Текст книги "Звезда Судьбы"

Автор книги: Питер Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Я уже сказал тебе, зачем мы здесь, – напомнил он Илиссе. – Я намеренно явился, чтобы отыскать тебя и попросить о помощи. Ты должна помочь мне найти отца.

– Возможно, я сумею сделать это, Мантисс. Если пожелаю…

– Так начинай же! Прошу тебя, Илисса, наставь меня на путь истинный. Дай мне хоть какой-то намек, иначе…

Ведьма вскинула руку.

– Это возможно. Я и прежде пыталась найти твоего отца, хотя никогда не осмелилась бы потревожить его. Я отнюдь не стремлюсь свести счеты с жизнью столь странным образом, и все же для того, чтобы отыскать его, нам понадобится могущественная магия.

– Но ведь у тебя есть могущество, – возразил Мантис. – И у меня тоже есть сила.

– Это я знаю. Но нам необходимо орудие.

Едва лишь колдунья произнесла эти слова, как в комнате наступила тишина. После недолгого молчания Мантис повторил:

– Орудие?..

– Да.

Кулл ощущал растущее напряжение. Кажется, он что-то упустил из происходящего. Затем он уловил взгляд Илиссы, метнувшийся в сторону Урима, а затем вновь остановившийся на Мантисе.

– Я… Так я и думал, – негромко проронил юноша.

Атлант вскочил на ноги.

– Эй, погодите! – прорычал он, хватаясь за меч. – Какое еще орудие вам нужно?

Илисса с Мантисом подняли на Кулла глаза, но ни один из них не произнес ни слова.

Атлант демонстративно оттолкнул в сторону табурет, подошел к Уриму и велел тому подняться. Мантис, не вставая, развернулся к ним.

– Кулл!

Не обращая на него внимания, атлант велел безумцу:

– Ступай на улицу и проведай наших лошадей. Хорошо, Урим?

Тот проворчал, глядя воину в глаза:

– Они голодные?

– Может быть. – Тот потрепал паренька по плечу. – Пойди и проверь. Я не уверен в том, что… наши лошади… будут здесь в безопасности. Договорились?

Безумец опустил голову, бормоча что-то себе под нос, затем заковылял к двери, открыл ее, вышел наружу и затворил дверь за собой.

В тускло освещенной комнате Кулл обернулся лицом к Илиссе с Мантисом.

– А теперь скажите мне еще раз, – проворчал он. – Какое вам нужно орудие?

Мантис, нервно потирая руки, отвел взгляд.

– Давай без глупостей, Кулл. Этот парень никому не нужен, даже сам себе. А так…

– Но он же живой человек! – рявкнул Кулл. – Если бы это ты, Мантис, оказался на его месте? Если бы тебя ударила в голову молния, хотел бы ты, чтобы твоя душа была погублена какой-то мерзкой магией?..

– С его душой ничего не случится, Кулл! – воскликнула Илисса с вызовом и поднялась с места.

Серые глаза атланта сощурились, и он недобро усмехнулся.

– Вот как? Я видел этих несчастных уродцев на болоте… С их душами тоже ничего не случилось, да, ведьма?

Илисса побледнела.

– Это совсем другое. Ты не понимаешь заведенного порядка вещей.

– Прошу тебя, избавь меня от объяснений! Я понимаю достаточно. Мантис, ты… ты мне отвратителен. Потащил с собой этого несчастного безумца, чтобы погубить его душу…

– Да ничего с его душой не случится! – настойчиво воскликнул Мантис. Оттолкнув назад табурет, он вскочил, прижимая к бокам трясущиеся руки. – Он не пострадает! Наоборот, он обретет свободу! Он должен был погибнуть в том бою, но выжил, а теперь у меня нет иного выхода, кроме как…

– Меня от тебя тошнит!

– Даже целое войско не отыщет моего отца! – выкрикнул Мантис. – Но в этом нам может помочь всего одна жизнь… К тому же и без того безнадежно искалеченная… которую следует принести в жертву Великой Силе…

– Я убивал людей на поле боя, – ледяным тоном ответствовал атлант. – И мужчин, и даже женщин. И я видел, как ублюдки-наемники калечили и убивали детей и даже младенцев. И мне всегда это было отвратительно. И те, кого я застал за этим грязным делом, жестоко поплатились за свою гнусность. Я видел немало смертей и колдовства, Мантис, и не потерплю, чтобы ты у меня на глазах спровадил этого несчастного безумного мальчишку в пасть к демонам лишь потому, что Теринас со своими солдатами не может одолеть какую-то крепость.

– Теринас не имеет к этому никакого отношения.

– Ну да, я вижу, что для тебя вообще все на свете потеряло значение, кроме собственных желаний! Ты, незаконный отпрыск проклятого богами колдуна…

С яростным воплем Мантис ударил кулаком по столу. Рука его метнулась к оружию и стиснула рукоять.

– Ну же, давай, обнажи клинок, Мантис! – выкрикнул атлант. – Вытаскивай меч, сын колдуна, и никакая магия не спасет тебя от моего клинка!

Но юноша, весь дрожа, во власти внутренней душевной борьбы, не пошевелился. Он молча смотрел в ледяные глаза атланта.

– Я… не могу, – с горечью прошептал он, наконец. – Я никогда не подниму меч против тебя, мой друг.

Кулл сурово посмотрел на него.

– Сын колдуна! Боги Ахерона! – выругался Мантис в отчаянии. – Разве ты не можешь взглянуть на все это с моей точки зрения, Кулл? Что, если бы у тебя была надежда, совсем маленькая, крохотная надежда отыскать твоего отца, которого ты давно считал погибшим? Разве для тебя цена имела бы значение?

Кулл мрачно уставился на взволнованного юношу, и ему показалось, что у того в глазах сверкнули слезы.

Гнев внезапно оставил атланта.

– Будь ты неладен, – пробормотал он с досадой. – Будь ты неладен, сын колдуна!

Кулл взглянул на ведьму, которая молча наблюдала за ними обоими, затем, развернувшись на каблуках, распахнул дверь и вышел наружу.

Когда дверь за ним захлопнулась, Мантис вновь с силой ударил кулаком по столу, затем вцепился в столешницу с такой силой, что побелели костяшки пальцев и застыл на месте, весь дрожа и скрежеща зубами.

– Ну почему… почему со мной всегда так происходит? Почему я теряю и близких, и друзей? Неужели я и впрямь проклят и ни один человек не желает принять меня таким, какой я есть?!

Илисса с сочувствием посмотрела на него.

– У твоего друга чистая душа и горячее сердце, – промолвила она. – Но порой таким, как этот воин, трудно понять других людей, с их слабостями и постыдными тайнами…

Они вдвоем помолчали, думая каждый о своем. Волна темного отчаяния захлестнула юношу. Он едва слышал последние слова ведьмы, произнесенные вполголоса:

– Впрочем, возможно, еще не все потеряно…

Выйдя на улицу, Кулл сперва нигде не мог обнаружить Урима: его не было ни рядом с домом, ни у лошадей. Наконец, он заметил парнишку на краю поляны, у поваленного дерева. На землю опускались сумерки. Вокруг болотный лес заполнялся клочковатым туманом, пронизанным янтарным светом солнца.

Атлант медленно подошел к Уриму. Он знал, что чувствует сейчас, но не ведал, как это выразить… И стоит ли это делать вообще. Подобно Мантису, сейчас он ощущал себя словно между молотом и наковальней.

Заслышав звук шагов, Урим неуверенно поднял голову. Он сидел в грязи, играя с камешками. Мятые штаны и поношенные сапоги были перепачканы, и так же все руки его были в болотной жиже.

Кулл взглянул на юного безумца, затем уставился вдаль.

«Я мог бы убить его прямо сейчас… Предать его, но зато избавить от мучений… И обмануть этих ублюдков-колдунов…»

– Как там наши лошади, Урим?

Тот равнодушно пожал плечами.

– Они… в порядке. Я не… ничего не нужно…

Кулл склонился к нему.

– Они… Мантис и эта ведьма… Они хотят освободить твою душу, Урим.

Безумец поднял руки, но ни искры понимания не зажглось в его глазах.

– Проклятье! – выругался атлант. – Они хотят убить тебя, Урим! Ты разве не понимаешь? Ты им нужен, чтобы они могли уничтожить то зло, которое поразило тебя, ту звезду, и людей в храме, в большой комнате.

На глаза безумца навернулись слезы.

– Урим! Ты понимаешь, что я говорю? Они хотят убить тебя, но все это ради того, чтобы…

Боги! Валка и Хотат! О чем он говорит? Неужто он и впрямь верит во все эти глупости? Зачем он повторяет эти лживые речи? Может, Илисса с Мантисом заколдовали его? Валка! Валка! О, проклятие! «Я мог бы убить его прямо сейчас и обмануть этих ублюдков.»

– Нет! – воскликнул он вслух. – Урим! Взгляни на меня! Ты ведь не хочешь, чтобы они тебя убили, правда? Скажи мне, что ты этого не хочешь, и клянусь всеми богами, я им не позволю!

Урим промычал что-то нечленораздельное. Внезапно глаза его распахнулись, и что-то странное начало твориться с ним, – он словно пробуждался, как дитя после долгого сна, или приходил в себя, словно после долгой болезни.

В тот же миг где-то вдалеке па болоте возникло облачко голубоватого сияния. Кулл мигом заметил это и словно бы ледяная рука сжала его сердце. Он уставился на болотный лес, глядя, как ширится и разрастается в воздухе голубое свечение. Он с трудом удержал изумленный возглас, рвущийся с губ, – ибо это сияние было ему знакомо. Оно явилось Куллу в ту ночь, когда проклятый всем своим племенем, он был вынужден бежать с родного острова. Тогда ему казалось, что сами боги говорили с ним и предсказали дальнейший путь…

То же самое голубое свечение.

С уст Урима внезапно слетели слова, отчетливые, но какие-то неживые:

– Я все понимаю, Кулл. Доверься мне. Я понимаю, что происходит… И все, что творилось со мной до сих пор.

– Урим? Что?..

Голубое сияние по-прежнему висело над болотом и делалось все ярче. Где-то далеко, в самых недрах его, возникла странная фигура, не то мужчины, не то женщины, – бога или богини, или может быть, демона, или воплощение самой судьбы… Существо не издало ни единого звука, но Урим продолжал говорить, тогда как атлант слушал его с растущим изумлением, гадая, что же происходит вокруг.

– Да, я знаю все про зиккурат, про это болото и ведьму, живущую здесь. Ты должен позволить им освободить мою душу от этой бренной оболочки, мой друг. Послушай: мы всего лишь крохотные частицы Великого Целого… Ты и я, и эта колдунья, и даже безумец Тха-Бнар с его грезами о безграничном могуществе. Да, даже эта звезда – часть Великого Целого. Поэтому не страшись за мою судьбу. Я…

– Урим, это безумие… Чистейшее безумие… Они задумали какую-то злую шутку…

Говоря это, Кулл не сводил взора с загадочной фигуры в сердце голубого свечения, которая была одновременно совсем рядом с ним и бесконечно далеко…

– Я останусь собой, мой друг, ничего не изменится, поверь. Они лишь на время принесут мою жизнь в жертву силам Внешнего Мира. В этом нет никакого зла: пусть используют для своих целей пустую оболочку. Их магия освободит меня и в то же время поможет вам достичь благой цели. Ты можешь доверять Мантису, Кулл!

Синеватое свечение начало пропадать. Далекая фигура также исчезла, унося с собой остатки сияния. Теперь вокруг виднелся лишь белесый туман, – зловещее порождение болота.

– Постой! – выкрикнул Кулл. – Кто ты такой? Ты бог или демон? Вернись, во имя Валки!

Но у Урима изо рта вновь потекла слюна. Голубое сияние исчезло окончательно, и Кулл остался стоять на краю поляны во власти сомнений и головокружения, словно очнувшись от странных видений.

– Урим!

– Я не… лошади в порядке…

Атлант мигом взял себя в руки и насторожился, заслышав за спиной шум шагов. Он обнажил клинок и обернулся к Мантису с Илис-сой. У Мантиса в руках был факел.

– Так, значит, это тоже было ваше колдовство? – сурово уставился на них атлант.

Илисса в изумлении воззрилась на него.

– О чем ты говоришь?

– Ведьма, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! То, как Урим говорил со мной… И этот свет во тъме!

Илисса нахмурила брови:

– Кулл, если что-то и случилось здесь, то я понятия не имею…

– Ложь! Ты лжешь, ведьма! – клинок взметнулся в его руке.

– Остановись, Кулл! – выкрикнул Мантис. – Мы не понимаем, что ты имеешь в виду!

– Тогда я спрошу у тебя, Мантис, и ответь мне чистую правду, или, клянусь челюстями Хотат, я прикончу тебя на месте! Не творили ли вы с Илиссой сейчас какого-то колдовства в этой хижине, чтобы Урим заговорил как нормальный человек, и голубой свет возник посреди болота.

Мантис несколько мгновений молча взирал на атланта, затем уверенно произнес:

– Нет, клянусь тебе, ты можешь мне не верить, но мы не использовали никакой магии ни против тебя, ни против Урима.

Как ни странно, атлант поверил ему.

– А что здесь случилось? – заинтересовался Мантис. – Расскажи мне.

– Не имеет значения. – Кулл вложил клинок в ножны. Ему не хотелось говорить о происшедшем с Мантисом… Тем более, при ведьме! – Вы пришли, чтобы сделать то, что собирались?

– Нам нужно пройти на болота, – объявила Илисса. – Для этого колдовства у меня есть особое место близ трясины.

– Ну еще бы! – мрачно усмехнулся Кулл. – В логове нечисти.

Ведьма и сын колдуна не обратили на эти слова внимания. Илисса протянула руку:

– Урим?

Безумец поднялся, подошел к ней и взял колдунью за руку. Затем он обернулся и на краткий миг в его глазах Куллу почудился отблеск голубоватого огня. Сейчас Урим вовсе не казался сумасшедшим… Но это тут же прошло. Он стал таким, как прежде.

Илисса повела Урима к болоту, а Мантис последовал за ней с факелом в руке.

– Я пойду с вами, – заявил Кулл, придерживая меч рукой.

– Полагаю, это лишнее, – возразила Илисса.

– Я пойду с вами, – отрезал атлант. – Будьте вы прокляты… Я все равно в это замешан и видел на своем веку довольно колдовства, чтобы понять, во что я впутался на сей раз! Тебе не удастся ничего сохранить от меня в тайне, ведьма.

Илисса с презрением взглянула на атланта, однако Мантис проронил:

– Он прав, Илисса. И он куда крепче духом, чем даже те из простых смертных, кто пытается заниматься колдовством. Пусть идет с нами.

– Ну что ж, да будет так. – Илисса недобро усмехнулась. – Может, он и впрямь не просто громила с острым мечом? Прекрасно… Пойдем же с нами, Кулл.

Мантис возглавил маленькое шествие, и его факел осветил путь сквозь сгущающийся болотный туман.

Глава 5
Сын колдуна

Когда они, наконец, достигли места, где Илисса творила свою магию, луна поднялась высоко в небо. Три дерева отмечали небольшую поляну, – огромные, искривленные, они устремлялись ввысь, и их грубая кора поблескивала, словно влажная шкура морского зверя под серебристым лунным светом; мох свисал с ветвей, тянувшихся к облакам, словно когтистые лапы, раздирающие брюхо жертвенного животного.

Гигантские корни вылезли из влажной почвы и разрослись по кругу, образовав внутри небольшую площадку диаметром около пяти шагов. Прямо на этих корнях лежал плоский круглый камень толщиной с руку, изрезанный какими-то странными изображениями и рунами. Никакая болотная живность не осмеливалась приблизиться к этому алтарю, даже растения словно старались держаться подальше от колдовского круга. Болотная вода также не доходила сюда, и лишь луна своими лучами касалась искореженных ветвей и серебрила высеченные в камне изображения.

– Это здесь, – заявила Илисса, вскидывая руку.

Урим прошел вперед. Словно повинуясь негласным указаниям, он встал прямо на круглый камень, а затем лег на него спиной, раскинув руки и ноги и глядя в небеса. Тут же ветер поднялся на поляне, – влажный, зловонный, словно напитанный испарениями самой преисподней.

Кулл с тревогой наблюдал за происходящим, ощущая вполне естественную для простого смертного неуверенность перед лицом черного колдовства. Мантис, похоже, ощутил его смятение. Приблизившись на пару шагов, он прошептал:

– Молю тебя, друг мой, не вмешивайся, как бы сильно ни ужаснуло тебя то, что должно вскоре произойти.

– Не думаю, что испытаю ужас, – возразил атлант. – Скорее – отвращение.

Обернувшись, Илисса поманила к себе Мантиса; тот вручил ей факел. Высоко держа горящую ветвь, ведьма приблизилась к распластавшемуся на алтаре Уриму. Она не смотрела на юношу, запрокинув голову к небесам и не сводя взора с луны. Ветер сделался сильнее, и теперь факел осыпал искрами всю небольшую поляну.

Урим застонал.

Илисса не обратила на него ни малейшего

внимания. Продолжая высоко держать факел, она широко расставила ноги, подняла вторую руку и пронзительным голосом принялась выкрикивать слова, недоступные пониманию Кул-ла:

– Дот-Абру! Э сокасса те хохелес Дот-Абру! Сейкарамас хохелес, Дот-Абру! Дот-Абру келес! Тодбу-ра!..

– Во имя преисподней, что она говорит? – прошептал Кулл Мантису.

– Она призывает… – тот запнулся, ибо внезапно все вокруг начало стремительно меняться.

До сих пор Кулл был уверен, что колдунам перед сотворением любой магии необходимо долгие дни или целые недели проводить в бдениях и подготовке к темным таинствам, и теперь он поразился, насколько легко творила свое ведовство Илисса. Едва лишь последние звуки сорвались с уст колдуньи, как внезапно факел словно ожил у нее в руке, взорвавшись столпом пламени, устремившимся к самой луне. Оранжево-алая колонна огня поднялась до самых небес с негромким шипением, а затем закружилась, все удлиняясь и удлиняясь, после чего огонь спиралью двинулся вниз, к распростертому на алтаре Уриму.

Илисса выкрикнула очередное загадочное заклинание.

Теперь болотный ветер превратился в ураган, который разметал волосы атланта и едва не сбил его с ног. Столп пламени, застывший в воздухе, задрожал на ветру. Внезапно он превратился в шар, а потом в некое подобие маски, личины чудовища или демона, – в хохочущего монстра с пылающими глазницами и разверстым ртом, изрыгавшим искры и языки пламени.

– Аот-Лбру! Аот-Абру!…

Мантис шумно выдохнул. Он неподвижно застыл рядом с Куллом, и тот почувствовал, как юношу бьет крупная дрожь.

– Демон, – едва слышно выдохнул он. – Болотный демон…

Затем огненная личина исчезла. Вновь появился огненный столп, обернувшийся водопадом пламени, который вскоре поглотил и каменный круглый алтарь, и лежащую на нем жертву. Урим пронзительно завопил от ужаса и попытался отползти прочь, но было слишком поздно. Он издал последний приглушенный стон… Теперь свет был столь ярким, что ослепленному Куллу пришлось отвести глаза.

Когда он вновь смог взглянуть на алтарь, то там уже не было ничего, кроме обуглившихся останков Урима, которые, однако, продолжали содрогаться, словно наделенные собственной жизнью. Вздувшаяся почерневшая плоть трепетала на ветру, подобно сгоревшему пергаменту и, наконец, разлетелась лепестками золы, оставив на алтаре лишь почерневшие кости.

Но это был еще не конец. Кости, дымясь, таяли и собирались воедино, покуда не образовали комок размером не больше кулака. Это странная живая масса колыхалась еще некоторое время, но, наконец, застыла, – а затем начала светиться все ярче и ярче. Атлант едва сдержал изумленный возглас. Теперь на алтаре, озаренный радужным светом, лежал удивительный сияющий кристалл.

Илисса отшвырнула прочь факел, и тот с шипением погрузился в трясину. Ведьма прошла к алтарю, встала на него и, нагнувшись, подняла кристалл. Затем она вновь обернулась, сошла на землю и преподнесла свою добычу Мантису. Самоцвет отбрасывал во все стороны мерцающие блики, терявшиеся в густых тенях.

На лице Мантиса отразилась боль и смятение, и все же он протянул руку, чтобы принять дар колдуньи.

– Я… Я и представить не мог…

– Ты же хотел найти отца, – сказала ему Илисса. – Ты знал, что для этого необходима человеческая жертва. Ты не ведал, каким образом боги пожелают принять ее и даровать тебе желаемое. Я тоже не имела об этом представления. Возьми же…

Глядя на растерянное лицо Мантиса и усмехающуюся ведьму, Кулл вновь испытал желание выхватить меч и сразить Илиссу на месте… Но Мантис уже крепко сжал в кулаке сверкающий кристалл, – было слишком поздно…

– Используй это как амулет, – велела юноше Илисса. – Он приведет тебя к отцу.

Мантис с шумом сглотнул.

– Но… как я узнаю?

– Ты ведь сын колдуна. Этот кристалл приведет тебя к Одрату. Положись на него.

С этими словами ведьма с невозмутимым видом двинулась обратно по тропинке, ведущей к ее жилищу.

Кулл с негромким рычанием наполовину обнажил свой меч, в ярости уставившись в спину ведьме.

Мантис молча взглянул на атланта, но выражение его глаз заставило Кулла сдержать свой гнев. Во взоре Мантиса была смертная мука… И страх… И удивление. Но в пальцах своих он сжимал сверкающий талисман и в сиянии его было видно, как по щекам юноши катятся крупные слезы.

Вслед за Илиссой они вернулись к хижине, не приближаясь к ведьме, но стараясь и не терять ее из вида, чтобы не заблудиться на болоте. За все время пути Кулл с Мантисом не обменялись ни единым словом.

Уже совсем рассвело, когда они, наконец, отыскали своих лошадей и сели в седло. Илисса наблюдала за ними, стоя в дверях хижины. Она даже предложила угостить их завтраком. Атлант лишь рассмеялся в ответ.

Мантис, все еще во власти пережитого потрясения, направил свою лошадь к Илиссе и, склонившись в седле, с мрачным видом спросил ее:

– И какую же плату ты потребуешь с меня, колдунья?

– Плату?

– Разумеется, ты сделала это не из простой любезности.

Та невозмутимо улыбнулась.

– Я знаю тебя. Я знаю твоего отца. Ты уже расплатился со мной, Мантис, когда пришел ко мне со своей просьбой. В день твоей смерти я возьму твою душу, и тогда ты отплатишь мне… Отплатишь мне сполна…

Вокруг все замерло в неподвижности. Озаренный первыми лучами солнца лес был влажным и серым… Мантис ощутил, как его пробрала дрожь.

– Так, значит, я проклят? – вопросил он.

– Ты сын колдуна, который пришел просить о помощи ведьму и Древних Богов, – отозвалась Илисса, глядя ему в глаза. – Живи и набирайся знаний, Мантис кос-Одрат.

– Будь ты проклята… – слова, сорвавшиеся с его губ, были тяжелы, как сталь или камень.

Сейчас он мог бы ударить ее кулаком или обнажить клинок, или направить лошадь, чтобы затоптать ведьму… Но не сделал этого.

Перед глазами у Мантиса по-прежнему стояла мрачная усмешка Илиссы. Он развернул своего скакуна и направил его прочь, спрятав за пазухой сияющий амулет.

Не оглядываясь, Кулл также двинулся следом, ведя в поводу лошадь Урима. По пути он старался по приметам запоминать дорогу, чтобы, если возникнет необходимость, вновь добраться сюда.

К полудню они достигли незнакомой части болот, направляясь куда-то на северо-запад, куда вел их Мантис, – или так выбирал его амулет, ибо он попросту отпустил поводья коня, дав тому возможность идти куда пожелает. Вокруг повсюду, насколько хватало глаз, виднелись огромные деревья, густой кустарник и заводи с грязной водой. Даже солнечный свет казался каким-то рассеянным и серым.

Всадники привязали лошадей, затем разлеглись на камнях на небольшом холме и перекусили засохшими лепешками и ягодами, которые нашли у себя в седельных сумках. Кулл медленно жевал и глотал безвкусную еду, глядя прямо перед собой.

Похоже, его молчание начало тревожить Ман-тиса.

– Ты, должно быть, теперь ненавидишь меня, атлант?

Тот неохотно отозвался:

– Нет. В моем сердце пег ненависти к тебе, Мантис.

– Я подозревал заранее, что ей может понадобиться… Вот почему я взял его с собой. Возможно, я был неправ.

– Тебе не стоит просить прощения у меня, я лишь надеюсь, что ты сможешь и дальше жить, памятуя о том, какую участь ты уготовил Уриму. И надеюсь, что я также смогу жить с этой мыслью.

Мантис задумчиво уставился на атланта. Тот вздохнул.

– Я просто пытаюсь понять, как я впутался во всю эту мерзость. Мне совершенно незачем быть здесь.

– Но Кулл…

– Это правда, – возразил тот. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме горечи и усталости. – Какое мне дело до тебя или до твоего отца? Да даже, собственно, и до Урима? И какое мне дело до того, сможет ли Теринас со своими недоумками одолеть жрецов Алого Солнца?

– Это неправда, ты так не думаешь!

– Ну вот еще! – Кулл с решительным видом обернулся к своему спутнику. – Я прошел множество дорог, дрался в бесчисленных битвах, побывал в каких-то гнусных, всеми богами забытых, местах, где нет ничего кроме безумия… И все ради чего? Ради чего, скажи мне, Мантис?

– Послушай, я понимаю, что так мучает тебя…

– Заткнись, парень. Просто заткнись и оставь меня в покое.

Тот с обиженным видом уставился на атланта.

– Я впутался в очередную авантюру, – рассеянно продолжал атлант, – и никак не могу понять, зачем. Во имя Хотат! Я сижу на каком-то проклятом болоте с сыном колдуна… Я имел дело с безумной ведьмой, а до того – с какими-то демонопоклонниками в храме… Во имя всех богов, ради чего?

– Послушай, Кулл…

– Нет, оставь меня в покое и дай спокойно поразмыслить.

Внезапно голос Мантиса изменился.

– Кулл!

Он тут же вскочил, обнажая меч.

Атлант метнул на него быстрый взгляд, затем обернулся в ту сторону, куда смотрел Мантис, и так же стремительно вскочил, на ходу выхватывая клинок из ножен.

Вокруг на болоте повсюду мелькали странные уродливые тени… Это, скрежеща зубами и размахивая когтистыми лапами, подбирались к путникам болотные твари.

Стреноженные лошади жалобно заржали, пытаясь вырваться на свободу. Кулл попытался успокоить их, затем сошел с камней и двинулся в сторону болота, ощущая, как увязают во влажной земле сапоги. Торопливо обернувшись, он убедился, что за спиной не таится никаких чудовищ, и вновь двинулся вперед, наблюдая за противником. Тварей было шесть… Нет, вот и седьмая показалась из-за деревьев.

– Кулл!

Он обернулся рывком. Мантис уронил меч и, схватившись одной рукой за живот, другой тщетно пытался что-то нащупать в складках туники.

– Кристалл, он горячий! – Но тут же юноша пришел в себя, убрал руку от живота, поднял меч и подбежал к атланту.

– В чем дело? – сердито спросил его Кулл.

– Это все кристалл… Амулет… Он внезапно стал горячим, как уголь. Но я почуял кое-что еще…

– Что именно?

– Это… Илисса. Проклятье, я же знал, что она не отпустит нас так запросто! Эти твари, Кулл, что готовятся напасть на нас… Это души людей, пойманных Илиссой и помещенные ею в тела оживших мертвецов. Ты понимаешь? Кулл, если эти твари убьют нас, то ведьма получит и наши души! Мы в ловушке!

– Будь она проклята во веки веков! – взревел Кулл. – Эти ублюдки не подойдут ко мне ближе, чем на длину клинка! – Обернувшись, он заметил большой дуб, что рос по левую руку от Мантиса. – Беги к тому дереву! Держись к нему спиной!

– А как же лошади? Они ведь нападут и на лошадей тоже!

– Валка и Хотат! Ну же, шевелись!

Мантис метнулся к дубу как раз в тот миг, когда на него набросилась одна из болотных тварей. Он в отчаянии взмахнул мечом, словно серпом. Монстр повалился навзничь и истошным воплем, раненый в грудь, и принялся судорожно дергаться и извиваться в болотной жиже.

Мигом за ним последовал другой, но Мантис уже успел прижаться к дереву спиной и, отчаянно сыпя ругательствами, тыкал острием меча вперед, бросая вызов омерзительной твари.

Двух лошадей Кулл успел освободить от пут и хлопнул их по крупу, чтобы они могли спастись бегством, – но когда он достиг лошади Мантиса, один из болотных монстров оказался уже слишком близко. Разъяренный, Кулл взмахнул мечом, нанеся твари рану в бок. Та заголосила, пытаясь зажать зияющую дыру в грудном клетке, и отступила, но в тот же миг другой монстр напал на лошадь Мантиса. Скакун поднялся на дыбы и заржал, пытаясь отогнать нападавшего, но тот принялся рвать несчастное животное на части когтями и клыками. Кулл набросился на мерзкую тварь.

– Проклятый урод! – взвыл он.

Монстр обернулся, скаля зубы, с которых капала кровь. Атлант яростно взмахнул клинком и одним ударом отсек чудовищу голову. Описав полукруг, та упала в заводь с грязной водой, продолжая скалиться. Обезглавленное тело покачнулось, а затем рухнуло наземь, продолжая молотить в воздухе лапами.

Итак, на трех меньше… Нет, на четырех, – ибо в это же самое время Мантис совершил бросок, нанес удар и из рассеченного брюха твари вывалились внутренности прямо к ногам юноши. Монстр хрипло завопил.

Мантис вовремя оттолкнул его, чтобы встретить пятого из нападавших…

…А еще двое набросились на атланта. Отпрыгнув назад и пригнувшись, тот схватил с земли увесистый камень и швырнул вперед. С глухим треском булыжник ударил первую тварь прямо в лоб. Оглушенная, та покачнулась. С боевым воплем атлантов Кулл напал на ее сородича. Монстр размахивал лапами с длинными когтями, силясь зацепить врага за руку или шею. Сверкнул клинок, и одна лапа отлетела прочь. Тварь завизжала. Воин метнулся в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать броска монстра. Когти уцелевшей лапы сомкнулись в том самом месте, где только что была голова Кулла, – но тот уже нанес смертельный удар сбоку и сзади, метясь в затылок твари. Зловонные мозги расплескались по траве.

С торжествующе-яростным криком Мантис набросился на последнего из нападавших, и вскоре тот рухнул наземь с перебитым хребтом. Он продолжал извиваться на влажной земле, слабо подергивая головой и конечностями.

Но теперь поднялся тот монстр, которого Кулл поразил камнем, и набросился на своего врага.

– Продал свою душу ведьме, да? – прорычал атлант. – Ах ты, погань! Болотное дерьмо! Ну же – иди сюда и попробуй достать меня!

Мантис наблюдал за схваткой, дивясь ярости, владевшей его другом в этот миг. Похоже, не только порождения трясины приводили атланта в такое бешенство… Нет, какая-то боль и ярость таились у того глубоко в душе.

Болотная тварь с ненавистью взирала на своего противника и злобно шипела, пялясь на Кулла белесыми глазами.

– Ах ты, зловонная мерзость! – выкрикнул атлант.

Тварь взмахнула лапой с выставленными когтями. Кулл исторг яростный вопль. Двумя ловкими ударами клинка он отсек монстру одну лапу и пронзил его в пах.

Тварь повалилась наземь, завывая и скребя когтями землю. Кулл нанес третий уверенный удар и отсек противнику голову.

Наступила напряженное тяжелое молчание, прерываемое лишь зудением комаров. Кулл слышал, как кровь стучит у него в ушах.

Мантис опасливо приблизился к нему.

– Все кончено?

Кулл покосился на своего спутника.

– Ты уверен, что она больше никого не пошлет против нас?

Тот хмуро усмехнулся и пожал плечами.

– Не думаю… О, боги! – Он смотрел куда-то поверх плеча Кулла.

Атлант развернулся. Лошадь Мантиса, раненая, лежала на подстилке из мха, истекая кровью, и отчаянно била копытами. Изо рта текла пена, глаза затянулись грязно-белой поволокой. На глазах у Кулла с Мантисом оскаленные зубы благородного животного покрыла липкая пленка слюны, повисшая длинными блестящими клыками. Затем неожиданно глаза лошади загорелись желтым огнем. Медленно и неуверенно она начала подниматься на ноги… А затем зарычала, – как неспособна была рычать ни одна лошадь.

– Я должен ее убить, – заявил Мантис атланту. – У нас нет выбора.

Он шагнул вперед, остановившись рядом с несчастным животным и резко обрушил клинок ему на шею. Лошадь завизжала. Хлынула алая кровь. Движения ее замедлились, безумный огонь в глазах потух… И наконец она умерла, высвободив свою жизненную силу.

Мантис оглянулся.

– А что с остальными лошадьми?

Без единого слова Кулл смотрел куда-то вдаль.

– Эй, приятель, как там наши лошади?

Когда атлант наконец поднял голову, в его глазах читалась ненависть.

– Проклятье, Мантис, что мы делаем здесь? Посмотри на это! Ты только посмотри на это! Скажи мне, будь ты неладен, кто же ты такой?

Вложив в ножны меч, юноша подошел к атланту.