Текст книги "Песни"

Автор книги: Пьер-Жан Беранже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Пусть вы – народа благодетель,

Но – нахлобучка мне страшна!

Пусть даже ваша добродетель

Отчизной всею почтена,

Я отвечать решусь едва ли

На ваш поклон хотя б кивком...

Вы хороши, но вас прогнали,

И я – я с вами больше не знаком,

Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.

Нас ваша смелость беспокоит,

И благородный голос ваш

Всегда кого-нибудь расстроит

Из тех, кто быт устроил наш.

Хоть речь блестящая в регистры

У нас заносится тайком,

Но не талант ведет в министры...

И я – я с вами больше не знаком,

Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.

Наследник древней славы франкской

И новой Франции герой,

На лаврах доблести гражданской

Вкушайте в хижине покой...

Я ж, как и все мы, думать вправе,

Что жизнь – не в хлебе лишь сухом,

Не в бесполезной вашей славе...

И я – я с вами больше не знаком,

Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком.

От вас отречься я обязан,

Хоть вас любил и уважал:

Я не хочу быть так наказан,

Как вас патрон наш наказал...

За мной следить велит он слугам,

И я от вас спешу бегом!

Мне... ваш преемник будет другом;

А с вами – я уж больше не знаком,

Да, да, мой друг: я с вами больше не знаком!

Перевод И. и А. Тхоржевских

СМЕРТЬ КОРОЛЯ КРИСТОФА, ИЛИ ПОСЛАНИЕ

ДВОРЯНСТВА ОСТРОВА ГАИТИ ТРЕМ

СОЮЗНЫМ МОНАРХАМ

Кристофа нет... Грозят повстанцы...

Надежда знати – лишь на вас:

Вильгельма, Александра, Франца...

О, сжальтесь и спасите нас!

Хоть далеко от вас Гаити,

На нем бунтарский дух воскрес.

Скорей конгресс,

Второй конгресс,

Еще конгресс,

Седьмой, восьмой конгресс!

За смерть Кристофа отомстите,

Блюдя монархов интерес!

Он умер, гнева не скрывая:

Народ, трудившийся как вол,

Власть короля не отвергая,

Ее умерил произвол.

Но вы мятежных укротите,

Дадут вам пушки перевес...

Скорей конгресс,

Второй конгресс,

Еще конгресс,

Седьмой, восьмой конгресс!

За смерть Кристофа отомстите,

Блюдя монархов интерес!

Забыв о троице монархий,

Как и о троице святой,

Свободы (корень всех анархий!)

Народ добился озорной.

Святого духа известите!

Он продиктует вам с небес!

"Скорей конгресс,

Второй конгресс,

Еще конгресс,

Седьмой, восьмой конгресс!

За смерть Кристофа отомстите,

Блюдя монархов интерес!"

Однако вспомните испанцев:

Врагу отпор был ими дан.

И берегитесь итальянцев:

Страна их стала как вулкан.

С попутным ветром к нам плывите,

Штыков с собой везите лес!

Скорей конгресс,

Второй конгресс,

Еще конгресс,

Седьмой, восьмой конгресс!

За смерть Кристофа отомстите,

Блюдя монархов интерес!

О, самовластья донкихоты!

Кристоф вам братом был родным.

Хоть он и черный – что за счеты?

Вы миром мазаны одним.

Лишь одного вы все хотите

Остановить везде прогресс.

Скорей конгресс,

Второй конгресс,

Еще конгресс!

Седьмой, восьмой конгресс!

За смерть Кристофа отомстите,

Блюдя монархов интерес!

Перевод Вал. Дмитриева

ЛЮДОВИК XI

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Старик король, укрывшись в башне-келье,

О нем нам страшно и шепнуть,

Решил на наше скромное веселье

Сегодня издали взглянуть.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Народ поет, смеется, веселится...

Король – чурается людей.

Вельмож, народа, бога он боится,

Наследника – всего сильней.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Взгляните, как на солнце заблестели

Мечи... Сверкает лат узор.

Вы слышите: засовы загремели,

То стража двинулась в дозор.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Тем, кто живет в любой лачуге бедной,

Король завидует давно.

На миг мелькнул он, словно призрак бледный,

Украдкой выглянул в окно.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Мы думали, что пышный и блестящий

Наряд на нашем короле.

Как скиптру быть в такой руке дрожащей,

Венцу – на пасмурном челе?

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Как вздрогнул он! Ведь пенье безобидно!

Ужель часов на башне бой

Мог испугать? Его он принял, видно,

За звук набата роковой.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Но он не рад веселью... Повернулся,

Сердито хмурясь, к нам спиной.

Страшась его, мы скажем: улыбнулся

Он детям, как отец родной.

Пляши, счастливый наш народ!

Скорей затейте

Хоровод!

Звучите стройно, не вразброд,

И флейты

И фагот!

Перевод Вал. Дмитриева

ГРОЗА

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Книги скорей по шкафам!

В поле из комнаты душной!

Мальчики, девочки... Гам,

Песни и смех простодушный...

Пусть все притихло кругом,

Мрачной исполнясь тоски;

Пусть собирается гром!

Дети, сплетайте венки.

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на, вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Грозно молчание мглы...

В воду попрятались рыбки.

Птички молчат... Но светлы

Детские ваши улыбки.

Светел и верен ваш взгляд,

После не страшных вам бурь

Ваши глаза отразят

Ясного неба лазурь.

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Жребий нам выпал дурной;

Но мы за правду стояли:

Мстили одною рукой,

Цепи другою срывали.

И с колесницы побед

Пали, не сдавшись врагам,

Но изумившую свет

Славу оставили вам.

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

В черный родились вы час!

Враг в свои медные горны

Первый приветствовал вас

Днем нашей участи черной;

Отозвалися на зов

Средь разоренных полей

Вместе с слезами отцов

Первые крики детей.

Пойте, развитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Лучших из ряда бойцов

Вырвала храбрых могила;

Над головами отцов

Буря детей просветила:

Пусть испытанья отцам!

Дети, господь вас хранит!

Нива грядущего вам

Лучшую жатву сулит.

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Дети, гроза все слышней...

Гнев приближается Рока...

Рок, не пугая детей,

Взрослых страшит издалека...

Если я гибну певцом

Бедствий народных и слез,

Гроб мой украсьте венком,

Вами сплетенным из роз.

Пойте, резвитеся, дети!

Черные тучи над нами;

Ангел надежды цветами

Сыплет на вашем рассвете,

Пойте, резвитеся, дети!

Перевод В. Курочкина

ПЯТОЕ МАЯ

На свой корабль меня испанцы взяли

С тех берегов, где грустно я блуждал;

Империи обломок, я в печали

Туда, далеко, в Индию бежал.

Прошло пять лет. И снова планы строит

Оживший дух солдата-бедняка:

Я Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Святой Елены остров перед нами...

Мой бог, так вот томится где герой!

Испанцы, он был ненавидим вами;

Но он любим, любим доныне мной.

Кто путь ему к отчизне вновь откроет?

Увы, никто... Как эта мысль горька!

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Быть может, спит наш вождь непобедимый,

Взорвав, как бомба, двадцать разных царств.

Воспрянь, герой, в войне неутомимый;

Умри, как жил, – грозою государств!

Но нет надежды! Больно сердце ноет:

Судьба орла богам уж не близка!

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

За ним следить Победа уставала.

Изнемогла... Он ждать ее не стал!

Ему судьба два раза изменяла,

И сколько змей он на пути встречал!

Есть в лаврах яд: смерть быстро яму роет

Тому, чья слава слишком велика...

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Чуть где мелькнет неведомое судно,

Уж все кричит: "Не он ли вновь идет

Брать мир назад? Нам с ним бороться трудно!

Вооружим стомиллионный флот!"

Напрасный страх, тревожиться не стоит:

В нем точит жизнь по родине тоска!

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Великий нравом, гением великий,

Зачем он взял и скипетр на земле?!

Теперь ему приютом остров дикий.

Но славы луч сияет и во мгле...

Он – наш маяк!.. Пусть буря в море воет

Меж двух миров звезда его ярка.

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Но что же там, там на скале, чернеет?

Я трепещу... О боги! черный флаг!!

Как? Умер он? И слава овдовеет?..

За мною вслед заплакал даже враг!..

Но скоро даль от глаз тот остров скроет:

Померкло солнце, ночь уже близка...

Я ж Францию увижу, – и закроет

Мои глаза сыновняя рука.

Перевод И. и А. Тхоржевских

ПЛАЧ О СМЕРТИ ТРЕСТАЛЬОНА

Эй, католики, идите,

Плачь, иезуитов рой!

Умер, умер наш герой...

Неофиты, поспешите

К нам в печали и слезах

И почтите славный прах!

Трестальона чтим, который

Широко известен был.

Долго-долго он служил

Реставрации опорой.

Смерть героя в сем году

Предвещает нам беду.

В достопамятное время

Удивлял он город Ним

Благочестием своим

И злодеем только теми

Прозван был, кому мстил он

За алтарь или за трон.

Краснощекий и плечистый,

Ром он часто попивал

И в борделях бушевал.

Все же душу блюл он чистой:

Причащался весельчак

Раз в неделю, натощак.

Горд своей кокардой белой,

Дал обет он не зевать,

Протестантов убивать.

Даже в праздник шел на дело,

У святых беря отцов

Отпущение грехов.

Что за чудо? Убивал он

Ночью так же, как и днем,

Но всегда перед судом

Чист как стеклышко бывал он

За отсутствием улик:

Всяк прикусывал язык.

Он и золота немало

Получал из высших сфер.

Крепко пил, на свой манер

Подражая феодалам.

Каждый бил ему поклон,

Если шел навстречу он.

Нанеся удар тяжелый,

Смерть похитила борца,

Кто помог бы до конца

Нам расправиться с крамолой.

Если б в мире не почил

Он бы орден получил.

Гроб его несут дворяне,

Вслед судейские идут.

Непритворно слезы льют

И духовные всех званий.

Им – представьте, господа!

Благодарность не чужда.

Добиваются у папы,

Чтоб святым его признать.

Очевидно, воздевать

Скоро к небу будут лапы

Волки, съевшие овец:

"Помолись за нас, отец!"

Мощи будут! Маловерам

Восхвалит его Монруж.

Станет сей достойный муж

Для католиков примером.

Мысли грешные откинь,

Подражай ему! Аминь.

Перевод Вал. Дмитриева

НАВУХОДОНОСОР

В давно минувшие века,

До рождества еще Христова,

Жил царь под шкурою быка;

Оно для древних было ново.

Но льстили точно так же встарь

И так же пел придворных хор:

Ура! да здравствует наш царь!

Навуходоносор!

"Наш царь бодается, так что ж,

И мы топтать народ здоровы,

Решил совет седых вельмож.

Да здравствуют рога царевы!

Да и в Египте, государь,

Бык – божество с давнишних пор.

Ура! да здравствует наш царь!

Навуходоносор!"

Державный бык коренья жрет,

Ему вода речная – пойло.

Как трезво царь себя ведет!

Поэт воспел царево стойло.

И над поэмой государь,

Мыча, уставил мутный взор.

Ура! да здравствует наш царь!

Навуходоносор!

В тогдашней "Северной пчеле"

Печатали неоднократно,

Что у монарха на челе

След царской думы необъятной,

Что из сердец ему алтарь

Воздвиг народный приговор.

Ура! да здравствует наш царь!

Навуходоносор!

Бык только ноздри раздувал,

Упитан сеном и хвалами,

Но под ярмо жрецов попал

И, управляемый жрецами,

Мычал рогатый государь

За приговором приговор.

Ура! да здравствует наш царь!

Навуходоносор!

Тогда не вытерпел народ,

Царя избрал себе другого.

Как православный наш причет,

Жрецы – любители мясного.

Как злы-то люди были встарь!

Придворным-то какой позор!

Был съеден незабвенный царь

Навуходоносор!

Льстецы царей! Вот вам сюжет

Для оды самой возвышенной

Да и ценсурный комитет

Ее одобрит непременно;

А впрочем, слово "государь"

Не вдохновляет вас с тех пор,

Как в бозе сгнил последний царь

Навуходоносор!

Перевод В. Курочкина

БЕГСТВО МУЗЫ, ИЛИ МОЙ ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В СУД

Брось на время, Муза, лиру

И прочти со мной указ:

В преступленьях – на смех миру

Обвиняют нынче нас.

Наступает час расправы,

И должны мы дать ответ.

Больше песен нет для славы!

Для любви их больше нет!

Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут.

Мы идем. Лежит дорога

Мимо Луврского дворца:

Там в дни Фронды воли много

Было песенкам певца.

И на оклик часового:

"Кто идет?" – припев звучал:

"Это Франция!" Без слова

Сторож песню пропускал.

Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут.

На другой конец столицы

Через мост изволь идти.

Буал_о_ лежит гробница,

Между прочим, на пути.

Из обители покоя

Что б воскреснуть вдруг ему?!

Верно, автора "Налоя"

Засадили бы в тюрьму!

Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут.

Над Жан-Жаком суд свершился

И "Эмиль" сожжен был им;

Но, как феникс, возродился

Он из пепла невредим.

Наши песни – невелички;

Но ведь, Муза, враг хитер:

Он и в них отыщет спички,

Чтоб разжечь опять костер.

Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут.

Вот и зала заседаний...

Что ж ты, Муза? Как, бежать

От напудренных созданий?

Ты же любишь их щелкать...

Возвратись; взгляни, вострушка,

Сколько смелости в глупцах,

Взявшись весить погремушку

На Фемидиных весах.

Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут.

Но бежит моя буянка...

Я один являюсь в суд.

Угадайте ж, где беглянка

Отыскать могла приют?

С председательской гризеткой,

Смело к столику подсев,

За вином и за котлеткой

Повторяет нараспев:

"Муза! в суд!

Нас зовут,

Нас обоих судьи ждут".

Перевод И. и А. Тхоржевских

ИМПРОВИЗИРОВАННЫЙ ДОНОС

Попав под суд из-за доноса,

Я судьям сам строчу донос:

Когда я шел к вам для допроса,

Поэт стишки мне преподнес.

Судя по бойкости куплета,

Он вас язвит не в первый раз...

Арестовать его за это!

Арестовать его тотчас!

Он зло смеется над преградой,

Какую ставят для стихов,

Зовет их "страждущих отрадой"

И верит в славу храбрецов.

Ну как же вам простить поэта

За гимны Музочке моей?

Арестовать его за это!

Арестовать его скорей!

Он по героям правит тризну

И льстит гонимым без стыда.

Пожалуй, петь начнет Отчизну?..

Ведь это дерзость, господа!!

Он хвалит то, что мной воспето,

И видит ум во мне – не в вас...

Арестовать его за это!

Арестовать его тотчас!

Перевод И. и А. Тхоржевских

ПРОЩАНИЕ С ПОЛЯМИ

Как кротко-ласково осеннее светило!

Как блеклый лес шумит и в глубь свою зовет!

Уже надежды нет, чтоб ненависть простила

Мои напевы мне и смелый их полет.

Здесь навещал меня мечтаний рой прекрасный,

Здесь слава мне порой шептала свой обет.

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Зачем не пел я так, как птица меж ветвями?

Как был бы волен здесь я с песнею своей!

Но родина моя – унижена врагами

Клонила голову под иго злых людей;

Стихами колкими я мстил за край несчастный.

Лишь для стихов любви преследований нет.

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Их ярость скудных средств меня уже лишила;

Теперь грозят судом веселости моей.

Святою маскою их злость лицо покрыла:

Заставлю ль их краснеть я прямотой своей?

Пред божествами лжи преступник я опасный;

Пред богом истины вины за мною нет.

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Величье наше пел я над его могилой,

О славе вспоминал в надгробной песне я;

Но – неподкупная – перед победной силой

Убийства государств хвалила ль песнь моя?

Когда давал ты, лес, мне свой приют прекрасный,

Империю ль я пел? Ее ли солнце? Нет!

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Надеясь мне нанесть позор и униженье,

Пусть цепи для меня вымеривает суд!

В цепях и Франция. Оковы, заточенье

В ее глазах венец моим стихам дадут.

Пусть за окном тюрьмы мерцает день ненастный:

Мне слава принесет свой радующий свет.

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Не навестишь ли ты мой угол, Филомела?

Когда-то от царя терпела горе ты...

Пора: тюремщик ждет; ему так много дела!

Прощайте, нивы, лес, долины и цветы!

Готовы цепи мне; но я душою страстной

Свободе гимн пою, храня ее завет.

О небо, раз еще пошли мне луч свой ясный!

Даль рощи, повтори прощальный мой привет!

Перевод М. Л. Михайлова

ДЕЙСТВИЕ ВИНА

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

От стакана доброго вина

Рассудил я здраво, что сатира,

В видах примиренья, не должна

Обличать пороки сильных мира.

Лучше даже в очи им туман

Подпускать куреньем фимиама,

Я решил, не затрудняясь, прямо,

Осушив еще один стакан.

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

С двух стаканов доброго вина

Покраснел я, вспомнив о сатирах.

Вижу: вся тюрьма моя полна

Ангелами в форменных мундирах.

И в толпе счастливых поселян

Я воспел, как запевала хора,

Мудрость господина прокурора,

Осушив еще один стакан.

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

С трех стаканов доброго вина

Вижу я: свободны все газеты.

Цензоров обязанность одна:

Каждый год рассматривать бюджеты.

Милосердье первых христиан,

Что от нас веками было скрыто,

Я увидел – в сердце иезуита,

Осушив еще один стакан.

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

С двух бутылок доброго вина

Заливаться начал я слезами

И свободу, в неге полусна,

Увидал, венчанную цветами,

И в стране, счастливейшей из стран,

Кажется, тюрьмы сырые своды

Рухнули б от веянья свободы...

Выпей я еще один стакан.

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

Но избыток доброго вина

И восторг, и умиленья слезы

Безраздельно все смешал сполна

В смутные, отрывочные грезы.

Будь же ты благословен, обман,

Что нам в душу, с утоленьем жажды,

Будто с неба посылает каждый

Шамбертена доброго стакан.

Вино в тюрьме дает совет:

Не горячись – ведь силы нет.

И за решеткой, во хмелю,

Я все хвалю.

Тюрьма Сент-Пелажи

Перевод В. Курочкина

ПРЕДАТЕЛЬСКИЙ НАПИТОК

В своей одежде с тальей узкой

И с осмоленной головой,

Вот – нектар нации французской

И честь Бургундии родной!

Хоть он почтенных лет, приятель,

И с громким именем в стране,

Но тсс... друзья, – ведь это злой предатель:

Он подстрекает к болтовне.

"Вот друг несчастных", – мне сказали,

Его поставив здесь на стол.

Меня утешит он? Едва ли!

Он чрез полицию прошел,

А там не раз благожелатель

Бывал доносчиком при мне.

Но тсс... друзья, – ведь это злой предатель:

Он подстрекает к болтовне.

Едва мы им смочили глотку,

Как стали храбрых воспевать

И сквозь тюремную решетку

Вдали Надежду созерцать.

Один из нас, певец-мечтатель,

Запел уж песню о вине.

Но тсс... друзья, – ведь это злой предатель:

Он подстрекает к болтовне.

Уже мы славим дружным хором

Его источник – виноград,

И пьем в честь Пробуса, которым

Был насажден наш первый сад,

Богатств Бургундии создатель,

Достоин славы он вполне.

Но тсс... друзья, – вино ведь злой предатель:

Он подстрекает к болтовне.

Нельзя не дать ему острастки;

Друзья, продлимте ж наш обед:

Пусть, до тюрьмы побыв в участке,

Он чрез участок выйдет в свет!..

Ступай, несносный подстрекатель,

Нашли мы истину на дне.

Но тсс... друзья, – ведь это злой предатель:

Он подстрекает к болтовне.

Тюрьма Сент-Пелажи

Перевод И. и А. Тхоржевских

МОЙ КАРНАВАЛ

Друзья, опять неделя смеха длится

Я с вами столько лет ее встречал!

Грохочет шутовская колесница,

Глупцов и мудрых Мом везет на бал.

Ко мне в тюрьму, где мгла царит без срока,

Пришли Амуры – вижу их в тени,

Смычки Веселья слышу издалека.

Друзья мои, продлите счастья дни!

Любви посланцы всюду проникают,

Танцоров радостный несется круг.

Касаясь талий девичьих, взлетают

И падают счастливых сотни рук.

Меня забудьте – нет в печали прока

И прикажите радости – "звени!"

Смычки Веселья слышу издалека.

Друзья мои, продлите счастья дни!

Не раз я, рядом с той, что всех прелестней,

Веселый пир наш брался возглавлять.

В моем бокале закипали песни,

Я пил, вы наливали мне опять.

Взлетали искры радости высоко,

Из сердца моего рвались они.

Смычки Веселья слышу издалека.

Друзья мои, продлите счастья дни!

Дней не теряйте радостных напрасно

И празднуйте – завет небес таков.

Когда любимая нежна, прекрасна,

Невыносимо горек груз оков.

А ныне я старею одиноко,

Порой гашу светильников огни.

Смычки Веселья слышу издалека.

Друзья мои, продлите счастья дни!

Когда ж пройдет неделя опьяненья,

То соберитесь все в тюрьму мою

И принесите радости мгновенье,

И вновь любовь я вашу воспою

И вашу радость разделю глубоко,

Как между нас ведется искони.

Смычки Веселья слышу издалека.

Друзья мои, продлите счастья дни!

Тюрьма Сент-Пелажи

Перевод И. Гуровой

ТЕНЬ АНАКРЕОНА

"Мы победили! – молвил юный грек,

Кладя венки на свежие могилы.

Покиньте Стикс! Мы повторим ваш век,

О полубоги, древних дней светилы!"

И пред собой в лучах утра

Он видит призрак, слышит пенье:

"Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!

Мне жизнь была, о греки, сладкий сон

При ваших предках, гнавших прочь печали.

Когда на их пирах Анакреон

Им пел любовь, они цепей не знали.

Душе, не жаждущей добра,

Чужда любовь и вдохновенье.

Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!

Все так же к небесам летит орел,

Песнь соловья полна все так же чувства...

А где же ваш, о греки, ореол:

Законы, слава, боги и искусства?

Природа так же все щедра;

А пир ваш глух и нем без пенья.

Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!

Иди же, грек, сражаться, побеждать!

Рви цепь свою! Проснулся страх в тиранах,

Недолго будет варвар сладко спать

На ложе роз твоих благоуханных.

Недолго с данью серебра

Ему брать дев на униженье.

Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!

Довольно, греки, потуплять глаза,

Довольно вам краснеть пред древней славой!

Помогут правой мести небеса,

Вернется слава... Мчитесь в бой кровавый!

И почва будет вновь щедра:

Ей кровь тиранов – удобренье.

Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!

Берите у соседей только меч;

Их рук не нужно, скованных цепями.

Гром Зевса будет с вами в вихре сеч!

Звезда Киприды всходит над полями;

Вин искрометная игра

Ждет победивших из сраженья.

Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!"

Исчезла тень певца. Свой тяжкий плен

Клянут грозней, с мечом в руках, эллины.

Дрожат надеждой камни ваших стен,

Коринф и Фивы, Спарта и Афины!

Тьму ночи гонит свет утра,

И ваших дев нам слышно пенье:

"Пора на родину, пора,

Дитя Свободы, Наслажденье!

Пора!"

Тюрьма Сент-Пелажи

Перевод М. Л. Михайлова

ЭПИТАФИЯ МОЕЙ МУЗЫ

Сюда, прохожие! Взгляните,

Вот эпитафия моя:

Любовь и Францию в зените

Ее успехов пела я.

С народной не мирясь обузой,

Царей и челядь их дразня,

Для Беранже была я музой,

Молитесь, люди, за меня!

Прошу, молитесь за меня!

Из ветреницы своевольной

Я стала другом бедняка:

Он из груди у музы школьной

Ни капли не взял молока

И жил бродяги бесприютней...

Представ ему в сиянье дня,

Его я наградила лютней,

Молитесь, люди, за меня!

Прошу, молитесь за меня!

Лишь моему послушный слову,

Он кинул в мир отважный клич,

А я лихому птицелову

Сама приманивала дичь.

Пленил он рой сердец крылатых;

Но не моя ли западня

Ему доставила пернатых?

Молитесь, люди, за меня!

Прошу, молитесь за меня!

Змея... (ведь двадцать лет, о боже,

На брюхе ползал Маршанжи!)

Змея, что год то в новой коже

Влачащая свои тяжи,

На нас набросилась, ликуя,

И вот уже в темнице я...

Но жить в неволе не могу я,

Молитесь, люди, за меня!

Прошу, молитесь за меня!

Все красноречие Дюпена

Не помогло нам: гнусный гад

Защитника четы смиренной

Сожрал от головы до пят...

Я умираю. В приоткрытом

Аду я вижу вихрь огня:

Сам дьявол стал иезуитом,

Молитесь, люди, за меня!

Прошу, молитесь за меня!

Тюрьма Сент-Пелажи

Перевод Бенедикта Лившица

СИЛЬФИДА

Пускай слепой и равнодушный

Рассудок мой не признает,

Что в высях области воздушной

Кружится сильфов хоровод...

Его тяжелую эгиду

Отринул я, увидя раз

Очами смертными сильфиду...

И верю, сильфы, верю в вас!

Да! вы родитесь в почке розы,

О дети влаги заревой,

И ваши я метаморфозы

В тиши подсматривал порой...

Я по земной сильфиде милой

Узнал, что действовать на нас

Дано вам благодатной силой...

И верю, сильфы, верю в вас!

Ее признал я в вихре бала,

Когда, воздушнее мечты,

Она, беспечная, порхала,

Роняя ленты и цветы...

И вился ль локон самовластный,

В корсете ль ленточка рвалась

Все был светлей мой сильф прекрасный.

О сильфы, сильфы, верю в вас!

Ее тревожить рано стали

Соблазны сладостного сна...

Ребенок-баловень она,

Ее вы слишком баловали.

Огонь виднелся мне не раз

Под детской шалостью и ленью...

Храните ж вы ее под сенью...

Малютки-сильфы, верю в вас!

Сверкает ум живой струею

В полуребячьей болтовне.

Как сны, он ясен, что весною

Вы часто навевали мне...

Летать с ней – тщетные усилья:

Она всегда обгонит нас...

У ней сильфиды легкой крылья.

Малютки-сильфы, верю в вас!

Ужель пред изумленным взором,

Светла, воздушна и легка,

Как чудный гость издалека,

Она мелькнула метеором,

В отчизну сильфов унеслась

Царить над легкою толпою

И нас не посетит порою?

О сильфы, сильфы, верю в вас!

Перевод Аполлона Григорьева

МЕССА СВЯТОМУ ДУХУ ПРИ ОТКРЫТИИ ПАЛАТЫ

Нахлобучив, как колпак,

Митру, чтобы не свалилась,

Возгласил епископ так:

"Дух святой, яви нам милость!

На дворян твоих взгляни:

Нацию должны представлять они.

Чтоб беды не приключилось

Ниспошли совет им хоть раз в году.

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

"Что такое? – вопросил

Тут бретонец горделивый.

Иль спуститься нету сил?

Или он такой трусливый?

Откровенно говоря,

В троице святой состоит он зря.

Впрочем, этот дух болтливый

Пригодится нам – случай я найду.

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

Финансист: "Что за напасть?

Не дерите даром глотки.

Для того чтоб в рай попасть,

Надо вызолотить четки.

Вот дождешься – низложу!

Не таких, как ты, за нос я вожу.

Разговор со мной короткий!

Выгодней тебе жить со мной в ладу.

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

Закричал тут и судья:

"Долго ль ждать тебя мы будем?

Иль не знаешь ты, кто я?

Мы с Фемидой вместе судим.

Суд во всем нам подчинен,

Признает тебя лишь для виду он.

Всех к покорности принудим!

Подчинись, не то привлеку к суду!

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

Тут промолвил Фрейсину:

"Мы без божьего глагола

Обойдемся. Подчеркну,

Что полезней нам Лойола.

Сети ткет свои Монруж,

И Сорбонну мы воскресим к тому ж.

Молодежь мы учим в школах,

Белый воротник нынче на виду.

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

"Объяснись же, дух святой!"

"Ладно! Взор мой все же меток.

Я здесь вижу пред собой

Не людей – марионеток.

Не хочу я помогать

Вам обманывать, плутовать и лгать!

Не спасете души этак".

"Тише! На тебя мы найдем узду!

Дух святой, сойди! О, сойди, я жду!"

Молвил дух святой: "Нет, брат, не сойду!"

Перевод Вал. Дмитриева

НОВЫЙ ПРИКАЗ

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя, что испанцам нужно?

– Сынок, они уж не хотят,

Чтоб Фердинанд, король недужный,

Их вешал, как слепых котят.

А мы к монахам черным

На выручку спешим

И ядовитым зернам

Взойти у нас дадим...

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя, как насчет войны-то?

– Сынок, не ладится она.

Наш государь, скажу открыто,

Святоша... Грош ему цена!

Нас Генриха потомки

Пошлют из боя в тыл.

Коль справки нет в котомке:

"У исповеди был".

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя, что это за птицы,

Зовут траппистами их, что ль?

– Сынок, хотела б поживиться

За счет французов эта голь.

Отомстить собратьям рады,

Готовы красть и лгать...

Им эмигранты-гады

Решили помогать.

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя! Что же будет с нами?

– Сынок, вновь палки ждут солдат,

А офицерскими чинами

Одних дворян вознаградят.

Усилят дисциплину:

Шпицрутены одним

А ну, подставьте спину!

Жезл маршала – другим...

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя! С Францией родною

Что станется, пока мы тут?

– Сынок, вновь жадною толпою

К нам иноземцы прибегут.

Домой вернувшись вскоре,

В те цепи попадем,

Что мы, себе на горе,

Испании куем.

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

– Слышь, дядя! Ты умен, ей-богу!

Недаром ты давно капрал.

С тобой мы! Укажи дорогу!

– Вот это, брат, француз сказал!

Отчизна под угрозой,

Под тягостным ярмом...

Чтоб утереть ей слезы,

Мы старый стяг возьмем!

Приказ, солдаты, вам...

Победа явно

Становится бесславна.

Приказ, солдаты, вам:

– Кру-гом! И по домам!

Перевод Вал. Дмитриева

ДУРНОЕ ВИНО

Будь благословенно, скверное вино!

Не опасно вовсе для меня оно.

Пусть льстецы, съедая даровой обед,

Восхваляют громко тонкий твой букет;

Будь благословенно: я тебя не пью

Лишь цветы тарелки я тобой полью.

Будь благословенно, скверное вино!

Нашему здоровью не вредит оно:

Потому что, знаю, – как начну я пить,

Я могу советы доктора забыть,

Доктора, который говорит: "Не пей!

Время миновало, – говорит, – затей.

Можешь петь стихами Вакха торжество,

Но, как жрец, не зная, славит божество".

Будь благословенно, скверное вино!

Постоянству страсти не вредит оно:

Потому что, знаю, – охмелев чуть-чуть,

Отыщу к соседке заповедный путь;

А уж там, известно, не уйдешь, пока

Не лишишься вовсе чувств и кошелька...

А хозяйка Лиза, как итог сведет,

Видимый упадок поутру найдет...

Будь благословенно, скверное вино!

Нашему сознанью не вредит оно:

Потому что, знаю, – ум воспламенив,

Ты возбудишь разом стихотворный взрыв;

А хмельной слагает песни без труда

Да такие песни, что за них – беда!

С песенкой такою на кого найду!

Отрезвлюсь – да поздно: уж попал в беду!..

Будь благословенно, скверное вино!

Нашему веселью не вредит оно:

Потому что в клетке вовсе не смешно...

Будь благословенно... Где ж, друзья, вино?

Вместо этой дряни – весело, легко

Рвется из бутылки резвое клико.

Ну, уж будь что будет – наливай, друзья!

Наливай, не бойся – уж не трушу я,

Наливай полнее – мне уж все равно...

Будь благословенно, доброе вино!

Перевод В. Курочкина

ПОРТНОЙ И ВОЛШЕБНИЦА

В Париже, нищетой и роскошью богатом,

Жил некогда портной, мой бедный старый дед;

У деда в тысячу семьсот восьмидесятом

Году впервые я увидел белый свет.

Орфея колыбель моя не предвещала:

В ней не было цветов... Вбежав на детский крик,

Безмолвно отступил смутившийся старик:

Волшебница в руках меня держала...

И усмиряло ласковое пенье

Мой первый крик и первое смятенье.

В смущенье дедушка спросил ее тогда: