Текст книги "Сезон охоты"

Автор книги: Питер Дойтерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Воспоминание о погибшем сыне несколько омрачило его радость от взрыва в арсенале. По радио говорили – погибли два агента БАТО. Из тех, что убили Уильяма. Но двоих мало. Проклятое правительство именем закона убивает женщин и детей, посылает против них снайперов. Давит их танками, сжигает заживо. А потом городит одно вранье на другое, и правосудие его оправдывает. «Эх, Уильям, Уильям, – с горечью думал он, – и чего тебе дома не сиделось... Зачем же ты связался с этими спятившими придурками? Я ведь только и жил надеждой на твое возвращение. А теперь от тебя осталась лишь горстка жирного пепла, рассеянного по пыльной равнине где-то в Техасе». Браун с трудом проглотил подкативший к горлу комок и приказал себе успокоиться. «Помни, что тебе предстоит. Арсенал – только начало. Это подлое правительство скоро убедится: нельзя было убивать твоего сына».

Сейчас Браун собирался выждать сутки, чтобы улеглась шумиха вокруг взрыва в арсенале, а потом в автоцистерне отправиться на восток для осуществления заключительного этапа своего плана. Копам едва ли удастся обнаружить единственную оставшуюся улику его причастности к этому событию. Для этого им пришлось бы обыскать все девятьсот бункеров. Внешне бункер номер 887 ничем от других не отличался – врытое в землю сооружение длиной сто пятьдесят, шириной сорок и высотой двадцать футов от пола до куполообразного потолка. Однако в нем Браун заблаговременно припрятал все, что могло понадобиться после проведения акции в Вашингтоне: деньги, одежду, паспорт, запас продуктов и воды на две недели, даже автомобиль. Если ему удастся благополучно уйти от преследования, он вернется в запретную зону, переждет какое-то время в бункере и исчезнет. Среди сектантов найдется немало сочувствующих, они помогут ему залечь на дно.

В данный же момент необходимо вбить Джереду в голову, чтобы он независимо от того, чем все кончится в Вашингтоне, не высовывался и держал язык за зубами. Он умышленно не говорил внуку, зачем ему нужен водород и как он хочет его использовать. Чего не знаешь, того не разболтаешь. Уже на мосту через Нью-Ривер Браун решил ехать прямо к Джереду. Посмотрим, слышал ли этот бабник несчастный про взрыв в арсенале или все никак не выпутается из юбок очередной шлюхи.

* * *

Крейс вернулся к себе в хижину. В Блэксберге он проехал по Кантон-стрит, где жил Браун Макгаранд, и нашел его дом. Двухэтажный кирпичный особняк средних размеров в респектабельном густонаселенном районе. Позади него отдельно стоящий гараж, участок в пол-акра тщательно ухожен. Подстригающий траву в соседнем дворе старичок равнодушно посмотрел на машину Крейса и отвернулся. По улице сновали прохожие, тут и там тявкали собаки. Повернув за угол, Крейс обнаружил позади домов идущий параллельно Кантон-стрит переулок. Ряды выставленных там мусорных баков обозначали границы между участками. Тихий район, населенный представителями среднего класса. Ничего конкретного об обитателе дома 242 по Кантон-стрит Крейс не узнал. Однако возвращаться к нему не стал, старички вроде того, что он видел, весьма наблюдательны. А ему совершенно ни к чему обращать на себя внимание. К особняку Брауна Макгаранда он наведается сегодня ночью, подбираться придется вот этим переулком. Так, какие могут возникнуть проблемы? Во-первых, собаки. Во-вторых, люди: похоже, здесь живут одни пенсионеры, а им часто не спится. Кроме того, район патрулируется отрядами добровольцев из местных жителей, о чем возвещал установленный на улице огромный щит. Так что неплохо было бы придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. А машину надо будет оставить у той семейной бензозаправки, что он заметил в квартале от Кантон-стрит.

Осмотрев дом Брауна Макгаранда и его окрестности, Крейс решил проехать к трейлеру Джереда. По дороге услышал мощный раскат грома, удивленно взглянул на чистое, без единого облачка небо. Приблизившись к ведущему на участок Джереда проселку, увидел поставленный поперек него патрульный автомобиль дорожной полиции. В просветах между деревьями мелькали синие огоньки еще нескольких проблесковых маячков, и он, не сбавляя скорости, проехал мимо. Так, труп Джереда, значит, уже обнаружен. Тогда самое время вернуться домой, вздремнуть немного и как следует подготовиться к визиту ко второму Макгаранду. Может, он окажется сговорчивее и проживет достаточно долго для того, чтобы успеть выложить все, что знает. Хотя, судя по тому, как бородач не раздумывая хладнокровно принял решение открыть по нему стрельбу, он орешек куда более крепкий, нежели икающий от пива и страха Джеред.

«Ладно, и не таких обламывали, – подумал Крейс. – Только помни, что твоя цель не отомстить, а найти Линн, и этот снайпер гребаный наверняка знает, где ее прячут». Он включил радиоприемник, чтобы послушать сводку погоды, но вместо нее услышал экстренное сообщение, подтвердившее, что гром среди ясного неба бывает только в поговорке.

* * *

Дженет, очнувшуюся еще в машине «Скорой помощи», поместили в двухместную палату окружной больницы. Ребра ей стягивала тугая повязка, бинты белели также на ногах и руках. В ушах по-прежнему звенело, все тело ныло, как после долгих побоев, однако по-настоящему болело только в локтевых сгибах, куда втыкали иглы капельниц. Почти сразу же в палате появился Фансворт в окружении небольшой свиты, среди которой Дженет узнала только его первого заместителя Бена Кинэна, срочно отозванного, как она догадалась, из отпуска, и багроволицего Фостера. Трое остальных были ей не знакомы, но их внешность и манера держаться не оставляли сомнений в том, что они представляют власть федерального уровня. Все они гуськом вошли вслед за Фансвортом и выстроились в изножье ее кровати. Прежде чем босс прикрыл за собой дверь, Дженет успела заметить застывшего возле нее в коридоре вооруженного полицейского в форме. Фансворт присел на краешек пустующей койки, его расстроенное лицо сразу напомнило ей о гибели Кена Уиттейкера и двух охранников. Он представил ей агентов БАТО – двое были лет по тридцати, третий гораздо старше. Дженет осторожно кивнула каждому, но имена их тут же вылетели у нее из головы.

– Как Рэнсом? – нетерпеливо поинтересовалась она.

– Неважно, можно сказать, паршиво. Кусок арматуры пробил голову. Все еще в коме. Молимся, чтобы выкарабкался. Хотя... – Фансворт пожал плечами. – Дженет, ты в состоянии припомнить, что произошло в арсенале?

Она рассказала, как они объехали район расположения бункеров и ничего там не обнаружили, кроме пустых бетонных куполов, заросших высокой травой. О том, как они начали сплошной обход производственных помещений. Обозначила точно место, где находилась в момент взрыва.

– Помню только, что один из охранников пошел открывать энергоблок, но, честно говоря, не обратила на это никакого внимания, – призналась она.

– Мы пытаемся установить тип взрывного устройства, – слегка склонился к ней один из агентов БАТО. – Та девчушка, которую нашли копы, дала на месте происшествия отрывочные и не очень связные показания. Что-то невразумительное насчет водородной бомбы и Вашингтона... Вам это о чем-нибудь говорит?

Дженет осторожно качнула головой, в затылке притаилась коварная боль, которая при неосторожном движении молниеносно давала о себе знать. Второй агент БАТО попросил ее описать взрыв.

– Я же ничего не видела. Удар, полыхнуло жаром, все без единого звука, наверное, меня сразу оглушило. Я и сейчас слышу вас будто сквозь вату.

– В арсенале работает спецгруппа технических экспертов из Вашингтона, специалисты по чрезвычайным ситуациям, связанным с возникновением ядерной опасности. На всякий случай замеряют уровень радиации, хотя, по нашему мнению, возможность атомного взрыва маловероятна.

Дженет терялась в догадках. Ей лично показалось, что это была атомная бомба. Но тогда почему на ней не видно «ядерного загара» [18]18
  Специфическая пигментация кожного покрова под воздействием концентрированного радиоактивного излучения.


[Закрыть]? С другой стороны, электростанцию просто смело с лица земли, у нее перед глазами так и стоят оплавленные, искореженные останки паровых котлов, сплющенные цистерны, разметанные по всей площадке.

– Дженет, ты сама видела какие-нибудь следы пребывания посторонних в запретной зоне? – вновь обратился к ней Фансворт.

– Нет, сэр. Хотя... Трубы какие-то валялись у провала. Когда Крейс вытащил меня из тоннеля, их там не было, – вдруг спохватилась она. – А может, в тот момент просто не заметила, я ведь едва на ногах держалась...

– Какой такой Крейс? – насторожился пожилой агент БАТО.

Фостер и Фансворт незаметно обменялись быстрыми взглядами.

– Один из охранников, – без запинки соврал Фансворт. – Они объезжали объект и обнаружили люк с сорванной крышкой... Так что там насчет труб? Ты говоришь, они появились уже после того, как вы выбрались из тоннеля?

– Сэр, утверждать ничего не могу. Просто сегодня обратила на них внимание, но, по-моему, в прошлый раз их там не было.

– Ладно. Как только эксперты закончат работу, мы прочешем место взрыва и всю остальную территорию по-настоящему. Если в цехах бывали посторонние и тем более занимались какой-то деятельностью, следы их пребывания мы обязательно обнаружим – маршруты проникновения в запретную зону, мусор, химические компоненты, оборудование для изготовления взрывных устройств, отходы и все такое прочее.

– Сами понимаете, руководить подобной операцией будет БАТО, – вмешался пожилой агент, словно напоминая Фансворту, к чьей юрисдикции относятся мастерящие бомбы террористы.

– Безусловно, – не оборачиваясь, бросил Фансворт, но на лице его появилось то ли раздраженное, то ли обиженное выражение. – Только вот придется подождать, пока эксперты проверят уровень радиации и дадут добро. Если дадут. – С этими словами он поднялся и обратился к переминающимся с ноги на ногу коллегам: – На сегодня все, ребята. Давайте дадим агенту Картер прийти в себя. Впоследствии с ней, конечно, можно будет побеседовать еще, если у кого возникнут вопросы. Завтра утром наш дознаватель застенографирует ее показания для протокола, копии получат все желающие.

Пожелав ей скорейшего выздоровления, все чинно попятились прочь из палаты. Фансворт остался и плотно прикрыл за ними дверь.

– Что с Крейсом? – вполголоса спросила его Дженет.

– Понятия не имею, – пожал плечами босс. – Фостер примчался как ошпаренный, едва в Вашингтоне узнали о взрыве. Хотя понять его можно: БАТО запугало всех показаниями бедной девчушки о водородной бомбе до потери пульса. В Вашингтоне считают, что она дала их в состоянии шока и просто бредила. Однако эта основная свидетельница все еще без сознания, а рисковать, сама понимаешь, никому неохота.

– И Фостер собирается повесить взрыв на Крейса?

– Пока трудно сказать, но здесь явно что-то затевается. Причем чувствуется тяжелая рука наших приятелей из ЦРУ.

– Я должна сообщить Крейсу, что мы нашли его дочь. – Дженет изо всех сил постаралась произнести это как можно тверже.

– Знаешь, – Фансворт беспокойно оглянулся на дверь, – у Фостера на этот счет несколько иное мнение. Впрочем, дело сейчас не в Крейсе. Столица озабочена тем, что рассказала его дочь о водородной бомбе. В Вашингтоне все с ума посходили.

– Водородная бомба... Это же просто смешно! Да для того, чтобы ее взорвать, нужно для начала иметь атомную бомбу, разве нет?

– В физике я не силен, Дженет. Но только когда девчушка все это рассказывала, ребятам из БАТО было не до смеха, они чуть в штаны не наложили. Значит, все не так просто. Группа столичных экспертов была здесь уже через час. И пока мы не очистили от зевак место происшествия, они успели нагнать страху на местных жителей своими лунными скафандрами и счетчиками Гейгера. Слава Богу, пресса еще ничего не пронюхала.

– Слушайте, босс... Водородная бомба? Да бросьте вы!

– Электростанцию ты видела собственными глазами, Дженет. Огромное прочное здание. Кстати, то же самое подтверждают сделанные до взрыва роскошные фотографии, которые нам дали военные. Теперь от него остался только фундамент. Обломки разлетелись на полмили! Куски паропровода нашли на шоссе, представляешь? Вот и думай, что это была за бомба.

– Но при чем тут Крейс? Он всего лишь искал свою дочь.

– Ответ, надеюсь, даст расследование убийства Джереда Макгаранда. Ребят из БАТО мы пока водим за нос, не говори им про Крейса. Ты их знаешь, они заводятся с полоборота и могут наломать дров. Особенно если узнают, что здесь еще и ЦРУ замешано.

– А у БАТО есть другие версии? Кроме ядерной бомбы?

– Тут у тебя сейчас был один их агент, пожилой такой, молчаливый. Так вот, пока остальные носились как угорелые, он полазил по месту взрыва, все самолично руками пощупал. И когда я спросил его, какое взрывное устройство было установлено в энергоблоке, он сказал одну очень интересную вещь. Бомбой было само здание.

– И что это, по-вашему, значит? – Глаза у Дженет слипались, фея сна неслышно встала в изголовье кровати и ласковым шепотом звала ее с собой.

– Сам не знаю. Фостер требует, чтобы мы с БАТО не путались под ногами, пока (цитирую): «...определенные круги недостижимо выше вашего уровня работают по Крейсу». Ладно, Дженет, отдыхай. И поправляйся скорее!

Он ушел, и Дженет с облегчением закрыла глаза. Фансворт явно потрясен и подавлен гибелью Кена Уиттейкера. Да и у Рэнсома перспективы отнюдь не блестящие. Штаб-квартира БАТО, несомненно, поинтересуется, почему глава местного отделения ФБР привлек к расследованию одного из их сотрудников без согласования с Вашингтоном и что им вообще понадобилось в арсенале. Ушибленные ребра ныли пульсирующей болью, и Дженет осторожно повернулась на бок. Она смутно помнила страшный удар о деревянный забор – доски, судя по всему, оказались чертовски прочными. Хотя врачи говорят, что переломов у нее нет, и утром ее обещают выписать из больницы. При условии, что у нее не разовьется тампонада сердца [19]19
  Одна из разновидностей острой сердечной недостаточности, которая может наступить, в частности, при тяжелом ушибе грудной клетки.


[Закрыть], какого бы черта это ни значило. Правое запястье опухло, но двигать кистью она могла.

Вся буча поднялась, конечно, из-за Эдвина Крейса. И ему можно только посочувствовать. Он из кожи вон лезет, стараясь найти дочь, а федеральные власти скрывают, что она уже найдена. Дженет вслух обругала осточертевшие игрища грызущихся между собой бюрократов и провалилась в глубокий сон.

* * *

Полицейскую машину Браун заметил слишком поздно. Он уже свернул на проселок, ведущий к трейлеру Джереда. Повинуясь знаку невесть откуда взявшегося копа, остановил автомобиль на обочине и вышел. Связать его с взрывом в арсенале нет никакой возможности, успокаивал он себя. С Джередом тоже, если на то пошло. Здесь должно быть что-то другое.

– Добрый вечер, сэр, – обратился к нему полицейский. – Ваши документы, пожалуйста.

– Минуточку. – Браун полез во внутренний карман за бумажником. – А что случилось?

Коп, не отвечая, изучал его водительское удостоверение. Попросив подождать, направился к своей машине, сказал несколько слов в микрофон рации и вернулся.

– Сержант хочет с вами поговорить, мистер Макгаранд. Будет через минуту, сэр.

Посматривал на него полицейский при этом, как показалось Брауну, скорее смущенно, нежели настороженно или подозрительно. Неужели что-то с Джередом? У него мелькнула страшная догадка: внука застукал муж очередной бабы! Джеред ведь жаловался, что кто-то рыщет вокруг трейлера. К ним вплотную подрулил темный седан, из которого вышли двое в штатском и грузный коп с сержантскими нашивками. Почтительно сняв шляпу, полицейский сообщил Брауну, что обнаружен труп предположительно Джереда Макгаранда, скончавшегося в результате травмы, не совместимой с жизнью. Не находится ли он с Джередом Макгарандом в родственных отношениях? Браун ответил, что приходится ему дедом, фактически единственным близким родственником. Заметно оживившись, сержант поинтересовался, не сможет ли он в качестве такового участвовать в опознании трупа на месте происшествия? Браун, медленно холодея, молча кивнул. Коп опустил глаза, неловко прокашлялся и предупредил, что пострадавший был раздавлен трейлером и процедура опознания может оказаться неприятной и тяжелой. С трудом переводя дыхание, Браун пробормотал, что, раз надо, никуда не денешься. «Раздавлен трейлером, – с недоумением повторил он про себя. – Нет, разъяренный муженек, которому Джеред наставил рога, здесь, видно, ни при чем». Браун обратил внимание, что сержант так и не представил ему двоих штатских. Впрочем, особой нужды в этом не было. Он и так безошибочно определил в них федеральных агентов. ФБР скорее всего, а может, БАТО. Браун изо всех сил старался сохранять на лице бесстрастное выражение, хотя внутри у него все кипело. «Вот они, твои враги, убийцы Уильяма. Стоп, старина, держи себя в руках, они же только и ждут, что ты рассыплешься, узнав о гибели внука».

К трейлеру они почему-то пошли пешком, местные полицейские держались по бокам Брауна, федеральные агенты следовали сзади. Свернули с проселка, и Браун увидел ленточное ограждение, автобус передвижной криминалистической лаборатории, два полицейских автомобиля, еще две машины без опознавательных знаков и катафалк с тонированными стеклами. Здесь же рядом с фургоном телефонной компании стояла машина Джереда. По всему участку, внимательно глядя себе под ноги, бродили эксперты в белых комбинезонах, а возле трейлера, попыхивая сигаретами, лениво переговаривались двое детективов. Двери трейлера были распахнуты настежь, и Браун догадался, что внутри также проводится обыск. Он попытался вспомнить, не хранил ли внук у себя чего-либо, что может связать их с арсеналом. Вряд ли. Даже если найдут запас меди, всегда можно объяснить, что она нужна ему для работы. Он же как-никак монтером в телефонной компании служит. Служил то есть.

Вокруг трейлера полицейские натянули проволоку, на нее была повешена ткань, скрывающая все пространство под его днищем. При их приближении техник включил стоявший сбоку прожектор. А Браун даже не заметил, что уже темнеет. Детективы затоптали окурки, выказывая уважение к его горю. Откуда им знать, что всю свою скорбь Браун уже исчерпал, когда убили Уильяма. Убили такие же, как эти, подумал он, искоса взглянув на федеральных агентов. Но что все-таки им здесь нужно? Неужели в трейлере обнаружились какие-то улики, потребовавшие вмешательства федеральных ведомств? И откуда они? ФБР или БАТО?

Сержант тем временем объяснял, что тело Джереда нашли под трейлером рядом с гидравлическим домкратом. Последний, вероятно, соскочил с опоры, пропорол днище трейлера, и тот всей своей тяжестью обрушился прямо на Джереда. От тяжелого дурного запаха у Брауна стала кружиться голова, один из экспертов пытливо взглянул на него и протянул баночку мази с ментолом фирмы «Вике». Он понял его и запустил в каждую ноздрю по порции мази. Шагнул ближе к трейлеру. Тот был поднят мощным промышленным домкратом, упиравшимся нижним концом в толстую стальную плиту. А рядом лежало буквально расплющенное тело Джереда, неимоверно распухшая голова, лицо почти неузнаваемо.

Браун прижал тыльную сторону ладони к губам, на секунду зажмурился и кивнул. Подкатившая было к горлу тошнота прошла, уступив место горькому чувству утраты. Острая боль, подобной которой он не испытывал с того дня, когда смотрел в программе новостей по телевизору, как эти ублюдки сжигают его сына заживо. «Ты должен жить ненавистью к ним, но только держи себя в руках. Ты должен стать орудием возмездия, и внимание к себе привлекать нельзя».

Браун заставил себя понуро опустить плечи, лицо сморщил в жалкую гримасу.

– Это мой внук Джеред Макгаранд. Ума не приложу, как такое могло случиться, – с трудом проговорил он.

– Мы постараемся выяснить, сэр, – пообещал сержант.

– Шлакоблоки из-под трейлера либо выбили, либо они выкатились сами, – вмешался один из детективов. – У вас есть какие-нибудь соображения?

– Ну как они сами могли выкатиться? – возразил Браун.

– Да, сэр, мы тоже сильно сомневаемся, – согласился сержант. – Возможно, он поддомкратил трейлер, чтобы поправить шлакоблоки...

– А куда вы дели собак? – перебил его Браун, глядя на пустой вольер.

Полицейские посмотрели вокруг себя, потом друг на друга, потом уставились на Брауна.

– И сколько их было, сэр? – спросил сержант. – Видите ли, когда мы прибыли, здесь никаких собак не было.

– У него было три питбуля. Из вольера он их никогда не выпускал. Только когда мы брали псов на охоту.

– А врагов у вашего внука не было, мистер Макгаранд? – поинтересовался один из детективов – судя по выговору, они с сержантом выросли в местных горах.

Разве что тот тип в арсенале. Невиданный чудной комбинезон, абсолютное хладнокровие под огнем, ответной стрельбы открывать не стал, убегал зигзагами... Не иначе, профессионал. Значит, дело тут куда серьезнее, нежели розыск пропавших студентов. Инстинктивно Браун решил пустить копов по ложному следу. Переминаясь с ноги на ногу и разглядывая носки ботинок, он принял сконфуженный вид.

– У моего внука? – Он поднял глаза, обильно слезящиеся от «Викса», что было очень кстати для полноты картины. – Как бы вам сказать... Женщинами уж очень увлекался. Они ему отвечали взаимностью, если понимаете, о чем я говорю. В том числе и замужние. В субботу у нас с ним была назначена встреча, но Джеред ее отменил. Позвонил и сказал, что у него неожиданно изменились планы и вечером его ждет в гости подружка. Муж ее вроде по делам уехал... Сколько раз я его предупреждал!

Полицейские, синхронно кивая, торопливо строчили в своих блокнотах. Речь шла о простых вещах, хорошо им знакомых и понятных. К тому же вырисовывалась вполне достоверная версия, есть за что зацепиться.

– А кто она, случайно, не знаете? – вмешался один из детективов.

– Нет, сэр. Имен Джеред никогда не называл. Думаю, одна из тех, кому он чинил телефон. Внук предпочитал работать без напарников и обычно брал заявки на ремонт в самых отдаленных уголках округа, куда другим тащиться не хотелось.

Один из копов захлопнул блокнот и чуть ли не бегом бросился к патрульной машине, где принялся возбужденно говорить по рации. Клюнули! Браун вновь опустил глаза, боясь выдать свою радость. Однако его не переставала мучить одна неотвязная мысль. Что в таком заурядном по всем статьям деле могло заинтересовать федеральных агентов?

– Сэр, может, пройдете внутрь посмотреть, не пропало ли что-нибудь из вещей? – попросил его второй полицейский.

Обойдя эксперта, который, сидя на корточках, увлеченно соскребал со ступенек крыльца какую-то клейкую субстанцию, они поднялись в трейлер. Здесь все вроде бы оказалось на месте. Браун распахнул дверцы комода и выдвинул ящики тумбочки, обнаружил пропажу револьвера и пистолета Джереда, но копам говорить ничего не стал. Он не был уверен, что внук приобрел оружие законным путем. К тому же он знал, что среди этих придурков из «Черных беретов» бытовала привычка обмениваться пушками. Кто знает, вдруг хранившиеся у Джереда стволы засвечены по какому-нибудь мокрому делу? Осматривая спальню, он вскользь поинтересовался, что это за парочка, которая только смотрит, молчит и ничего не делает?

– Ах, эти-то? Они из местного отделения ФБР, – словоохотливо объяснил полицейский. – Расследуют какое-то мошенничество с оплатой междугородных переговоров. Абоненты как на грех из разных штатов. И поскольку ваш внук работал в телефонной компании, они решили поприсутствовать на предварительном опознании его тела. А по-моему, им просто любопытно понаблюдать, как всякая деревенщина вроде нас работает по убийству.

Только и всего, с облегчением подумал Браун. Никакого отношения к взрыву в арсенале. Они продолжали осматривать трейлер, и его не покидало странное ощущение от того, что они вот так вольготно расхаживают над трупом Джереда. Копы поинтересовались и его собственной личностью, записали адрес. Сообщили, что в связи с весьма подозрительными обстоятельствами гибели внука придется произвести вскрытие, после чего он сможет получить его тело. Если, конечно, собирается хоронить его сам. После этого Брауну сказали, что он свободен. К своей машине он возвращался без полицейского эскорта, но был уверен, что оба агента ФБР смотрят ему в спину.

Браун поехал в Блэксберг, все время поглядывая в зеркало заднего вида. После того как он поставил автоцистерну на стоянку, пошел отсчет времени. Первоначально он планировал отправиться в путь сегодня же ночью, однако теперь придется прежде удостовериться, что за ним не установлена слежка. Хотя, судя по разговору с копом в трейлере Джереда, его ни в чем не подозревают. Во всяком случае, в причастности к взрыву в арсенале. Он предвкушал, как будет смотреть «Новости» по телевизору – ему не терпелось увидеть, что может сотворить водород с таким железобетонным сооружением, как электростанция. Тогда можно будет прикинуть, что произойдет с неким административным зданием в Вашингтоне. Хотя особых сомнений у него по этому поводу не было. От такого здания – сплошное стекло и немножко стали – камня на камне не останется.

* * *

В половине одиннадцатого Крейс в фургоне телефонной компании въехал на Кантон-стрит и за квартал от дома Брауна Макгаранда свернул в переулок. Час назад он был у трейлера Джереда. Как он и надеялся, полицейские уже убрались восвояси, а собаки еще не вернулись. Единственным, что напоминало о визите полиции, были хорошо видные даже в сумерках трепещущие на ветерке желтые ленты ограждения. Копы отбуксировали машину Джереда, однако его служебный фургон телефонной компании стоял на прежнем месте. Ключи от него лежали в кармане у Крейса. Он решил воспользоваться фургоном, поскольку лучшей маскировки для поездки к Брауну Макгаранду придумать было трудно. Опасаясь попасть в засаду, Крейс наблюдал за трейлером из укрытия около пятнадцати минут, затем, убедившись, что все чисто, переложил в пластиковый мешок свое снаряжение, радиотелефон, пистолет Джереда и пейджер Дженет. Мешок погрузил в фургон, а свою машину отогнал и спрятал в полумиле от ведущего к трейлеру проселка за какой-то заброшенной хибарой.

Крейс был одет в темно-синий комбинезон, рядом с ним на пассажирском сиденье лежал белый пластиковый шлем телефонной компании. К нагрудному карману комбинезона он пришпилил ламинированное служебное удостоверение с фотографией Джереда, хотя сходства между ними не было никакого. Для обывателя, конечно, сойдет, а вот копа такой туфтой не проведешь. Значит, надо будет тщательно подобрать подходящее место для парковки. Кабина фургона вся провоняла застоявшимся табачным дымом, переднее сиденье завалено обертками от сандвичей, техническими брошюрами, бланками заявок на ремонт и пустыми банками из-под прохладительных напитков. В кузове царил тот же хаос: там вперемешку валялись проволочные корзины, запчасти и детали, мотки телефонного провода, вскрытые картонки, пара красных конусов аварийной сигнализации, инструменты.

Пистолет Джереда он уложил в карман на спинке водительского сиденья. Патроны к нему он так и не достал. Да это не столь уж и важно. Иногда незаряженное оружие даже лучше заряженного. Глядя в расширенный зрачок ствола сорок пятого калибра, люди не склонны гадать, сколько в обойме патронов. Крейс остановил фургон у первого же столба телефонной линии и выключил фары.

* * *

Браун Макгаранд был почти готов к отъезду. Он договорился с местным похоронным бюро, что после вскрытия они заберут останки Джереда и организуют кремацию. Затем позвонил детективу, который на прощание вручил ему свою визитную карточку, и оставил на автоответчике сообщение, в котором объяснял, что должен на пару дней отлучиться из города. Направляется он в Гринсборо, штат Северная Каролина, чтобы лично передать скорбную весть младшему брату Джереда. Поскольку тот несколько отстает в умственном развитии, сделать это нужно очень деликатно и осторожно. Вернуться он планирует в среду. Вот так, довольно хмыкнул Браун, повесив трубку. Он отнюдь не согласовывает с ними свои действия, но информирует о них полицию. Вежливо и сдержанно, как и положено законопослушному гражданину, пытающемуся помочь следствию. Ему же это даст резерв времени на тот случай, если у копов возникнут вопросы и они захотят побеседовать с ним еще раз.

Он выключил в доме свет и запер все двери. Поначалу хотел его сжечь, но потом передумал. В доме не было ничего, что могло бы рассказать о тайной стороне его жизни. Браун остановился на пороге кухни, погрузившись в воспоминания. Его дом. Здесь он прожил более тридцати лет, из них двадцать четыре с Холли, пока ее не убил рак. Дверь напротив ведет из гостиной в комнату Уильяма, где со дня его гибели в Техасе ничего не менялось. Рядом комната Джереда и Кении. Пока подрастал сын, Браун тоже не стоял на месте: из рядового инженера вырос до главного химика завода в Рэмси. Жизнь его протекала так, как он ее себе спланировал. Упорный труд, примерное поведение в семье, репутация доброго прихожанина в церковной общине и образцовая жена помогли ему стать вторым лицом в руководстве крупного предприятия. А потом все вдруг стало разваливаться на глазах. Беременность подружки Уильяма и их скоропалительный вынужденный брак, болезнь Холли... И самый тяжелый удар, когда правительство совершенно неожиданно закрыло завод. Холли тоже работала там в течение семи лет на производстве ртути. Браун был убежден, что именно этим и было вызвано ее заболевание. От рака скончались три ее товарки, работавшие с Холли в одном цехе, но правительственные эксперты в один голос заявляли, что никакой связи тут нет. А когда завод закрылся, правительство и вовсе отказалось обсуждать эту проблему. Более того, оно украло у него часть пенсии, а чтобы унизить еще сильнее, поручило Брауну руководить ликвидацией предприятия.

По Холли он тосковал так же сильно, как и по Уильяму. Его жена была молчаливой волевой женщиной, никогда ни на что не жаловалась. Даже в ту пору, когда рак уже начал пожирать ее плоть. Узнав, что Бог забирает Холли к себе, он утешал себя тем, что у него останутся сын и внуки. Но потом в доме не стало и Уильяма. И всегда за всеми его бедами стояло правительство. Бесчувственное, бессовестное, упивающееся своей властью над судьбами людей, которых оно без оглядки давило на своем пути, как никчемных букашек. Когда-то он возмущался тем, что натворили эти безумцы в Оклахоме, но теперь жажда мести была ему близка и понятна. Да грядет возмездие по воле Божьей!

Горестно вздохнув, Браун вышел через заднюю дверь и запер ее, понимая, что может больше никогда не увидеть родного дома. А начиналось все так прекрасно... И все пошло прахом. Холли нет, Уильяма нет, Джереда нет, завода нет, а Кенни... Кенни-то, можно сказать, никогда по-настоящему и не было. Чернорабочий и одновременно пациент государственной психушки в Гринсборо, он прозябает на иждивении правительства. Конечно, можно было бы съездить туда и сообщить ему о гибели старшего брата, но у Кении это вызвало бы столько же эмоций, как если бы ему сказали, что на улице накрапывает дождь.