Текст книги "Проблема по соседству (СИ)"
Автор книги: Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
К третьей песне я поняла, что мне нужно передохнуть. Спрятавшись в туалете, я умылась холодной водой и вернулась к столикам ровно в момент, когда он низким и сексуальным голосом заговорил в микрофон.
– Я Джастин Бэнкс из Нью-Йорка, и пробуду здесь еще несколько недель. Спасибо, что пришли сегодня.
Раздались аплодисменты, кто-то одобрительно засвистел. Джастин настолько завладел моим вниманием, что я забыла про клиентов. Некоторые уже махали мне, желая сделать заказ, поэтому я обошла их и направилась к бару.
Джастин сделал глоток пива, потом снова взял микрофон.
– Следующую песню я написал сам. Надеюсь, она вам понравится. – Он взял на гитаре аккорд и добавил: – Песня называется «Ей нравится наблюдать».
Я окаменела.
– Песня посвящается всем маленьким любопытным вуайеристкам. Знай, кто ты есть.
Надежда на то, что он отказался от мести, не оправдалась. Он просто отложил ее, чтобы нанести ответный удар в самый точный момент. Я запретила себе смотреть на сцену. Бармен поставил передо мной бокалы, и я заставила свои ноги идти, чтобы разнести напитки клиентам до того, как он начнет петь.
Она притворялась хорошей девочкой,
Примерной и тихой.
Но папа всегда говорил,
Что от таких только беда.
И он правду сказал.
Недавно я это узнал…
Ей нравится наблюдать.
Ммм-ммм… ей нравится наблюдать.
Ты думаешь, что один,
Но потом слышишь ее тихий стон.
Ей нравится наблюдать.
Ммм-ммм… ей нравится наблюдать.
Она застукает тебя обнаженным,
Когда ты думаешь, что дверь заперта.
Но любопытство погубит ее,
Эту принцессу-вуайеристку.
Амелия, может, тебе обратиться за помощью?
Покажись-ка врачу.
Ей нравится наблюдать.
Ммм-ммм… ей нравится наблюдать.
Ты думаешь, что один,
Но потом слышишь ее тихий стон.
Ей нравится наблюдать.
Ммм-ммм… ей нравится наблюдать.
Когда песня закончилась, толпа обезумела. Им, видимо, понравилась идея. Неужели было обязательно упоминать мое имя? Я была в ужасе, но еще ощущала некоторое… облегчение, что ли. Эта песня была маленьким напоминанием о том, как все было раньше.
Когда я наконец набралась храбрости, чтобы взглянуть на него, он сверкнул коварной улыбкой и перешел к следующей песне. Можно было не сомневаться: по выражению у меня на лице он догадался, что смутить меня удалось.
Неплохо разыграно.
***
Вернувшись в тот день домой, Джастин ушел в свою комнату, не сказав мне ни слова. Это было немного странно, учитывая, что мы в первый раз были без Джейд. Хотя это продлилось недолго.
Следующим утром в одиннадцать, когда я еще лежала в постели, внизу открылась входная дверь. А затем я услышала голос Джейд, которая поднялась к Джастину в спальню. Наверное, она выехала из города чуть ли не на рассвете, чтобы приехать сюда.
Мне нравилась Джейд, но ее возвращение вселяло тревогу. При ней я всегда чувствовала подспудную ревность, которую не могла подавить. Когда за стеной заскрипела кровать, меня замутило.
Черт.
Она пробыла дома всего три минуты и уже накинулась на него. Конечно, ее можно было понять, но слушать звуки их страсти мне не хотелось. Я спрятала голову под подушку, закрыла глаза и напомнила себе, что скоро их здесь не будет.
Еще три недели.
Около полудня я надела сарафан и спустилась к ним вниз. Заливающий кухню солнечный свет ослеплял.
Джастин хмыкнул и поднял кувшин.
– Кофе?
Я сверкнула фальшивой улыбкой.
– А знаешь… Давай. С удовольствием выпью.
Преисполненная решимости продолжать фарс со своей любовью к его кофе, я отказывалась отступать. К сожалению, мое организм быстро привык к необычайно высокой концентрации кофеина. Однажды утром я выпила вместо его кофе свой и ничуть не взбодрилась. У меня развилась зависимость от кофе Джастина, и это было отстойно.
– Как прошел вечер в «Сэндис»? Мой малыш был рок-звездой?
– Он был великолепен. Понравился всем.
Взгляд Джастина встретился на долю секунды с моим. Я хотела, чтобы он знал: я говорила искренне.
Он отмахнулся.
– Все прошло нормально. Будет хоть, чем убить время, пока я здесь.
– Что ты играл?
– Одну новую песню.
Я сглотнула.
– Которую играл мне тогда ночью? – спросила она.
– Нет. Другую.
До меня дошло, что Джастин исполнил вчера «Ей нравится наблюдать» лишь потому, что в ресторане не было Джейд. Я по-прежнему не понимала, почему он вместо того, чтобы рассказать обо всем ей и опозорить меня, продолжал держать тот инцидент в тайне.
Он улыбнулся мне.
– Амелия, тебе подлить?
Я улыбнулась еще шире.
– Как любезно с твоей стороны. Твой кофе нравится мне все больше и больше. Вот так сюрприз.
– Да, я знаю, что ты любишь сюрпризы.
Я закатила глаза. К счастью, у Джейд не было шанса узнать, что он имеет в виду.
Ритуал с кофе стал его постоянной шуткой. Он думал, что я пью эту дрянь назло ему. Ха. Он не догадывался, что я стала зависимой от его кофе и по-настоящему полюбила его. Но как бы там ни было, нормально взаимодействовать с ним получалось только за утренним кофе, и я в любом случае не стала бы упускать этот шанс.
Джейд запустила в его взъерошенные волосы пальцы.
– Я заметила, что Оливия вчера вечером оставила комментарий под твоей фотографией в инстаграме.
Он хмуро убрал ее руку.
– Джейд… не надо.
Я не могла не спросить.
– Кто такая Оливия?
– Бывшая Джастина. Она работает в музыкальной индустрии, и такая назойливая. Комментирует все его фотографии, хотя знает, что у него есть девушка. Так некрасиво.
– Я же не могу запретить ей писать свои чертовы комментарии, – прорычал он.
Я была уверена, что у него много бывших подружек.
Оливия.
Ха.
Неужели я ревновала его к еще одной женщине, хотя у меня вообще не было прав ревновать? Я вела себя поистине жалко. Но моя ревность в отношении Джастина не была чем-то новым.
Моя неспособность справляться с этими чувствами сыграла немаловажную роль в том, что я сбежала. И кардинально изменила курс наших жизней.
***
Десять лет назад
– Мне не нравятся эти их игры.
– Патч, если хочешь, мы можем уйти, – шепнул Джастин мне на ухо, и от его горячего дыхания по моей спине пробежала дрожь.
– Все нормально, – ответила я.
– Точно?
– Да.
Вместе с несколькими одноклассниками мы зависали в подвале у Брайана Босли. Время от времени Брайан предлагал сыграть в «правду или бутылочку» – комбинацию игр «правда или действие» и «бутылочки». Он выбирал себе «жертву», задавал ей вопрос, и если человек отказывался отвечать, крутил зеленую пивную бутылку. Жертва должна была поцеловать того, на кого укажет бутылка. И поцелуй должен был продлиться минуту. Таковы были правила.
Пока не трогали нас, наблюдать за этим было забавно. Брайан приглашал к себе только тех, кто соглашался участвовать в его играх. Но в прошлые несколько раз, когда мы приходили сюда, нас с Джастином почему-то не выбирали.
– Бэнкс.
У меня упало сердце.
– Что?
– Твоя очередь.
– Черт, – пробормотал Джастин себе под нос.
Он бросил на меня встревоженный взгляд, а Брайан тем временем задал вопрос.
– Итак, вопрос. Ты хочешь чпокнуть Амелию – да или нет?
Мой лучший друг покраснел. Я еще не видела, чтобы его лицо становилось настолько пунцовым. Мое сердце заколотилось. Брайан задал ему кошмарный вопрос, и я боялась услышать ответ. Каким бы он ни был.
Он покачал головой.
– Пропускаю.
Брайана его отказ удивил.
– Пропускаешь? Уверен?
– Я же сказал.
– Ну ладно. Тогда…
Не теряя времени, Брайан крутнул бутылку. Она завертелась, царапая ламинат, и наконец остановилась.
– О! И твоя невезучая жертва это… Софи!
Джастин взглянул на меня. Беспокойство в его глазах было почти ощутимым, но он знал, что обязан через это пройти.
– Одна минута, – напомнил Брайан.
Софи придвинулась к Джастину. Когда он под моим ошарашенным взглядом прижался губами к ее губам, она обвила его шею руками и, практически пожирая его лицо, притянула к себе. Я всегда знала, что он ей нравился.
С каждой уходящей секундой мое сердце медленно разбивалось на части. Это была самая долгая минута за всю мою жизнь. Я впервые почувствовала в себе пробуждение уродливой ревности. И впервые осознала, насколько сильны мои чувства к нему.
Когда минута прошла, Джастин вытер рот и вернулся ко мне. Я на него даже не посмотрела. Я знала, что мне не следует злиться, но мои чувства вышли из-под контроля.
– Все нормально? – спросил он.
Я продолжала смотреть на свои туфли.
– Давай просто уйдем.
Он пошел за мной.
– Патч… это же просто игра.
– Я не хочу это обсуждать.
В неловком молчании мы побрели домой. Внезапно я остановилась посреди тротуара и повернулась к нему.
– Почему ты не мог просто ответить на тот вопрос?
Он очень долго смотрел на меня, потом признался:
– Я не знал, что сказать.
– В смысле?
– Если бы я сказал «нет», то ранил бы твои чувства. А если «да»… тогда все между нами стало бы странно. А я этого не хочу. Никогда.
– Ты сегодня первый раз целовался?
Он помолчал, глядя в темное небо, затем прошептал:
– Нет.
Я покачала головой и пошла вперед – с ощущением, что я его больше не узнаю.
– Патч, ну ладно тебе. Не надо так делать.
По моим щекам потекли слезы. Я плакала и не могла даже точно сказать, почему. В тот день я впервые поняла, что влюблена в него. Я любила Джастина Бэнкса. Не только, как друга. Я была так зла на себя.
Больше всего на свете я боялась его потерять. До меня вдруг дошло, что однажды это все же случится.
А может, случилось уже.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Через неделю Джастин стал звездой Ньюпорта, и количество посетителей в «Сэндис» увеличилось чуть ли не вдвое. В основном, конечно, за счет молодых женщин, которые услышали о новом привлекательном гитаристе.
Однажды вечером, когда мы с Джейд собирались выходить на работу, у нее зазвонил телефон.
– Черт. Подожди. Это мой агент, – сказала она.
Я остановилась в дверях и через пару секунд увидела, что ее руки стали дрожать.
– Правда? Ты не шутишь? – Она запрыгала и прикрыла рот. – О боже. Боже! Конечно, смогу! – Она восторженно взвизгнула. – Спасибо, Энди. Спасибо, что сообщил! О боже. Так что дальше? Хорошо. Хорошо. Я позвоню тебе вечером, – сказала она и отключилась.
– Что происходит?
Джейд издала радостный вопль и, кинувшись обнимать меня, прижалась своим худеньким телом к моей объемной груди.
– Я получила довольно большую роль дублерши в «Феноменах»… на Бродвее! Это было одно из двух прослушиваний, на которые я ездила на прошлой неделе. Я думала, ничего не выйдет. Агент сначала даже не хотел меня туда отправлять!
Когда она издала еще один громкий визг, вниз спустился Джастин.
– Какого черта здесь происходит?
Она бросилась в его объятия.
– Малыш! Меня взяли дублершей на роль Вероники в «Феноменах»!
– Правда? Обалдеть! Это же охеренно! – Он поднял ее в воздух и закружил.
Почувствовав себя третьей лишней, я откашлялась.
– Поздравляю, Джейд. Я очень за тебя рада.
Джастин наконец опустил ее на пол.
– Когда тебя ждут?
– Они хотят, чтобы я приехала в Нью-Йорк в течение нескольких дней.
Вид у него стал напряженным.
– Вот черт. Хорошо… хм… Жаль, что я согласился выступать в «Сэндис». Я бы поехал с тобой.
– Все нормально. Ты же обещал им всего пару недель, разве нет? Они быстро пройдут.
– Да.
Джейд улыбнулась.
– Будь милым с Амелией.
***
После отъезда Джейд Джастин делал все возможное, чтобы в течение дня оставаться в своем кабинете, а после игнорировать меня в ресторане. Он больше ни разу не пел «Ей нравится наблюдать».
Помимо моментов, когда я намеренно приходила на кухню, зная, что он готовит там кофе, мы больше никак не контактировали. Отсутствие Джейд словно еще больше увеличило между нами дистанцию. Это продолжалось в течение нескольких дней, а потом все изменилось.
Я тогда вернулась со смены в «Сэндис», и мое внимание сразу же привлекли странные звуки на втором этаже. Недолго думая, я взбежала наверх, и обнаружила Джастина склонившимся над унитазом.
– Боже мой, тебя тошнит?
– Нет. Я делаю толчку куннилингус. Ты, блин, разве не видишь?
– Ты съел что-то испорченное?
Он покачал головой, а потом новый приступ рвоты заставил его склониться над унитазом. Я отвернулась и закрыла глаза, дожидаясь, когда он закончит.
– Принести тебе что-ни…
– Амелия, просто уйди. – Он спустил в унитазе воду.
В заболевших людях есть нечто такое, что заставляет относиться к ним, как к маленьким детям. Хотя Джастин и пытался казаться крутым, было видно, что сейчас он абсолютно беспомощен.
– Точно не хочешь, чтобы я дала тебе…
– Уйди!
Я вздрогнула от его окрика. А когда его снова стало тошнить, неохотно спустилась вниз.
Через несколько минут я услышала, как он вернулся к себе. Я прождала внизу около часа. Было необычайно тихо, и я сделала вывод, что он либо уснул, либо просто лежал. Потом, будучи параноиком, начала думать, что он мог потерять сознание от обезвоживания. Он не спускался, чтобы выпить воды. Учитывая, как сильно его рвало, это могло быть опасно.
Я плюнула на все и поднялась наверх. Постучав в его дверь, я не стала ждать, когда он ответит.
– Джастин?
Он лежал на боку, головой на подушке, и смотрел на меня пустым, безжизненным взглядом.
– Ты в порядке?
– Нет.
Не спрашивая разрешения, я подошла к нему и потрогала лоб. Он был горячим.
– У тебя жар. Нужно измерить температуру.
Я побежала в ванную, взяла из аптечки градусник и вернулась к Джастину.
– Возьми в рот.
Он усмехнулся.
– Обычно эту реплику говорю я.
Я закатила глаза.
– Делай, что сказано. – Меня немного приободрило, что он чувствовал в себе силы шутить.
Удивительно, но он не стал противиться, чтобы ему измерили температуру. Когда градусник запищал, оказалось, что у него сильная лихорадка.
– У тебя тридцать девять. Как ты будешь сегодня играть?
– Ммм-хмм… – простонал он.
– Я позвоню Сальваторе, и скажу, что ты не придешь.
– Не надо. Я посмотрю, как буду чувствовать себя через час.
– Ты в любом случае не сможешь выступать.
– Я позвоню ему через час, – упрямо произнес он.
У него зажужжал телефон. Он взял его, взглянул на экран и положил обратно на тумбочку.
– Это Джейд?
– Да.
– Она знает, что ты заболел?
– Да.
– У нее сегодня есть репетиция?
– Нет.
– Она приедет?
– Нет. Зачем ей тащиться сюда из-за моей температуры?
У меня не было ответа. Но я знала, что если бы у меня заболел парень, то я бы приехала. Может, он не сказал ей всего.
– Что я могу для тебя сделать?
– Ничего. Оставить в покое. Это все, что мне от тебя нужно.
– Я принесу тебе попить. Меня не волнует, что ты скажешь. У тебя будет обезвоживание.
– Будь пожестче, если собираешься продолжать корчить из себя медсестру, – прокричал он мне вслед.
Я спустилась вниз и вернулась с бутылкой воды и влажным полотенцем.
Подав ему бутылку и две таблетки тайленола, я сказала:
– Вот. Выпей.
Джастин выпил таблетки, и его взгляд остановился на полотенце.
– А это еще зачем?
Я положила полотенце ему на лоб.
– Чтобы снизить температуру.
Он оттолкнул мою руку.
– Я могу позаботиться о себе сам.
Не обращая внимания на его слова, я просто сказала:
– Я позвоню Сальваторе. Поспи.
После еще одного приступа рвоты Джастин забылся сном. Хотя у него оставалась вода, я беспокоилась, что он не стал ее пить, поэтому перед сном решила проведать его.
Он сидел на кровати и был очень бледным.
– Как ты?
– Дерьмово.
– Нужно еще раз измерить температуру.
На этот раз, когда я посмотрела на градусник, у меня чуть не остановилось сердце.
– О боже. Сорок градусов. Джастин, это опасно. Нужно ехать в больницу.
– Я никуда не поеду.
– Это не обсуждается.
Я взяла телефон и начала искать информацию о жаре у взрослых.
– Здесь говорится, что повышение температуры еще на один градус может оказаться смертельным. Ты можешь получить повреждение мозга.
– Не слишком экстремальный прогноз?
– Мне все равно, экстремальный он или нет. Тебе нужен врач.
– Я не поеду в больницу.
– Тогда я останусь здесь на всю ночь и буду сидеть, пока ты не согласишься поехать.
– Терпеть не могу отделения неотложки.
– Предпочтешь умереть?
– Хм. Выбрать смерть или быть запертым в комнате с орущей тобой…
– Как мило.
– Зачем ты ввязываешься в это, Амелия?
– Мне все равно, что ты думаешь обо мне, ясно? Ты мне дорог. Всегда был и всегда будешь, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
После долгой паузы он закрыл глаза и тяжело вздохнул.
– Хорошо, черт побери. Я поеду.
– Спасибо.
Всю дорогу до больницы Ньюпорта его била дрожь. Перед выходом я написала Джейд и пообещала держать ее в курсе.
Когда мы приехали, в отделении неотложки было, к счастью, довольно спокойно. Джастина уложили на одну из маленьких коек, отгороженных шторкой. Никто – включая Джастина – не стал запрещать, чтобы туда зашла я.
Ему поставили капельницу и дали ибупрофен, а через час взяли анализ крови.
К нам зашел новый врач, который только вышел на смену.
– Мистер Бэнкс, как вы себя чувствуете?
– Паршиво. – Джастин прищурился, чтобы прочесть его бейджик. – Вас реально зовут доктор Дэнжер6?
Врач закатил глаза.
– На самом деле моя фамилия произносится как Дангер. Дан-гер.
– Вы знаете, что с ним?
Он протянул мне руку.
– Пожалуйста, зовите меня Уилл.
Я ответила на рукопожатие.
– Амелия.
Он улыбнулся мне – как-то даже игриво.
– Ну, мы полагаем, что причин несколько. Нераспознанная бактериальная инфекция вызвала высокую температуру и рвоту, и это дополнилось обезвоживанием. Более серьезные заболевания мы исключили. – Он посмотрел на Джастина. – Вам очень повезло, что ваша девушка привезла вас сюда. Такая сильная лихорадка может быть весьма опасной для взрослых.
Джастин взглянул на меня, потом снова повернулся к врачу.
– Сколько я проболею?
– Вероятно, несколько дней. Мы бы хотели оставить вас на ночь в больнице, чтобы понаблюдать за вашей температурой и восполнить нехватку жидкости и витаминов.
– Мне придется переночевать здесь?
– Да. Мы переведем вас в более удобную палату.
Джастин нахмурился.
– Могу ли я возразить?
– Боюсь, нет. Уверен, ваша девушка составит вам компанию.
– О. Я не его девушка, – поправила врача я. – Его девушка в Нью-Йорке.
– Вы сестра?
– Нет. Мы просто… – Я осеклась. Кто мы друг другу? – Мы когда-то дружили. А сейчас живем в одном доме, который достался нам по наследству.
Доктор Дангер, похоже, совершенно запутался.
– Значит, вы не встречаетесь?
– Нет, – быстро ответил Джастин.
– Нет, – повторила я.
– Вы живете неподалеку, Амелия?
– Да. В десяти минутах езды.
– Я недавно переехал сюда из Пенсильвании. Может быть, как-нибудь покажете мне остров?
Вопрос застал меня врасплох. Доктор Дангер – Уилл – определенно был привлекательным. Даже красивым. Но мое тело и близко не реагировало на него так, как на Джастина. Однако, принять его предложение, может быть, стоило.
– Конечно. С удовольствием.
– Отлично. – Он выудил из кармана своего белого халата телефон. – Дадите мне свой номер? Я запишу его.
Джастин, пока я диктовала цифры, выглядел немного обиженным.
– Скоро вас проведает медсестра. Я позвоню. – Он подмигнул мне.
– Хорошо. – Я улыбнулась и помахала ему.
Когда Уилл вышел, Джастин оглядел меня и фыркнул.
– Что за гребаный лузер.
– Лузер? Почему? Потому что я могу нравиться только таким?
– Каким врачом надо быть, чтобы кадрить подругу пациента да еще в рабочее время?
– О, так мы теперь друзья?
Проигнорировав мой вопрос, он сказал:
– Серьезно, он был уныл и ни капли не оригинален.
– А мне вот нравятся неоригинальные люди, особенно если это привлекательные врачи. Уж лучше неоригинальность, чем злоба.
– Как скажешь.
Пришла медсестра и, сказав, что палата готова, помогла нам подняться на лифте на второй этаж, где Джастин должен был провести ночь. Все еще подключенный к капельнице, он наконец-то заснул, и вслед за ним задремала и я, свернувшись на кушетке рядом с его кроватью.
Примерно через час – было уже раннее утро – я проснулась. Джастин еще спал и, несмотря на болезнь, был красив как всегда – даже со спутанными волосами и отросшей щетиной. Неожиданно он открыл глаза. Когда он увидел на кушетке меня, то явно удивился.
– Я думал, ты уедешь домой.
– Не могла оставить тебя здесь одного.
– Серьезно, оставаться было совершенно необязательно.
– Все в порядке. Иначе я бы переживала.
Он не ответил, но выражение его лица смягчилось.
Зашла медсестра – проверить его жизненные показатели и температуру.
– У вас до сих пор жар… тридцать девять градусов… но хотя бы есть реакция на лекарства, так что все идет в правильном направлении. Я сообщу дежурному врачу, и вас выпишут.
– Слава богу, – пробормотал Джастин.
***
Когда мы вернулись в домик на пляже, Джастин снова улегся в постель. Приступы рвоты у него, к счастью, прошли, хотя жар еще оставался. Время от времени мне писала Джейд, и я продолжала рассказывать ей о самочувствии Джастина.
Медсестра сказала, что ему нужно есть и пить много жидкости, поэтому я сварила куриный бульон и отнесла его наверх. Джастин спал. Я не хотела будить его, поэтому решила отнести чашку обратно, пока он не проснется. Но он, должно быть, услышал шорох, потому что когда я направилась к двери, меня остановил его голос.
– Что ты делаешь?
– Сварила тебе бульон. Медсестра сказала, что тебе нужно есть.
Вернувшись к постели, я подала ему чашку с бульоном, а когда он прислонился к спинке кровати и начал пить, повернулась к двери. Но он поймал меня за руку.
– Ты можешь не уходить.
– Я вернусь за чашкой.
У порога меня снова остановил его голос.
– Патч.
Я замерла, ошеломленная тем, что он назвал меня старым прозвищем. Я думала, что больше никогда его не услышу.
– Повернись, – сказал он.
Оглянувшись, я увидела у него на лице искренность – впервые за долгие годы.
Он поставил чашку на тумбочку и сказал:
– Спасибо тебе за заботу. Спасибо… за все.
Взволнованная, застигнутая врасплох, я просто кивнула и вышла за дверь. И до конца вечера не могла перестать думать об этих словах.
***
Через два дня его жар наконец-таки спал, но он еще не полностью выздоровел и выступать пока что не мог. Я смотрела внизу телевизор, когда он сел рядом со мной на диван. Он положил ноги на пуфик и скрестил руки. Это был первый раз, когда он добровольно решил посидеть в гостиной со мной.
Он только вышел из душа и пах гелем после бритья. Мое тело немедленно отреагировало на близость его ног к моим, хотя мы даже не соприкасались.
Как же хочется, чтобы он принадлежал мне.
Откуда взялась эта мысль?
– Что за фигню ты смотришь?
– Какое-то реалити-шоу. Переключить?
– Нет. Это же я вторгся в твое пространство.
– Рада, что тебе стало лучше.
– Я тоже.
Я бросила ему пульт.
– Серьезно, переключи.
Он вернул его мне.
– Нет. Я у тебя в долгу. Ты терпела меня, пока я был больной размазней. Послушать с тобой этих плаксивых дур – самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
– Ну, если ты правда хочешь отблагодарить меня за уход, то я бы предложила кое-что другое.
Он с любопытством изогнул бровь.
– Окей…
Господи, до меня не сразу дошло, как прозвучала моя последняя фраза.
– Поговори со мной.
– Поговорить?
– Да.
Он протяжно выдохнул.
– Слушай, я правда не хочу открывать эту банку с червями. Мы оба знаем, что случилось. Это ничего не изменит.
Почти готовая умолять, я посмотрела ему в глаза.
– Пожалуйста.
Внезапно он встал.
– Куда ты?
– Для таких разговоров мне требуется алкоголь, – ответил он, уходя на кухню.
– Захватишь и мне? – вдогонку ему крикнула я.
Мой пульс начал ускоряться. Неужели это происходило на самом деле? Неужели он правда поговорит о том, что случилось? Или он решил просто слушать мою болтовню?
Он вернулся с бутылкой пива и бокалом белого вина для меня. Меня удивило то, что он точно знал, чего я хочу. Это доказывало, что он наблюдал за мной даже в моменты, когда притворялся, что игнорирует.
Сделав долгий глоток, он поставил пиво на столик.
– Только договоримся о правилах.
– Хорошо.
– Правило номер один: если я скажу, что разговор закончен, то он закончится.
– Хорошо.
– Правило номер два… потом мы больше не будем говорить о прошлом. Я согласился лишь на сегодня. И точка.
– Хорошо. По рукам.
Опять взяв бутылку, он выпил больше половины и со стуком поставил обратно.
– Ну. Поехали.
С чего же начать?
Мне просто было необходимо выплеснуть все, что накопилось.
– Мне нет оправдания. То, как именно я уехала… Я была юной, испуганной, глупой. И больше всего боялась, что ты обидишь меня, потому что ты был единственным, кроме бабушки, человеком, на которого я могла положиться. Когда я узнала, что ты знал о том, что происходило у меня за спиной… Я расценила это как предательство. Тогда я не понимала, что ты просто хотел меня защитить.
***
Девять лет назад
Мамы как всегда не было дома, поэтому я улизнула на улицу, чтобы сходить вместе с Джастином в маленький красный кинотеатр. На этой неделе там показывали итальянский фильм под названием «Живем всего раз», и я хотела его посмотреть.
Как всегда Джастин встретил меня на углу.
– Нам следует поторопиться, – сказал он. – А то опоздаем на девять часов.
– Не волнуйся. Успеем.
По пути к автобусной остановке я поняла, что у меня нет проездного. Он был в толстовке, которую я забыла у Джастина дома, когда мы на днях делали вместе уроки.
– Погоди. Нам надо сбегать к тебе. Мой проездной в кармане толстовки, которую я забыла у вас в столовой.
Он махнул рукой.
– Да я заплачу за тебя.
– Нет, Джастин. Зачем? У нас полно времени.
Я пошла к его дому, но он поймал меня за руку.
– Стой. Я же сказал, что заплачу.
– Я иду внутрь.
На его лице промелькнула нехарактерная для него паника.
– Туда нельзя.
– Почему?
Его мать Кэрол находилась в одной из своих частых командировок. Я не понимала, почему он настолько категорично не хочет, чтобы я шла к ним домой.
Судя по виду, он изо всех сил пытался придумать какую-нибудь отговорку. Его взгляд бегал по сторонам, и интуиция подсказала мне, что что-то не так.
– Что ты от меня скрываешь?
– Ничего. Просто сейчас туда нельзя.
– Я ничего не понимаю. Машина твоего отца около дома. Он дома. Почему я не могу зайти за толстовкой?
– Мой отец разозлится, если узнает что я пошел гулять с тобой. Я сказал ему, что иду с Робом.
– Не верю. Отец знает, что мы ходим гулять. Он не против.
– Но не так поздно вечером.
– Ты врешь.
– Патч, просто поверь мне, хорошо?
Я быстро подбежала к их двери и постучала. Прошло много времени, не меньше минуты, прежде чем Элтон Бэнкс наконец-то открыл.
– Здравствуйте. Мы с Джастином собрались в кино, но мне нужен мой проездной. Он в толстовке, которую я забыла в вашей столовой. Можно я быстро зайду и заберу ее?
Отец Джастина встревоженно посмотрел на него, и тот побледнел.
Пока мистер Бэнкс мешкал, я проскользнула мимо него.
– Я просто заберу свою толстовку.
Зайдя в столовую, я увидела на стуле свою толстовку. Но мое внимание привлекла еще одна вещь: мамина искусственная шуба.
Что она здесь забыла?
Мне не потребовалось много времени на то, чтобы сложить два и два. Бросившись к лестнице, я уже знала, куда надо идти. Я ворвалась в спальню родителей Джастина и увидела там свою мать, которая торопливо натягивала одежду.
Не веря в происходящее, я прикрыла рот рукой. Затем сбежала по лестнице вниз и выскочила из дома.
Джастин побежал за мной.
– Патч, подожди. Пожалуйста!
Я развернулась и бросила ему в лицо:
– Ты все знал, да? Ты знал, что моя мама путается с твоим отцом? Давно это продолжается?
– Я не знал, как тебе сказать.
– Я не могу в это поверить!
– Мне очень жаль, Патч. Мне очень жаль.
Я убежала домой и захлопнула за собой дверь. Я не знала, что причинило мне большую боль: поступок матери или то, что Джастин скрывал все это от меня.
