Текст книги "Дитя Реки. Корабль Древних. Звездный Оракул"

Автор книги: Пол Дж. Макоули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 73 страниц)

Капитан отвернулся, топая ногами и тяжело дыша, пока снова не овладел собой. Потом ворчливо сказал:

– Это касается всей деревни.

Могучие люди спорили весь день и часть ночи. Лесные люди зажгли фонари и развесили их на нижних ветвях хлопкового дерева. Могучие люди страшно ругались друг на друга, ничего нельзя было решить, но тут один из мужчин бросился на капитана с ножом, и тот выстрелил из ружья ему в живот. Снова крики, на сей раз орал в основном капитан. Рабы унесли раненого. Потом капитан подошел к месту, где ожидали Йама и Пандарас.

– Мы отведем тебя туда прямо сейчас, – буркнул он, – но с завязанными глазами.

Собралась вся деревня, потому что никто никому не доверял. Эти люди были пленниками собственной жадности и подозрительности, Капитан, шагая рядом, с удовольствием объяснял это Йаме, Он утверждал, что это признак их особой исключительности.

– Любого, кто пойдет в хранилище в одиночку, убивают, а его имущество делят на всех.

– А как вы узнаете, что кто-то туда ходил?

– Мы все следим друг за другом. Никто не может уйти из деревни, чтобы другие не заметили, а если кто-нибудь не отзовется, когда его позовут, он теряет все свое имущество. К тому же мы стережем сокровища. Ты никогда не нашел бы это место, но даже если бы нашел, мы бы сразу узнали.

Йаме и Пандарасу не только завязали глаза, но и связали руки. На всякий случай, объяснил капитан, но Йама догадался, что Могучие люди боятся, как бы друзья Йамы не поджидали их в засаде. Засаленная тряпка, которой ему завязали глаза, немного пропускала свет, и Йама смутно видел мерцание факелов в руках у лесных людей, которых Могучие люди взяли с собой. Однако он даже не пытался запомнить все изгибы и повороты тропинки, которая шла все время вверх. Он молча терпел вонь от Могучих людей и прикосновение их остреньких паучьих пальцев. Пандарас начал многословно жаловаться, но раздался звук удара, и юноша замолчал.

Когда повязку наконец сняли, Йама увидел, что он стоит на краю высокого утеса. Было уже темно, и дно пропасти терялось во мгле, но капитан сообщил Йаме, что падать здесь высоко.

– Мы сбрасываем тех, кто пытается нас обмануть, – пояснил он. – Они разбиваются о скалы внизу, и шакалы поедают их мозг. Если ты выкинешь какой-нибудь номер, с тобой тоже это случится.

Йама спросил:

– Ты мне не доверяешь?

– Конечно, нет. – Капитан поджал губы. Вопрос его позабавил. – А если бы ты сказал, что доверяешь мне, я бы тебе не поверил.

Йама иронически поклонился и сказал:

– Значит, мы полностью понимаем друг друга.

Их окружили Могучие люди. Лесные жители держали несколько факелов: веток со сгустками смолы на концах, которые потрескивали и горели красным чадящим пламенем. Двое держали Пандараса, тот с повязкой на лице сидел на плоском камне, засунув руки между колен. Вокруг царило запустение: валуны, плющи, мелкие искривленные деревца. В отдалении вырисовывался край леса, светлея на фоне черного неба. Была полночь. Око Хранителей стояло почти в зените и выглядело как смазанный отпечаток пальца, распространяющий зловещее красное мерцание.

Капитан сбросил с края утеса конец веревки. Другой замотали о каменный столб, гладкий, как причальная тумба.

– Спускайся, – приказал капитан Йаме. – Недалеко от подножия есть пещера, она спрятана за плющом. Загляни внутрь, увидишь массу старого барахла, но очень ценного. Разумеется, у наших врагов сокровищницы куда меньше, но даже десятая часть одной из них составит для такого, как ты, огромное богатство. Долго там не оставайся, не то мы перережем веревку.

Йама протянул свои связанные руки:

– Вам придется меня развязать.

Среди Могучих людей вновь начался спор. Некоторые требовали, чтобы капитан спустился вместе с Йамой, другие не соглашались – ведь Йама был собственностью капитана, но добровольно никто не вызывался сопровождать Йаму: зачем рисковать, если от этого выгадают все? Наконец капитан настоял на своем. Руки Йаме развяжут, но у него будет только пять минут, чтобы рассмотреть сокровища. Если он сразу не вернется, веревку обрежут.

Несмотря на то что Йаме пришлось тащить с собой дымный факел, спускаться было легко – на веревке через равные интервалы оказались узлы.

Они убьют нас, – бормотала Тень, но Йама легко справился со слабыми искрами ее слов. Из зева пещеры тянуло холодом, сквозняк шевелил листья, плющ казался занавесом, прикрывающим вход. Йама раздвинул плети и, цепляясь одной рукой за качающуюся веревку, всунул внутрь сначала факел, а потом голову.

Вот и сокровища Могучих людей: горы битой посуды; покрытая плесенью осыпавшаяся живопись; источенные жучком стулья с изящной резьбой и пятнами фосфоресцирующей гнили там, где дерево сожрал грибок; изящное металлическое литье, изъеденное ярью-медянкой.

Сверху прилетел голос капитана.

– Ну что, убедился? – кричал он. – Видишь, мы очень богатые люди. Теперь возвращайся, а то перережем веревку.

Йама поднял голову. Могучие люди выстроились на самом краю скалы, их силуэты четко вырисовывались в факельном свете.

– Теперь, когда я видел ваши сокровища, – закричал он в ответ, – я абсолютно точно понимаю, как вам помочь. – И с этими словами он бросил факел на кучу старинных стульев, над которыми поработали белые муравьи, превратив их наполовину в опилки.

Сначала Могучие люди не поняли, что произошло. У Йамы было достаточно времени, чтобы зацепиться за выступ рядом с входом, и только потом начал просачиваться дым. Плющ затрещал и сморщился от огня. Тогда сверху раздался вой, затем беспорядочные выстрелы, потом что-то пролетело мимо него, стукнув по плечу. Обрезали веревку.

Взобраться наверх по боковому склону оказалось совсем нетрудно. Плющ был крепкий и хорошо держал вес Йамы, для рук и ног нашлось множество опор. Могучие люди были слишком заняты, спасая свои сокровища, и пока его не искали. Они во множестве спускались по веревкам, но никто не додумался прихватить что-нибудь для укрощения огня. Вися на своих веревках, они в бешенстве орали друг на друга. Один из мужчин не удержался, когда пламя выплеснулось из пещеры, и полетел в темноту.

Йама перелез через край скалы, прошел сквозь цепочку лесных людей и снял повязку с глаз Пандараса. Мальчишка показал острые белые зубы. Сквозь гладкие волосы на макушке сочилась кровь, свежая и яркая, и, сбежав по лицу, капала с подбородка.

– Я убью того, кто это сделал, – вскричал Пандарас, – того, кто меня стукнул, клянусь!

– Мы будем делать только то, что надо, – охладил его пыл Йама. Из кармана в рубашке Пандараса он вынул острый камень и перепилил веревку, которая связывала юноше руки, потом обернулся к лесным людям и сказал: – Теперь я ваш господин! Поняли? Я забрал сокровища Могучих людей и отдал их воздуху.

Вперед вышел Йои Сендар и покорно проговорил:

– Ты должен меня убить, я предал своего господина.

– Я не собираюсь убивать тебя, – отвечал Йама, – но ты будешь преображен. Иди в деревню вместе с Пандарасом и приведи остальных людей твоего племени. Иди и сделай как я сказал, иначе я убью всех Могучих людей. Остальные пойдут со мной.

– Как я найду тебя, господин? – спросил Пандарас.

– Ты будешь с вождем лесных людей, а он знает, где меня искать. Идите быстрее, как можно быстрее!

Когда Пандарас с Йои Сендаром исчезли в темноте, Йама подошел к краю обрыва и закричал капитану:

– Как только я увидел ваши сокровища, я сразу понял, что надо делать.

Капитан взвыл, поднял ружье и выстрелил в Йаму, но руки его тряслись от гнева, и пуля пролетела мимо. Веревка мотала его, как язык колокола, и когда он снова отлетел к скале, то выронил свой факел. Кувыркаясь, тот полетел вниз, постепенно уменьшаясь и превращаясь в светящуюся точку, потом внезапно вспыхнул на самом дне и потух окончательно.

Прежде чем капитан снова успел прицелиться, Йама 706 крикнул:

– Если кто-нибудь попробует меня убить или захочет вылезти, я обрежу твою веревку.

– Я убью тебя! Мои рабы тебя убьют!

Еще двое-трое Могучих людей сделали пару выстрелов, но угол был слишком неудобен, и пули либо звякали о скалу под ногами у Йамы, либо улетали в небо. Капитан закричал, чтобы они прекратили. И тут в тишине раздался громкий и ясный женский голос:

– Это ты все устроил! Ты мне не муж! Ты не отец моим детям! Ты – ничто, Туан Ах!

Это было тайное имя капитана. Он зарычал от гнева, завертелся на своей веревке и хотел выстрелить в жену, но она оказалась шустрее и успела дважды спустить курок пистолета. Капитан выпустил из рук веревку и улетел в темную глубину.

Наступила тишина. Наконец жена капитана спросила:

– Ты здесь, наемник?

– Мне от вас ничего не нужно, кроме ваших рабов, – отозвался Йама.

Некоторые из Могучих людей стали выкрикивать угрозы, но жена капитана кричала громче всех:

– Если можете, убейте его, но он обрежет ваши веревки, пока вы и до половины не доберетесь.

Могучие люди могли одолеть Йаму, если бы кинулись вверх по веревкам одновременно, но он прекрасно понимал, что никогда они не смогут действовать совместно.

– Вас я тоже освобождаю, – торжественно проговорил Йама. – Я освобождаю вас от прошлого. Вы поняли? Когда я уйду, можете вернуться в деревню и жить своей жизнью.

– Туан Ах был дурак, что тебе доверился, – сказала жена капитана. – У меня от него восемь детей, но я рада, что он мертв. Ты начал войну, наемник. Нам будут нужны рабы, и если мы тебя не догоним, то возьмем их у своих врагов. Молись, чтобы мы тебя не нашли, я не такая добросердечная, как Туан Ах.

– Я уйду туда, где вы меня не найдете, – бросил напоследок Йама и повел остаток лесного племени в лес.

15. Три сна и одно чудо

Пандарас и Йои Сендар привели остаток клана в лес и вскоре после рассвета отыскали Йаму. Уже наступала жара. В зарослях бамбука, окаймлявшего лесную опушку, висели белые нити тумана. Пандарас рассказал Йаме, что он поджег остававшиеся в домах ценности Могучих людей. Возникшая паника позволила им всем убежать.

– Но мне пришлось кое-кого убить, господин. Человека, которого ранил капитан. Иначе его рабы ни за что не пошли бы со мной.

– Я думаю, Могучие люди этого не заметят, их больше всего волнуют их сокровища и их рабы, – сказал Йама. – Им нет дела до других, они беспокоятся только об имуществе. Но в любом случае они не пойдут за нами в лес, лес для них – табу.

– Все равно мне жаль, что пришлось его убить, – грустно сказал Пандарас, – даже если бы он сам хотел меня убить.

– Боюсь, это не последняя смерть, – покачал головой Йама.

Он подошел к Йои Сендару и поздоровался с ним. Вождь лесных людей почтительно поклонился и сказал официальным тоном:

– Все, что у нас есть, мы отдаем с чистой душой и распахнутыми руками.

Йама повысил голос, чтобы его могли слышать все лесные люди:

– Мне от тебя ничего не нужно, кроме твоей дружбы, Йои Сендар.

Маленький уродливый человечек не поднимал глаз, он упрямо твердил:

– Мы с радостью отдадим тебе все, что у нас есть, но не можем дать то, чего нет.

– Возможно, мне удастся изменить твой разум, – задумчиво произнес Йама. – Ночь была долгой. Давай найдем место для отдыха, а вечером снова поговорим.

Хотя бандар йои инойи вернулись домой, в лес, вид у них был растерянный и подавленный. Они не пытались украсить себя и продолжали носить набедренные повязки. Улегшись по трое-четверо между корней высоких деревьев, они тихонько переговаривались между собой.

– Я постерегу тебя, а ты спи, господин, – предложил Пандарас.

– Они ничего нам не сделают, – сказал Йама, хотя и сам не знал, что будет теперь, когда он освободил лесных людей.

– Я подцепил болезнь недоверия, – настаивал Пандарас. – Спи, господин, а я послежу, чтобы с тобой ничего не случилось.

Это был не совсем сон, скорее какое-то обморочное падение внутрь себя. Йама уже совершал подобное чудо с ребенком, которого доверили ему зеркальные люди, но сам он не до конца понимал, как его сотворил. Раньше он считал, что им руководил фантом Анжелы, но сейчас понимал, что ее привлекло желание разобраться в корнях его могущества.

Сегодня ему придется искать дорогу абсолютно самостоятельно.

Он погрузился в беспамятство глубже, чем при любом сне, – так ребенком он нырял к самому дну реки. Прочь от залитого солнцем зеркала, где течение колышет длинные зеленые плюмажи водорослей. Вниз, вниз, в манящую темноту глубин! Мышцы глотки и легких разрываются от боли, надо вздохнуть, вздохнуть! Терпеть больше нет сил, и он поворачивает назад, к свету. Сейчас, падая, Йама постигал всю тончайшую структуру мира, видел машины более мелкие, чем одноклеточные водоросли, которые составляли самую основу речной жизни. Эти крошечные растения так малы, что заметить их можно, лишь когда они, собираясь бесчисленными миллиардами, окрашивают воду в красный или зеленоватый цвет. Но машины были еще меньше. Их десятитысячную колонию можно разместить на одной пылинке из тех, что плавали в луче солнечного света в комнате эдила, когда Йама забрался туда в утро штурма башни, принадлежавшей доктору Дисмасу.

В то время он думал, что его приключения только начинаются, но сейчас понимал, что они начались задолго до его рождения.

Йама обратил внимание на одну миниатюрную машину, и она развернулась перед ним, как книжный стеллаж в библиотеке замка эдила. Пока он бродил среди бесконечных рядов, ему все время казалось, что сейчас из-за угла покажется Закиль, но скоро Йама понял, что здесь нет мыслей, только информация. Столько информации на таком малом пространстве! Когда-то Закиль учил его, что вся закодированная информация о форме тела может поместиться в капле материи размером меньше крошечной точки в напечатанной самым мелким шрифтом книге. Конечно, здесь было меньше информации, но все равно ее количество подавляло. Йама вынул книгу наугад. Ее страницы оказались покрыты ровными строчками нулей и единиц – одно длинное число, одна бесконечная инструкция. А здесь были тысячи книг.

Йама вспомнил, как фантом Анжелы показал ему некоторые места в мозгу младенца зеркального племени. Тогда он не понимал, а сейчас понял, что это с его помощью она узнала, где они находятся. Если эти участки слегка изменить, они становятся узлами, где могут существовать маленькие машины, которые начинают усиливать сложность нервных процессов, превращая их в настоящее сознание. Это преображение – волшебный дар Хранителей, и дар этот доверен Йаме!

Йама сосредоточился, в деталях вспоминая этот момент. Что сказала Анжела, чуть заметно подталкивая его и испытывая? Что он чувствовал, что видел, как действовал, сам не сознавая, что действует? Не думая, он взял книгу, с фантастической быстротой пробежал пальцами по единицам и нулям, меняя их расположение. Поставил книгу на место, взял другую, пробежался по ней, потом снова и снова, пока не закончил.

Он сидел в зеленой палатке и секунду не мог понять, спит он или бодрствует. Это Пандарас сплел вокруг него нечто вроде полога. Йама отвел в сторону ветки. Вечерело. Горячий воздух был неподвижен. Сквозь уносящиеся ввысь стволы деревьев пробивались лучи заходящего солнца. Вокруг суетились лесные люди, они развели несколько костров и жарили на них мясо.

– Я узнал, где находится храм, – сообщил Пандарас. – Сначала Йои Сендар не хотел говорить, но я пригрозил, что, если он не скажет, ты убьешь всех Могучих людей. Кроме того, я заставил их заняться едой. Но сейчас все не так, как раньше. Нет ни песен, ни веселья. Они боятся – наверное, потому, что не понимают, что с ними случилось.

– Это пройдет.

– Вот, господин, выпей это. – Пандарас подал Йаме чашу из тыквы, полную пенистого ароматного сока. – Здесь растет виноград с полым стеблем, когда его надрезаешь, он дает сок. Очень вкусный.

Йама взял тыкву, но пить не стал. Вместо этого он сказал:

– Дай-ка мне свой камешек. – И, взяв его, быстро рассек себе ладонь. Камень был такой острый, что боли почти не чувствовалось, но из ранки тотчас побежала кровь. Йама подержал кисть над тыквой, и капли сбегали туда с кончиков пальцев. Много крови не требовалось, но Йама подождал целую минуту и лишь тогда позволил Пандарасу перевязать ранку.

Потом он созвал лесных людей и заставил каждого сделать, по одному глотку из чаши. Как раз всем хватило. Йои Сендар проглотил последние капли и вернул чашу, не сказав ни слова.

– Спите, а потом делайте что хотите, – приказал им Йама. – Я не могу прожить ваши жизни за вас. Вы должны научиться жить сами. А когда научитесь, то помните: вы можете освободить других, как я освободил вас. Дайте им выпить капельку вашей крови, смешанной с вином или водой, и они станут свободными.

Конечно, сейчас они его не понимали, но скоро обязательно поймут. Йама попытался объяснить это Пандарасу, но юноша так устал и так хотел спать, что заснул в середине объяснения.

Когда Йама проснулся, уже светало. Лесных людей не было. Пандарас сказал, что не видел, как они ушли, хотя утверждал, что не сомкнул глаз всю ночь. Должно быть, они растаяли и стали лесом, как туман превращается в воздух, когда тает. Указав на кучу тряпья, он заметил:

– Видишь, бросили свои набедренные повязки. Может, они опять станут такими, как были до начала всей этой истории?

– Нет, – ответил Йама. – Теперь они станут другими.

– Как младенец зеркальных людей? Я помню, как ты заставил светлячков плясать вокруг его головы. – Пандарас зевнул. – На завтрак есть немного фруктов. Все мясо они съели ночью, а ты наверняка не станешь жевать жилы и шкуру.

– Ты начинаешь слишком привыкать к чудесам, – улыбнулся Йама.

Полузажившие раны на его щеке царапались друг о друга. Впервые за все время он почувствовал, что его мистическая сила скоро кончится. Позволил себе роскошь надежды.

– Ты не только не удивляешься чуду, – побранил он Пандараса, – но даже не пытаешься понять, в чем его смысл.

– Ну, если ты преобразил их всех, то это действительно чудо, господин. Ведь на одного младенца у тебя ушла вся ночь.

– У меня в крови есть машины. У тебя тоже. У всех есть. Это самый великий из даров Хранителей. А чудо в том, чтобы убедить их сделать мою работу.

Пандарас коснулся своего горла. Он заштопал свежие дыры на рубашке, обернул культю левой кисти куском яркого алого шелка, пригладил волосы и надел на шею венок из орхидей. Монета висела у него на груди, как брошка, а на левую руку он надел амулет. Он выглядел как повеса, собирающийся начать долгую и сложную осаду сердца прекрасной дамы.

– Нас всех наполняет дыхание Хранителей, господин, – сказал Пандарас. – Это общеизвестно. Всех, кроме аборигенов, если, конечно, кто-нибудь вроде тебя не совершит для них чуда.

– Нет, – возразил Йама. – Дыхание Хранителей касается всего в мире, ибо все исходит от них. Я только помог лесным людям осознать то, что в них уже было заложено. Я изменил машины в своей крови так, чтобы они могли воздействовать на все туземные народы мира. Потому я и заставил лесных людей выпить своей крови. Теперь их кровь станет активной и будет преображать всех, кто ее выпьет. Я освободил их, чтобы они становились тем, чем желают. Если захотят, они смогут освободить все кланы лесных людей, которые приходят в лес искать пищу для Могучего племени.

Сквозь нижние этажи высоких крон стали пробиваться первые лучи солнца. Пандарас вытянул руку поперек луча.

– Не уверен, что я до конца все понял, господин, но полагаю, наша работа здесь закончена. Йои Сендар сказал, что храм находится в сутках пути в эту сторону. Думаю, нам потребуется вдвое больше, ведь мы не привыкли к лесу.

Они шли сквозь зеленое лесное молчание большую часть дня. Разговаривали мало, каждый погрузился в собственные мысли. Впервые с той минуты у окна комнаты над конюшней в трактире «Скрещенные мечи», где он встретил Пандараса, Йама ощутил всеобъемлющий покой. Он – это он, не больше и не меньше. Он отдается своей судьбе и следует за ней, как листок, рожденный на Реке, который судьба может ураганом пронести по всей длине обитаемого мира. День стоял прекрасный, и прогулка только увеличивала его прелесть.

Ближе к вечеру они остановились на краю обрыва перед широкой долиной. Обнесенные колючей изгородью деревни Могучего племени были разбросаны среди путаницы канав, каналов, дорог и тропинок, паутиной покрывавших луга. С дальней стороны долины поднимались холмы, за ними опять холмы, но более высокие. Солнце садилось за Краевые Горы. Мягко стелился свет, как будто хотел обнять весь мир. В этой части леса росли зонтичные деревья. Их суживающиеся кверху стволы заканчивались широко раскинувшимися кронами. Когда с неба просачивался свет, ветки складывались в средней части и сворачивались вокруг стволов с тихим шуршанием и треском. Странное зрелище напоминало толпу величественных вдов, расправляющих складки своих нижних юбок.

Йама и Пандарас улеглись на слой листьев папоротника, из которого Пандарас соорудил плетеное ложе. Он рассказал, что выучился этому трюку, когда гостил у одного из своих дядьев, который был корзинщиком.

– Я считаю, оруженосец должен знать всего понемногу, – похвалился он, – так что очень удачно, что у меня была такая большая семья.

Он отыскал заросли водяного плюща, обвившего ствол зонтичного дерева, и они смогли утолить жажду, но никакой еды Пандарас найти не смог.

– Но завтра мы точно доберемся до храма. Я уверен. Если, конечно, этот уродец не солгал.

– Он не мог солгать, по крайней мере в тот момент.

Пандарас потер лицо ладонями, зевнул и сонно спросил:

– Ты правда их преобразил?

– Их преобразили машины. Надеюсь, со временем они преобразят все туземные расы.

Зеркальных людей и земледельцев из Дворца Человеческой памяти. Рыбарей с Великой Реки и племена, обитающие в глуши на ее берегах. Лесных людей и все невероятные расы туземцев, о которых рассказывали лесные люди, всадников с альпийских равнин, людей-скалолазов, горцев и многих других. Йама старался припомнить всех, но заснул, продолжая перечислять во сне.

Утром Йама и Пандарас проснулись и обнаружили фрукты и молодые побеги плюща в плетеной сумке на толстой палке, воткнутой в дупло зонтичного дерева. Они долго осматривались, но так и не нашли других следов пребывания лесных людей.

– Помните, что я вам сказал! – прокричал Йама в гущу деревьев. – Дайте другим испить каплю вашей крови, и они тоже станут свободными.

Зеленая лесная тишина поглотила его слова.

Весь день Йама и Пандарас шли вдоль лесной опушки по краю хребта над долиной. И на закате, совсем как предсказывал Пандарас, они подошли к храму.