Текст книги "Живой Дали"

Автор книги: Питер Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Через дорогу напротив музея находилась старая грязная столярная мастерская. Я довольно долго вел переговоры с ее владельцем – хотел купить помещение и превратить его в небольшой магазинчик, торгующий сувенирами и предметами искусства.

Однажды (магазинчик вот-вот должен был открыться) я шел вместе с Дали в его музей. Художник остановился и пристально посмотрел на витрины.

– Капитан, – произнес он, – как вы могли упустить такую возможность? Здесь раньше была столярная мастерская, а теперь какой-то пройдоха построил на этом месте сувенирный магазин!

– Ничего не поделаешь, – ответил я, – не можете же вы всегда быть хитрее всех.

Через две недели я пригласил Дали на торжественное открытие своего предприятия.

Однако будем справедливы, отдадим кесарю кесарево. У Дали был дар очаровывать публику. Каждый его жест, взгляд, каждое его слово работало на повышение репутации личности по имени Сальвадор Дали. Театр-музей Дали стал очень популярен.

В Испании избыток музеев. Но в отличие от американских испанские музеи более скучны. В те времена в Испании не существовало эквивалента нью-йоркскому Музею современного искусства, где предметы двигались и возникали из ниоткуда, где само пространство музея являлось предметом искусства. В Испании многие музеи напоминают кладбища. Умерших кладут в могилу, закрывают двери и приходят навещать в определенные дни. В начале 1970-х, когда создавался музей Дали, почти все хранилища материальной и духовной культуры (именно этим музеи и являются) представляли собой унылые, покрытые пылью и плесенью могилы, дорогу к которым давно позабыли туристы. Дали знал, что его музей будет другим.

Он решил, что в Фигерасе воцарится игровая атмосфера, где искусство откроется навстречу зрителю и очарует его. Долой сдавленный шепот, долой запреты! Долой бессмысленное передвижение по тускло освещенным залам! Долой смотрителей, шикающих на туристов!

По замыслу Дали его музей должны были наполнять тысячи необычных экспонатов: например, "Дождливый кадиллак", в салоне которого, если кинуть монетку, идет настоящий дождь, старая ванна в викторианском стиле, лицо Мэй Уэст, вырисовывающееся из предметов обстановки. Картины? Несколько картин и литографий действительно развесят по стенам там и тут, и в один прекрасный день музей объявят открытым. Он получит официальное название "Театр-музей Дали". Великолепная комедия, разыгранная мэтром! Почему бы предметам, подобранным на пляже в Порт-Льигате, не соседствовать с творениями художника? Ничего смущающего! Ни намека на тяжеловесную художественность. Лишь бесконечный спектакль Дали. Удивительное место – не устану это повторять.

В финансовом смысле результат превзошел все ожидания: к концу 1980-х годов театр-музей Дали в Фигерасе сравнился по посещаемости со знаменитым музеем Прадо в Мадриде.

Дали доказал муниципальным властям свою правоту. Если бы они построили только выставочный зал и разместили там полотна, предприятие не вызвало бы подобного интереса. Театр-музей Дали превратился в блестящий развлекательный центр для туристов и занял место второго по популярности музея в Испании.

Примечания

. Бугро, Адольф-Вильям (1825-1905) – французский живописец, крупнейший представитель салонной академической живописи.

. Месонье, Жан-Луи Эрнест (1815-1891) – французский живописец. Приобрел известность небольшими жанровыми картинами и батальными сценами.

. Уэст, Мэй (1893-1980) – американская актриса, секс-символ; одна из самых скандальных звезд своего времени.

Гала в музее

В 1978 году мы открыли наш музей, музей Перро – Мура в Кадакесе. Было решено устроить его в старейшей гостинице города. Гала и Дали присутствовали на торжественном открытии, и, должен заметить, Гала отнеслась к музею более внимательно, чем ее супруг, который пробежался по залам с такой скоростью, будто опаздывал на поезд.

Все осмотрев, Гала спустилась на первый этаж и направилась ко мне. Она явно была чем-то раздражена.

– Вы написали на стенах имена знаменитостей, которые останавливались здесь...

– Да, – ответил я, – вам ведь известно, что в свое время эта гостиница была очень популярной. Здесь останавливались многие выдающиеся личности.

В список входили Бунюэль, Поль Элюар, Макс Эрнст и Арп.

– Но вы поставили мое имя рядом с именем Дали! – возмутилась она.

– Что вас не устраивает? – не понимал я. – Вы жили вместе с Дали в этой гостинице. Я прочел ваше имя в старой регистрационной книге.

– Да, – согласилась она, – но я была здесь и с другими мужчинами. Я ночевала не только с Дали!

– Гала, – возразил я, – если это так вас задевает, я могу все уладить. Сейчас мы уберем табличку, где вы упомянуты рядом с Дали, и повесим другую, на которой напишем, что вы спали со всеми подряд, с каждым художником, останавливавшемся здесь.

– Это будет намного ближе к правде, чем то, что вы написали, – заявила она.

Примечания

. Перро – девичья фамилия жены Капитана, Кэтрин.

. Арп, Жан (1887-1966) – французский художник и скульптор, один из основоположников дадаизма – направления в искусстве, использовавшего в качестве средства выражения творческой идеи элементы бессмыслицы и абсурда.

Немецкое телевидение

Одна греческая поговорка гласит: "С деньгами любая уродина станет красавицей". Но бывает и наоборот – деньги могут обезобразить прекрасного человека.

Многие думают, что, почивая на лаврах успеха, Дали был широкой натурой в том, что касалось денег. Далеко не всегда, скажу я вам. Еще в молодости, будучи начинающим художником, он не отличался великодушием (во всех смыслах), а с возрастом стал просто скуп.

Случалось, однако, что резкости, которые он бросал людям в лицо, возвращались к нему ощутимой оплеухой.

Помню один случай. В Испанию приехало немецкое телевидение, чтобы снимать Дали. Они позвонили в дверь его дома в Порт-Льигате. Дверь открыл сам Дали. Съемочная группа изложила ему цель своего приезда.

– Сколько вы платите? – последовал вопрос.

– Мы не платим, – объяснили телевизионщики, – мы снимаем для культуры.

– Нет! – взорвался Дали. – Не будет денег – не будет и культуры! Прощай, культура! – И он захлопнул дверь у них перед носом.

Съемочная группа отправилась обедать в ресторан гостиницы неподалеку от дома Дали. Они обсудили случившееся с владельцем гостиницы, который, как и большая часть населения этого уютного местечка, недолюбливал художника.

– Я знаю, где вы сможете найти Сальвадора Дали! – сказал мужчина.

После обеда он отвел их на соседнее кладбище и показал могилу. На надгробии значилось: "Сальвадор Дали". Это была могила отца Дали, знаменитого в Фигерасе нотариуса, уроженца Кадакеса. Скромное погребение, согласно воле усопшего. Надо знать, что имя, выгравированное на надгробии, как и сама простота захоронения, всегда нервировали Дали. Однажды он отправил Артуро с поручением покрыть могильную плиту большой короной, под которой не будет видно надписи. Прошли месяцы, корона сгнила и развалилась на куски. Можно не уточнять, что Артуро пришлось снова водружать на камень корону, уже новую. Но с последнего посещения помощника Дали прошло довольно много времени.

Немецкие телевизионщики решили, что, раз уж не удалось взять интервью у самого художника, они смогут хотя бы снять могилу и передать, таким образом, атмосферу городка в документальном фильме о Кадакесе и окрестностях.

Фильм, снятый в несколько сюрреалистической манере, шел по немецкому телевидению. Он назывался "Жизнь и смерть Сальвадора Дали".

Как и все, связанное с именем Дали, фильм имел успех.

Отель «Ритц», Мадрид

Каждый год Дали находил предлог, чтобы вернуться в Мадрид. Однажды он решил, что не хочет больше останавливаться в гостинице "Палас", где обычно селился, приезжая в город.

– На этот раз, – сообщил он мне, – Дали остановится в "Ритце"!

Мы взяли такси и поехали в сторону роскошного отеля, расположенного в конце улицы Прадо. Но как только я попытался снять номера для себя и Дали, сразу возникли сложности.

– Сальвадор Дали? – с ухмылкой переспросил регистратор. – Сальвадор Дали не может здесь остановиться.

Я поинтересовался, в чем причина подобного отказа, и мне объяснили, что художники, музыканты и прочие богемные личности не имеют права снимать здесь номера. Отель предназначен для более респектабельных испанцев. Хотя мне, как военному в отставке, вполне могли подыскать номер.

Дали не выказал обиды, когда услышал новость, но каждое утро в половине одиннадцатого он восседал в гостиной "Ритца" с чашкой кофе в руках и изображал из себя постояльца отеля.

Положение обязывает!

Бунюэль

В юности, в пору студенчества в мадридской Школе изящных искусств, Дали и будущий режиссер Луис Бунюэль были близкими друзьями. Вместе они сняли несколько фильмов. Самый известный из них – "Андалузский пес". Революционный фильм, поставленный на средства Бунюэля и его родных. Тем, кто видел его, наверняка запомнились страшные сцены превращения руки в муравейник и разрезания глаза молодой девушки лезвием бритвы.

Ко времени моего знакомства с Дали его дружба с Бунюэлем распалась, однако художник настаивал на том, что "они с Луисом по-прежнему близки".

Однажды Дали попросил меня отправить телеграмму Бунюэлю с предложением снять продолжение "Андалузского пса". Дали считал, что в свое время картина не была закончена и потому стоит продолжить работу над ней.

Прошло десять дней, прежде чем мы получили каблограмму на испанском, адресованную Дали. Я спросил художника, что в ней говорится.

– Да так, – ответил Дали, – он пишет, что очень занят на съемках и что не сможет выделить ни минуты для работы над фильмом.

Прошло еще несколько дней, и я случайно наткнулся на послание Бунюэля, лежавшее на столе. Смысл ответа несколько отличался от того, как его преподнес Дали.

Удивительно поэтично Бунюэль написал: "Ни одна река не протекает дважды под одним и тем же мостом". На самом деле это была старая испанская поговорка, которая означает: "Да плюнь ты на все это!"

Примечания

. Телеграмма, передаваемая по подводному кабелю связи.

Время

Со всех концов света к нам съезжались заказчики – с золотыми слитками, швейцарскими франками, долларами... Они хотели заполучить Дали, опережая других. Снова и снова мы видели мужчин и женщин, ставивших все на карту ради творений Дали. Благодаря дерзким махинациям многие из них богатели. Самые требовательные – как правило, издатели книг и литографий – хотели, чтобы их заказ был изготовлен немедленно. Поэтому самым сложным моментом в переговорах оказывалось установление срока окончания работы.

Например, как-то в мае мы подписали контракт на двенадцать медных гравюр. Их нужно было изготовить к сентябрю. Но Дали всегда набирал слишком много заказов и работал над ними не спеша. В конце концов, он – мировая знаменитость и должен выделять время, чтобы играть и эту роль.

Наступил сентябрь, потом октябрь, а медные гравюры так и не были готовы. Заказчик выразил недовольство, и мне пришлось докладывать об этом Божественному.

– Капитан, у нас масса времени! – с наивностью ответил Дали. – Масса времени! Посмотрите на дату окончания работы.

– Я как раз недавно заглядывал в бумаги, – сказал я. – Гравюры должны были быть готовы к сентябрю.

– Ну вот, – обрадовался художник. – Мы не обязаны сдавать заказ заранее, до назначенного срока.

– Но уже октябрь, Дали!

Художник растерянно посмотрел на меня:

– Как это?

– Уверяю вас. На дворе уже октябрь.

– В таком случае, – со всей серьезностью объявил Дали, – кто-то похитил у меня сентябрь.

Пуболь

У Дали было много талантов. Талант к живописи, что очевидно, но еще и талант к жульничеству. Если бы он не стал художником, то наверняка стал бы первоклассным жуликом. Помню случай, когда он обдурил одного губернатора.

Дали купил замок Пуболь для Галы за невероятно низкую цену – двадцать тысяч долларов. Еще пятьдесят тысяч он потратил на ремонт. Учитывая доходы художника, для него это были, в прямом смысле, карманные деньги.

Однако существовала проблема. Добраться до замка по приличной асфальтовой дороге было невозможно. Проселок, соединявший замок с деревней, был в таком состоянии, что по нему даже танку не проехать, – сплошные рытвины и огромные валуны. Что же делать?

Мэр объяснил Дали, что вот уже пятнадцать лет, как они пытаются отремонтировать дорогу, но им не хватает средств. Никто не знает, на что уходят деньги. Пришлось объявить, что строительство не по силам городу, и на этом все работы были заморожены.

Дали поинтересовался, кто вообще отвечает за благоустройство дорог.

– Ответственность лежит на губернаторе области, – сказал мэр.

Дали узнал имя губернатора и его телефонный номер.

– Я все улажу, – подмигнул он.

На следующей неделе губернатор получил приглашение на чашечку чая в замок Галы, в Пуболь. Гостей ждали точно к четырем часам. Пробило пять, а губернатора все не было, и я заметил, что либо губернатор не отличается вежливостью, либо что-то случилось.

"Что-то случилось" – это было верное предположение. Губернатор вместе с супругой и личным секретарем прибыли около шести. Они рассыпались в извинениях:

– Дорога просто отвратительна! У нас лопнули два колеса, а запасное было только одно!

Дали пристально посмотрел ему в глаза.

– Да, – сказал он, – меня это очень тревожит. Через три недели генералиссимус Франко приедет к нам в гости, и, боюсь, он не одобрит такого положения вещей.

На следующее утро ремонт дороги был возобновлен.

Сегодня можно свернуть с основной магистрали и подъехать к замку Пуболь по удобной асфальтовой дороге. Правда, дальше всё обрывается.

И хотя Франко так и не приехал в гости, дорога по-прежнему функционирует.

Манитас де Плата

Дали ненавидел самолеты. Поэтому несколько раз в год мы пересекали Атлантический океан на круизном лайнере. Особенно нам нравилось роскошное судно под названием "Франция".

В одну из поездок мы узнали от стюарда-испанца, что на пароходе находится цыган-гитарист, путешествующий третьим классом. Он едет в Америку в первый раз и с удовольствием выступает для всех, кто готов его слушать.

– El es muy bueno, – сказал стюард.

Дали очень заинтересовался.

Мне пришлось немного надавить на капитана, и в конце концов он дал разрешение на приватную встречу пассажира третьего класса с пассажирами первого. Гитарист должен был прийти в каюту Дали и сыграть для него.

После ужина в дверь постучали. Вошел молодой человек лет двадцати. Небольшого роста, черноглазый, он казался очень стеснительным. Парень вытащил гитару из чехла и с такой страстью ударил по струнам, что мы, прослушав первую вещь, попросили его продолжить. В итоге он играл для нас три часа подряд, до глубокой ночи.

Дали был покорен талантом цыгана и, как только мы прибыли в Нью-Йорк, представил его журналистам, собравшимся в порту

Гитариста звали Манитас де Плата. Неожиданное внимание Дали открыло перед ним невероятные возможности: через неделю он уже выступал в Карнеги-холл, причем не в обычные вечерние часы, а в полночь, на специальном закрытом концерте. Дело было в шляпе!

По иронии судьбы капитан судна, который был очень недоволен тем, что пассажир третьего класса приходит выступать в каюту Дали, просил нас достать ему билет на этот закрытый концерт...

Манитас стал известен и богат. Пластинки с его музыкой продавались миллионными тиражами.

Как-то он приехал к Дали в Кадакес и устроил импровизированный концерт в открытом внутреннем дворике дома в Порт-Льигате. Но об этом пусть расскажет Кэтрин.

В тот августовский день, в начале 1970-х, было душно и жарко.

Мы все сидели в гостях у Божественного, в патио, где жара ощущалась не так сильно. В тот день он пригласил своего большого друга Манитаса де Плата, цыганского гитариста, сыграть для нас.

Собрались все сливки каталонского общества, «от короля до бедняка», как говорил сам Дали.

В некотором возбуждении художник наблюдал, как гости рассаживаются.

– Капитан, Капитан, идите сюда, – позвал он нас.

Но мой муж не последовал его совету и увел меня подальше от толпы. Мы поднялись на балкон и расположились там. Я была довольна – сверху удобней наблюдать за остальными, но, как оказалось, это был тот случай, когда «у Питера есть причины, о которых Кэтрин совершенно не догадывается»!

Музыканты, то есть Манитас де Плата и четверо его друзей, расположились напротив гигантской кофейной, чашки, из которой росло оливковое дерево. Солнце стояло в зените. На плечи музыкантов спадали вьющиеся волосы, пестрые рубашки были расстегнуты по пояс и открывали загорелые торсы, в глаза бросались толстые золотые цепи, без которых трудно представить цыган.

Заиграла музыка. Все как будто позабыли о жаре и принялись хлопать в ладоши в такт, кое-кто даже пританцовывал. Гитаристы почти сразу взмокли. Они старались вовсю, довольные успехом. И вдруг... пошел снег! Снег из перьев! Белые, серые, коричневые, они испускали страшную вонь, как в старом курятнике, и постепенно заполняли все пространство. Люди начали чихать, кашлять, задыхаться!

Гитаристы превратились в пушистых цыплят, но продолжали играть, выплевывая перья в небольших паузах фламенко.

Дали веселился от души. Он стоял в стороне, под навесом, защищенный и от солнца и от перьев!

Ларчик открывался просто. Над патио находился огромный вентилятор, который обычно использовался для поднятия пластикового купола над одной из башен дома. К вентилятору привязали большой мешок, сшитый из простынь, и набили его перьями, собранными на птицеферме рядом с Фигерасом.

– Теперь ты понимаешь, почему мы сели здесь, чтобы послушать Манитаса? – шепнул мне Питер. Он прекрасно знал, что должно произойти.

Это событие наделало шуму. Многие до сих пор вспоминают о нем. В тот день Дали и Тала рисковали остаться без прислуги: даже полгода спустя дворецкий, кухарка Пакита, горничная Роза и Артуро, человек на все случаи жизни, натыкались на перья в разных уголках и закоулках просторного дома.

Примечания

. Он очень хорош (исп.).

На причале

Выражение "путешествовать налегке" применить к нам было бы трудно! С приближением к Нью-Йорку нас начинало лихорадить от предчувствия предстоящей выгрузки. Кэти занималась чемоданами, а я проверял, хорошо ли закрыты многочисленные ящики и наклеены ли на них нужные этикетки. Оцелоты всегда чувствовали наше волнение и становились нервозными.

Сборы были в самом разгаре, когда в каюту позвонил Дали.

– Капитан, – сказал он, – с какой стороны судна находится ваша каюта? Со стороны моря или набережной?

В окно была видна набережная.

– О, тогда вы увидите, как подъемный кран передвигает платформу, на которой стоит великолепная машина цвета беж. Но одно колесо соскользнуло с платформы и висит в воздухе. Как только они попытаются опустить платформу на землю, машина рухнет прямо в воду. Знаете, что самое смешное, Капитан? – Дали сделал небольшую паузу. – Речь идет о вашем "бентли".

Маэстро обожал поддразнить людей и всегда наслаждался подобными ситуациями. Я привык к его странным шуткам, но все же меня охватило некоторое волнение, когда я действительно увидел свою машину.

В конце концов "бентли" удалось благополучно выгрузить с корабля, без единой царапины. Дали был счастлив и с удовольствием ездил на ней по Нью-Йорку. Он даже нарисовал на бардачке маленькую симпатичную Деву Марию.

– Пусть она охраняет вас, Капитан, от несчастных случаев.

Бездарь

Мне кажется, в начале нашего сотрудничества Дали считал меня никчемным человеком. Потом он решил, что я все-таки не бездарь, но удачно им притворяюсь. Спустя еще какое-то время он сумел признать, что я в чем-то успешен. А через десяток лет работы бок о бок... полюбил меня и даже гордился мной.

Он обожал устраивать розыгрыши, и мне случалось частенько журить его за очередную проделку:

– Дали, как бы вам ни хотелось меня надуть, у вас ничего не получится!

Мы смотрели друг другу в глаза и начинали хохотать. Это была наша игра. Дали был счастлив, если ему удавалось разыграть меня.

Эта история случилась в первый год нашего сотрудничества. Я договорился о встрече с богатым клиентом, человеком, с которым познакомился еще в те времена, когда вращался в кинематографических кругах. С ним можно было заключить сделку на сто тысяч долларов. Встреча, как всегда в подобных случаях, была назначена в баре отеля "Сент-Реджис".

В то утро я опоздал на пятнадцать минут по уважительной причине. Директор отеля остановил меня, чтобы поговорить о важной проблеме: вот уже три года подряд чета Дали не оплачивала счетов. Мне удалось договориться и снизить задолженность в пятьдесят тысяч долларов наполовину. Касательно остальных двадцати пяти тысяч я предложил творческое решение: Дали оформит бар на первом этаже отеля, и репродукциями его картин мы украсим каждый номер.

Вполне довольный собой, я наконец спустился в бар.

Дали и мой давний приятель уже были там. Они болтали о чем-то и смеялись, когда я подошел.

– Капитан, – сказал Дали, – познакомьтесь, это мой старый друг...

– Старый друг? – удивился я.

– Ну да, мы знакомы уже сто лет!

В действительности они впервые увидели друг друга всего несколько минут назад, ведь это я организовал встречу. Дали пустился на хитрость, чтобы лишить меня законных десяти процентов. Мне не оставалось ничего больше, чем подыграть ему и глупо улыбнуться.

Через две недели Дали попросил у меня номер телефона этого человека.

– Но, Дали, – сказал я, – это же ваш старый друг! Уверен, у вас есть его номер!

Естественно, никакого номера у него не было. Он даже не мог вспомнить полное имя своего "давнего знакомого".

– Ладно, Дали, – согласился я. – Вы получите его телефон, но это будет стоить десять тысяч долларов! Мои десять процентов!

Он заплатил в тот же день.

Майор Барнс

Когда в 1969 году мы оказались в Нью-Йорке, я позвонил одному из своих старых друзей по армии, старшему по званию офицеру, и сообщил ему, что остановился в отеле "Сент-Реджис".

Майор Барнс (в годы Второй мировой он был одним из ближайших помощников генерала Эйзенхауэра и занимался проблемами ведения психологической войны, также ему довелось послужить и на флоте) наведался в бар "Кинг Коул", полный желания отыскать меня. Бармен отправил его к Дали, сказав, что тот сидит в соседнем зале, совсем рядом.

Рядом? Прекрасно! Барнс, довольно мощный мужчина под метр восемьдесят, решительно заша-гал в соседний зал и обнаружил там Дали в окружении поклонников.

– Я ищу капитана Мура, – сказал майор. – Мы вместе служили в армии, он был славным офицером!

– Да вы что? – удивился Дали. – Капитан Мур и правда служил в армии?

Барнс сбросил куртку и схватил Дали за галстук.

– Вам повезло, – заорал он, – что вы не мой подчиненный!

Я успел как раз к тому моменту, когда стычка готова была перейти в драку, и утащил майора в соседний зал. Он был на взводе и горел желанием выбросить Дали на улицу.

Больше Дали никогда не шутил над моим военным прошлым.

« Foc !»

Дым. Сильный запах дыма. Я открываю дверь номера на шестом этаже нью-йоркского отеля "Сент-Реджис". Да, действительно дым, и явно не сигаретный. Что-то горит.

Я поспешно закрываю дверь и звоню в администрацию отеля.

– О, нет никакого повода для беспокойства, сэр. На одном из нижних этажей загорелся матрас, но огонь уже потушен. Мы постараемся обзвонить всех постояльцев и успокоить их, – сказали мне.

Я подумал, что Дали может слишком взволноваться, услышав подобную новость, и решил позвонить ему сам. Но в его номере никто не брал трубку. И тут я услышал странный шум в коридоре.

Дали несся по коридору, прижимая к груди старый помятый чемодан, в котором всегда хранил свои сокровища, то, что не должно погибнуть при пожаре... пожаре, готовом вот-вот, по его мнению, охватить все здание. Мне было известно, что среди сокровищ числятся незаконченная опера под названием "Быть Богом", осколки метеорита и крохотный кусочек дерева, который, как считал сам Дали, был частью Креста Господня.

Не снижая скорости, он бил кулаком в каждую дверь, мимо которой пробегал, выкрикивая при этом "Пожар!" на каталанском. В моменты паники он всегда переходил на родной язык.

– Foc! Foc! Foc!

С каждым выкриком его голос становился все визгливее.

Я подумал, что большую часть постояльцев успели предупредить и они не обратят внимания на вопли сумасшедшего. Но вдруг открылась дверь, и на пороге появилась толстая американка с бигуди в волосах, явно рассерженная тем, что ее прервали в самый разгар туалета. Она выкрикнула на английском:

– Fuck your-self!

Думаю, это грубое выражение в переводе не нуждается.

Карты Таро

Работа, которую Дали делал на заказ, часто, под давлением жизненных обстоятельств, творческого поиска или иных причин, получалась не совсем такой, какой ее рассчитывал увидеть клиент. Простота и ясность были чужды Божественному, он намеренно стремился к сложным формам. Бывало и так, что Дали заходил в тупик, не зная, как завершить работу. Другой на его месте, возможно, подумал бы о том, что стоит остановиться. Но у Дали был свой подход – он всегда стремился к нестандартному решению проблемы. Я убежден в одном: хорошим идеям доступно развитие. Они могут дремать где-то в подсознании, а потом вдруг распуститься пышным цветом. Так получилось со знаменитой колодой карт Таро, которую Дали заказал Брокколи.

Кабби Брокколи, продюсер фильмов о Джеймсе Бонде, попросил Дали нарисовать карты Таро, которые хотел использовать в очередной серии о подвигах знаменитого агента 007. Но Дали так долго выполнял заказ, что Броколли больше не мог ждать и использовал в фильме другие карты.

Тем не менее Дали продолжал работать и успешно завершил проект.

Увы, продать карты было некому.

Спустя примерно месяц один ньюйоркец из свиты поклонников Дали (с легкой руки художника к нему приклеилось прозвище Теленок) вдруг заявил, что нашел покупателя. Он и в самом деле отыскал человека, готового выложить полмиллиона долларов за право на издание двухсот пятидесяти литографий с каждой карты плюс потиражные. К тому же этот человек собирался выпустить книгу о картах Таро с иллюстрациями Дали и просто об игре в карты.

Дали был рад, и не только из-за денег. Карточные игры широко использовались представителями сюрреалистического направления ради разоблачения традиционных взглядов на искусство и общество.

Не знаю, был ли издатель карточным игроком, но, надо отдать ему должное, блефовать он умел. При заключении договора он выдал Дали чек на двести тысяч долларов и пообещал приехать к нему в Париж, чтобы выплатить остаток суммы.

Не думайте, что он обманул художника. В один прекрасный день он объявился в отеле "Морис" и каким-то образом проник в апартаменты Дали. Художник в это время завтракал в постели. Далее последовала поистине театральная сцена: издатель широким жестом подбросил купюры в воздух, пробормотал какие-то подобающие случаю слова, сослался на занятость и быстро ретировался.

Дали пришел в восторг. Доллары, с тихим шорохом падавшие на ковер, произвели на него гораздо большее впечатление, чем банковский чек.

К счастью, я оказался поблизости и заставил Дали пересчитать деньги. Несмотря на огромное количество купюр, их общая сумма не превысила шестидесяти пяти тысяч долларов. Пришлось догонять издателя и хватать его буквально за руку. Разумеется, он пришел в ярость, однако недостающее было уплачено им уже на следующий день.

Карты Таро, нарисованные Дали, имели колоссальный успех. Успех, равный "Джеймсу Бонду".

Пока смерть не разлучит нас!

Перечислить всех деловых людей, добивавшихся встречи с Дали в нью-йоркском отеле "Сент-Реджис", невозможно – их слишком много. Предложения, с которыми они приходили, порой были фантастическими. Но все же один случай мне запомнился особо.

Господин Купер представлял организацию под названием "Удлините свою жизнь". По заведенному порядку сперва ему пришлось поговорить со мной, так как именно я решал, насколько важен тот или иной вопрос и стоит ли беспокоить по этому поводу Дали.

Признаться, я был удивлен. Господин Купер ни слова не сказал о живописи, коммерческих предложений от него также не последовало. Организация "Удлините свою жизнь" обещала вернуть Дали к жизни в весьма и весьма отдаленном будущем. Для этого необходимо было законсервировать тело с помощью, как выразился Купер, "замораживающей перфузии".

Я познакомил представителя фирмы с Дали. Процедура, которой собирались подвергнуть художника, носила поэтическое название: "Замораживаем. Ждем. Возрождаем". Через сто (а точнее, через двести) лет Дали должен был ожить в хорошей физической форме.

Дали сомневался, но все-таки сказал, что готов согласиться на предложение с условием, что я тоже заключу подобный контракт.

– Но мне-то зачем это делать? – поинтересовался я. – Ведь это вы знаменитый художник, а я простой человек.

– Затем, – ответил Дали, – что через сто или двести лет не останется никого, кто бы помнил о Божественном Дали. И мне понадобится человек, который сможет рассказать обо мне людям. О, Капитан, без вас я не справлюсь!

Примечания

. Перфузия – продолжительное (постоянное или периодическое) нагнетание жидкости (например, крови) с лечебной или экспериментальной целью в кровеносные сосуды.

Авиакомпания «Бранифф»

Дали заплатили неплохую сумму за участие в рекламе авиакомпании "Бранифф". В кадре художник спускался по трапу самолета, покручивая ус, и громко говорил: "Обожаю летать самолетами авиакомпании "Бранифф""

Увы, в скором времени после того, как реклама вышла в эфир, Дали пригласили на какое-то ток-шоу.

– Вам, вероятно, приходится часто летать в США и другие страны? – поинтересовался ведущий.

– Вовсе нет, – ответил художник. – Дали не летает на самолетах!

На следующий день авиакомпании "Бранифф" пришлось снять рекламу с эфира, а мы вынуждены были вернуть им все деньги.

Грант

Нью-йоркский адвокат Дали Арнольд Грант, женатый на бывшей "мисс Америка" Бесс Майерсон, закончил, как ни удивительно, в доме для умалишенных. Некоторые утверждали, что это случилось из-за Галы – якобы она достала его своими жалобами.

Гранту нравилось работать с Дали, и... он умел убеждать художника платить ему гонорары картинами. После его смерти наследники решили продать картины. Гала наняла адвоката и подала в суд. Она утверждала, что произведения Дали просто "хранились" в доме Гранта и теперь они не могут продаваться и должны быть возвращены автору.

Ей не удалось выиграть дела, и шедевры затерялись в недрах поделенного наследства.

Клуб «21»

Однажды, я повел Дали пообедать в клуб "21". Этот легендарный нью-йоркский клуб был открыт Джеком Крейндлером и Чарли Бернсом на Западной 52-й улице в ночь с 31 декабря 1929 года на 1 января 1930 года. Он знаменит живописным потолком с подвешенными на нем игрушками. Голливуд часто снимает в этом клубе фильмы, Джон Ф. Кеннеди ужинал там накануне своего избрания.