Текст книги "Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику"

Автор книги: Петер Куттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

150

заботы, в своем отношении к психоаналитику будет идентифицировать себя с агрессором⁵ и стараться нанести терапевту такую же психологическую травму, какую нанесли ему в детстве родители. Иначе говоря, пациенты мстят психоаналитику за страдания, причиненные им родителями, которых в данный момент олицетворяет руководитель группы. В рамках слойной модели проекция на психоаналитика черт матери, которая подавляла волю ребенка, соответствует третьей прослойке второго слоя. Освобождение из-под влияния руководителя, которого добились участники группы III, можно приветствовать только в том случае, если пациенты действительно избавились от данного конфликта, а не вытеснили его как первоначальный конфликт с матерью, превратив его тем самым в основной мотив навязчивого повторения.

14.5. Личный перенос руководителя на группу

Существуют не только переносы пациентов и контрпереносы руководителя группы, но и личные переносы психоаналитика, посредством которых он проецирует на группу свои собственные детские переживания. От подобных переносов чаще всего открещиваются, считая их серьезными просчетами психоаналитика. Недавно Дитер Бекманн⁶ на основании результатов экспериментальных психологических исследований, в которых принимали участие аналитики, убедительно доказал, что такие переносы существуют. Однако его выводы не привлекли к себе внимания психоаналитиков. Надо сказать, что в прежние годы психоаналитики были прекрасно осведомлены о том, что существуют переносы терапевта на пациента Что

151

касается групповой терапии, то еще в 1955 году Вальтер Шиндлер с присущей ему откровенностью сообщил в статье, которая была опубликована в научном журнале ⁷, что одинн пациент из терапевтической группы неимоверно его раздражал. Шиндлер писал, что не считает свое раздражение, которое иногда могло возникать и по вполне объективным причинам, серьезным недочетом, поскольку оно позволило аналитику заметить, что он рискует совершить ошибку, если, поддавшись эмоциям, отдаст предпочтение другим участникам группы перед раздражающим его пациентом.

Возвращаясь к разговору о моей работе с тремя терапевтическими группами, я должен заметить, что моя реакция на деструктивные импульсы господина Гетца из группы I и Марион из группы III не всегда была адекватной. По крайней мере, я не исключаю возможность того, что мое раздражение было вызвано не контрпереносом, то есть возникло не только как реакция на перенос пациентов, но и как следствие моего собственного переноса, на который соответствующим образом реагировали пациенты. Если допустить, что все обстояло именно так, то пациенты наверняка должны были заметить, что некоторые чувства психоаналитика не имеют никакого отношения к групповой ситуации. Психоаналитик, способный заметить, осознать и прекратить свой перенос, не нанесет группе никакого вреда. В этом смысле групповая терапия выгодно отличается от индивидуального психоанализа, поскольку участники группы могут заметить неадекватную реакцию психоаналитика на поведение определенного пациента и обратить внимание руководителя на его первичный перенос. Доля моего личного переноса в отношениях с господином Гетцем была довольно мала, доказательством чему служит реакция группы, участники которой полагали, что крайняя

152

невоздержанность отличает господина Гетца, а не психоаналитика. В группе III перенос психоаналитика ощущался сильнее, поэтому пациенты сразу же обратили внимание на элементы проекции в отношении терапевта к Марион. Впоследствии я убедился в правоте пациентов и открыто признался в том, что Марион раздражала меля. Пациенты почувствовали себя свободнее, и групповой процесс сдвинулся с мертвой точки.

Психоаналитику угрожает еще одна опасность. Руководитель группы может не только предпочитать одного пациента другому, но и использовать определенного участника или группу в целом для удовлетворения собственных бессознательных желаний. Неблагоприятная ситуация в терапевтическом коллективе, наподобие группы III, может вызывать у психоаналитика досаду, а успешное развитие терапевтического процесса, как это произошло в первой и второй группах, – доставлять ему удовольствие. Терапевт может бессознательно принуждать пациентов компенсировать его собственные травматические детские переживания. Прежде всего следует остерегаться именно этого. В этой связи Блей Нето ⁸ замечает, что «группа – это превосходная аудитория, которая предоставляет терапевту соблазнительную возможность выразить и удовлетворить свои нарцистические и иные потребности». Чтобы контролировать свои бессознательные потребности, терапевт должен их изучить. Для этого существует множество возможностей, в частности: откровенный разговор с. коллегами, регулярный или спорадический контроль со стороны опытных терапевтов и постоянный обмен опытом с психоаналитиками, занятыми групповой терапией. «Мягкие» переносы руководителя на участников группы, иными словами, переносы, обуславливающие симпатию и нежное отношение терапевта к определенному пациенту,

153

вполне допустимы и аналогичны тому, что Фрейд именовал «мягким» или «нежным» переносом ⁹ пациента на аналитика. Как правило, взаимная симпатия способствует успешному развитию терапевтического процесса, поскольку в подобном случае крепнет лечебный альянс, и такие негативные чувства, как ненависть и отвращение, которые активизируются на определенных этапах терапии, не получают своего крайнего выражения. Кроме того, улучшение отношений между участниками терапии, будь то аналитик, показавшийся пациенту поначалу человеком неприятным, или пациент, раздражавший психоаналитика, в течение группового процесса, по мере психологической переработки переносов и проекций, может быть весьма поучительным. Подобный опыт обогащает и пациента, и терапевта. Следует признать, что симпатия и антипатия, свойственною любым человеческим отношениям, не всегда возникают в результате реакции переноса и поэтому иногда не контролируются. Однако в том случае, если неприязненное отношение одного человека к другому кажется наблюдателю преувеличенным, не соответствующим реальному поведению антипатичной личности, он склонен подозревать наличие переноса. Во избежание подобных ошибок психоаналитики после завершения самоанализа долгое время посвящают дополнительному психоаналитическому образований, совершенствуя свои методы. Непременным условием подготовки психоаналитика к групповой терапии является его участие в терапевтической группе в качестве пациента, поскольку лишь на собственном опыте терапевт может в полной мере определить степень своего влияния на группу и изучить свои бессознательные потребности, чтобы в дальнейшем не использовать группу для их удовлетворения. Если психоаналитик не хочет принимать участие в терапевтической группе, то

154

к его услугам – группа самопознания. Неплохой опыт дает также посещение групподинамических лабораторий, в которых психоаналитика могут ознакомить с индивидуальными защитными и иными реакциями участников групп. Участие в длительном терапевтическом процессе – столь же необходимое условие подготовки психоаналитика, практикующего групповую терапию, что и самоанализ для психоаналитика, который занимается индивидуальной терапией. Только пройдя курс групповой терапии, психоаналитик получает возможность контролировать свое поведение, оценивать групповую ситуацию вне зависимости от личных переносов, неустанно анализировать отношения, переносы и контрпереносы, превращая в объект исследования не только пациентов, но и себя самого, и формулировать результаты анализа в виде интерпретации. Случается, что на заключительной стадии долголетнего группового процесса психоаналитик осознает, благодаря пациентам, чувствующим себя достаточно уверенно, свои собственные патологические стереотипы поведения и получает возможность исправить положение.

155

15. ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ИНДИВИДОМ, ТЕРАПЕВТОМ И ГРУППОЙ

15.1. Лечебный альянс

В том случае, если пациенту, желающему пройти курс индивидуального психоанализа, не противопоказана групповая терапия, психоаналитик может порекомендовать ему данный вид психотерапии. Заручившись согласием пациента, терапевт предлагает ему заключить соглашение, в соответствии с которым обе стороны обязуются по мере сил содействовать успеху терапии, работая в тесном сотрудничестве. В отличие от индивидуального психоанализа, соглашение, заключенное между терапевтом и пациентом, должно не только определять их взаимоотношения, но и оставаться в силе в условиях коллектива. Учитывая то обстоятельство, что в групповой ситуации двусторонние отношения между психоаналитиком и анализандом преобразуются в многосторонние отношения, в которых принимают участие другие пациенты, терапевту следует психологически подготовить индивида к общению с коллективом.

Многие психоаналитики, практикующие групповую терапию, не возражают против того, чтобы предваритель-

156

ные консультации и психоаналитические «интервью» с пациентами, на основании которых им рекомендуется курс групповой терапии, проводили их коллеги. Подобные терапевты с самого начала имеют дело не с индивидами, а с, коллективом, поэтому соглашение заключается между психоаналитиком и группой. Например, Леон Гринберг, Мари Лангер и Эмиль Родриге¹ сообщают, что знакомятся с пациентами на первом групповом сеансе и не проводят предварительных консультаций с каждым из них по отдельности во избежание возникновения проекций и переносов, не имеющих непосредственного отношения к терапевтической групповой ситуации. Кроме того, они не интересуются биографическими сведениями о пациентах, концентрируя свое внимание исключительно на отношениях между группой и руководителем.

На мой взгляд, такой подход к групповой терапии возможен лишь в стационарных условиях. Если психоаналитик, практикующий групповую терапию частным образом, позволит себе подобное отношение к пациентам, то он просто потеряет клиентуру. Поэтому терапевту приходится уделять время каждому пациенту вне зависимости от того, обратился ли он к психоаналитику, практикующему групповую терапию, самостоятельно или по рекомендации его коллеги. При таком отношении к терапии психоаналитик обращает внимание не только на группу и групповой процесс, но и на каждого пациента.

15.2. Кризисное состояние индивида и отношения между ним, терапевтом и группой

В кризисной ситуации индивид нуждается в общении с группой и руководителем. Как только индивидуальные проблемы пациента становятся

157

предметом обсуждения в коллективе, между индивидом и группой возникают двусторонние отношения, подобные отношениям между матерью и ребенком. Примером этому могут служить события, которые происходили на начальной стадии терапевтического процесса в группе III. На восьмом сеансе Марион рассказала о своем друге, который имел гомосексуальную связь и собирался переселиться в другой город. Марион не могла решить, последовать ей за другом или нет. Этот вопрос имел для нее огромное значение, поскольку от решения зависело, сможет ли она продолжать групповую терапию. Несмотря на то, что в первую очередь Марион волновали отношения с другом, она, будучи выразителем коллективного мнения, не только делилась с группой своими проблемами, но и бессознательно предлагала пациентам определиться в своем отношении к психоаналитику и решить, стоит ли продолжать групповую терапию или нет. Я предложил пациентам обсудить рассказ Марион. Поначалу пациенты проявили инициативу, однако сникли, как только поняли, что сразу данную проблему решить не удастся. Благодаря Вилли и Эльфриде, которые сохранили самообладание, пациенты смогли со временем продолжить обсуждение. В разговоре с участниками группы Марион смогла лучше разобраться в обстоятельствах волновавшего ее конфликта. На следующем сеансе я интерпретировал особенности отношения группы к Марион и Марион к группе. Коллективное обсуждение индивидуального конфликта не приостановило развитие группового процесса.

На тридцать первом сеансе Эрвин из группы III выглядел очень испуганным. Он боялся, что его подруга забеременела. Страх лишил его работоспособности и сил. Эрвин, подобно Марион, выполял роль вырази-

158

теля коллективного настроения, поэтому его жалобы были вызваны не только страхом перед ответственностью за ребенка, но и общим для всех пациентов ощущением того, что группа тоже не в состоянии взять на себя ответственность, подобную отцовской. Пациенты больше получаса тщетно пытались помочь Эрвину найти выход из сложившейся ситуации. Эрвин был настолько обеспокоен, что, я решил лично поддержать его. Необходимо отметить, что, поступая таким образом, психоаналитик должен ясно представлять себе, какую реакцию вызовет его вмешательство у группы. В данном случае группа олицетворяет равнодушие, а психоаналитик – добро и заботу, в которых нуждается индивид. Обе эти реакции характерны для расщепленного переноса, который, согласно слойной модели, относится к третьей прослойке второго слоя. В группах с иной структурой данная ситуация может приобрести черты трехстороннего конфликта, связанного с эдиповым комплексом. Индивид будет бессознательно воспринимать группу как мать, а психоаналитика – как отца. Когда в группе решается вопрос, связанный с кризисным состоянием определенного пациента, следует равным образом принимать во внимание характер отношений между ним и группой и между группой и психоаналитиком. Переживания, возникающие в процессе контрпереноса, и знание закономерностей развития группового процесса позволяют терапевту осознать и интерпретировать особенностей подобных отношений. Правильность толкования подтверждается появлением у пациентов соответствующих воспоминаний и дальнейшим развитием терапевтического процесса. В противном случае пациенты не соглашаются с интерпретацией или не придают ей никакого значения.

159

15.3. Повторное оживление младенческой сексуальности в контексте модели психоза и отношения ме ж ду индивидом, терапевтом и группой

Примером повторного оживления младенческой сексуальности в рамках группы послужит один эпизод сто сорок первого сеанса с группой I. Вначале сеанса господин Момберг вел себя вызывающе по отношению к женщинам. Он заявил, что считает вид эрегированного пениса привлекательным зрелищем. Госпожа Шлее и госпожа Ферстер были возмущены. Остальные мужчины из Группы I встали на защиту господина Момберга, словно сомкнувшись в военную фалангу перед лицом неприятеля. Напряженность в отношениях между мужчинами и женщинами была столь очевидной, что я сформулировал свои наблюдения в виде интерпретации. Я был почти уверен, что сохраняю беспристрастность, однако пациентки считали, что я защищаю мужчин. Госпожа Ферстер полагала, что господин Момберг ведет себя просто нелепо. О конфронтации между мужчинами и женщинами свидетельствовало даже то, что пациентки располагались полукругом напротив мужчин, а господин Момберг выдвинул свой стул вперед, словно символизируя тем самым эрекцию, о которой он говорил. Когда я обратил внимание пациентов на их расположение, они согласились с моей интерпретацией и смогли подвергнуть психологической переработке проблему агрессии, которую проявляли мужчины по отношению к женщинам.

На одной из последующих стадий группового процесса аналогичное расположение пациентов приобрело иное символическое значение. Полукруг, которым располо-

160

жились женщины, олицетворял одновременно гигантский рот и влагалище, готовые поглотить грудь или пенис. Ситуации, подобные той, в которой оказалась в данном случае группа, описала Меланй Клейн ² в своей книге, посвященной психоанализу детей. С подобными состояниями психоаналитикам приходится сталкиваться также в процессе терапии лиц, страдающих психозами. Если терапевту удается доказать правильность своей интерпретации на примере расположения участников группы и если пациенты сохраняют способность сознательно воспринимать подобные переживания, они смогут согласиться с толкованием психоаналитика.

Вольфганг Видок³, опытный психоаналитик, долгие годы практикующий групповую терапию, полагает, что, для того чтобы лучше ориентироваться в подобных ситуациях, психоаналитику следует ознакомиться с особенностями терапии лиц, страдающих психозами. Руководитель группы, имеющий опыт психиатрической практики, способен быстрее разобраться в ситуации, когда пациенты, находясь в состоянии глубокой регрессии, бессознательно ощущают себя частями тела отца или матери, поскольку в подобных случаях группа ведет себя словно человек, страдающий психозом. Иными словами, терапия группы, переживающей глубокую регрессию, напоминает терапию человека, страдающего шизофренией. В этой перспективе можно вести речь о так называемой модели группового психоза. Примитивные функции, которые выполняет группа в подобных случаях, становятся понятными, если взглянуть на них сквозь призму психологии Меланй Клейн. Этот принцип с успехом применил во время супервизии в Тюбингене лондонский эксперт по групповой терапии Пьер Тюрк, умерший в 1975 году. В ситуации группового психоза над группой давлеют бессознательные амбивалентные

161

образы, грозящие поглотить, уничтожить и извергнуть пациентов. Эго пациентов оказывается бессильным перед напором бессознательных образов. В этом жутком призрачном мире буквально оживают тени прошлого. На стадии подобной регрессии лишь психоаналитик сохраняет способность адекватно воспринимать действительность и фактически олицетворяет собой эго группы. Однако если лечебный альянс достаточно прочен, а перенос на руководителя носит позитивный характер, то опытный психоаналитик может помочь пациентам осознать свои переживания и интегрировать их в эго.

15.4. Повторное оживление детского нарцистизма в контексте модели нарцистизма и отношения между индивидом, терапевтом и группой

Вследствие идеализированного переноса пациенты, страдающие нарцистическими расстройствами личности, воспринимают руководителя группы как идеального родителя. Примером этого может служить начальная стадия терапевтического процесса в группе II. Большая часть участников данной группы страдала от младенческой травмы, поэтому их расстройства относились к числу постклассических неврозов ⁴. В подобных случаях отношения между руководителем и группой примечательны тем, что пациенты проецируют элементы идеального представления о собственной личности на группу. В связи с этим терапевтический коллектив представляется пациентам средоточием силы и справедливости, и чем примитивнее идеализированные элементы проекции, тем скорее наступает разочарование в группе.

162

Данное утверждение справедливо не только для терапевтических групп, но и для других коллективов. Будучи супервизором студенческих групп, сформированных из учащихся факультетов социальной педагогики и социальной работы, я нередко наблюдал, как подобный коллектив уверенно стремился к недостижимой цели, поскольку благодаря активизации идеализированных представлений участники чувствовали себя способными на многое⁵. Так, на волне студенческого движения многие учащиеся, преувеличив свои силу, решились на работу с группами заключенных в тюрьмах, умственно неполноценных детей, наркоманов, бездомных и бродяг. Последствия этого были удручающими: глубокие разочарования, клинические случаи депрессий, проявления деструктивности в отношениях между руководителем и группой. Развитие терапевтического процесса в группе III является наглядным примером того, как раскол коллектива на подгруппы, прогрессируя, постепенно приводит к исчезновению группы. На мой взгляд, переоценке значения группы немало способствовала книга Хорста Эбергарда Рихтера⁶ «Группа», изданная под многообещающим подзаголовком «Надежда на новый путь освобождения», в которой, однако, при внимательном прочтении обнаруживаются пассажи, свидетельствующие о том, что автор отдает себе отчет в реальных возможностях инициативных групп. Хорст Эбергард Рихтер, в частности, пишет: «С эмоциональной точки зрения мы не совсем готовы управлять механизмами и силами, с которыми нам приходится сталкиваться в групповой ситуации <...> Прежде всего следует отказаться от первоначальных иллюзий и сразу признать, что мы дилетанты, которые взялись за решение бесконечно сложной проблемы <...> Разумеется, эту мысль можно вытеснить из сознания и посвятить

163

себя многолетней деятельности, не отдавая себе отчет в том, что направление выбрано неверно. Однако тем, кто не желает себя обманывать, приходится признать, что они разочарованы и недооценили сложность поставленной задачи <...> Этого вполне достаточно, чтобы констатировать, что группа еще не способна решать серьезные проблемы...» (S. 292).

15.5. Повторное оживление младенческой агрессивности в контексте модели пограничных состояний и отношения между индивидом, терапевтом и группой

Подобно большинству участников группы III Марион стремилась умалить значение психоаналитика, ожидая помощи от группы. Убедившись в иллюзорности подобных надежд, пациенты испытали глубокое разочарование. В группе воцарился хаос – состояние, аналогичное тому, которое Гейнц Когут именовал «фрагментацией личности» и «архаичной формой идеализации». Ситуация усугублялась тем, что по истечении месячного летнего отпуска я вынужден был после пяти групповых сеансов прервать терапию еще на месяц. На двадцать шестом сеансе – первом после перерыва – собрались не все пациенты, и группа напоминала искалеченное тело, лишившееся не только рук и ног, иными словами, отсутствующих пациентов, но и головы, то есть руководителя. Остальные пациенты явились, хотя и с опозданием, на следующий сеанс Однако группа так и не достигла прежнего единства, а раскололась на ряд соперничающих подгрупп. Вместе с тем симптомы некоторых пациентов обостри-

164

лись. Положение стабилизировалось лишь после того, как на одном из сеансов внезапно появилась Ингеборга, которая отсутствовала почти два месяца. Благодаря этому пациенты смогли проявить бессознательную агрессивность. Примером этого может служить сообщение Вилли, которому приснилась корова с ножом в голове, которую вели нa бойню. Ассоциации, возникшие у пациентов по этому поводу, сводились к тому, что мир раздирают противоречия, которые Марион, верная своей идеологии, трактовала как следствие классовой борьбы. По ее мнению, бороться следовало в первую очередь с представителями так называемых господствующих классов, например с руководителем группы. Раздавив ногами мою пепельницу, Марион показала, что бороться необходимо не только словом, но и делом. На следующей стадии переносы отличались сдержанностью и отстраненностью. После того, как пациенты разочаровались и в группе, и в психоаналитике, они могли надеяться лишь на то, что им поможет кто-нибудь посторонний. Только благодаря новой пациентке Улле, которая, образно говоря, предложила участникам группы взглянуть на свое зеркальное отражение, они поняли, что произошло. Вследствие этого группа вышла из кризисного состояния, в котором пребывала уже несколько недель. Решив личные проблемы, некоторые пациенты добились заметных успехов в терапии. Предпосылкой для этого явилось то обстоятельство, что распадающаяся группа смогла вновь объединиться. Пользуясь определениями Гейнца Когута⁷, можно сказать, что «фрагментированная личность» уступила место «личности монолитной».

Последствия данной метоморфозы не замедлили проявиться на следующем, сорок шестом сеансе. Сначала пациенты молчали, испытывая смущение при мысли о деструктивных тенденциях, которые возобладали над

165

группой, и были готовы к примирению. Эрвин решился откровенно рассказать о своих чувствах. Затем пациенты опять замолчали. Я прервал паузу осторожным замечанием. Было заметно, что пациенты начинают вновь проникаться доверием друг к другу. Участники группы принялись обсуждать боязнь общения, зависимости, ответственности. После этого снова воцарилось молчание. Я интерпретировал данное молчание как выражение невысказанного желания быть понятым, а также доверия ко мне и другим пациентам.

На данной стадии терапевтического процесса участники группы нуждаются в том, чтобы руководитель сформулировал их чувства и тем самым помог им разобраться в собственных переживаниях. Анна Фрейд называет это вербализацией чувств⁸. Следует подчеркнуть важность данной операции, поскольку успешная вербализация позволяет пациентам интегрировать соответствующие чувства в это. Иными словами, чувства, которые индивид испытывает лишь в определенной ситуации, подвергаются психологической переработке, объективируются в его психике и обогащают структуру его личности дополнительными элементами.

Поведение пациентов на этом сеансе свидетельствовало также о наличии переноса, который Гейнц Когут ⁹ именовал зеркальным. Характерная его особенность заключается в том, что пациенты воспринимают психоаналитика словно зеркало, отражающее их чувства. Поэтому участники группы доверяют руководителю, формулирующему их переживания, и готовы согласиться с его интерпретациями, что является залогом самостоятельности. Таким образом, психоаналитик может придать приемлемую форму агрессивным и деструктивным тенденциям пациентов, результатом чего оказывается заметное улучшение их душевного состояния.

166

15.6. Способность индивида быть членом группы в контексте семейной модели и отношения между и н дивидом, терапевтом и группой

При невротическом переносе, который определял терапевтическую ситуацию в группе I, в рамках группы происходит повторное оживление бессознательных переживаний пациентов, связанных с непреодоленной психической травмой, которую нанесли ребенку родители. Каждый пациент воспринимает группу как семью, в которой воспитывался в детстве. Речь идет о так называемой семейной модели. Например, в развитии терапевтического процесса в группе I значительную роль играли конфликты между матерью, отцом и ребенком, в группе II – чувство неполноценности, возникающее у ребенка по вине родителей, в группе III – амбивалентные, неинтегрированные в эго элементы восприятия окружающих людей (объектов) и собственной личности, которые путем расщепленного переноса проникли в отношения между пациентами. Подобные процессы описал Дитер Ольмейер ¹⁰. Он пришел к выводу, что эго развивается не только в направлении укрепления идентичности, ограниченной рамками личности, но и в направлении формирования так называемых групповых функций эго. Понятие групповых функций эго, предложенное Дитером Ольмейером, позволяет лучше понять механизм повторного оживления в рамках группы травматической ситуации, первоначально возникшей в детстве, иными словами, механизм превращения прошлого в настоящее Индивидуальная травма, которая, согласно Ольмейеру, всегда связана с травмой семейной, реанимируется в групповой

167

ситуации, что сопровождается соответствующими болезненными аффектами¹¹. При этом групповые функции эго, посредством которых воспроизводится семейная травма, являются связующим звеном между эго индивида и групповым эго¹². Повторное оживление травматической ситуации позволяет пациенту, бессознательно ощущающему себя в момент регрессии членом семьи, в которой он воспитывался в детском возрасте, подвергнуть болезненные переживания психологической переработке.

Данные процессы в групповой ситуации, как и в ситуации индивидуального психоанализа, отчасти находятся в ведении эго пациента. На мой взгляд, такой подход позволяет опровергнуть мнение некоторых психологов, полагающих, что в групповой ситуации доминирует ид, а эго словно погружено в гипноз ¹³. По крайней мере, психологическая работа эго участников группы I, с которыми я встречался с ноября 1969 года по июль 1973 года и проводил сеансы по сто-двести минут каждый, не отличалась от аналогичной работы в условиях индивидуального психоанализа. Три с половиной года терапии – срок достаточный и для индивидуального психоанализа. Для того чтобы добиться с помощью групповой терапии тех же результатов, каких добивается терапевт, занимающийся индивидуальным психоанализом, необходимо, чтобы пациент имел возможность преодолеть болезненные переживания, связанные с семейной травмой, в процессе «воспоминания, повторения и переработки» ¹⁴. В групповой ситуации пациенты могут успешно преодолевать конфликты, обусловленные эдиповым комплексом, а также младенческие нарцистические травмы. По мере улучшения взаимоотношений в группе пациенты начинают осознавать происхождение болезненных переживаний, которые возникают у них

168

в данный момент, заново учатся уважать друг друга и избегать дополнительных травм¹⁵. Аналогичным образом пациенты из группы III осознали, что они сами являются источником деструктивных тенденций, которые оказывали на группу разрушительное воздействие. В результате этого амбивалентные элементы были интегрированы r эго, несмотря на то, что группа распалась.

Несмотря на все различия, между тремя описанными группами есть одно сходство: в рамках данных терапевтических коллективов происходило повторное оживление детских переживаний, имеющих решающее значение для формирования невроза. Эти переживания находили свое выражение в отношениях между индивидом и руководителем, а также в отношениях между индивидом и другими пациентами.

169

16. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП ГРУППОВОГО ПРОЦЕССА

16.1. Теоретическое обоснование

Определение условий, при которых групповая терапия может считаться завершенной, вопрос не менее сложный, чем определение аналогичных критериев в рамках индивидуального психоанализа. Фридрих Вильгельм Эйкгоф¹ посвятил этой проблеме целую книгу. Он попытался сформулировать, в частности, способы, позволяющие определять, достигнута ли цель индивидуальной психоаналитической терапии. Существуют также различные категории, опираясь на которые психоаналитик может судить, достигнута ли цель групповой терапии, и выносить ли решение о прекращение курса психоанализа.

1. Реактивация бессознательных, болезнетворных конфликтов должна по мере развития группового процесса привести к исчезновению симптомов, которые заставили пациентов обратиться за помощью к психоаналитику и согласиться на участие в групповой терапии.

170

2. Групповая терапия должна создать условия, благоприятствующие развитию функций эго² и стимулирующие самостоятельность и независимость пациента.

3. Индивид должен в процессе повторного оживления и психологической переработки значимых детских конфликтов преодолеть инфантильную амнезию, «забвение» детских переживаний.

4. Индивид должен преодолеть патологическое сопротивление и быть способным к адекватному восприятию объективной реальности, не искаженной проекциями³.

Назад к карточке книги "Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику"