Текст книги "Война на улицах"

Автор книги: Питер Кейв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

20

– Ну и как я выгляжу? – поинтересовался Уинстон, расхаживая по комнате походкой манекенщицы на подиуме.

Красавчик, Карни и Фатальный Валлиец обозревали его со всех сторон, чтобы внешне он выглядел достаточно презентабельно. Не вызывало сомнений, что смотрелся он несколько странно для тех, кто хорошо его знал и привык видеть огромную, Но стройную фигуру с выпирающей мускулатурой. Но сейчас, когда его ребра были туго обвязаны бинтом, под рубашку надет пуленепробиваемый жилет и чресла опоясаны прочным защитным материалом, он казался необычно бесформенным и раздутым.

– Что я могу сказать? Вы похожи, босс, на японского борца сумо, соблюдающего диету, но мне кажется, сойдет и так, – высказал общее мнение Красавчик.

Уинстон взглянул на Карни, приглашая его выразить второе, и более критическое, мнение. Слегка пожав плечами, тот сказал:

– Тебе не придется, стоять в центре сцены под лучом прожектора, и никто не станет изучать тебя очень внимательно. Мне кажется, проблем не возникнет. – После паузы добавил с улыбкой: – И давайте согласимся, что в этом и состоит искусство шоу-бизнеса.

Казалось, Уинстон остался доволен. Он обратился к Красавчику:

– А тебе нужно не забыть приемы, которые мы отрепетировали, и постарайся ничего нового не изобретать.

– Все будет строго по инструкции, – пообещал Красавчик, и было видно, что на этот раз он говорит серьезно.

Уинстон посмотрел на часы, которые показывали почти восемь вечера. В их распоряжении было ровно полчаса, чтобы Красавчик мог успеть на свидание и на организацию ложной драки. После чего еще полчаса должно было уйти на то, чтобы взять в гостинице деньги для выкупа. Оставалось немного времени на последний инструктаж.

– О'кей, неплохо бы убедиться в том, что каждый знает свое дело, – предложил Уинстон. – Рядовой Питерс отправляется прямиком в ночной клуб, где вступает в контакт со своей знакомой, и там поджидает прихода Красавчика с подругой. Таким образом у нас есть свой человек на месте, который может передать информацию, если она появится у Красавчика по пути к клубу.

Кивнув в сторону Хью Томаса, Уинстон продолжал:

– Фатальный Валлиец остается здесь вместе с Карни. Они выполняют роль пункта связи и одновременно – ударной группы, если возникнет нужда в подкреплениях. Если кому-то понадобится передать информацию, он передает ее сюда, а отсюда она поступит майору Андерсону в Стерлинг-Лайнз, если в том будет необходимость. На случай, если кто-то угодит в беду и потребуется помощь, тоже обращаться сюда.

Уинстон сделал паузу, чтобы передохнуть, и обратился к Теду Бреннону и Майлзу Трематону:

– Вы незаметно следуете за мной до окончания драки. На случай, если кому-то из недозрелых хулиганов взбредет в голову ввязаться в драку и добавить мне жару, перед вами стоит задача позаботиться со стороны о том, чтобы мне не досталось лишку. Как только представление закончится и вы убедитесь, что со мной ничего плохого не приключилось, отправляйтесь прямиком в гостиницу «Кортленд», забирайте деньги и тотчас же возвращайтесь сюда.

По окончании своей небольшой речи Уинстон обвел взглядом своих товарищей одного за другим и спросил:

– Вопросы есть?

Вопросов не было. Уинстон изложил план предстоящих действий четко и логично. Каждый точно знал, что делать.

– Хорошо. К делу, – твердо сказал Уинстон. – Представление начинается.

* * *

Уинстон уже сидел в одиночестве за столиком у входа в паб, когда туда вошли Красавчик и его девушка. Сержант потягивал из кружки с пивом и не обращал никакого внимания на других посетителей, полностью игнорируя в том числе крупную фигуру жителя Корнуолла Трематона и небольшого и подвижного уроженца Ливерпуля Бреннона, сидевших на высоких стульях у стойки бара.

Однако он вскинул голову при появлении подружки Красавчика и стал в упор нахально разглядывать ее с головы до пят. Собственно говоря, все это было заранее оговорено, что не мешало сержанту получать удовольствие при взгляде на стройную и хорошенькую девушку. Он был вынужден признать, что на Черил Тейлор нельзя было не засмотреться. На его вкус, ее грудь, возможно, была чересчур высокой, а бедра слишком широкими, но в целом ее фигура явно предназначалась для комфорта, а не скорости. У нее было достаточно привлекательное лицо, украшенное кудряшками натурально светлых волос. Ее выдавали только уголки большого рта, опущенные вниз в привычной, видимо, для нее гримасе да холодный расчет, просматривавшийся в голубых глазах, что, вместе взятое, придавало ей вид жестокой и расчетливой уличной девки.

В любом случае, подумал Уинстон, ни один уважающий себя мужик не вышвырнет такую девушку из своей постели. Ирония сложившейся ситуации вызвала у него улыбку. Ему предстояло получить трепку лишь ради того, чтобы улучшить шансы Красавчика затащить красавицу в свою кровать, а потом видно будет. Он не сводил с нее восхищенного взгляда, а улыбка могла быть расценена как наглый вызов и не прошла незамеченной.

Черил привыкла к жадным взорам мужчин, белых и черных, и обычно воспринимала их как комплимент. По-иному прореагировал Красавчик, что и было запланировано.

– Тебе не кажется, что эта черная обезьяна хочет тебя обидеть? – обратился он к своей спутнице.

– А, пускай себе помечтает, – отмахнулась Черил. – Это пойдет ему на пользу, пока не вернется домой к своей толстой мамочке.

Она отвела взор от Уинстона, обежав глазами других посетителей паба в ожидании новых комплиментов, щекотавших ее самолюбие. Бреннон и Трематон пошли ей навстречу, одарив ее оценивающими взглядами с головы до пят.

Красавчик провел ее к стойке и заказал напитки. Когда их обслужили, он расплатился и они прошли к пустому столику в глубине паба. Все это время Красавчик бросал яростные взгляды в сторону Уинстона.

– Что это тебе не сидится? – поинтересовалась Черил у своего спутника, видя, что ему не нравится соседство чернокожего. – Ты случайно не ревнивый?

– Ты права, черт побери, – с чувством ответил Красавчик. – Чтоб ты знала, мне не нравится, как эта черная мразь смотрит на тебя.

Говоря это, он внимательно следил за выражением глаз девушки и подметил мелькнувшую в них искорку нараставшего возбуждения. Ей нравится выступать в роли катализатора, подумал он, и она будет не против, даже станет поощрять буйные проявления ревности, хотя и не столь откровенно.

С этой мыслью он громко спросил:

– А ты слышала анекдот о любителе серфинга, который нашел на берегу черного утопленника? Так он содрал кожу с этого ублюдка и сделал себе новый купальный костюм.

Уинстон намеренно проигнорировал злую шутку. В отличие от других ее придумали безнадежно больные люди, но именно этот анекдот ему не доводилось раньше слышать. Хотелось бы знать, пользовался ли он популярностью в казармах в Стерлинг-Лайнз и случалось ли Красавчику его рассказывать в другое время и при иных обстоятельствах. Чисто по личным причинам сержанту хотелось бы надеяться, что этого не было.

– Тише ты. Он может тебя услышать, – предупредила Черил вполголоса с глупым смешком и потянулась через стол, чтобы взять руку Красавчика.

– А мне наплевать, даже если он и услышит, – громко заявил Красавчик с видом победителя. – Он уж и так в штаны наложил от страха. Чего его бояться? Они лезут в драку трое против одного или молчат в тряпочку.

До Черил, наконец, дошло, что она перестала быть в центре внимания. Она посильнее сжала руку Красавчика и потребовала:

– Не обращай на него внимания. Лучше поговорим о том, куда мы пойдем сегодня вечером.

– Я думал, мы пропустим здесь пару стаканчиков и отправимся в клуб, – предложил Красавчик, меланхолично пожав плечами. – Может, повезет и раздобудем нечто из ряда вон выходящее. Ты как думаешь?

– А я-то думала, что у тебя совсем иное на уме, – проворковала Черил, глядя на него с откровенным вызовом. – Была у меня небольшая проблема, как я тебе уже говорила, но все позади.

– Лучшей новости я не мог бы услышать, – в тон ей ответил Красавчик с широкой ухмылкой и крепко сжал ее руку.

Уинстон взглянул на часы и решил, что у них остается мало времени. Он шумно допил пиво и поднялся на ноги, с грохотом отодвинув стул. Повернулся в сторону Черил и с издевательской ухмылкой обежал взглядом ее тело, а потом направился к двери на выход.

Лицо Красавчика исказила злобная гримаса.

– Он опять за свое, – прорычал Красавчик, – Эта черная мразь строит тебе глазки.

Черил поняла, что сейчас полетят пух и перья, но не была уверена, что подобное развитие событий отвечает ее интересам. Затевать драку можно было потом, когда ее спутник на нее потратится и даст ей возможность гульнуть. Ее совсем не прельщала перспектива провести остаток вечера в компании избитого и измаранного парня, от которого мало что может остаться.

– Я ничего не заметила, – солгала она с обезоруживающей улыбкой. – Тебе все это только кажется.

– Ни хрена подобного, – сердито воскликнул Красавчик. – Этот подонок разглядывал тебя так, будто перед ним витрина мясника, и прощать ему это я не намерен. Этот ниггер слишком много о себе понимает, и пора преподать ему урок.

Красавчик одним залпом осушил свой бокал и зло уставился на дверь, захлопнувшуюся за Уинстоном. Потом резко вскочил на ноги и, глядя на Черил сверху вниз, провозгласил:

– Я покажу этому сукину сыну, где раки зимуют. Если ему не вкатить, он совсем нос задерет. А ты подожди здесь, пока я вернусь.

Черил покорно вздохнула, быстро прикинув в уме возможные варианты. Но было очевидно, что рассчитывать на полное внимание ей не приходилось, пока не сыграна партия с черным. Тем временем, подумалось ей, можно будет насладиться сценой боя, если во всех других отношениях вечер не обещает принести ничего более интересного. Ее расчетливый умишко быстренько просчитал самые худшие сценарии. Если Красавчику крепко достанется и он ни на что не будет годиться, от него можно будет избавиться. И в этом случае у нее была свобода выбора. Она могла отправиться в клуб в одиночку и при этом смело рассчитывать на встречу с другим мужиком, у которого найдутся денежки в кошельке и что-нибудь подходящее под брюками. До сих пор так оно и бывало. С другой стороны, можно вернуться в бар и допить из бокала. Она уже приметила пару дюжих парней, подпиравших стойку, когда они вошли в паб с Красавчиком. Для нее не имело значения, что один из них говорил с акцентом глубокого провинциала, а другого просто трудно было понять. Главное – оба были представительными мужчинами и оба не спускали с нее глаз. Черил помнила, как они посмотрели на нее, когда она показалась в двери. Они у нее на крючке, это не вызывало никаких сомнений.

Она поставила наполовину пустой бокал в центр стола и встала, чтобы последовать за Красавчиком, которому явно не терпелось догнать чернокожего, покинувшего паб.

– Я пойду с тобой, – сказала она своему спутнику. – Но ты уж побереги себя. Договорились?

– Я могу с ним справиться одной рукой. Вторую можешь мне привязать за спиной, – отрезал Красавчик, давая понять, что не сомневается в своих силах.

Схватив девушку за руку, он потащил ее к двери и выволок на улицу. Начинало смеркаться. Уинстон перешел улицу и находился у поворота в узкий переулок между зданиями магазинов. Все это было заранее спланировано и должно было послужить для него подстраховкой. Драка обычно выглядит особенно убедительной в темноте, а если нет лишних свидетелей, и того лучше.

– Быстрее, не отставай, – скомандовал Красавчик девушке, и без того поспешавшей за ним через улицу. Когда они ступили на тротуар на противоположной стороне, он вынул из кармана велосипедную цепь.

Черил взглянула на цепь с уважением, и глаза у нее засверкали.

– Я вижу, ты всегда готов ко всяким случайностям, – заметила она. Ей не дано было знать, что все необходимое для готовящегося розыгрыша было закуплено всего за несколько часов до ее встречи с Красавчиком.

– Нет, не готов, – выдавил из себя ее спутник. – Я сам нахожу свой случай, потому что я ненавижу черномазых засранцев.

Говоря это, он скрутил цепь вокруг ладони, оставив свободно висеть конец длиной в восемь или девять дюймов. Приказав Черил стоять на месте, Красавчик вбежал в темный переулок, преследуя своего врага.

Уинстон неспешно шествовал мимо рядов жестяных баков для мусора и пустых картонных коробок. Заслышав звук приближающихся шагов, он остановился и стал поджидать подбегающего противника. Со стороны могло показаться, что на какое-то мгновение он заколебался и чуть было не пустился бежать, но сдержался и остался на месте.

Остановился и Красавчик, чтобы оглядеться и оценить обстановку. В конце переулка виднелась Черил, зорко наблюдавшая за тем, как Красавчик начал медленно продвигаться вперед, остановился в шести футах от великана и стал угрожающе размахивать куском цепи, свисавшим из его кулака.

– Нам надо потолковать, ниггер, – крикнул он.

– Убирайся лучше домой, белокожий, – вызывающе бросил Уинстон, сверкнув белизной зубов в темноте. – А то ведь можешь заработать на орехи.

– Мне не понравилось, как ты смотрел на мою девушку, – прорычал Красавчик, продвинувшись немного вперед и продолжая помахивать цепью.

– А ты бы у нее спросил, как она к этому относится, – с вызовом посоветовал Уинстон со злой ухмылкой и осторожно передвинулся под защиту стены. – Мне показалось, что она из числа тех сучек, которые любят мясо с темными боками.

– Ах ты сука, – заорал Красавчик, задетый за живое прозрачным намеком. Он двинулся на своего противника, размахивая цепью над головой и целясь ему в лоб. У него екнуло сердце, когда на секунду показалось, что он не рассчитал дистанции и может ударить Уинстона по лицу. Если бы это произошло, его приятель мог лишиться нижней челюсти. Волнения были излишни. С быстротой молнии Уинстон пригнулся и отклонился. Конец тяжелой цепи задел стену, рассыпав во все стороны осколки кирпичной кладки. Уинстон отпрыгнул и выхватил из внутреннего кармана пиджака страшный 8-дюймовый кинжал из арсенала коммандос.

Теперь настал черед Красавчика отступить назад и занять оборонительную позицию. Не сводя глаз со своего противника, он пошире расставил ноги и развернул цепь в руке на всю длину. Понимая, что Черил сейчас не может видеть его лица, он послал Уинстону теплую улыбку. В данный момент они занимали позиции, которые им доводилось в прошлом занимать десятки раз, но тогда все происходило по правилам ближнего боя и приемы отрабатывались в спортивном зале казарм в Стерлинг-Лайнз. Два превосходно подготовленных бойца, чье мастерство в обороне и нападении было доведено до совершенства, сравнимого с искусством. С этой секунды их действия как бы направлялись рукой невидимого хореографа.

Выбросив вперед вытянутую руку с кинжалом, Уинстон сделал первый бросок. Кончик лезвия чуть не затронул живот Красавчика. Тот отпрыгнул назад почти на три фута, как если бы его ноги приводились в движение пружинами. Выдвинув перед собой руку с цепью, он стал крутить ее в воздухе, как пропеллер.

Все последовавшие приемы тщательно отрабатывались большую часть предыдущего дня. Уинстон как бы допустил ошибку, вновь попытавшись всадить кинжал в живот противника, держа оружие в вытянутой руке. Цепь со звоном ударила по металлу тяжелого лезвия и вырвала кинжал из руки. Он исчез в темноте на мостовой в нескольких дюймах от Уинстона.

– Попался, черномазый подонок! – заорал Красавчик, поделившись радостью с Черил. Он стал медленно продвигаться вперед, размахивая крест накрест цепью, вырывавшей клочья одежды из груди Уинстона, защищенной толстой прокладкой, и вызывая у него жалкие стоны боли.

Пора было валиться наземь, подумал Уинстон. Он стал отступать под натиском Красавчика, потерял равновесие на неровных камнях мостовой и тяжело упал. Свалился на спину и тут же откатился в сторону, чтобы смягчить падение.

Красавчик приготовился нанести смертельный удар. Когда они разрабатывали детали предстоящей драки, Уинстон убеждал его, что концовка должна быть эффектной. Увлекшись своей ролью, хотя она ему была не по душе, Красавчик шагнул к павшему противнику и занес ногу для жестокого пинка в ребра. Лишь в самый последний момент он изменил направление с таким расчетом, чтобы попасть в цель ребром, а не носком ботинка.

Уинстон издал вопль, красоте которого мог бы позавидовать профессиональный актер, и забился на земле в судорогах, как если бы его тяжело ранили. Красавчик еще несколько раз пнул его в грудь, в конце концов запыхавшись от напряженных усилий.

Когда она осознала, что ее спутник полностью контролирует ситуацию, Черил, как они и предполагали, двинулась по переулку в их сторону.

– Она идет к нам. Время для финала с фанфарами, – прошептал Уинстон.

Просунув руку в карман пиджака, он вынул две капсулы с жидкостью, похожей на кровь, которые он купил накануне в Сохо. Вскрыв капсулы ногтем большого пальца, Уинстон щедро полил свою голову и лицо. Результаты впечатляли, особенно в полутьме. Сержант не двигался, и было полное впечатление, что он потерял сознание. Красавчик отошел в сторону от своей окровавленной жертвы, когда приблизилась Черил. В ее взгляде, брошенном на распростертое тело, не было сожаления и участия.

Пришла пора покончить с противником, решил Красавчик. Он ступил вперед и занес ногу, чтобы нанести завершающий жестокий удар в ребра. Он пришелся точно в то место, где Уинстон подложил две тонкие деревянные плашки, обвязав их бинтом. Хотя носок тяжелого ботинка вошел в полу пиджака и защитную повязку, плашки издали достаточно громкий хруст, чтобы создалось впечатление треснувшей кости.

– Это послужит хорошим уроком черному подонку, – радостно сообщил Красавчик, запыхавшись от напряжения и с трудом выговаривая слова. Он отступил от своей жертвы и посмотрел на девушку с видом победителя.

В глазах Черил пылал пожар безумия. Лицо залила краска, а рот чуть приоткрылся. Она тоже дышала прерывисто и с трудом. Красавчику показалось, что у нее с минуты на минуту начнется оргазм, и эта мысль его волновала и отталкивала. На какую-то долю секунды им овладело непреодолимое желание трахнуть ее тут же, у стены. Ему удалось подавить желание и привести мысли в порядок. Нужно было делать свое дело, и еще многое предстояло. Весь этот дикий и жестокий спектакль был разыгран с целью более значимой, чем произвести должное впечатление на девицу с дрожащими коленками.

Взяв себя в руки, Красавчик пошел прочь от распростертого на земле тела Уинстона, подталкивая перед собой девушку.

– Нам нужно поскорее убраться отсюда, – внушал он ей. Размотав велосипедную цепь, забросил ее подальше в темноту.

Последовавшее восклицание девушки охладило его страсть не менее эффективно, чем холодный душ.

– Ну, ты действительно выдал этому черному подонку, – сказала она, и в ее холодном голосе сквозило одобрение. – Но надо было его, конечно, прикончить.

21

Фатальный Валлиец отчаянно скучал. Он четыре раза перерыл все магнитофонные записи и коллекцию лазерных дисков Карни, но не нашел ничего подходящего. В отличие от других уроженцев Уэльса он не питал пристрастия к оперной или классической музыке, а пластинки с популярными мелодиями, имевшиеся в квартире полицейского, отстали от современных вкусов на многие годы.

Он взял пульт дистанционного управления и прошелся по всем телевизионным каналам, но и там не нашел ничего, на чем хотелось бы остановить взгляд.

– Тебе надо бы подсоединиться к космической связи, – посоветовал он Карни. – Тогда у тебя по крайней мере прибавится спортивных программ.

Хозяин квартиры промолчал. Еще час назад он отказался от попыток завязать беседу с Валлийцем, когда понял, что найти общую тему не представляется возможным. Хью Томас вступил в армию сразу после школы и прослужил три года в Уэльской гвардии до того, как его перевели в САС. Он знал только мир армии, что серьезно ограничивало как его жизненный опыт, так и темы для беседы. Он был способен говорить только о регби и всевозможных способах убить человека голыми руками.

– Думается, как раз в этот момент босс наверняка хромает сюда, – заметил Валлиец, тупо глядя на часы. – Боюсь, сегодня вечером нам не уготовано никаких развлечений, кроме как заштопать его после всех приключений.

Карни его не слушал и не хотел слышать. Он все еще находился под впечатлением недавнего разговора с Уинстоном, оставившего неприятный осадок, и совсем не нуждался в напоминании о своей беспомощности и горечи переживаний. Когда Фатальный Валлиец помянул время, Карни стал лениво размышлять над тем, чем заняты сейчас Тед Бреннон и Майлз Трематон, получили ли они деньги для выкупа и что чувствуют, когда приходится перевозить почти полмиллиона фунтов стерлингов через весь Лондон.

Раздался стук в дверь. Карни все еще не отошел от своих переживаний и не мог сконцентрировать внимание на своих поступках. Он не принял, как обычно, мер предосторожности, без всяких задних мыслей пересек комнату и распахнул дверь, ожидая увидеть ухмыляющееся черное лицо Уинстона.

Он ошибся по всем статьям. Лицо человека, стоявшего перед ним, было белым, точнее – смертельно бледным, и лицо принадлежало Сесилу Харгривсу. Об улыбке не могло быть и речи. В запасе у Карни была доля мгновения, чтобы распознать выражение страха на лице гостя, и тут же до его сознания дошли еще два обстоятельства. Первое – за спиной Харгривса маячила пара громил, не предвещавших ничего хорошего, а во-вторых, в руках они сжимали обрезы. На смену прозрению пришел хаос.

Вооруженная парочка ворвалась в квартиру, толкая перед собой Харгривса. Ближайший к Карни парень направил на него обрез, а второй одним прыжком перескочил через комнату к Фатальному Валлийцу, безуспешно пытавшемуся выхватить «браунинг» из наплечной кобуры.

– Не вздумай торопиться! – предупредил второй громила, и Валлиец на долю секунды замер. Этого оказалось достаточно для того, чтобы ему заехали стволом по щеке. Солдат САС беззвучно повалился на бок и потерял сознание. Он не успел коснуться пола, как его обидчик проскочил мимо него, чтобы осмотреть другие комнаты. Вскоре вернулся и ободряюще кивнул своему товарищу.

– Все чисто, – доложил голосом, прозвучавшим очень громко.

Из холла вошел в квартиру четвертый мужчина и тихо закрыл за собой дверь.

Карни стал внимательно изучать нового непрошеного гостя, значительно отличавшегося от своих спутников. Он был высокого роста, но в его телосложении не сказывалась профессиональная принадлежность к телохранителям или бандитам. Да и внешне выглядел иначе: на нем был отлично пошитый костюм, к которому со вкусом были подобраны рубашка и галстук. В цепком и внимательном взгляде его холодных серых глаз читался острый ум. Судя по уважению, с которым относились к нему оба громилы, Карни заключил, что этот человек пользуется у них авторитетом и, скорее всего, играет роль лидера.

Два других незваных посетителя были типичными представителями своей профессии. Тот, который столь эффективно расправился с Фатальным Валлийцем, отличался мощными мускулами, квадратным подбородком и яйцевидной головкой, посаженной на толстую короткую шею. Его сотоварищ был поменьше ростом, что компенсировалось весом, и казалось, чувствовал себя не на месте, даже, возможно, нервничал.

Харгривс попытался оправдаться, что давалось ему нелегко. От его былой выдержки и спокойствия не осталось и следа, и он трепетал от ужаса.

– Они схватили меня в аэропорту, – лепетал он. – У меня не было выбора, как назвать ваш адрес. Иначе они бы меня убили.

– Дурак ты безмозглый, – сказал Карни, не скрывая презрения и жалости. – Они все равно тебя прикончат.

При этих словах человек с серыми глазами повернулся к Карни с легкой холодной усмешкой и одарил его комплиментом:

– Так вы, оказывается, реалист, господин Карни. Мне по душе люди, которые здраво смотрят на вещи. Будем надеяться, что у вас хватит здравого смысла сотрудничать с нами.

– А ты кто такой? – гневно воззрился на него Карни.

Его собеседник сузил глаза в легком раздумье и, пожав плечами, безразлично сказал:

– Поскольку с вами все ясно и это не может иметь большого значения, не вижу причин что-то от вас скрывать. Меня зовут Дэвид Скотт. Но давайте ближе к делу – кто вы такой и чем занимаетесь?

– Мое имя, судя по всему, вам знакомо, – отрезал Карни, глядя своему противнику прямо в глаза.

– О да, – согласился Скотт с мягкой улыбкой, – я знаю, как вас зовут, господин Карни. Наш общий друг господин Харгривс охотно делился имеющейся в его распоряжении информацией, хотя вынужден признать, что запасы у него ограниченные. К сожалению, он не проявил большого желания уточнить детали. Если не ошибаюсь, он находится под впечатлением, что вы принадлежите к какому-то отряду особого назначения либо спецгруппе.

После паузы, долженствующей подчеркнуть важность последовавших слов, он продолжил:

– Дело в том, Карни, что мне не по нраву слухи и небылицы. Я предпочитаю факты.

– Ваша жизнь наверняка заполнена неприятными сюрпризами, – поддразнил его Карни с вызывающей улыбкой.

Скотту это замечание явно не понравилось. Он недовольно поцокал языком о зубы и укоризненно сказал:

– Мой Бог, господин Карни, я очень надеюсь, что вы не доставите нам лишних хлопот. Согласитесь, потом предстоит большая уборка.

Подозвав кивком головы громилу пониже ростом, скомандовал:

– Роджер, покажи, пожалуйста, господину Карни, как мы поступаем с людьми, которые доставляют нам лишние хлопоты.

У Карни все сжалось внутри, когда он увидел приближающегося к нему громилу. Он хихикал как дурачок, и в его глазах читался сумасшедший блеск. Карни пришлось изменить свое первоначальное мнение. Он принял неловкость и суетливость за нервозность и оказался не прав. Роджер не страдал от сознания собственной неполноценности. У него была иная болезнь – психическое расстройство в тяжелой форме. Это был попросту душевнобольной. Скорее всего, психопат.

Скотт закатил вверх глаза с видом хозяина, решающего вопрос о том, не пора ли уволить подчиненного за профессиональную непригодность.

– Постой, Роджер, – остановил он громилу. – Господину Карни еще рано делать больно. Он еще может нам понадобиться. – Затем перевел взгляд на Харгривса, безжизненно осевшего на диване, и раздумчиво сказал: – Мне кажется, что в настоящий момент в целях демонстрации вполне подойдет господин Харгривс. Боюсь, он недостаточно прочувствовал свою вину, потому что мы не познакомили его со всем многообразием наказаний, которые ждут предателей.

Когда громила подошел к постанывавшему от страха бизнесмену, Скотт холодно улыбнулся Карни.

– Посмотрите, – пригласил он полицейского, – как работает мастер своего дела. Поверьте, это искусство, господин Карни.

Последовавшая жуткая сцена вызвала у Карни отвращение, но в то же время он не мог оторвать глаза от громилы, пустившего в ход приклад и ствол своего обреза, чтобы обрушить на беззащитного человека серию чудовищных ударов, не разбирая, куда попадает, по голове или по туловищу. За несколько секунд лицо Харгривса было залито кровью, и он превратился в бесформенную груду плоти, едва подававшую признаки жизни. Садист точно рассчитанными ударами продолжал свое грязное дело, пока судьба не смилостивилась над его жертвой: Харгривс потерял сознание.

Скотт безучастно наблюдал за происходящим, и его лицо ничего не выражало, когда он вновь спокойно обратился к Карни:

– Ну что ж, займемся делом. Мне требуются следующие сведения: что это за отряд, в котором вы служите, его численность, хотя бы приблизительно, и какие поставлены перед вами задачи. Постарайтесь быть точным и не пытайтесь что-то утаить.

Несмотря на то, что он был свидетелем жестокой расправы над Харгривсом, Карни не смирился. Внутренний голос ему подсказывал, что если он даже покорится и все скажет Скотту, это не спасет его от избиения или худшей участи. Более того, может лишь ускорить развязку. Единственное, что ему оставалось, это постараться выиграть время, но здесь все зависело от реакции Скотта. По сути, он был громилой, получившим образование. Он любил покрасоваться, демонстрируя свою власть, и получал наслаждение от своей способности внушать другим страх. Еще, по мнению Карни, он был эгоистом до мозга костей, тщеславным и самовлюбленным, безмерно гордившимся собой и беспредельно хвастливым.

– Для вас не так важно, кто мы, – твердо сказал Карни. – Важно другое – мы достаточно сильны, чтобы остановить вас.

Он ожидал, что за этим последует сигнал громиле взяться и за него, но вместо этого Скотт усмехнулся, как если бы счел заявление Карни забавным и намеревался теперь потешиться.

– Остановить нас? Да что вы говорите, господин Карни! Уверяю вас, что это у вас не получится. В лучшем для вас случае вам, возможно, удастся слегка замедлить или на некоторое время задержать развертывание наших операций в этой стране. Но в континентальной Европе наше движение уже приобрело такой размах, что остановить его нельзя. Мы можем только расти, расширяться и усиливать свой контроль. Пришло наше время, господин Карни. На нашей стороне история. Мир так долго ждал нашего появления.

Карни оставалось только глазеть на своего собеседника. Его слова не укладывались в сознании. Он не мог понять, как такой человек, явно образованный и цивилизованный, был способен вынашивать столь древнюю и пустую мечту. И уж абсолютно безумным казалось то, что тот же человек, очевидно, рассматривал себя как своего рода мессию. Карни с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Скотту. Но нужно было держаться, чтобы выиграть еще несколько драгоценных минут и остаться в живых. Глупо было бы отказаться от появившегося у него небольшого преимущества, продемонстрировав открытую враждебность.

– Ваш бывший коллега, – сказал Карни, мотнув головой в сторону Харгривса, – уже обрисовал нам свое понимание того, как бороться со злом в нашем обществе. А какие рецепты предлагаете вы?

Скотт внимательно посмотрел Карни в глаза, чтобы понять, не насмехается ли над ним полицейский.

– Вы позволяете себе шутить, господин Карни? Очень надеюсь, что это не так, – пригрозил он.

– Нет, я говорю вполне серьезно, – ответил Карни, сохраняя самообладание. – В нашей системе немало изъянов, от которых и я бы не прочь избавиться.

– Да, изъянов хватает, – задумчиво промолвил Скотт. – Но должен вам признаться, я не вижу в вас потенциального сторонника. – После паузы продолжал: – Тем не менее, мой «рецепт», как вы его назвали, по сути, крайне простой. Мы изнутри разрушаем прогнившее общество и затем устанавливаем новый порядок. С помощью нового наркотика у нас есть возможность превратить отбросы молодого поколения в неорганизованную и слабо дисциплинированную, но достаточно эффективную армию разрушения. А то, что они разрушат, мы со временем сможем перестроить, используя все скрытые богатства и власть, которые были зарыты в Европе и этой стране вот уже более полувека.