Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]
Текст книги "Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]"
Автор книги: Петр Киле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Легкий, светлый интерьер современной квартиры – кабинет поэта и комната Инессы.
Сцена вторая
Григорий Симоненко входит медленно, останавливаясь на каждом шагу. За ним идет Дмитрий.
ДМИТРИЙ
Инессы нет. Она придет попозже.
Входи, входи же!
ГРИГОРИЙ
Дмитрий, где твой сын?
ДМИТРИЙ
Живет у бабушки. Они придут
Сегодня вечером, и ты увидишь
Сережку…
ГРИГОРИЙ
Знаешь, у меня есть фото
Его. Инесса мне прислала как-то.
ДМИТРИЙ
На целине, где повстречались мы
Впервые после нашего детдома,
Скажи, показывал тебе я фото
Инессы?
ГРИГОРИЙ
( живо)
Да! Инесса мне понравилась!
Серьезная и вместе с тем живая!
И я тебе сказал, женись на ней,
Что лучше и красивей не бывает.
( Сокрушенно.)
Счастливчик! Радуясь твоей удаче,
Я сознавал, как одинок я сам.
( С хитрым видом.)
Я фото взял себе, когда ты книгу
Есенина мне подарил. А фото
Лежало в книге. Я его и спрятал.
Ты стал искать, я-таки не признался.
ДМИТРИЙ
(задумываясь)
Я думал, потерял. И мне попало.
ГРИГОРИЙ
Прости. Я думал, что им это фото,
Когда она, живая, прибежит
Его встречать. Ему – она, мне – фото,
Как лунное сиянье в полумгле.
( Решительно.)
Мне верить в ваше счастье было нужно,
Чтоб верить в суетных моих скитаньях,
Что счастье есть, и для меня возможно.
( Печально.)
А если нет? Что же, счастлив брат.
Его жена мне, как сестра родная.
Когда-нибудь приеду, – приласкает,
Как женщины умеют приласкать,
Как бы нарочно, все же от души,
И станет как-то весело, свободно.
Тем временем Дмитрий достал рюмки и бутылку вина.
ДМИТРИЙ
За нашу встречу выпьем, брат.
ГРИГОРИЙ
За встречу!
Они пьют.
Ты здорово устроился…
ДМИТРИЙ
( рассмеявшись)
Ну да!
Здесь коммуналка. Комната у нас
Большая, видишь, с окнами к Неве:
Гостиная, мой кабинет и спальня,
И детская – за книжными шкафами…
ГРИГОРИЙ
Ах, черт, возьми! Тут столько книг!
ДМИТРИЙ
( выглядывая в окна)
Нева.
ГРИГОРИЙ
( уверенно)
«Аврора», Петропавловская крепость…
Отлично, черт возьми! Ну и квартира!
ДМИТРИЙ
( с тревогой)
Вот десять лет, как вместе не живем…
В последний раз с тобою мы видались
Под Братском. Ты тогда был бригадиром
Бригады взрывников… А дальше что?
Теперь кто ты, Григорий, не пойму.
Григорий затрудняется, что сказать.
Потом, Григорий! Обо всем потом.
Сегодня будем праздновать, идет?
ГРИГОРИЙ
( очень рад)
Идет!
ДМИТРИЙ
Так, приведи себя в порядок.
Помойся хорошенько, время есть.
Григорий хватается за рюкзак.
Скажи, сейчас здоров ли ты, Григорий?
На первый взгляд сомнений нет, конечно.
Но я-то чувствую в тебе надлом,
Ты далеко не тот, что прежде…
ГРИГОРИЙ
( бодро)
Нет!
Устал с дороги, Дмитрий. Все отлично!
ДМИТРИЙ
Ах, так! Из писем я не мог понять,
Откуда рана? Как случилось? Странно,
Ты никогда моих вопросов в письмах
Не замечал. Мне отвечал то мрачно,
То весело, но фактов избегая.
И я никак не представляю, как
Ты жил, хотя ты обладаешь слогом
И временами ты писал к нам часто,
И у меня твоих штук триста писем.
ГРИГОРИЙ
Куда идти, мне надо душ принять.
ДМИТРИЙ
Конечно. Вот сюда. Идем.
Уходят. Дмитрий возвращается, беспокойный, заламывая руки.
Молчи, молчи, молчи! Григорий болен.
Пускай живет у нас и в тишине
Подумает о том, что было в жизни,
О том, как дальше жить. Но ты отныне
Не вмешивайся. Бесполезно. Вредно.
( Вспомнил мотив.)
Постой. Пока к перрону подходил
Московский поезд, кажется, случилось,
Нет, вспомнилось счастливое… Ну, вспомнил!
Она стояла над водой, босая,
А велосипед ее лежал на гальке.
Мы встретились наедине глазами,
И поезд мой «Владивосток-Москва»
Промчался мимо. Помню, помню, помню.
Сцена третья
В окнах белые крыши и мост через Неву.
В гостиной накрыт стол. За столом Нина, Сережка, Мария Павловна, Вадим Тихорецкий, Григорий, Дмитрий и Инесса.
МАРИЯ ПАВЛОВНА
Инесса, нам пора.
ИНЕССА
( поднимаясь из-за стола)
Сергей! Ты кончил?
СЕРЕЖКА
Да, мама! Нам пора! Спасибо, мама!
Ты видела, поел я крепко!
ИНЕССА
Да.
Иди сюда. Идем помоешь руки.
Они уходят. Мария Павловна встает.
МАРИЯ ПАВЛОВНА
Вадим-то потолстел! Но в меру, в меру.
И то! Что хорошо, то хорошо.
Все пьянствуешь, наверно, пиво пьешь!
ВАДИМ
( смеясь над Марией Павловной и над собой)
Тружусь, Мария Павловна, тружусь.
МАРИЯ ПАВЛОВНА
( Нине)
А ты, красавица, пора бы замуж.
Когда кончаешь институт?
НИНА
Еще
Остался годик. Надо выйти замуж,
Чтоб к черту на кулички не услали,
Да, нету женихов, что делать!
МАРИЯ ПАВЛОВНА
( приглядываясь к Григорию)
Худо.
Хороших женихов и правда нет.
Пошла такая мелюзга. Иному
Уже за тридцать, ходит, точно мальчик,
И вид мальчишеский, противно даже.
ДМИТРИЙ
У Нины нету женихов? Неправда.
НИНА
( запальчиво)
Нет, правда!
ДМИТРИЙ
Хорошо, прошу прощенья.
Вадим, ты пей!
ВАДИМ
Не беспокойся, Дмитрий.
Инесса и Сережка возвращаются. Сережка важно прощается со всеми за руку. С Ниной не выдерживает своей роли, целуется, обнимая ее за шею. Все смеются.
МАРИЯ ПАВЛОВНА
Ну, молодые люди, до свиданья.
Дмитрий выходит проводить их и возвращается.
ВАДИМ
Вы кончили? Я только начинаю.
ИНЕССА
Давно я удивляюсь на Вадима.
ВАДИМ
Я думал, для Инессы нет Вадима.
ИНЕССА
Ну, пьяница из пьяниц – не его
Сажают в вытрезвитель! Не его
Стригут машинкой наголо. В чем дело?
ВАДИМ
Я умный пьяница, Инесса!
НИНА
Хитрый!
ДМИТРИЙ
Скажите, интеллектуальный.
ВАДИМ
То-то!
Кто пьет из-за избытка энтих чувств,
Тут все равно, счастливых, как на свадьбе
Или печальных, как на похоронах,
Не может не напиться в доску. Верно!
ДМИТРИЙ
( в тон ему)
А мы, бесчувственные дети века,
Лакаем водку, что мотор – бензин.
Мы роботы. Сознанья нам не нужно.
ВАДИМ
Пьянее пьяного – шагаем важно,
Язык бросает точные слова…
ИНЕССА
Но пьют же или в радость, или в горе.
Зачем ты пьешь?
ВАДИМ
Спросила бы у мужа.
Зачем он пьет? Нарочно, для разрядки!
Когда ты должен перечесть все книги —
Поток фрагментов, опытов, трактатов,
Болото всевозможных компиляций
От Аристотеля до наших дней…
ДМИТРИЙ
Чтоб написать еще один трактат,
Который удивляет только списком
Использованных автором статей
На разных языках…
ВАДИМ
Да, да! Конечно!
Приходит час, когда, как сумасшедший,
Ты вскакиваешь, сжечь готовый книги!
Бежать! Все ложь! На улицу, в кино,
В леса! С ума сойти иль разрядиться!
И водка нам лекарство и отрада.
Хемингуэй, однако, говорил,
Есть лучший способ, чем вино…
НИНА
Какой же?
Инесса и Дмитрий смеются.
ВАДИМ
Не знаешь? Неужели? Не скажу!
НИНА
Благодарю, дурак. Ты все сказал.
Григорий на всех глядит с детским видом и охотно смеется всегда, когда смеются все.
ВАДИМ
Григорий! Ах, медведь сибирский, выпьем!
Ты выпить не дурак, я это знаю.
Григорий не возражает.
НИНА
Он не медведь, скорее медвежонок.
Не трогай ты его, не развращай!
ИНЕССА
Тебе, Григорий, хорошо у нас?
ГРИГОРИЙ
Еще бы нет, я счастлив, что приехал.
В последний год я вымотался весь.
Теперь я чувствую, я оживаю
Буквально по часам. Нет, нет, отлично!
Пауза.
ВАДИМ
Инесса, если можно, чай!
ИНЕССА
( уходит)
Сейчас!
Нина включает магнитофон. Вальс.
НИНА
Григорий, вальс!
( Танцуют.)
ГРИГОРИЙ
Кто вы, Нина?
НИНА
Я?
Не видите: я вся пред вами – руки,
Лицо, глаза и плечи, – это я!
Что на меня так смотрите, Григорий?
Я слишком легкомысленная, да?
Мне весело! Что это разве плохо?
Ну, как угодно. Дмитрий, вальс!
Сейчас он кончится, скорее, Дмитрий!
( Танцуют.)
Танцуете вы редко, но отлично.
ДМИТРИЙ
Отлично и отлично. Надоело
Мне это слово.
НИНА
Почему?
ДМИТРИЙ
Не знаю.
Инесса входит с чайником и чашками.
НИНА
Как весело, Инесса!
ИНЕССА
Молодцом.
Люблю, когда ты весела, как нынче.
Вальс кончается, Дмитрий целует Нине руку, Нина отворачивается, обнимает Инессу и целует. Вадим и Григорий заняты серьезным разговором.
Инесса и Нина уединяются в кабинете.
ИНЕССА
Голубушка, что приуныла?
НИНА
Грустно.
Никто меня не любит…
ИНЕССА
Слушай, Нина!
Григорий выходит на кухню, неся посуду.
ВАДИМ
Вчера на Невском повстречал Олега…
Вадим и Дмитрий улыбаются.
Как денди лондонский одет. С женой.
Идет, серьезный, очень важный…
ДМИТРИЙ
Да!
Он кандидат наук и в доктора
Уже он метит. Был он у меня
Недавно. Толковал о новой книге,
Которую закончил. Интересно!
Горшки не боги обжигают, верно.
Вадим, не мешкай, говорю, давай
И ты!
ВАДИМ
( продолжает)
Спустились в бар, поговорили.
Посплетничали малость… о тебе
По доброй воле женщины, жены
Олега. С нею ты знаком, конечно.
Она буквально грезит о тебе,
И, кажется, сердита не на шутку.
За что про что – вам лучше знать.
ДМИТРИЙ
Оставь.
Елена – женщина. Ей показалось,
Что я увлекся ею. Захотела
Проверить это, закрепить успех.
Я засмеялся – ей обидно.
ВАДИМ
( поражен)
Да?
Ну, зря. Елена хоть куда! Ты кровно
Ее обидел. Это не к лицу
Мужчине и поэту… Жаль. Послушай!
ДМИТРИЙ
Олег относится ко мне, как друг.
ВАДИМ
Жена относится еще сердечней.
ДМИТРИЙ
Вадим, тебе какая в этом радость?
ВАДИМ
Одно свиданье, больше ничего.
Зато всю жизнь смеяться будем, Дмитрий!
ИНЕССА
( выходит к ним)
О чем вы тут? Чего смеетесь, Дмитрий?
ДМИТРИЙ
Пустое! Шутка! Если выйдет что,
Я расскажу тебе.
Вадим делает знаки Дмитрию, мол, нельзя.
ИНЕССА
Расскажешь? Ладно.
Вадим, я вижу, вижу. Успокойся!
Входит Григорий, и все, кроме Нины, усаживаются за стол пить чай. Нина расхаживает одна в другой комнате.
Сцена погружается в мрак. В окна ярче светят бегущие огни города.
Сцена четвертая
В кабнете поэта Григорий рассматривает книги у узкой в два ряда, но длинной на всю стену полки.
Инесса у себя за столиком готовится к урокам.
ГРИГОРИЙ
Опять заснул. Живешь, как дармоед.
А первый ненавидишь дармоедов!
Вот мысли… и во сне вороньей стаей
Слетаются и кружат, кружат, кружат
Невидимо, неслышимо, но внятно.
Проснешься – те же мысли вьются, вьются…
Осенних листьев зимний вихрь над снегом,
Бесплодное круженье, холод льдистый.
Как быть? Ты начинаешь жить? Быть может,
Уже все кончено, и умирать
Пора. Я не боюсь. Мне страх неведом.
Мне только жаль, мне страшно жаль себя.
( Листает книгу.)
ИНЕССА
Мне парень нравится определенно.
Живет у нас, живет, как мышь, неслышно.
Глядит на нас – на брата, на меня —
Влюбленными глазами и смеется
Всему, что хоть немного, а смешно.
Так странно иногда глядит… как Дмитрий.
Смеется иногда, как Дмитрий. Голос
Его порою зазвучит, как будто
Мой Дмитрий вдруг вошел и говорит:
«На улице весна! Идем гулять».
ГРИГОРИЙ
Брат приютил тебя. Сестренкой старшей
Жена его взглянула, приласкала.
Казалось, я спокоен, счастлив я.
Нет, я, как мамонт, погружаюсь в сон.
О, если бы не сны, но вечный мрак.
Я спать хочу, хочу не просыпаться,
Я думать не хочу.
ИНЕССА
Не знаю, может быть, чем черт не шутит,
Мне как-то и нестранно в этой мысли:
Пришел бы он и взял меня, как Дмитрий.
Что это было б? Я не знаю. Верно,
Все дело в том, как бы случилось это,
В словах и жестах… Перестань, Инесса.
О чем ты думаешь? Когда ты знаешь,
Что это вздор и просто глупо, глупо.
Но жаль его мне.
ГРИГОРИЙ
Здесь столько книг! Всегда был жаден я
До книг. Я многое узнал впервые.
Но из всего я вынес только то,
Как далеко ушел вперед мой брат.
Ему всегда везло. Счастливчик Дмитрий!
Пусть я никто, великим будет он!
Хотя фамилию он взял другую,
Но он – мой брат! Я рад! Я рад!
И я решил прожить остаток дней
Спокойно, жизнью наслаждаясь в книгах
Толстого, Достоевского, Шекспира.
Я этой мыслью счастлив был три дня.
Но Нина Кузьмина вошла, взглянула,
Мне руку подала и засмеялась,
Запела… Обещала больше счастья,
Чем слава Дмитрия и красота
Сестры Инессы!
Синяя над лесом даль —
Вот Нина Кузьмина. Меж нами горы.
Я бы прошел весь этот трудный путь,
Коль начал раньше. Нынче, может, поздно.
Ты очень болен, полное ничто,
И умирать пора.
Порывисто выходит к Инессе. Его лицо получает невольно невинное детское выражение.
Нет, я б не мог учителем работать,
Из года в год твердить одно и то же.
ИНЕССА
Мне мама это прежде говорила.
Я бы поверила ей наконец,
Когда б учительницей не была.
ГРИГОРИЙ
Инесса вечно занята, а Дмитрий
Свободен вечно. Разве хорошо?
ИНЕССА
( мягко)
Ты мне мешаешь. Подожди немного.
ГРИГОРИЙ
С утра он пишет часа три. Не сметь
И радио включить, и рта открыть,
И чайной ложкой в чашке не стучать,
Ходить нельзя. А можно ли дышать?
ИНЕССА
Тут странного и трудного ведь нет.
Возьми и почитай. А не сидится —
Поди и погуляй.
ГРИГОРИЙ
Итак, он кончил.
Теперь ему движенье подавай,
И всякий шум… Идет в кино один,
Идет на выставку картин в музей,
Бродить по петербургским закоулкам…
ИНЕССА
У каждого свои привычки. Впрочем,
Тебя-то что тревожит, не пойму?
ГРИГОРИЙ
С тобою он нетерпелив и резок.
ИНЕССА
Лишь иногда. И он таков со всеми,
О ком болит его душа. Ты вспомни,
Едва приехал ты, тебе попало.
И поделом. Еще ведь попадет.
ГРИГОРИЙ
Я о тебе, Инесса, беспокоюсь.
А я всего лишь гость.
ИНЕССА
Ты добрый малый!
Звонок.
ГРИГОРИЙ
( вздрагивает)
Инесса, это телефон?
ИНЕССА
Нет. Дверь.
Пожалуйста, поди открой.
ГРИГОРИЙ
( уходит)
Сейчас.
Входит Нина Кузьмина, веселая, шумная, нарядная.
НИНА
Голубушка Инесса, здравствуй!
ИНЕССА
Здравствуй.
Нарядная какая, ты как праздник!
НИНА
(на миг замолкает, прислушиваясь, дома ли Дмитрий)
Мне кажется, я только и танцую
Все дни, все ночи… И пою, пою!
ИНЕССА
( оставляет свои дела)
Ну, хорошо. Пора готовить ужин.
Идем со мной…
( Вспомнила про Григория.)
Нет, оставайся с ним.
Ему, наверно, с нами скучно. Ты
Другое дело. Приласкай его.
НИНА
( глядит на Григория)
Еще вопрос, захочет ли он ласки…
Григорий не собачка и не кошка.
А человеку хочется любви.
Я знаю по себе. Конечно, верно,
Приятно нравиться! Но чтобы жить —
Мне нужно быть любимой и любить.
ИНЕССА
Ты начинаешь рассуждать, как Дмитрий.
НИНА
( смутившись)
У Дмитрия я многому учусь,
Как ты. Не смейся надо мной, Инесса!
ИНЕССА
( уходя на кухню)
Не думала смеяться. Успокойся.
И гостя нашего займи.
НИНА
Ну, ладно.
Григорий, что же будем делать?
ГРИГОРИЙ
Хочешь,
Сыграем в карты в дурачка?
НИНА
Ну нет!
Нина все-таки заглядывает в кабинет и возвращается.
Я знаю, дураком останусь я!
Игра игрой, а все-таки серьезно.
Поэтому я в карты не люблю.
ГРИГОРИЙ
Сыграем в шахматы?
НИНА
Я не умею.
ГРИГОРИЙ
Я научу. Все это очень просто.
НИНА
Конечно, просто. Просто все на свете.
Игра игрой, а жизнь берет свое.
Подружку Свету взялся обучить
Хороший парень на коньках кататься.
И так успешно дело продвигалось,
Что скоро Света бросила каток,
А конькобежка к лету родилась.
( Решила быть серьезней.)
Фу, к черту это. Расскажите мне,
Григорий, о тайге. Когда мне грустно,
Мне кажется, одна бреду в тайге,
И до людей – как до другой планеты.
Я вижу снег и лунный лес в снегу,
И звезды шепчут мне: – И ты одна! —
В тайге я не была, а чувство есть.
ГРИГОРИЙ
Бывало, шел тайгою я один,
Совсем один. Я чувствовал, что люди,
Пусть далеко, мне близки тем, что – люди.
Когда я выходил навстречу к людям,
Я начинал невольно различать
Хороших и плохих, и ладить с ними
Я не умел. В тайге умел я жить!
НИНА
Ну, что же замолчали? Говорите!
ГРИГОРИЙ
Когда идешь горами, а внизу —
Долина длинная, деревни, люди,
За лесом лес, за реками река,
Все лучшее, что в людях есть, в тебе
Проснется, заструится, как ручей
Меж чистых скал над чистыми песками.
Руками и ногами ты могуч,
Как богатырь. Душой ты чист и светел,
Ребенок и мудрец одновременно.
НИНА
Послушайте, да вы поэт, Григорий!
ГРИГОРИЙ
Когда же ночью у костра над речкой
Под вечным пологом знакомых звезд
Глядит, глядит, глядит лишь на тебя
Единственная женщина Земли,
Тебя лишь слушает, а в ночь идет
К тебе, и в нежности изнемогает,
Ты веришь ей, ты веришь ей, и сердце
Ей отдаешь навеки, навсегда.
НИНА
( смеясь)
Ах, неужели так и было, да?
ГРИГОРИЙ
И ночь, и звезды на сосне, и я —
Все мы послушно ей служили, ей,
Не женщине, прекрасной, как мечта,
Но женщине, коварной, как змея!
Она лгала сначала до конца.
Лгала глазами звездными, как ночь,
Лгала рассказами о детстве чистом,
Лгала руками, бедрами лгала!
Она лгала рудой, что мы открыли,
Лгала любовью к красоте Земли.
НИНА
( встревожена)
Ах, боже мой! Что сделала она?
ГРИГОРИЙ
У ней был муж и маленький ребенок
В Хабаровске. Она вернулась к ним,
Как будто ничего и не было!
ИНЕССА
( входит)
Послушайте, что с вами?
НИНА
( поспешно)
Ничего.
Инесса, что такое?
ИНЕССА
( уходит)
Ну и ну…
Григорий внутренне доволен эффектом от своего рассказа и задумывает еще эксперимент.
ГРИГОРИЙ
Мы все читали Первую любовь,
Балладу Дмитрия. Так, если хочешь,
Я расскажу, как это в жизни было.
НИНА
Какой он хитрый! Знает, чем занять.
Я слушаю. Мне это интересно.
ГРИГОРИЙ
В пятнадцать лет я вдруг влюбился в Веру
Пясюхину. В балладе речь о ней.
Росла и проста и беспечна,
Собой, как цветок, хороша.
НИНА
( с изумлением)
Постой! А Дмитрий?
ГРИГОРИЙ
Слушай, Нина, слушай!
Однажды я рассказал ей
О светлой любви моей,
Она мне сказала с досадой,
Чтоб я не думал о ней.
Так было! Но не с Дмитрием, со мной!
Она призналась мне, что любит брата,
И Дмитрий знает, и они друзья.
НИНА
( живо)
Что Дмитрий не любил ее?
ГРИГОРИЙ
Конечно!
Я думаю, что нет. По крайней мере,
В девятом классе. Но в последний год
Они сдружились очень, и весной
Гуляли вместе часто. Слушай дальше.
Но как-то мы шли над рекою.
Я видел – она ждала
Слов прежних и много новых,
Печальна и весела.
И это было именно со мной,
Не с Дмитрием. Меня любила Вера
Расспрашивать, как я ее люблю.
С меня она глаз не сводила.
Траву я примял слегка.
Она приклонила колени,
На землю вся легла.
Казалось, нельзя, невозможно.
Сейчас разразится гроза.
Лицо ее нежно горело.
И прямо смотрели глаза.
А этого всего и вовсе не было!
НИНА
Как не было?!
( Находит разумный выход.)
Баллада не о том,
Что было. Но о том, что должно было,
По сути, быть. Что было – хорошо!
Но речь о самом лучшем, что могло
И должно было быть!
( Разум мало помогает, и она с новой силой возвращается к своему непосредственному впечатлению от баллады.)
А впрочем, знаешь,
Я верю: все так было, как в балладе!
ГРИГОРИЙ
Я рассказал историю из детства
С надеждой и тоскою: неужели
Все это повторяется опять?
Я Нину полюбил, а Нина скажет:
– Прости меня, я Дмитрия люблю!
НИНА
( поражена)
Постой, Григорий, тишина, и где-то
Ребенок плачет. Слышишь? Не могу!
ГРИГОРИЙ
Нет, плачу я. Меня не любит Нина.
НИНА
Я ничего тебе не говорила.
ИНЕССА
( входит)
Хотите есть? Пошли, пошли на кухню!
НИНА
Хочу, хочу! Где Дмитрий?
ИНЕССА
( смеясь)
Нина, боже,
Кого ты хочешь скушать?
Женщины смеются, Григорий тихо идет за ними. Нина возвращается. Стоит перед зеркалом.
НИНА
История такая приключилась!
Ну, полюби! Вот человек, он просит
Твоей любви! Он будет рад за брата,
По крайней мере. Сердце, обманись!
Ведь братья так похожи. Хорошо
Всем будет.
( Готова заплакать, закричать… Уходит.)
Сцена пятая
В квартире Дмитрий и Григорий. Видно, они много и долго спорили. Григорий устал и молчит.
ДМИТРИЙ
Я слушал
Внимательно тебя. Но мало нового
Узнал я из твоих речей, Григорий.
В начале всем твоим поступкам служат
Причиной, оправданьем, украшеньем —
Романтика. Естественно. И также
Естественно романтика запнулась
И напиталась ядом пессимизма.
Теперь кто ты? Романтик-пессимист.
Что это? Плохо? Хорошо? Не знаю.
Таких, как ты, сегодня миллионы.
Ты говоришь, прораб проворовался,
А он член партии. Как это можно?
А почему? Член партии, что ангел?
Твой романтизм – причина пессимизма.
Ты говоришь, что жизнь твою сгубила
Та женщина со звездными глазами.
Вот тут-то и раскрылась худосочность
Твоей романтики. Я верю ей,
Той женщине, в ней правда, а не ложь.
Григорий, совершенно обескураженный собственным рассказом о своей жизни, теперь оживляется.
Ты все воспринял правильно вначале.
Единственная женщина Земли,
И ты, единственный влюбленный в мире.
То случай был единственный, когда,
Что было между вами, – жизнь и правда.
Иначе было б ханжество и ложь.
Григорий просиял.
Но это не могло так продолжаться
В иных условиях. Она права,
Что от тебя ушла. Куда? Неважно.
Та жизнь, которой жили вы, прошла.
Поставить вовремя, где надо, точку —
Черта правдивых, искренних натур.
Ну, если допустить, ведь все возможно,
Она всего лишь потаскуха, то,
Тем более твой гнев и романтизм
Смешны. Ты получил сполна и только.
Григорий проявляет несогласие.
Теперь о пессимизме тех людей,
Которые, как ты, считают скепсис,
Почти что равнозначным знанью жизни.
Смешно! Ну, что там воровство прораба
Или измена женщины, скорее,
Своей семье, но не тебе, Григорий!
Но разве миллионы на Земле
Жизнь прожили удачней, чем Григорий?
На этой суетной Земле мы все —
Всего лишь неудачники.
ГРИГОРИЙ
Законно!
ДМИТРИЙ
Ведь ежедневно тысячи людей
Голодной умирают смертью… В Бонне
Всерьез готовятся опять к войне.
В Париже самый лучший бизнес, это
Торговля женщинами. В Вашингтоне
Боятся люди выходить из дома —
Ограбят, изнасилуют, убьют.
Горит Вьетнам! Жить на Земле опасно.
И кто мы – люди? Жертвы Бухенвальда
И Хиросимы? Или палачи?
Но есть на свете вещи хуже смерти.
Жизнь – одиночество. Все люди, все
Отчаянно, злорадно одиноки,
Неслышно, неприметно одиноки…
Есть от чего с ума сходить и плакать,
Впадать в отчаянье, кончать с собой.
Трагедия России повторилась,
Как дикий фарс в Китае.
( Показывает рукой на город.)
Подумай, тысячи крестьян влачили,
Да, миллионы… жизнь рабов! Зачем?
Но город-то стоит, стоит, как радость,
Которой бедняки тогда не знали.
Как не трудна жизнь человека, все же
Он знает, стоит жить. Жизнь ненапрасна.
Страдания прошедших поколений
Восходят радостью, и жизнь людей
Становится все лучше и красивей.
Надвигается вечер. На фоне окна стоят два брата. Они подводят итог своей жизни, следовательно, итог и жизни своей Родины.
