Текст книги "Элементы групповой терапии. Введение в психоаналитическую практику"

Автор книги: Петер Куттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

130

и вины перед женщинами. Это положительно сказалось на развитии группового процесса. В дальнейшем такой же психологической переработке были подвергнуты ярко проявившиеся чувства, связанные с позитивным эдиповым комплексом. Подобный исход терапевтического процесса в данной группе согласуется с общими закономерностями групповой динамики¹.

12.5. Бегство в зависимость или борьба за независимость?

Процесс психологической переработки инфантильной сексуальности в группе II натолкнулся на большие препятствия, поскольку оральные желания пациентов постоянно оттесняли на задний план конфликты, связанные с эдиповым комплексом. Для пациентов из группы II психоаналитик олицетворял собой жестокое существо, отказывающее им в законном праве удовлетворить свои оральные влечения. Например, Мария бессознательно надеялась, что я дам ей нечто настолько вкусное, что моментально избавит ее от тошноты, поскольку ей не захочется исторгнуть это из желудка. Рольф тоже уповал на меня как на человека, способного в одночасье избавить его от импотенции. Все пациенты надеялись обрести вполне конкретные блага и полагали, что, получив желаемое, они избавятся от симптомов. Этой желанной целью были идеальные двусторонние отношения между группой и руководителем. В дальнейшем межгрупповой конфликт, связанный с тем, что пациенты из группы II ревновали меня к группе I, позволил констатировать наличие в данном терапевтическом коллективе трехсторонних отношений. Однажды под конец сеанса пациенты дошли в своей ревности до того, что отказались покинуть помещение, желая встретиться

131

лицом к лицу с участниками группы I, которым они завидовали, и наказать психоаналитика за измену. В дальнейшем анализ терапевтического процесса показал, что подобные маневры объяснялись страхом пациентов перед необходимостью вести себя в соответствии со своей половой принадлежностью, быть мужественными и женственными, что было обусловлено их неуверенностью в себе.

Пациенты стремились уклониться от сексуальных отношений с лицами противоположного пола, занимая выжидательную позицию, продиктованную желаниями орального характера. Пациенты ожидали, что психоаналитик поделится с ними частью своей половой потенции, а в воображении пациенток господствовал образ некой сверхженщины, которая может наделить их необходимой женственностью и сексуальностью. Осознав свои собственные силы, пациенты смогли преодолеть подобные желания. Большая заслуга в этом принадлежала викарию Гюнтеру, еще не упоминавшемуся пациенту из группы II, который, поддавшись мимолетному желанию, принес на сто одиннадцатый сеанс каравай хлеба и угостил всех присутствовавших, тем самым символически утолив их духовный голод, как это происходит во время церемонии причастия. Впоследствии пациенты, благодаря идентификации с известными и достойными восхищения мужчинами и женщинами, добились достаточно стабильной половой идентичности, что помогло участникам группы освободиться от навязчивого стремления к двусторонним отношениям и избавиться от пассивных желаний орального характера. Вслед за этим в центре внимания оказались трехсторонние отношения, аналогичные тем, что развивались в группе I. Пациенты воспринимали меня как отца, опасаясь, что последний может предпочесть им мать. Осо-

132

бую актуальность так называемая исконная сцена приобрела на сто двадцать первом сеансе. В данном случае речь идет о ребенке, который испытывает бессознательное половое влечение к родителю противоположного пола и с горечью убеждается, что тот предпочитает ему своего супруга, то есть второго родителя, который принадлежит к тому же полу, что и ребенок. В связи с этим ребенок переживает тяжелое разочарование и ощущает себя исключенным из родительских отношений. Нечто подобное произошло и на групповом сеансе. Мария ощутила сильнейшую тошноту, покраснела и была вынуждена покинуть помещение. Рольф признался, что испытывает страх. Альберт сказал, что он тоже боится и чувствует себя одиноко. Гюнтер дрожал словно от холода, но не мог объяснить, что было тому причиной. Я интерпретировал данную ситуацию следующим образом. На мой взгляд, пациенты испытывали ревность ко мне и Марии, поскольку воспринимали нас как сложившуюся пару, которая отвернулась от остальных участников группы. Вернувшись, Мария рассказала о своем сновидении. Ей приснилось, что она ощущает сильное сексуальное влечение к отцу, о чем наяву она и помыслить не могла, тем более что на сознательном уровне она не питала к этому человеку никакой симпатии. Рассказ Марии позволил выявить страх инцеста, продемонстрировать естественность подобных желаний и сопутствующую им ревность, а также подвергнуть их психологической переработке. За промежуточным этапом, на котором пациенты, не боясь прослыть гомосексуалистами, идентифицировали себя с другими пациентами того же пола, последовала стадия острого соперничества. Участники группы стремились в первую очередь «свергнуть» психоаналитика. Например, на сто сорок шестом сеансе викарий Гюнтер расположился на моем стуле, то есть в буквальном

133

смысле занял мое место, а остальные пациенты осыпали меня упреками. Пациентки не были исключением. Они постоянно меня прерывали, поскольку проецировали на меня чувство ненависти, первоначально относившееся к их отцам, которых им хотелось лишить права голоса. После психологической переработки данных конфликтов, которая, разумеется, включала в себя и переработку чувства вины, сопутствующего триумфу в борьбе против отца, пациенты ощутили прилив творческих сил.

Основными мотивами вышеописанной стадии группового процесса являлись сексуальность и эдипов комплекс, которые приобретали своеобразные черты в соответствии со структурой группы и характером ее участников. Пациенты, оказавшиеся участниками конфликтов, связанных с трехсторонними отношениями, часто менялись ролями, однако схема данных отношений оставалась неизменной: два индивида испытывали взаимную любовь, а третий индивид, ощущавший себя лишним, мучился от ревности и сгорал от ненависти. Приведенный пример показывает, что психологической переработке можно подвергнуть не только индивидуальные, но и групповые конфликты.

134

13. АГРЕССИВНОСТЬ В ГРУППЕ

13.1. Разнообразные формы и виды агрессивности

Взгляды на природу агрессивности могут расходиться. Некоторые исследователи считают агрессивность автономным влечением наряду с сексуальностью, другие склоняются к мнению о том, что она является следствием разочарования или объединяет в себе черты влечения и реакции на негативные переживания. Очевидно одно: агрессивность имеет огромное значение в групповой ситуации. Групповая агрессивность направлена на руководителя группы, поэтому она во многом аналогична агрессивности, которая проявляется в процессе индивидуального психоанализа. Однако, учитывая, что участники группы испытывают подобные чувства не только к психоаналитику, но и друг к другу, следует признать, что агрессивность приобретает в групповой ситуации достаточно специфические черты.

Прежде всего необходимо отметить, что агрессивность может быть вторичным симптомом, возникающим в виде реакции на страх или сексуальные желания, а также первичным феноменом, который не имеет

135

никакого отношения к защитным механизмам. Способы выражения данных форм агрессивности могут быть разными, а именно:

1. Зрелая, нейтральная агрессивность, выражением которой является ненависть к индивиду или группе.

2. Так называемый нарцистический гнев.

3. Незрелая, примитивная агрессивность, иначе говоря, деструктивность.

Три терапевтические группы предоставляют возможность проиллюстрировать данные виды агрессивности. В рамках группы I доминировала нейтральная агрессивность, которая выражалась в виде взаимной ненависти, но не доходила до деструктивных тенденций. Группа II может служить примером агрессивности, которая возникает вследствие разочарования и обиды. Агрессивность, которая господствовала в группе III, носила ярко выраженный деструктивный характер. Данная деструктивность заявила о себе уже на первом сеансе, когда пациенты задавали друг другу вызывающе откровенные вопросы, и возросла по мере развития группового процесса до такой степени, что многие участники вынуждены были покинуть группу. Обострение колита у Марии, расстройство памяти у Ганса, депрессии у других пациентов представляли собой индивидуальные реакции участников группы на деструктивную обстановку. Интерпретация данной агрессивности как реакции на боязнь получить душевную травму от других пациентов и лишиться руководителя группы содействовала созданию атмосферы терпимости, которая позволила пациентам поделиться со всеми присутствовавшими своими личными проблемами, однако вскоре деструктивные тенденции опять возобладали.

Вместе с тем агрессивность нередко возникает в тот момент, когда человек начинает осознавать реальные

136

обстоятельства. Примером этому может служить сто тридцать третий сеанс с группой II. Два предыдущих сеанса оказались сорванными, а интересующий нас сеанс начался с жалоб пациентов на тошноту, мигрени, страх и депрессию. Судя по общему направлению развития группового процесса, данные симптомы явились реакцией на разочарование, связанное с вынужденным перерывом курса терапии. В течение сеанса пациенты то и дело вспоминали о том, что в детстве они пострадали от равнодушия окружающих. Вильгельм сказал, что его отец редко бывал дома. Гизела рассказала о болезни своего отца. Мария поделилась с группой терзавшими ее воспоминаниями об отце, который издевался над ней и даже хотел ее изнасиловать. Сложившаяся ситуация вполне определенно указывала на перенос, интерпретация которого сводилась к следующему. Пациенты восприняли перерыв в терапии точно так же, как прежде воспринимали равнодушие и жестокость своих отцов. В течение последующих сеансов положение несколько прояснилось, и на первый план выступила агрессивность, которая скрывалась пол маской симптомов. Пациенты упрекали меня в том, что я не смог им помочь, не оправдал их ожидания, разочаровал, оскорбил их, и добавляли, что теперь они вправе на меня обидеться. Выговорившись, участники группы освободились от гнетущей агрессивности и почувтвовали себя лучше..

13.2. Агрессивность в семье, нарцистический гнев и примитивная деструктивность

Психоанализируя группу I, следовало уделять особое внимание психологической переработка бессознательных, агрессивных элементов

137

сексуальной симпатии, которую испытывали друг к другу пациенты, поскольку именно они вызывали многочисленные размолвки. Постепенно выяснилось, что агрессивность, сопутствовавшая эротическим отношениям, была реакцией на детские разочарования, обстоятельства которых словно инсценировались на подмостках группы. Например, сознательное намерение госпожи Шлее и госпожи Мюллер привлечь к себе господина Момберга включало в себя также бессознательное желание отметить за пережитые разочарования, отвергнув через какое-то время ухаживания мужчины. То же самое относилось и к пациентам. Только после того, как и мужчины и женщины смогли избавиться от подобных тенденций, отношения между ними превратились в равноправное партнерство и окрепли до такой степени, что пациенты совершили совместную экскурсионную поездку в один крупный европейский город.

Если агрессивность пациентов к руководителю возникла в результате повторного оживления переживаний, связанных с отношениями родителей и ребенка, то агрессивность участников группы друг к другу объяснялась инсценировкой соперничества между братьями и сестрами. Например, на первом сеансе группы II Рольф сначала бессознательно, а впоследствии сознательно воспринимал трех пациенток как трех своих старших сестер, которые были всегда заодно с матерью, подавлявшей волю мальчика. Господин Момберг из группы I испытывал к госпоже Шнейдер такие же нежные чувства, которые прежде питал к сестре. Улла из группы III увидела в группе зеркальное отражение своей семьи, потому что количество пациентов точно соответствовало числу ее братьев и сестер. В подобных случаях на первый план выступает ревность и соперничество с братьями и сестрами за право быть любимым ребенком отца ¹.

138

На основной стадии терапевтического процесса групповая агрессивность обусловлена эдиповым комплексом, который включает в себя инфернальные импульсы и склонность к умерщвлению соперника. Если бы господин Гетц из группы I поддался бы подобным импульсам, то психоаналитика бы уже не существовало. Ненависть господина Гетца раздражала многих пациентов, которые опасались, что из-за этого я могу отказаться от продолжения терапии. Альберт из группы II сначала испытывал навязчивое желание умертвить собственных детей, затем благодаря переносу смог проецировать данные чувства на меня до тех пор, пока интерпретация переноса не помогла ему осознать, что речь идет о подавленном желании отомстить отцу, который в детстве травмировал Альберту ногу. Марии приснилось, что она убила своего мужа. Остальные пациенты испытывали аналогичные желания. Разумеется, обострение подобных предосудительных желаний вызывает защитную реакцию, которая сопровождается обострением симптомов. И то и другое должно подвергнуться психологической переработке посредством переноса на психоаналитика подобно тому, как это происходит в процессе индивидуального психоанализа. Однако необходимо подчеркнуть, что в этом смысле групповая ситуация выгодно отличается от индивидуального психоанализа, поскольку участник группы может испытывать ненависть к одному пациенту и теплые чувства к другому.

Наряду с агрессивностью, связанной с эдиповым комплексом, которая доминировала в группе I, на основной стадии терапевтического процесса может проявляться так называемый нарцистический гнев, что и произошло в группе II. В группе III возобладали деструктивные тенденции, поскольку участники этой группы страдали расстройствами пограничного характера,

139

балансирующими между неврозом и психозом, что исключает возможность развития зрелых форм агрессивности. Чувства, связанные с недостатком преимущественно материнской любви в младенческом возрасте, не позволяли пациентам преодолеть архаичную агрессивность. Пациенты такого рода нуждаются не просто в интенсивной и непрерывной психоаналитической терапии, а в заботливом, сочувственном и терпимом отношении со стороны психоаналитика, который способен противостоять агрессивным нападкам группы и осторожно подводить ее участников к осознанию собственных деструктивных импульсов. Для этого необходимо создать доверительную и теплую атмосферу, которая не только стимулирует развитие терапевтического процесса, но и доказывает пациентам неуязвимость группы перед лицом деструктивности. На примере группы III можно убедиться, что выполнение подобной задачи сопряжено со многими проблемами и не всегда возможно. В настоящее время я согласился бы психоанализировать такую группу лишь будучи уверенным в том, что смогу избежать перерывов в терапевтическом курсе на начальном этапе группового процесса и обладаю тем, что Дональд Винникот называет функциональной стабильностью ².

140

14. ФУНКЦИИ РУКОВОДИТЕЛЯ

14.1. Влияние методов руководителя на групповой процесс

Манеру общения в группе определяют не только пациенты, но и руководитель, который никогда не забывает о цели терапии и выбирает определенные методы для ее достижения, выполняя тем самым функции арбитра. Уровень его способности к восприятию и интерпретации решающим образом влияет на ход терапевтического процесса. В связи с этим напрашивается вывод, что в центре группового процесса располагается личность психоаналитика. Однако следует подчеркнуть, что в центре группового процесса одновременно находится и личность каждого пациента, поскольку энергия, необходимая для развития данного процесса, исходит от участников группы, у которых есть определенные проблемы и желания. Психоаналитик ограничивается лишь толкованием сопротивления пациентов, стремящихся противостоять напору влечений.

141

Вместе с тем и группа как единый психологический организм обладает всеми силами, которые при разумном их использовании позволяют пациентам не переступать порог оптимального напряжения, а в случае необходимости регистрировать его колебания и корректировать его уровень. В связи с этим можно сказать, что в центре группового процесса располагаются не только психоаналитик и каждый пациент, но и сама группа, которая, подобно кибернетической модели, представляет собой саморегулирующуюся систему.

Методы психоаналитика должны варьироваться в зависимости от структуры группы. Описание терапевтического процесса в трех группах показывает, что, несмотря на принципиальное сходство в развитии данного процесса, формы его выражения в каждой группе носили весьма своеобразный характер. Например, в развитии терапевтического процесса в группе I ведущая роль принадлежала неврозу переноса, поскольку пациенты были склонны воспринимать психоаналитика как отца или мать. Подобная проекция позволила им повторно испытать на групповом сеансе те чувства, которые возникали у них в детстве по отношению к близким людям. В терапии таких пациентов обычные психоаналитические методы представляются явно недостаточными, иными словами, психоаналитик вряд ли добьется успеха, если будет вести себя отстраненно, изредка ограничиваясь интерпретациями, которые призваны помочь пациентам самостоятельно разобраться в своих проблемах. В данном случае кажется более предпочтительной последовательная и совместная психологическая переработка конфликтов, возникающих по мере развития реакции переноса между группой и терапевтом. Психологическая переработка переноса, который переживает в течение группового процесса множество метаморфоз, приобретая

142

то эротический, то агрессивный характер, имеет огромное значение для терапии.

В том случае, если пациенты, как это случилось в группе II, страдают нарцистическими расстройствами личности, описанными Гейнцом Когутом, сдержанное поведение психоаналитика вызывает у них раздражение в первую очередь тогда, когда терапевт интерпретирует групповой процесс, не обращая внимания на участников группы. Подобным пациентам нелегко выносить равнодушие психоаналитика, который ограничивается только интерпретацией. Работая с такой группой, целесообразнее спокойно реагировать на некоторые особенности идеализированного переноса, о котором писал Гейнц Когут, и не уклоняться от него. Благодаря этому пациенты получают возможность воспитать в себе чувство собственного достоинства. В сущности, то же самое можно сказать обо всех терапевтических группах, поскольку пациенты, страдающие классическими неврозами, также испытывают чувство собственной неполноценности, хотя и не в таком объеме, как индивиды, страдающие расстройствами пограничного характера, например, участники группы III или господин Гетц из группы I, «заслуга» которого перед группой заключалась в том, что он четко формулировал актуальные проблемы и, словно сейсмограф, моментально реагировал на любую травму, нанесенную группе.

В группах, участники которых страдают нарцистическим расстройствами личности, как пациенты из группы II, или расстройствами пограничного характера, как пациенты из группы III, применение принципа минимального структурирования² может не принести желаемых результатов. Поэтому работая с подобными группами, психоаналитик не ошибется, если будет на начальной стадии терапевтического процесса

143

осторожно помогать пациентам формулировать свои мысли, заметив, что участники группы очень взволнованны или утомлены, но еще не в состоянии высказать свои жалобы. Впоследствии терапевту следует ужесточить структуру группового сеанса, стараясь при этом не переусердствовать и соблюдая принцип «оптимального структурирования». В противном случае пациенты будут испытывать тревогу, склонность к расщеплению собственной личности, которое сопровождается усилением защитной реакции и обострением симптомов и грозит психическим крахом. В подобном случае терапевтический процесс в целом оказывается несостоятельным. Примером этому может служить группа III. Рассматривая данный групповой процесс в ретроспективе, можно констатировать, что пациенты и группа нуждались в более строгом структурировании. Довольно многообещающими в плане лечения пациентов, страдающих более или менее выраженными пограничными расстройствами личности, представляются методы, которые применяются при терапии лиц, страдающих маниями и наркотической зависимостью, а именно:

отсутствие продолжительных перерывов между сеансами, длительный курс терапии, неформальная манера общения, доверительная и спокойная атмосфера, позволяющая пациентам ощутить желанную заботу и нежность. Подобная атмосфера является начальной предпосылкой для преодоления последующей фрустрации, которой отводится немалая роль в психоаналитическом методе.

К концу терапевтического процесса психоаналитик постепенно отходит на задний план и теряет свои полномочия, поскольку уже не может соперничать с группой, психологический потенциал которой возрос. Нередко на заключительной стадии терапии пациенты начинают

144

осыпать психоаналитика градом упреков. Это связано с тем, что на данном этапе в центре терапевтического процесса располагается группа.

14.2. Влияние группового процесса на подход руководителя

Вне зависимости от личности психоаналитика, его возраста, его половой принадлежности и его методов лечения групповой процесс развивается под влиянием каждого пациента. Речь идет о неизбежных конфликтах между мужчинами и женщинами, проблемах, связанных с сексуальностью, агрессивностью, отношениями матери и ребенка и, не в последнюю очередь, с авторитетом психоаналитика. Данная проблема становится особенно актуальной на начальной стадии группового процесса, поскольку личность терапевта находится в центре внимания пациентов, которые могут воспринимать его как равнодушную мать или карающего отца, и наоборот. В переносе на психоаналитика инсценируется некогда подавленный конфликт, сопровождаемый страхом перед наказанием в том случае, если пациент, находясь под влиянием позитивного эдипова комплекса, стремится занять место руководителя, или боязнью заслужить репутацию инфантильного и женоподобного мужчины в том случае, если пациент, находясь под влиянием негативного эдипова комплекса, хочет, чтобы психоаналитик позаботился о нем. Прекрасным примером этому может служить тот сеанс с группой III, на который Эльке явилась с тыквенными семечками, чтобы продемонстрировать пациентам и руководителю, насколько велика ее потребность в «подпитке» и насколько плохо удовлетворяют данную

145

потребность и группа, и психоаналитик. Вместе с тем подобные желания могут носить довольно специфический сексуальный характер. Например, тыквенные семечки могут символизировать для пациентки не только материнское молоко, но и мужское семя. К этому же следует отнести и фантазии пациенток о том-, что они беременны от психоаналитика. Мужчины, разумеется, испытывают в этой связи значительную тревогу, поскольку боятся гомосексуальных чувств и поначалу реагируют на них чрезмерным сопротивлением. Нечто подобное произошло в группе I, когда господин Гетц буквально впал в гомосексуальную панику, которая сопровождалась симптомами параной и вынудила его на длительный срок прервать терапию. Надо отметить, что подобная реакция в группе I выглядела как исключение и была обязана своим возникновением чрезвычайно лабильной структуре эго пациента, что подтверждается результатами психодиагностики. Такой диагноз можно было бы поставить пациентам из группы II. На начальной стадии группового процесса им понадобилось в первую очередь заложить основу для здорового чувства собственного достоинства, чему способствовал идеализированный перенос. Только после этого пациенты смогли приступить к психологической переработке конфликтов, связанных с эдиповым комплексом. Напрашивается вывод, что при формировании терапевтической группы психоаналитику следует самым ответственным образом обращать внимание на то, чтобы возраст, характер и тяжесть психологических расстройств пациентов были более или менее одинаковыми. Развитие терапевтического процесса в группе I, объединяющей пациентов, склонных к невротическим переносам, отличается от развития терапевтического процесса в группе II, участники которой демонстрировали нар-

146

цистические переносы, и в группе III с ее расщепленными переносами Методы психоаналитика должны быть адекватны групповой ситуации.

14.3. Влияние индивида

Психоаналитик должен предварительно ознакомиться с биографией и психодинамическими особенностями каждого пациента. Только при этом условии терапевт сможет в подходящий момент обратить особое внимание на проблему определенного пациента, не травмируя остальных участников группы. Таким образом индивидуальный конфликт в течение одного или нескольких сеансов становится главным объектом психоанализа и групповой психологической переработки. Например, в группе I истеричная госпожа Шлее была главным действующим лицом на начальном этапе терапевтического процесса и первая затронула тему «фаллических», мужских элементов в характере женщины. Разумеется, и в данном случае необходимо, прежде всего, учитывать влияние защитной реакции. Мария, которая постоянно жаловалась на тошноту, поставила под сомнение способности психоаналитика и пациентов из группы II, поскольку поступала с интерпретациями руководителя точно так же, как с пищей: сначала она их «проглатывала», а затем исторгала из себя. Решающее влияние на группу III оказывала Марион, увлеченная политикой. В течение сорока сеансов, которые составляли начальный этап терапевтического процесса, она открыто возражала психоаналитику, и ее поведение грозило срывом терапии в группе, структура которой и без того не отличалась стабильностью.

Индивид может получить ведущую роль в групповом процессе по двум принципиально разным причинам:

147

во-первых, если индивид способен сформулировать проблему, которая беспокоит всю группу; во-вторых, если индивид выдвигает на первый план свою собственную проблему. Это расхождение свидетельствует о наличии конфликта между индивидом и другими участниками группы. Однако коль скоро в данный конфликт оказываются вовлеченными все участники группы, можно утверждать, что благодаря ему сливаются воедино индивидуальное и коллективное начало.

14.4. Контрперенос руководителя

Контрперенос представляет собой реакцию руководителя на перенос группы и каждого пациента в отдельности. Контрперенос является важнейшим инструментом исследования группового процесса и отношения группы и ее участников к психоаналитику. Инерция навязчивого повторения заставляет пациентов инсценировать драматические детские переживания, приписывая руководителю группы черты виновника этих переживаний. Терапевту следует определить содержание переноса, но не уклоняться от него. Например, пациентки из группы I постоянно кокетничали со мной и прилагали все усилия для того, чтобы я стал их союзником в борьбе против мужчин. Мой контрперенос заключался в следующем. Я заметил, что пациентки стремятся меня соблазнить и отметил свою готовность к этому. Благодаря этому мне удалось определить, что в своих отношениях со мной пациенты воспроизводят травматические ситуации, которые складывались в их семьях, когда участники группы были детьми. Желательно определить характер группового переноса в течение сеанса или самое позднее – к началу

148

следующего сеанса, чтобы изложить пациентам суть происходящего в форме интерпретации, помогая им тем самым осознать свои переживания.

Если пациенты, подобно участникам группы I, склонны к невротическому переносу, то определить причины подобной реакции не составляет особого труда. Например, на одном из этапов терапевтического процесса мужчины из группы I подвергли пациенток ожесточенной критике, а женщины, в свою очередь, пытались защищаться. Мужчины прилагали все усилия для того, чтобы привлечь меня на свою сторону. Я отреагировал на это контрпереносом, ощутив себя одновременно насильником и женщиной, которую пытаются изнасиловать. Контрперенос помог мне интерпретировать поведение мужчин как сексуальную агрессию против женщин. Пациенты согласились с моим толкованием. Для того чтобы придти к данной интерпретации, мне понадобилось понять, что именно добиваются от меня пациенты, при этом не подыгрывая им. В подобных случаях психоаналитик должен последовательно выполнить следующие задачи: во-первых, осознать свое бессознательное желание подыграть пациентам; во-вторых, соотнести данные переживания с психоаналитической теорией, учитывая особенности и уровень развития терапевтического процесса в данной группе;

в-третьих, сформулировать полученные сведения в виде интерпретации. На одном из последующих этапов терапевтического процесса в группе I господин Гетц осыпал меня градом упреков, и у меня возникло такое ощущение, словно я участвую в супружеском конфликте. Вскоре госпожа Ферстер вспомнила, что ее отец частенько кричал на мать. Ее рассказ убедил меня в правильности моего первого предположения. Пациенты воспринимали меня и господина Гетца как спорящих родителей и поэтому испытывали детское волнение³.

149

Гораздо сложнее определить бессознательное содержание переноса в терапевтических коллективах, наподобие группы II, участники которой страдали нарцистическими расстройствами личности. Важным подспорьем в работе с подобными группами являются исследования Гейнца Когута⁴, который описал особенности контрпереноса, возникающего в виде реакции на идеализированный перенос. Под воздействием идеализированного переноса психоаналитик может испытать ранее вытесненное и неприятное ему чувство собственного превосходства и постарается от него избавиться, разочаровав при этом пациентов, которые его идеализировали.

Труднее всего проводить терапию в таких коллективах, как группа III, участники которой стремились унизить психоаналитика подобно тому, как их самих унижали в детстве родители. Это выражалось, в частности, в том, что пациенты не обращали никакого внимания на интерпретации терапевта, а Марион считала толкования психоаналитика банальными. Следует подчеркнуть, что на подобное отношение психоаналитик также реагирует посредством контрпереноса, и, для того чтобы сохранить хладнокровие, ему необходимо чувствовать себя достаточно уверенно. Это не всегда дается легко. Так, высказывания Марион из группы III временами начинали мне докучать, поскольку она обвиняла меня в полной некомпетентности. Однако я не призываю игнорировать подобные конфликты. Если психоаналитик в реакции контрпереноса чувствует себя униженным, значит в отношениях между руководителем и группой воспроизводится стереотип отношений матери и ребенка, характер которых соответствует актуальным переживаниям и переносу пациентов. Неуверенный в себе человек, который был нежеланным, нелюбимым ребенком и постоянно ощущал недостаток родительской