Текст книги "Звезда Судьбы"

Автор книги: Питер Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7
Договор

Кулл отскочил в сторону, едва избежав смертоносного удара клинка Мантиса. Он зацепился за стол, гневно взревел, когда острие меча слегка зацепило его, и бросился в сторону. Коленями он ударился об пол и перекатился по каменным плитам; клинок Мантиса с треском рассек деревянную столешницу. Уворачиваясь от очередной атаки обозленного юного колдуна, он все же сумел и сам обнажить клинок.

Внутренний голос велел атланту пригнуться, несмотря на то, что первым его желанием было выпрямиться во весь рост. Он вновь откатился в сторону, и лезвие меча Мантиса пропело смертоносную песнь буквально на волосок от его горла. – Хотат тебя побери! – взревел Кулл, у которого первоначальное изумление сменилось яростью. Завидев сквозь голубоватый туман очертания фигуры впереди и тень опускающейся руки с мечом, атлант выставил перед собой клинок. Лезвия столкнулись с такой силой, что даже рука у воина онемела на несколько мгновений. Мантис отскочил назад, и этих секунд Куллу хватило, чтобы подняться на ноги и встать лицом к лицу с нападавшим. Туман понемногу рассеивался, и видимость сделалась более отчетливой.

– Будь ты неладен, Мантис, – прорычал атлант. – Что на тебя нашло, во имя всех богов?

– Ты убил моего отца! – прошипел тот.

– Как я мог сделать это?! – Кулл острием клинка указал на старца в белом одеянии, который с трудом поднимался на четвереньки и отчаянно тряс головой, силясь прийти в себя после всего пережитого. Вокруг повсюду валялись осколки хрустальной сферы. – Все это время я был здесь, пытался освободить этого человека из какой-то колдовской ловушки. Почему ты решил, что я мог…

– Мой отец мертв! – взвыл Мантис. – Всю жизнь я мечтал увидеться с ним, и в тот самый миг, когда это, наконец, свершилось, ты убил его! – С новым истошным воплем он опять принялся размахивать мечом и перешел в нападение.

От изумления и отвращения Кулл невольно выругался, но безошибочные рефлексы воина спасли его и на этот раз: его клинок встретил меч Мантиса с лязгом и снопом искр. Они сошлись в поединке, то нападая, то отступая поочередно. Кулл делал выпады и переходил в оборону, а затем опять атаковал, – Мантис был умелым фехтовальщиком и проявил свое мастерство во многих схватках, но Кулл точно знал, что преимущество на его стороне.

Старик на полу застонал, но ни один из бойцов не обратил на него внимания.

– Мантис, у меня и в мыслях не было…

– Он умер, слышишь, ты, ублюдок!

– Я не стану убивать тебя. Мантис, сдавайся!

– Мой отец мертв! – вновь прорычал тот в перерыве между двумя столкновениями клинков.

– Проклятье, он ведь был колдуном! Хватит этих глупостей и объясни мне…

Но слепая ярость по-прежнему владела Мантисом, заставляя его наступать. Раз за разом меч его устремлялся вперед, подобно змее, и Кулл был удивлен ловкостью и сноровкой юноши. И все же, улучив момент, он умело парировал очередной удар, в который раз отводя клинок Мантиса.

Эта ссора была столь нелепой, что Кулл ощущал нарастающий гнев. Он был полон решимости прекратить эту глупость как можно скорее. Не спеша, атлант перешел в нападение, сделал шаг вперед, затем еще один, и еще, всякий раз нанося удары мечом, которые Мантис успевал отбить, в свою очередь, атакуя, но юноша допускал все больше ошибок, отступал, впадал в ярость из-за каждой неудачи. Похоже, он уже не вполне владел собой и лишь бессмысленная зло-ба вела его вперед, заставляя желать причинить боль своему сопернику, – столь же сильную, как тот якобы причинил ему самому.

Но вот, наконец, Кулл отразил очередной выпад, и сам начал решающий замах… И удержал клинок.

В свою очередь и Мантис, уклонившись, перешел в атаку… И застыл, подобно Куллу, на полудвижении.

Старик на полу у постамента принялся кашлять и кряхтеть. Поединщики услышали его голос, хотя ни один из них даже не обернулся в ту сторону.

– Что?.. Что? – проскрипел старец, а затем внезапно в дрожащем голосе появилась новая сила: – Прекратите!

Однако, Кулл, оправившись от неожиданно объявшей его нерешительности, опять перешел в нападение.

Три ловких удара, – и вот он уже прижал Мантиса спиной к деревянному столу.

Ложный выпад, чтобы отвлечь противника…

Клинки скрестились, и меч Мантиса отлетел в сторону. Кулл бросился вперед.

– Прекратите, я сказал! Прекратите! – Они услышали, как старик неловко пытается встать на ноги.

Мантис, утратив равновесие, выгнулся спиной над столом; меч его оказался вне досягаемости, а Кулл уже нависал над юношей с клинком в руке.

И все же атлант вновь придержал оружие.

Задыхаясь, они уставились в глаза друг другу…

– Мантис!..

– Дай… дай мне подняться, Кулл.

– Если я позволю тебе сделать это, ты обещаешь…

– Моя злость… Все прошло…

Атлант недоверчиво посмотрел в глаза своему то ли другу, то ли смертельному врагу. Но сейчас во взоре Мантиса не было ничего, кроме искреннего раскаяния.

У них за спиной послышались шаги старца.

– Прекратите, прекратите! Отложите оружие, прошу вас!

Мантис покосился на старика, но Кулл не стал оборачиваться.

– Мантис? – спросил он негромко.

– Дай мне подняться, – хрипло ответил тот. – Мой гнев прошел. Прости меня, друг…

Кулл по-прежнему не до конца доверял ему, ибо знал, сколь ненадежны могут быть доведенные до предела человеческие страсти, – и все же он отвел клинок, поднял его и сделал шаг назад, по-прежнему продолжая пристально следить за Мантисом и готовый в любой миг вновь перейти в атаку.

Юноша распрямился, затем поднял оружие с пола, одновременно тыльной стороной ладони утирая с губ выступившую на них пену.

Он медленно поднял руку, удерживая меч. Кулл отступил, по-прежнему не вкладывая клинок в ножны.

Но Мантис лишь молча стоял перед ним, сломленный, потерпевший поражение, – казалось, куда больше его угнетает собственный взрыв страстей, нежели то, что атлант одержал над ним победу в поединке.

Юноша невысоко подбросил меч в воздух, поймал его за рукоять и вложил в ножны с громким лязгом.

– Ну вот и все, – заявил он, жадно глотая воздух.

Лишь тогда Кулл также убрал оружие и шагнул вперед; встав рядом с Мантисом, он обернулся к старику… Но по-прежнему боковым зрением продолжал наблюдать за своим недавним соперником.

– Прошу вас, – взмолился старик. – Не нужно больше жестокости! Этот человек лишь сделал то, о чем я его просил.

Он и впрямь был очень стар, но теперь, выбравшись из хрустальной ловушки, показался Куллу полным сил и какой-то внутренней энергии. На нем было белоснежное одеяние и коричневые кожаные сандалии; единственным украшением оказалось кольцо с зеленым самоцветом на среднем пальце правой руки. Голова его была совершенно лысой, но длинная белая борода и усы спускались на грудь. У него были серые проницательные глаза.

– Не ведаю, что привело вас сюда, – продолжил старик, – но вы прибыли как раз вовремя, чтобы спасти меня, и я благодарен вам обоим. Еще немного, и вы бы безнадежно опоздали, ибо, сдается мне, колдовство близилось к своему завершению.

– Колдовство? – переспросил Кулл. – Ради этого тебя и поместили в хрустальный шар?

Старец кивнул.

– Одрат пригласил меня сюда месяц назад. Мы с ним были давними знакомцами, и промеж нас имелись свои счеты, но он заявил, что нуждается в моей помощи. Я явился сюда с опаской и вооруженный всей своей магией, но со дня нашей последней встречи он обрел необычайную силу и быстро сумел одолеть меня и заключить в плен. Однако, прошу прощения… Мое имя – Сойан-Тан, я беглец с Востока.

– А меня зовут Кулл, я наемник.

– А твой спутник?

Мантис выступил вперед. Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций.

– Мое имя – Мантис. Я… сын колдуна Одрата…

Кустистые брови Сойан-Тана сдвинулись. В серых глазах вспыхнул огонек.

– Хм, – пробормотал он. – Сын колдуна! Клянусь Хотат и Знлилем, я и впрямь вижу сходство между вами! Ты тоже маг, как и он? Ты явился сюда творить зло?

– Я никогда не владел магией. Подобно Куллу, я всего лишь наемник. Но сюда я явился, чтобы найти отца… Мы не виделись с ним уже очень давно. – Мантис нахмурился. – А теперь он мертв. – Отвернувшись от Кулла, он сделал шаг в сторону.

– Так это правда, что Одрат погиб? Я ощутил это, когда ты освободил меня, Кулл.

– Но что же произошло на самом деле? – удивился атлант. С печалью и сомнением он покосился на Мантиса, который намеренно отошел подальше от них обоих.

– Не знаю, – пробормотал юноша, уставившись в пол. – Мне ведомо лишь то, что его больше нет…

Сойан-Тан пристально взглянул на молодого человека.

– Я сочувствую, ибо ты потерял своего родителя, – промолвил он. – Но ты же наверняка должен понимать, что твой отец был…

– Да… я знаю. Он был искушен в черной магии, и все же я должен был найти его и о многом спросить.

– О чем именно? – полюбопытствовал Сойан-Тан. – Я не хотел бы казаться назойливым… но наверняка привести сюда вас обоих могло лишь дело чрезвычайной важности. А если все мы угодили в одни сети, те самые сети, что плетутся сами собой вот уже почти десять лет?

Изумленный, Мантис обернулся к старику.

– Ты говоришь о… звезде?

– Звезда? – повторил Сойан-Тан. – Ах, ну да, конечно, я понимаю. Вы называете ее звездой, потому что она упала с небес. Прошу меня простить, про себя я давным-давно именовал ее эмпаки тха-бнарх.

– Бог Тха-Бнара? – переспросил Кулл, переводя эти слова с наречия Ахерона, на котором случайно ему довелось выучить несколько слов. Он засмеялся.

– Да, – подтвердил Сойан-Тан. – Это нечто вроде шутки. Эмпаки тха-бнарх – бог Тха-Бнара. Ампак и'тха-бжрх – зло Тха-Бнара… Так, стало быть, вы пришли сюда именно поэтому?

– Да, – подтвердил Мантис.

Кулл глубоко вздохнул.

– Это странная история, Сойан-Тан. Долгий путь со множеством лиц и множеством… событий.

– Сдается мне, – предположил старец, – что нас троих здесь свела сама судьба, и впредь нам надлежит следовать одним путем. Вы готовы?

Кулл кивнул, бросив взгляд на Мантиса.

– Да, конечно.

Сойан-Тан воздел руку, указывая на дверь.

– Тогда, возможно, предложил он, нам не повредил бы глоток свежего воздуха.

Кулл первым откликнулся на этот призыв и решительно устремился к выходу, однако в дверях задержался и обернулся назад.

– Прошу тебя, – обратился Сойан-Тан к Мантису спокойным голосом. – Я не желаю тебе зла, и ты сам это знаешь. Неважно, как и почему мы оказались вместе… Давай поговорим об этом и попытаемся осознать, что за судьба ниспослана нам, и что мы должны делать дальше.

Мантис неохотно двинулся вперед, пересек комнату по направлению к выходу, протолкался мимо Кулла, не удостоив того ни единым взглядом и исчез в туннеле. Вскоре его шаги послышались вдалеке у выхода наружу.

Сойан-Тан также подошел к атланту, бормоча себе под нос:

– Сын Одрата! – он словно сам не верил собственным словам.

– Ты сомневаешься в этом? – поинтересовался Кулл.

– Нет, совсем нет. Одрат был необычным человеком, со множеством неожиданностей. Вероятно, его сын в точности такой же.

– В этом нет никаких сомнений, – негромко согласился Кулл. – Никаких сомнений…

И, вслед за Сойан-Таном, он вышел из комнаты.

Рассвет пока еще проявил себя лишь в виде сероватого пятна на восточном горизонте. Трое людей стояли у выхода из туннеля, ведущего в недра холма. Лошади приветственно заржали, завидев своих седоков. Подойдя ближе, Кулл потрепал своего скакуна по холке, негромким голосом успокаивая их, затем вернулся к Сой-ан-Тану с Мантисом, которые присели на разбитых каменных ступенях чуть поодаль друг от друга.

Подул прохладный влажный ветерок. Свежий воздух бодрил и придавал силы. Несколько раз вздохнув как можно глубже, атлант, наконец, уселся рядом с Сойан-Таном.

– Кулл, – тихим напряженным голосом обратился к нему Мантис, глядя куда-то в сторону. – Я хотел попросить у тебя прощения… Сам не знаю, что нашло на меня в тот миг.

Меньше всего Куллу сейчас хотелось обсуждать их поединок, и потому, лишь пробурчав нечто нечленораздельное, он повернулся к Сой-ан-Тану.

– Скажи нам, старец, как же ты попал в плен к Одрату? После этого мы поведаем тебе, зачем приехали сюда и почему упавшая с небес звезда так важна для нас.

Сойан-Тан кивнул и начал свое повествование. Ночь понемногу отступала и серый свет зари просачивался сквозь кроны деревьев. Понемногу Кулл начал понимать смысл тех событий, что так тревожили его с того самого дня, как он оказался в этих краях.

– Когда десять лет назад с небес упала звезда, – промолвил Сойан-Тан, – и Одрат, и я сам сразу осознали всю ее значимость и угрозу, что она несла с собой для людей. Одрат предложил мне, чтобы мы позабыли обо всех былых разногласиях и вдвоем попытались овладеть силой небесного посланца. Кроме того, он надеялся на расстоянии повлиять на Тха-Бнара, ограничив жреца в его безумных устремлениях. Однако, в глубине души Одрат по-прежнему таил на меня зло, и мне вскоре стало очевидно, что он желал использовать звезду в собственных недобрых целях.

Я всегда старался идти по Благому Пути и употреблять свои способности лишь во благо людям. Я учился у многих мастеров тайных искусств и некогда, очень давно, даже был учеником самого Тха-Бнара в том самом храме, который он теперь превратил в сущий ад. Я был преисполнен решимости подчинить магию своей воле и не позволить ей покорить себя; до сих пор мне казалось, что я вполне в этом преуспел. Однако, Одрат, подобно многим другим магам, желал абсолютной власти, для чего одной человеческой жизни явно недостаточно. Он забыл, что должен умереть и вернуться, вновь и вновь повторяя цикл перерождений и неся на себе бремя прошлых жизней. Вместо этого он пожелал до бесконечности продлить жизнь нынешнюю, дабы повелевать всем миром. Вот почему он так завидовал и ненавидел Тха-Бнара и желал заполучить звезду, чье появление подстегнуло его самые честолюбивые и безумные устремления.

Преисполнившись отвращения, я расстался с Одратом. В своих поисках я попытался сам ограничить власть Тха-Бнара, используя против него всевозможные чары и заклятия. Но Тха-Бнар находился под защитой своего ордена, и энергия, сосредоточенная в храме, была столь велика, что этот противник оказался мне не по зубам.

Многие годы я странствовал по свету и по-прежнему искал способа противостоять Тха-Бнару, пока, наконец, не получил однажды ночью, мысленный вызов от Одрата. Я поверил его словам, будто он и впрямь желает позабыть все старые обиды и разногласия и заключить новый союз… В душе я надеялся, что сумею убедить Одрата оставить черную магию и вернуться на Истинный Путь. Вот почему я прибыл сюда. Это было около месяца назад…

Старец тяжело вздохнул и продолжил:

– Одрат бессовестно обманул меня, ослепил обещаниями, которые не собирался исполнять. Но я так желал поверить ему, что даже не принял никаких мер предосторожности. В моем сердце не было зла, однако в душе Одрата предательство пустило глубокие корни. Он запер меня в этом хрустальном шаре, намереваясь принести в жертву, и начал длинный ритуал, с помощью которого надеялся передать мой дух Древним Богам в обмен на силу, которая помогла бы ему одолеть Тха-Бнара и заполучить небесную звезду. Эта страсть всецело поглотила Одрата. Он пытался перевернуть само Мироустройство, изменить порядок вещей в собственных корыстных целях. Однако, такой риск – это сущее безумие, и мне необычайно повезло, Кулл, что вы с Мантисом оказались здесь именно сейчас. Несомненно, такова была воля самой судьбы, чтобы мы встретились с вами, и вы вызволили меня из заточения!

Мантис угрюмо покосился на старого мага, но ничего не сказал.

Куллу же не терпелось побольше узнать о загадочной звезде, и потому он спросил Сойан-Та-на:

– Так, значит, тебе известно происхождение этой загадочной штуковины, которая свалилась нам на головы?

– Сдается мне, – ответил тот, – что это так называемый азар алазват – создание Древних Богов, призванное впитывать, а затем передавать своим хозяевам энергию всех страдающих живых существ. Должно быть, плененное Тха-Бнаром, это создание многие века блуждало в космической пустоте, алчно поглощая жизненную силу живых существ. Немало поколений колдунов, предшествовавших Тха-Бнару, потратили свою жизнь на то, чтобы призвать звезду с небес, и теперь их магия привязывает ее к земле… Хотя у меня создалось такое впечатление, что Тха-Бнар не сможет вечно держать ее в плену. Возможно, мы даже имеем дело с одним из Первозданных Богов, хотя сие сомнительно, ибо сила таких созданий слишком велика для простых смертных. Однако, кем бы он ни был, но он питается жизненной энергией земли и отравляет все вокруг себя ненавистью. Он уничтожит всех нас: сперва храм, затем окрестные земли, города и королевства. Если же это и впрямь Первозданный Бог, то он не остановится, пока не обратит всю землю в горстку праха. Тха-Бнар должен быть совершенным безумцем, если надеется подчинить его своей воле.

– Но ведь прошло уже целых десять лет, – возразил атлант, – и власть Тха-Бнара над звездой по-прежнему нерушима.

– Но разве все это время не происходили незаметные изменения в окрестных землях? Именно так действует эта магия, которая недоступна ни нынешним колдунам, ни даже демонам, ибо корнями своими она уходит в первые дни Творения. Она действует медленно, но необратимо. Что такое десять лет для того, кто существует вечно? Как может он отмерить десятилетие? Для нас это все равно, что единственная слезинка или зернышко песка. Что есть для нас целая жизнь мошки, которая длится лишь один человеческий день?

– Тогда его нужно уничтожить, – мрачно подвел черту атлант.

– Да, это возможно. Или избавить от власти Тха-Бнара, дабы отослать обратно в Пустоту. Необходимо разбить чары жреца, чтобы спасти наш мир.

– Но… как нам достичь этого? – спросил Кулл. – Если звезда столь могущественна, а Тха-Бнар и его орден управляет ее силой…

– Возможно, нам на помощь придут способности очень редкие даже среди магов, – отозвался Сойан-Тан, покосившись на Мантиса. – При жизни способности волшебника ограничиваются его тленной оболочкой; после смерти сила его воистину безгранична, если применить ее должным образом.

Мантис уставился на старца с изумленным видом, но в глазах его зажглось понимание. Разумеется… Зачем же еще колдуны собирают кости или прах покойников, – в особенности мертвых собратьев? Почему таким сильным подспорьем в магии может стать локон волос, обрезанный ноготь или крохотная белая косточка? Или даже пепел какого-то хищного зверя? Или… Да – пепел!..

– Твой отец мертв, – сурово заявил Сойан-Тан Мантису.

– Да, он сгорел на месте, обратившись в огненный столп, – подтвердил юноша, – когда вся его колдовская сила вмиг обратилась против него самого.

– И все же остался его прах.

Мантис кивнул.

– И он по-прежнему излучает синеватое сияние, ибо насыщен той силой, которую он призвал себе в помощь при проведении ритуала…

– Вот этот пепел нам и нужен.

Потрясенный этим разговором, Кулл переводил взгляд с одного колдуна на другого.

– Мантис, – продолжил Сойан-Тан, – я дол жен получить прах твоего отца. Я использую его… Он мне необходим, чтобы уничтожить Тха-Бнара. Но я предпочел бы действовать с твоего согласия и благословения. Готов ли ты сам отдать мне прах своего отца, чтобы ты и я – нет, мы трое – заключили между собой союз, дабы освободить мир от этого зла?

Мантис задумался на несколько мгновений, но в душе он уже все для себя решил.

– Я согласен, достопочтенный. И пойду навстречу твоим желаниям, – промолвил он, наконец. – Я решился отправиться в это путешествие, дабы помочь Теринасу в его борьбе; одно временно я пустился в путь, дабы отыскать своего отца. Я нашел его. Возможно, его прах и есть мой ответ… Ответ на обе причины, толкнувшие меня в дорогу.

– Я вижу в тебе мудрость и доброту, – промолвил Сойан-Тан и поклонился юношу, сложив перед собой руки в давнем как мир приветственном жесте, каким обмениваются родственные души.

– За мудрость не поручусь, – усмехнулся Мантис, – но я постараюсь ей научиться. Что же касается добра… Боюсь, ты льстишь мне, Сойан-Тан, но твоя простота и открытость покоряют меня.

– Если тебе кажется, юноша, что ты способен чему-то научиться у меня, то добро пожаловать, – проронил Сойан-Тан, – ибо, в свою очередь, я желаю многому научиться у тебя.

С этими словами старый маг поднялся, подошел к ступеньке, на которой сидел Мантис, и протянул тому руку.

Молодой человек поднял глаза, затем медленно встал и неуверенно стиснул руку Сойан-Тана чуть выше запястья, в то время как сам маг в точности повторил его жест.

Внезапная дрожь пробежала по телу Мантиса, когда он взглянул в глаза старца, но он не знал доподлинно, видит ли там истину или лишь отражение собственной усталости.

С усилием он отступил на шаг, закрывая лицо руками.

Кулл также поднялся с места. Переживания юноши тронули его до глубины души.

– Я был порождением зла, – шепотом обратился Мантис к Сойан-Тану. Голос его прерывался и дрожал. Покажи мне Путь, отец Тан. Эмои седели аи су дилум по с Сойан-Тан!

– Все будет хорошо, все будет хорошо, – повторил Сойан-Тан утешающим тоном. – Ты пришел ко мне в поисках помощи, и я сделаю для тебя все, что смогу… Точно так же, как и ты в свою очередь поможешь мне.

Мантис обнял старца, и тот поверх плеча молодого человека воззрился на солнечный диск, медленно и торжественно поднимавшийся на востоке, в то время как на западе заходила луна и алая планета Нилиту.

– Взгляни, Мантис кос-Одрат, – промолвил он, бережно отстраняя от себя юношу и разворачивая его лицом сперва к востоку, а затем к западу. – Солнце, божество, дающее нам жизненную силу, посылает на землю свои лучи, в то время как меркнут луна и Нилиту, эти близнецы, порожденные тьмой и тенью. Они вечно сражаются между собой за власть над миром, и мы на своем пути должны заключить союз с одним из этих покровителей. Ты сделал свой выбор, и я сделал его также. – Старец вновь перешел на древний язык, промолвив ритуальную фразу: «Ты откроешь путь, я последую за тобой и буду шепотом указывать тебе верную дорогу.» – Он взглянул в глаза Мантису. – Сын мой…

Они вновь обнялись – крепко, по-мужски, дабы подтвердить заключенный союз.

Поутру они подкрепили силы основательным завтраком, после чего вновь вернулись в недра холма, дабы собрать там пепел, оставшийся от колдуна Одрата. Мантис настоял на том, чтобы самому сделать это. Он собрал прах отца в кожаный мешочек, туда же поместил большой синий кристалл, найденный им внутри магического круга и бережно спрятал все это под тунику.

Когда они стали собираться в дорогу, Кулл предложил Сойан-Тану сесть на его лошадь.

– Я могу идти пешком, – заявил атлант.

Каково же было его удивление, когда старик с благодарностью отказался от этого предложения. То же самое он ответил и Мантису.

– Лучше мне ступать ногами по земле, – заявил маг, – ибо именно из нее я извлекаю силу. В прежние годы я немало странствовал по свету и всегда шел на своих двоих. Отчасти в этом источник моего магического дара.

Мантис кивнул, явно приняв какое-то решение.

– Тогда и я пойду рядом с тобой, наставник.

Старый колдун улыбнулся.

– Вот и правильно, – сказал он юноше.

Кулл, будучи человеком практичным, который к тому же отнюдь не намеревался брать у земли какую-то загадочную колдовскую силу, молча сел в седло и пустил лошадь шагом рядом со своими спутниками, ведя второго коня в поводу.

– Нам понадобится нечто большее, чем просто прах Одрата, – заявил Сойан-Тан Куллу с Мантисом. – Пожалуй, не обойтись без хорошего войска.

– Вот уже десять лет такое войско пытается захватить храм, – напомнил ему атлант.

– Войско, – повторил Сойан-Тан. – Но на сей раз оно будет действовать при поддержке мощной магии.

Возможность этого была очевидна и сразу пришла Куллу на ум.

– Тогда можно взять наемников, – предложил он.

– Верно, – согласился Мантис. – Отряд наемников, чтобы подкрепить армию Теринаса. Мы могли бы уговорить солдат удачи присоединиться к нам, если пообещать им несметные сокровища, которые они захватят в храме. Многие поверят этому!

Сойан-Тан замедлил шаг и снял с плеч свой походный мешок. Открыв его, старец порылся внутри и, наконец, вытащил несколько предметов, завидев которые, Кулл с Мантисом от изумления пораскрывали рты: кубок из чистого золота, монеты, фибулы и амулеты из серебра, множество золотых и серебряных колец, браслетов и цепочек, а также целую россыпь драгоценных камней.

– Откуда это все взялось? – изумленно воскликнул Кулл.

Сойан-Тан кивнул назад, в сторону холма.

– Из пещеры колдуна. Одрат собрал множество сокровищ. Там были подземные залы, где он скрывал накопленные богатства, которые либо создал колдовством, либо украл или выменял у демонов в обмен на жертвоприношения.

– И сколько же здесь всего? – изумился Кулл.

– Хватит, чтобы купить трон… Или целое войско наемников.

– Отлично! – засмеялся атлант. – Клянусь Валкой, Сойан-Тан, для мистика и колдуна ты весьма практичный человек.

– Не забывай, что я твердо стою ногами на земле, – с улыбкой напомнил старец.

– Стоит только показать им это богатство, и наемники сбегутся к нам со всего света, – заявил Кулл.

– Тут поблизости есть деревушка, – промолвил Сойан-Тан. – Мы могли бы начать оттуда. Кроме того, всего в двух днях пути находится большой торговый город Икрахад…

– Похоже, ты все отлично продумал, наставник. Неужели этот план родился в твоей голове еще до того, как мы с Куллом появились в подземелье? – спросил его Мантис.

– Да, – отозвался тот. – Это правда. Для магов не существует никакого завтра, – лишь сегодняшний день, наполненный бесконечными возможностями. Так вот, сегодня и много-много вчера, – кажется, до бесконечности, – я изучал образы в своих зеркалах и волшебных кристаллах, и в кубках с вином, чтобы придумать, как мне одолеть Тха-Бнара. Я же говорил, что мы были предназначены друг для друга. Наша встреча была неизбежна.

– Так ты заранее ждал именно нас? – с тревогой спросил старца Кулл. – Ты знал, что мы придем еще прежде, чем…

– Нет, – поправил его Сойан-Тан. – Как я уже сказал, никакого завтра не существует – лишь возможности каждого сегодняшнего дня. Я знал, что кто-то придет мне на помощь, но не имел понятия, успеет ли этот кто-то спасти мою хрупкую жизнь. Я не знал, что сулит мне рок, и сумею ли я сыграть рол в грядущих событиях.

Но я надеялся… И готовился к будущему.

Некоторое время они продолжали путь в молчании. Атлант размышлял над всем услышанным.

В тот вечер они разбили лагерь на вершине небольшого холма; ниже, на равнине, на окраине леса, они заметили деревню.

После ужина Сойан-Тан удалился в лесную чащу, чтобы там предаться раздумьям и собрать магическую силу. Зевая, Кулл уселся у костра, и Мантис рядом с ним. Когда поднялась луна, юноша не сводил с нее взгляда. Долгое время они молчали, затем негромким голосом, тщательно отмеряя каждое слово, Мантис проронил:

– И вправду, рок ведет нас всех…

– Да, это так, – просто отозвался Кулл, ожидая продолжения.

– И меня, и тебя.

– Ты прав, Мантис.

– Стало быть, через месяц мы вернемся к Теринасу, вернемся в храм Алого Солнца. Мы придем во главе армии и принесем прах… колдуна.

– Ты прав, Мантис.

– И я тоже – колдун, Кулл.

На сей раз атлант не стал даже отвечать. Наконец, юноша не выдержал.

– Ты думаешь, это делает меня плохим человеком, недостойным твоей дружбы?

Покосившись на него, Кулл заметил в глазах у юноши слезы.

– Или я и впрямь проклят?! – воскликнул Мантис. – И обречен терять всех, кто мне дорог?

Кулл долго молчал, раздумывая, что сказать на это. Он никогда не славился красноречием и не любил попросту тратить слова, но сейчас этот взволнованный юнец ждал его ответа. Мудрость прожитых лет должна была что-то подсказать атланту.

– Ты говоришь, что рок ведет нас обоих, – промолвил он, наконец. – Это правда… но не совсем, Мантис. Человек сам хозяин своей судьбы. То, кем ты станешь, зависит лишь от тебя. – Он помолчал еще немного. – И, во всяком случае, ты всегда останешься моим другом.