Текст книги "Ударная сила (ЛП)"

Автор книги: Поль Кенни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

  Ночь была достаточно ясной, чтобы можно было различить пастбища, озера и леса. Но рельеф стал более мучительным примерно через шестьдесят километров, после того, как миновали село Матасево.

  Обойдя горный массив Комови и его вершину высотой 2500 метров, гид продолжил свой путь к Андриевице, небольшому городку, служащему отправной точкой для альпинистов, желающих подняться на окружающие вершины.

  Там машина остановилась перед шале незадолго до одиннадцати часов вечера.

  В сопровождении югославского агента Коплан вошел в здание.

  У входа в общую комнату прибывших ждал худой мужчина в водолазке. Он пробормотал несколько слов на сербо-хорватском языке своему соотечественнику, и тот, ответив ему на том же языке, обратился к русскому языку, чтобы представить Коплана.

  Трое мужчин сели перед грубым столом, а в очаге потрескивали хорошие дрова. Стол был накрыт. Хлеб, горячий суп и сыры утолили ужасающие аппетиты двух путешественников.

  Очевидно, арендатор шале по имени Пеко уже знал, чего ожидать, потому что вместо того, чтобы пуститься в объяснения, посланник из Белграда только сказал:

  – Попытайтесь добраться до Точки 211 в пять утра. Борис будет там, и он будет править до Скутари.

  Пеко сделал глоток вина, вытер рот и уронил:

  – Они уже неделю больше нервничают в этой области, но я думаю, что мы можем встретиться в то время.

  ГЛАВА III.

  Переход границы осуществлялся через густой еловый лес. Двое нелегальных путешественников ни разу не обратили внимания на приближение албанских охранников, но они совершили утомительный марш через горы и долины и были измотаны, когда достигли точки 211.

  Это место было началом автомобильной дороги, по которой срубленные деревья транспортировались на лесопилку.

  Борис, который должен был следить за прибытием нелегалов, подавил легкий свисток и пошел им навстречу.

  Произошел обмен предложениями шепотом, рукопожатиями. Борис предложил Коплану и Пеко кубок спиртного, выпил сам.

  – Если еще два-три километра вас не пугают, я бы предпочел, чтобы мы немедленно уехали, – тихо заявил он. Один из их патрулей бродит здесь около шести часов. Иногда им предшествуют собаки.

  По обоюдному согласию группа возобновила марш. Он подошел к хижине лесоруба, возле которой стоял трактор с прицепом.

  Как только они вошли внутрь, Борис естественным голосом заговорил:

  – Теперь вы двое можете отдохнуть. Ты, Пеко, что собираешься делать? Спуститься с нами в Скутари или вернуться в Андриевицу?

  – Я вернусь следующей ночью. Андрей пока не знает, сколько дней он здесь проведет.

  Андрей был Копланом, которого теперь все называли Андреем Кальченко.

  – Как долго я могу спать? – спросил он, ища матрас, на котором можно было бы лечь.

  – Сколько хочешь, – пошутил Борис. Все зависит от того, когда вы хотите оказаться в Скутари. Дорога на лесопилку на тракторе занимает два часа, а на грузовике – шесть часов.

  Коплан проворчал:

  – Не было бы проще спустить меня с парашютом или приземлиться на берегу недалеко от Дураццо?

  – Конечно, – смеясь, согласился Борис. Особенно, если вы спешили перестраховаться. Но самый безопасный способ также и самый медленный, с этим мы ничего не можем поделать.

  Фрэнсис пожалел о своем вспыльчивом настроении.

  – Хороший. «Я был неправ, – признался он. Что касается вас, мы можем уйти в любое время?

  – Не раньше восьми часов: работа не начинается раньше, и грохот трактора не должен заполнять лес в темноте. В остальном вы сами выбираете. Доски нужно перевезти, но это не срочно.

  «В таком случае, давайте установим десять часов», – предложил Коплан.

  – Понял. Не удивляйся, если меня не будет рядом, когда ты проснешься. В жестяной коробке хлеб и колбаса. Перекусите и почувствуйте себя как дома.

  Через чрезвычайно измученные предгорья Албанских Альп и по бездонным дорогам, которые требовали очень замедленного движения, Коплан и Борис спустились к более или менее плоскому участку берегов озера Скутари.

  За десятки километров они не встретили ни машины, ни пешехода. Когда вечером они вышли на окраину города, второго по величине после столицы Тираны, их пути разошлись.

  Коплан, предоставленный самому себе до конца пути, сел на железнодорожную ветку, которая соединяет Скутари и Дураццо. Его долгое путешествие смяло его одежду и отросла борода, так что он идеально гармонировал с другими путешественниками, все довольно грубые и хмурые.

  Около одиннадцати часов вечера он покинул вокзал и пошел по улицам старого города в поисках дома, на который ему указали перед отъездом из Белграда.

  Это была относительно трудная задача, несмотря на данные ей объяснения, потому что, казалось, великий беспорядок повлиял на топографию местности.

  Коплан наконец опознал здание, полуразрушенную лачугу, одноэтажный, окна забаррикадированы тяжелыми ставнями, он постучал в дверь: дважды два близких удара.

  Через несколько секунд дверь открылась без скрипа.

  – Добрый вечер, Андрей, – поздоровался голос в полумраке. Заходи.

  Коплан переступил порог и вошел в грязный коридор, косвенно освещенный щелчком другой двери, ведущей в комнату.

  Следуя за человеком, в котором он мог различить только коренастую фигуру, Френсис вышел в небольшую комнату с кухонной плитой, столом, четырьмя стульями и двумя деревенскими шкафами.

  – Светислав? – спросил Коплан, когда они оба были в тусклом свете центральной лампочки.

  – Папа, – неожиданно сердечно ответил человек. У вас не было особых проблем с поиском моего дома?

  Кровь нескольких рас, должно быть, смешалась в его жилах. Невысокого роста, как средиземноморцы, у него были гладкие каштановые волосы славян. Его овальное лицо с прямым носом, а также карие глаза указывали на происхождение геге. Зоркие глаза, довольно низкий лоб – признаки подозрительного характера. Его возраст было трудно определить. Без сомнения, от тридцати до сорока.

  «Я немного ходил кругами», – измученно признался Френсис. Надеюсь, вы не ждали меня раньше?

  – О нет ! – воскликнул Светислав Госнак. Я бы даже не удивился, если бы не увидел тебя до завтрашнего утра.

  Он говорил по-русски легко, но с любопытным акцентом.

  «Избавься от этого, сядь», – сказал он, подходя к одному из шкафов. Я полагаю, вы были бы счастливы что-нибудь съесть?

  «Это не отказ», – пробормотал Фрэнсис. В Скутари я запрыгнул в первый отправляющийся поезд и не успел купить себе бутерброд. Я не сожалею о том, что наконец-то это сделал.

  Он массировал спину, прежде чем рухнул на стул перед столом. В этот момент дверь снова открылась, и появился мужчина. Под мышкой у него была бутылка, а другую он держал за шею. Его темные глаза с густыми бровями смотрели на новенького.

  Госнак повернулся и сказал:

  – Авдо, это наш пансионер ... Интересно, на что способен Джован. Он всегда опаздывает, тот самый!

  Обращаясь к Коплану, он представил:

  – Авдо Влаковик, один из наших товарищей. Я подумал, что вам будет полезно узнать трех членов местной ячейки, поэтому позвонил своим сотрудникам.

  Влаковик поставил свои бутылки, чтобы пожать руку Коплану, который наполовину встал.

  «Добро пожаловать», – сказал он хриплым голосом, когда его подозрительный взгляд смягчился. Вы впервые работаете в этой стране?

  – Да, – согласился Френсис. И моя подготовка была очень быстрой. Кроме того, я боюсь оказаться злоумышленником и усложнить вам работу.

  Светислав возразил:

  – Ты думаешь! Мы знаем, что вы опытный агент и не стоит опасаться безрассудства с вашей стороны. К тому же мы не так заняты. Иногда проходят недели, прежде чем мы отправляем информацию.

  Он поставил на стол тарелку, столовые приборы и черный хлеб. Затем он принес тарелку с мясным ассорти, три стакана, наконец, сыр и фрукты.

  Авдо сидел напротив Коплана и с любопытством смотрел на него.

  – Вы живете в Париже? – мечтательно спросил он.

  – Я там очень маленький, – улыбается Фрэнсис, начиная помогать себе. Мой бизнес постоянно звонит мне за границу.

  «Не повезло», – разочарованно ответил Влаковик. Я бы хотел когда-нибудь туда поехать.

  – Где остановился этот адский бродяга Джована? Госнак действовал ему на нервы скорее нетерпеливым, чем обеспокоенным.

  Он продолжал говорить по-албански с Авдо, и они, казалось, обсуждали разные возможности.

  Коплан с набитым ртом и страстно жуя, заметил про себя, что жители Белграда сочли нужным раскрыть его настоящую национальность корреспондентам в Дураццо. Почему ?

  Трое мужчин произнесли тост, и разговор возобновился на русском языке.

  – Кто из вас был свидетелем убийства этого североафриканца? – осведомился Коплан, прежде чем допить свой стакан.

  «Это как раз тот друг, которого мы ждем», – проворчал Госнак. Я планировал, что ты расспросишь его об этом.

  – Достаточно ли у него представления об агрессоре, чтобы правильно его описать?

  Госнак с сомнением выдвинул губу.

  – В переулке было темно. Йован и незнакомец оказались лицом к лицу всего на две секунды. Наш товарищ не успел детализировать. Он просто утверждает, что был европейцем, худощавым и гибким, такого же роста, что и его, то есть среднего. У него было безволосое лицо, и он носил кепку. Это все, что он мог мне сказать, когда пришел через несколько минут с полотенцем араба.

  Во время еды Коплан кивнул.

  Авдо Влаковик вмешался:

  – Для нас это убийство – загадка. Это вор, который совершил это, полагая, что захватил определенную сумму денег, или ваш политический враг, который преследовал только бумаги? Откуда вы знаете?

  – Казалось, мужчину интересовало только полотенце? Разве он не украл кошелек своей жертвы?

  Госнак и Влаковик неуверенно переглянулись.

  «Я думаю, что Йован пошел слишком быстро», – сказал первый. Если парень намеревался ограбить прохожего, он не смог.

  – Но он, в любом случае, полотенце взял? – настаивал Коплан.

  – Да. Он отпустил ее только после того, как его ударили дубинкой по плечу.

  – Обычный вор сначала опустошил бы карманы, прежде чем он должен был бы взять беспорядочный предмет, – заметил Фрэнсис, не отрывая глаз от тарелки. Разве Йован никогда не осознавал, что не только его интересовали передвижения этого алжирского эмиссара?

  На лицах его собеседников отразилось взволнованное удивление.

  – Как? »Или« Что? Госнак сказал. Как вы думаете, за этим арабом следил кто-то другой?

  – По-видимому ... Если мы примем за правдоподобие тот факт, что он был убит шпионом, а не обычным бродягой, мы также должны сделать вывод, что его там ждали, чтобы противник знал о его привычках, что он знал маршрут его возвращения в порт.

  Влаковик потер шершавую щеку.

  – В этом есть смысл, – признал он. На самом деле воры редко убивают, и карманник с большей вероятностью натолкнулся бы на человека, несущего крупную сумму, если бы он устроил засаду возле доков пассажирских судов.

  Госнак его не слушал. Он задумался над словами француза, и особенно над тем, что они подразумевали.

  «Если бы убийца просто хотел забрать бумаги, он, возможно, не отказался бы от их ловли», – прошептал он. Он, должно быть, принял Джована за телохранителя араба ...

  «... и наблюдайте за горкой в ​​надежде увидеть ее снова», – продолжил Коплан. Ваш друг снова ходил по этому зданию за последние несколько дней?

  – Нет, – сказал Госнак. По той хорошей причине, что на следующий день лодка снялась с якоря и с тех пор мы ее не видели. Но Джован продолжал время от времени наблюдать за китайцами.

  Коплан взялся за сыр, вырезал еще кусок хлеба.

  – Они еще там? – рассеянно спросил он.

  – Да, и вроде даже хотят встроиться. Все происходит так, как будто они заселились насовсем.

  – Есть ли официальный тезис, объясняющий их присутствие в Дураццо?

  Влаковик ухмыльнулся на море: пока наполнял стаканы, но это Госнак ответил:

  – Судя по статьям, опубликованным в местной прессе, это экономическая миссия. В какой-то степени это может быть правдой, но наверняка есть и другие причины.

  Он мельком взглянул на настенные часы и снова повернулся к Коплану.

  «Здесь, как и в других странах-сателлитах, китайцы пытаются усилить свое влияние за счет Советского Союза», – продолжил он. Они образуют противовес. Это, конечно, не нравится русским, но они вынуждены отказаться от балласта, чтобы сохранить сплоченность коммунистического мира. Их военно-морская база в Албании – Валона. Как ни странно, китайцы хотят держаться подальше, поэтому нацелены на Дураццо. Это также вызывает охлаждение отношений между Тираной и Москвой.

  – Хм ... сказал Коплан. У этих желтых есть много идей в головах, и документы, которые вы украли, раскрывают некоторые из них. Что они делают на практике?

  «Умно, кто мог сказать», – сказал Влаковик. У нас нет средств для наблюдения за их деятельностью. Мы видим это только на поверхности. У них есть контакты с официальными лицами, они часто ездят в Тирану, путешествуют по побережью и, в целом, трудно понять, чем они занимаются.

  Госнак выполнил:

  – И затем эти люди, которые являются мастерами искусства маскировки, должны систематически скрывать свои проекты под множеством второстепенных шагов, направленных на то, чтобы ввести всех в заблуждение.

  Со времен Корейской войны и кампании в Индокитае Coplan строился на тонкости восточных традиций. Ничто из того, что они делали, не соответствовало их истинным мотивам, а внешность неизменно обманывала самых взыскательных наблюдателей. В этом случае они сами были бы виновниками убийства североафриканского эмиссара, что не слишком удивило бы Франциска. Их расчеты были такими мучительными!

  – Партия оружия, инвентарь которого вы получили, была загружена в установленный срок? – спросил Коплан без особых иллюзий.

  «Совершенно не имею понятия», – признался Госнак. Были ли они приняты другие меры после обнаружения трупа араба и исчезновения его портфеля? Или, игнорируя, все равно загрузились?

  Коплан откусил последний кусок, затем сделал глоток вина. Затем он закурил сигарету, едва ли оценив аромат, слишком сладкий на его вкус.

  Этот разговор не принес ему ничего нового.

  Столкнувшись с проблемой, выходящей за рамки их обычной рутины, югославские агенты лишь коснулись ее поверхности. Сосредоточившись на действиях китайцев, их можно было только ввести в заблуждение.

  – Заметили ли вы какие-либо необычные постройки или разработки в регионе с момента создания этой китайской миссии? – спросил Фрэнсис после молчания.

  Госнак и Влаковик недоуменно переглянулись.

  – Что значит необычное? – парировал Светислав.

  – Здания, гражданское или военное предназначение которых нельзя сразу определить ... В частности, новые склады, это подъемно-транспортное оборудование, небольшие постройки, построенные в замкнутом пространстве и без конкретного назначения?

  Его собеседники не решались.

  «В порту постоянно открываются стройки», – отметил Влаковик. Мы обращаем на них внимание только в том случае, если они явно относятся к флоту или армии. Однако с этой точки зрения мы годами не фиксировали ничего особенного.

  «Возможно, ты захочешь быть более подозрительным», – предложил Фрэнсис. Мы можем скрывать свои мысли, мы можем искажать наши действия до такой степени, что они становятся непонятными, и даже замаскировать использование определенных объектов, но мы не можем предотвратить их существование: для достижения своих целей каждому требуется минимальное материальное оснащение. Эти китайцы здесь не для того, чтобы вертеть руками ... Где они хранят партии оружия для отправки в Северную Африку? По какому маршруту следуют эти товары перед доставкой в ​​Дураццо?

  Его хозяева изобразили ему мимику, в которой смешались часть одобрения и часть невежества.

  «Очевидно, мы должны пересмотреть наши методы», – признал Госнак. Но, в некотором смысле, поскольку эти азиаты не представляют стратегической угрозы Югославии, мы не получали никаких специальных инструкций в отношении них. Подозрения вызывают у нас российские махинации, а наша информационная работа сосредоточена на их наземной и военно-морской инфраструктуре.

  – У вас на таможне нет антенны? – возобновил Коплан.

  – Антенна? Влаковик засмеялся. Скорее да ... Я сам инспектор! Почему ты спрашиваешь об этом?

  Фрэнсис уставился на него, внезапно заинтересовавшись.

  – Потому что таможня контролирует отъезд и прибытие товаров, – простодушно ответил он. И то, что он производит отправку в специальных помещениях, которые проходят транзитом: обычно эти случаи не проверяются.

  Влаковик наморщил лоб.

  – Верно, – признал он. Вы подозреваете, что китайцы поступают таким образом, доставляя свои военные материалы в Албанию и реэкспортируя их в Африку?

  – Это могла быть одна из их формул. Действуя через посредника, они сделают движение менее заметным и не будут нуждаться в принадлежащих им складах: достаточно складов таможни.

  Госнаку пришлось подавить улыбку. Такая схема была бы в стиле азиатов!

  Что касается инспектора Влаковика. у него была профессиональная реакция: он сразу подумал о грузах, которые недавно были сданы на хранение для скорой повторной погрузки. Среди них были коробки со всего мира.

  – Ваша идея должна быть исследована, – сказал он проницательным тоном. Внимательно изучая документы, сопровождающие посылки, я мог найти некоторые подсказки и провести перекрестные проверки.

  Госнак оборвал его:

  – Да, это жила, которую нужно эксплуатировать, и вы можете сделать это в рамках вашей атрибуции, не представляя никаких рисков, но теперь я нахожу, что отсутствие Йована начинает быть откровенно странным. Если вы пытались узнать, куда он пошел?

  ГЛАВА IV.

  Влаковик недоверчиво посмотрел на своего собеседника.

  – Теперь ? он спросил. Но куда ты хочешь, чтобы я пошел? Я не могу бежать во все места, где он бывает ...

  – Нет, но вы могли бы приехать к нему, получить информацию от его жены.

  Инспектор слегка пожал плечами.

  – Как это нас продвинет? Либо он забыл дату, и вы увидите его завтра, либо ему помешали по какой-то причине, и он приедет и объяснит вам, какое именно.

  «Пока может», – обеспокоенно возразил Госнак. Думаю, у него проблемы?

  Влаковик приподнял брови.

  – Зачем тебе неприятности?

  – Я думаю о том, о чем говорил ранее Андрей. Парень, который Джован сломал полотенце, мог не счесть себя дракой. После того, как каботажное судно ушло, он смог продолжить наблюдение за окрестностями китайской штаб-квартиры. Ему или сообщнику.

  «Если вы рассматриваете гипотезу о том, что Джован был замечен, кажется неразумным отправлять Влаковика к нему домой», – сказал Коплан. Лучше всего было бы не двигаться и смотреть, как это приближается. Будьте настороже ...

  Угрюмый и задумчивый Госнак пробормотал:

  – Я не люблю сидеть сложа руки в таком случае, когда у меня на голове висит кафель.

  «Это часто то, на чем мы спекулируем, чтобы заставить оппонента выйти вперед», – заметил Фрэнсис. Не попадитесь в ловушку.

  – Тем более, что делать седые волосы еще рано, – заявил Влаковик. Уже почти полночь.

  Без энтузиазма Госнак подавил свои опасения.

  – Какие у вас проекты? – спросил он Коплана. Что вы надеетесь собрать в виде чаевых?

  Фрэнсис тонко улыбнулся.

  – У меня скромные претензии: мне нужны лишь некоторые подробности об этой торговле оружием. Эти документы, которые вы отправили в Белград, были поучительными, но в них не было практического руководства.

  – Точно. Как вы планируете их получить?

  – Конечно, довольно примитивным способом. Скажи мне, Влаковик, есть ли регулярное сообщение между Дураццо и Тунисом?

  – Да, небольшие грузовые суда ходят два раза в месяц. Они несут минералы и приносят зерно.

  – Не могли бы вы проверить, не везут ли они товары, которые прошли через Дураццо.

  – Безусловно. Я также могу осмотреть несколько хранящихся ящиков, чтобы убедиться, что их содержимое соответствует спецификациям, указанным в таможенных документах: это часть моей работы.

  – Заранее спасибо, – сказал ему Коплан, прежде чем снова обратиться к Госнаку: где находится штаб-квартира посланников в Пекине?

  – На авеню Бера, в районе, где разбросаны консульства народных демократий. Дом под номером 32: это старинная буржуазная резиденция без каких-либо отличительных знаков.

  – Хороший. Я посмотрю туда, просто из любопытства. Где была пришвартована арабская горка?

  – Перед канатными магазинами, слева от кабинета капитана порта, глядя в сторону моря.

  – У лодки было название. регистрация?

  – Без сомнения, но Йован не видел его тыла. Это был один из тех небольших агрегатов грузоподъемностью от трех до четырехсот тонн с угольным котлом, который можно увидеть во всех портах Средиземного моря.

  Коплан посоветовался с Влаковиком:

  – Должно быть, на борт поднялись таможенники? Полагаю, вы можете найти его обозначение. Он должен был заплатить сборы за стыковку.

  – Конечно ! Зная дату его примерки, я быстро его опознаю.

  – Кстати, а когда он уехал?

  «12 февраля», – сказал Госнак. Нападение произошло накануне.

  Это было 22-е, а погрузка упомянутого в сообщении из Северной Африки груза была назначена на 18-е.

  В голову Коплана пришло быстрое рассуждение.

  – Есть ли газета, в которой я мог бы увидеть список кораблей, вышедших из Дураццо 18-го числа? – спросил он.

  «Посмотрите на Adriatic Courier», – посоветовал Госнак. Офисы находятся по адресу 135 Rue de Lénine. Как вы думаете, это может вам помочь?

  – Одно из двух: либо жребий остался на тот день, либо оставался отложенным из-за убийства. В любом случае, я попытаюсь найти его, используя подсказки, которые даст мне инспектор Влаковик. Теперь у него есть некоторые вехи.

  Узнав о намерениях француза, Госнак занялся главой обычных мер, необходимых для размещения тайного гостя. Он дал Коплану ключ, некоторые туалетные принадлежности, показал ему доступную ему комнату на первом этаже в задней части дома. Он работал на сигаретной фабрике и отсутствовал с восьми утра до пяти часов вечера.

  Влаковик, следовавший за ними, объявил, что собирается вернуться в свой дом, потому что он должен приступить к исполнению своих обязанностей в шесть часов. Он снова заговорил о Джоване и сказал, что позвонит в почтовое отделение во время тура, чтобы узнать, был ли их друг на работе. В противном случае инспектор попросил бы, чтобы с женой связался один из детей, играющих в доках. Он возвращался к Светиславу вечером.

  Трое мужчин пожелали друг другу спокойной ночи, а через десять минут Коплан лег спать.

  Когда Коплан проснулся, солнце пробивалось сквозь щели ставен. Было не так уж и далеко до девяти часов.

  Все еще онемевший, Фрэнсису потребовалось несколько секунд, чтобы снова погрузиться в реальность, затем, осознав, что никакая серебряная задача не давит на него, он заложил руки за шею и начал подведение итогов.

  Очевидно, у югославов не было того, что называется сетью в Дураццо. Госнак, Влаковик и их коллега Йован были наблюдателями, а не настоящими разведчиками. Они были только на поисках внешних признаков, только обнаруживая изменения в военном потенциале, поскольку разведчики из действующей армии были бы отправлены к вражеским позициям в тылу фронта. Они не принадлежали к организации, способной исследовать на более высоких уровнях политические планы или махинации возможного противника.

  Коплан задался вопросом, есть ли у Старика несколько более опытных корреспондентов в Албании. Он не поверил: полностью находящаяся под контролем СССР эта маленькая страна с миллионным населением вряд ли представляла интерес. Но, возможно, он собирался их получить.

  При этом Коплан был полон решимости не задерживаться: он собирался собрать лишь связку элементов, которые могли бы оправдать позицию, занятую его лидером.

  Он составлял свой график на день, когда его внимание привлек шум внизу. Светислав Госнак еще не ушел?

  Коплан повернул наручные часы к окну: стрелки показывали десять минут десятого. Было ли событие, произошедшее ночью, побудило Госнака не выходить из дома?

  Озадаченный, Фрэнсис на мгновение усомнился. Насторожив уши, он ждал еще одного признака присутствия хозяина.

  Сначала он слышал только сбивчивые слухи, доносившиеся извне, но вскоре скрип открываемого шкафа стал выделяться на фоне звукового тумана. Несомненно, внизу дома кто-то был.

  Это могла быть уборщица или сам Госнак, но Коплан нашел странным, что его не предупредили. Он молча откинул одеяло, поставил ноги на пол, схватил свои брюки, сложенные на спинке стула, и натянул их.

  Тем не менее, человек, идущий в комнате внизу, не думал, что соблюдает все меры предосторожности. Шок от внезапно закрытого ящика, а затем перестановка стула выявили его полное душевное спокойствие.

  Коплан был раздражен. Если вместо того, чтобы увидеть своего хозяина, он столкнется лицом к лицу с женщиной или незнакомцем, объяснения могут оказаться трудоемкими.

  Он машинально надел носки, затем туфли, которые все еще были загрязнены. Была ли связь между этим необычным присутствием и побегом Джована со встречи накануне?

  В принципе, после обычного ухода Госнака с завода дом должен был быть пустым. За пределами Влаковика никто не мог заподозрить, что здесь появился новый арендатор.

  Считая себя одиноким, разве злоумышленник не воспользуется этим, чтобы провести обыск?

  Несколько деталей подтвердили это предположение в последующем протоколе. Шумы, которые выделял Коплан, не соответствовали шумам, производимым человеком, выполняющим работу по дому: казалось, что он систематически открывал и закрывал всю мебель, но эти приходы и уходы никогда не прерывались металлическим резонансом поставленной на него кастрюли. или на плите, или под струей воды.

  В рубашке с рукавами Коплан решил подождать. Если бы мы что-то искали, мы бы пошли вверх.

  Держась одной рукой за кнопку, а другой за дверной косяк, он приоткрывает дверь на два сантиметра, чтобы улучшить свои навыки слушания.

  Если бы он остался дома, Госнак не стал бы тратить время на инвентаризацию содержимого своих шкафов. Он бы поднялся наверх в восемь часов, чтобы предупредить своего постояльца и пригласить его пообедать с ним.

  Все более подозрительно, Фрэнсис почувствовал, как его мускулы напряглись. Шаги из гостиной переместились в коридор.

  Они сделали шаги.

  Плавным движением Коплан покинул свою точку обзора и прижался к стене сбоку от петель.

  Неуклонное восхождение человека продолжалось. Достигнув площадки, он, казалось, колебался. Увидев, что одна из трех дверей приоткрыта, он сначала выбрал эту комнату.

  Он толкнул дверь, заглянул внутрь и вошел. Панель за его спиной сильно ударилась, и мужчина от шока подпрыгнул, когда две руки схватили его за воротник, заставив рассердиться на противоположную переборку.

  Его ладони действовали как стопоры, он избегал слишком сильного удара о препятствие, повернулся, его лицо исказилось от страха. Затем он увидел, как над ним возвышается спортивный парень, чье упрямое лицо было столь же угрожающим, как и его сжатые кулаки.

  – Какого черта ты здесь делал? – спросил Коплан по-русски.

  Бледный цвет лица, незнакомец пробормотал несколько неразборчивых слов. Одетый в парусиновые брюки, свитер и убогий пиджак, он выглядел как плохо причесанный негодяй, обезумевший от нервной дрожи.

  Не имея возможности говорить с ним ни на албанском, ни на сербохорватском, Коплан подошел к нему и окликнул его по-английски. Как ни странно, его собеседник сумел произнести два предложения на почти правильном русском языке:

  – Я не вор .. Объясню ...

  – Объяснить, почему ? Коплан зарычал, готовый нанести удар. Вы ищете документы? Что Джован в конце концов признался, что они были здесь?

  Он схватил парня наотмашь и воткнул крюк в нижнюю челюсть.

  – Скажите, – настаивал он, тряся его. У вас будут плохие четверть часа, если вы не распакуетесь в спешке.

  Другой хрипло умолял:

  – Обещай отпустить ... не сдаваться полиции. Я тебе все расскажу.

  – Вперед, продолжать. После обсудим.

  Его взгляд был прикован к пленнику, Коплан быстро нащупал его карманы, затем отступил, положив кулаки на бедра.

  – Да, это правда ... Это твой друг дал адрес, – признался обманщик, пересохнув во рту. Но если я не вернусь, мы его убьем. Мы поймем, что он меня заставил.

  – Конечно. Но я собираюсь немедленно ликвидировать тебя, если ты не скажешь мне, где он содержится. Потом ?

  Глаза опустились, прислонившись спиной к стене, мужчина склонил голову. Он явно искал выход, чтобы не выдать сообщников.

  Что до Коплана, то он с любопытством разглядывал своего хилого оппонента. Кстати, действительно ли он был противником? Разве он не принадлежал к клану, сбившему посланника ФНО? Так что против алжирских повстанцев и их китайских спонсоров?

  Сменив тактику, Фрэнсис продолжил с меньшей враждебностью:

  – Почему вас так заботят документы, которые этот араб вез по возвращении с улицы Берат? Вопреки тому, что вы могли подумать, Джован не отвечал за его прикрытие. Он даже сделал ошибку, вмешавшись. Его единственной задачей было наблюдать за ним.

  В мозгу албанца, который видит проблеск надежды, творится непонятная работа.

  – Вы ... вы не обеспечивали защиту алжирца? – рискнул он.

  Это то, что, должно быть, решительно утверждал Джован, но его опекуны, вероятно, не поверили ему. И, в принципе, он не так плохо маневрировал, ссылаясь на адрес Госнака, потому что тоже знал, что дом не пустой.

  «Мы никогда не собирались никого защищать», – ответил Коплан. Нас интересуют некоторые вещи, которые происходили в Дураццо с момента прибытия китайцев, и этим все сказано.

  Он попытался поставить себя на место албанца. Последний, если бы у него был минимум разведданных, мог представить, что имеет дело с агентом советской контрразведки. И если он был частью антикоммунистической сети, этой возможности должно было быть достаточно, чтобы парализовать его язык.

  – Вы не знаете, чем я хочу заниматься? – сказал Фрэнсис. Чтобы сбить вас с лестницы и выброситься на улицу. Единственная мысль, которая сдерживает меня, это то, что Джован находится в руках ваших помощников, и я хочу его вернуть.

  Настоящий русский не стал бы использовать такой язык. Осознавая свою силу и всю мощь советской администрации, он сказал бы об аресте, немедленно потребовал бы полного признания.

  Мужчина это понял. Его страдания уменьшились, и он воодушевил себя договориться о своем освобождении.

  «Если вы отпустите меня, я гарантирую, что мы вернем вам Джована в целости и сохранности», – прошептал он. Мы не обвиняли его лично, мы просто хотели, чтобы он вернул нам полотенце или сказал, где оно спрятано.