Текст книги "Перекрёстки богов"

Автор книги: Пётр Волкодав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Офицеры короля – прочь иначе я убью вашего Крота, а ты, собери – уже обратился к Солу, Егор, "та", Сол. Я оставлю тебе жизнь, но пусть твои слуги уберутся.

– пусть будет по твоему бог Гор, выплёвывая кровь, захрипел Крот. – Только бог мог штурмовать мою крепость. Даже бог Слон не попытался бы пойти на приступ моей твердыни вдвоём.

– Мы не штурмовали твою твердыню король и мне не нужна твоя жизнь, – грустно заметил Егор. – Если бы я успел прийти раньше, то никто бы не погиб и не пострадал. Веди внутрь.

– Гор, я видел лодку Слона, – крикнул вдогонку Сол. – Мы не сможем успеть, разве только… если тебя снова переместят.

– Главное что мы здесь, брат – отразило эхо слова Егора.

Войдя на перекрёсток, Егор указал Кроту на стену. Король, держась за плечо, опустился.

– Ладно, будь здесь, король – потомков дигейцев – Егор не стал поворачиваться к поражённому Кроту, а пошёл в центр перекрёстка.

– Нэя – хранитель перекрёстка дигейцев, ты нужна мне.

– О мои боги! – воскликнул Крот.

Женская фигура в длинном платье и очках, скрывающих половину лица возникла бесшумно.

– Я слушаю тебя Гор, но у тебя мало времени, – женщина сняла очки. Белесоватые глаза, не имеющие цветов и оттенков, ждали. Крот затаил дыхание.

– Дигейцы приносили людям знание, на моей планете, Нэя. Их не всегда понимали и принимали, потому, как вы не переносите солнечного света и видите в своём спектре. Я благодарен от имени землян за ваш труд и приношу извинения за неразумно загубленные души твоего народа, моим. Мы были молоды.

– Я не успею связаться с семью хранителями у-а-ла-э и переместить тебя в межмирье, путник, – грустно ответил фантом. Бог Слон на входе в пирамиду. Чтобы осуществить необходимое перемещение, а ты выбрал лимит в прошлый раз, нужно согласие всех хранителей.

– Я на это и не рассчитывал, правду говоря, – отозвался Егор, сбросив доспехи и меч. Моя цель достигнута. Сол!

– Я здесь, отозвался офицер. – Он расположился на входе положив перед собой связку "та".

– На полную мощность, брат. Это подарит нужное нам время… Нэя.

– Я слушаю тебя, путник. Ты так похож на неистового и доброго бога Виракочу. Когда-то я знала его – великого путника и даже разделяла с ним ложе, – Нэя коснулась волос Егора и ласково погладила лицо.

– Зови хранителей Аннеты, – тихо попросил Егор. – Это последний шанс для Анны.

– Она любит тебя, сильнее жизни, – ответила Нэя. – Жаль.

Первым возник фантом Ииши… через считанные секунды, семеро хранителей возникли напротив Егора.

– Мои боги, – раздался всхлип короля рохтов. – Я вижу то, что не видел ни один из нас.

– Гор, – эхо принесло голос Слона. – Я предлагаю тебе жизнь и клянусь в этом. Запас "та" рассчитатан на несколько минут. Подумай.

– Хранители, – шепот Егора услышал и Сол и Крот. – У меня одна просьба: закольцуйте перекрёстки Аннетты на два имени, чтобы больше никто не смог воспользоваться корректором в корыстных целях: Это Аннета и… Егор сделал мучительную паузу и назвал второе имя на своём языке.

– Исполнено, – склонил голову Ииша.

– Межмирье, У-а-ла-э? – спросила Нэя.

– Никаких сообщений, – ответил Егор. – Никто из старейшин не должен знать.

– Время вышло, Гор, – Снова послышался нетерпеливый окрик Слона.

– Поторгуемся, – крикнул в ответ Егор. – Ты сохраняешь жизнь Солу в обмен на попытку проникнуть в мой мозг.

– Я не отдам Сола, – неожиданно заговорил Крот. После того, что я увидел и услышал здесь, я не отдам офицера Сола, мясникам Слона. Мне жаль тебя Гор, но тебе я помочь не смогу. Я дал слово короля Слону и не могу нарушить.

– Гор, я согласен, но Солу придётся отправиться на пожизненные рудники экватора. Я слыщал слова Крота, которого тоже, кстати, не обманывал. Здесь мой просчёт Гор и я признаю это.

– А ты у меня спросил, живодёр? – крикнул Сол в соединяющий коридор. – Я буду сражаться до смерти.

– Я прощаю тебе дерзость, лишь потому, что дал слово. А теперь твоё слово, король.

– Я сохраню жизнь Солу, в его памяти будут блокированы воспоминания о последнем времени. Он станет десятником на участке экваториального тоннеля, где у меня имеются свои агенты.

– Я не хочу так жить, Гор, чьей-то куклой – Сол гневно в первый раз смотрел на друга. – Мы вместе повидали, что иным хватит на десятки жизней.

– Ты веришь мне? – в упор спросил Егор. – А значит – выполняй. В проход не заходи. Умрёшь.

– Ты догадлив Гор, – отозвался Слон. – Он не сможет сделать и двух шагов. Излучатель настроены на максимальную мощность и ты это понял. Без излучателя никак нельзя. Я жду.

– Да пошёл ты! – Сол остановился у прохода и его сразу скрутило до хруста костей, а на губах выступила кровавя пена. Егор оттащил друга и вдвоём с королём прислонили к стене.

Первый шаг оказался тяжёлым, но Егор не остановился. В провале коридора возникла Анн и вот туда он, и пошёл к своей Анн. На восьмом шаге мозг перестал воспринимать боль. Егор протянул руки к удаляющейся Анне и вышел в лепестковый зал. Прошёл внутри живого коридора, остолбеневших господов, склоняющих головы, как тот защитник Бреста. У излучателя ждал, впавший в прострацию, бог Слон. Он сбросил маску и отказывался, что это возможно… Егор остановился в шаге и, Слон схватившись за голову, выключил излучатель. Егор ещё успел поднять меч.

Межмирье:

Аннетте вдруг стало плохо. Из рук выпала чашка т разбилась. Она, окаменев, смотрела в известную ей точку.

– Что с тобой, милая? – Артур подхватил сползающую жену.

Анна не ответила. Она тихо попросила воды. Когда её глаза обрели спокойствие, Артур снова спросил и не дождался ответа.

Пирамида хортов (дигонов-дегеев):

Слон, дрожа, вынул из сканнера пирамидку памяти, впечатанную в кальку сущности Гора.

– Больше ко мне не приходи, Слон! – король Крот склонился у тела бога Гора и плюнул в лицо Слону. Слон, молча, прислонил ладонь к голове Сола: – Я сдержал своё слово, а ты Крот не вздумай рассказать старейшинам, иначе станешь сам предателем.

– Ты… вон отсюда, – побагровел Крот. – Бог Гор убил сотню моих самых лучших офицеров. А ты?.. ты использовал нас всех.

– Не забудь отправить Сола на рудники экватора, – Слон прислонил ладонь к груди Егора.

– Он мёртв и в этот раз не сможет вернуться, – то ли досадой, то ли радостью произнёс бог Слон.

– Мёртв, – присел у тела король хортов, сдерживая ярость и боль.

… Лужа крови у распростёршегося тела Гора, увеличивалась… красные ручейки сползали с пустых глазниц, ушей и носа превращаясь в бурое озерцо. Слон зло плюнул в пол и отсёк правую кисть мертвецу.

– ВООН! – закричал Крот. – Тебе мало души, так ещё и…

– Я, знаю, зачем, а вы – мои офицеры, заберите труп. Погребём Гора с подобающими почестями… под моим дворцом.

Город Скея:

Звон мечей собрал свободных от дел горожан: на пристани господь Скей противостоял господу Норота, и господу Курчавому. Лязгали мечи и сыпались искры от ударов.

– Мало! – крикнул Норота и перешёл в близкий бой.

Сзади пытался достать Курчавый, но Скей не уступал, орудуя двумя мечами и, казалось, что вовсе не он отбивается, а Норота и Курчавый не успевают за темпом, предложенным господом Скеем.

– Отдохнём, – предложил, утирая лоб Курчавый.

– Ты не готов к бою с богом Тоном, – Норота выбросил клинок и коснулся лезвием грудных доспехов Скея.

– Пока, – согласился Скей, парируя выпад. – Не готов… да не готов, – и с яростью набросился на Норото. Клинок скользнул по плечевым накладкам господа первой руки Норото и описав дугу отбил боковой, сзади. Меч Курчавого отлетел к самому пирсу и в этот момент, Скей левой рукой поразил Курчавого в грудь, а правый клинч достал Норото и высек искры у самого сердца.

– Кто не готов? – Скей, устало опустился на плиты, тяжело дыша.

– Все последующие спарринги я буду проводить без доспехов, – Скей выпустил мечи из рук и сбросил нагрудную амуницию. Тяжёлые капли пота скатывались с лица, на прилипшую к волосатой груди рубаху.

– Не переусердствуй, Скей, – Норото, тоже опустился и лёг навзничь, переводя дыхание.

– В этот раз гораздо лучше, – заметил Курчавый. Он отошёл к столу и стал жадно пить воду из графина.

Часовой дремал в будке, после сохе и снились ему женщины: много женщин, одетых в одежды госпожей. Одна из госпож преобразилась в Аишу и зарычала диким зверем, оскалив клыки.

Удар, сотрясший ворота в город и рёв прогнал сон. Страж принял бравый вид и проверил полупустую чашу налогов.

– Кого Слон несёт, – недовольно забасил он и тут же вжался в стену.

Саблезубый, повернувшись на голос, рыкнул, и, от этого рыка, у стража похолодела спина и отнялись руки. Саблезубый обнюхал чашу подношений и как ни в чём ни бывало, затрусил к центру города Скея. часовой, проводив зверя и ещё не веря, что жив, потянулся за сигнальным рожком.

Прохожие застывали и не двигались. Ник проходил мимо и не реагировал. После того, как затихла рыночная площадь и торговцы с покупателями превратились в изваяния, Ник остановился, принюхиваясь и уверенно свернул к таверне госпожи Сани, где посетители живо обсуждали последние новости о капитане Нои, прошедшем на одномачтовике "расчёску" Слона. Сама Сани светилась счастьем и расцвела как никогда: господь Скей сказал, что господь Нои с командой прибудут на днях на лодке бога Слона. Сани не находила себе места; выходя наружу и доставала бинокль. Во дворе таверны, когда попятились лошади заезжих офицеров и замычали рехи, и разбежались слуги, госпожа Сани обнаружила, что осталась одна. Из дверей послышался пьяный гомон и вывалились постояльцы.

– Ник, – едва оправилась от изумления Сани.

Саблезубый, не обратив внимания, рыкнул на трезвеющую и рассыпающуюся толпу и вошёл внутрь. Сани тотчас бросилась туда.

С опавшими боками, Ник лежал у стола, где господь Гор оставил статуэтку.

– Ник! – Сани бросилась к саблезубому. – Тебя ищут во всей долине, Ник, – Сани присела.

– Принесите мяса! – Сани, только что, полная надежд и мечтаний о встрече с Нои отвела взгляд от грустных глаз животного.

– Поешь, Ник, – она, опасаясь пододвинула разнос мяса. Саблезубый понюхал и не шевельнулся. Поднялся и потрусил прочь.

– Скей. Отзовись, – позвала она.

– Что, Сани, – спокойный голос господа.

– Ник, он у меня был только, и оправился к тебе, на пристань. Скей… он ищет Гора…

Долина саблезубых:

Кузнец воровато обернулся, окунул заготовку в кадушку, для видимости.

– И когда? – спросила недовольно Аиша, отстраняясь от пара.

– Через цикл Саны, мы сможем, госпожа, производить оружие, не раньше – кузнец вытер испачканное тёмное лицо, изборождённое морщинами.

– Мы опаздываем, – недовольно сказала Аиша. – Я доверила тебе, а ты… Офицер! – громко позвала она ответственного.

– А это что? – она отбросила тряпицу, из которой сверкнуло лезвие. Необычной формы нож, скорее – кинжал с узким лезвием и ореховой рукоятью привлёк внимание. Аиша заинтересовано взяла и резким кистевым движением метнула в прислонённую к дальнему углу дубовую колоду. Кинжал с характерным "фшть" вошёл на четверть лезвия.

Кузнец приложил палец к губам и стал совсем смешным.

– Образец, госпожа… метательный нож пробивает доспехи господа… Сутки работал.

– Хм, – Аиша расшатала и с трудом извлекла нож. Кузнец засуетился, принёс чистую тряпицу и подал. Аиша поморщилась угодливости, оборвала волосок из своей причёски и провела по лезвию.

– Госпожа, – зашептал старик, – не нужно показывать никому. Пока, не нужно, – умоляюще склонился старик.

– Аиша! – ворвался в кузню возбуждённый офицер. Господь Скей… ваш муж…

– Почему так долго тебя нет офицер? – оторопевший офицер замялся, подыскивая ответ. Аиша выступила вперёд и завела руку с ножом за спину. Кузнец, не мешкая, спрятал подальше оружие и оказался справа с от Аиши с чистой тряпицей.

– Ник в городе господа Скея! – на одном дыхании выпалил офицер. – Нашёлся саблезубый. Господь Скей приказал прекратить поиски, но это не всё… Арта…

– Да говори же, – прикрикнула Аиша. Внезапно она схватилась за живот и начала оседать. Кузнец, не мешкая, подхватил на руки и, оттолкнув с прохода офицера, вынес её на воздух.

– Как ты смеешь! – завопил офицер, когда кузнец усадил женщину на траву и прислонил к стволу дуба. Кузнец, не среагировав на обнажённый меч, набрал в рот воды из бочонка и сбрызнул лицо мертвенно-бледной Аиши.

– Дочка, успокойся… твоё дитя не должно…

– Гор, – безжизненно ответила Аиша. – Всё…

– Что делать? – офицер стоял рядом с оголенным клинком и вопросительно глядел на кузнеца. Старик опустился на колени и прислонил закопченные ладони к голове:

– Тихо, дочка, спи, спи, спи. – Потом подозвал офицера и показал на повозку.

– Срочно вызывай господа Скея. Я умею немного снимать стресс, но госпоже сейчас нужен муж. До его прилёта, пусть Узколицый напоит госпожу успокаивающим отваром. Госпожа должна спать до прилёта мужа, иначе потеряет ребёночка. Ты понял?

– Извини, отец, – смутился офицер. – Я быстро. Только я не понял что означает…

– Некогда понимать. Я отвезу госпожу к Узколицему, а ты на коня-молнией отправить сообщение господу Скею. А ты – охотник, – обратился кузнец к охраннику-торанину, свистни Узколицому пусть приготовит необходимоё.

Кузнец уложил женщину и перехватил быстрый взгляд десятника каменотёсов, отдыхающего у реки. Второй охотник сел за поводья.

– Я справлюсь, – кузнец бросил взгляд на охотника и кивнул тому на десятника каменотёсов у реки:

– Он враг… убей, когда мы отъедем.

Охотник пожал плечами и послушно повел под уздцы поить коня. Повозка госпожи Аиши, спешащая в город привлекла внимания рабочих, но никто не заметил, как торанин столкнул тело десятника в воду и пнул к стремнине.

Повозка выехала на большой тракт, и тогда, позади, застучали копыта. Охотник поравнялся и молча раскрыл ладонь со связкой игл-шипов и трубочку. Кузнец в ответ показал ещё один шип и выбросил на дорогу.

– Это из моего платья. Он целил в госпожу.

– Отравлены, – дополнил охотник. – Я давно присматривался к шпиону. Спасибо кузнец.

– Я отправил к Слону уже шестерых, – кузнец поправил волосы Аише. – Я ведь сын господа Норото и умею кое-что.

– Я доверяю тебе, кузнец с первого дня. Возвращайся.

– Пожалуй, – кузнец остановил рехов и сошёл. – Скажи, Узколицему, чтобы не перестарался, – сказал вместо прощания старик и, прихрамывая, зашагал к своей кузне.

Глава 13

Закат встречали вместе, у озера. Трепещущая дорожка луны подрагивала золотистыми блёсками, однако сегодня никто не любовался и не подходил к берегу.

Последний день пребывания на У-а-ла-э, Оран объявил выходным, в том числе и от своего присутствия; выдался ясным и погожим, но, проснувшись и искупавшись, земляне не знали чем занять себя, разве что Пьер: он до восхода ушёл рыбалить на самодельном плотике из бальсовой древесины. Вернулся он к завтраку, торжественно неся за плечами нанизанных рыбин.

– В дорогу наудил, – сообщил Пьер.

– Я а подстрелил пару уток, – появился из чащи Олег.

– От вас дурно пахнет, коллеги, – Грета отставила котелок с чаем.

– А где запропастился наш Артурчик? – оглянулся по сторонам Джо, – И Анны нет.

– Улетели на архипелаг, – ответил Николо. – Анн сказала что хочет сделать всем сюрприз… и позвала нашёго бравого летуна в путешествие. Можт, сегодня хоть общий язык найдут.

– Прикуси язык, – обозвался Джо. – Анна изменилась с того дня. – А вон и они. И вправду, в небе появилась лодка. Стрекоза совершив пируэт, мягко коснулась травы.

Артур и Анна подошли к притихшей компании. Заинтригованные содержимым двух рюкзачков, к тому времени латанных-перелатанных, земляне не выдавали своих предположений и догадок. Артур вынул из первого семь хлебцов, связку вяленой рыбы, копчёности, озорно подмигнул Олегу.

– А теперь подарки, – заговорщически сказал он, вынув две расписанные амфоры с пробковыми затычками в горлах сосудов и свёрток.

– Опять живая вода из су-эхо, – рискнул Николо. Артур не ответил. Вместо того, распечатал амфору и налил полный котелок.

– Вино, – догадался Пьер.

– И сигары, – Анн разложила тряпицу. – Сегодня наш день и меня не волнует, что по этому поводу скажет наш ворчун-хранитель. Я считаю, что мы можем позволить себе расслабиться и прожить этот день не по уставу, позволив маленькие радости. Тогда, когда мы помогли защитникам города и вышли всемером против войска, то как радовались горожане, а мы не могли позволить себе выпить и расслабиться, как на Земле. Именно маленькие радости приносят нам незабываемые минуты.

– Славный денёк, был – заметил Николо, кося на табак. – Ты сбросила шлее и рогатые были посрамлены твоими волосами и бежали, хотя до того мы защищали город на стенах и всемером стали у сломанных городских ворот, где никто никого не жаловал. Кстати, там я познакомился с очаровательной милашкой с длинными ресницами и застенчивым взором, но так и не воспользовался таким редким случаем. Она смотрела на меня как на бога, а мы взяли и улетели на хрен.

– Прогресс, – хмыкнул Джо. – Наш мальчик Николо избавился от пристрастия к мальчикам.

– Хватит препираться, – Пьер поднёс к носу котелок и закрыл глаза.

– Не задерживай тару, – Джо погрозил коллеге и сглотнул.

– Завтра мы все отправимся по разным весям и планетам… Я уверен, что все мы справимся. Мы все изменились, ребята, все восьмеро, хотя Кукулькан говорил о семи старейшинах. Мне довольно тяжело было в пустыне, где за восемь дней мы выжили вопреки, благодаря Олегу и Артуру, мне было чудно, когда Грета, пилотируя стрекозу на орбите Земли, специально отключила невидимость и нас засекли и к нам устремились диски дигонов, когда в самой Дигонии-Дигее мы пользовались приборами многоспектровости, чтобы видеть, и глотали затхлый воздушный кисель, когда Анна облетала Аннету исследуя орбиту и влияние Саны и сдерживала себя от посадки в долину саблезубых и аннетянские штормы, где нам разрешили пройти низко над чудовищными валами и зубьями "расчёски" Тона-Слона и кладбищем кораблей неизвестных первопроходцев…

– Не задерживай тару, – не выдержал Николо. – Ты сегодня такой сентиментальный, аж противно.

– Не перебивай… Мы изменились все, да изменились. Пятого дня пришло сообщение с Земли что два кандидата в правители создали координационный совет и пригласили к сотрудничеству дигонов. Да, на нашей Земле пока не наступило устойчивое равновесие в социуме, но именно благодаря Егору и Анне, там произошли изменения в лучшую сторону. Социологию, преподанную нам, хранителями нельзя рассматривать однозначно, но теперь каждый из нас может вносить коррективы в социум, используя полученные знания, но – Пьер вздохнул – именно из-за принципиального спора путников, когда они разделились на два лагеря в целях, произошла война богов на уничтожение. Они не смогли найти иного подхода в принципиальных вопросах. Результат нам известен. Война продолжается, на всём семимирье. На Земле она вошла в перманентную фазу. Наверное Оран прав, когда говорит что вмешательство нужно взвешивать и осторожно подходить к корректировке будущего и возможным вмешательствам в эволюционные процессы… Но я не о том хотел сказать… мы все пройдём этот экзамен, потому что экзамен мы и так сдавали и сдаём каждый день нашей жизни.

– Да, – Олег отпил глоток и потянулся к сигаре: – три года не курил, с того дня как расстались с женой.

– Она живёт с другим, – хмыкнул Николо, – ведь лично тебе она переслала весточку, что гордиться тобой вместе с дочерью, но возвращаться в прошлое уже поздно. А вот как запел Торнтон, присылая Анн и Егору, тфу ты, – Артуру, умопомрачительные послания извинений.

– Заткнись, – неожиданно грубо оборвал Николу Джон и кивнул в сторону потускневшей Анн.

– Хватит воспоминаний, – Артур передал наполовину опустевший котелок Аннетте.

– Я найду его останки, – Анна не стала пить. Поднялась и пошла к озеру.

– Дурак, – Артур зло поглядел в сторону притихшего Николо.

– Я пойду к ней, – поднялся Пьер. – Вот и выходной перед оправкой. – Однако Пьеру не пришлось идти. Анн вернулась и потребовала котелок, усевшись рядом с Николой.

Вечером явился хранитель Оран и в который раз предупредил что на рассвете всем собраться на перекрёстке.

– Итак, первыми отправляются Джо и Никола. На задание выделяется две недели, как и каждому из вас. Далее – Олег. Тебе Артур, я хочу заметить одно, – сказал Оран. – Не принимай быстрых решений и если возникнет необходимость, задержись. Следующий – Артур. На мой взгляд у него любопытная задача, с непростым решением. Грета и Татьяна отправятся на Землю. К вам просьба: ни в коем случае не связываться со знакомыми и родственниками. Пьер: Ваш адрес отправки не принадлежит семимрью и является самым коротким во времени, но именно там необходимо зарядить процесс длиной в тысячелетия. И наконец Аннетта. У тебя самое сложное задание, как у представителя народа путников… Запомните вот что, земляне: задания эти не являются продуктом моего воображения, а имеют посыл из вашего подсознания.

– Мы сами выбрали их? – удивился Джо.

– В какой-то степени, – ответил хранитель. – Плюс, к тому приложил соответствующие реалии, независимый от хранителей, экзаменатор-программа У-а-ла-э. Отнеситесь со всей серьёзностью. А теперь пора.

***

Модос:

Невиданное зрелище повергло в страх погонщиков каравана. Собаки прижали уши, прижимаясь к хозяевам: в сотне локтей над извивающейся змеёй торгового каравана пролетела "колесница богов"; поднялась над чахлым леском, обогнула дальний хребет и исчезла, будто её и вовсе не было. Охрана одновременно выдохнула и приняла бравый вид.

– Боги полетели к проклятущему городу, который мы всегда обходим стороной, – заметил старший погонщик и приложился губами к амулету-божку из кудра, висящему на груди.

– Может хоть боги накажут их за мерзкие дела, – забормотал крепкий ещё старик.

Тем временем колесница богов осуществила посадку в каменистой низине среди густых барбарисов, в заданном районе.

– Ты не знаешь, Никола, почему погонщик сказал о проклятом городе, – Джон спрыгнул первым, не выставив лесенку, многозначительно подмигнув товарищу, осмотрел припасённую для подобного случая одежду – желтый длинный плащ грубой ткани с синим подбоем по краям и капюшоном на случай непогоды.

– Ладно, хватит трындеть, – Николо поправил пояс с пристёгнутым ножом и парализатором. – Джо, не забудь поставить защиту, а то пока вернёмся, местные аборигены растащат нашу допотопную летающую колымагу на сувениры.

– Не бойсь, дружище, – Джон запахнул плащ и подпоясался широким жёлтым поясом, оставив свободное место для крайнего случая. – Я вот что думаю, Нико, а реальность ли происходящее, или нам пудрят мозги в виртуале.

– Не уверен ни в том, ни в другом, но в отношении "допотопной" колымаги, верно попал в дюрку, – хохотнул, Никола. – Странно вот что Джон: задание то больно непонятное и хлопотное мы получили.

– После семи месяцев воздержания, я первым делом по приходу в городок сниму курочку, а Ты Никола – мальчика, не правда ли? – Джо развеселился от удачной остроты и довольно хмыкнул.

– А ну тебя, – отмахнулся Никола – мог бы и помолчать.

Ангелы бросили последний взгляд на колесницу богов и начали спускаться к мутному ручью, продираясь в зарослях барбариса по нагромождению камней.

Через полчаса посланцы межмирья добрались к серпантину проезжего тракта, ведущему к Модосу, – утопающему в зелени кипарисов и смокв, пятитысячному поселению дигейцев.

Обмениваясь взаимными уколами, чтобы скрыть волнение, посланцы богов приближались к заданной цели. Изредка путники останавливались отдохнуть у обочины: Джон разворачивал свиток – кристаллический кремниево-водный экран, камуфлированый под кожаный свиток и включал. Инфа с миниатюрного беспилотника, кружившего над местечком тотчас являла грязные улочки, мулов, отгоняющих мух, бродящих с целью и без цели горожан и безвкусную архитектуру Модоса. Искомый дом находился у мощёной камнем дороге, почти в центре селения. Хозяин – убеленный сединой пятидесятипятилетний на вид с манерами аристократа – Тол, как раз вернулся домой. Рабы опустили носилки, а другие запёрли ворота. Господина Тола встретили две черноволосые хрупкие девушки – дочери.

Джон увеличил разрешение и вздохнул: – Эх, нельзя на работе.

– Красивы чертовки, – Никола безразлично скользнул по обнажённым плечам девушек и грудном вырезе.

– Конечно, Нико. Ты ведь предпочитаешь мальчиков, – съязвил Джо.

– Раньше ты был молчаливее и скромнее, – обиделся и одновременно уколол товарища, Никола.

– Не обижайся, – Джон дружески похлопал по плечу. – Мы все изменились в межмирье, Никола. – Джон отключил монитор, свернув в трубку, засунул в заплечный мешок.

– Уважаемый, – помахал он посохом проезжающему мимо, скучающему возничему, не среагировав на предостерегающий тычок друга в ребро.

– Что нужно, – недовольно осклабился исподлобья возница. Неприязнь, мелькнувшая в нём исчезла, едва Джон показал серебряную монету.

– Присаживайтесь путники, – засуетился рыжебородый, – подвезу, как ни помочь путникам.

Монета перекочевала в руки перевозчика. Попробовал на зуб, удовлетворённо засопел, почёсывая всколоченную бороду. Он оказался словоохотлив и не прошло пяти минут, как разговорился, начав осторожно выспрашивать путников о цели путешествия. Получив ответ и известное в городке имя Тола, он совсем успокоился и стал своим в доску: предложил путникам вина, за плату, разумеется. Ангелы не отказались и пригубили прямо из меха. Выпил и возница и разговорился, поведав, что как раз направляется в Модос к господину Толу со свежепойманной рыбой, присыпанной солью чтоб не пропала и, сухой травой. У дочери Тола сегодня день совершеннолетия и ожидается много гостей, а вот рыбку и сам господин, да и местные любят побаловаться.

Джон и Никола многозначительно переглянулись и развязано попросили ещё вина.

Так незаметно и скоротали время, выведав у торговца как можно больше о городе и горожанах, но регулярно их возница хотел что-то сказать и застывал с открытым ртом и откровенным ступором. Путники непринуждённо болтали о том и сём и "не замечали" состояния возницы, хотя сами прекрасно осведомлены о культурных нравах местных. Наконец, торговца, видимо, доняло вино, а может и полуденный зной и он проболтался, что де – Модос гостеприимен, но ночевать лучше подальше отсюда. Поняв, что сболтнул лишнего, возница нахмурился и забормотал какую-то абракадабру и в конце бормотания выдал членораздельно, что де, видно перебрал лишку.

Распрощавшись с торговцем и попросив сообщить Толу, что они присланы из селения из соседней долины от уважаемого состоятельного человека, ангелы соскочили с телеги и не спеша направились осматривать городок – по кривым загаженным улочкам, чтобы составить собственное мнение о горожанах, а не полученную загодя информацию. К хозяину они добрались часа через четыре, успев отведать на местном базарчике ароматных дынь и немножко подкрепится в дорожной харчевне постоялого двора, где навели справки о предстоящей ночёвке. Хозяин харчевни сначала удивился просьбе заезжих, но скоро вошёл в роль, изобразил слащавую улыбку и пообещал все возможные удобства и удовольствия за четыре серебряных. На том и договорились.

Тол радушно встретил дорогих гостей и когда услышал имя пославшего их, несказанно обрадовался такой чести и посадил их по правую руку. Когда было достаточно выпито и съедено и гости сбросили верхнюю одежду, ангелы же, сделали вид что не замечают недвусмысленных взглядов мужчин. Тол отвлекал почётных гостей от этого, и посланцы подыгрывали хозяину, хотя и Никола держал руку на поясе у частотного модулятора, применявшегося в нештатных ситуациях для изменения сознания окружающих. Когда Джон выпил очередную чашу превосходного янтарного вина, сытно рыгнул и громко сообщил о цели визита, что их господин хотел бы взять в жёны сыну, ставшую совершеннолетней – красавицу – дочь хозяина с глазами ночи, где может утонуть вечность. Тол, видимо и близко не предполагал такого оборота и онемел и даже прокашлялся.

– Какая высока честь для меня, – торжественно произнёс Тол и предложил снова наполнить чаши.

Заказные местные танцовщицы превосходно знали своё дело, Джон то и дело ловил себя на мысли, что не отказался бы, но жаль – работа есть работа, тем более что это мероприятие – экзамен на старейшину, который провалить никак нельзя. Чтобы отвлечься от нахлынувшего возбуждения, он понёс околесицу, в том числе и рассказ караванщика о пролетевшей над ним колеснице богов и якобы сами боги выглядывали из окошка той колесницы. Между прочим, сообщил он, икая, Толу, что они с Николо договорились переночевать в постоялом дворе по соседству. Едва эту новость услышал хозяин, его лицо застыло каменной маской.

– Вы переночуете у меня, – сообщил он как можно непринуждённее на ухо Джону. – И не вздумайте перечить. Вы – мои гости, – а потом объявил то во всеуслышание.

– Кажется, процесс пошёл, – толкнул под столом товарища Никола.

А "процесс" действительно пошёл, и теперь оставалось только ждать ночи.

В постоялом дворе по информации ангелов ночью разыгрывался целый спектакль для приезжих. Их комнату окуривали ароматическими наркотическими благовониями и подмешивали возбудитель в вино, с обязательными танцами обнажённых девушек. Ночью, когда приезжие "дозревали" и начинали грезить наяву и манить девушек, на смену им выстраивалась очередь "страждущих" и начинался "процесс познания"…

Продолжалось мероприятие несколько суток. Находящиеся в угаре наркотического опьянения постояльцы насиловались со всеми возможными извращениями, а когда приходили в себя, не могли передвигаться и тут появлялся целитель. Через время память восстанавливала всё унижение и ужас произошедшего, гости молчали, стыдясь себя и не рассказывая никому. Ко всему тому большая их часть становилась наркозависимой и соответственно по происшествии времени возникало желание повторить процесс. Слухи о своебразном поведении горожан всё же просачивались в соседние селения и потому Модос пользовался дурной славой.

"Зависимые", кто вернулся, выстроили своё селение с противоположной стороны долины, и тоже боготворили священный, теперь для них, разврат.

Как и предполагалось, когда взошла луна, в ворота Тола требовательно застучали. Догадавшийся о цели визитёров, Тол испугался не на шутку; он не находил себе места и переживал за гостей, а точнее за замужество старшей и собственную репутацию.

– Мы всё знаем, Тол, – ангелы были уже на ногах и во всеоружии. Джон посоветовал Толу отворить врата, а сам приказал, чтобы хозяин забирал семью и уходил из города.

Обезумевшая толпа не унималась и дубасила ворота.

– Открывай же, – прикрикнул разъярённый Джон.

– Как знаете, – засуетился Тол. Подчиняясь приказу и махнув на всё рукой, хозяин вышел к колеблющимся факелам. Запинаясь, предложил алчущим "познания" гостей, своих дочерей, на что толпа ответила хохотом и улюлюканьем.