Текст книги "Разрушающее напряжение"

Автор книги: Пол Прюсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Он промолчал, так как единственное, что напрашивалось – ты сошла с ума.

Когда топливная сборка скользнула внутрь робота, его голова закачалась, когти слабо заскрежетали, но движения были как у одурманенного наркотиками носорога. Процессор получил команду – «режим осмотра червячной пары». Двигатели заныли. Брюшко робота раскололось по центру, обнажились сложные металлические внутренности. Там, зажатая между массивными деталями червячной передачи, уютно устроилась хрупкая, красивая книга в своем футляре.

19

Сначала восстановили подачу энергии в аварийный сектор, и команды рабочих в скафандрах быстро заменили взорванный люк. Не прошло и часа после аварии, как ядро было разгерметизировано, и работы возобновились в обычном режиме.

Когда воздух еще только наполнял сектор, патрульный отряд, одетый в скафандры и с парализаторами наготове, ворвался в «Стар Куин». Они были закаленными полицейскими, привыкшими иметь дело с пьянством, убийственной яростью и другими формами безумия, которые обычно поражают людей, живущих на космических станциях, но увиденное разрушение поразило их.

Они не видели никогда роботов-шахтеров, рыскавших по поверхности планеты под ними, не видели эти машины, которые давали им заработок. И, увидев среди разрушений «Стар Куин» этого робота, они даже не поняли что это такое. Они приблизились к машине, как ныряльщики к большой, вялой белой акуле.

Кроме выведенного из строя робота, ничего необычного на корабле обнаружено не было.

Спарта и Блейк бросили скафандры через пять минут после того, как надели их.

И снова Спарта плыла в темноте, избегая людных коридоров, теперь уже с напарником,по запутанным каналам инженерных сетей станции. Она знала все закоулки, храня в своей памяти тысячи инженерных схем.

Но и Блейк знал этот район не плохо, – изучил его еще на Земле, уже тогда планируя свое нападение на «Стар Куин».

Они разговаривали на ходу, следуя друг за другом по темному лабиринту:

– Три пятнадцатиграммовых куска пластида на таймере для герметичного люка, – говорил Блейк. – Заряды на снабжающих энергией  кабелях, также на таймере. На подстанции обесточил линии электробусов – у пары тамошних работников будет эфирное похмелье – пришлось их усыпить. Хотелось как можно меньше разрушений и жертв.

– С4? А, случайно, не гремучее золото?[33]33
  С4 – взрывчатое вещество, тот самый пластид, о котором шла речь выше.  Гремучее золото – Фульминатное золото – взрывчатое вещество, известно человеку еще с 1600-х годов, взрывается при простом сотрясении, без потребности в воздухе или искрах.


[Закрыть]

– Кому могло понадобиться это барахло? Это чертовски опасно.

– Кто-то не заботился о безопасности и хотел, чтобы обломки выглядели как взрыв в топливном элементе.

– Так что, на «Стар Куин» была диверсия?

– Возможно, ты последний человек в Солнечной системе, для которого это является новостью. Но может ты сделал это сам?

Он рассмеялся.

– Мне нужна остальная часть твоей истории, Блейк, прежде чем я решу, что с тобой делать.

– Давай остановимся на минутку, – сказал он. Они находились на подстанции, окруженные огромными насосами и толстыми серыми трансформаторами; сумеречный мрак был испещрен яркими полосами света, исходящими из решетки внизу, медленно ползущими вместе с вращением станции. Сквозь решетку они могли видеть центральное кольцо, с его деревьями и садами.

– Я не проходил курсы взрывотехников в «Спарте», Линда…

– Никогда не называй меня так. – Ее сердитое предупреждение эхом отозвалось в металлической камере.

– Уже слишком поздно. Они знают, кто ты.

– Да? Ну, а я знаю, кто они такие. – Голос выдал ее, потому что она устала, и страх вырвался наружу. – Чего я не знаю, так это где они находятся.

– Один из них здесь, на этой станции. Ищет тебя. Вот почему я пошел на все эти фейерверки – чтобы добраться до тебя. Прежде их.

– Кто же это?

– Не думаю, что я его узнаю. Или ее. Может быть.

– Проклятие. – Она вздохнула. – Начни с самого начала, ладно?

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и медленно выдохнул. Когда он открыл свои темные глаза, они сверкнули отраженным светом снизу:

 – «Спарта» распалась через год после того, как ты ее покинула. Тогда нас было около дюжины моего возраста, шестнадцатилетних и семнадцатилетних – Рон, Халид, Сара, Луис, Розария…

Она перебила его:

– В таком далеком прошлом моя память превосходна.

– Весной, после твоего отъезда, к нам пришли какие-то странные типы из правительственного агентства. Эти люди были вербовщиками, ищущими добровольцев для «дополнительной учебной программы». Они делали много  намеков о увлекательной, не совсем законной работе на правительство. У нас создалось отчетливое впечатление, что тебя уже отобрали для этого … а ты, ведь, была всеобщим кумиром.

– Примером для подражания во всем хорошем, а особенно в плохом.

– И это тоже, иногда. – Он улыбнулся при этом воспоминании.

– Почти все согласились. Я записался – устроил скандал с мамой и папой, но они в конце концов сдались – и отправился в летний лагерь с несколькими другими ребятами. Это было в восточной Аризоне, высоко в горах. Мы пробыли там недели три. Они знали, что у нас хорошая общая подготовка, поэтому сразу перешли к специфическим вещам. Выживание. Шифры. Подрывное дело. Способы убийства. Позже я понял, что все это было легкой, детской игрой. Отбор тех из нас, кто был наиболее талантлив. Психологически восприимчив.

– Кого отобрали? Тебя и кого еще?

– Никого. Однажды днем пришел твой отец. С ним были мордовороты в штатском, возможно, из ФБР. Я никогда не видел его таким злым; он просто терроризировал этих самоуверенных крутых парней, которые управляли этим лагерем. Нам, детям, он почти ничего не говорил, но мы видели, что его сердце разрывается. Через час мы уже возвращались обратно в Финикс. Это был конец летнего лагеря. – Блейк помолчал. – Это был последний раз, когда я видел твоего отца. И твою мать я больше  никогда не видел.

– Они мертвы. Официально. Крушение вертолета в Мэриленде.

– Да. Ты была на похоронах?

– Возможно, да. А может, и нет. Этот год пропал из моей памяти.

– Никто из тех, с кем я разговаривал, не был на похоронах. Мы услышали о катастрофе через месяц после того, как вернулись. «Спарта» просто развалилась. Нас всех разогнали по частным колледжам. – После «Спарты» мне казалось, что я попал в школу для дебилов. Про то, что с тобой случилось, никто никогда не слышал.

– И что же со мной случилось?

Блейк посмотрел на нее, и его теплые глаза смягчились и он начал:

– После окончания колледжа, деньги отца позволили мне заниматься, тем что мне по душе и я занялся расследованием твоего таинственного исчезновения и вообще всего связанного с проектом «Спарта». Вот что мне удалось выяснить.

 В журналах писалось что примерно в то время существовала программа для введения самовоспроизводящихся биочипов в человеческий мозг. Исследования проводились в лаборатории военно-морского флота, потому что они были экспертами по биочипам. Первым испытуемым был некто, предположительно клинически мертвый, с мертвым мозгом.

– Отличная история для прикрытия. – Она рассмеялась, но в ее голосе прозвучала горечь. – Все, что они сделали, – это поменяли местами причину и следствие.

Он подождал, но она больше ничего не сказала, тогда продолжил:

– Этот субъект  сначала показал замечательные результаты, но затем из-за серьезных нарушений в его психике эксперимент пришлось прекратить и он был помещен в спецлечебницу. Уединенное местечко в Колорадо.

– Биочипы – это еще не все, что они сделали, Блейк, – прошептала она. – Они совершили много такого, что нельзя предавать гласности.

– Я об этом уже начал догадываться. Четыре года назад лечебница в Колорадо сгорела дотла. – Убили дюжину человек. Концы в воду.

– Все, что ты мне рассказал, я уже восстановила для себя, – нетерпеливо сказала она.

– Если бы я не увидел тебя живой, я бы прекратил это расследование. Как тебе удалось сбежать?

– Доктор, который должен был быть моим сторожевым псом… должно быть, его начала мучить совесть. Он использовал биочипы, чтобы восстановить повреждения, которые они нанесли. Я начала вспоминать…

Она повернулась к нему, крепко сжала его руку:

– А что случилось за этот стертый из моей памяти год? Что они на самом деле пытались сделать? Что я такого сделала, что напугало их и, заставило превратить меня в овощ?

– Может быть, ты чему-то научилась, – сказал он.

По его тону она поняла, что ей может не понравиться то, что она услышит. Она убрала руку и тихо спросила:

– Как ты думаешь, что это могло быть?

– Я думаю, ты поняла, что «Спарта» была гораздо больше того, что знали о ней твои отец и мать. Верхушка огромного айсберга, древнего айсберга.

Он изучал ее, пока станция катилась в пространстве, а яркие полосы света снизу, сквозь решетку разрезали, ее темные черты на ленты.

– Есть одна теория. Идеал. Мужчин и женщин сжигали во имя этого идеала. Других, кто верил в теорию, превозносили как великих философов. А некоторые верующие обрели власть и стали чудовищами. Чем больше я изучаю этот предмет, тем больше связей я нахожу, и тем дальше они уходят в глубь веков – в 13 веке они были известны как адепты «Свободного Духа», пророки – но какое бы имя они ни использовали, они никогда не были искоренены. Их целью всегда было сделать человека подобным Богу. Совершенство в этой жизни. Сверхчеловек.

Разум Спарты покалывало; образы танцевали в полумраке, но мерцали стробоскопически, прежде чем она успевала привести их в сознание. Странная вибрация одолела ее обычное зрение; она прижала пальцы к закрытым векам.

– Мои родители были психологами, учеными, – прошептала она.

– Всегда были темная сторона и светлая сторона, добро и зло.

Он терпеливо ждал, пока она снова откроет глаза.

– Человека, который руководил проектом, зовут Лэрд, – сказал он. – Он старался держать свою причастность в секрете.

– Я запомню это имя.

– Лэрд знал твоих родителей много лет, даже десятилетий. Еще до того, как они эмигрировали. Может быть, он знал что-то такое, что могло бы их заставить сотрудничать.

– Нет, – прошептала она. – Нет, Блейк, Я думаю, он соблазнил их видением более легкого пути к совершенству.

– Ты вспомнила что-то новое?

Она огляделась вокруг, рассеянная и нервная. – Ты мне очень помог, Блейк. Но давай  об этом позже, нам надо закончить начатое.

– Лэрд сменил имя, возможно, внешность, но я думаю, что он все еще пользуется влиянием в правительстве.

– Я буду беспокоиться об этом позже.

– Если бы он мог контролировать тебя, он мог бы многого добиться. – Он помолчал. – Может быть, даже стать президентом.

– Возможно, дело в том, что он не смог меня контролировать и я стала для него опасной. Возможно, почувствовал угрозу своему верховенству. Кто знает.

– И я думаю, он захотел похоронить доказательства своей неудачи.

– Это понятно. Но это моя проблема.

– Я сделал проблему своей.

– Извини, но ты можешь и перестать считать ее своей. – Ее голос снова обрел уверенность. – Давай продолжим игру, в которую мы играем. – «Держи вора».

– Инспектор Эллен Трой, Комитет Космического Контроля.

Винсента Дарлингтон колебался, открывать или нет. – Что ей нужно? Уважение к авторитету организации победило и он неохотно открыл двери Гесперского музея.

Спарта сунула свой значок в карман. Она все еще была в своем штатском костюме, сильно пострадавшем в сражении, и чувствовала себя скорее доковой крысой, чем полицейским:

– Полагаю, вы знакомы с мистером Блейком Редфилдом из Лондона.

– Боже мой, мистер Редфилд, – прошептал Дарлингтон. – О, заходите, заходите оба. Пожалуйста, простите мне этот ужасный беспорядок. Должно было состояться кое-какое торжество…

Это место было похоже на морг. Белые скатерти покрывали бугристые холмики на длинных столах, стоящих у стен.

Пышные и благоговейные сцены, написанные маслом, висели в витиеватых рамах. Разноцветный свет из стеклянного купола заливал все вокруг.

– Ну и ну! – Дарлингтон нерешительно протянул пухлую руку Блейку. – Так и есть… рад наконец познакомиться с вами лично.

Блейк крепко пожал ему руку, Дарлингтон с удивлением увидел обугленный рукав его пиджака. Блейк проследил за его взглядом. – Извините, я только что был причастен к инциденту с разгерметизацией, – сказал он, – и у меня не было времени, чтобы привести себя в порядок.

– Боже мой, это ужасно. Что случилось?

– Это расследуется, – сказала Спарта. – Тем временем решено было передать вам вашу собственность, думаю, здесь она будет в сохранности.

На сгибе левой руки Блейк держал большой пакет, завернутый в белый пластик. – Вот книга, сэр – сказал Блейк, протягивая пакет. Он позволил пластику упасть, открывая мраморный футляр.

Глаза Дарлингтона расширились за толстыми круглыми стеклами очков, а губы искривились от удовольствия. Он спокойно взял книгу у Блейка, некоторое время смотрел на нее, затем торжественно отнес к витрине в конце зала.

Дарлингтон положил книгу на стекло и вытащил из футляра том в кожаном переплете. Позолоченные края страниц блестели в странном, свете.

Дарлингтон погладил коричневую обложку так нежно, словно это была живая кожа, повертел драгоценный предмет в руках, чтобы осмотреть его безупречный переплет. Затем он благоговейно положил книгу обратно, открыл на титульном листе и оставил ее так.

Блейк взглянул на Спарту. – Та улыбнулась.

– Вы отправили его вот так? – Резко сказал Дарлингтон. – Эта прекрасная книга могла бы… сильно испачкаться.

– Нет. Мы храним ящик, в котором она была, в качестве вещественного доказательства, – ответила Спарта. – Я попросила мистера Редфилда осмотреть книгу и удостовериться в ее подлинности.

– А я хотел, чтобы книга благополучно попала в ваши руки, мистер Дарлингтон.

– Да, конечно. Ну что ж! –  Дарлингтон весело улыбнулся, а затем с внезапным вдохновением оглядел комнату. – Торжество! А вы знаете, ведь еще не поздно! Сейчас я всех обзвоню.

Дарлингтон направился к своему кабинету, сделал два шага и вспомнил, что оставил «Семь столпов мудрости» не спрятав. Он вернулся, повозился со сложными замками витрины и аккуратно разложил книгу на бархатных подушках внутри, закрыл витрину, набрал код.

Он поднял глаза, улыбаясь Спарте, и та одобрительно кивнула:

– Тогда мы пойдем. Пожалуйста, держите книгу доступной на случай, если она может потребоваться в качестве доказательства.

–Прямо здесь, инспектор! Она будет прямо здесь! – Дарлингтон похлопал по витрине, затем бросился к одному из столов и с размаху сдернул покрывало, открыв взору гору роскошных креветок. Он был так взволнован, что чуть не захлопал в ладоши.

Блейк и Спарта подошли к дверям.

– О, кстати, вы должны прийти на вечеринку, – крикнул им вслед Дарлингтон, когда дверь открылась. – Вы оба! После того, как приведете себя в порядок.

Вестибюль перед музеем был переполнен пешеходами. Они оказались напротив Ванкуверского сада, быстро пересекли металлическую мостовую и спустились по тропинке, обсаженной папоротниками, мимо гранитных скал, ища укрытия среди изогнутых сосновых ветвей и тотемных столбов.

– Если ты не позволишь мне пойти с тобой, – сказал Блейк, – я приму предложение Дарлингтона. Умираю с голоду.

Она кивнула. – Я заметила, Блейк, что ты такой же искусный притворщик, как и я. – «Причастен к инциденту»…

Когда она повернулась, чтобы идти, он мягко взял ее за локоть.

– Береги спину. Я не знаю на что ты способна, но не переоцени себя.

Она достала сверток, спрятанный в трансформаторной будке, и нажала на кнопку комлинка в ухе, чей настойчивый перезвон она отключила полчаса назад.

– Где ты пропадала? – Наполовину забота Прободы, наполовину паника была трогательной.

– Я недооценила нашего противника, Виктор. Я отправилась в «Стар Куин» в надежде на то…

– Ты была на борту? – крикнул он так громко, что она выдернула комлинк из уха.

– Черт возьми, Виктор… Я надеялась поймать преступника с поличным, – продолжила она, осторожно поднося комлинк к уху. – К сожалению, я столкнулась с большим роботом.

– Боже мой, Эллен, ты слышала, что творилось внутри корабля?

– Я же только что сказала тебе, что была там, – раздраженно сказала она. – Я хочу, чтобы мы встретились с тобой в офисе горнодобывающей корпорации Иштар. Как можно быстрее. Прямо сейчас.

– Капитан Антрин ужасно сердится, Эллен. Она хочет, чтобы ты немедленно явилась сюда.

– У меня нет времени. Скажи ей, что я сделаю полный отчет, как только смогу.

– Я не могу – я имею в виду, по собственной инициативе…

– Виктор, если ты не встретишься со мной в офисе Иштар, мне придется самой разбираться с Сандрой Сильвестр. А я слишком устала, чтобы быть вежливой.

Она отключилась. На этот раз она не лгала, к своему ужасу, она обнаружила, что дрожит от усталости. Хватит ли у нее сил для оставшейся работы?

Две крупные горнодобывающие компании в Порт-Геспер обеспечивали экономическую базу для всей колонии; Иштар и Лазурный Дракон были серьезными соперниками, их штаб-квартиры располагались напротив друг друга в выступах  на торце станции, обращенном к планете. Снаружи эти сооружения ощетинились антеннами, которые передавали и принимали закодированную телеметрию.

Все металлургическое производство располагалось на искусственных спутниках станции, расположенных в нескольких километрах от нее

Показав свой значок монитору видеопланшета, Спарта получила разрешение войти в Иштар через бронзовые парадные двери, так называемые «Ворота Иштар», которые открывались в длинный коридор, обшитый темной кожей, ведущий из невесомости к нормальной земной гравитации. Никаких охранников не было видно, но она знала, что ее продвижение контролировалось на протяжении всего пути.

В конце коридора она очутилась в комнате, обшитой резными панелями красного дерева и устланной китайскими и персидскими коврами. Другого выхода из комнаты не было видно, хотя Спарта знала, что он есть. В центре полутемной комнаты небольшой прожектор освещал золотую статуэтку древней вавилонской богини Иштар, современную интерпретацию популярного во всем Мэйнбелте художника Фрикки.

Спарта остановилась, очарованная, ее макрозумный глаз изучал скульптуру. Это была потрясающая работа, крошечная, но пышущая силой, гибкая, но узловатая, как один из восковых этюдов Родена. Вокруг основания были вырезаны буквами, напоминавшими клинопись, стихи из первобытного гимна:

Я Иштар, богиня вечера. Я  Иштар, богиня утра. Я небеса разрушаю. Я земли опустошаю. Я горы сметаю прочь. Все в моей власти.

– Чем я могу помочь? – Вопрос, заданный не слишком любезно, с пренебрежением, исходил от молодой женщины, бесшумно вышедшей из тени.

– Инспектор Трой. Комитет Космического Контроля, – сказала Спарта, поворачиваясь к ней. Высокая секретарша была одета в длинное пурпурное платье из чего-то похожего на мятый бархат; Спарта остро ощущала собственные опаленные волосы, испачканные щеки, порванные, испачканные брюки. – Пожалуйста, сообщите миссис Сильвестр, – она откашлялась, – что я здесь, чтобы поговорить с ней.

– Она ждет вас, инспектор? – гладкая и холеная, определенно не склонная к сотрудничеству…

Имя секретарши было выгравировано на массивной золотой булавке у нее под горлом, булавке, которая была бы невидима для обычных глаз. Только не Спарте.

Каждый приличный полицейский может сказать очень много одной короткой фразой; некоторые простые утверждения несут в себе богатый подтекст (повинуйся мне или иди в тюрьму).

Трюк с первым именем сейчас не повредит, даже если это разозлит ее. – Решила Спарта и резко произнесла:

– Я требую вашего полного сотрудничества, Барбара. (Барбара дернулась, замораживая изображение на портативной видеоплате, с которой она консультировалась.) Я здесь, чтобы встретиться с Сандрой Сильвестр по срочному официальному делу, касающемуся «Семи столпов мудрости».

Секретарша чопорно набрала трехзначный код и тихо заговорила с устройством. Мгновение спустя густой, хриплый голос Сильвестр заполнил комнату:

– Немедленно приведите ко мне инспектора Трой.

Молодая секретарша потеряла всю свою надменность.

– За мной, пожалуйста, – прошептала она.

Спарта последовала за ней через двойные панели, которые бесшумно скользнули в сторону. Один извилистый зал следовал за другим, и вскоре взгляду открылись умопомрачительные сцены: под Спартой и рядом с ней изогнутые дымчатые окна выходили на диспетчерские, заполненные десятками операторов перед зелеными и оранжевыми экранами. Другие изогнутые стеклянные коридоры пересекались вверху и внизу, и другие комнаты управления были видны через отдаленные окна.

На многих экранах были видны графические изображения или колонки цифр, но на других разворачивались  живые картины причудливого мира, открывался вид на ад глазами роботов. – На поверхности планеты, на освещенной стороне или далеко во тьме, радиосигналы, передаваемые синхронными спутниками, двигали роботов с помощью дистанционного управления, чтобы искать, копать, обрабатывать и складировать.

Они миновали центр управления, прошли дальше по коридору и, наконец, попали в кабинет такой роскоши, что Спарта даже заколебалась, прежде чем войти.

Стол из полированного халцедона стоял у стены из грубой, изогнутой бронзы. Красноватый свет падал на поверхность стены, освещая статуи в нишах, – изысканные работы известнейших художников Солнечной системы: дубликат Иштар Фрикки, по бокам которого стояли Инанна, Астарта, Кибела, Мариана, Афродита, Лакшми. На другой стене висели полки с книгами, переплетенными в цветную кожу и украшенными золотом и серебром. За окнами, сильно смягчающими свет, в сумерках катились сернистые облака планеты.

Это была комната, которая парадоксальным образом говорила об отчаянии – тюрьма, ее статичная роскошь должна была заменить случайные простоты свободы.

– Можешь идти, Барбара.

Спарта обернулась и увидела позади себя Сильвестр, одетую в то же самое темное шелковое платье, в котором она сошла с «Гелиоса».

Она не заметила как секретарша ушла – эти женщины обладали сверхъестественной способностью двигаться бесшумно.

Спарта поймала себя на том, что жалеет, что Пробода не появился.

– Вы гораздо меньше, чем я ожидала, инспектор Трой.

– У видеопластинок есть такой эффект.

– А я не сомневаюсь, что ты и рассчитывала на такой эффект, – сказала Сандра. Она пересекла комнату с ковровым покрытием, подошла к своему каменному столу и села. – Обычно я прошу устроиться поудобнее, но сейчас я очень занята. Или, может быть, вы готовы отпустить мой груз?

– Нет.

– Что ты хочешь услышать от меня о «Семи столпах мудрости»?

Спарта поняла, что слишком устала, чтобы заниматься тонкостями, прямота вопроса, который она задала,  удивила даже ее саму:

– Сколько ты потратила на подделку этой книги?

Сильвестр рассмеялась испуганным лаем:

– Остроумный вопрос, на который не будет ответа. – Но, в отличие от Спарты, Сильвестр была плохой лгуньей.

– Ты покинула арендованную виллу на острове Левант на следующий день после прибытия туда, села на самолет из Тулона в Париж, оттуда прямоточным реактивным самолетом в Вашингтон, округ Колумбия, где провела день в Библиотеке Конгресса, записывая на чип все содержание единственного оставшегося Оксфордского издания «Семи столпов мудрости», все еще доступного широкой публике.

Затем ты полетела в Лондон, где с помощью книготорговца Гермионы Скрэттон, чье участие в литературных махинациях в некоторых кругах считают выдающимся, установила контакт с нужными людьми в Оксфорде, городе, где бережно хранят Искусство книгопечатания и его древние инструменты, где даже шрифты прошлого выставлены как сокровища в музеях, где до сих пор иногда практикуются почитаемые техники прошлого. С помощью нескольких печатников и переплетчика, – людей, чья любовь к изготовлению книг настолько велика, что они позволили себе заниматься подделкой ради чистой радости попрактиковаться в своих навыках, хотя очень значительные суммы, которые им заплатили, не ослабили их энтузиазма, – была изготовлена почти идеальная копия «Семи столпов мудрости». Еще проще было подкупить известного любителя роскоши члена экипажа «Стар Куин», чтобы он потренировался, подобрал код к замку ящика и украл книгу из груза собственного корабля, заменив ее вашей подделкой.

По мере того как Сильвестр слушала эту речь, румянец на ее бледных щеках становился все ярче. – Это экстраординарный сценарий, инспектор. Я не могу себе представить, что ты хочешь от меня услышать.

– Только подтверди это.

– Я не пруд, в котором можно ловить рыбу. – Сандра заставила себя расслабиться. – Пожалуйста, уходи сейчас же. У меня больше нет времени.

– Я была очень небрежна при первом осмотре «Стар Куин», – я знала, что один из ваших роботов прошел полевые испытания и думала, что этим объясняется его остаточная радиоактивность, и не стала осматривать топливные сборки.

– Убирайся, – решительно сказала Сильвестр.

– …но иногда лишние знания опасны. Если бы не знала об испытаниях, то проверила бы радиоактивный робот, и увидела бы, что Мак-Нил вставил топливные стержни обратно, чтобы открыть машину. Эта оплошность едва не стоила нам с Блейком Редфилдом жизни. От твоих рук.

– Ты несешь полную чушь…

В два быстрых шага Спарта оказалась у стола. Она подняла пакет, завернутый в пластик, который держала на боку, и швырнула его на полированный камень:

– Вот то, что осталось от вашей книги, миссис Сильвестр.

Сандра замерла. Она уставилась на пакет. Ее нерешительность была так очевидна, так мучительна, что Спарта почувствовала тревогу и боль женщины.

– Блеф не принесет тебе ничего, кроме небольшого выигрыша времени, – продолжила Спарта. – Может быть, я и не знаю всех подробностей, но я доберусь до ваших финансовых отчетов и поговорю с теми, кто знает. С Мак-Нилом, для начала. Подробности и свидетели скоро появятся. Первый свидетель – эта книга. Трудно узнать ее в нынешнем состоянии. – Спарта говорила все более резко – ее собственный страх и негодование из-за нападения на ее жизнь, наконец, перешли в гнев, уничтожая сочувствие, которое она испытывала к этой женщине. – Но постарайся, будь добра, скажи мне, – это копия?

Сандра вздохнула. Дрожа, она потянулась к тонкому пластику и отбросила его… Обугленный блок страниц лежал в хлопьях пепла и пены, в крошащихся обломках его чехла. – Это слишком жестоко, – прошептала она, выпрямившись в кресле, вцепившись в край стола так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Откуда мне знать?

Спарта развернула книгу, открыла запекшиеся страницы и прочла: – «Мечтатели – опасные люди, ибо они претворяют свой сны в жизнь, делая его возможным». – «Сны», а должно быть «сон», единственное число.

Спарта перевернула потрепанную книгу и, перегнувшись через стол, подтолкнула ее к Сандре:

– Блейк Редфилд сообщил мне, что текст содержит много подобных ошибок. Это подделка. Оригинал был возвращен владельцу.

– Дарлингтону?

– Да, это…

В своем почти полном изнеможении от усталости, в пьянящем порыве мести женщине, которая пыталась лишить ее жизни, Спарта не слышала и не видела ничего вокруг…

Черный пистолет, возникший в руке Сандры, обрушился ей на голову. Ее реакция была прискорбно вялой, – успела лишь слегка отклониться.