Текст книги "Первый долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Без единого слова, я откинула покрывало и вылезла из теплой кровати.
– Куда мы собираемся?
Джетро жадно посмотрел на мои обнаженные ноги. Я была одета в розово-черные шортики, которые идеально подходили к майке сверху.
– Я что, позволил тебе задавать вопросы? – легко двигаясь, он отошел прочь. Он плавно и решительно двигался по комнате, собирая разбросанную одежду, которая была расположена на стульях и на столике шестнадцатого века, затем подошел ко мне. Кидая ее в центр кровати, он проговорил напряженно: – Одевайся. Я буду считать до десяти, если ты не успеешь одеться, мне будет плевать. Я просто приведу тебя вниз одетую или раздетую. Это полностью твой выбор.
Я сморщила нос, смотря на одежду. Я поняла больше насчет моего врага, но я все еще боялась его. Я не хотела никуда уходить из этой комнаты. Я не желала, чтобы мною командовали и тащили меня.
– Один. – Его глаза блеснули.
Он не мог говорить серьезно.
– Два.
Быстро, я потянулась и схватила персиковую футболку с вычурным кружевом в викторианском стиле на воротнике и джинсовые шорты.
– Три.
Черт возьми, я что, могла одеться, стоя перед ним тут? Я не могла раздеваться при нем.
«Успокойся, глупышка, он видел тебя обнаженной. Ты бежала по лесу полностью голая. Он лизал твою киску. Ради всего святого, почему тебя стало беспокоить это?» – нашептывал мне внутренний голос.
– Четыре.
Прикусив нижнюю губу, я возвратилась к здравому смыслу и быстро скинула с себя майку на бретельках и кинула ее в сторону.
Джетро напряженно втянул воздух, когда посмотрел на мою обнаженную грудь.
– Пять.
Натянув футболку, я положила руки на бедра
– Шесть.
Встречаясь с ним взглядом, я стянула шорты по ногам, позволяя им упасть лужицей к моим ногам. На мне не было нижнего белья.
Я искала в его глазах всепоглощающее желание, что горело в его взгляде пару ночей назад. Я стремилась уловить хоть малый оттенок того наслаждения, когда он погрузил пальцы в мои волосы и толкнулся членом в мое горло.
Он еле повел бровью, когда посмотрел на мою обнаженную киску и просто, как ни в чем не бывало, продолжил считать:
– Семь
Ярость полыхала в моем сердце. Натягивая другие шорты, я быстро застегнула молнию.
– Восемь.
Вспоминая склонность Джетро использовать мои длинные волосы как способ направлять мои движения и еще хуже, как поводок, я быстро собрала их в неряшливый хвост и закрепила резинкой со своего запястья.
– Девять.
Бриллиантовый воротник вокруг моей шеи смотрелся смехотворно дорого относительно одежды, что была на мне, заставляла меня дышать прерывисто. Надевая пару блестящих сандалий, которые находились на полу, я ухмыльнулась:
– Закончила, о, нетерпеливый хозяин.
Джетро фыркнул:
– Быстро ты, мисс Уивер. Я впечатлен, – он вытянул руку. – Дай-ка мне свой телефон.
Я побледнела и произнесла:
– Что? Нет!
Он наклонился ниже, его нрав начал прорываться сквозь спокойный внешний вид.
– Да. И это не просьба.
На краткий миг я задумалась, могла ли я ударить его по голове и убежать. Огромное количество сценариев побега, которые я воображала, развлекали меня все эти дни. Я пыталась сорвать бриллиантовый воротник. Я пыталась открыть окно. Я пыталась взломать замок в двери.
Но ничего не работало. Только после смерти я смогу выбраться отсюда.
«Я приду за тобой, Ниточка».
Мое сердце обливалось кровь от одной лишь мысли, что Вон попытается спасти меня и будет убит мужчинами, которые держат меня в плену. Я не могу позволить этому произойти.
Стиснув зубы, я повернулась и вытащила телефон из спутанных простыней. Неохотно я вложила телефон в его ладонь.
Он сжал пальцы вокруг хрупкого устройства.
– Спасибо.
Я не могла оторвать от него взгляд. Моя единственная связь с внешним миром. Мой единственный путь к свободе. До этого момента, я не осознавала, насколько я ценила его, и как начну сходить с ума, если лишусь таких простых вещей как переписка с Кайтом.
«Заметь уже это, ты облажалась с ним».
Последние пару дней Кайт был... другим. В памяти всплыла переписка с прошлой ночи.
Кайт007: Ты когда-нибудь замечала, что то, о чем тебя убеждали, что это неправильно – казалось тебе самым верным?
Иголочка с ниточкой: Довольно глубокая мысль пришла мужчине, который хочет только сексемэсок и избегает личных тем.
Кайт007: Что, если я сказал бы, что хочу единственную ночь честности, никаких тупых отговорок и подобной ерунды, что бы ты ответила на это?
Иголочка с ниточкой: Я бы ответила, что ты выжил из ума, и задалась вопросом, что кто-то, у кого есть сердце, украл твой телефон.
Тишина.
Я имела права охранять свои границы. В конце концов, я пыталась несколько раз заставить его быть добрее ко мне, человечнее, но он отказывал меня. Но когда десять минут превратились в двадцать, и по-прежнему не было ответа, я почувствовала себя виноватой за то, что причинила боль тому, кто, очевидно, нуждался в разговоре.
Почему он не поговорит с тем, кто знает его? Найдет утешение у друзей, которые понимали его? Моя уверенность в том, что он был Кестрелом, немного увяла, после приступа паники. С того сообщения, в котором он спрашивал – откуда я знаю, что у него есть мотоцикл, мы оба старались обойти этот разговор, будто боялись копаться в этой ране.
Лучше было позволить ей затянуться и не источать яд, от которого невозможно будет исцелиться.
Эта слепота – наивное незнание наших имен и проблем – была странно гипнотизирующей, и я не хотела перемен. Я еще не хотела его отпускать, а мне придется сделать это, если я узнаю правду.
Иголочка с ниточкой: Кайт, прости. Никакой ерунды. Никаких игр. Одна ночь, чтобы быть самими собой и позволить болезненной правде вырваться наружу. Я здесь, чтобы слушать, если хочешь. Если ты передумал – то прекрасно. В любом случае, я надеюсь, что ты хорошо проводишь ночь.
Прошло немного времени, и он все же ответил.
Кайт007: Иногда, кажется, что у тех, у кого в жизни нет ничего – есть всё, а у тех, у кого есть всё – нет ничего. Иногда, я хочу быть тем, у кого нет ничего, чтобы я мог оценить те вещи, что пропустил в жизни. Но пугает то, что я не думаю, что пропустил хоть одну гребаную вещь.
Мое сердце затрепетало в груди. Казалось, будто он вытащил страхи, которые таились глубоко внутри моей души.
Иголочка с ниточкой: Я прекрасно это понимаю. Я люблю свою семью. Я люблю их ошибки и их хорошие поступки одинаково, но я не могу не сердиться. Охраняя и защищая меня, они вынудили меня стать той, кто на самом деле была ложью. Теперь мне с трудом приходится принимать правду.
Кайт007: Правду о том, кто ты на самом деле?
Иголочка с ниточкой: Именно.
Кайт007: Мы все плоды обязательств. Копии того, что позволено в мире, в котором мы родились. Ни один из нас не свободен, нас всех вырастили, ожидая от нас чего-то. И это чертовски отстойно, когда эти ожидания становятся клеткой.
Я не могла ответить. Непрошенные слезы скатились вниз по моим щекам. Я дрожала так, что решила опустить телефон.
Если Кайт был Кестрелом, он скрывался так же, как и я. Мужчина прятал себя настоящего, чтобы защититься в семье чудовищ.
Джетро щелкнул пальцами перед моим носом, вытягивая меня из задумчивости.
Мое сердце бешено колотилось от мысли, что, возможно, я больше не смогу общаться с Кайтом, особенно сейчас, когда мы сломали некий барьер и признали, что между нами больше общего, чем просто поиск сексуального удовлетворения.
– Ты где-то витаешь. Соберись.
Я моргнула, заставляя себя сосредоточиться на золотистом взгляде Джетро.
– Я сейчас рассказывал тебе в общих чертах о том, как пройдет сегодняшний день. Ты просила, чтобы я сообщил это тебе, помнишь, там в лесу?
Вновь моргнув, я кивнула.
– Да. Можешь повторить?
Он холодно усмехнулся.
– Нет. Я не повторяю. Я сделал одолжение и рассказал о событиях сегодняшнего дня, но ты не могла даже сделать любезность и выслушать меня. Я отказываюсь повторяться.
Распрямив плечи, я пыталась не волноваться о том, что ждет меня и сосредоточилась на том, что важно.
– Пожалуйста, верни телефон.
Джетро покачал головой.
– Нет.
Мое сердцебиение ускорилось.
– Но ты сказал, что я могу пользоваться им.
– Да, – его губы дернулись. – А еще я сказал, что ты должна спрашивать на это разрешения. Я хочу проверить историю. И убедиться, что ты не нарушила правила.
Черт, почему я не почистила входящие сообщения?
– Правила?
Он нахмурился.
– Правила, мисс Уивер. У меня их немного, но я просил, чтобы ты не общалась с братом. Если ты послушалась, то тебе не о чем беспокоиться, и я верну телефон.
Черт.
Я не только переписывалась с Ви, я еще разделила с Кайтом то, чего не хотела бы показывать Джетро.
Если Кес был Кайтом, Джетро узнает о связи, которая у меня есть с его братом. Он решит воспользоваться этим знанием. Он причинит мне боль с помощью этого.
Я не могла позволить этому произойти.
Я хотела кричать.
Выпрямившись, насколько возможно, я сказала:
– Мой брат знает.
Джетро замер, черты его лица напряглись.
– Я, как предполагается, должен поблагодарить тебя за честность. Я был уверен, что к настоящему моменту он узнает. Мужчины Уивер не из тех, кто позволяют нам забрать их женщин. Даже с надлежащими документами.
Я уставилась на него.
– Ты ведь понимаешь, что он придет за мной?
Джетро кивнул.
– Подозреваю, что даже вместе с твоим отцом. Такое случалось в течение сотен лет. Ты правда думала, что твой отец не приходил и не пытался спасти твою мать? – засмеялся он. – Какой ты думаешь, он мужчина?
Мужчина, которого я никогда не знала.
Джетро ухмыльнулся, увидев, как ответ промелькнул в моих глазах. Он вытянул руку и нежно заправил прядь волос мне за ухо.
– Так быстро потерять веру в тех, кем дорожишь, худшее преступление, мисс Уивер. Надеюсь, ради твоего же блага, он никогда не узнает, как ты сомневалась в нем.
– Зачем ты мне всё это говоришь? Не лучше ли для тебя, если я буду чувствовать себя преданной и брошенной?
Он покачал головой и провел пальцами вниз за ухом, чтобы схватить ими заднюю часть моей шеи.
– Нет. Разве это весело? Ты была любима. Ты любима. Намного слаще знать, что мужчины, которые пытались защитить тебя, сейчас где-то в другом месте пытаются прорваться и освободить тебя. Намного веселее, когда в игре больше игроков.
Я прошептала:
– Я совершенно не понимаю тебя.
Он широко улыбнулся, выглядя так беззаботно.
– Это самое приятное, что ты когда-либо говорила мне.
– Это был не комплимент.
Он крепче впился пальцами в мою шею.
– Несмотря на это, мне понравилась твоя фраза. – Он перевел взгляд от моих глаз к моему рту. Воздух между нами накалился от желания. Он высунул язык и провел им по своей нижней губе.
Моя плоть разгорячилась. Я была слишком слаба, чтобы проигнорировать зов его мужественности даже при том, что ненавидела его.
Большим пальцем он ласкал основание моей шеи, угрожая и дразня одновременно.
– Той ночью ты выиграла. Мы оба знаем это. Но ты не сможешь выиграть сегодня. Сегодня мой день. Сегодня... ты повинуешься.
Я не могла дышать. Его рот опустился так близко к моему, опьяняя ожиданием поцелуя.
Он мучил меня иллюзией поцелуя с тех пор, как мы встретились: в кафе, у конюшен, когда я извивалась на его пальцах, и теперь здесь. Его губы были на расстоянии волоска от того, чтобы заклеймить мои. Его дыхание пахло мятой и грехом, а его пальцы впились в мою шею со всеми его скрытыми желаниями.
Поцелуй мог разрушить ледяную стену, которую он выстроил вокруг себя.
Я придвинулась ближе, пытаясь захватить его рот.
Он отстранился, цокнув языком.
– Ты такая нетерпеливая, мисс Уивер. Если бы я не понимал все так прекрасно, я бы сказал, что тебе нравится мой вкус. – Он нахмурился, его глаза потемнели. – Кажется, ты наслаждалась тем, что я выстрелил в твое горло там в лесу.
Так вот как он хотел поиграть? Прекрасно. Я могу играть грязно. Мне не осталось ничего, кроме как сорвать иллюзию невинной швеи и вступить в эту нелепую войну. Я хотела кувыркаться в пыли и грязи. Я встречусь с ним на поле битвы и не отступлю.
– Я наслаждалась этим. Но не настолько, насколько ты наслаждался тем, когда запихивал свой язык глубоко внутрь меня, – притворно улыбнувшись, я прошептала: – Признайся в этом, Джетро... признайся, что твой рот наполняется слюной от желания попробовать меня еще раз. Могу поспорить, что твой член твердый прямо сейчас, от мысли двинуться туда, где были твои удачливые губки. – Меня трясло от странной смеси страха и уверенности. – Знаешь, а ты можешь сделать это. Я не остановлю тебя. Вообще-то, если хочешь знать правду – темную, скрытую, горькую правду – я хочу, чтобы ты трахнул меня. Я хочу почувствовать, как ты заполняешь меня, толкаешься в меня, до боли растягиваешь. Хочешь знать, почему?
Каким-то образом я начала это представление, чтобы забраться ему под кожу, но успешно забралась под свою собственную. Мое дыхание стало тяжелым. Кожу покалывало от желания. А моя киска истекала влагой.
Губы Джетро приоткрылись, его пальцы все крепче впивались в мою кожу.
– Я знаю, что ты делаешь. И нет, я не хочу знать, почему.
Воздух накалился и казался слишком горячим от нашего явного желания.
– Мне плевать. Я все равно скажу. – Облизнув губы, я прошептала: – Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Джетро Хоук и увидел, что ты можешь владеть моим телом, но никогда не будешь владеть моей душой. Взяв меня, ты, наконец, осознаешь, что из нас двоих, я сильнее. Что я могу заставить тебя хотеть меня.
Рискуя своей жизнью, я вытянула руку и положила ладонь на его щеку.
Он вздрогнул, но не отстранился.
– В тот момент, когда ты заполнишь меня, ты увидишь. В тот момент, когда ты пометишь меня своей спермой, ты будешь полностью в моей власти. Я буду владеть тобой. Уивер будет обладать зверушкой Хоук (прим. перев. англ. Hawk (Хоук) – ястреб).
И когда я схвачу и ослеплю его, я буду использовать хищную птицу, чтобы охотиться от своего имени. Я обучу его разрывать сердца моих врагов и повиноваться моему каждому желанию. Потому что я покончила с тем, чтобы мной управляли. Я прекратила быть той девочкой.
Я несокрушима.
Нас накрыла тяжелая тишина. Мы оба не двигались, наше дыхание неустойчивое и порывистое.
Потом Джетро отпустил меня и отошел.
– Самоуверенность в конце причинит только боль.
Задняя часть моей шеи покалывала в том месте, где он держал меня.
– Думаю, мы еще посмотрим. К тому же ты не планируешь спать со мной.
Игнорируя это, он схватил меня за запястье и потащил к двери.
– Достаточно, мне надоели твои игры.
Я поплелась позади него, следуя по пятам за его гневом.
– Куда мы?
Его голос превратился в шипение.
– Для начала, я преподам тебе урок истории, а затем...
Мое сердце ушло в пятки, когда он открыл двери и вытащил меня в коридор.
Я не могла остановить себя и спросила:
– Затем?
Жестоко улыбнувшись, он ответил:
– Затем придет время расплаты. Сегодня твой Первый Долг, мисс Уивер. Долг по наследству начался.
Глава 9
Джетро
Пошло все на хрен к чертям собачьим.
В первый раз за всю мою жизнь, мне потребовалось так много времени, чтобы восстановить свою ледяную раковину, которая скрывала меня и мои чувства. Это вымотало меня намного больше, чем даже первый урок, который преподал мне мой отец.
Но Нила чертова Уивер в течение каких-то десяти минут смогла обнаружить маленькую трещинку и, используя слова, словно лом, сделала ее более объемной, чем раньше.
Только для нее хуже, сегодня я не сдамся. Сегодня у меня есть дела – выполнить свои обязанности, – и я попытаюсь исполнить все с максимальной отдачей. Если я этого не сделаю, все увидят тайное. И каждый узнает, что первенец Хоук слаб.
Я наблюдал за Кестрелом и его подлыми улыбочками. Меня преследовал Дэниель и его раздражающие взгляды. Они оба хотели то, что есть у меня. Но я не дам отцу ни единой возможности подумать, что я не смогу приручить Нилу, как любой уважающий себя Хоук. Камеры, которые установлены по всему периметру дома, докладывают Кату и всему братству «Блэк Даймонд», как я обращаюсь с Нилой. Шпионы, подосланные отцом, будут наблюдать за моими действиями, оценивая конечный результат, чтобы убедиться, что фортуна повернулась лицом к правильному брату.
Это было финальной проверкой. Долг по наследству был больше чем просто пласт истории и выплата долга – он был частью важной последовательности определенных событий, которые каждый первенец Хоук обязан выстоять, чтобы получить право наследования.
Если я облажаюсь… кто знает, отец может и не оставить меня в живых. Первенец не обязательно наследует всю империю – в случае его скоропостижной смерти.
И судя по семейным записям, у нас в семействе было пару случаев, когда кто-то не смог пройти проверку должным образом.
Я просто не могу позволить себе облажаться.
Не могу позволить себе, если хочу сохранить Нилу только своей.
Не могу позволить себе, если хочу сохранить свою собственную жизнь в целости и сохранности.
И не могу позволить себе, если я хочу... защитить ее от всех тех мужчин, которые без сомнения намного хуже меня.
Защитить.
Какое странное, но в то же время и ужасное слово. Оно накладывает обязанности быть ответственным и обладать серьезными намерениями. Оба этих словосочетания ощущались ужасно мерзко на моем языке.
Когда я тащил Нилу вниз по коридору, я стиснул зубы от ярких бликов, которые исходили от объективов скрытых видеокамер. Единственное, чего не знала Нила, так это то, что все это было фарсом, а мы главным развлечением, играя для удовольствия тех, кто скрыт за занавесом.
В какой-то степени, нас обоих контролировали – ее удерживали в узде при помощи любви к своим родственникам, а меня...
Стиснув челюсть, я покачал головой. Пошло все прочь. «Джетро, ты нашел свою любимую тишину, настало время найти ее снова. Камеры записывают, кукловоды тянут марионеток за ниточки, время начинать шоу».
Следуя мимо коридора, который вел к холостяцкому крылу – моему холостяцкому крылу дома – я продолжал тянуть свою непокорную Уивер к первой части выплаты долга.
Я был счастливчиком, что большая часть дома была выделена только для моего пользования. Мои браться делили часть дома вместе с братством. Их жилые помещения превышали по площади комнаты остальных, но они все еще были обязаны следовать строгим правилам.
Мой желудок сжался, когда я подумал о делах, которые мы проворачивали прошлой ночью. Мы всегда выполняли большую часть работы ночью. Десять из нас участвовали в деле, и я решил обкатать свой новый Харли, который был доставлен из Милана, благодаря Фло. Рев мотора разрывал тишину ночи, когда мы мчались, чтобы убедиться, что новая партия бриллиантов готова к отгрузке в нетронутом состоянии, и защищена от посягательств морской береговой охраны и перекупщиков.
Контрабанда бриллиантов опасное дело. Не только потому, что преследуется законом, но и потому, что всякие жадные вороватые мудаки так и норовят заграбастать себе часть драгоценных камней. Бриллианты являются самыми простыми, наиболее удобными драгоценностями для перевозки – они маленькие, но стоят целое состояние. «Блэк Даймонд» образовалось не от любви к быстрой езде и не из-за группы людей, которые мыслят схожим образом, а для того, чтобы выбивать дерьмо из каждого, кто пытается подобраться поближе к нам, чтобы обокрасть.
До этого мы перевозили партии бриллиантов на бронированных автомобилях, и это было возможно лишь при свете дня. Но автомобили очень легкие мишени – чертовски очевидные.
Поэтому, мы всё усовершенствовали.
Десять байкеров, шесть из которых загружены товаром, а четверо без. Мы ехали полностью вооруженные и готовые защищать груз. Мы держались подальше от полицейских сканеров, особенно, где располагались контрольно-пропускные пункты. Благодаря нашей изворотливости и находчивости наша жестокая слава постоянно росла.
Попытки грабежа все еще предпринимались, черт, скорее всего они будут всегда. Рейдеры отдали бы что угодно за возможность перехватить даже малую часть ценного груза. Кто бы ни попытал судьбу в погоне за легкой наживой в три миллиона фунтов в камнях?
Но мы никогда не выбирали один и тот же маршрут дважды, мы никогда не отпускали воров живыми, таким образом, мы и заработали репутацию жестоких и безжалостных убийц
После того как я разобрался с Нилой и всем дерьмом, что накипело во мне, я жаждал напасть в ответ. Я хотел, чтобы нас атаковали эти мудаки, так бы я смог воплотить свое желание кровавой расправы и преподать им урок. Я хотел борьбы.
Но ночь, как назло, была спокойной и тихой, за исключением рева наших байков, и доставка товара прошла как по маслу.
К тому времени как я забрался в кровать в четыре часа утра, я страдал от узла, что образовался в моем желудке от напряжения, и как бы я ни фантазировал о том, как трахаю Нилу – это не снимало его. Лежа в кровати, я погрузился в воспоминания о том, что произошло в лесу. Я крепко обхватил ладонью свой твердый член и представил, как погружаюсь в нее и показываю ей, что она никогда не сможет одержать надо мной верх, несмотря ни на какие ее изощренные действия. Я никогда не испытывал настолько сильного оргазма, настолько опустошающего. Ее рот подобен магической силе. Освобождение, которое она мне подарила, оставило меня совершенно растерянным и молчаливым, но это отличалось от ледяной тишины, что всегда до этого преобладала во мне.
Я был настолько вымотанным, что позволил своим внутренним барьерам пасть и расслабился впервые в своей жизни.
И я настолько неистово желал причинить ей боль, чтобы почувствовать это снова, чтобы посмотреть на все чему меня учили с другой, отличной стороны. Но неважно, насколько я желал преподать ей урок, я также хотел свести ее с ума от неземного удовольствия, чтобы она почувствовала то же самое, что и я.
– Ты знаешь, я могу и сама передвигаться. – Нила пыталась высвободить свое запястье из моей цепкой хватки
Ниши ноги – мои в дорогих дизайнерских туфлях, ее в сандалиях – неслышно ступали по восхитительному коридору, который был устлан красным ковром.
– Мне нравится осознавать, что у тебя нет иного выбора, кроме как идти следом за мной, мисс Уивер.
Она раздраженно фыркнула на выдохе.
Поворачивая за угол, я повел ее другим путем. Меня обуревало желание смутить ее. У нее не будет ни единого предположения, куда мы направляемся, до самой последней секунды.
– Ничего себе. – Нила немного замешкалась позади, ее взгляд задержался на внутреннем убранстве комнаты и настенных гобеленах. Красивые гобелены висели на двух этажах и были закреплены на латунных прутках. Изображения охоты на мифических существ – кровь хлестала из единорогов и грифонов, пронзенных пиками – были забавным декором.
– Кто делал все это великолепие? Твои предки?
Я рассмеялся.
– Ты что считаешь, что мы наделены способностями в сфере прикладного искусства? – качая головой, я добавил: – Мы не ткачи и уж тем более не обладаем мастерством швей. У нас есть дела и поважнее.
– Наподобие охоты?
Я кивнул.
– Среди всех прочих развлечений.
– Так кто сделал это?
Я нахмурился.
– Почему ты считаешь, что есть связь между чем-то, что привлекает взор и историей? Запомни, бриллианты покупают множество вещей, мисс Уивер. Пришло время, когда богатство приумножают, и покупка картин относится к этому.
Она вздрогнула всем телом, отводя взгляд в сторону.
Какого хрена она задрожала? Это закон, которому подчиняется мир. Всем известно, что богатые богатеют, а бедные готовы продать их души, чтобы только прикоснуться к этому великолепию
Тишина неловко повисла между нами, когда мы пересекли расстояние до другого крыла дома. Я провел всю свою жизнь в этой монолитной тюрьме и все еще мог потеряться здесь
Поворачивая за последний угол, Нила остановилась как вкопанная.
Я улыбнулся уголками губ.
– Увидела что-то знакомое?
Ее темные выразительные глаза расширились в ужасе.
– Ты не можешь привести меня сюда.
– Я могу, и я привел.
Перед нами располагались огромные двойные двери столовой.
Нила дернулась в моей хватке.
– Ты сказал, что я должна заплатить Первый Долг. Я уже заплатила один, когда ваши мерзкие партнеры по бизнесу вылизывали меня. Ты не можешь желать повторения того.
Я прорычал.
– Сколько сейчас время?
Ее лицо побледнело.
– Прости?
Я указал вниз по коридору, где солнце просачивалось через французские двери.
– Сейчас утро. Я приехал домой вчера поздно вечером, поэтому нагулял аппетит и, если мне не изменяет память, в это время люди обычно завтракают.
– Завтрак? – она дернулась на месте. – Ты заставишь меня есть в том же помещении, где твоя мерзкая семейка…
– Нет нужды повторять известные нам факты, мисс Уивер. Я в полной мере осознаю, что случилось с тобой в той комнате. Но, к сожалению, для тебя, мне на это наплевать. Я голоден. Ты голодна. У нас впереди долгий день, так что сейчас самое время, чтобы пойти и съесть гребаный завтрак.
Она склонила голову, когда из моего рта посыпались проклятья.
Чертов гребаный ад.
Почему я должен был покончить с Уивер, которая обладала бесконечной силой и интеллектом? Ее вопрос, который она задала чуть раньше, не прекращал звучать в моих ушах: «Что ты сделал?».
Как она сумела разглядеть мои изменения так ясно, настолько чутко? Даже моя семья не могла заметить вещи по типу таких, они могли что-то почувствовать и отметить изменения только в том случае, если я заходил слишком далеко, и им приходилось вмешиваться.
Я склонился к ней, мои глаза не повиновались грозной команде не смотреть на ее губы. Настолько розовые, чувственные, одно только воспоминание, как они ощущались вокруг моего члена, заставляло мое тело пульсировать от сильного желания.
«Ты хочешь поцеловать ее, признай это».
Я мгновенно подавил эту мысль. Поцелуй является эмоциональной связью – между нами никогда не произойдет поцелуя, потому что я не желаю никакой связи с этой женщиной. Я не могу позволить себе желать это.
– Я согласна с твоими доводами, что сейчас утро, и что мы должны подкрепиться, но, пожалуйста, Джетро, отведи меня в любое другое место. Черт, позволь мне съесть еду в собачьей конуре. Только не веди меня в ту комнату.
Мольба в ее голосе была отвратительна мне. Я предпочитал эту женщину, когда она противостояла мне, вместо ее мольбы.
– Даже не обсуждается. Джемстоун всегда проходит в этой комнате. Мы не будем изменять традиции ради кого-то, и особенно ради тебя.
Она сузила глаза.
– Джемстоун?
– Наша еженедельная обязательная встреча с братьями из «Даймонд». Пока ты прохлаждалась последние пару дней, некоторые работали. Данная встреча – это подведение итогов произошедших сделок и недельной выручки, тем более ты теперь – Хоук. Ты получила привилегию быть посвященной во внутренние дела нашей империи. Все удачно сложилось, не так ли?
Она пыталась вырвать запястье из моей хватки, но это не сработало.
– А ты не задумывался, что я не хочу быть частью всего этого?
Я ухмыльнулся.
– Ты что, считаешь, что у тебя есть выбор?
Мы недовольно сверлили друг друга взглядом.
Положив ладонь на дверь, я толкнул ее вперед и потянул Нилу в комнату, где происходила ее инициация в нашу семью.
Я посмотрел на Нилу.
Она уселась между Кестрелом и Фло. Первые двадцать минут встречи она была дерганной, злой и полностью бледной из-за того, что была возвращена в комнату, заполненную мужчинами, которые попробовали каждую частичку ее плоти.
Сейчас, по прошествии часа, она прекратила шипеть каждый раз, когда кто-либо из братьев задавал ей вежливые вопросы, она даже съела половину лосося и яйца-пашот с голландским соусом. Она отказалась от кофе, что напомнило мне, как она не выпила тот, что я принес ей в Милане; ее язык тела так и кричал о напряженности, я ожидал, что в любую минуту она упадет в обморок от мышечного истощения.
За прошедшие шестьдесят минут, мы обсудили успешную перевозку, которая произошла вчера ночью; редкую доставку бриллиантов свыше двадцати шести каратов, которая ожидается на следующей неделе; и политику, которая ведется на данный момент в Сьерра-Леоне. Скучные вещи для постороннего человека.
Но теперь она не посторонняя. Теперь она наша.
Больше чем мне бы того хотелось, я ловил себя, что смотрю на нее, мой взгляд возвращался к ней, вне зависимости от того, кто бы ни говорил. Она была единственной вспышкой света, которая находилась на противоположной стороне стола – персиковый вкус праздника посреди, облаченных в кожу, байкеров.
– Так, а теперь, что мы имеем по основному направлению, Джетро, тебе есть что рассказать. – Кат уперся взглядом в стол, будто опрашивая своих прилежных учеников.
Я напрягся на своем стуле, потому что все взоры в комнате обратились ко мне, включая и Нилу. Прошлая ночь была ужасно скучной. У меня не было ничего, что можно было добавить. Теперь, когда поел, я просто хотел покинуть комнату, покончить с долгом и пойти прокатиться на лошади. Мне нужно было убраться подальше из этого места и подальше от этих людей.
– Нет, мне нечего добавить. Ты все знаешь.
Дэниель рассмеялся, его волосы блестели от огромного количества геля, что был на них.
– Да, пап, заканчивай со всем этим скучным дерьмом. Давайте перейдем к более приятной части.
Нила замерла; ее темные глаза сверкнули, впиваясь взглядом ненависти, направленным на моего младшего брата, который сидел на противоположной стороне стола от Нилы.
Не могу сказать, что виню ее за это; чувство, которое мы испытали – взаимно.
Дэниель издевался над Нилой, облизнув губы, он послал ей воздушный поцелуй.
– Я хочу посмотреть, как наша гостья отреагирует на это.
Мои кулаки сжались на столе.
Кестрел придвинулся к ней, подталкивая ее плечо своим. Достаточно громко чтобы его голос был услышан, он проговорил:
– Все хорошо, Нила. Ты сидишь за правильной стороной стола, я не дам ему обидеть тебя.
Нила напряглась, когда повернула голову, чтобы посмотреть на него. Она нашла своими глазами его, ее подбородок приподнялся со странной смесью любопытства и вызова.
Секунда превратилась в затяжной момент, но они все еще смотрели друг на друга.
Что за черт?
Наконец, Нила кивнула, ее темный высокий хвостик был перекинут на плечо. Не отводя взгляда от Кеса, она мягко проговорила:
– Спасибо.
Когда Кес смотрел, его золотистые глаза, которыми обладали все мужчины Хоук, сияли.
– Всегда пожалуйста. – Что-то промелькнуло между ними. Что-то, что я сразу возненавидел.
Проведя рукой по его темным волосам, по серебристым прядям, Кес оторвал взгляд от Нилы и посмотрел в упор на меня.
– Ты можешь просто прийти ко мне, когда будешь чувствовать себя разбитой.
Ах ты, жалкий ублюдок.
Я сжал руки в кулаки на коленях.
Кес откинулся назад на стуле и опустил руку – ту самую, на который была татуировка птицы – под стол.
Нила отскочила на милю.
Он прикоснулся к ней! Этот гребаный мудак прикоснулся к моей собственности.
