Текст книги "Вверху над миром"

Автор книги: Пол Боулз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

9

Маленький поезд медленно полз вверх по холму, следуя течению бурной реки. В открытые окна врывались запахи деревьев и птичье пение. В отеле им удалось добиться лишь кофе; на завтрак поели бананов, купленных через вагонное окно, перед тем как поезд вышел из Пуэрто-Фароль. Чтобы отнести вещи на вокзал, им дали одного хилого мальчишку, а не троих мужчин, как просил доктор Слейд. Они смогли сесть на поезд лишь после того, как разделили между собой чемоданы: миссис Слейд несла корзинку и свою сумочку.

Головная боль, которую почти снял кофе, вновь проснулась во время пробежки к вокзалу. Теперь, когда поезд сильно качало из стороны в сторону, миссис Слейд изредка морщилась от болезненной пульсации. Она достала из сумочки и надела солнцезащитные очки. Минуту спустя она вновь незаметно опустила руку в сумочку и принялась ощупывать ее содержимое, пока не нашла тюбик «опталидона», который затем украдкой вынула. Пока доктор Слейд изучал ландшафт, она быстро сунула одну таблетку в рот, но он, очевидно, заметил ее жест краем глаза и обернулся.

– Ты выспалась?

– А ты? – парировала она. Ночь была еще слишком свежа в памяти, и миссис Слейд не хотелось о ней говорить. – У тебя ведь была жуткая кровать.

– Я прекрасно выспался, – сказал он, не спуская с нее глаз. – Хотя и не прочь еще вздремнуть.

Ей хотелось сменить тему, но она не могла придумать, о чем бы поговорить. Мозг работал как бы независимо от нее, надеясь отыскать ответ на еще не поставленный вопрос.

Часа полтора спустя они поднялись на первую гряду сьерры, возвышавшуюся над мглистой, зеленой прибрежной равниной. В окна внезапно подул холодный ветер. Доктор Слейд накинул куртку.

– Озябла? – спросил он.

– Нет.

Она бы с радостью откинулась на сиденье и рассказала Тейлору о странном виде миссис Рейнментл и что она почувствовала в тот момент, когда закрыла дверь. Она отвела бы душу, рассказав, что с тех пор думала об этом постоянно. Но, начни она говорить, вновь увидела бы кружок тусклого желтого света, движущийся по выцветшей стене, и голову миссис Рейнментл, лежащую под неестественным углом к ее огромному телу, с туго стянутой вокруг шеи простыней. Она знала, что если дойдет до этого места, то увидит раскрытые глаза, которые бессмысленно таращатся сквозь сетку. Миссис Слейд быстро поднесла руку к лицу, дабы прогнать видение. Заметив, что доктор Слейд наблюдает за ней, она сделала вид, будто в глаз попала соринка. Если он заподозрит, что она чем-то озабочена, то в конце концов все выпытает: по его мнению, так называемые «негативные эмоции» мгновенно рассеиваются, стоит лишь озарить их ослепительным светом разума. Он заставит ее выразить все в словах, а в данном случае ей вовсе не хотелось слов: они могли бы лишь придать всему этому еще больше реальности.

Сделали сорокаминутную остановку в местечке Толоса – пыльном городке в оспинах, с короткой главной улицей, проходящей вдоль железнодорожного полотна. Вместе с несколькими пассажирами поезда они зашли в захудалый ресторан напротив станции. Двух пожилых китайцев, управлявших заведением, еда явно не интересовала.

– Совсем ничего китайского? – с тоской спросил доктор Слейд того, что стоял перед ними. Мужчина ответил что-то неразборчивое по-испански и принес им такие же блюда, какие они съели в Пуэрто-Фароль: коричневые бобы, рис, плантан и яичницу.

– Рут бы это шокировало, – пробормотал доктор Слейд. – Понимаешь, китайцы – лучшие повара в мире. Это невероятно. Эти двое не едят подобной пищи. На кухне у них есть своя.

Рут была первой женой доктора Слейда. По обоюдному молчаливому согласию они никогда о ней не говорили. Он считал их взаимопонимание проявлением атавизма: оно возникло само собой. Поэтому упоминание первой миссис Слейд было довольно неожиданно, и Дэй подняла глаза от тарелки. Затем она поняла, что он ожидал именно такой реакции умышленно ее вызвал, чтобы поймать ее взгляд ободряюще ей улыбнуться. «Изо всех сил старается», подумала она, расстроившись, что не удалось скрыть своего беспокойства. Она ласково улыбнулась, словно он и не прибегал ни к каким уловкам.

– По крайней мере, рис хоть рассыпчатый, – сказала она, снова опустив взгляд в тарелку. – В общем-то, я даже не возражаю против такой вот скверной пищи, Между скверной и вкусной разница здесь настолько невелика, что это не имеет большого значения.

Она умолкла и выглянула на улицу, где ярко светило солнце. Впереди стоял поезд, вытянувшись вправо и влево от станции. Все пассажиры, свесившись из вагонных окон, покупали еду и прохладительные напитки. Позади лежала открытая сельская местность с дальними голыми горами и ближней пустошью. Раздался заводской гудок. Она продолжала есть, доктор Слейд молчал.

Однако по возвращении в купе им обоим полегчало. Гораздо спокойнее сидеть в поезде, нежели поглядывать на него, боясь, что он тронется без тебя. Оба расслабились и немного вздремнули.

Когда миссис Слейд проснулась, головная боль прошла, и она осталась лежать, растянувшись на сиденье. Сразу после захода солнца – они уже были примерно в часе езды от столицы – вошел контролер, и она села прямо. Мужчина вновь вышел в коридор и закрыл дверь. Они по-прежнему не разговаривали, кивая в такт движению поезда и глядя в окно на рыжий пейзаж и надвигающиеся сумерки. Вскоре после того, как ритм поезда убаюкал ее сознание, хотя глаза и оставались открытыми, он неожиданно сказал:

– Интересно, связалась ли она сегодня со своим сыном?

Миссис Слейд услышала свой неуверенный голос:

– Нет…

– Думаешь, не связалась?

Она раздраженно покачала головой.

– Я знаю об этом не больше, чем ты. И вообще, я думала о другом.

10

После полуночи столица была пустынна: длинные и прямые, скудно освещенные проспекты тянулись вдаль к каменистой равнине. Пару часов дул холодный горный ветер, после чего наступило затишье. Среди ночи долгие периоды тишины иногда напоминали тонкие иглы в ушах. Но порой далеко за городом посвистывал локомотив, когда поезд с трудом выбирался по склону из низкой долины. Или птица, сидевшая в клетке в чьем-то ближнем патио, извлекала парочку чистых нот. Стрекотал сверчок, в небе летел самолет – намного выше невидимых горных вершин, а внизу на улице guardia [9]9
  Караульный (исп.).


[Закрыть]дул в свой негромкий свисток. В нижней части города часы на соборе отбивали время. В промежутках между их боем проходила ночь.

У конторки миссис Слейд попросила отдельный номер.

– Мне нужно как следует выспаться, – сказала она доктору. – Прошлой ночью я почти не спала.

Зная, что уже говорила ему об этом, она собралась развить мысль.

Но доктор Слейд ее опередил:

– Ну разумеется, само собой.

Когда коридорные впустили их в отведенный ей номер, она, обогнав их, прошагала к окну, раскрыла его и посмотрела вниз на верхушки деревьев на темной улице. Затем прислушалась.

– Полнейшая тишина.

Ей было удобно лежать на кровати в холодном сухом воздухе, струившемся в окно. Даже теперь ей не хотелось спать; она предположила, что это из-за высоты. Какое наслаждение – просто неподвижно лежать в удобной позе. Тихий номер и мягкая кровать успокоили ее; плюс – такая роскошь, как чувство безопасности и одиночество. Незадолго до рассвета она уснула.

Доктор Слейд проснулся и позвонил вниз, чтобы принесли завтрак. В ванной он плеснул в глаза холодной водой, схватил банное полотенце и, энергично обтершись, шагнул на маленький балкон за окном. Город сиял в резком утреннем свете, и вершины гор казались до смешного близкими. Его взгляд скользнул по склонам к лесистым островкам, малым вершинам, обширным и многообразным загородным холмам и долинам в самом низу.

На подносе с завтраком лежала газета с наклейкой: BUENOS DÍAS. LA DIRECCIÓN. ДОБРОЕ УТРО. АДМИНИСТРАЦИЯ. Кофе был вкусный, и принесли его целый кувшин. Доктор Слейд просмотрел заголовки и налил себе еще чашку. Вскоре он встал, побрился, оделся и спустился поискать парикмахерскую. В отеле ее не было: портье посоветовал взять такси и съездить в центр города.

Он решил прогуляться. Дорога шла почти все время под гору. От уродства захудалую провинциальную столицу спасали только деревья да парки. Когда его усадили на вращающийся стул и накрыли простыней, парикмахер протянул газету, которую он взял, хоть и узнал в ней ту же самую, что принесли ему наверх вместе с завтраком. Доктор Слейд пробежал глазами уже знакомую первую полосу «Эль Глобо», и его внимание привлекла краткая заметка в «подвале». В строке с указанием места стояло слово Пуэрто-Фароль.Он продолжил чтение и открыл в изумлении рот. Это было сообщение о пожаре, который вчера на рассвете уничтожил часть «Гран Отель де ла Индепенденсиа». Он унес жизнь одной постоялицы – миссис Агнес Рейнментл, канадской туристки, прибывшей на теплоходе «Кордильера». Далее описывался ущерб, нанесенный зданию, и это – все, если не считать того, что заметка заканчивалась словами «а lamentar», [10]10
  Достойно сожаления (исп.).


[Закрыть]которые почему-то выводили ее из области серьезного или вероятного. И больше сожалеть не о чем!

«Бедняжка», – подумал он, и его естественное огорчение усилилось чувством вины из-за того, что в последний ее вечер он был с ней груб.

«Дэй не должна этого видеть, – вдруг сказал он самому себе. – Я обязан скрыть от нее».

11

Миссис Слейд открыла глаза и взглянула на часы: пять минут двенадцатого. «Примерно часов шесть», – подумала она: не так уж много, но она была бодра и полна энергии. Позвонила, чтобы принесли завтрак, и наскоро приняла душ. Когда пришла горничная, она велела ей поставить поднос на балконе, и там, в жарких лучах солнца, выпила кофе и съела гренок. На подносе лежала местная газета, которую она сбросила на стол, не глядя. Лишь закончив завтрак, позвонила в дверь доктора Слейда. Тот не откликнулся. «Помчался осматривать город», – подумала она, немного обидевшись, что он ушел без нее, хотя и понимая, что если бы он явился к ней в номер и разбудил, она пришла бы в ярость. Миссис Слейд оделась и решила тоже прогуляться, пока в воздухе еще пахнет утром. Вчерашняя нервозность прошла.

Наконец-то стало настолько прохладно, чтобы можно было надеть новый розовый льняной костюм, в котором ей не терпелось походить. Его цвет удачно дополнял ее загар, и отчасти это приятно ее удивило. Оторвавшись от зеркала в чулане, она вышла на террасу и закурила, глядя вниз на красные черепичные кровли города. Высокие дальние горы за ним казались ближе самой столицы, наполовину утонувшей в озере дымки. Миссис Слейд стряхнула пепел на улицу, надела солнцезащитные очки и вернулась в спальню.

В холле, рядом с конторкой портье, стоял ярко освещенный газетный киоск, а перед ним – богатый выбор удобных кресел, причем каждое – с лампой для чтения. В это время в вестибюле не было постояльцев, если не считать молодого человека, который развалился в кресле, сложив ноги на подлокотник, и читал журнал.

Встав у прилавка, она изучила выставленные газеты двух-трехдневной давности и выбрала «Сан-Франциско Кроникл» и «Нью-Йорк Таймс». Из внутренней комнаты вышел человек и встал перед ней. Она попросила «Ньюсуик» и протянула ему банкноту;

– О, – сказал он, взглянув на деньги. – Извините, одну минуту.

Человек вернулся в комнату, из которой появился.

Медленно развернувшись, она прислонилась к прилавку, заведя руки за спину, и окинула взглядом холл. Ее удивило, что в столь ранний час тот был совсем пуст. Хоть и убеждая себя, что вовсе не хочет этого, она вновь посмотрела на молодого человека и мгновенно составила о нем мнение. Если мужчина был статен и хорош собой, она искала какой-нибудь характерный недостаток. По ее мнению, любой мужчина с такой же, как у этого, внешностью, в конце концов, начинает ею злоупотреблять.

Молодой человек стряхивал пепел в высокую банку, стоявшую под рукой, и продолжал читать. Она повернулась к киоску: продавец отсчитывал сдачу.

– Вы получаете «Ньюсуик»? – спросила она, пробегая глазами выставленные издания. – Где он?

– «Ньюсуик»? Вы приходите на полчаса.

Рядом с холлом был разбит садик, заросший филодендроном и заставленный клетками с попугаями. Она выбрала удобное кресло на солнце, надела темные очки и просидела там, читая газеты, ровно тридцать минут, ожидая, что вот-вот появится доктор Слейд. Затем, уверенная, что продавец киоска еще не нашел журнал, но не очень из-за этого волнуясь, вернулась спросить.

Молодой человек, по-прежнему сидевший в кресле, не обратил на нее внимания, когда она проходила мимо. Едва приблизившись к прилавку и увидев за ним лицо продавца, она уже поняла, что была права.

– Больше нет «Ньюсуик»! – излишне громко воскликнул он. – Все продалось.

Она услышала за спиной какое-то движение, обернулась и увидела молодого человека, идущего навстречу. Он держал перед собой несколько журналов и неуверенно улыбался.

– Извините, – сказал он ей. – Я случайно подслушал. Вот «Ньюсуик». Я купил его здесь. Возьмите.

– Нет. Нет, спасибо, – ответила она таким тоном, который показался ей недружелюбным, и поэтому, улыбнувшись в ответ, добавила:

– Я бы все равно не стала его читать. Оставьте себе.

Он по-прежнему протягивал журнал.

– Я уже просмотрел. Больше нигде в городе вы его не найдете. Все номера расходятся в первые же часы.

Миссис Слейд не собиралась брать журнал.

– Пустяки, – сказала она. – Это не имеет никакого значения. Где-нибудь в отеле продаются книжки, не знаете?

Человек за прилавком исчез во внутренней комнате, а молодой человек протянул ей пачку сигарет. Она взяла одну. Поднеся ей огонь, он проговорил:

– Во всем городе есть лишь один магазин, где можно купить книги на английском. На улице у меня машина.

Это ее прельщало, но она колебалась.

– Видите ли, – сказала она, – я вроде как жду своего мужа, который должен появиться в холле с минуты на минуту.

Подобный отказ выглядел невежливо, и она совсем не это хотела сказать.

Молодой человек шагнул к конторке портье и кратко с ним переговорил. Она стояла с сигаретой в руке, радуясь, что никто больше не видел этой двусмысленной сцены. Незнакомец вернулся, улыбаясь уже шире.

– Ваш муж ушел в парикмахерскую, – сказал он ей. – Так что решайте сами.

У длинной машины с открытым верхом одно крыло было помято.

– Вы американец? —спросила она.

Двигатель загудел, и они поехали прямо по теням высоких деревьев.

Он рассмеялся.

– Нет! Я – всего лишь очередной безответственный гражданин. Живу здесь уже так долго, что стал одним из местных.

«Это не ответ», – подумала она с досадой.

Улицы в нижней части города были узки и запружены транспортом.

– Как мне это нравится, – сказала она ему.

И вновь он ответил весело и двусмысленно:

– А почему бы и нет?

Пока он за ней наблюдал, миссис Слейд быстро выбрала одну за другой три книжки в мягкой обложке.

– Полистать перед сном, – сказала она через плечо, расплачиваясь с продавщицей.

– Не помешает, – ответил он, она развернулась и взглянула на него. Все та же улыбка, которая не говорила ни о чем.

– Как хорошо, что я узнала об этом магазине, – продолжила она. – Снова зайду сюда, как только освоюсь.

– Можете не спешить.

Она рассмеялась и шагнула в дверь, опередив его.

– Теперь мне хватит надолго, – сказала она ему. – Я просто счастлива.

Машина ехала вверх по длинному крутому скату, обсаженному пальмами и азалиями. Наверху был разбит парк с перилами, установленными вдоль края обрыва, и толпы людей, опираясь на них, любовались городом, окутанным дымкой.

– Вы понимаете, что я должна вернуться в отель? – начала она, стараясь, чтобы ее слова звучали как приказ, и тотчас осознала свой промах.

– Взгляните вон туда! – сказал молодой человек. Он показывал на вершину крутого зеленого склона, где росли пара дюжин высоких сосен, над которыми возвышалось большое белое здание.

– Боюсь показаться занудой, – предупредила она. – Это дорога к отелю?

– Здесь одна дорога, – ответил он, повернувшись к ней и грустно покачав головой. – Представляете, каково быть похищенной? Вас увозит человек, у которого ни гроша за душой, он ни с кем не общается и просто держит вас взаперти – до бесконечности. Вот о чем бы следовало беспокоиться.

– Я буду беспокоиться, если с этим столкнусь, – твердо сказала она. – Вы хотите сказать, что сделали большой крюк, не так ли?

Он снова на нее взглянул, на сей раз – с изумлением.

– Вы что, слабонервная? Мы едем всего двадцать минут. Еще через двадцать будем в отеле. В чем проблема?

– Я полагаю, трагедии никакой нет, но если помните, вы сказали сначала: десять.

Миновав последний крутой поворот, он, наконец, заговорил:

– Двадцать минут. Уже восемнадцать. Даю вам слово.

Он выехали на вершину холма. Высокое белое здание оказалось многоквартирным домом, и он остановил перед ним машину. Затем вылез и подошел к ее дверце.

– Поднимемся на минутку. Хочу взять куртку.

– Как насчет семнадцати минут?

– Только если не будете спорить, – он открыл дверцу.

Она взяла сумочку и пакет и вылезла. Когда вошли в здание, она очутилась посреди стекла и металла, скал и растений. В зеркале лифта увидела, что прическа распалась, став неузнаваемой.

– Ветер все испортил, – пожаловалась она, теребя волосы.

– Наверху сможете поправить, – сказал он ей.

Они поднялись наверх. Дверь вела в патио, где посреди бассейна плескался фонтан. Справа – колоннада и короткий лестничный пролет, ведущий вниз; они вошли в просторную комнату.

– Дух захватывает, – сказала она, и при этом молодой человек еще больше упал в ее глазах. Она медленно спустилась по ступенькам. – Ни за что бы не взялась поддерживать здесь чистоту.

Она хотела дать ему понять, что считает непрактичным и нелепым для молодого человека иметь такие чересчур роскошные апартаменты.

Она села.

– Сплошь кожа, меха да стекло! – воскликнула она.

– Ничего страшного, – сказал он ей слегка удивленно. – Пыль сюда не долетает. Что вам дать? Хотите поправить прическу? Вон через ту дверь, а я приготовлю вам выпить. Водки с мартини на скорую руку?

Она нарочито невесело усмехнулась:

– Валяйте. Все равно от вас не отделаешься.

Стена перед ней была почти полностью скрыта преградой из деревьев и лоз, достигавших потолка из-за тусклого освещения возникало чувство, будто сидишь на опушке леса. Благоуханный горный воздух медленно веял по комнате, шевеля верхние усики и ветви. Где-то в ярком дневном свете играл военный оркестр: его далекие звуки – то громче, то тише – доносил ветерок. Миссис Слейд робко провела рукой по шкуре викуньи, покрывавшей кушетку, где она сидела. Потом встала и пошла в небольшую комнату, которую он указал, чтобы уложить волосы.

Из какой-то части квартиры послышался звонкий голос маленького ребенка, выкрикнувшего:

– Где, мама?

Стоя перед зеркалом и подкрашивая помадой верхнюю губу, которую прижимала к зубам, она с легким удивлением поняла, что даже не подумала о жене. «Почему бы и нет?» – мысленно спросила она себя.

В большой комнате послышался шум.

– Вот ваш коктейль, – крикнул он.

– Так быстро! – она вышла к нему из гардеробной.

Он держал в руке бокал, фактически уже пил из него. Она взяла с подноса свой: тот был очень холодный.

– Давайте выйдем наружу, – предложил он ей.

На террасе располагался грот с бассейном внутри; по изогнутому руслу бежал ручей, петляя между группками стульев и столов. Внизу – город со своим далеким рокотом, а со всех сторон – небо, обрезанное серыми гребнями гор.

– Какое великолепие! – воскликнула она, когда они подошли к краю и выглянули с террасы.

Он осушил бокал.

– Если перед тобой такой вид, как им не насладиться?

– У вас здесь ребенок, – сказала она: это не было вопросом, но интонация требовала ответа. – Я слышала его голос.

– В этой стране бывает трудно отличить ребенка от попугая, – сказал он с очень серьезным видом.

– Голос, который слышала я, очень сильно напоминал детский, – она не привыкла к тому, чтобы ее так третировали.

– Тогда, наверное, это был ребенок. Здесь есть только один. Пора идти. Семь минут.

Прежде чем направиться к двери, она в последний раз окинула взглядом террасу.

– Это вызывает у меня такое волшебное ощущение свободы, – сказала миссис Слейд и шагнула внутрь.

Они проехали короткий лесной отрезок и спустились по склону горы на бульвар, ведущий к отелю. На сей раз она придерживала волосы руками. Он притормозил у входа и остановил машину.

– Я пунктуален? – он взглянул на свои наручные часы.

– Да, и впрямь, – сказала она, довольная этим эпизодом теперь, когда вернулась обратно и все кончилось. – А еще вы были весьма любезны.

Они вылезли и встали под солнцем на тротуаре.

– Как завтра? – вдруг сказал он. – Вы и ваш муж. Вы и доктор Слейд. Я хочу познакомить вас с Лючитой.

– Что ж, – сказала она, – если я вначале познакомлюсь с вами, возможно, мы договоримся о встрече.

– Меня зовут Сото, – ей показалось, что ему неприятно произносить это имя, но в то же время он подтянулся и посмотрел на нее вызывающе. – С-О-Т-О. Очень просто. Если придете где-то в половине седьмого, сможете полюбоваться закатом. Попробуйте уговорить доктора. Я подберу вас прямо здесь. Можно позвонить вам завтра часов в десять утра?

– Думаю, в десять будет нормально, – сказала она.

Он сел в машину, сдал назад, улыбаясь ей, медленно тронулся и, неторопливо помахав, уехал. Она слышала, как он прибавил газу и помчался по бульвару.

Когда миссис Слейд переходила вестибюль, продавец газетного киоска крикнул ей:

– Мистер Сото – очень прекрасный молодой человек!

Она опасливо окинула взглядом холл: тот был так же пуст, как и прежде. «По крайней мере, – подумала она, – если подойти ближе к прилавку, он будет говорить тише».

– Что вы сказали? – произнесла она, остановившись в паре шагов от него.

– Ах да! Очень влиятельная семья. Его отец – дон Хосе Гарсия Сото. Но он не любит его, – продавец улыбнулся и пожал плечами; видимо, история на этом заканчивалась, хотя ударение на последнем «его» придавало ей двусмысленность.

– Вы хотите сказать, отец его не любит?

– Нет, он не любит его.

Поскольку слова были произнесены точно также, как в первый раз, она не знала, считать ли это поправкой или просто повторением.

– Почему? – спросила, надеясь, что это поможет докопаться до истины.

Продавец покачал головой.

– Молодой человек любит хорошо веселиться. Старый человек – это не нравится, думает по-другому. Что же они делают?

На обратном пути в отель доктор Слейд взял такси. В тихом уголке гостиной, за ширмой из вьющихся растений, он заметил миссис Слейд, которая стояла у прилавка, беседуя с продавцом. Доктор всегда старательно оберегал ее частную жизнь, предоставляя жене максимальную свободу передвижений. И теперь, хоть и собирался к ней подойти, решил этого не делать и проследовал по холлу к лифтам. Пока он стоял в ожидании, к нему подбежал botones [11]11
  Посыльный (исп.).


[Закрыть]в ярко-зеленом мундире, выкрикнув:

– Senor!

Доктор направился за парнем к газетному киоску. Когда наклонился поцеловать ее, она сказала с укоризненной улыбкой:

– Я видела, как ты прошмыгнул.

Они медленно зашагали по холлу.

– Сегодня получше?

– Да. Мне уже хорошо. Я прокатилась.

– С кем? И куда?

Она вздохнула. Ей вдруг показалось скучным пересказывать эту историю.

– С одним человеком. Я его не знаю. Зовут – Сото.

– Ну-ну! – улыбнулся он ей, и, как всегда, она заметила в его глазах собственнический промельк. – Может, пообедаем? Хочешь сперва подняться к себе в номер?

– Нет.

– А я поднимусь на минутку, – сказал он ей. – И сейчас же спущусь.

В его спальне уже убрали: на кофейном столике стояла ваза с бордовыми георгинами. Он с удовольствием отметил, что окно оставлено открытым, а шторы задернуты. «Эль Глобо» лежала на столе. Доктор Слейд сложил ее несколько раз, чтобы получился маленький квадратик. Затем вынес на балкон и швырнул через перила. Проследил за тем, как газета ударилась внизу о брусчатку. Листья деревьев блестели под полуденным солнцем.

В обед столовая отеля была переполнена лощеной местной аристократией.

– У них есть кондиционер, хоть он здесь и не нужен, – заметил доктор Слейд: он чувствовал себя отлично и не мог нарадоваться климату. – На дворе – прямо-таки весна.

– Погода великолепная, – согласилась она. – У него была открытая машина, и теперь я умираю от усталости. Сегодня утром я немного соснула.

– Опять! – сказал он, нахмурившись.

– Нет, ты не понял, – поправила она его. – Я хоть чуть-чуть поспала. А предыдущей ночью вообще глаз не смыкала.

– Возможно, ты и тогда вздремнула, – сказал он сухо. – Это часто бывает в такие бессонные ночи. Просто не помнишь.

Не слушая его, она вернулась к своей дыне.

– А кто это решил тебя прокатить?

Миссис Слейд перебрала в памяти главные моменты встречи.

– Он пригласил нас выпить с ними завтра вечером. Доктор Слейд вновь нахмурился. Она прекрасно его знала и была уверена: он сейчас думает, что людей необходимо досконально изучить, прежде чем принимать их приглашения.

– Что ж, – сказал он, – если уж ты побывала у них, наверное, лучше было бы позвать их к нам?

Вплоть до этого момента она оставалась к приглашению равнодушной. Теперь же, когда муж, похоже, собрался от него отказаться, она обнаружила, что ей, напротив, не терпится сходить в гости.

– У них потрясающая квартира. Я заглянула туда лишь на минутку. Мы заехали на обратном пути из книжного. Ее я даже не видела.

После обеда они поднялись наверх. Она тотчас заснула. В четыре – встала и постучала в его дверь.

– Давай прогуляемся, пока светло, – сказала она, заглядывая к нему в номер из коридора.

Отель находился недалеко от окраины города. Из беседки в парке повыше они любовались солнцем, садившимся за горы, и долиной, усыпанной огнями столицы.

– Посреди всех этих вершин город кажется таким маленьким, правда? – с удивлением сказала она.

– Говорят, здесь есть неплохой ночной клуб, называется «Коста де Оро», – сказал он ей. Всякий раз, когда они гуляли по ночам, это заканчивалось долгим спором, целью которого было доказать, что их экскурсия – неоправданная потеря денег и времени.

– Возможно, иногдатам бывает весело, – неопределенно сказала она, а затем искренне прибавила: – Сегодня я собираюсь выспаться, несмотря ни на что.

– Разумеется, ты должна выспаться, – веско сказал он.

В долине поднялся вечерний ветер, приправленный ароматом хвои. Они поежились и начали быстро спускаться с холма; на выходе из парка поймали такси.