Текст книги "Подводные лодки Его Величества"

Автор книги: Пол Кемп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

10 мая счастье все-таки улыбнулось Бойлу. Он снова встретил неприятеля, так как турки опять были вынуждены отправить подкрепления морем. Е-14 находилась недалеко от Константинополя и во второй половине дня заметила 2 больших транспорта, которые покидали порт в сопровождении эсминца. Первая торпеда Бойла прошла мимо, но вторая попала в цель. Вооруженный транспорт «Гуль Джемаль» был поврежден и выбросился на берег. Он перевозил 6000 солдат и полевую батарею. Эти подкрепления в район боев не попали.

Но это была последняя торпеда Е-14. Лодка не имела орудия, но ухитрилась с помощью нескольких винтовок перерезать вражеские коммуникации. Прошла еще неделя, прежде чем лодка получила радиограмму с приказом возвращаться. В течение этих 7 дней ни один турецкий транспорт не осмелился выйти в море, чтобы помочь армии, сражающейся на полуострове Галлиполи. Ведь это означало почти верную гибель от торпед британских подводных лодок.

Эта «блокада» турецкой армии была, вероятно, самым крупным достижением подводных лодок за всю войну. Она стала классическим примером влияния морской мощи. Лодка превратилась в стратегическое оружие, которое может проникнуть в моря, закрытые для надводных кораблей, и успешно действовать там. Подводные лодки в ходе этой кампании были оружием, примененным в нужное время и в нужном месте. Они оправдали самые радужные надежды, которые возлагались на них.

Обратное путешествие Е-14 не сопровождалось никакими инцидентами. Течение в Дарданеллах из противника превратилось в союзника и помогло лодке форсировать заграждения. Е-14 погрузилась перед северным заграждением в районе мыса Нагара и использовала подарок судьбы в виде патрульного корабля, следующего на юг через Узости. Лодка пристроилась ему в кильватер и под перископом прошла по фарватеру через главное заграждение у Чанака. Лодку все-таки заметили и обстреляли, однако она проскочила, не получив повреждений. Потом лодка погрузилась, чтобы форсировать южное заграждение у мыса Кефез. Возле мыса Хеллес она всплыла недалеко от борта французского броненосца. В тот же вечер лодка пришла на остров Имброс.

Капитан-лейтенант Бойл за свои выдающиеся достижения получил Крест Виктории, были награждены и многие члены экипажа. Бойл также был вне очереди произведен в капитаны 2 ранга. Это был второй Крест Виктории, полученный представителями нового вида вооружения.

Вслед за Е-14 в Мраморное море отправилась Е-11 капитан-лейтенанта М. Э. Нэсмита. Она покинула Имброс ночью 18 мая, через несколько часов после возвращения Бойла. Лодка вошла в Дарданеллы в 3.00 на следующий день. Она двигалась по тому же пути, что и ее предшественницы. Возле Ачи Баба Е-11 погрузилась на глубину 80 футов и прошла первое и второе заграждения.

Подвсплыв на 20 футов, чтобы осмотреться, Нэсмит заметил броненосец возле мыса Нагара. Так как Е-11 предстояло форсировать еще одно заграждение, прежде чем появится возможность атаковать броненосец, Нэсмит снова погрузился на 80 футов. Когда он прошел заграждение и всплыл под перископ, к своему величайшему разочарованию Нэсмит увидел, что броненосец ушел на юг через то же самое заграждение. Атаковать его так и не удалось.

Хотя броненосец ушел, в этом районе находились несколько эсминцев. Как только перископ Е-11 показался над водой, его заметили и обстреляли. Один из эсминцев попытался таранить лодку. Нэсмит с большим трудом увернулся от него, погрузился и пошел в Мраморное море. Примерно в полдень 20 мая Е-11 легла на дно, чтобы дождаться темноты, всплыть и перезарядить батареи.

Перед выходом с Имброса Нэсмит переговорил с Бойлом и от него узнал о трудностях, которые ожидают лодку в Мраморном море. Главной из них было состояние моря, которое в это время года почти всегда бывает зеркально гладким. Много хлопот доставляли бдительные турецкие патрульные корабли. Поэтому подводной лодке крайне сложно находиться на определенной линии патрулирования. Сами эти корабли, как правило, слишком малы и не стоят торпеды. Эта информация убедила Нэсмита опробовать новый метод действий. Он решил отлежаться на дне в восточном углу моря, пока не успокоятся патрули, после чего постараться найти район интенсивного судоходства.

Первым успехом Е-11 стал захват маленького турецкого парусника дау. Экипаж был высажен на берег. Потом Нэсмит погрузился, так чтобы над водой осталась только рубка, и пришвартовался к борту дау. Теперь подводная лодка выглядела как невинный парусник. Однако никто не клюнул на наживку, восточный угол Мраморного моря был таким же пустынным, как и западный.

Вечером Нэсмит бросил дау и направился в западную часть моря. Е-11 заметила эсминец и спешно погрузилась, легко уйдя от преследования. Нэсмит снова повернул на восток, решив, что он обнаружен, а потому на западе не найдет никаких целей. Поэтому он решил вернуться в тот район, который турки могли счесть свободным от подводных лодок. Утром 22 мая, когда лодка находилась возле острова Оксиа, Нэсмит остановил большое парусное судно, а потом почти сразу заметил пустой транспорт, возвращающийся в Константинополь. Когда абордажная партия вернулась с парусника, транспорт уже удрал. Нэсмит погнался за ним в надводном положении, однако наткнулся на турецкую канонерку «Пеленк-и-Дериа». Е-11 выпустила торпеду, которая попала в канонерку. Пока корабль тонул, турки открыли огонь, и первый же снаряд (редкий случай!) пробил перископ Е-11. Следующий день лодка провела возле острова Калолимно, устраняя повреждения.

24 мая Е-11 вернулась к Константинополю и утром обнаружила маленький пароход. В своем рапорте Нэсмит так описывает это происшествие:

«Осмотрев пароход через перископ, я всплыл у него на левой раковине. Сигналом приказал остановиться. Никакой реакции. Мы заставили его остановиться, сделав несколько выстрелов из винтовки. Приказал экипажу покинуть судно. Они выполнили приказ с лихорадочной поспешностью, перевернув все шлюпки, кроме одной. К счастью, матросы этой шлюпки сумели выправить две остальные и выудили из воды всех, кто плавал рядом. На верхней палубе парохода появился американский джентльмен и сообщил, что его имя Сайлас К. Свинг, он корреспондент «Чикаго Сан», и он счастлив познакомиться с нами. Потом он сообщил нам, что пароход шел в Чанак с турецкими пехотинцами на борту, и он не знает, имеются ли на пароходе военные грузы. Я подошел к борту и высадил на пароход лейтенанта Д'Ойли-Хьюза с подрывной партией. Он нашел ствол 152-мм орудия, лежащий поперек крышки носового грузового люка. В носовом трюме обнаружился лафет этой пушки, а также несколько станков к 12-фн орудиям. Сами орудия, вероятно, находились на дне трюма. Трюм был набит 152-мм снарядами, поверх которых были уложены около 50 больших металлических гильз с клеймом заводов Круппа. Подрывные заряды были установлены на бортах судна напротив кормового трюма. Все моряки вернулись на Е-11, и заряды были подорваны. Судно взорвалось с ужасным грохотом, выбросив высокий столб дыма и пламени».

Так «Сайлас К. Свинг» вошел в историю, а сам этот эпизод пересказывался множество раз. Но имя этого джентльмена было выдумкой Нэсмита, который просто плохо расслышал американца. На самом деле его звали Рэймонд Грэм Свинг, и он был корреспондентом «Чикаго Дэйли Ньюс». Позднее он прославился как ведущий радиопередач и писатель.

Не успел затонуть этот пароход, как появился новый. Заметив Е-11, он изменил курс и пошел к порту Родосто на северном побережье Мраморного моря. Нэсмит погнался за ним, и вскоре стало видно, что палуба парохода забита какими-то ящиками. Пароход успел войти в гавань и даже пришвартовался к пирсу. Однако и здесь он не нашел убежища. Е-11 погрузилась и вошла в гавань, скребя брюхом по дну. Подойдя ближе, лодка выпустила торпеду. Она попала в цель, и пароход загорелся.

Е-11 вернулась на глубокое место и обнаружила колесный пароход, груженный мотками колючей проволоки. Нэсмит поднялся на поверхность и остановил его. Он уже собирался высадить на пароход подрывную партию, когда тот попытался таранить лодку. Е-11 легко уклонилась, а пароход сам выбросился на берег. Нэсмит снова попробовал высадить подрывную партию, чтобы окончательно уничтожить пароход, но теперь ему помешал внезапно появившийся кавалерийский разъезд. Турки открыли по лодке меткий огонь из винтовок. Е-11 отошла подальше и выпустила торпеду в сидящее на мели судно. Но дистанция оказалась слишком велика, и торпеда прошла мимо.

На следующее утро Нэсмит подошел к Константинополю. Море было совершенно пустынным. Вдали он увидел вход в Босфор и город, расположенный на западном берегу пролива. Именно там отстаивалось множество судов, опасавшихся попасть под торпеды Е-11. Нэсмит знал, что течения в гавани очень сильны, и полной информацией о них располагают только местные лоцманы. Однако богатая добыча, стоящая у пирсов, показалась слишком лакомым кусочком. Нэсмит решил, что если противник не идет к нему, то он пойдет к противнику. Таким образом, 25 мая 1915 года стало одной из самых значительных дат в истории подводных лодок.

Утром Нэсмит провел Е-11 через устье Босфора и к полудню уже находился возле входа в порт. Он продолжал идти вперед, пока не увидел бухту Золотой Рог. Здесь у причала адмиралтейства он заметил большой транспорт. Держась на перископной глубине, Нэсмит выпустил в него торпеду. Однако у нее отказал гироскоп, и торпеда описала циркуляцию. Но вторая торпеда пошла прямо и попала в «Стамбул». Этот старый пароход с начала войны использовался в качестве транспорта.

В это время вторая торпеда на скорости 45 узлов кружила по гавани. Она едва не попала в Е-11 и проскочила под самым бортом американского сторожевика «Скорпион». Наконец она пошла прямо, попала в один из причалов и взорвалась.

После этого Е-11 развернулась и пошла к выходу из Босфора, держась на глубине 75 футов. Через несколько минут лодка сильно ударилась о дно и подскочила на глубину 40 футов. Нэсмит спешно заполнил цистерны, чтобы не вылететь на поверхность. На всякий случай он лег на дно, чтобы уточнить свою позицию.

Он мог сделать это всего в паре мест. Ближайшим был мыс Сераль, где находился султанский гарем. Другим был Скутари на азиатском берегу Босфора. Ответ подсказало поведение лодки. Она постепенно развернулась носом на север, и Нэсмит понял, что лодку крутит течение. Это могло быть только течение в Босфоре, и Е-11 должна была находиться возле Скутари. Поэтому он развернул лодку на 180° и спокойно направился в Мраморное море на глубине 85 футов.

А позади в Константинополе царила паника. Когда турецкое командование внезапно поняло, что вражеские подводные лодки могут спокойно заходить в столичный порт, все войска были спешно выгружены с транспортов и отправлены в казармы. Был запрещен выход в море любых кораблей, закрылись все магазины. Одна-единственная торпеда прекратила всякое движение в огромном городе.

Еще через сутки Нэсмит, все еще находясь неподалеку от Константинополя, сделал первую фотографию из-под воды. Он снял окуляр перископа и на его место установил фотокамеру. Таким способом он сфотографировал город, находясь на глубине 20 футов. На снимке был отчетливо виден огромный купол Св. Софии.

27 мая Е-11 снова вернулась к входу в Босфор. Эти 2 дня лодка провела возле острова Калолимно. Экипаж отдыхал, купался, стирал одежду и драил корабль.

Новой целью Е-11 стал броненосец, который сопровождали 2 эсминца. Он был замечен рано утром, когда еще светила луна. Нэсмит атаковал из надводного положения. Он подошел почти вплотную к цели, когда один из эсминцев заметил Е-11. Только спешное погружение спасло лодку от таранного удара. Немного позднее была замечена стоящая на месте яхта. Е-11 подошла поближе, чтобы осмотреть ее, но была внезапно обстреляна из небольшого орудия. Оказалось, это был турецкий вариант судна-ловушки!

28 мая лодка перехватила большой транспорт, который был потоплен подрывными зарядами, еще один транспорт ускользнул. Перед тем как выпустить торпеду, Нэсмит отрегулировал прибор глубины так, чтобы торпеда в конце пробега всплывала, а не тонула. С боевыми торпедами так ранее не делали. Однако торпеды у Нэсмита начали подходить к концу, и он не хотел тратить их попусту.

Как только транспорт скрылся из вида, Нэсмит всплыл и пошел по следу торпеды. Он заметил ее на расстоянии 2 миль от точки пуска и подвел Е-11 как можно ближе. Так как существовала большая опасность срабатывания взведенного взрывателя, Нэсмит сам поплыл к торпеде и вывинтил взрыватель. Теперь с торпедой можно было обращаться спокойно, и экипаж Е-11 начал готовиться к подъему торпеды на борт.

Обычно торпеды поднимали краном на борт лодки и опускали через люк в носовой части. Однако Нэсмит решил, что лодка не может стоять во вражеских водах с открытым торпедным люком, так как в любой момент может возникнуть необходимость погрузиться. Вдобавок Е-11 не имела орудий, чтобы защитить себя. В итоге торпеду подтащили к корме лодки. Кормовой аппарат был поднят до уровня ватерлинии путем заполнения носовых дифферентных цистерн. Нос торпеды был вставлен в аппарат, и помпа начала откачивать воду. Образовавшийся вакуум засосал торпеду в аппарат, откуда ее можно было стащить в лодку и подготовить к новому выстрелу. Потом дифферент убрали, и Е-11 двинулась дальше.

Этот поступок был типичным для Нэсмита. Играть в пятнашки с готовой к взрыву торпедой было рискованным занятием. Взрыватель мог сработать от малейшего толчка, а взрыв торпеды не только разорвал бы на куски Нэсмита, но также вполне мог потопить лодку. Однако Нэсмит всегда был готов пойти на риск, если видел, что результаты того стоят. Возвращение торпеды было очень важно, и Нэсмит решил рискнуть.

Еще неделю Е-11 крейсировала по Мраморному морю в поисках целей. Однако турки полностью остановили морские перевозки. Тем временем двигатели лодки начали барахлить, выяснилось, что в одном из валов появилась трещина. Это вынудило Нэсмита направиться домой. 6 июня он взял курс на Дарданеллы, надеясь все-таки использовать свои последние 2 торпеды, прежде чем выйдет в Средиземное море. Нэсмит рассчитывал найти вражеские броненосцы у мыса Нагара. Именно из этого района они поддерживали форты огнем тяжелых орудий.

Лодка легко форсировала первое заграждение. Она заметила большой транспорт, но не атаковала, так как Нэсмит берег торпеды для броненосцев. Однако, когда Е-11 подошла к мысу Нагара, так никого не оказалось. Нэсмит вспомнил о транспорте. Лучше хоть что-то, чем вообще ничего, и Е-11 повернула назад, навстречу сильному течению. Лодке удалось подобраться к цели. Нэсмит выпустил торпеду и с удовлетворением увидел, как транспорт начал тонуть с огромной пробоиной в борту. После этого он повернул еще раз и пошел домой.

Проходя через южное заграждение у Килид-Бахра, Е-11 внезапно вздрогнула и подскочила, словно ударилась о дно пролива. Нэсмит знал, что глубина здесь слишком велика для этого, и всплыл под перископ, чтобы выяснить, что же происходит. И в перископ он увидел прямо под носом у себя большую мину. Ее минреп намотался на носовые горизонтальные рули лодки, и Е-11 тащила мину за собой. Мине было достаточно прикоснуться колпаком взрывателя к лодке, чтобы взрыв разнес Е-11 в щепки.

Находясь на минном поле, делать что-то было просто нельзя. Единственным выходом было снова погрузиться на 90 футов и вытащить мину за границы заграждения, надеясь, что она имеет достаточный запас плавучести, чтобы держаться над лодкой. Нэсмит, который один из всего экипажа знал об опасности, не сказал ни слова, поэтому матросы спокойно выполняли свои обязанности.

Как только Е-11 вышла с минного поля, Нэсмит решил немедленно избавиться от опасной попутчицы. Он приказал продуть главную балластную цистерну и дать полный назад. В результате лодка получила сильный дифферент на нос, и мина сразу оказалась впереди нее. Нэсмит следил за миной в перископ. Как только она миновала форштевень, он аккуратно выровнял лодку. Все эти маневры привели к тому, что минреп соскользнул с руля глубины, и мина постепенно отошла от лодки.

Освободившись, Е-11 направилась в базу. Она пришла на Имброс вечером, проведя в Мраморном море 20 дней. За время патрулирования лодка потопила 1 канонерку, 2 войсковых транспорта, 2 транспорта боеприпасов, 2 судна снабжения. Еще одно судно снабжения выбросилось на берег. Кроме того, Нэсмит поддержал «блокаду» турецкой армии в Галлиполи, установленную Е-14. Он буквально парализовал морские коммуникации противника.

Капитан-лейтенант Нэсмит, как Холбрук и Бойл до него, был награжден Крестом Виктории за свою отвагу. Он также получил звание капитана 2 ранга. Многие члены экипажа Е-11 тоже получили награды. Это был третий Крест Виктории, который заслужили подводники. Все они были награждены во время Дарданелльской кампании.

* * *

После возвращения Е-11 противник получил небольшую передышку – в течение 3 дней в Мраморном море не было ни одной подводной лодки. Однако ее действия приобрели такую известность, что ни один пароход не рисковал выйти в море, несмотря на то, что бояться было уже некого. Такое положение сохранялось до 10 июня, когда в эти воды второй раз прибыла Е-14. За 24 дня, которые лодка провела в Мраморном море, она не нашла ни одного судна, достойного торпеды.

Однако отсутствие целей подтолкнуло капитана 2 ранга Бойла опробовать новый вид атак. Его лодка после первого похода прошла ремонт на Мальте, и теперь она имела 6-фн орудие. Бойл сразу оценил его значение.

Достаточно быстро он раскрыл намерения турок. Так как перевозки по морю были почти прекращены, подкрепления для Галлиполи посылались по железной дороге в Родосто на северном берегу Мраморного моря. Оттуда они совершали трехдневный марш на фронт. Снабжение доставляли маленькие парусники дау или буксиры с баржами. Они шли в составе конвоев под прикрытием эсминцев под самым берегом, что обеспечивало относительную безопасность.

Именно поэтому Бойл обратил свое внимание на дау, Все парусники подвергались досмотру, и Бойл топил их, только если обнаруживался военный груз. При этом англичане давали экипажу возможность спастись. Если дау не имел спасательной шлюпки, Бойл забирал экипаж на подводную лодку и возил с собой, пока не предоставлялась возможность высадить турок на берег. Хотя с точки зрения подводников такой метод действий был довольно обременительным, тем не менее, подвоз снабжения для турецкой армии был ограничен.

Сообщив по радио о новой форме атак, Бойл добавил, что дау следуют в больших количествах разными маршрутами, и одна подводная лодка не в состоянии справиться с ними. Главнокомандующий решил, что изоляция турецкой армии имеет огромное значение, а потому в Мраморном море должны действовать 2 подводные лодки. 18 июня Е-12 капитан-лейтенанта К. М. Брюса покинула Имброс, а 19 июня присоединилась к Е-14.

При переходе Е-12 столкнулась с некоторыми трудностями. После прорыва Е-14 минные заграждения в Узостях были дополнены противолодочными сетями, растянутыми поперек пролива. Благополучно пройдя под первым минным заграждением, Е-12 попалась в такую сеть и потеряла ход. На поверхности патрульные суда внимательно следили за сигнальными буйками на сети и ждали появления лодки на поверхности. В это время просто не существовало иного способа борьбы с подводными лодками, ведь глубинные бомбы еще не были изобретены.

Сначала Брюс попытался освободиться, дав малый назад. Это оказалось бесполезно, лодка прочно увязла в сети. Единственной возможностью оставался прорыв силой. Лодка должна была попытаться разорвать стальные тросы, из которых была сплетена сеть.

Е-12 дала самый полный вперед. Сначала она еще больше запуталась в сети и остановилась. Потом Бойл дал полный назад, пока Е-12 снова не остановилась. Он поочередно давал полный назад и вперед, разрывая один трос за другим. Постепенно в сети образовалась большая дыра, через которую Е-12, наконец, сумела протиснуться. Лодка благополучно вошла в Мраморное море, однако во время борьбы с сетью ее электромоторы получили повреждения.

25 июня лодка снова впуталась в неприятности. Она заметила 2 парохода, которые буксировали 5 парусников. Лодка в надводном положении пошла к ним, сигналом приказав остановиться. Один пароход повиновался, а второй пустился наутек.

Е-12 подошла к остановившемуся пароходу и 2 дау. Судно казалось невооруженным, и экипаж уже спускал шлюпки. Брюс приказал своему старшему помощнику лейтенанту Т. Фоксу подняться на пароход и затопить его, открыв кингстоны. Как только Фокс с 2 матросами поднялся на пароход, турок с палубы судна бросил гранату в лодку. К счастью, она не взорвалась и отскочила с палубы Е-12 в воду. Но это был сигнал турецкому экипажу, который немедленно открыл огонь из винтовок. Одновременно открыло огонь спрятанное на пароходе мелкое орудие.

В самом сложном положении оказались Фокс и его матросы. Они спрятались за какую-то рубку и начали отстреливаться. Артиллеристы Е-12 спешно бросились к орудию и тоже открыли огонь по противнику с дистанции 9 ярдов. Но в этот момент в бой вступили 2 дау. Они подошли к лодке с другого борта, и их экипажи открыли огонь из винтовок. Одновременно турки попытались запутать винты Е-12 с помощью спущенных за борт тросов.

На какое-то мгновение ситуация стала критической. Бойл перестал обращать внимание на пароход и перенес огонь на дау, отогнав их. Потом он уничтожил орудие парохода и забрал Фокса и его матросов. После этого лодка отошла подальше и артиллерийским огнем уничтожила все 3 турецких судна. Затем Бойл направил лодку в пустынный район моря, чтобы заняться ремонтом электромоторов.

Они серьезно пострадали во время борьбы с сетью в Узостях. Один мотор полностью вышел из строя, второй часто останавливался. Экипаж лодки не мог устранить поломки собственными силами, и, проведя в Мраморном море всего неделю, 27 июня лодка направилась назад. Это ремонт можно было провести только с помощью мастерских плавучей базы.

30 июня на место Е-12 прибыла Е-7 капитан-лейтенанта Э. Д. Кохрейна. Зная о поставленной в проливе сети, он следовал полным ходом, но попался в другую ловушку. Кроме сети, турки установили на берегу 2 торпедных аппарата. Турецкий эсминец следил за сигнальными буйками на сети, и когда Е-7 прорывалась сквозь нее, сообщил об этом расчетам аппаратов. Когда лодка подвсплыла под перископ, чтобы уточнить свое положение, эсминец едва не протаранил ее. Уклонившись от эсминца, командир увидел идущую прямо на лодку торпеду. Экипаж Е-7 был уверен., что торпеда прошла между двух перископов лодки.

Е-7 вошла в Мраморное море 1 июля и этой же ночью встретилась с Е-14 возле острова Калолимно. Обменявшись информацией с Бойлом, Кохрейн направился к Родосто, где он рассчитывал найти подходящие цели, чтобы открыть свой счет в войне с Турцией.

Ему повезло.

Вдоль причала стояли пароход и 5 парусников. Е-7 в надводном положении вошла прямо в порт. Ее обстреляли с берега, но лодка открыла ответный огонь из орудия, и это оказалось гораздо более эффективно, чем стрельба турок. Кохрейн поджег 2 дау, остальные 3 сами выбросились на берег. Пароход был потоплен подрывным зарядом, размещенным в носовом трюме. Однако заряд взорвался преждевременно и едва не погубил подрывную партию под командованием старшего помощника Кохрейна лейтенанта Галифакса. Несколько моряков получили сильные ожоги.

Но на этом несчастья не закончились. Часть экипажа заболела лихорадкой, а потом на борту Е-7 появилась и дизентерия. Отсеки в подводной лодке очень малы, во время погружения в них жарко и душно. Поэтому более благоприятного места для начала эпидемии придумать невозможно.

Кохрейн и сам подцепил лихорадку в тяжелой форме, но не дал поблажек ни себе, ни экипажу. Бойл израсходовал все припасы и 3 июля был вынужден возвращаться в базу. На какое-то время Е-7 осталась одна в Мраморном море. 4 июля она вошла в залив Мудания и потопила 2 дау, а потом направилась в залив Измид.

10 июля Кохрейн снова вернулся в Муданию и на сей раз обнаружил там средних размеров пароход, стоящий у причала. Это было судно «Бига» водоизмещением 3000 тонн, нагруженное боеприпасами из больших армейских арсеналов, расположенных неподалеку. Пароход прикрывала завеса из маленьких парусников. У входа в гавань крейсировала пара дау.

Но для Кохрейна это была детская задачка. Он поднырнул под патрулирующие дау, которые даже не заподозрили о присутствии подводной лодки, и выпустил торпеду в «Бига». Она прошла под пришвартованными к борту судна парусниками и попала в пароход. Ужасный взрыв разнес судно буквально в пыль.

Еще через 5 дней Кохрейн решил последовать примеру Нэсмита и наведаться в Константинополь. Следует добавить, что старпом еще не оправился от ожогов, а большая часть экипажа страдала от лихорадки. Сильное течение сбило Е-7 с курса, и лодка села на песчаную отмель возле башни Леандра. Волей случая форштевень Е-7 смотрел прямо на флотский арсенал. Такую возможность упускать не следовало, и Кохрейн выпустил торпеду. Она вылетела на берег и взорвалась со страшным грохотом, однако Кохрейн не мог ждать, чтобы выяснить результат необычного выстрела. Лодка сумела соскользнуть с отмели на глубину и направилась в более спокойный район.

Ночью Е-7 всплыла под стенами города и обстреляла пороховую фабрику в Зейтуне. Надеяться, что 6-фн орудие лодки серьезно повредит здания фабрики, не следовало. Но психологический эффект обстрела оказался потрясающим. Весь город впал в панику, и работы остановились. По Константинополю пролетел слух, что британский флот прорвался через Дарданеллы, и что высадка вражеских войск неминуема. Многие жители в панике бежали из города.

На следующее утро Кохрейн увидел картину, которая не могла обрадовать англичан. Турецкий миноносец буксировал германскую подводную лодку UB-14. Она прибыла своим ходом из Германии, для чего ей пришлось форсировать Гибралтарский пролив и Дарданеллы. Присутствие германских подводных лодок еще больше осложняло обстановку в Мраморном морс. До сих пор любая замеченная подводная лодка могла быть только английской. Можно было спокойно отстаиваться в надводном положении, зная, что никто не подкрадется под водой и не всадит тебе в борт торпеду. Все это закончилось. К несчастью, эсминец был замечен на слишком большом расстоянии, и Кохрейн не смог атаковать германскую субмарину, которая благополучно прибыла в Константинополь.

Покинув Константинополь, Е-7 направилась в залив Измид на восточном берегу Мраморного моря. Хотя на море достойных целей Кохрейн не нашел, таковые обнаружились на берегу. Вдоль берега проходила железная дорога из Скутари, и возле Измида она находилась в пределах досягаемости крошечного орудия лодки. Е-7 открыла огонь по склону скалы над полотном, и разрывы снарядов сбросили несколько валунов прямо на рельсы. Покинув залив, лодка посетила верфь в Деринджи, надеясь что-нибудь уничтожить и там. Однако англичане не нашли целей, достойных даже 6-фн снаряда.

Вернувшись, лодка заметила железнодорожный состав, идущий вдоль берега. Кохрейн увеличил скорость и помчался следом, надеясь, что заблокированный путь вынудит поезд остановиться. Так и произошло. Поезд затормозил, остановился, а потом попятился назад, укрывшись в маленькой роще чахлых деревьев. Е-7 подошла к берегу как можно ближе и открыла огонь. Хотя поезд был плохо виден, 3 снаряда все-таки попали в цель и взорвали 3 вагона с боеприпасами.

Еще 4 дня Е-7 патрулировала в заливе Измид. За это время она заметила и обстреляла еще 2 поезда и попыталась разрушить виадук. Но каменной кладке попадания крошечных снарядов повредить никак не могли. Наконец, 21 июля был получен приказ идти на рандеву с Е-14, которая совершала уже третий поход в эти воды.

Настал черед Е-7 возвращаться домой. Лодка провела в Мраморном море 24 дня. Старший помощник все еще не оправился от полученных ожогов, среди экипажа свирепствовала эпидемия дизентерии. С учетом этих трудностей достижения Кохрейна впечатляют. Но появление Е-14 дало ему возможность отправиться домой, чтобы заняться лечением экипажа всерьез.

Впрочем, испытания этой лодки еще не закончились. Бойл предупредил Кохрейна, что турки улучшили сетевое заграждение, что едва не привело к гибели Е-14. Когда Е-7 полным ходом спускалась по проливу, она с помощью течения легко пробила сети. Поздравив самого себя с легким избавлением, Кохрейн неожиданно почувствовал, что лодка остановилась. Она попала на минное поле, и 2 минрепа обмотали носовые рули глубины. Один из них не выдержал и оборвался, но второй не хуже мертвого якоря остановил Е-7 прямо в Узостях.

Кохрейн выжимал из моторов все, что мог, но минреп прочно держал Е-7. Капитан давал попеременно передний и задний ход, течение бросало лодку вправо и влево – но все напрасно. Е-7 находилась под водой уже достаточно долго, и ее батареи начали разряжаться.

Тогда Кохрейн предпринял последнюю попытку. Стрелки амперметров зашли в красные сектора, когда он. выжал из электромоторов уже больше того, на что они были рассчитаны. Предохранители были сняты, чтобы не перегорели от слишком большого тока. Наконец в носовых отсеках услышали противный скрежет, минреп не выдержал, и лодка освободилась. Е-7 помчалась вниз по Дарданеллам к следующему заграждению. Но здесь судьба улыбнулась Кохрейну, и это заграждение Е-7 миновала легко. Если бы она запуталась еще в одном минрепе, ее судьба была бы решена, так как батареи разрядились почти полностью.

Наконец Е-7 вышла в открытое море и поднялась на поверхность. Лодка пробыла под водой 11 часов. Ее батареи полностью сели, а измученный лихорадкой экипаж еле волочил ноги. Ни одна лодка, вернувшаяся из похода, не нуждалась в отдыхе так, как Е-7.

Тем не менее, Е-7 добилась определенных успехов и показала, что еще может сделать подводная лодка. Перевозки по морю уже почти прекратились, а Е-7 поставила под угрозу и перевозки по суше. Рапорт Кохрейна главнокомандующий изучил самым тщательным образом, В результате были подготовлены новые планы действий подводных лодок в Мраморном море. Завершалась подготовка крупного наступления на Галлиполи, назначенного на август. Если бы по сухопутным коммуникациям турок удалось нанести такой же сильный удар, как по морским, это могло решить исход битвы в пользу союзников. Лишившись подкреплений и снабжения, турецкая армия могла рассыпаться.

Теперь настал черед двух опытных и отважных подводников. Бойл уже находился в Мраморном море со своей Е-14. В этот день на Имброс пришла еще одна лодка типа «Е». Это вернулся с Мальты после ремонта Нэсмит. Теперь его лодка была вооружена 12-фн орудием, которое ранее на британских субмаринах не устанавливалось. Как и Бойл, Нэсмит уже бывал в Мраморном море, и его лодка была идеально приспособлена для помощи Е-14. 5 августа 1915 года Нэсмит вышел в море.