Текст книги "Проблема по соседству (СИ)"
Автор книги: Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Уилл шутку не оценил.
– Без проблем.
– Куда вы пойдете?
– В «Лодочный домик». Вы там бывали?
– Прямо на воде. Ух ты. Какой ловкий ход.
Я взяла сумочку.
– Ладно, нам пора.
Джастин протянул Уиллу руку.
– Я позабочусь о цветах.
У меня почему-то было предчувствие, что как только за нами закроется дверь, они окажутся в мусорном ведре.
– Спасибо.
– Без проблем.
Когда мы вышли, Уилл повернулся ко мне.
– Твоему соседу нравится коверкать мою фамилию. Он немного задиристый.
– Да. Он такой.
Уилл открыл передо мной дверцу своего «мерседеса». По пути в Тивертон беседа текла легко. Он расспрашивал меня о работе преподавателем и рассказывал о том, как учился на медицинском факультете Университета Северной Каролины.
У меня завибрировал телефон.
Джастин: Эти цветы из супермаркета.
Амелия: С чего ты решил?
Джастин: Он не снял ценник. Что за дебил!
Амелия: Главное в подарке – внимание.
Джастин: Посмотри на заднее сиденье. Спорим, там яйца и молоко?
Амелия: Тебе разве не надо быть в «Сэндис»?
Джастин: Уже выхожу.
Амелия: Удачи сегодня.
Джастин: Держись подальше от опасности. Нет, лучше держи доктора Опасность подальше от себя.
Амелия: Ты дурак.
Джастин: Закажи лобстера. Так от этого вечера будет хоть какая-то польза.
Амелия: Пока, Джастин!
– Что смешного?
– О, ничего. Извини.
Уилл взглянул на меня.
– Так, о чем мы говорили? Ах да, ты собиралась сказать, когда возвращаешься в Провиденс…
– В конце августа. Я должна подготовить класс к учебному году.
– Готов поспорить, в тебя влюблены многие ученики.
– Почему ты так думаешь?
– Хотел бы я, чтобы у моих учительниц в школе была твоя внешность.
– Ну, хочется верить, что они ценят меня не только за это.
– О, не сомневаюсь.
Когда мы приехали в ресторан, уже стемнело, поэтому вид на набережную был не таким впечатляющим, как днем. На улице становилось прохладно, так что мы выбрали места внутри, но с видом на воду. Темный океан освещали огоньки яхт. Белые рождественские гирлянды, висящие в ресторане, создавали уютную атмосферу. Воздух был наполнен ароматом свежих морепродуктов. Я мысленно рассмеялась. Джастин сказал бы, что здесь пахнет помойкой.
Я заказала рыбу-меч с сальсой из манго, а Уилл цыпленка масала. Пока блюда готовили, мы разговаривали на самые обычные темы. В том числе обсудили немного предстоящие президентские выборы. Оказалось, что Уилл был республиканцем, тогда как я была демократом. Еще я рассказала ему, как унаследовала бабушкин дом.
У меня опять завибрировал телефон.
Джастин: Как дела?
Я не хотела отвечать на сообщение за столом – это было бы некрасиво, – и потому проверила телефон только после того, когда Уилл ушел в туалет.
Амелия: Ты же сейчас должен петь.
Джастин: У меня перерыв.
Амелия: Все нормально.
Джастин: Просто проверяю, что ты еще жива.
Амелия: У меня не было повода доставать нож.
Джастин: Ты заказала лобстера, как я сказал?
Амелия: Нет. Взяла рыбу-меч.
Он не ответил, и я подумала, что у него закончился перерыв. Что было кстати, потому что к столику возвращался Уилл.
Принесли еду, и официантка подлила мне вина. Пока мы в уютном молчании ели, у меня на коленях завибрировал телефона. Это точно был Джастин, и мне было любопытно посмотреть, что же он написал, но я помнила о манерах. Съев половину порции, я решила пойти в уборную и проверить телефон там.
В туалете я прислонилась к раковине и достала телефон.
Джастин: Ты была права.
Что это значило?
Амелия: Насчет чего?
Прождав пять минут, я решила вернуться в зал.
– Все в порядке?
– Да. Все отлично.
– Может, вернемся в Ньюпорт? Прогуляемся по Мейн-стрит, купим мороженое или кофе.
Честно говоря, я с большей радостью пошла бы домой, сняла каблуки и залезла горячую ванну.
– Звучит здорово, – солгала я.
Мой телефон опять завибрировал. На этот раз я все же украдкой бросила взгляд на экран.
Джастин: Я остался не из-за концертов.
Джастин: Я мог вернуться в Нью-Йорк.
Джастин: Я хотел остаться.
Эти слова гарантировали, что до конца свидания я буду думать только о нем. Я не ответила на сообщение, но лишь потому, что не знала, что написать. А может он и не рассчитывал на ответ. На сердце легла необъяснимая тяжесть.
Мы вернулись в Ньюпорт, и Уилл сказал, что ему нужно заскочить в магазин. У меня ни с того ни сего начался насморк. Мне очень нужно было чем-нибудь вытереть нос, поэтому я открыла бардачок. Салфеток там не оказалось, но я нащупала нечто другое: обручальное кольцо.
Какого хрена?
Мое сердце бешено заколотилось.
Это что, шутка?
Вероятно, в этот самый момент придурок покупал презервативы для интрижки со мной. Не раздумывая, я выбралась из машины и хлопнула дверцей. У меня не было настроения устраивать сцену. Все, чего я хотела – это увидеть Джастина. Проверив время, я поняла, что выступление еще не закончилось. И побежала на своих каблуках через центр Ньюпорта в «Сэндис», до которого было около полумили.
Перед тем, как зайти в ресторан, я остановилась чтобы вернуть дыхание в норму. Сегодня было прохладно, и Джастин выступал на внутренней сцене. Я прошмыгнула внутрь и спряталась в уголке, где он не мог меня видеть, но я могла видеть его. Выступление подходило к концу.
Его голос внезапно прозвучал в микрофон:
– Последняя песня посвящается людям, у которых есть друг, сводящий с ума. Такой друг, которой забирается вам прямо в сердце и остается там навсегда. Друг с ямочками на щеках, о которых ты мечтал с детства. Друг с зелеными глазами, в которых легко утонуть. Друг, который сбивает вас с толку. Вот так. Если у вас есть такой друг, то эта песня для вас.
О боже.
Джастин начал играть кавер-версию песни, которую я узнала. Это была «Realize» Колби Кэйллат. Я пыталась вслушиваться в слова, но мало что понимала, потому что была слишком заворожена тем, как он пел. В песне говорилось об осознании истинных чувств и о том, что иногда они бывают безответными. Большую часть времени глаза Джастина были закрыты, хотя он перебирал струны гитары. Он не знал, что я здесь, но я не сомневалась, что он думает обо мне. Может, мне следовало уйти? Я словно вторглась во что-то личное. Вряд ли он спел бы это передо мной.
Закончив, Джастин поблагодарил аудиторию и сразу спустился со сцены. Не обращая внимания на поклонниц, которые подошли к нему за автографом, он просто ушел вглубь ресторана. А мне нужно было решить, раскрывать свое присутствие или нет.
Все еще стоя в углу зала, я почувствовала вибрацию телефона.
Джастин: Я закончил. Выезжаю домой. Все кошерно?
Амелия: Не совсем.
Джастин: ???
Я решила притвориться, что не слышала песню или что пришла позже. Это не предназначалось для моих ушей. Выходя из ресторана, я написала ответ.
Амелия: Все нормально. Только пришла в «Сэндис». Стою снаружи.
Через десять секунд дверь открылась, и на улицу вышел Джастин. На его лице была злость.
– Какого хрена?
– И тебе привет.
– Что случилось?
– Твои подозрения насчет него подтвердились.
– Он лез к тебе?
– Нет. Он меня и пальцем не тронул.
– Тогда что он сделал?
– Забыл упомянуть, что женат.
– Что? Как ты это узнала?
– Нашла обручальное кольцо у него в бардачке.
– Вот скотина.
– Спасибо, что приглядываешь за мной.
– Похоже, старые привычки не умирают. – Он поднял глаза на звездное небо. – Ладно. Я сожалею, что все вышло так плохо.
– Единственное, о чем сожалею я, так это о том, что пропустила твое выступление. Я бросила его в супермаркете и побежала сюда, но не успела.
– Ты немного потеряла.
– Почему это?
– Я не особо хорошо выступил.
– Уверена, тебе просто так кажется.
– Нет. У меня не было концентрации.
На улицу вышла компания девушек, и одна из них протянула Джастину CD-диск.
– Джастин, распишешься?
– Конечно. – Он был очень галантен.
Получив автограф, девушка взвизгнула и убежала к подругам.
Я усмехнулась.
– Не подвезешь меня, суперзвезда?
– Не знаю. А ты далеко живешь? – Он тряхнул головой. – Пошли. Я припарковался через дорогу.
Мне нравилось ездить с Джастином на машине, потому что там его опьяняющий запах был раз в десять сильнее. Опустив голову на подголовник, я закрыла глаза. Сидеть рядом с ним было невероятно приятно. До меня вдруг дошло, что всего через несколько дней он вернется в Нью-Йорк. И я больше не буду видеть его каждый день.
Когда я открыла глаза, то поняла, что мы движемся через мост. Он уезжал с острова.
– Куда мы едем?
– Делаем небольшой крюк. Ты не против?
Меня охватило волнение.
– Нет.
Сорок минут спустя мы прибыли в Провиденс – город, в котором я жила, и где прошло наше детство.
– Сто лет здесь не был, – проговорил он.
– Ты не слишком много потерял.
– Скорее, я стараюсь не думать о том, что потерял.
Мы миновали наш старый квартал и поехали по оживленным улицам Ист-Сайда. Когда он свернул на какую-то боковую улицу, я наконец догадалась, куда он нас вез. На парковке перед маленьким красным кинотеатром было свободное место – словно зарезервированное специально для нас. Джастин припарковался и выключил зажигание.
Он посидел несколько секунд, потом повернулся ко мне.
– Кажется, открыто. Думаешь, у них еще есть ночные сеансы?
– Пошли посмотрим. Я столько лет здесь не была.
Я совершенно не ожидала этого путешествия в прошлое.
Джастин подошел к неряшливому старичку за окном кассы.
– Вы еще показываете инди-кино?
– Ну, если оно так называется.
– Во сколько следующий сеанс?
– Через десять минут.
– Нам два билета.
– Первый зал слева.
– Спасибо, – сказал Джастин и завел меня в темный кинотеатр.
Я огляделась.
– Я так рада, что ты это придумал.
– Помнишь этот зал? – спросил он.
– Да. – Я указала на середину. – Мы сидели вон там. Здесь пахнет хуже, чем я запомнила.
– Да, пахнет не очень приятно.
В зале был всего один человек, который сидел по диагонали напротив нас.
Свет погас, и начался фильм. Через несколько секунд стало предельно ясно, что если снаружи маленький красный кинотеатр выглядел прежним, то все остальное в нем изменилось.
Фильм начался с музыкальной заставки, где женщины делали мужчинам минет. Похоже, за годы нашего отсутствия наш маленький красный кинотеатр растерял всю невинность. Сейчас это был порно-кинотеатр.
Когда я взглянула на Джастина, он расхохотался так сильно, что у него потекли слезы.
Я шепнула ему:
– Поклянись, что не знал.
Он вытер глаза.
– Клянусь богом, Амелия, я понятия не имел. Ты не видела… какой-нибудь вывески или знака?
– Нет. Там не было никаких объявлений о том, что именно будут показывать, и я предположила…
– Знаешь, что случается с теми, кто любит делать предположения?
– Они выставляют себя дураками?
– Почти. Иногда они в конечном итоге оказываются в порно-кинотеатре, где показывают анал.
Он кивнул на экран, все пространство которого занимала огромная задница.
– Наш маленький красный кинотеатр был осквернен, Патч.
В довершение единственный зритель, который помимо нас присутствовал в зале, начал двигать под покрывалом рукой. Мы уставились на него, а затем разразились смехом.
– Может, это сигнал, что нам пора уходить? – спросила я.
– Может быть.
Внезапно на экране началась новая сцена. Она не была такая хардкорная, как предыдущая, и казалась сценой из настоящего фильма, а не просто куском дешевого порно. Музыка стала мягче. В эпизоде участвовали девушка и двое парней, которые занимались медленным, чувственным сексом. Девушка делала одному парню минет, пока второй вылизывал ее клитор. Мы собирались уйти, но я будто приклеилась к креслу, не способная отвести от этого взгляд. Джастин затих, и я знала, что он тоже смотрит. Все это длилось примерно десять минут.
Когда сцена закончилось, я повернулась к Джастину. Его взгляд был устремлен на меня. Он смотрел сцену или смотрел, как ее смотрю я? Знал ли он, что я возбудилась? Как бы там ни было, отпускать ехидные комментарии он не стал. И смеяться надо мной тоже.
Наконец он шепнул мне на ухо:
– Хочешь остаться? – Его голос был напряжен.
– Нет. Пойдем.
– Хорошо.
Когда я начала подниматься, он положил руку мне на плечо.
– Мне нужна минутка.
– Зачем?
Он уставился на меня, как будто причина была очевидна.
Я догадалась.
– Ой.
Я не знала, что завело меня больше: эротика на экране или происходящее с Джастином. Все это было слишком. Он на минуту закрыл глаза, затем посмотрел на меня.
– Он не падает.
– Если останемся здесь, то и не упадет.
– Наверное, нет.
– Давай просто пойдем. – Я не хотела смеяться, но это было жутко смешно.
Мы встали и вышли из кинотеатра. Я запретила себе смотреть вниз, но мои глаза сами собой уставились на бугор в его джинсах, а голову заполонили порочные мысли. Я очень хотела, чтобы между нами все было иначе, ведь тогда я могла бы помочь ему… Существовал миллион разных способов.
Возвращение в Ньюпорт прошло в тишине. Между нами звенело сексуальное напряжение. От мысли, что он до сих пор возбужден, у меня покалывало соски, а белье стало мокрым. Видимо, некоторые ситуации могли заводить больше, собственно, секса – ситуации, когда ты хочешь то, что не в состоянии получить.
Мы подъехали к дому. Выключив зажигание, Джастин откинул голову на подголовник и повернулся ко мне, словно хотел что-то сказать, но не мог найти слов.
Разбивая повисшее напряжение, я проговорила:
– Спасибо за попытку сделать мой вечер лучше.
– Попытка – не совсем подходящее слово. Это был эпический провал.
– Вовсе нет.
– Нет? Я случайно привел тебя смотреть порно, и у меня случился стояк. Какого хрена… мне что, пятнадцать?
– Я тоже завелась. Просто это было не так очевидно.
– Знаю. Я заметил. Это было… – Он помолчал и качнул головой. – Неважно.
– Все равно это было лучше, чем свидание с доктором Дангером.
– Он какой-то непостижимый мудак. Может, сходить в больницу и навалять ему?
– Он этого не стоит. – Я посмотрела в окно. – Ладно. Идем в дом.
– Да.
Дома мы задержались на кухне. Было уже около двух часов ночи, но ложиться я была не готова. Ни один из нас не сдвинулся с места.
– Господи, уже так поздно, а я совсем не устала, – сказала я.
– Если я заварю себе кофе, ты будешь?
– Да, с удовольствием. – Я улыбнулась.
Пока он заваривал кофе, я следила за каждым его движением.
Я люблю тебя.
Боже, эта мысль выскочила словно из ниоткуда. Когда я была с ним, эти слова время от времени проигрывались у меня в голове. Я правда любила его. Не меньше, чем раньше. Но чтобы не столкнуться с очередным оглушающим разочарованием, мне было необходимо контролировать эти чувства.
Стоя спиной ко мне, он произнес:
– Скоро приедет Джейд.
У меня упало сердце.
– Да? Ты собираешься с ней в Нью-Йорк?
– Нет. Когда она уедет, я останусь еще на несколько дней, чтобы выполнить свое обещание Сальваторе.
– О.
Он поставил передо мной горячую кружку.
– Твой кофе.
– Спасибо.
За последние сорок восемь часов между нами что-то изменилось. Возможно, перемены в его поведении были связаны с надвигающимся концом лета.
Потягивая кофе, я сказала:
– После такого мы вряд ли сможем уснуть.
– Можно вообще не ложиться.
Следующие два часа мы проговорили, рассказывая обо всем, что пропустили в жизни друг друга. Я узнала, что до переезда в Нью-Йорк он учился в музыкальном колледже Беркли, но всего один год, потому что родители отказались платить за его обучение музыке. Поэтому он перебрался в Нью-Йорк, где перебивался случайными заработками и концертами, пока в конце концов не вернулся в колледж на факультет бизнеса. Спустя несколько лет он встретил Оливию, свою бывшую девушку. Они прожили вместе два года, а после того, как он с ней порвал, остались друзьями. До Джейд это были его единственные серьезные отношения. Он сказал, что Джейд думает, будто Оливия хочет, чтобы они снова сошлись, хотя у нее был другой. В промежутке между этими двумя отношениями он переспал с приличным количеством женщин. Я была благодарна ему за откровенность, но слышать об этом мне было больно.
Я рассказала ему о своей учебе в Университете Нью-Гэмпшира и о том, что выбрала профессию учителя не по велению сердца, а потому, что сочла ее самой надежной. Я призналась, что хоть мне и нравилась эта работа, я чувствовала, что мне чего-то недостает, словно я должна делать что-то другое, но что именно, я пока что не поняла.
Бодрые после кофе, мы проговорили всю ночь напролет. На мне все еще было то черное платье. В какой-то момент я поднялась наверх в туалет. А когда вернулась обратно на кухню, увидела, что Джастин сидит на табурете, обнимая гитару, и смотрит в окно.
Над океаном начинало подниматься солнце. Сидя спиной ко мне, Джастин запел «Here Comes the Sun» The Beatles. И чем дольше я вслушивалась в его тихий голос, чем дольше обращала внимание на слова, тем больше видела в них метафору наших с ним отношений. Последние десять лет были похожи на долгий период тьмы и сожалений. А наше воссоединение действительно напоминало долгожданное появление солнца. Да, скорее всего он решил спеть эту песню лишь потому, что за окном действительно занимался рассвет. Но я все равно не могла отделаться от этой мысли.
Перестань снова в него влюбляться, Амелия.
Как я могла изменить то, что чувствовала? Никак. Мне просто надо было принять тот факт, что он с Джейд. И он счастлив. Я должна была как-то понять, как снова стать его другом и в процессе не причинить себе боль.
Когда песня закончилась, он обернулся и увидел, что я наблюдаю за ним.
Я подошла к нему и подняла взгляд.
– Красивый сегодня рассвет, да?
– Да, – согласился он. – Очень.
Правда смотрел он совсем не на солнце.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Завтра приезжала Джейд, и я была вся на нервах.
Мне было необходимо с кем-нибудь поговорить, поэтому я уговорила приехать на остров свою подругу и коллегу Трейси. Днем мы встретились в пабе. Я не видела Трейси с окончания учебного года. С напряженным летним расписанием ее детей она смогла вырваться только сейчас.
За обедом из начос я рассказала ей историю нашего с Джастином прошлого, а также о том, что произошло в пляжном домике.
– Боже, не хотела бы я оказаться на твоем месте, – сказала Трейси. – Что ты планируешь делать?
– А что здесь можно сделать?
– Рассказать о своих чувствах.
– Он с Джейд, а она хороший человек. Я не могу замутить с ним прямо у нее под носом, если ты об этом. Не могу и не буду.
– Но он явно хочет тебя.
– Я бы так не сказала.
– Да ладно… а песня, которую он посвятил тебе? Конечно, он не знал, что ты ее слышала, но ясно же: у него остались затаенные чувства.
– Затаенные чувства – это одно… а играть на них – совсем другое. Он не бросит свою шикарную талантливую подругу-актрису, которая была с ним, когда меня не было рядом, лишь из-за того, что в нем пробудились какие-то старые чувства. Джейд отличная девушка.
– Но она – не ты. Он всегда хотел тебя. Это ты ушла от него.
– Не ушла, а сбежала. Он этого не забудет. Может, когда-нибудь он и простит меня, но доверять как раньше точно не будет. С моей стороны неправильно этого ожидать.
– Ты слишком строга к себе. Ты же была подростком. – Трейси закинула в рот кукурузные чипсы. – Ты говорила, что не будешь продавать дом, верно?
– Да. Мы договорились оставить его. Так хотела бы бабушка.
– Тогда этот дом свяжет вас навсегда – вне зависимости от того, останется он с Джейд или нет. Ты правда хочешь всю жизнь наблюдать, как он каждое лето привозит туда других женщин?
Мое сердце словно разорвалось надвое. Перед глазами на ускоренной перемотке замелькали годы, лежащие впереди – зима, лето, снова зима, – и мне стало страшно. Из года в год безответно любить его… я поняла, что не смогу это терпеть.
– Ты не помогаешь мне с этой дилеммой. Я надеялась, что ты вразумишь меня и поможешь понять, что мне надо принять ситуацию и двигаться дальше.
– Но ведь это не то, чего ты хочешь, не так ли?
Нет. Не то.
***
Вечером я не работала и следовательно пропускала выступление Джастина. Я не знала, что чувствовать – облегчение или грусть. После той ночи мы держались на расстоянии. Что было правильно, поскольку в ту ночь вещи чуть не зашли чересчур далеко – по крайней мере, у меня в голове.
Трейси решила остаться в нашем домике на ночь. У нее возникла прекрасная идея купить какой-нибудь алкоголь и, пока Джастина нет, устроить девичник.
Мы вернулись из магазина с бумажным пакетом, полным текилы, лаймов и крупной соли. Но потом я увидела около дома машину Джастина, и мое сердце ухнуло вниз.
Он же должен был выступать. Что он здесь делал?
– Черт. Джастин дома.
– Я думала, он будет работать, – сказала она.
– Я тоже.
Мы зашли в дом. Внизу Джастина не было. Я оставила пакет на кухонной стойке и пошла показывать Трейси веранду на втором этаже. Там-то мы и нашли Джастина. Он сидел, закинув ноги на перила балкона, курил сигару и смотрел на воду. Его волосы были влажными, как будто он только что искупался в океане. Он был без рубашки. Над поясом его джинсов виднелась кромка боксеров, и выглядел он как модель из рекламы белья Calvin Klein. При виде него у Трейси, можно сказать, отвалилась челюсть.
– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты играешь в ресторане.
Он выдохнул дым.
– Должен был. Но… он чуть не сгорел.
– Что?
– Днем на кухне случился пожар. Когда я пришел, мне сказали, что ресторан надо проветрить, и он закрывается минимум на неделю. Так что до отъезда я вряд ли вернусь туда.
– Твою мать. Кто-нибудь пострадал?
– Нет, но Сальваторе просто раздавлен. – Он посмотрел на Трейси. – Кто это?
– Трейси, моя подруга и учитель из нашей школы. Приехала в гости на день. Она переночует у нас.
Джастин перевернул бейсболку козырьком назад и встал.
– Приятно познакомиться. – Он протянул Трейси руку, и она пожала ее.
– Взаимно.
Я покачала головой, сраженная не только новостью о пожаре, но и тем фактом, что Джастин и Джейд уедут, наверное, раньше, чем я полагала.
– Просто с ума сойти, что случилось.
– У меня не было настроения выступать, но я бы точно не пожелал Сальваторе пожара.
– Боже. Я, наверное, тоже больше не смогу поработать там до конца лета.
Он сделал еще одну затяжку и стряхнул пепел. В этом было что-то сексуальное.
– Чем планируете заниматься?
– Мы собирались устроить девичник и выпить.
– Шикарный план.
Трейси рассмеялась.
– Мне нечасто удается отдохнуть от детей, поэтому наш девичник станет для меня настоящей вечеринкой.
Джастин подмигнул ей.
– Ну, тогда не буду мешать.
– Да нет, – сказала Трейси. – Присоединяйся к нам.
– Все в порядке. Я пас.
Мы спустились вниз, и Трейси ушла в ванную. Пока я резала лайм, появился Джастин и заметил на столе огромную бутылку текилы.
– Боже ты мой. Не многовато текилы?
– Это она предложила. Я еще никогда не пробовала текилу.
Он прищурился.
– Ты никогда не пила текилу?
– Нет.
– Черт, Патч. В Нью-Гэмпшире что, не умеют отрываться?
– До прошлого года я почти не пила. На самом деле, за это лето я выпила больше, чем за всю жизнь.
Он озорно ухмыльнулся.
– Не я ли несу за это ответственность?
– Может быть, – рассмеялась я.
По лестнице спустилась Трейси.
– Амелия, мне страшно жаль, но только что позвонил Тодд и сказал, что Аву тошнит. Мне надо домой.
– Ты серьезно? Мне так жаль это слышать.
– Видимо, вам придется насладиться текилой без меня. Хорошо, что Тодд позвонил до того, как я успела напиться.
– Тебе что-нибудь нужно в дорогу? – спросила я. – Бутылку воды или что-то еще?
– Нет, спасибо. – Трейси обняла меня. – Ладно, увидимся осенью в школе.
– Спасибо что приехала, Трейс. Я отлично провела время.
– Приятно было познакомиться, Джастин.
Джастин молча ей помахал, и я проводила ее до двери.
После того, как Трейси уехала, атмосфера из легкой стала до крайности напряженной. Обернувшись, я увидела, что Джастин стоит со скрещенными руками, прислонившись к кухонной стойке.
Назревало то, чего я всеми силами избегала. Потому-то я и просила Трейси заночевать у нас – я не хотела оставаться с Джастином наедине. Сегодняшний вечер был, вероятно, последним вечером до его отъезда в Нью-Йорк, когда мы будем одни.
Я медленно подошла к нему.
Он ухмыльнулся.
– Что будем делать со всей этой текилой?
Я пожала плечами.
– Не знаю.
– Думаю, мы должны ее выпить.
– Я не умею пить текилу. Трейси собиралась меня научить.
– Это несложно. Лизни, опрокинь, пососи.
– Что-что?
– Это трехэтапный процесс. Ты слизываешь с руки соль, опрокидываешь стопку, а затем сосешь лайм. Лизни, опрокинь, пососи. Я покажу тебе.
От того, каким тоном он произнес это «лизни, опрокинь, пососи», мое тело затрепетало.
Тут на столе завибрировал мой телефон. Джастин взглянул на экран, и его лицо помрачнело.
Подняв телефон, он пробурчал:
– Ну охренеть как мило. – И передал его мне.
Когда я прочитала сообщение Трейси, то к моему лицу прихлынула кровь.
Джастин реально хочет тебя. Трахни его сегодня как следует.
Я подняла глаза, и меня пронзил его взгляд.
Ломая голову над ответом, я издала фальшивый смешок.
– Она шутница. Любит прикалываться. Прости.
Он ничего не ответил, продолжая смотреть на меня немигающим пристальным взглядом.
Блин. Спасибо большое, Трейси!
Мое сердце отчаянно заколотилось.
После долгого молчания он наконец произнес:
– Мне правда нужно выпить.
Я с облегчением выдохнула.
– Мне тоже.
Он осмотрел бутылку.
– Это ты выбирала текилу?
Хорошо. Он решил не развивать эту тему.
– Да.
– Эта марка – отстой. Дешевое пойло.
– Я же говорила, что не разбираюсь в текиле.
– Ладно, не страшно. Она так быстро закончится, что ты и не распробуешь вкус.
Джастин открыл баночку с солью, достал стопки и одну подвинул ко мне.
Подняв руку, он широко раздвинул большой и указательный пальцы и указал на пространство между ними.
– Повторяй за мной.
И лизнул пространство между пальцами. Боже, движение его языка было таким эротичным. Было несложно представить, на что еще способен такой язык.
Джейд счастливица.
Джастин наблюдал за каждым движением моего языка, как я наблюдала за ним. Затем насыпал себе и мне на руки крупинки соли.
– Слизни соль и залпом выпей текилу. Не останавливайся. Пей сразу все. Потом возьми лайм и соси сок.
Черт возьми, слышать, каким тоном он произносит «слизни и соси»… это было почти чересчур.
– Готова? Давай одновременно. На счет три. Раз… два… три.
Повторяя за ним, я лизнула руку, опрокинула шот, и текила обожгла мое горло.
Я забыла взять лайм. Джастин взял одну дольку и поднес к моему рту.
– Быстро. Соси. Это обогатит вкус.
Под его пронзительным взглядом я присосалась к дольке, смакуя кислый вкус лайма. Мои губы касались его пальцев. Жаль, что я не могла взять их в рот.
Когда он убрал лайм, я облизнула губы.
– Боже, такая крепкая. Что дальше? Еще по одной?
– Полегче, пьянчужка. Чуть-чуть подождем. Ты же у нас новичок.
Делая перерывы, мы выпили еще несколько шотов. Когда я чуть-чуть пошатнулась, Джастин сказал:
– Ладно. Все. С тебя хватит.
Он выпил еще две стопки, и спустя какое-то время его взгляд затуманился. Мы оба изрядно надрались.
С ощущением, что комната кружится, я дошла до дивана и закрыла глаза. Потом почувствовала, как подушки просели – Джастин плюхнулся рядом со мной. Откинув на спинку голову, он тоже закрыл глаза. Бейсболку он уже снял, и рассеянный свет гостиной мерцал в его растрепанных волосах, выделяя светлые пряди. Я наблюдала за ним какое-то время, пока желание запустить в эти шелковистые волосы пальцы не стало невыносимым. Я протянула руку и начала расправлять его пряди. Я знала, что это неправильно, но убедила себя, что это невинный дружеский жест. Как в былые времена. В глубине души я знала, что это чушь. Под влиянием алкоголя я перестала сдерживаться и обрела храбрость сделать то, чего так долго хотела.
Он издал долгий судорожный вздох, но глаза не открыл. Мои пальцы продолжали перебирать его волосы. Сначала он выглядел так, словно был в экстазе, поэтому я не останавливалась. Где-то через минуту его дыхание стало тяжелым, и он заерзал.
Он испугал меня, когда вдруг открыл глаза.
– Какого черта ты делаешь, Амелия?
Я убрала руку. И с бешено бьющимся сердцем стала пытаться придумать какое-нибудь оправдание.
– Прости. Я… я увлеклась.
– Ясно. Спишем на алкоголь? – хмыкнул он.
Он встал и, уйдя в другой конец комнаты, заходил из угла в угол. А затем сделал нечто совсем невообразимое. Опустился на пол и стал отжиматься.
Со слезами унижения на глазах я смотрела, как он в быстром ритме делает упражнение. Когда он опрокинулся на спину, то выглядел изнеможденным и тяжело дышал. В конце концов он сел и, словно о чем-то задумавшись, уставился в пол. С его спины стекал пот.
Решив, что на сегодня я достаточно напортачила, я поднялась и пошла к лестнице.
Но его голос остановил меня.
– Не уходи.
Я обернулась.
– Думаю, мне лучше лечь спать.
– Иди сюда, – тихо произнес он.
Когда я вернулась на диван, его тон стал более требовательным:
– Я сказал, иди… сюда.
Он указал на пол рядом с собой. Я подчинилась. Встречаться с ним взглядом было по-прежнему стыдно.
Он повернулся спиной ко мне.
– Ты как-то спросила, что значит моя татуировка. Посмотри под штрихкод. Там три группы цифр по четыре.
Я посмотрела на его голую спину. Числа казались совершенно случайными, без особого порядка. Три группы цифр по четыре. В чем заключался их смысл?
Наконец я поняла, что значили первые цифры: 1221.
– Это 21 декабря – день твоего рождения.
– Да, – кивнул он.
Далее шло 0323.
– 0323? Что это?
– 23 марта 2001 года, – сказал он.
– Чем примечательна эта дата?
– Ты не знаешь?
– Нет.
– Это день, когда мы познакомились.
– Как ты смог вспомнить, когда это было?
– Я и не забывал.
Я посмотрела на следующий набор цифр. 0726.
Вот эту дату я никогда не смогла бы забыть.
– 26 июля 2006 года. День, когда я уехала из Провиденса. – Я помолчала. – Это татуировка с днем твоего рождения, а также датами начала и конца наших отношений.
– Да. С ключевыми моментами моей жизни.
– Когда ты ее сделал?
– Когда заканчивал свой первый и последний семестр в музыкальном колледже Беркли. Я знал, что не вернусь, потому что дальнейшего обучения позволить не мог. Я был подавлен, расстроен и адски скучал по тебе. Но за год до этого я отказался общаться с тобой, когда ты пыталась связаться, и не собирался менять свое решение. Я был молод и упрям. Я хотел заставить тебя заплатить за то, что ты сбежала. И достичь этого можно было одним-единственным способом: исчезнуть, как сделала ты. Я нашел салон рядом с колледжем и сделал татуировку. Как символ того, что с тобой покончено навсегда.
– Это сработало?
– Знаешь… после того дня я правда последовал своей клятве забыть тебя. С каждым годом выполнять ее становилось все легче, особенно после того, как я переехал в Нью-Йорк. Проходили дни и недели, а я не вспоминал о тебе. Я думал, что оставил тебя в прошлом.
– До момента, пока ты больше не мог меня избегать.
Он кивнул.
– Приехав сюда, я понятия не имел, чего ждать. Когда я увидел тебя в тот первый день, то сразу понял, что чувства никуда не исчезли. Я просто их подавлял. Увидеть тебя уже взрослой женщиной… это меня потрясло. Я не знал, как с этим справляться.
