководить расследованием дела «Стар Куин».

– Привет, Вик – весело сказал контролер, улыбаясь растерянному полицейскому. Затем кивнул Спарте. – О’кей, инспектор. Последние тридцать шесть часов «Стар Куин» шел на автопилоте. Мы припаркуем его примерно через семьдесят две минуты.

– Туда где вы обычно припарковываете корабли?

– Нет, не как обычно. Капитан Антрин из вашего ведомства предложила нам ввести «Стар Куин» в сектор безопасности, чтобы облегчить эвакуацию… уцелевшего. Это будет док Q3, инспектор.

Спарта была слегка удивлена приказом Антрин – выживший пережил неделю самостоятельно, и лишние полчаса, которые понадобятся, чтобы доставить его с парковочной орбиты на служебном шаттле, вряд ли что-то изменят.

– Я бы хотела остаться и понаблюдать за процедурой стыковки, если вы не возражаете, – сказала она. – И я хочу быть первой, кто увидит потерпевшего. – Она повернула голову, чувствуя, что Пробода собирается возразить. – Конечно, вы будете со мной, инспектор.

– Нас это вполне устраивает, – сказал Танака. Ему было все равно. – Моя работа закончится, когда корабль будет в доке Q3. А теперь прошу меня извинить…

Мускулистый коротышка слегка коснулся могучей рукой своего черного комбинезона, фиксатор щелкнул, он освободился от ремней и выплыл из своего кресла и только сейчас Спарта заметила, что у него нет ног.

Прошел час. Со своего насеста на платформе главного контролера Спарта могла видеть звезды и яркое восходящее солнце. Ей были видны кольца многокольцевой станции, которая непрерывно вращалась вокруг своей оси, как небесная карусель. Она не могла разглядеть диск Венеры, который был закрыт станцией, но сияние сернокислых облаков планеты, отраженное от металлических конструкций станции, было почти таким же ярким, как прямые лучи солнца.

Внимание Спарты было приковано не к станции, а к стовосьмидестиметровому, гантелеобразному белому кораблю, медленно опускающемуся под действием своих маневровых двигателей к зияющему отверстию в центре под куполом управления движением.

Это зрелище вызвало странное воспоминание: барбекю на заднем дворе в Мэриленде – кто там был? Ее отец? Ее мать? Нет. Мужчина. Женщина с седыми волосами, другие пожилые пары, которых она теперь не могла вспомнить – но это было воспоминание не о них, а о птичьей кормушке полной зерен, подвешенной на ветке вяза на заднем дворе за длинную тонкую проволоку, на добрых два метра ниже ветки и на метр выше земли, чтобы защитить птичий корм от белок. Но одна белка научилась хвататься за проволоку всеми четырьмя лапами и скользить – медленно с опаской – головой вниз по проволоке, от ветки вверху к кормушке внизу. Люди, которые устраивали барбекю, были так поражены смелостью белки, что даже не стали ей мешать. Они показали Спарте это умное животное.

Так вот и этот огромный белый космический корабль, скользящий головой вперед по невидимому проводу в пасть стыковочного отсека…

Что-то еще память пыталась ей сказать…, но она не могла это вытащить. Она заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте.

«Стар Куин» был практически в осаде. – За пределами сектора безопасности проход к шлюзу был забит журналистами. Спарта с Прободой подошли к задней части толпы.

– Интересно, что он чувствует сейчас? – говорил оператор, возясь со своей камерой.

– Я могу ответить, – встрял кротко стриженный тип, видимо, репортер. – Он так рад, что остался жив… (Спарта почувствовала, что Пробода, стоявший рядом, готов применить власть и выгнать всю медио-свору из прохода, и мягко остановила его. – Дай послушать – пробормотала она, касаясь его руки.) …что ему наплевать на все остальное – закончил репортер.

– Но ведь такая душевная рана, такие переживания – оставить своего товарища в космосе, чтобы самому вернуться домой.

– Да, никому такого не пожелаешь. А где другой выход? И ты же слышал радиопередачу – они все спокойно обсудили, и проигравший вышел из шлюза. Это было единственное разумное решение.

– Разумное – возможно… Но как ужасно позволить кому-то спасти тебя ценой собственной жизни!

– Ах, не сентиментальничай. Уверен, случись это с нами, ты вытолкнул бы меня в космос, не дав даже перед смертью помолиться!

– Если бы ты еще раньше не проделал этого со мной.

Спарта услышала достаточно. Она достала свой значок и все время повторяя «Космический Контроль. Дай пройти», легко прошла сквозь толпу. Пробода последовал за ней.

Медио-свора осталась позади.

Они добрались до шлюза дока Q3. Коридор перед ним был переполнен техниками и медицинским персоналом. Сквозь большое зеркальное стекло иллюминатора в нескольких метрах от них показалась головная сфера «Стар Куин», которую терпеливо тащили и толкали буксировщики. Спарта перекинулась парой слов с медиками и остальными, пока устанавливалась и закреплялась переходная гибкая труба между шлюзами дока и корабля.

Когда дверь шлюза «Стар Куин» открылась, одна Спарта находилась перед ней.

Запах, исходивший изнутри корабля, был настоящей газовой атакой. Тем не менее она глубоко вдохнула и попробовала воздух языком.

По аромату воздуха она узнала такое, о чем ей не могли рассказать никакие последующие лабораторные анализы.

Прошла почти минута, прежде чем из глубины корабля появился изможденный человек.

Он остановился, все еще находясь внутри корабля, как-будто стесняясь стыковочной трубы. Постоял, сделал глубокий вдох, еще один – затем сфокусировал свой взгляд на Спарте.

– Мы очень рады, что ты жив и здоров, мистер Мак-Нил, – сказала она.

Он некоторое время смотрел на нее, потом кивнул.

– Меня зовут Эллен Трой. Я из управления космического контроля. Пойдем со мной, сейчас тобой займутся медики. Я прошу, не говори ни с кем, кроме меня, пока я не разрешу – неважно, кто спрашивает или о чем спрашивают. Тебя это устраивает?

Мак-Нил  устало кивнул еще раз.

– Ну давай сюда потихоньку…

Когда он выбрался из люка, Спарта обогнула  его и повернула ручку наружного замка. Массивная наружная дверь скользнула и закрылась с ощутимым стуком. Она сунула руку в правый набедренный карман брюк, вытащила ярко-красный гибкий пластиковый диск, которым шлепнув по краю,  опечатала  люк, затем повернулась, взяла Мак-Нила за руку. – Пойдем со мной, пожалуйста.

Виктор Пробода загораживал выход из трубы:

– Инспектор Трой, насколько я понимаю, было  распоряжение арестовать этого человека, а корабль немедленно осмотреть.

– Ты ошибаешься. (Хорошо, – подумала она, – что он сказал «распоряжение», а не «приказ», значит можно еще немного отложить неизбежную конфронтацию.) – Мистеру Мак-Нилу нужен сейчас врач и я помещу его в клинику. А когда он придет в себя, мы с ним поговорим. До тех пор никто – ни один человек – не должен входить в «Стар Куин». – Ее взгляд не отрывался от бледно-голубых глаз Прободы. – Я уверена, что ты будешь  выполнять приказы центра, Виктор.

Это был старый трюк, но он был удивлен, когда она назвала его по имени.

Этой стройной девушке было, наверное, лет двадцать пять, а она уже имела звание, которого он добился только после десяти лет усердной службы и ему было уже далеко за тридцать. Ее превосходство было несомненным – Пробода почувствовал и признал это. – Как скажешь – хрипло согласился он.

Спарта направила Мак-Нила, который, казалось, вот-вот уснет, к ожидающим медикам. Один из них прижал к его лицу кислородную маску: у Мак-Нила было такое выражение лица, словно он пьет холодную воду после недели пребывания без воды в пустыне.

Спарта повторила свой приказ медикам – не давать информацию прессе; они, конечно, ослушаются ее, но пусть это случится когда они с  Мак-Нилом уже будут далеко.

Маленькая группа вышла из зоны безопасности. –  Мак-Нил, с кислородной маской на лице, ведомый медиками, Спарта и Пробода замыкают шествие. На них со всех сторон сыплется град неистовых вопросов…

Но после целой недели ожидания средства массовой информации получили лишь только подтверждение, что «Стар Куин» прибыл, а Мак-Нил  выжил, только это они могли добавить к тому шокирующему радиосообщению, которое положило начало их вахте смерти. Та передача была столь же лаконичной, сколь и пугающей:

– Это «Стар Куин», говорит командор Питер Грант. Инженер Мак-Нил и я, вместе пришли к выводу, что кислорода осталось достаточно только для одного человека, и только один человек может прожить до того, как наш корабль причалит к Порт-Гесперу. Поэтому один из нас должен умереть, чтобы другой остался жить. Мы договорились решить этот вопрос с помощью игральных карт. Тот, кто вытянет младшую карту, лишит себя жизни.

– Я, инженер Мак-Нил  подтверждаю, что я согласен со всем, что говорит командир.

Радиолиния молчала уже несколько секунд, если не считать шуршания и щелканья игральных карт. Затем Грант снова вышел в эфир.

– Это Грант. Я вытянул младшую карту. Я хочу ясно дать понять, что то, что я собираюсь сделать, является результатом моего личного решения, добровольно принятого.

Жене и детям я хотел бы сказать, что люблю их; я оставил им письма в своей каюте. Последняя просьба: я хочу быть похороненным в космосе. Я прошу офицера Мак-Нила  выставить меня из шлюза, когда все закончится, и отослать подальше от корабля. Пожалуйста, не ищите мое тело.

Помимо обычной автоматической телеметрии, это было последнее, что кто-либо слышал от «Стар Куин» до сегодняшнего дня.

Клиника Порт-Геспера располагалась во внешнем кольце станции. Через час после его приезда Мак-Нил лежал на чистых простынях. Его лицо было розовым, хотя темные круги под глазами остались, а с некогда полных щек кожа свисала складками. Он сильно похудел, с тех пор покинул Землю. Хотя на «Стар Куин» еды было более чем достаточно, но в последние несколько дней полета у него едва хватало сил дотащиться до камбуза.

Он только закончил изысканный обед, приготовленный в соответствии с инструкциями Спарты, когда она легонько постучала в дверь, и услышав «войдите», появилась в палате сопровождаемая задумчивым Прободой.

– Надеюсь, все было вкусным? – спросила она. Винегрет исчез, но стейк был съеден только наполовину, и многие овощи остались нетронутыми. Но не вино – бутылка и стакан были пусты. Мак-Нил был весь в табачном дыму, меж пальцев – наполовину выкуренная сигарета без фильтра.

– Все было восхитительно, инспектор, просто восхитительно, но больше я не могу проглотить ни кусочка.

– Ну, если ты чувствуешь себя отдохнувшим…

Мак-Нил  понимающе улыбнулся. – Да, теперь будет много вопросов, не так ли?

– Если хочешь, мы вернемся позже…

– Нет смысла откладывать неизбежное.

– Тогда приступим. Инспектор Пробода запишет наш разговор.

Когда все расселись, Мак-Нил начал свой рассказ. Он говорил совершенно спокойно и безучастно, как будто рассказывал о приключении, случившемся с другим или вообще никогда не случавшемся, что, как подозревала Спарта, в какой-то степени было правдой, хотя было бы несправедливо предполагать, что Мак-Нил  лжет. Он ничего не выдумывал. Она бы сразу это заметила, это было видно по ритму его речи, и заметно было что повествование хорошо отрепетировано, но совершенно ясно, что  он многое опускал из того что случилось.

После того как он закончил говорить, Спарта задумчиво помолчала несколько минут, затем сказала:

– Кажется, в целом все ясно. – Она повернулась к Прободе. – Есть ли какие-то моменты, которые ты хотел бы уточнить, инспектор?

Пробода был застигнут врасплох. Он уже смирился с пассивной ролью в расследовании. – Есть парочка моментов… – сказал он, прочищая горло. – Можно уточнить?

Мак-Нил   затянулся сигаретой и усмехнулся. – Попробуй.

– Итак, ты потерял контроль над собой – кажется, так ты выразился, – когда метеорит врезался в корабль? В чем это выразилось?

Бледное лицо Мак-Нила потемнело:

– Я рыдал, если нужны подробности. Свернулся калачиком в своей каюте, как маленький мальчик с ободранным коленом, и дал волю слезам. Грант был лучшим человеком, чем я, спокойным, насколько это вообще возможно. Но я находился в метре от кислородных баллонов, когда они взорвались, понимаете – просто по другую сторону стены. – Самый громкий чертов шум, который я слышал в своей жизни.

– Как случилось, что ты оказался именно в том месте и именно в тот момент?

– Проверял температуру и влажность в трюме «А», он с воздухом и терморегулируется, там перевозятся продукты, сигары и тому подобная органика, тогда как в вакуумных трюмах перевозятся инертные материалы, в основном машины. Я только что прошел через шлюз трюма и был в той части центрального коридора, которая проходит через палубу жизнеобеспечения, на пути к полетной палубе, когда… БАМ!

– Отсек где произошел взрыв был с воздухом?

– Да как обычно, чтобы можно было в любой момент войти в него. Это очень маленькое пространство, забитое резервуарами и трубами. Когда произошла катастрофа, люки автоматически загерметизировались.

– А теперь насчет ящика с вином…

Мак-Нил    смущенно улыбнулся. – Да, я вел себя довольно скверно. Полагаю, мне придется заплатить кому-нибудь кругленькую сумму за бутылки, которые я успел опустошить до того, как Грант поймал меня.

– Это вино было личной собственностью директора Гесперского музея, мистера Дарлингтона, – проворчал Пробода. – Думаю, ему будет что сказать по этому поводу. Но Грант положил ящик туда, откуда вы его взяли?

– Да, а потом он изменил комбинацию на замке шлюза.

В бледных глазах Прободы появился охотничий блеск. – Так значит, шлюз этого трюма не открывался со дня аварии?

– Совершенно верно, сэр.

– Но этот трюм герметичен. И он был полон свежего воздуха!

– Да, но вот если бы еще один съемный трюм был с воздухом, тогда Питер Грант был бы сегодня жив, – тихо сказал Мак-Нил. – Изначально мы должны были везти саженцы. Они не спасли бы нас, но дополнительный воздух, который пришел бы с ними, мог бы спасти. – Он, казалось, впервые заметил замешательство Прободы. – Вы не понимаете, сэр… но «Стар Куин» и большинство новых грузовых судов снабжены трубопроводами, позволяющими осуществлять любую комбинацию газообмена через все герметичные отсеки без необходимости открывать шлюзы, как это было на старых кораблях. Это позволяет нам перевозить груз, к которому  грузоотправитель не хочет, чтобы мы имели доступ. Если они готовы оплатить фрахт по всему трюму. Это обычная процедура по военным контрактам.

– Значит, ты имел доступ к воздуху в этом отсеке, хотя и не мог попасть внутрь?

Пробода был разочарован, но все же продолжал настаивать:

– Но ведь когда Грант ... э-э ... покинул корабль… вы могли бы найти его новую комбинацию для шлюза, не так ли?

– Может быть, но вряд ли. Я не компьютерный гений, а личные файлы человека нелегко взломать. Но зачем мне это было нужно?

Пробода многозначительно посмотрел на пустую бутылку и стакан рядом с полупустой тарелкой Мак-Нила:

– Потому что там еще оставалось три с половиной ящика вина. И никто не мешал тебе его выпить.

Мак-Нил изучал белокурого инспектора с выражением, которое показалось Спарте презрительным:

– Я люблю выпить так же, как и любой другой человек, инспектор. А может, и больше. Может быть, даже намного больше. Меня называют гедонистом, и, может быть, так оно и есть, но я не полный дурак. – Мак-Нил затушил остатки сигареты.

– Чего же тебе было бояться, – настаивал Пробода, – кроме боязни совершить кражу?

– Только того, – тихо сказал Мак-Нил, и стальная грань его приветливой личности, наконец, выскользнула из-под улыбки, сверкая, – что алкоголь нарушает работу легких и сужает кровеносные сосуды. Если тебе все равно суждено умереть, то можешь не обращать на это внимания. Но если ты намерен выжить в кислородно-бедной среде, ты не будешь пить.

– А сигареты? Не мешают ли они работе легких?

– После двух пачек в день в течение двадцати лет, инспектор, две сигареты в день – это всего лишь костыль для нервов.

Пробода уже собирался броситься вперед, но Спарта прервала его:

– Я думаю, нам следует оставить мистера Мак-Нила в покое, Виктор. Мы можем продолжить позже. – Она с интересом наблюдала за обменом репликами.

Как полицейский, Пробода имел свои сильные стороны – ей нравилась его бульдожья настойчивость, даже когда он знал, что выглядит глупо. Но он слишком зациклился на тривиальном вопросе уничтожения собственности, понятно что это связано с чрезмерной заботой о интересах верхушки общества Порт-Геспер – и он плохо подготовился, иначе он знал бы об особенностях устройства «Стар Куин».