Текст книги "На броненосце “Князь Суворов" (Десять лет из жизни русского моряка, погибшего в Цусимском бою)"

Автор книги: Петр Вырубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

L. Кронштадт. 27декабря 1903 г.

Поздравляю Вас с днем Вашего рождения и с наступающим Новым годом. Мы с Катей добрались до Кронштадта вполне благополучно. В Петербурге оказалось, что наш багаж еще не пришел, я его не стал ждать, а поручил получить артельщику, который и доставил мне его на другой день в Кронштадт в полной исправности. В Ораниенбаум мы заехали на минуту к старому адмиралу Мессеру.

Через море теперь прекрасная дорога, ехали мы в парной кибитке и мигом добрались до Кронштадта.

Наше появление было сюрпризом, хотя накануне все почему-то видели нас во сне. Мэри, впрочем, видит Жердову чуть не каждый день, и решили, что мы должны на днях приехать. Вечером мы довольно неожиданно для себя попали на елку к Феде Васильеву, где было очень мило. Кроме нас, там был только Огарев и еще трое старых знакомых из генералитета (Минный офицер броненосца “Наварин” С.П. Огарев погиб вместе со своим кораблем в Цусимском бою, отбивая до последней минуты минные атаки. Товарищ по выпуску Вырубова и его шафер.– Ред. изд.

1910 г.).

Настроение здесь удивительно спокойное, войны, видимо, не ждут и в нее не верят, хотя вчера, например, Тилен привез из Питера известие, что после праздников мобилизуется лейб-гвардии кадровый и Александро-Невский полки, на предмет отправления на Восток (ровно через месяц в Артуре были подорваны японцами наши броненосцы “Цесаревич”, “Ретвизан” и крейсер “Паллада” -Ред. изд. 1910 г.).

У нас же пока приказано 12 старым лейтенантам, которые на очереди в старшие офицеры, быть готовыми по первому требованию к немедленной отправке на Восток. Ходят слухи, что на Новый год будет очень большое производство в капитаны 2-го ранга, произведут будто бы около 100 человек – это нечто небывалое, и сообразно этому много мичманов в лейтенанты, так что Тилен будет, наверно, произведен, а я сильно постарею по службе. Мне становится досадно, что я не провел праздника с Вами. Эти дни нельзя было даже явиться по начальству, я только расписался в экипаже. Был я на своей квартире; она очень миленькая; хотя и маленькая, но зато она очень чиста, удобна и даже имеет парадный вид. Впрочем, отчасти и хорошо, что она мала: легче будет сделать ее уютной: после праздников будем покупать обстановку.

Пока мы живем у Карри Феодоровны и чувствуем себя прекрасно. Сегодня в морском собрании большой бал. Днем вся наша компания по просьбе Тилена, который дирижирует, приводила в порядок котильон. На бал отправились только Карри Феодоровна и Мэри, мы же с Катей думаем начать блистать в обществе 30-го на елке в собрании. Кстати, чуть не забыл сообщить, что протекция отцу Михаилу уже оказана (Отец Михаил Чикалевский, священник в селе Бобрик, венчавший лейтенанта Вырубова, пожелал поступить священником во флот, так как он был вдов. Во флот ему попасть не удалось, но он попал священником в Волынский полк и был в Манджурии во время войны. -Ред. изд. 1910 г.).

Карри Феодоровна говорила о нем адмиралу Андрееву, который сказал, что у Желобовского есть правая рука, некто протоиерей, в свое время чем-то обязанный Андрееву и потому готовый для него все сделать. Отцу Михаилу пока надо постараться, чтобы о нем не дали скверного отзыва из епархии, и тогда его поступление во флот обеспечено.

P.S. А все-таки, я думаю, что на войну пойду.

“К сожалению, я совершенно не могу сообщить Вам даже приблизительно время отплытия эскадры, т.к. это решительно никому неизвестно."

“Говорят, будто все наличные офицеры кронштадтского порта уже записаны по судам тихоокеанской эскадры …”

LI. Кронштадт. 22 января 1904 г. На прошлой неделе я написал вам длинное письмо, в котором подробно излагал все свои деяния за

последнее время. Обстановка моя прибыла по назначению, прислугу удалось достать очень приличную, с прекрасными рекомендациями, в экипаже мне дали вестового, так что неприятный вопрос с прислугой решен. Мы пока еще ночуем с Катей у Карри Феодоровны, но в воскресенье думаем перебраться окончательно. Квартира вышла очень миленькая, даже отделанная начерно, когда же повесим драпировки, будет замечательно уютно.

Все бы было прекрасно, но, к сожалению, у меня вышел порядочный перерасход, в котором и приношу повинную. Дело в том, что в данный момент, получив жалование и взяв ссуду из офицерского капитала, где я имею право взять около 200 рублей, я буду располагать 280 рублями. Заплатить же мне нужно 288 по одному счету, да 75 по другому, не считая того, что 5 февраля нужно платить за квартиру 60, да на стол и прочее хозяйство нужно столько же. Как видите, прогар полный, хотя я и старался во всю: из экономии не покупал даже таких вещей, как трюмо в гостиную, и еще не купил плюшевых занавесей.

Я никак не думал, что в хозяйстве нужно такую пропасть всякой всячины. Мебель на всю квартиру обошлась мне около 1 000 рублей, и я думал, что остальных денег мне хватит на прочее, но оказалось, не тут– то было. Положение мое преотвратительное: Вы знаете, как мне тяжело бывает обращаться с просьбою о деньгах даже к Вам, да еще после того, как я с апломбом заявил, что за глаза обойдусь 1000 рублями. Но все-таки я считаю лучше действовать прямо, почему еще в прошлом письме просил прислать рублей 300 – это минимум того, что мне нужно, чтобы привести мои финансы в мало-мальски сносное состояние.

“Эскадра собирается действительно грандиозная …"

Хлопот до сих пор еще масса, и я с нетерпением жду, когда все эти треволнения прекратятся и мое хозяйство наконец будет пущено в ход. Живется мне, в конце концов, отлично, несмотря на треволнения: дела столько, что решительно нет времени скучать, да и вообще семейная жизнь много осмысленнее холостой, в чем я с радостью убедился.

Эти дни я очень занят службой, т.к. остался за адъютанта и должен сидеть в экипаже с 9 ч 30 мин до 2-х, а с 2-х до 3-х обучать экипаж всяким премудростям военной службы, необходимым ввиду предстоящих инспекторских смотров. Зато благодаря тому, что я адъютантствую, удалось себе выхлопотать вестового. Это письмо я Вам пишу на дежурстве по экипажу, тоже удовольствие не из последних.

Теперь пойдут воинственные новости: только что произведен совершенно не вовремя в контр-адмиралы капитан I ранга Иессен и назначен начальником минной обороны Квантуна: на этих днях он должен отправиться по назначению. Иессен один из лучших и энергичных наших командиров – его назначение знаменательно. Сегодня по всем экипажам и отрядам спрашивали желающих офицеров и инженер-механиков отправляться в Тихий океан. Сведения эти должны были быть представлены в штаб через два часа после получения телеграммы. Вообще, сегодня опять ряд беспокойных известий: Катя, между прочим, прислала мне на дежурство записку, в которой говорит, что по городу начали циркулировать слухи о том, что война уже объявлена, с другой стороны, мой экипажный товарищ говорил, что на придворном балу 19 января он слышал, что войны, наверно, не будет – вот тут и разберись (27 января, через семь дней, три наших броненосца были выведены из строя, и война объявлена.•-Ред. изд. 1910 г.).

Мы уже привыкли к этому тревожному настроению и относимся довольно спокойно, но бывают минуты, когда начинаешь шибко волноваться. Я лично настроил себя быть готовым каждую минуту к отправке, но вместе с тем устраиваюсь так, как будто я всю жизнь проведу в Кронштадте. Получается иллюзия, от которой и мне, а главное, всем меня окружающим легче переносить всю эту ненормалыцину. Все вышеизложенное взято из действительности и фактически точно, теперь на закуску несколько сенсационных новостей, за точность которых не ручаюсь. Говорят, будто все наличные офицеры кронштадтского порта уже записаны по судам тихоокеанской эскадры и с момента объявления войны немедленно отправляются на Восток, здесь же все должности будут замещены офицерами запаса. На Восток отправляют 4 корпуса гвардейской стрелковой бригады, которой приказано быть готовой к отправлению. Адмирал Рожественский назначается начальником эскадры Тихого океана и проч. и проч.

Говорят, мы сделали значительные уступки в Корее, но переговариваться с японцами относительно Манджурии наотрез отказались: японцы требуют от нас гарантий очищения Манджурии.

Вообще, нас теперь не удивят никакие события, мы их, вероятно, встретим спокойнее, чем теперешние сенсационные слухи. Пока до свидания! Я все-таки надеюсь угостить Вас хорошим хересом у себя на новоселье. Катя и все Развозовы шлют привет (в феврале лейтенант Вырубов был назначен на достраивающийся “Князь Суворов”, на котором он через 7 месяцев пошел со второй эскадрой на Восток-Ред. изд. 1910 г).

"“Суворов” и “Бородино” к 1 июля, действительно, будут готовы … ”

Лейтенант П. А. Вырубов. 1905 г.

LII. Кронштадт. “Князь Суворов”. 8 июня 1904 г.

К сожалению, я совершенно не могу сообщить Вам даже приблизительно время отплытия эскадры, т.к. это решительно никому неизвестно. В прошлое воскресенье был окончательно решен, при участи Государя, как маршрут эскадры, подробности ее плавания, состав и назначение, так, вероятно, и время, конечно, приблизительное, ее отправления. Но, во-первых, все это держится в строжайшей тайне и, во-вторых, совершенно не зависит даже от Государя. Командирам судов передано только, что Г осударь желает, чтобы корабли были готовы к 1 июля, после чего Государь лично будет приезжать на корабли чуть не каждую неделю и торопить работы.

Все это прекрасно, но, к сожалению, готовность современного корабля не может быть предписана с точностью до одной недели. “Суворов” и “Бородино” к 1 июля действительно будут готовы в главных частях и могут приступить к испытаниям механизмов, артиллерий и мин, на что требуется при благоприятных результатах минимум месяц. Параллельно будем принимать запасы по всем частям, что тоже дело далеко не легкое. В худших условиях “Орел” и крейсера “Олег”, “Жемчуг” и “Изумруд”, зато “Александр III” уже теперь готов, даже в деталях.

Можно сказать только, что благоразумнее было бы послать эскадру не раньше октября, чтобы иметь, действительно надежные корабли, испытанные по всем частям, с обученной командой, но, конечно, нас пошлют раньше, причем срок отправления будет зависеть от тысячи причин и угадан быть не может.

Эскадра собирается действительно грандиозная: уже теперь по спискам в штаб значится 39 вымпелов, из них 8 миноносцев и 10 транспортов, остальные все боевые корабли. Всего же пойдет от 45 до 59 кораблей. Выйдя в океан, эскадра, или по крайней мере большая ее часть, исчезнет без вести, и узнаете о нас только месяца через 2,5 по телеграммам из портов Дальнего Востока.

Мне кажется, что вам всего удобнее приехать в июле. Дело в том, что в июне мы будем иногда уходить в море, теперь же мы мирно стоим в гавани, и я ежедневно бываю свободен после 5 ч вечера и даже обедаю дома. Кроме того, к 1 августа мы думаем переменить квартиру: мы нашли очень удобную квартиру, близко от Карри Феодоровны, более удобную, чем наша, больше и дешевле на 5 рублей в месяц, да еще в доме хорошего знакомого Развозовых , генерала Зеленого (К.Ф. Развозова, мать жены лейтенанта Вырубова-Ред. изд. 1910г.). Главное, важно, что новая квартира почти рядом с Развозовыми,все же спокойнее за Катю. В довершение всего, в 20-х числах августа у нас ожидается прибавление семейства, т.ч. беспокойства будет много.

Как нарочно, больше всего шансов, что именно в это время эскадра отправится на Восток.

Лучше всего для меня было бы, если бы вы приехали теперь, пожили бы у меня некоторое время, а перед уходом эскадры приехали бы еще раз проститься. Мне очень хотелось бы повидать братьев, я надеюсь, что они соберутся приехать в Кронштадт. При полной мобилизации мы с удобством поместим 6 человек у меня, а двух у Карри Феодоровны. Напишите окончательно Ваше решение. Пока сами не соберетесь, пришлите хоть Ваню, ему, наверно, будет приятно проехаться, да и нам будет большая радость. Братьям, да и Вам также, наверно, будет интересно: у меня самого голова идет кругом от всяких чудес техники. Гане передайте, что у нас плавает его приятель инженер-механик Кример, который показывал ему машину на “Донском”. Пока до свидания, крепко целую Вас.

Катя целует Вас и с нетерпением ждет возможности похвастаться своим хозяйством.

P.S. Подробности относительно эскадры оглашению не подлежат, т.к., хотя настоящие секреты мне самому неизвестны, все же лучше, чтобы то, что я пишу, дальше Жердовы не шло.

Товорят 20-го нам будет Царский смотр. ”

LIII. Ревель. “Князь Суворов ”. 6 сентября 1904 г.

Наконец-то я улучшил свободную минуту, чтобы написать Вам, и то только благодаря тому, что у нас случилось небольшое повреждение в машине. Адмирал перенес флаг на “Александр Ш” и ушел с эскадрой в море на эволюции. Чтобы вы имели представление о здешнем режиме, опишу по порядку один день, например, 7 сентября, сравнительно легкий, вдобавок с моей пропускной вахтой, следовательно, относительно свободный. С 6 ч утра мы вылавливаем мины заграждения. На это учение, впрочем, я случайно не попал, т.к. пошел старший минный офицер, моя же служба началась с 8 ч утра, когда я пошел стрелять минами с минного катера, провозился с ним до 11 ч. В 11 пообедал и немедленно отправился к подводным аппаратам готовить мины, чем и занимался до 2-х ч.

В 2 часа эскадра снялась с якоря и пошла в море на стрельбу из пушек и минами, окончили к 6-ти. В 6 обед, который прерывался три раза авралами и кончился только в девятом часу. В 8 ч 30 мин назначена боевая стрельба по щиту, который я должен был освещать фонарями, но пошел туман, мы зря проболтались около часу и щита не нашли. С 9 ч 30 мин до 10 ч 30 мин обыденное освещение прожекторами по расписанию. В этом роде изо дня в день.

Часто дни выдаются много труднее. К этому надо прибавить, что на вахту теперь поставлены исключительно лейтенанты, что дает через пять дней один свободный от вахты, что свободно от учений одно только воскресенье, и то относительно, что в 7 ч вечера прекращается не только сообщение с берегом, но и судов между собой, всякое движение по рейду, а также и во всякую шлюпку, не показавшую опознавательного сигнала, часовые по второму оклику стреляют. Частные пароходы и суда останавливаются далеко в море дозорными судами.

Если Вы себе все это представите, то будете иметь некоторое понятие, почему мне до сих пор не удавалось вам написать. При всем том не могу сказать, чтобы мне было тяжело служить: я уже втянулся в режим, на берег меня не тянет, единственно тяжело не иметь возможности располагать хоть минуткой свободной, чтобы написать письмо. Как это ни странно, у меня появилась потребность писать, я даже стараюсь вести дневник, не знаю, на долго ли хватит. Сколько мы будем стоять в Ревеле, не знаю. Говоря т, 20-го нам будет Царский смотр.

Вообще, вопрос с нашим уходом решен, говорят так: при первых удачных действиях Куропаткина мы выходим немедленно и идем в Артур, если же таких вестей не будет, то выходим с расчетом прийти во Владивосток к открытию навигации. Теперь известно, что аргентинские и чилийские крейсера куплены, как говорят, за сумасшедшую цену 110 000 000. Тогда как им красная цена миллионов 60. Всего приобретено семь кораблей, из них 4 броненосных крейсера, 1 полуброненосный и 2 легких.

Насколько мне удалось узнать имена кораблей: аргентинские броненосные крейсера “Garibaldi”. “Belgrano”, “San Martino” – это старшие братья “Кассуги” и “Нисина” – и два легких крейсера с большим ходом “Boenos Aires” в 4500 тонн и “Nuevo di Juilio” в 3500 т. У Чили броненосный крейсер “О,Higgins”-это, пожалуй, лучший из всех и “Esmeralda”, очень сильный и быстроходный полуброненосный крейсер 7000 т. Не знаю, насколько эти сведения верны: может быть, в штабе перепутали названия, но эти имена я слышал из нескольких источников. Такая солидная прибавка, конечно, сильно изменит дело в нашу пользу. К сожалению, много значит, в каком виде придут эти корабли, а это нам совершенно не известно.

Пока до свидания. Не сердитесь на меня за редкие письма. Я, по возможности, буду писать чаше, как только улучу минутку времени. От жены получил уже несколько писем, она уже встала с постели, но еще слаба, ребенок чувствует себя прекрасно, перестал орать по ночам. Няню наняли.

P.S. “Орел”, “Алмаз”, “Жемчуг” и “Камчатка” уже готовы. Злополучный “Изумруд” свернул себе нос в доке и чинится. На той неделе он присоединится к нам.

Гинсбургъ

Моисей Акимовичъ.

Коммерціи совѣтникъ, кавалеръ орд. св. Владиміра 4-ой степени.

М А. родился въ м. Радзивиловѣ, Волынской губ., въ 1851 году; 17-ти лѣтъ отправился въ Америку, гдѣ прожилъ около 5-ти лѣтъ и оттуда переѣхалъ въ Японію; началъ дѣла съ нашимъ флотомъ въ 70-хъ годахъ: имѣлъ свои конторы во всѣхъ портахъ Японіи, также въ Шанхаѣ, Сингапурѣ и Чемульпо; псредъ началомъ войны сдѣлалъ въ Портъ-Артурѣ на свой счетъ большіе запасы матеріаловъ для флота. также медикаментовъ и перевязочныхъ средствъ, которыми снабжалъ нашъ флотъ въ Тихомъ океанѣ.

LTV. Либава. “Князь Суворов ”. 2 октября 1904 г.

Сегодня в 8 ч утра мы наконец идем на Восток. Что выйдет из этого беспримерного в истории предприятия, покажет будущее. Даст Бог, доберемся до Того и сведем с ним счеты. У нас только что прожил три дня подполковник Меллер, ушедший из Артура на миноносце “Решительный”, а сегодня явился капитан 2-го ранга Семенов, старший офицер “Дианы”(известный, ныне покойный летописец похода 2-й эскадры, сочинения которого: “Расплата” и “Бой при Цусиме” переведены на все европейские языки.– Ред. изд. 1910 г.).

Оба они рассказывают массу интересного: по их словам, в Артуре совсем не так плохо, как мы все думаем. Писать мне можно по следующим адресам:

1) С.-Петербург, портовая контора, Его Превосходительству, Филиппу Александровичу Дегтереву, для передачи на 2-ю эскадру Тихого океана или 2) Одесса, Торговый дом Гинзбурга и К°. Адресуя Гинзбургу, надо письма обязательно отправлять в двойном конверте: на внешнем вышеуказанный адрес, а на внутреннем только Петру Александровичу Вырубову без всякого обозначения. Самый же адрес “2-я эскадра Тихого океана, броненосец “Князь Суворов” следует писать на отдельной бумажке, которую и приклеить одним уголком ко внутреннему конверту, чтобы ее легко можно было оторвать. Такой способ отправления рекомендован штабом эскадры и имеет свои основания. Через Дегтерева можно посылать и посылки. Писать с эскадры можно что угодно: письма не цензурируются, не разрешено только получать письма помимо вышеуказанных посредников.

Настроение на эскадре прекрасное. С уходом за границу наша каторожная служба получает известную цену. Не забывайте, пишите чаще. Я Вам, вероятно, буду писать довольно аккуратно, хотя отправлять письма можно будет не очень часто. Не забывайте мою Катюшу, для нее ведь всякая ласка имеет громадное значение.

Часть IV Война с Японией. Поход Второй эскадры Тихого океана . (1904-1905 гг)

“В 8 ч 15 мин вечера того же 7-го снялись с якоря и пошли в Немецкое море, как говорят, в Брест."

LI. Виго. Броненосец “Князь Суворов”. 14 сентября 1904 г.

Вы, вероятно, получили мое последнее письмо из Либавы. Теперь пишу Вам уже из Испании, куда мы прибыли вчера не без треволнений и даже, судя по здешним газетам, нашумели на вес свет.

Из Либавы мы выбрались только 3-го октября в полдень всей эскадрой, впрочем, разделенной на 4 эшелона. 4-го в 7 ч утра, без особых приключений, подошли к входу в Бельты и стали на якорь у маяка Факебьерг. Здесь нас уже ждали угольщики, всего 4 штуки, под датским и германскими флагами. Несмотря на крайне неблагоприятную погоду, мы немедленно стали грузиться углем и пополнили свои запасы. 5-го пришло известие, что Рожественский произведен в вице– адмиралы.

Утром 6-го снялись с якоря и пошли Бельтами. Шли с большими предосторожностями, так как имели указания, что японцы в трех местах собирались поставить мины. Накануне вышли с тралами “Ермак” и спасательный пароход “Роланд”, а за ними для охраны протраленного пространства отряд крейсеров. Много помогали нам датчане: их крейсер 3-го класса “Heimbal” и миноносец все время сопровождали нас; кроме того, проливы охранялись целым рядом зафрахтованных нами мелких пароходов и парусных судов. Благодаря всем этим мерам, опасные места прошли благополучно и к 8 ч утра 7-го октября подошли к Скагену. Стали на якорь под берегом, и суда, не окончившие погрузку, погрузились. Вечером получили целый ряд тревожных известий от наших агентов в Норвегии. Японцы под разными видами вышли из норвежских фиордов нам навстречу. Видели будто бы даже их миноносцы.

В 8 ч 15 мин вечера того же 7-го снялись с якоря и пошли в Немецкое море, как говорят, в Брест. Эскадра, почему-то разделена на 6 эшелонов, миноносцы снялись и ушли значительно раньше нас, они должны идти в Шербург. Чем вызвано это распоряжение – неизвестно; благодаря ему, мы остаемся без дозорных судов, крейсера тоже впереди. Утром 8-го попали в туман, где я отстоял крайне тяжелую вахту.

Около 9 ч вечера 8-го стали получать с “Камчатки”, которая шла сзади милях в 30, по беспроволочному телеграфу тревожные известия, что ее атакуют 8 миноносцев, от которых она удирает, закрывши огни. После этого начались крайне подозрительные телеграммы с просьбой показать место эскадры; похоже было на то, что с нами говорят японцы. Около 1 ч ночи 9-го я был разбужен орудийной пальбой. Когда я выскочил наверх, что произошло очень быстро, так как мы все спали одетыми, а прислуга была у орудий, то мне представилась картина форменного боя. С обоих бортов на нас шли по два небольших парохода, причем маневрировали более чем подозрительно. С 4-х точек горизонта светили прожекторы, и оттуда также было сделало несколько выстрелов. Пароходам пришлось очень плохо, их засыпали градом снарядов, и один из них уже под нашей кормой начал тонуть. Я сам видел, как у него на палубе рвался снаряд за снарнядом. Вся канонада продолжалась не более 10 минут, но борта кораблей прямо горели огнями, пулеметы так и трещали. С “Бородино” и транспорта “Анадырь” ясно видели два контр-миноносца, которые маневрировали, прикрываясь пароходами; по ним, стреляли, и казалось, один был сильно поврежден.

Характерно, что англичане возмущены, главным образом, тем, что, по словам рыбаков, на месте катастрофы до самого утра оставался якобы русский миноносец, который никому помощи не подавал. Так как наши миноносцы были далеко впереди, то вопрос, чей это миноносец – остается открытым. Рожественский телеграфировал в Лондон и Петербург, что это как раз и есть не утопленный нами миноносец, атаковавший ночью.

Плавание Немецким морем и каналом удивительно спокойное. Около полудня 11-го подошли к Бресту; начался туман, войти в гавань было невозможно, и мы решили идти прямо в Виго, куда и прибыли 13-го утром вполне благополучно после чудного и редкого по спокойствию перехода Бискайским заливом. Тут нас ждали неприятности. Испанцы, напуганные англичанами, несмотря на видимые симпатии населения, не хотели позволить нам грузиться углем с ожидавших нас транспортов, и только сегодня удалось добиться разрешения принять по 400 тонн.

“Пароходам пришлось очень плохо, их засыпали градом снарядов, и один из них уже под нашей кормой начал тонуть."

“С “Бородино” и транспорта “Анадырь” ясно видели два контр-миноносца, которые маневрировали, прикрываясь пароходами…”