Текст книги "Ударная сила (ЛП)"

Автор книги: Поль Кенни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

   Поль Кенни

   Ударная сила

  ПЕРВАЯ ГЛАВА

  Тонкий полумесяц той ночью отражался в плещущихся водах залива. Прислоненный к северному берегу небольшой албанский порт Дураццо на Адриатике указывал на свое присутствие только несколькими маяками и редкими светящимися точками в городе.

  Улицы города были такими же безлюдными, как и малотоннажные корабли, пришвартованные у причалов. В одиннадцать часов вечера рыбаки, моряки и жители большей частью спали.

  Только, пожалуй, некоторые таможенники наблюдали за морем с видимостью бдительности, чтобы соблюдать инструкции, без излишнего рвения.

  Однако на борту каботажного судна североафриканская команда убивала время, играя в домино, поскольку они только ждали прибытия одного из своих соотечественников, чтобы отправиться к африканскому побережью. Однако в этот момент тот, чье прибытие должно было дать сигнал к отъезду, шел в хорошем темпе по извилистым и плохо вымощенным дорогам, ведущим к морским сооружениям.

  В куртке, без головного убора, он сжимал портфель. Податливая, ясная, спокойная манера поведения, он ценил безмятежное спокойствие этого большого города. Через четыре дня он снова узнает о незащищенности, сильном нервном напряжении действий на вражеской территории, и он еще больше будет наслаждаться удовольствием этой ночной прогулки, поскольку миссия, которую ему поручили, удовлетворит тех, кто послал его в Албания.

  Мягко ступая по плохой булыжной мостовой аллеи, выложенной полуразрушенными домами со скучными фасадами, посланник легко бродил по этому старому кварталу, который в прошлом был воротами на Восток и где оставался отпечаток турецкого господства.

  Очевидно, он был далек от того, чтобы подозревать, что скрытая фигура, скрытая в тени прокаженных стен, следовала за ним с интервалом в двадцать метров.

  Засунув руки в карманы, в эспадрильях, Йован Стари следил за правильным ритмом шагов своего предшественника больше, чем за ним глазами: изгибы и повороты этой сети узких троп часто скрывали его от глаз, а он не видел. хотят неосмотрительно сократить расстояние между ними. Кроме того, он мог приблизительно угадать, куда направлялся его предшественник. Если он сопровождал его до конца прогулки, это было просто обретением сознания.

  Спокойный, Йован старался не ударить ногой о жестяную банку или камень, качение которых могло привлечь внимание араба.

  Последний притормозил, чтобы выставить циферблат своих наручных часов для лунного света, затем, он повернул налево и свернул в переулок, более крутой склон которого приведет его к уровню набережной. По обеим сторонам входные коридоры (с незапамятных времен без дверей) прорезали темные дыры в причудливом расположении зданий.

  «В другие времена в этих местах были настоящие убийцы», – подумал человек с полотенцем. Но в наши дни сильная хватка коммунистического правительства обеспечила порядок в этой стране, населенной беспокойным и воинственным народом.

  В тот самый момент, когда ему пришло в голову это замечание, позади него внезапно появился человек, прячущийся в одном из проходов, с поднятой рукой. В два кошачьих прыжка он догнал араба и воткнул кинжал ему между лопаток.

  Жертва лишь издавала своего рода рычание, прежде чем согнуть колени и тяжело упасть на булыжник. Когда он упал, его руки оторвались от груди, портфель соскользнул с его ноги и упал на пол.

  Атака была настолько внезапной, что Йован Стари продвинулся еще на несколько метров, прежде чем осознал, что это произошло. Он застыл на месте, совершенно ошеломленный, когда увидел сзади нападающего, наклонившегося, чтобы поднять полотенце, рядом с телом, лежащим в ручье. Но его изумление было недолгим. Он рванулся вперед.

  Его движение было таким тихим, что убийца слишком поздно заметил его приближение. Он инстинктивно обернулся, его нервы ощетинились от страха.

  Дубинка ударила его между шеей и плечом. Острая боль парализовала его правый бок, лишив его защитных возможностей. Полотенце в его сжатых пальцах выскользнуло из его рук.

  У него было только время, чтобы откинуть грудь, чтобы уклониться от второго удара дубинки, нацеленной на его голову. На этот раз оружие попало в пустоту, и нападавший, унесенный собственной силой, согнулся пополам по описанной траектории.

  Йован споткнулся, но развернулся и оказался в атакующей позиции лицом к убийце. Последний, прижатый к одному из фасадов, не чувствовал в себе сил начать борьбу с противником, обладающим перед ним двумя решающими преимуществами: исправными средствами и орудием, увеличивающим его досягаемость.

  Холодная шея, он притворился, что хочет бежать направо, бросился влево, когда последователь прыгнул в первом направлении, внезапно помчался к порту на полной скорости.

  Сбитый с толку этим финтом, владелец дубинки сумел сдержать импульс, который толкнул его к бегству по следам беглеца. Что хорошего в погоне за этим убийцей? Что он будет делать, если догонит его?

  Йован Стари, не двигаясь, услышал легкий скрип подошв беглеца. Его взгляд упал на безжизненное тело, переместившееся с рукоятки кинжала, оставленного в ране, на сафьяновый мешочек, брошенный убийцей.

  Раз уж представилась возможность, было бы глупо не воспользоваться ею ... Джован быстро взял полотенце и сунул его под подол своей потертой куртки.

  Он взглянул вверх, чтобы убедиться, что никто не появился в окнах, напряг уши, повернул голову в сторону обоих концов переулка, затем рысью побежал вверх по склону и двинулся на первый крест.

  Пройдя по лабиринту несколько десятков метров, он замедлился и стал дышать более свободно.

  Когда он удалился с места преступления, его убеждение в том, что он действовал своевременно, пошатнулось. Разве он не сделал бы лучше, чтобы не вмешиваться и выследить агрессора арабского эмиссара?

  Все еще слишком взволнованный этим кратким альгарадом, Йован сказал себе, что, в конце концов, было слишком поздно комментировать его. Судить будет Госнак.

  Примерно через неделю Фрэнсис Коплан будил старые воспоминания, прогуливаясь по одному из самых современных бульваров Белграда.

  Прошло пять лет с тех пор, как он приехал в югославскую столицу, и он прекрасно помнил, что в то время его боевой дух был намного хуже, чем сейчас. Слава богу, обстоятельства сложились совсем не те ...

  Теперь он шел по широкому, засаженному деревьями тротуару, в качестве гостя, настоящего туриста. На следующем перекрестке он почти дружески взглянул на бюст, установленный на стеле, посвященной славной памяти маршала Франше д'Эсперея.

  Ему не нужно было смотреть на числа, чтобы узнать здание, в котором его ждали. Когда он нажал кнопку звонка, справа от большой двери из кованого железа, церемония повторилась, как и в первый раз: слуга с лицом, обрамленным длинными взъерошенными бакенбардами, и его рот был скрыт огромными висячими усами, повел его. торжественно в гостиную на первом этаже. Он осторожно произнес неразборчивые слова и исчез, наклонив грудь.

  Через несколько минут открылась еще одна дверь. Благое Творник, сияющий, вошел в комнату с протянутыми руками.

  – Здравствуйте, мистер Коплан! – сказал он по-французски, подходя к своему посетителю. Я действительно очень рад снова видеть вас в моей стране ...

  Он энергично пожал руку Фрэнсису, который ответил:

  – Я приношу вам свое почтение, министр. Вы не поверите, но я с огромным удовольствием пошел по вашему приглашению и благодарю вас за оказанную мне честь ...

  – Та-та-та ... весело сказал Творник. Пожалуйста, никаких саламалеков между нами. Это не официальное интервью, а в некотором роде частная встреча двух бывших соратников. Кроме того, вы мой хозяин, и мы без промедления будем поливать это мероприятие.

  Он фамильярно взял Коплана под руку и повел в свой кабинет.

  Он мало что изменился: среднего роста, широкого торса, его энергичная маска, потерявшая с годами свою твердость, он сохранил тот пронзительный взгляд, который замораживал его подчиненных. Его каштановые волосы приобрели серебристый оттенок, но в нем все еще ощущалась та исключительная жизненная сила, которая из зарослей Черногории подняла его на самые высокие посты в Югославской Республике.

  Поднос со стаканами и графин из богемского хрусталя был поставлен на стол перед большим окном, через которое открывалась великолепная панорама.

  – Хотите попробовать нашу ракию, бренди, который мы пьем в качестве аперитива и который является одним из наших национальных фирменных блюд? – спросил Творник, откупоривая графин.

  – Охотно, – расслабленно согласился Коплан. Вид, которым вы наслаждаетесь здесь, безусловно, примечателен: река Сава величественно пересекает ландшафт и всю эту зелень вдалеке.

  – Да, дом удачно расположен, – признал министр, наполняя два стакана. Так что я буду держать его до тех пор, пока смена режима не заставит меня уйти в подполье.

  Рычание смеха подчеркнуло его шутку, а Творник добавил:

  – Спешу сказать, такая гипотеза маловероятна.

  Коплан вежливо улыбнулся.

  – Широкая народная база, на которую опирается ваше правительство, является гарантией его долговечности, – заверил он, беря хрустальную флейту, которую протянул ему его собеседник.

  «Ну, знаете, у нас, как и везде, оппозиция», – разочарованно парировал Создатель. Вам удалось это лично осознать, не правда ли?

  Веселый блеск согрел его взгляд, когда он чокнулся со своим гостем.

  Коплан сделал глоток, несколько секунд отпил алкоголь, прежде чем проглотить его.

  «Сенсационно», – сказал он, созерцая жидкость, оставшуюся в его стакане, и благодарность избавила его от ответа на инсинуацию Творника.

  Но тот, полный дружелюбия, вернулся к заряду:

  – Никогда не забуду, что ваше прекрасное знание наших внутренних проблем позволило вам спасти мне жизнь. Однако не бойтесь, я не собираюсь спрашивать вас, как вам удалось достичь этого подвига. Я бы провалил самую элементарную домашнюю работу ... Довольны ли вы квартирой, зарезервированной для вас?

  – Я почти растерялся, и если бы я не боялся использовать неуместное выражение в коммунистической стране, я бы сказал, что вы относились ко мне по-королевски.

  И снова раздался глубокий смех Творника.

  – У меня нет предрассудков, не скромничай. Главное, чтобы пребывание в Белграде было максимально привлекательным. Это очень слабый знак благодарности за то, что я вам должен.

  Коплан незаметно пожал плечами, словно желая погасить этот предполагаемый долг: он выполнил эту миссию, как он выполнил десятки других, не более того.

  – Нет, я не ухожу, – резюмировал министр, видя его неодобрительное выражение. Вы не только избежали худшего, но и проявили абсолютно образцовый такт, и, обращаясь ко мне, я особенно благодарен вам за это.

  Что касается петто, Коплан недоумевал, почему Творник так настаивал пять лет спустя, когда в качестве награды он уже прислал ему очень высокую югославскую почетную награду. (См. «Курьер Балканы»)

  «В качестве одолжения, не поднимайте эту тему снова, и давайте перестанем говорить о бизнесе», – попросил Коплан. Как вам удается сохранить безупречное владение французским языком, если вам не нужно использовать его очень часто?

  Творник объяснил ему, что он усердно читает французские книги, что он слушает диски с песнями, заказанные в Париже, и что он часто контактирует с членами дипломатического персонала, аккредитованного в Белграде.

  Он снова наполнил стаканы, пригласил Коплана сесть в одно из кресел с амбушюрами. Затем разговор перешел на разные темы до обеда.

  Ужин проходил в одиночестве в столовой с довольно тяжелой мебелью, но украшенной картинами, вдохновленными импрессионистами и кистями сербских художников. Присутствие двух дежурных слуг не мешало Творнику рассказывать скандальные истории или шутить о политике Кремля.

  Коплан очень любил типичные блюда югославской кухни и сопровождавшие их белые или розовые вина. Он обрадовал своего хозяина, принеся ему последние сплетни из Парижа и описав несколько юмористических карикатур, вызывающих воспоминания о главе государства.

  После десерта двое гостей прошли в соседнюю коптильню, где продолжили болтать перед ассортиментом бренди и ликеров. Когда подали кофе, министр отпустил своих слуг.

  Около одиннадцати часов вечера, когда Коплан собирался уйти, Творник перевел диалог на алжирский вопрос. Фрэнсис признал, что это вызывает беспокойство и что, если мы будем медленно продвигаться к ее решению, никто еще не увидит, как кризис разрешится сам собой.

  Вдруг Творник, очень внимательно выслушавший слова своего гостя, встал со стула и пошел открывать две стеклянные двери библиотечного шкафа. Он выбрал том, закрыл его, вернулся, чтобы сесть, продолжая отвечать своему собеседнику. Затем, положив книгу на колени, он серьезно сказал:

  – Несмотря на ваше нежелание видеть, как я пробуждаю старые воспоминания, я вынужден пересмотреть ваши выдающиеся услуги, разоблачая заговор, который был направлен не только против меня, но и против дипломатических целей моей страны. Думаю, теперь я могу предложить вам небольшую компенсацию.

  Он взял из книги, которую только что взял из библиотеки, несколько листов бумаги коммерческого формата, сложенных пополам, которые он передал Фрэнсису, продолжая:

  – Полагаю, это может вас заинтересовать ... Взгляните на эти документы.

  Озадаченный Коплан посоветовался с ними. Они были написаны по-английски.

  Между его бровями складывались все более глубокие морщинки, пока он продолжал читать. Творник, не отвлекая его, закурил длинную сигарету из светлого табака и отпил еще стакан тропики .

  Перевернув последнюю страницу, Коплан обеспокоенно взглянул на своего хозяина.

  «В самом деле», – пробормотал он. Эти произведения ужасно разоблачают ... при условии, что их подлинность не вызывает сомнений.

  «Нет, – нетерпеливо сказал Творник. Это оригинальные документы, которые были перехвачены во время их пересылки получателю.

  – Или ? В Албании?

  Министр молча кивнул, затем подошел:

  – Вы, должно быть, слышали об этой помощи Китая алжирскому восстанию?

  – Да, конечно, но мы еще не установили, было ли это просто пугалом, выставленным против нас, или эта поддержка, выходящая за рамки дипломатического давления, привела к фактическим поставкам военной техники. Ваши документы, кажется, доказывают, что это действительно так.

  – На мой взгляд, они это неопровержимо демонстрируют, – добавил Творник, удобно устроившись в кресле. Вы видели ... Есть письмо, которое представляет собой реальное обязательство, а не простое обещание, отправить другие грузы, подобные тому, инвентарь которого подробно описан, и который должен был быть отправлен 18 февраля в пункте назначения в Тунисе.

  Перебирая страницы, Коплан поджал губы.

  «Таким образом ... заинтересованные стороны уведомляются о том, что это сообщение было украдено, поскольку вы говорите мне, что оно было перехвачено», – задумчиво заметил он.

  – Эй, да ... – с долей сожаления согласился Творник. Курьер, несший его, был убит ... и кто знает, не кем-то из ваших коллег .

  ГЛАВА II.

  Коплан нахмурился.

  – Один из моих коллег? – спросил он с оттенком удивления. Но как же тогда эти документы попали к вам в руки?

  Творник сделал глоток спиртного, снова поставил стакан.

  – Я скажу вам, конечно, очень конфиденциально, при каких обстоятельствах один из наших агентов в Албании захватил эту секретную корреспонденцию.

  Он вдохнул затяжку, затем продолжил тихим голосом:

  – Вы не хуже меня знаете, что Албания – почти неотъемлемая часть Советского Союза и что в военном отношении это его оплот на Адриатике и Средиземном море. С другой стороны, будучи коммунистическим государством, Югославия не в хороших отношениях с Москвой. Если русские когда-нибудь решат поставить нас в очередь, они будут представлять угрозу для нашей общей границы с соседней страной и продолжат блокировать нашу береговую линию от базы Валона. Поэтому для нас жизненно важно очень внимательно следить за тем, что происходит в Албании.

  Коплан кивнул. Он прекрасно понимал, что, если у Югославии однажды возникнут проблемы с Россией, у нее не должно быть иллюзий: Запад не пойдет на риск войны, чтобы защитить свою независимость. Она могла рассчитывать только на себя.

  «Так что у нас там большая сеть наблюдателей», – небрежно продолжил Творник. Однако с некоторого времени многие отчеты сообщают нам о появлении китайцев в основных городах, в частности, в Тиране и Дураццо. На наш взгляд, это довольно тревожно: противника размером с Советский Союз нам более чем достаточно, а поскольку наши отношения с Пекином еще холоднее, чем с Москвой, у нас есть основания опасаться этого нового проникновения. Поэтому наши агенты интересуются приходами и уходами этих жителей Востока, чьи намерения остаются загадочными.

  «Не очень», – сказал Коплан. Постепенно становится очевидным, что китайцы нацелены на Африку. Албания была бы для них идеальным плацдармом.

  Он указал на листы, которые держал в руке, и заключил:

  – Вот и видимая демонстрация ... Их уже даже нет в стадии подготовки, они принимают меры.

  Творник согласно кивнул.

  – Безусловно, но они хорошо скрывают свою игру, мы впервые получаем такую ​​конкретную информацию. И снова ... Потребовалось сочетание непредвиденных фактов, потому что, как правило, мы не ищем указаний на этот порядок; мы ограничиваемся наблюдением за увеличением численности российских вооруженных сил на территории Албании и передвижением их подразделений. Наш самый большой страх – быть замеченным, чтобы дать предлог для плохого настроения советских лидеров. В данном случае один из наших агентов позволил себе увлечься своей импульсивностью, но в любом случае было бы неправильно жаловаться на это.

  Коплан больше не думал об отъезде. Он зажег цыганку.

  «Расскажите мне подробности», – умолял он, совершенно не обращая внимания на протокол, и его профессиональное любопытство обострилось до предела.

  Министр возобновил работу, на этот раз выступив в Мараскино.

  – Этот агент – назовем его для удобства Джован – следил за зданием, в котором люди из Китайской Народной Республики проживают около трех месяцев. Однако совсем недавно он зафиксировал несколько визитов неизвестного выходца из Северной Африки, который, несомненно, приехал провести переговоры с членами делегации. После третьего интервью Йован привязался к следам араба и обнаружил, что последний остановился на борту каботажного судна. После этого он упирался в пятки каждый раз, когда мужчина выходил из дома, надеясь собрать больше ключей к разгадке его личности. Однако случилось это: однажды вечером недалеко от порта на мусульманина напали врасплох ... Европеец ударил его ножом в спину и попытался убежать с полотенцем, арабом которого был носильщик. Йован, который был свидетелем этой сцены, бросился к агрессору, которого принял за вульгарного негодяя. Но последний ускользнул от него, и наш агент не удержался от побуждения украсть документы, которые несла потерпевшая. Теперь вы понимаете, почему я высказал предположение, что злоумышленником может быть один из ваших соотечественников или, по крайней мере, филиал ваших спецслужб.

  В самом деле, эта возможность сама по себе не была невероятной, но Коплан думал, что один из его коллег действовал бы более умело, не раскрывая себя: он передал бы название и описание каботажного судна, чтобы французские военно-морские подразделения преследовали его из-под земли. территориальные воды после отплытия. Таким образом, мы получили бы бумаги, не поставив, однако, на ноги албанскую полицию и советскую контрразведку.

  – Где на стороне произошел этот инцидент? – спросил Фрэнсис, все еще размышляя.

  – В Дураццо.

  – А более точной информации об этих китайцах, которых только что покинул гонец, у вас нет?

  – Почти ничего. Я сказал вам, что мы все еще задаемся вопросом, что эти люди затевают за границей.

  Последовало долгое молчание. Наконец, Творник сказал:

  – Несомненно, наши корреспонденты в Дураццо должны знать мелкие детали, которые они не считают достаточно важными, чтобы сообщить нам о них. Если вы случайно захотите изучить этот вопрос дальше, я могу вас с ними связать.

  Лицо Коплана оставалось неразборчивым. Он полностью осознавал ценность трубок, которые дал ему югослав, но также понимал их ограниченные возможности. Они были только началом, преимуществом, которое можно было использовать.

  Вот на что не преминул указать Старик, когда получил эти листовки. Затем он хотел бы узнать больше: где хранилось оружие перед погрузкой, по какому маршруту оно собиралось идти, ограничивалась ли китайская помощь алжирским повстанцам этими припасами и т. Д.?

  «Я ценю, что вы предоставили мне эту информацию», – сказал Коплан подавленным голосом. Они открывают перед нами неприятные перспективы, но вовремя обнаруживают опасность: мы не удивимся этому событию, как много раз.

  Творник сильно раздавил кончик сигареты в большой фарфоровой пепельнице.

  «Я верю, что настали времена, когда только солидарность всех белых людей может спасти их от уничтожения», – прошептал он мрачным взглядом. Афро-азиатская коалиция угрожает всем нам, коммунистам или нет.

  Через мгновение он сказал, глядя на своего гостя:

  – Увы, мы еще не достигли того уровня понимания, который позволил бы нам идти открыто, рука об руку. Пожалуйста, считайте наше интервью очень приватным. Я могу в индивидуальном порядке предоставить вам определенные возможности, но не может быть и речи о сотрудничестве между вашим СР и нашим.

  Коплан кивнул.

  «В нынешней ситуации это, очевидно, невозможно», – добросовестно признал он. Однако это никоим образом не умаляет элегантности вашего жеста. Вы позволите мне подумать двадцать четыре часа?

  – Для уверенности ! – воскликнул Творник. Кроме того, я не хочу никоим образом на тебя влиять. Если по окончании вашего пребывания в Белграде вы предпочтете вернуться во Францию, я могу только поздравить вас. Но если вы решите совершить набег на Албанию, я постараюсь подготовить для вас почву. Больше мараскино или тропики?

  Когда Коплан вернулся в отель «Маджестик» поздно ночью, его охватили смешанные чувства.

  Неожиданный подарок Благое Творник, конечно, был дорог, но он разрушил ее прекрасное душевное спокойствие и лишил поездку ее самого привлекательного характера – полного расслабления.

  Более того, Фрэнсис столкнулся с дилеммой: принять предложение Творника – значит по его собственной инициативе и без гарантии Старика начать историю, продолжение которой он не мог различить. Отказаться от этого, возможно, означало упустить уникальную возможность и рискнуть все равно поехать в Албанию по заказу, но с менее хорошими активами.

  Потому что министр был очень откровенен по этому поводу: никакого сговора между его информаторами и французскими дежурными агентами.

  Официально Коплан находился в отпуске на две недели. Таким образом, он пользовался определенной свободой передвижения: ему было немедленно предоставлено право присутствовать по приглашению Творника, о котором, кроме того, было сообщено по самым высоким каналам через набережную Орсе.

  И это способствовало тому, что Франциск оказался в ложном положении: после разговора с министром он не мог прилично общаться со своим начальником, чтобы получить его совет.

  Уже озабоченный тем, какую альтернативу ему придется решать в короткие сроки, Коплан был заинтригован и другим аспектом проблемы.

  Если югославская секретная служба намеревалась оказать услугу Второму бюро, почему она не отправила ему самым анонимным образом документы, украденные «по ошибке» у североафриканского агрессора?

  Зачем прибегать к посредничеству Творника, чтобы передать их Фрэнсису Коплану, а затем с большой добротой предложить переправить его в Албанию?

  Теоретически Благое Творник не имел никакого отношения к шпионским услугам: его сфера деятельности – внешняя торговля, отрасль экономики. Если его использовали в качестве посредника, то это было не только для того, чтобы позволить ему – снова и снова – выказывать ненужную благодарность.

  Коплан не собирался обвинять Творника в макиавеллизме; он не сомневался в дружбе, проявленной к нему государственным деятелем, но он чувствовал план, о котором последний не подозревал. Он был слишком стар в профессии, чтобы представить себе, что иностранец пользуется бесплатными услугами. За этим предложением стояла идея, надежда или проект. Но какой?

  Скорее всего, это предположение не могло доставить неудобства Коплану, напротив. Его не беспокоила мысль о том, чтобы использовать его, не зная об этом: это просто означало, что мы доверяли ему, что мы почти уверены в его успехе.

  Таким образом, над Первым вопросом навис дополнительный вопросительный знак, и он мучил Фрэнсиса, пока тот не заснул свинцовым сном.

  На следующее утро он бродил по Белграду, взвешивая все «за» и «против», но прекрасно понимая, что откладывает жизнь ради удовольствия и что он постригся на четыре части, чтобы получить удовольствие от поиска аргументов в его оправдание. , перед Стариком.

  Как и было предусмотрено программой его пребывания, послеобеденное время было посвящено автомобильной экскурсии, которую пилотировал цицерон, зависящий от Секретариата по туризму, на гору Авала и великолепный мавзолей, наверху которого находится могила Неизвестного солдата. .,

  Около девяти часов вечера, после ужина в отеле, Коплана на такси отвезли к дому Творника.

  Сразу же его привели в курительную, он обменялся приветствиями с министром и с самого начала затронул тему, о которой постоянно думал.

  – У меня такое впечатление, что после торжества я получу растяжение связок, – полусерьезно объявил он. Желтая опасность стоит нескольких жертв.

  «Зная тебя, я подозревал, что ты поддашься демону приключений», – прорычал Творник, его лицо прояснилось. Счастливый человек, который все еще может участвовать в прямом действии и наносить удары по противнику в его собственных окопах! Мне приятно видеть, что моя информация показалась вам надежной и что вы готовы подвергнуть себя определенному риску, чтобы увеличить их доход: это очень хорошо!

  Он был крутым бойцом, но он не знал психологических ловушек, которые может скрыть самая безобидная фраза. Его удовлетворение было слишком заметным, а его природная сердечность не объясняла его в полной мере, поскольку, в конце концов, экспедиция, задуманная Франциском, должна была служить исключительно французским интересам.

  Коплан плюхнулся на стул, указанный хозяином, и сказал:

  – Вы не сказали мне, как долго эти документы находились в вашем распоряжении, но нет сомнений в том, что торговля должна продолжаться и сейчас. Чем раньше мы будем опираться на все плюсы и минусы, тем лучше. Сражения выигрываются не на театрах военных действий ...

  «Отчасти», – поправил Творник, одержавший слишком много побед во главе своих партизан, чтобы признать, что они произошли не благодаря храбрости воинов. Однако я признаю вам, что подавление снабжения противника является решающим фактором и что тактика, направленная на лишение его подкреплений с оружием и боеприпасами, может ускорить их разгром. Когда в ближайшем будущем вы будете готовы переехать в Албанию?

  – Как можно быстрее. Я хочу воспользоваться предоставленным мне временем для проведения личного расследования без каких-либо административных ограничений.

  – Молодец, – согласился министр. Нет ничего лучше индивидуальной инициативы. Его эффективность всегда превышает эффективность предписанного действия. Большой недостаток именно в том, что большинству мужчин не хватает инициативы: ими нужно руководить, направлять.

  – Это будет немного моим случаем, – возражал Коплан, – поскольку я рассчитываю на то, что ваши сети дойдут до территории Албании и поселятся там.

  – Да не будем преувеличивать: это техническая помощь, не более того. Настоящая работа, вы сделаете ее сами. Вы ведь свободно говорите по-русски?

  – Да.

  – Идеально. Таким образом, учитывая ваш физический тип, вы будете наделены ложной идентификацией советского гражданина: это позволит вам обходить контроль и перемещаться по стране, не привлекая внимания. Какую работу ты должен делать?

  – Например, электронщик?

  – Значит, малоквалифицированный ... Лучше, чтобы ты плохо оделся, как и наши агенты там, и почти все население. Возьмем на вооружение «радиоредактора»?

  – OK.

  Создатель разнес спиртные напитки, подарил пачку сигарет и сел, положив локти на колени.

  «Вы можете оставить свой багаж в„ Маджестике “, – сказал он, выпуская дым через ноздри. Будут даны инструкции оставить квартиру в вашем распоряжении до вашего возвращения. Завтра утром вы пойдете по адресу, который я вам скажу: о вас позаботится специальная организация и предоставит вам все необходимое для успеха вашего бизнеса.

  Коплан кивнул, чувствуя, что все, казалось, уладилось, как нотная бумага, даже до того, как его приняли.

  С какой стати югославы хотели вбить его в Албанию?

  На следующий день. Коплан отправился в буржуазное здание со строго анонимным фасадом в центре Белграда.

  Там он прошел ускоренный тренинг, призванный познакомить его с особенностями повседневной жизни в небольшом соседнем государстве и проинструктировать его о том, как ему следует вести себя в определенных ситуациях.

  Он получил российские документы, удостоверяющие личность, с его фотографией, которые были подвергнуты различным процедурам с целью их искусственного состаривания. Вся одежда, которую он носил, была заменена другими предметами одежды более балканского происхождения. За счет некоторого особого ухода его руки приобрели грубый вид и мозоли, соответствующие профессии, которой он должен был заниматься. Его также учили некоторым рудиментам диалекта геге, который используется в северной половине Албании, тогда как на юге говорят на немного другом языке, тоске.

  Наконец, ему был дан краткий курс географии, показывающий ему на картах, через какие районы границы он должен отступить в Югославию, если по какой-либо причине он будет вынужден бежать.

  Этот «брифинг» закончился около пяти часов дня. Затем Коплана в сопровождении секретного агента отвезли на аэродром. Небольшой самолет доставил этих двух пассажиров в Титоград, где они приземлились через час.

  На выходе с аэродрома путешественников ждала машина. Затем они отправились в путешествие, которое, начиная с долины реки Мала Риека, быстро поднималось через горный пейзаж. Дорога, очень извилистая, была не в хорошем состоянии.