Текст книги "Живой Дали"

Автор книги: Питер Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

П. Мур. Живой Дали

Перед вами записки, не менее скандальные, чем тот мастер скандала и самопиара, о котором они написаны. Капитан Джон Питер Мур – друг и доверенное лицо божественного Сальвадора Дали рассказывает о том Дали, которого не знала и не могла знать восторженная публика. «Дали по Капитану Муру» очень сильно отличается от той иконы сюрреализма, от того гения, о котором мы, как нам казалось, знаем практически всё.

В воспоминаниях Капитана Мура, чей союз с Дали просуществовал более пятнадцати лет, божественный Сальвадор выглядит подчас более чем неприглядно. Еще хуже в глазах всевидящего Капитана выглядит муза художника – Гала.

Согласитесь вы с автором или останетесь при своем мнении, в любом случае, мы предлагаем вам интереснейшее чтение, как всё, что имеет отношение к жизни Дали – признанного гения, давно ставшего легендой.

Содержание

До знакомства с Дали

Кадакес и Испания

. Семейные узы

. Гала

. История со слонами

. Визит короля Италии

. Итальянская виза

. Дали и поляроид

. Роза

. Человек по фамилии Сабатер

. Аманда

. Посещение замка в Переладе

. Сюрреалистические цветы

. Пикассо и журнал «Лайф»

. Рикар, «Ловля тунца» и рыбный суп

. Театр-музей в Фигерасе

. Гала в музее

. Немецкое телевидение

. Отель «Ритц», Мадрид

. Бунюэль

. Время

. Пуболь

Нью-Йорк и Штаты

. Манитас де Плата

. На причале

. Бездарь

. Майор Барнс

. «Foc!»

. Карты Таро

. Пока смерть не разлучит нас!

. Авиакомпания «Бранифф»

. Грант

. Клуб «21»

. Справедливости ради

. Бабу и господин Лукас

. Усы

. Комедия положений: комедия Морзе

. Национальная галерея искусства в Вашингтоне

. Булавка для галстука

. Миа Фэрроу

. Риццоли

. Дали в такси

. Дали в банке

. Деньги

. Жадный до долларов

. Марсель Дюшан

. Бал бриллиантов

. Украшения, деньги и яичница-болтунья

Париж и Франция

. Неловкость на приеме у мадам де Ноай

. Книги

. Чек и мат!

. Пикассо

. Гитара

. Майка

. Жемчужина

. В магазине обуви

. «Куполь»

. Кража

. Коко Шанель

. Граф Барселонский

. Королева

. Друзья напрокат

. Центр Помпиду

. Эрнст Фукс

. Смерть Пикассо

. Мадам Жило

. Месонье

. Крест Господень

. От отца к сыну

. Щеголь

. Премия за элегантность

. Филиал ресторана «Максим»

. Алиса в Стране чудес

. О влиянии оцелотов на стоимость картин

. Пастух по имени Дали

. Конец эпохи

Предисловие Кэтрин Мур

Питер всегда был обольстителем. Я познакомилась с ним, когда ему было около сорока, и он шутил, что лучше бы мы повстречались, когда ему было лет на двадцать меньше. "В ту пору я был заводилой на каждом празднике, – признавался он. – Танцевал на столах, изображал из себя невесть кого. А как я умел гримасничать!"

Я не первая, кому он напоминал актера Дэвида Нивена в молодости. У Питера были карие глаза, тонкие усики и большой открытый лоб. Он постоянно искрился, как будто в любой момент готов разразиться хохотом. Спустя еще несколько лет он начал походить на элегантного Фрэнка Синатру. Питер так заботился о своем внешнем виде, что даже в армии носил форму, подогнанную по фигуре, – ему важно было выглядеть с иголочки. Он великолепно говорил на французском, английском и итальянском языках.

Какое-то время Питер жил в Испании, и его испанский представлял собой смесь каталанского, французского и итальянского. В Каталонии, однако, его понимали, хотя однажды... Однажды в Мадриде он заговорил с полицейским, который, вежливо выслушав его, обернулся ко мне:

– Que dice el senor?

Питер был очень щедрым, он любил делать подарки и помогать людям. Он умел быстро найти отличную работу для отличного человека и предложить ее в отличный момент. Многие были признательны ему за это и никогда не забывали того, что он для них сделал. А кто-то и забывал. Но Питера не заботило чужое мнение. Он часто повторял: "Большее удовольствие от подарка получает тот, кто дарит". В то же время он не любил получать подарки, которые ему навязывали, и не любил, когда его угощали. Питер предпочитал быть хозяином и самостоятельно платить за себя.

Беседовать с Питером было сплошное удовольствие. Он был умен, но без педантизма, ярок, но не самовлюблен. Чувство юмора и умение великолепно рассказывать анекдоты (он знал их великое множество) делали Питера душой любой компании. Он обладал невероятной способностью вживаться в любую ситуацию, чувствовать себя как рыба в воде в том месте и с теми людьми, с кем его сводила судьба. Он умел одинаково непринужденно беседовать как и с членами королевской семьи, так и с простыми шоферами. И хотя некоторые завидовали его успешности и особенно той популярности, какой он пользовался среди женщин, друзья и родные любили его всем сердцем.

* * *

Джон Питер Мур родился на два месяца раньше срока, 1 марта 1919 года. Ему повезло – в числе первых младенцев он сразу попал в новый инкубатор больницы имени Флоренс Найтингейл в Лондоне. Там, под серьезным медицинским наблюдением, он и провел начальный год своей жизни. Питер не знал, что делала его мать в этот год, он вообще сомневался, что у нее хоть в какой-то степени присутствовал материнский инстинкт. Когда ей позвонили из больницы и сказали, что малыша можно наконец забрать домой, она вежливо поинтересовалась: "А не могли бы вы подержать его еще год?"

* * *

Родители Питера были ирландцами. Отец, Джон Герберт Мур, работал инженером в международной строительной компании "Wicker & Armstrong", специализировавшейся на туннелях, мостах и дорогах. До того как Питеру исполнилось четыре года, они жили в Ирландии, в городе Корк. Потом, вследствие служебных обстоятельств Герберта Мура, им пришлось перебраться в континентальную Европу. Часть года они проводили во Франции, в Ницце, часть – в Бельгии, в Остенде. Питер учился в Королевском атенеуме в Остенде, потом в лицее в Ницце. Отец, которого мальчик обожал, навещал его два раза в год, выкраивая время между деловыми поездками и забирая его на каникулы. Визиты Мура-старшего приводили в восторг не только Питера, но и всех его товарищей, так как Герберт Мур любил раздавать подарки и сладости.

Летом 1933 года, когда Питеру было четырнадцать, за ним никто не приехал. Много лет спустя он вспоминал, какое "серьезное совещание за закрытыми дверями" устроила администрация. В результате мальчику было объявлено, что на каникулы он поедет вместе с директором и его супругой. Позже выяснилось, что родители Питера погибли в автокатастрофе где-то под Ниццей.

***

Следуя завещанию и воле отца, мальчика отправили в Англию под опеку миссис Уоткинс, близкого друга семьи. У этой милейшей дамы был сын того же возраста, что и Питер.

Вместе с новым "братом" Питер окончил Королевский военный колледж в Виндзоре. Если бы не трагическое стечение обстоятельств (смерть родителей и переезд к миссис Уоткинс), возможно, он никогда бы не узнал, что в 1936 году набирали до-сам собой. В 1940 году Питер оказался во Франции с английскими экспедиционными войсками, а два года спустя его мобилизовали и перевели в часть, занимавшуюся "психологической войной", что поначалу велась в Алжире, потом в Тунисе, затем в Италии, Франции и, наконец, на Мадагаскаре. Так как Питер свободно говорил по-французски, его назначили ответственным за трансляцию новостей на мадагаскарском радио, принадлежавшем англичанам, но поддерживавшем связь с правительством Виши. Он часто со смехом вспоминал, как каждый вечер объявлял: "Вы слушаете радио Мадагаскара. Франция обращается к французам". Это говорил ирландец, получавший жалованье в британской армии!

Он рассказывал мне, что в армии научился азбуке Морзе, готовить любые блюда из свинины или ягнятины и чинить часы. При виде моего изумления (армия и кулинарные навыки?) Питер объяснил, что в то время, когда он служил, каждому офицеру вменялось в обязанность научиться готовить, поскольку были случаи, когда солдаты гибли от некачественной пищи.

Еще больше меня поразило его умение управляться с часами. Однако только в 1985 году я обнаружила, каков был истинный размах его способностей.

Мы жили тогда в нашем любимом доме, рядом с Порт-Льигат, у мыса Креус. На одной из стен висели старые круглые часы работы Ридаура, испанского часовщика из Фигераса. Они были керамические, в деревянной раме, с синими римскими цифрами и стрелками в готическом стиле. Однажды часы остановились. Как истинная швейцарка, я не могла оставить это без внимания и позвала Питера.

– Пришло время проявить свой талант часовщика, – примерно так я сказала ему.

– С удовольствием, – согласился Питер, снял часы со стены и положил на обеденный стол в столовой.

Сначала он разобрал коробку часового механизма, снял защитное стекло и осторожно отвинтил стрелки. Я молча, с любопытством и некоторой тревогой следила за его действиями. Часы все меньше становились похожими на часы, постепенно превращаясь в набор зубчиков, пружин и других, трудно распознаваемых и разбросанных по всему столу предметов. Мое волнение возрастало, но Питер невозмутимо продолжал работу. Наконец, когда даже самые маленькие детали были отсоединены одна от другой, я не выдержала и с сомнением в голосе спросила:

– Как же ты соберешь все это обратно?

– Милая, – ответил Питер, не поднимая глаз, – во время войны через мои руки прошло множество часовых механизмов. И нужно было, чтобы они работали. Иначе бомбы, поставленные на время, никогда бы не взорвались. Или какая-нибудь из них взорвалась бы у меня в руках. В армии многому учишься!

* * *

В армии Питер не только многому научился, он встретил там лучших друзей. Возможно, то, что он был сиротой, влияло на его желание завязывать крепкие отношения. В число его друзей входил Рэндольф Черчилль, сын Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля, премьер-министра Великобритании; вместе с Рэндольфом в 1944 году они ездили в Югославию с военно-дипломатической миссией. Эта миссия была одним из звеньев британской поддержки партизан Тито во время гражданской войны. Ивлин Во, друг Рэндольфа, самый язвительный из английских писателей, тоже участвовал в этой поездке. У Рэндольфа произошло обострение аллергии во время миссии, и Питер ухаживал за ним.

У самого Питера были другие трудности. Из-за небольшого роста и веса (он весил не больше пятидесяти пяти килограммов) ему было трудно, прыгая с парашютом, в сжатые минуты приземлиться на территории противника. Его пытались заставить потолстеть, даже отправили на несколько недель в военный дом отдыха, славившийся "хорошей кормежкой". Но он прибавил лишь пятьсот граммов. В результате Капитан Питер Мур вынужден был прыгать с парашютом, утяжеленный кусочками свинца, вшитыми ему в форму!

Дружба с Рэндольфом Черчиллем и его сестрой Сарой позволила Питеру познакомиться и с самим Уинстоном Черчиллем. Именно Черчилль-старший в 1947 году порекомендовал Питера своему другу, знаменитому английскому кинопродюсеру сэру Александру Корда. Корда назначил Питера директором итальянского филиала международной компании "Лондон Филмз". В Риме Питер проведет десять лет своей жизни.

* * *

В Вечном городе в 1947 году Питер женился на англичанке (брак вскоре распался) и купил у лорда Бернерса, чудаковатого британца, композитора, писателя и художника, дом на Форо Романо под номером три. Об этом доме Питеру рассказала балерина Марго Фонтейн. Марго дружила с лордом Бернерсом и была одной из многочисленных знаменитостей, входивших в его ближний круг. Среди знакомых Бернерса были семья Черчилль, Сесил Битон, Ноэль Ковард и Гертруда Стайн. В193 6 году Бернерс, страстный коллекционер, принимал в своем поместье в Фарингдоне Сальвадора Дали. Многим он запомнился как "спаситель Дали", вытащивший его из скафандра, в котором художник чуть не задохнулся во время одного из своих сюрреалистических представлений.

С Дали Питер познакомился не сразу, но, оглядываясь назад, невольно задумываешься о том, что судьба уже тогда плела свои сети. Иначе как объяснить, что дом на Форо Романо приобрел в конце концов синьор Пирелли и что именно Пирелли в 1990 году стал главным спонсором по перестройке и открытию Дома-музея Дали в Порт-Льигат?

* * *

Годы, проведенные в Риме, были одними из самых счастливых в жизни Питера. Он познакомился там с уже известными актерами и даже способствовал восхождению новых звезд. Например, Джины Лоллобриджиды. Джина приехала из горной итальянской деревушки с твердым намерением стать актрисой. При первой же встрече она заявила Питеру, что хочет стать "такой же знаменитой, как Ингрид Бергман". Питер решился выпустить ее на экран, так сказать, на пробу. Когда он предложил ей взять псевдоним, потому что никому не удавалось без запинки произнести "Лоллобриджида", девушка с яростью набросилась на него, выкрикивая, что станет "такой же знаменитой, как Ингрид Бергман" под собственной фамилией. И ей это удалось!

С 1946 по 1956 год под руководством Питера вышло множество фильмов. А именно: "Человек в доме" (1947), в главной роли Джина Лоллобриджида; "Анна Каренина" (1948), в главной роли Вивьен Ли; "Опасный возраст" (1949), в главной роли Мирна Лой; "Третий человек" (1949), в ролях Орсон Уэллс и Джозеф Коттен; "Государственная тайна" (1950), в главной роли Дуглас Фэрбенкс-младший; "Похищение в Венеции" (1954), в ролях Тревор Говард и Алида Валли. Невозможно перечислить все его фильмы!

После смерти Корда в 1956 году Питер самостоятельно профинансировал еще два фильма: "Вечный город", с сэром Седриком Хардвиком, и "Лицо человека", с Дугласом Фэрбенксом-младшим. Он также выпускал фильмы для английского и американского телевидения совместно с Альфредом Хичкоком и в 1960 году был автором диалогов в фильме-балете Ролана Пети "Черные трико".

* * *

В 1947 году, сразу после войны и еще до того, как поселиться в Риме, Питер всерьез увлекся Сарой Черчилль, одной из дочерей Уинстона (их познакомил Рэндольф). Однажды Сара пригласила Питера на ужин в Чартвелл, поместье Черчиллей, находившееся неподалеку от Севеноукса, графство Кент, на юге Англии. Ужин был сервирован, и все за исключением Черчилля-старшего, который запаздывал, собрались у стола. Однако никто не садился. Питер внимательно наблюдал за происходящим. Все ждали... Ждали... И наконец (казалось, прошла целая вечность) улыбающийся Уинстон появился на пороге комнаты. Он подошел к своему месту и сел, все последовали его примеру. Сара сидела рядом с отцом. Она взглянула на Питера, и ее рука, чуть изогнувшись, скользнула вниз по щеке Черчилля-старшего, не коснувшись ее. Она искренне любила своего отца.

Во время ужина сэр Черчилль поблагодарил Питера за то, что тот ухаживал за Рэндольфом во время его болезни. На следующий день Питер поинтересовался у Сары, говорил ли о нем что-нибудь ее отец. Ему так хотелось узнать, какое впечатление он произвел на великого человека.

– Да, – ответила она. – Он сказал, что, вероятно, Питер Мур родился преждевременно, семимесячным.

– И больше ничего не сказал? – продолжал надеяться Питер.

Сара отрицательно качнула головой.

Питер часто спрашивал себя, не был ли Черчилль сам недоношенным ребенком. Иначе почему он обратил внимание на широкий лоб Питера, какой обычно встречается у людей, родившихся недоношенными? В конце концов он решил воспринять странную реплику сэра Черчилля как завуалированный комплимент, тем более что его всегда были рады видеть в Чартвелле. Много лет подряд он приезжал к Черчиллям в гости и сопровождал их на важнейших светских мероприятиях.

Однажды, в день открытия одного из лондонских мостов после реставрации, Питер, заехавший к Черчиллям, беседовал с Сарой и ее младшей сестрой Мэри. Леди Клементина, уже готовая к выходу, попросила Питера подняться в комнату ее супруга и узнать, что его задерживает, – ей очень не хотелось опаздывать. Питер поднялся и постучал.

Голос из-за двери прозвучал как из глубины могилы:

– Кто там?

– Сэр, это Питер Мур. Леди Клементина отправила меня сказать вам, что она готова и ждет вас внизу. Она боится опоздать.

– Войдите!

Питер открыл дверь и был поражен, увидев Черчилля на четвереньках, засунувшего голову под кровать. Манжеты его рубашки были расстегнуты.

– Вам помочь, сэр? – спросил Питер.

– Да, – ответил Черчилль, – достаньте, пожалуйста, эту идиотскую пуговицу, она закатилась под кровать. А леди Клементине можете сказать, что волноваться не стоит. Без меня не начнут. Никто, кроме меня, не перережет проклятой ленточки!

Когда леди Клементина с дочерьми приезжала в Рим, Питер с радостью возил их по городу. В один из приездов они отправились в термы Каракаллы на "Аиду" Верди, спектакль под открытым небом. По окончании оперы, после бурных и долгих оваций, публика начала расходиться, но Питер предложил дамам подождать немного, пока схлынет толпа.

Прошло какое-то время, и он заметил, что, хотя людей значительно убавилось, те, кто сидел рядом с ними, не покинули своих мест: приблизительно десять человек впереди, десять слева, десять справа. Когда он обернулся, то увидел еще десять за спиной. И только после того, как Питер с дамами поднялись, они встали и проводили их до выхода. Позже Питер узнал, что в этот вечер правительство Рима выделило средства на "небольшую" группу телохранителей, для того чтобы сопровождать и охранять леди Черчилль с дочерьми.

Летом 1952 года Питер отдыхал с леди Клементиной, Сарой и Мэри в отеле "Куизизана" на острове Капри. Черчиллю, который в ту пору вновь занял пост премьер-министра, пришлось остаться в Лондоне. Утром раздался звонок – звонили с Даунинг-стрит, 10. Сквозь треск в телефонной трубке Питер смог разобрать лишь несколько слов: "Вы"... "уехать"... "Капри". Связав воедино услышанное, он понял, что получил сообщение большой важности: "Вы должны уехать из города. Фа-рук направляется на Капри!"

За год до этого, в результате срыва политических переговоров в Лондоне, расстроились отношения между Египтом и Великобританией. Дипломатический разрыв и недовольство правительств вынудило короля Фарука отречься от престола в июле 1952 года. Нельзя было допустить, чтобы жену и дочерей английского премьер-министра видели на том же острове, в том же отеле, где собирался обосноваться Фарук. Питер рассказал о звонке дамам, и они без промедления покинули отель. Остаток лета вся компания провела в Анакапри, на другом конце острова.

Иногда Питеру казалось, что Черчилль испытывает личную неприязнь к Фаруку. Тем более что последний с возрастом стал подворовывать предметы и произведения искусства во время визитов в Англию. Лучшими из его трофеев можно считать церемониальную саблю иранского шаха и карманные часы самого Уинстона Черчилля!

* * *

В Риме, в здании "Лондон Филмз" на виа Палестрина, у Питера был кабинет на пятом этаже. Как-то утром у него была назначена встреча с представителем фирмы, занимавшейся арендой машин, – необходимо было решить кое-какие вопросы. Встреча уже началась, но внезапно Питеру позвонили из приемной и сообщили, что с ним хочет поговорить сеньор Сальваторе Аверсано, режиссер, мастер своего дела и близкий друг моего мужа. Питер попросил представителя фирмы подождать несколько минут и отправился в приемную.

По какой-то непонятной причине он пошел по лестнице, хотя обычно спускался на лифте. Едва Питер добрался до третьего этажа, как здание сотряс сильнейший взрыв. Черный дым быстро распространялся по коридорам. К счастью, окно было рядом, и Капитан Мур выпрыгнул. Он сумел приземлиться, не поломав костей (вспомнил, как делал это, когда прыгал с парашютом), только поранился осколками стекла, которыми была засыпана вся улица.

Питер был потрясен. Первое, что пришло в голову, – взять такси и поехать домой. Так он и поступил. Дома он перевязал посеченные осколками руки, переодел рубашку, надел другую куртку, вместо той, что оставил в кабинете, и вернулся на виа Палестрина.

Пожарные уже были на месте. К окну на пятом этаже тянулась выдвижная лестница. Питеру с трудом удалось убедить начальника пожарных, что ему необходимо взять важные документы из своего кабинета, и тот позволил ему подняться. Едва он успел выбраться обратно, как крыша, не выдержав, рухнула. Под ее обломками трагически погибли несколько пожарных. Моему будущему мужу осталось лишь поверить в справедливость поговорки об "ирландском везении".

На следующий день, просматривая газету, он увидел в списке погибших свое имя и тут же бросился в морг, чтобы объяснить, что произошла ошибка. Тот, кого опознали как Питера Мура, не мог быть им – Капитан Питер Мур жив и невредим! Проблема заключалась в том, что в кабинете Питера было найдено тело, и бумаги, удостоверяющие личность, находились в куртке рядом с трупом. Однако ситуация быстро прояснилась. Во время взрыва погиб представитель фирмы по аренде машин – это его тело было отправлено в морг вместе с курткой Питера, до пожара висевшей на стуле.

Причина катастрофы была обнаружена позже. Подвалы на виа Палестрина использовались как склад кинопленки. В те времена фильмы снимались на пленке из легковоспламеняющегося материала, и небрежность рабочего (он бросил окурок) привела к гибели многих людей.

* * *

Помимо работы в кинематографе Питер отвечал за систему видеонаблюдения, установленную в Ватикане. Система была преподнесена в подарок папе Пию XII с целью поразить его возможностями современной техники. Часть видеокамер были наведены на площадь Святого Петра. Папа любил иногда навести фокус на какую-нибудь статую, колонну или даже на голубя. Увлекались подобной игрой и некоторые из кардиналов. Камеры так часто теребили и трогали, что Питеру приходилось чинить их не реже двух раз в неделю.

* * *

Питер несколько лет проработал в Британии и Америке в качестве независимого продюсера кино и телевидения. Киностудия "Коламбия" наняла его составлять черновые сценарии (синопсисы) по книгам, которые отбирались на экранизацию. Питеру не хотелось проводить дни в душном гостиничном номере, когда на улице светит солнце, и он решил, что вполне сможет читать и писать, сидя у бассейна. Увы, в один прекрасный день Гарри Коэн, глава киностудии "Коламбия", приехал в гостиницу на деловую встречу и заметил Питера.

– А кто это там, у бассейна, в окружении красоток? – спросил он ассистента.

Ассистент чуть замялся:

– Гарри, этот человек работает на вас. Он пишет синопсисы книг, которые вы отбираете.

– Что? – взревел Гарри Коэн. – Я плачу ему за то, чтобы он прохлаждался с красотками у бассейна? Скажите этому наглецу, что он уволен! Немедленно! Уволен!!!

Питеру пришлось распрощаться с тепленьким местечком у бассейна, однако он успел получить от киностудии несколько щедрых гонораров.

* * *

Во времена работы на "Лондон Филмз" Питер познакомился и свел дружбу с множеством киноактеров, режиссеров и продюсеров. Через Александра Корда он познакомился с продюсером Габриэлем Паскалем. Тот тоже был венгром, как и Корда. Этот человек умел быть обаятельным и романтичным, даже немного эксцентричным. Но не менее часто он бывал небрежен... до неприличия.

Однажды в Лондоне они сидели в приемной гостиницы "Савой" и ждали Александра Корда. Питер заметил, что у Габриэля расстегнута ширинка.

– Габриэль, – зашептал он, – застегните сейчас же ширинку или нас отсюда выставят!

– Дорогой друг! – ответил Паскаль с характерным венгерским акцентом. – Меня выкидывали и из более шикарных мест, чем эта гостиница!

Питер рассказывал мне, что Корда демонстрировал пример потрясающего терпения по отношению к Паскалю, но даже он находил его стиль поведения невыносимым. В частности, он распорядился повесить у двери своего кабинета табличку со словами: "Чтобы работать в этой компании, не достаточно быть венгром!" Понятно, кому они были адресованы.

Самой большой удачей Габриэля Паскаля – в творческом, а не коммерческом смысле – был "Пигмалион", фильм 1938 года с Лесли Говардом и Уэнди Хиллер. Габриэль рассказывал Питеру о своих встречах с Джорджем Бернардом Шоу, которые, безусловно, способствовали экранизации "Пигмалиона". Шоу восхищался страстной увлеченностью Габриэля кинематографом. Как-то, когда Габриэль был на мели, он решил съездить к Шоу и убедить его уступить права на пьесу. Он взял такси и отправился в крошечную деревушку Эйот-Сент-Лоуренс, находившуюся в часе езды к северу от Лондона. Машина остановилась перед домом Шоу, и Габриэль попросил водителя немного подождать.

Великий писатель открыл дверь, и Габриэль со свойственным ему изяществом снял шляпу, а затем – тут же, в дверях, – объявил о цели своего визита.

– Вы что же, разбогатели? – воскликнул Бернард Шоу.

– Напротив, сэр! Кстати, вас не затруднит заплатить за такси, на котором я приехал?

Как говорил мой муж, Шоу был очарован не столько талантом Габриэля как продюсера, сколько его личностью. По сравнению с другими, желавшими заполучить его расположение, откровенность венгра была для него глотком свежего воздуха. К концу дня Габриэль Паскаль обладал правами почти на все пьесы Шоу, включая "Пигмалион".

* * *

Несколько десятилетий спустя Питер в компании великолепных подруг, Сары Черчилль и знаменитой манекенщицы Кармен Делл'Орефис, сидел в одном из самых престижных ночных клубов Нью-Йорка "Эль-Марокко". Кармен завоевала Нью-Йорк, когда ей было не больше четырнадцати. С тех пор она успела поработать моделью для Сальвадора Дали и снискать славу королевы подиума. (Во многом ее успеху способствовал Сесил Битон, выдающийся фотограф.)

Питер часто бывал в "Эль-Марокко". Клуб был знаменит полосатыми диванчиками. По этим диванчикам легко определяли, где сфотографирована очередная знаменитость.

Едва Питер вместе со спутницами успел разместиться за столиком, едва официант принял заказ, как появился директор заведения и сообщил, что некий джентльмен хочет переговорить с моим будущим мужем по срочному вопросу. Питер решил уклониться от встречи, ему не хотелось прерывать ужин. Через несколько минут директор вернулся и преподнес Питеру на серебряном подносе визитную карточку. На карточке значилось: адвокат такой-то, адрес и нью-йоркский номер телефона. Внизу было написано: "Пожалуйста, позвоните мне завтра утром. Я занимаюсь наследством Габриэля Паскаля".

На следующее утро мой муж позвонил по указанному номеру. Выяснилось, что с ним действительно ищет встречи душеприказчик Паскаля. Все это было очень неожиданно. Питер помнил, что на момент смерти в 1954 году Габриэль был по уши в долгах. За несколько месяцев до своей кончины он навестил Питера и попросил у него немного взаймы. Питер был рад оказать услугу старому приятелю, разумеется безвозмездно, но Габриэль оставил в залог загадочный чемоданчик с "весьма ценным", как он уверял, содержимым. Питер вспомнил о чемоданчике только после смерти Паскаля и решился открыть его. Чемодан оказался набит старыми ботинками, причем непарными. Гордость не позволила Габриэлю признаться, что он так беден, что не в состоянии предложить в залог ничего ценного. Такую же грустную комедию он разыграл еще с некоторыми из своих друзей. Питер недоумевал. Неужели так необходим адвокат, чтобы разобраться с наследством его старого приятеля? Не будет же он возмещать стоимость старых ботинок...

Правда оказалась еще более неожиданной. Два года подряд после смерти Габриэля на Бродвее шел мюзикл "Моя прекрасная леди" ("Пигмалион"). Как оказалось, Паскаль успел оформить авторские права, и теперь его наследство составляло нескольких миллионов долларов. Он составил список тех, у кого занимал деньги. Питер был последним в этом списке, и адвокат намеревался вручить ему причитающуюся сумму, чтобы дело о наследстве можно было закрыть.

Вернувшись домой с чеком в кармане, Питер сразу же позвонил знакомой, адвокату по профессии, чтобы поделиться с ней этой невероятной новостью. Реакция была неожиданной.

– Ты просто идиот! – заявила она. – Ты имел право потребовать сумму раз в десять больше. Ни о каком вступлении в наследство не могло быть и речи, пока не удовлетворены просьбы всех кредиторов!

* * *

В 1964 году Питер получил приглашение на нью-йоркскую премьеру фильма "Моя прекрасная леди" (продюсер Джек Уорнер, режиссер Джордж Кьюкор). Там собрались все сливки американского и английского кинематографа. Лорен Бэколл, Вивьен Ли, Лоуренс Оливье, Алек Гиннесс, Дэвид Нивен – вот лишь несколько имен. И конечно, актеры, занятые в фильме: Рекс Харрисон и Одри Хёпберн. Дэвид Лин, один из лучших британских режиссеров (достаточно назвать такие его фильмы, как "Оливер Твист", "Лоуренс Аравийский", "Доктор Живаго"), в 1938 году на съемках фильма "Пигмалион" работал монтажером. Он был почетным гостем премьеры, однако задерживался. В связи с этим демонстрацию фильма отложили почти на час. В процессе ожидания желудок Питера начал испускать жалобные звуки, требуя причитающийся ему ужин. В конце концов, не в состоянии больше выносить муки голода, Питер решил пойти купить что-нибудь поесть. Накинув поверх смокинга непромокаемый плащ, он выскользнул из зала.

Вечер выдался холодным и ветреным. Все магазины были уже закрыты. Но вдруг на другой стороне улицы, на углу Шестой авеню, он заметил торговца жареными каштанами. Это было настоящее чудо!

Перебежав улицу, Питер попросил продавца насыпать ему десять пакетиков. Однако внезапно он осознал, что у него нет купюры меньше ста долларов. Не желая терять выгодного покупателя, парень (у него не было сдачи) предложил моему мужу посторожить товар, пока он сбегает на соседнюю улицу в круглосуточную аптеку и разменяет деньги.

Чтобы хоть как-то защититься от ледяного ветра, Питер закутался в плащ и пристроился поближе к печке. Его конечности уже начали холодеть, и, естественно, все мысли были о том, чтобы продавец поскорее вернулся.

Через две-три минуты парень принес сдачу, и мой муж успел к началу фильма. (В скобках замечу, что его ближайшие соседи по залу были очень рады горячим жареным каштанам.)

Спустя несколько дней один знакомый, вращающийся в кинематографических кругах, пересказал ему свой разговор с Дэвидом Лином.

– А что случилось с Капитаном Муром? – спросил Лин. – Он нищенствует?

– Не думаю, – ответил знакомый. – А почему вы спрашиваете?

– Я как-то видел его на углу Шестой авеню. Он торговал жареными каштанами.

В ту пору Питер уже много лет работал на Сальвадора Дали и регулярно останавливался в самом престижном нью-йоркском отеле "Сент-Реджис".

* * *

В тех же 1960-х годах Питер вновь побывал на Мадагаскаре, который теперь называли Малагасийской Республикой. На этот раз он прибыл не в составе английской армии, а с группой кинематографистов, снимавших фильм об Африке. С ним приехали американцы и англичане весьма и весьма старомодных взглядов. Они были ошеломлены восторженным приемом, который старый друг Питера устроил им в аэропорту, и тем, что ждало их в гостинице: цветы, шампанское и музыка.