Текст книги "Подводные лодки Его Величества"
Автор книги: Пол Кемп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Глава 3. Гельголандская бухта, 1914–15 годы
Война, начавшаяся в 1914 году, была во многих отношениях новой. Новые корабли, новая тактика, новое оружие, а самое главное, новый противник создал такую ситуацию, в которой не имелось быстрого решения. Даже традиционную стратегию больше нельзя было использовать. В войнах прошлого, обычно против Франции или Испании, для Англии было важным сохранить открытым Ла-Манш. При этом Западная Эскадра действовала из Плимута или Фалмута. Все это являлось краеугольным камнем британской стратегии. Опираясь на него, Королевский Флот одержал много славных побед.
Но теперь противник находился на восточном берегу Северного моря, которое имело 2 выхода в океан. Наглухо закрыть одну из дверей не представляло никакой сложности, так как в этом помогала даже география. Ширина восточного входа в Ла-Манш не превышала 20 миль. Для современного флота это практически ничто. Но существовал еще северный выход, вокруг Шотландии. На этом пути примерно 350 лет назад нашла свою гибель Непобедимая Армада, но сегодня он не представлял никакой опасности для плавания. Паровые машины и стальные корпуса сделали его безопасным. И теперь берега Ла-Манша уже не имели первостепенной важности, как в войнах прошлого. В 1914 году более важным стало восточное побережье Англии и особенно его северная оконечность.
Стратеги много размышляли над решением этой проблемы. Еще в 1903 году, когда Германия только начала превращаться в первоклассную морскую державу, было решено укрепить Розайт для использования его в качестве главной базы флота. Одновременно началось оборудование Скапа Флоу и Кромарти-Фёрта в качестве вспомогательных баз. Но к 1912 году британский флот так увеличился, что Розайт просто не мог вместить все корабли. В том же году решили построить укрепления в Скапа Флоу и Кромарти, чтобы они также могли служить базой для главных сил флота.
Пока происходило все это, над Европой сгущались грозовые тучи. В июле 1914 года главные силы британского флота были переведены в новые базы на восточном побережье. Вместе с ними отправились и подводные лодки. 29 июля первые лодки прибыли в Гарвич. К утру 4 августа все лодки находились в новых базах. 8-я флотилия, известная как «Заморская», состояла из 8 лодок типа «D» и 9 лодок типа «Е» и базировалась в Гарвиче. 5 остальных флотилий, в которые входили более старые 37 лодок типа «С» и 10 лодок типа «В», базировались в Дувре, Хамбере, Тайне и Форте вместе с патрульными флотилиями эсминцев и легких крейсеров.
Общее командование подводными лодками в начале войны было возложено на коммодора Роджера Кийза. Его штаб находился в Гарвиче. Кийз не стал терять время на опробование нового оружия, отданного в его распоряжение. Срок ультиматума Германии истекал в полночь 4 августа, а через 3 часа подводная лодка Е-6 капитан-лейтенанта К. П. Тэлбота и Е-8 капитан-лейтенанта Ф. Н. Гудхарта были направлены в Гельголандскую бухту. Они должны были провести разведку, но при этом не атаковать вражеские корабли. Такой приказ исполнить нелегко, обе лодки видели достаточно целей, о которых подводники могут лишь мечтать. Однако им предстояло сыграть более важную роль. В данный момент от них требовалась только информация о характере патрулей и маршрутах вражеских кораблей.
Наблюдения в Гельголандской бухте были прерваны 8 августа, когда от Заморской флотилии потребовали выполнить иную задачу. Она должна была прикрывать перевозку Британского экспедиционного корпуса во Францию. В море вышла вся флотилия вместе с приданными эсминцами «Лурчер» и «Файрдрейк». Лодки круглосуточно патрулировали на линии немного восточнее Дуврского пролива. Перевозка войск заняла 7 дней, и лодки получили шанс проверить себя в ходе продолжительного патрулирования в условиях военного времени. Они не испытали никаких трудностей. Выяснилось, что лодка может находиться в море гораздо дольше, чем предполагалось ранее. Это был самый ценный урок.
14 августа патрулирование в Гельголандской бухте возобновилось. Донесения подводных лодок позволили английскому командованию составить ясное представление о составе и методах действия германских патрулей. Это была нелегкая работа, так как Гельголандская бухта мелководна, и противник все время был настороже. Несколько раз немцы обнаруживали лодки и начинали охоту за ними. Однако навыки, выработанные на учениях мирного времени, очень пригодились подводникам. В первый период войны британский флот не потерял ни одной подводной лодки.
После того как подводные лодки представили полную диспозицию германских патрулей, командование приступило к выработке плана операции. На 28 августа был назначен рейд крупных сил британского флота во вражеские воды. Хотя главную роль в операции предстояло сыграть надводным кораблям, в ней были задействованы и 8 лодок Заморской флотилии. Это были D-2, D-8, Е-4, Е-5, Е-6, Е-7, Е-8 и Е-9. 3 лодки – Е-4, Е-5 и Е-9 должны были образовать внутреннюю дозорную линию в меридиональном направлении около Гельголанда. Е-6, Е-7 и Е-8 были развернуты на внешней дозорной линии в 40 милях на северо-запад от острова. D-2 и D-8 должны были находиться в устье Эмса, чтобы перехватить возвращающиеся в базу германские корабли. Успех операции зависел от действий лодок внешней дозорной линии.
Короче говоря, большая группа британских эсминцев должна была прочесать бухту. Ее поддерживали легкие крейсера и эскадра линейных крейсеров. Первыми в бухту должны были войти 8 подводных лодок. Лодки внешней дозорной линии должны были следовать в надводном положении, чтобы отвлечь на себя патрули противника и увести их как можно дальше на запад. Это им удалось. Несколько германских эсминцев ринулись в погоню.
Именно так начался бой у Гельголанда, первое морское сражение новой войны. Немцы потеряли 3 легких крейсера и 1 эсминец. Им еще повезло, так как прекрасная утренняя видимость во второй половине дня сменилась туманом, который укрыл германские корабли. В частности, подводные лодки не сумели атаковать противника. Несколько германских кораблей были повреждены и снизили скорость. В условиях нормальной видимости они стали бы легкой добычей для подводных лодок.
Из всех лодок лишь Е-4 сумела принять какое-то участие в бою. Ее командир капитан-лейтенант Э. У. Лэйр в перископ видел первую стычку этого дня. Британские эсминцы потопили германский эсминец V-187, а потом спустили шлюпки, чтобы подобрать команду. Пока они занимались этим, из тумана появился германский легкий крейсер «Штеттин» и открыл огонь по британским кораблям. Они были вынуждены отойти, не забрав шлюпки. Потом крейсер открыл огонь по шлюпкам. Е-4 попыталась атаковать его. Однако «Штеттин» заметил большой воздушный пузырь, выскочивший на поверхность в момент пуска торпед, и повернул на Е-4. Он уклонился от торпед и попытался таранить лодку. Лодка ушла в глубину, и «Штеттин» проскочил над ней. Потом германский крейсер повернул и ушел. Капитан-лейтенант Лэйр снова вернулся к месту гибели германского эсминца, продул цистерны и всплыл. Он забрал на борт лейтенанта и 9 матросов с эсминца «Дифендер». В остальных шлюпках оказались 2 офицера и 26 матросов с V-187, из которых 18 были тяжело ранены. Лэйр забрал 1 офицера и 2 матросов в качестве военнопленных. В своем рапорте он написал «как образец». Остальным немцам он оставил британские шлюпки, чтобы они могли добраться до Гельголанда. Прежде чем покинуть место боя, Лэйр убедился, что немцы имеют достаточно воды и продовольствия, и у них есть компас. Он указал им курс на остров и направился на звуки выстрелов, которые раздавались на юго-востоке.
Этот маленький эпизод показывает отвагу и благородство британских подводников. Всплыть днем во вражеских водах – значило играть с огнем. В течение 40 минут Лэйр оказывал помощь своим врагам.
В этом бою имелся еще один эпизод, в котором участвовали подводные лодки. Коммодор Гуденаф, командир эскадры легких крейсеров, не знал, где находится внешняя дозорная завеса. В 9.00 его крейсера оказались именно в этом районе. «Саутгемптон», на котором развевался брейд-вымпел коммодора, заметил Е-6 капитан-лейтенанта Тэлбота и полным ходом пошел на нее, чтобы таранить. Аварийное погружение спасло Е-6. К счастью, Тэлбот успел разглядеть, кто именно пытался его таранить, и не выпустил торпеды.
В результате этой операции англичане получили один важный урок, который, к величайшему сожалению, был забыт, когда сменилось командование подводными силами. Стало ясно, что в условиях современного боя с его стремительно меняющейся обстановкой подводные лодки не должны действовать совместно с надводными кораблями. Их подводная скорость слишком мала, а само присутствие в районе боя является источником опасности. Крайне трудно определить национальную принадлежность подводной лодки, когда видишь ее на поверхности. Если виден только перископ, это вообще невозможно. Надводный корабль вполне может атаковать собственную лодку, если считает, что его безопасность зависит от этого.
Бой в Гельголандской бухте также заставил переоценить истинное значение подводной лодки. Уже в первые 4 недели войны она хорошо показала свои возможности в одном аспекте. Только подводная лодка могла находиться во вражеских водах и добывать информацию, с помощью которой командование составляло для себя картину передвижений вражеского флота. Именно на основании такой информации командование Гранд Флита сумело спланировать и провести успешный бой 28 августа. Но даже находящиеся в районе боя лодки не приняли в нем участия. В действительности они только спутали карты обоим противникам. Развертывание лодок в районе боя стало следствием ошибочных довоенных представлений об их роли.
Тем временем британские лодки возобновили патрулирование в Гельголандской бухте, и это почти сразу принесло плоды. Командование сняло запрет на атаки выходящих в море кораблей, и лодкам были полностью развязаны руки.
Первый удар нанес командир Е-9 капитан-лейтенант Макс Хортон. Его лодка патрулировала юго-западнее Гельголанда и ночь 12 сентября провела, лежа на дне на глубине 120 футов. На рассвете Е-9 подвсплыла на перископную, глубину, и Хортон увидел старый крейсер «Хела», который использовался в качестве яхты командующим германским флотом. Крейсер шел на расстоянии 2 миль от лодки. Хортон подошел на дистанцию 600 ярдов и выпустил 2 торпеды, одна из которых попала в цель. Е-9 погрузилась, сопровождаемая градом снарядов, падающих вокруг перископа. Лишь через час Хортон всплыл, чтобы в перископ посмотреть на результаты атаки. Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в гибели «Хелы».
Во время следующего похода в Гельголандскую бухту Хортон патрулировал в районе устья Эмса. После нескольких дней ожидания он заметил вражеский эсминец. Времени на атаку почти не было, и Хортон выпустил 2 торпеды, установленные на глубину 8 футов. Эсминец S-116 получил попадание в районе миделя и затонул через несколько минут.
Патрулирование в Гельголандской бухте велось в течение всей войны, однако пока мы не будем рассказывать об этом. В начале войны британский флот провел несколько других операций, в которых подводные лодки сыграли важную роль. Они также открыли для себя совершенно незнакомые ранее театры войны.
Не следует забывать, что первые походы в Гельголандскую бухту проводили лодки типов «D» и «Е», страдавшие от множества детских болезней этого нового типа оружия. Такие походы были серьезным испытанием умения, и отваги командира и команды, гораздо более жестким, чем на современных лодках. Но в одном отношении их жизнь была гораздо легче. Тогда еще не были созданы изощренные системы противолодочного оружия, которые применяются сегодня. В августе и сентябре 1914 года подводная лодка была новым и довольно экзотическим оружием. Ей еще предстояло ощупью найти методы действий. Офицеры и матросы первых лодок показали не только умение высочайшего порядка, но и несгибаемую отвагу, когда приходили в мелководные районы вблизи вражеского побережья. Они плавали на лодках, которые сегодня выглядят смешными и неуклюжими.
Первые походы обошлись почти без потерь, лишь 18 октября погибла Е-3. Во время первого похода она заметила севший на воду германский гидросамолет и всплыла рядом с ним. Забрав пилота и механика, лодка потопила самолет. Во время октябрьского похода она должна была находиться в районе устья Эмса, но зашла слишком далеко в поисках целей. Германские эсминцы отрезали ее от моря в одной из бухт и потопили артогнем.
В ходе этих операций англичане получили еще один урок. Подводная лодка являлась кораблем-одиночкой. Она действовала без всякой поддержки. С момента отхода от борта плавучей базы и до возвращения домой она была предоставлена самой себе, и все было против нее. Лодка полностью зависела от умения ее командира, стойкости и дисциплинированности экипажа. Большую часть времени она проводила во вражеских водах, где не следовало ждать помощи, если что-то пойдет не так. Это была крайне рискованная игра, но такими же остались операции подводных лодок и в будущем.
Глава 4. 1914–1917 годы. Балтика
27 сентября 1914 года в районе Назе, южной оконечности Норвегии, проходила маленькая эскадра. Если бы здесь имелся сторонний наблюдатель, он заметил бы, что к кораблям с востока подошла подводная лодка, которую сопровождали 1 крейсер и 1 эсминец. Через 2 или 3 часа с востока появилась еще одна подводная лодка, после чего все корабли повернули назад. Этими подводными лодками были Е-1 и Е-5, которые вернулись из разведывательного похода в ворота Балтики – проливы Каттегат и Скагеррак.
Несколько недель назад командующий Град Флита адмирал сэр Джон Джеллико начал задумываться, как вынудить к бою германский Флот Открытого Моря. Немцы совсем не собирались выходить в Северное море, где их ждал Гранд Флит. Более того, они полностью покинули Северное море и через Кильский канал отошли на Балтику, куда британский флот не мог проникнуть. Агенты сообщали, что корабли часто проводят учения между островом Борнхольм и южным выходом из Зунда – узкой полоски воды, которая разделяет Швецию и Данию. Если найти способ атаковать их там, они могут вернуться назад. Не исключено, что они даже выйдут в море. Единственным оружием, способным сделать это, была Заморская флотилия подводных лодок, базирующаяся в Гарвиче.
Но прежде чем сделать что-либо в этом направлении, требовалось обзавестись надежной базой на Балтике, откуда будут действовать подводные лодки. Британский посол в Москве получил инструкции провести переговоры с русским правительством и предложить усилить русский флот британскими подводными лодками. Предложение было принято, и к приему британских лодок начал готовиться порт Либава.
11 октября коммодор Роджер Кийз получил приказ Джеллико послать на Балтику 3 подводные лодки. Были выбраны Е-1 капитан-лейтенанта Н. Ф. Лоренса, Е-9 капитан-лейтенанта М. К. Хортона и Е-11 капитан-лейтенанта М. Э. Нэсмита. В то время эти командиры считались самыми опытными подводниками. Проведенная в конце сентября разведка Каттегата показала, что немцы тщательно охраняют Зунд, однако умелый и решительный командир может прорваться через пролив.
Первой отправилась Е-1. Ночью 17 октября она легко форсировала пролив и утром уже находилась в Балтийском море. Она прошла пролив в надводном положении, уклоняясь от эсминцев, и погрузилась на перископную глубину только перед самым рассветом.
Примерно около 10.00 лодка обнаружила недалеко от себя один из германских патрульных крейсеров – «Викторию-Луизу». Лоренс подошел на расстояние 500 ярдов и выпустил 2 торпеды с интервалом в минуту. Первая торпеда прошла под килем крейсера и не взорвалась. С борта корабля ее увидели, и крейсер повернул. Это позволило ему уклониться от второй торпеды, которая прошла у него перед форштевнем. Е-1 погрузилась, а когда она снова подвсплыла на перископную глубину, крейсер уже скрылся. Это было первое предупреждение немцам, что враг проник во внутреннее море, и воды, ранее считавшиеся абсолютно безопасными, теперь могут стать могилой для любого корабля.
В течение дня капитан-лейтенант Лоренс шел в подводном положении и заметил еще 2 крейсера. Однако они находились слишком далеко. Никаких следов Флота Открытого Моря он не обнаружил и после пустого дня отошел к острову Борнхольм, чтобы подзарядить батареи. 19 октября Лоренс патрулировал неподалеку от Борнхольма, но воды вокруг острова были еще более пустынными, чем район южнее Зунда. Поэтому 20 октября он решил поискать удачу в Данцигской бухте. В подводном положении он поднялся по Нойфарвассеру к самому входу в гавань, однако замеченные 3 крейсера стояли в полной безопасности в порту. Атаковать их было невозможно.
Разочарованный этими неудачами, Лоренс решил идти прямо в Либаву и там ожидать прибытия 2 остальных лодок. На подходах к Либаве его встретил русский офицер, который должен работать с англичанами, и порадовал известием, что Лоренс прошел прямо через германское минное заграждение. Русский также сказал ему, что немцы быстро наступают вдоль побережья, а потому портовые сооружения Либавы взорваны. Однако требовалось встретить две другие лодки, и Е-1 осталась стоять посреди развалин, ожидая их прибытия.
Переход капитан-лейтенанта Хортона оказался гораздо сложнее. Он прибыл к Каттегату ночью 17 октября, но было уже слишком поздно, чтобы прорываться через пролив. 18 октября лодка пролежала на дне и следующей ночью прошла самое узкое место пролива. Утром 20 октября она миновала линию германских патрулей, хотя вражеские эсминцы часто загоняли ее под воду. 22 октября Е-9 присоединилась к Е-1 среди руин Либавы. Причиной вражеской активности была попытка Лоренса атаковать «Викторию-Луизу».
Е-11 повезло меньше. Неполадки в машинах задержали ее выход из Гарвича, и она подошла к Зунду только 20 октября. Лодку заметили эсминцы и дважды попытались таранить ее. На мелководье погрузиться было нельзя, и капитан-лейтенант Нэсмит решил повернуть назад, к более глубоким местам в Каттегате, чтобы позднее попытаться еще раз форсировать Зунд.
Вечером 20 октября он заметил на поверхности еще одну подводную лодку. В тусклом свете он сумел различить нанесенный на рубку номер U-3 и решил атаковать противника. Его торпеда прошла мимо, но это был счастливый промах, так как лодка оказалась датской! Но эта атака привлекла внимание к Е-11, и во второй половине дня 21 октября, когда она на поверхности заряжала батареи, ее заметил гидросамолет. Всю ночь за лодкой гонялись вражеские эсминцы. В Каттегате разыгралась смертельная игра в кошки-мышки. Все германские корабли получили сообщение о присутствии британской лодки и были настороже. У Нэсмита не осталось никаких шансов проскользнуть через германские патрули, поэтому крайне неохотно он повернул домой. Следовало дождаться, пока уляжется переполох, и лишь тогда можно было совершить новую попытку прорыва.
Е-1 и Е-9 ожидали в Либаве, не подозревая о приключениях Е-11. Русский командующий адмирал фон Эссен предложил им перейти в новую базу Лапвик (Финский залив). Однако командиры не хотели отправляться туда, пока остается хоть один шанс на приход Е-11. Обе лодки даже вышли в море, чтобы попытаться найти пропавшего товарища, но единственным кораблем, который они заметили, был германский эсминец. Он ушел от торпеды Е-1, резко повернув в сторону. 29 октября лодки прекратили поиски, убежденные, что Е-11 погибла, и 30 октября они прибыли в Лапвик. Там лодки поступили под оперативный контроль русского командования.
Это были первые лодки, которые англичане отправили на помощь русским. Сначала они имели приказ атаковать только военные корабли, однако в 1915 году им было разрешено начать действия на морских коммуникациях Германии. Особенно важным было сорвать перевозки железной руды из нейтральных портов. Разумеется, не могло идти и речи о начале неограниченной подводной войны, вроде той, что развязали в Атлантике немцы. Британские лодки имели строжайший приказ обеспечить безопасность гражданских команд перед потоплением любого судна. Матросы неизменно получали время, чтобы занять места в спасательных шлюпках перед уничтожением судна. Очень часто на эти шлюпки с подводных лодок передавали продовольствие.
Зимой 1914 года возник вопрос о возможности действий лодок в условиях сильных холодов. В январе 1915 года Хортон повел Е-9 в пробное плавание. Ледокол вывел лодку на чистую воду, и далее Е-9 двинулась самостоятельно. Очень быстро она обросла льдом, и командиру пришлось держать на мостике человека с молотком и зубилом. Его задачей была очистка входного люка, чтобы тот можно было быстро захлопнуть в случае аварийного погружения. Однако основное беспокойство вызывала система продувания главных балластных цистерн. Если ее клапаны зарастут льдом, лодка будет вынуждена оставаться на поверхности. Проведя в море целый день, Хортон провел пробное погружение. Клапаны оказались чистыми, после чего командир лодки решил, что может направиться во вражеские воды в поисках целей.
Он взял курс на Зунд и утром 29 января подошел к Кильской бухте. Во второй половине дня недалеко от датского берега был замечен эсминец. Хортон подождал, пока он приблизится на расстояние 600 ярдов, и выпустил торпеду. Она была установлена на 8 футов, но из-за неисправности пошла глубже и проскочила под килем эсминца. Потом торпеда взорвалась, подняв огромный столб воды. Хортон, который следил за всем этим в перископ, решил, что эсминец получил попадание и затонул. На самом деле S-120 лишь сильно встряхнуло взрывом.
Хотя эта атака и завершилась неудачей, она сильно испугала противника. Предыдущая попытка торпедировать «Викторию-Луизу» уже заставила немцев поволноваться. Однако они решили, что лодка просто пробралась в Балтику и после недолгого патрулирования вернулась в Англию. Вторая атака заставила их поверить, что англичане где-то спрятали плавучую базу, с которой действуют лодки. Две эскадры тяжелых кораблей, которые поддерживали приморский фланг армии, были спешно отведены в Свинемюнде. Все имеющиеся миноносцы и патрульные суда были отправлены в море на поиски таинственной плавбазы.
С окончанием зимы погода стала более благоприятной для действий подводных лодок, и обе британские лодки возобновили действия. Наиболее современные русские лодки, которым должны были помогать англичане, стояли неподвижно. Двигатели для них были заказаны в Германии, и после начала войны, разумеется, потеряны. В результате Е-1 и Е-9 пришлось патрулировать в Балтийском море без всякой поддержки. Однако эти лодки справились со своей задачей, свидетельством чему является приказ принца Генриха Прусского, командующего германскими морскими силами на Балтике. Отправляя свои лодки в Финский залив, он приказал им беречь торпеды и тщательно выбирать цели, указав: «Я считаю уничтожение британской субмарины не менее ценным, чем потопление русского броненосного крейсера».
Действия двух лодок нарушили вражескую систему судоходства и осложнили доставку железной руды в Германию. Это вынудило немцев пересмотреть значение действий британских лодок на Балтике. Лодки не только имели большое число целей. Немцам также пришлось отвлечь большое количество кораблей для патрулирования. Русский флот, несмотря на отвагу моряков, был слишком слаб, чтобы сражаться с немецким. Поэтому немцы могли выделить относительно слабые силы для борьбы с ним.
С британскими подводными лодками дело обстояло иначе. Ими командовали отважные и умелые офицеры, поэтому немцам пришлось держать на Балтике много кораблей, чтобы не позволить этим двум лодкам захватить полное господство на море. Их присутствие, как подтверждает официальная германская история войны на море, не только связывало германский флот, но и оказывало огромное влияние на стратегическое и тактическое планирование.
Поэтому Адмиралтейство в июле 1915 года приняло решение об отправке новой группы подводных лодок на Балтику. 4 маленькие лодки типа «С» планировалось перевести вокруг Норвегии в Архангельск, откуда их на баржах по рекам и каналам можно было доставить в Петроград. Они вошли в состав британской подводной флотилии в 1916 году. Еще 4 лодки типа «Е» были отправлены прорываться знакомым путем через Зунд. 3 из них достигли цели, но Е-13 была потоплена.
Ее гибель вызвала бурю возмущения. Лодка подошла слишком близко к датскому берегу и села на песчаную мель возле Сальтхольма. По международным законам она могла оставаться в датских территориальных водах 24 часа. Если лодка не успеет сняться с мели за это время, ее следует интернировать.
Рано утром прибыл датский миноносец. У англичан еще оставалось 12 часов, и существовала вероятность, что Е-13 снимется с мели с вечерним приливом. Командир лодки капитан-лейтенант Г. Лейтон высадил экипаж, чтобы облегчить лодку. Пока англичане занимались этим, прибыли 2 германских эсминца. Один из них выпустил торпеду, но Е-13 сидела на мели, и торпеда врезалась в песок. Тогда эсминцы подошли на расстояние 300 ярдов и начали обстреливать лодку. Через несколько секунд она превратилась в груду искореженного металла, охваченную пламенем. Моряки попрыгали в воду и поплыли к датскому миноносцу. Немцы обстреляли их шрапнелью и дали несколько пулеметных очередей. Многие моряки были убиты в воде. Из 31 человека экипажа погибли не менее 15. Лейтону удалось спастись. Позднее он сумел бежать из лагеря для интернированных, добрался до Англии и вернулся на службу в подводный флот.
Подводная лодка Е-8 капитан-лейтенанта Гудхарта сумела прорваться в Балтику, хотя и не без приключений. Лодка подошла к северному входу в Зунд 18 августа около 3.00. Лодка была вынуждена погрузиться, так как через пролив следовал небольшой конвой торговых судов. Е-8 оставалась на дне, пока не стих шум винтов. Через 2,5 часа Гудхарт подвспыл под перископ, чтобы осмотреться. Появление нового корабля снова заставило лодку погрузиться, но Е-8 не была замечена, поэтому тревога не поднялась.
Немного позднее опустился туман, который дал Гудхарту шанс всплыть и попытаться форсировать пролив полным ходом в надводном положении. Навигация в узком проливе была крайне сложным делом, но упускать такой случай было нельзя. Когда лодка проделала уже половину пути, туман рассеялся, вынудив ее погрузиться. В 16.00 Гудхарт находился возле маяка Хельсинборг и через час он лег на дно на глубине 11 фатомов, чтобы дождаться темноты.
За первую половину ночи Гудхарт сумел пройти довольно много. Он уже миновал Копенгаген, но на траверзе Мальме был вынужден погрузиться, так как на расстоянии всего 200 ярдов показался германский эсминец. Е-8 спешно погрузилась и ударилась о дно на глубине всего 19 футов. Дальше лодка двигалась буквально ползком. В полночь она всплыла и тут же заметила другой эсминец. Гудхарт решил положиться на удачу и попытаться использовать темноту. Он не стал погружаться и пошел в надводном положении, но на электромоторах, чтобы снизить шум. Едва он прошел мимо этого эсминца, как прямо впереди показался еще один. Е-8 спешно погрузилась, но тут же ударилась о дно, повредив себе лопасти правого винта.
Гудхарту пришлось отлеживаться на дне, слушая шумы винтов над головой.
После полуночи он снова всплыл. Эсминец все еще торчал тут же, и лодке снова пришлось погружаться. Лодка находилась под водой очень долго, и ее батареи почти разрядились. Их требовалось перезарядить. Однако сделать это было совершенно невозможно, пока поблизости находятся германские корабли.
Самым малым ходом Гудхарт сумел обойти эсминец и добраться до более глубоких мест. У подводников появилась надежда на благополучный исход, но через пару часов Е-8 снова ударилась о дно на глубине 18 футов. Через час она всплыла, но выяснилось, что противник все еще настороже. Пришлось снова погружаться, хотя батареи едва дышали. Так продолжаться не могло.
Но тут все переменилось. Примерно в 7.00 противник ушел, и Е-8 всплыла, чтобы начать зарядку батарей. Через 2 часа ее загнали под воду 2 торговых судна, а еще через 2 часа – эсминец. Уже полностью рассвело, и Е-8 пришлось отлеживаться на дне на глубине 23 фатома.
Вечером Гудхарт снова поднялся, но ему пришлось нырять еще 3 раза, прежде чем он вышел в район, где не было никаких кораблей. Там он зарядил батареи, но яркая луна не позволила Е-8 находиться на поверхности более 2 часов.
Снова Гудхарт лег на дно, но теперь самые тяжелые испытания остались позади. Он достаточно далеко отошел от Зунда и находился в открытом море. Во время ночного перехода к Финскому заливу он полностью зарядил батареи и утром 22 августа встретился с Е-9 возле Дагерорта. К 21.00 Е-8 прибыла в гавань Ревеля, а уже через сутки была готова к выходу на операцию, так как за это время в доке ей поставили новый винт.
Опыт Гудхарта ясно показал, какие опасности подстерегают подводную лодку в Зунде. После того как в октябре прошлого года 2 лодки прорвались на Балтику, противник удвоил численность патрулей и поставил оборонительные минные заграждения. Появление подводных лодок в водах Балтики, которые немцы ранее использовали для подготовки экипажей новых кораблей, было слишком серьезной угрозой, которую нельзя было игнорировать.
Но, несмотря на все предосторожности немцев, прорвались еще 2 подводные лодки. Это были Е-1.8 капитан-лейтенанта Р. К. Халахана и Е-19 капитан-лейтенанта Ф. Н. Кроми. Именно Кроми стал командиром флотилии, когда в 1916 году Лоренс и Хортон отбыли в Англию. Теперь на Балтике находились 5 лодок типа «Е» и 4 лодки типа «С». Реакция противника не заставила себя ждать.
Немцы поставили многочисленные минные заграждения, еще больше увеличили количество патрульных судов, и все-таки им так и не удалось поймать британские лодки. Панические рапорты о замеченных лодках хлынули в штаб германского Балтийского флота и смяли планы многих операций. Осенью и зимой 1915 года подводная угроза нарастала, и система морских перевозок оказалась нарушенной.
Сами подводные лодки одержали достаточное количество побед, чтобы оправдать свое появление в этих незнакомых и опасных водах. 5 июня 1915 года Е-9 сорвала крупную операцию германского флота. Все германские корабли спешно были отправлены в порты. На выходе из Рижского залива немцы поставили минное заграждение и послали вперед эсминцы, чтобы попытаться увлечь русский флот за собой и навести его на германскую эскадру. Е-9 заметила на горизонте дымы и под перископом пошла туда. Хортон обнаружил легкий крейсер «Тетис» и 2 эсминца, стоящие у борта угольщика «Дора Гуго Стиннес». Первая торпеда прошла мимо крейсера, вторая попала в угольщик, а третья поразила эсминец. Угольщик через полчаса затонул, эсминец S-148 получил попадание в носовую часть. Он погрузился в воду носом до самого мостика, но переборки выдержали напор воды, и эсминец удалось отвести в порт кормой вперед. Немцы сразу отменили операцию.
