Текст книги "Любовь по расчету"
Автор книги: Пенелопа Стрэттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Подожди, – перебил Рекс. – Имение Эйнсли принадлежит самому Эйнсли, а не Джорджу.
– Но он станет его хозяином, если мы его купим. Я уже сказала тетушке, что Джордж недавно вступил в права наследства, а имение Эйнсли подойдет для нашей цели как нельзя лучше.
Рекс нахмурил брови.
– Нет, – резко ответил он.
– Но я уже рассказала тетушке, что у Джорджа Лизема есть имение. О, Рекс, я знаю, прежде мне следовало посоветоваться с тобой, но все произошло так неожиданно! Ты просто не сможешь сказать им, что я все придумала.
– В этом нет никакой необходимости. Мы можем сказать, что ты ошиблась. Я получил небольшое наследство от отца. Не много… – его рот скривился в усмешке, – по сравнению с состоянием наследницы Хелстоу. Но до женитьбы я жил на доходы от этого имения, и довольно прилично. Я намереваюсь передать его Джорджу. Он тратит гораздо меньше, поэтому вполне сможет содержать жену и детей.
– Но ты не должен этого делать! – в смятении воскликнула Дианта.
Неожиданно от Рекса повеяло холодом.
– Дорогая, я не вижу причин, чтобы не сделать этого. Я обязан позаботиться о брате, а не ты.
Дианта проклинала свою бестактность. Вероятнее всего, Рекс рассердился потому, что, не спросив у него совета, она снова приняла решение пустить в ход деньги своего деда, подчеркивая тем самым свое превосходство. Неожиданно Дианта почувствовала себя беспомощной. До сих пор они прекрасно ладили, избегая спорных тем. Но они не могли прожить так всю жизнь. Один неверный шаг – и они уже никогда не поймут друг друга. Она бросилась к мужу и взяла его за руку, умоляя взглянуть на нее.
– Послушай меня, Рекс, – нетерпеливо произнесла Дианта. – Что бы ни случилось, ты ни за что не должен отдавать брату имение, которое досталось тебе в наследство от отца. Я знаю, как оно тебе дорого, и понимаю, почему. Имение – гарантия твоей финансовой независимости от своей жены. Если ты потеряешь его, у тебя останется только состояние семьи Хелстоу. А ты этого не хочешь. Если ты поступишь так, как решил, очень скоро ты… возненавидишь меня. Я знаю. И ты это знаешь тоже, не так ли?
Рекс покраснел.
– Дорогая, ты говоришь чепуху.
– Это не чепуха. Деньги всегда стоят между нами. Иногда мне кажется, что ты уже меня…
– Нет, нет, – торопливо ответил граф.
– Ты не можешь отрицать, что подобное положение стесняет тебя.
– Иногда, – признался Рекс, поморщившись, – но мне казалось, я хорошо это скрывал.
– И будет еще хуже, если у тебя не будет собственного имущества. Я права? – Она ждала ответа, но он все молчал. Дианта ощущала свою беспомощность и не знала, что предпринять. Она понимала, что должен чувствовать в подобной ситуации Рекс. Она так крепко сжала его руку, что он вздрогнул.
– Пожалуйста, Рекс, не отказывай мне.
– Ты думаешь, что, поддерживая моего брата, ты делаешь меня более независимым? – наконец холодно спросил он.
– Я делаю это для Элинор, – немедленно ответила Дианта. – Ну, и для Джорджа, конечно, он такой славный. Представь, что имение Эйнсли – часть приданого Элинор. Она мне как сестра. Если я решу что-то сделать для нее, ты ведь не будешь против? Но ты не должен… Ты не должен расставаться со своей независимостью. Ты понимаешь почему?
– Да, я понимаю, – ответил Рекс нежно. – Но до сих пор я не знал, понимаешь ли это ты.
Дианта покраснела.
– Я не так глупа, как ты предполагал.
– Я никогда не считал тебя глупой, Дианта, – Рекс ласково потрепал ее по щеке. – Может, разве что не такой прозорливой.
– Я ведь тебя хорошо понимаю, не так ли? – с такой трогательной надеждой спросила Дианта, что он не мог не улыбнуться.
– Ты – необыкновенная женщина, – согласился он. – Теперь вернемся к делам. Скажи, что именно я должен сделать.
– О нет, – торопливо ответила Дианта. – Разбираться с делами я поручаю тебе.
Рекс приподнял бровь.
– Боишься, что в обществе такую самостоятельность сочтут предосудительной, а, Дианта? Не стоит, смирение тебе не к лицу. Это твоя затея, поэтому уладь все с Дилэйни сама.
Дианта вздохнула с облегчением.
– Наконец мы избавили Джорджа от дипломатической службы! Или, скорее, службу от него?
– Какая дипломатическая служба? – переспросил Рекс. – Что за нелепость?
– Он хотел стать дипломатом, чтобы содержать семью.
– Боже, тогда Англия снова ввязалась бы в войну!
Их взгляды встретились, и они рассмеялись.
– Я так рада, что мы все уладили, – сказала Дианта. – Они так любят друг друга! И были бы глубоко несчастны, если бы не смогли пожениться.
Рекс удивленно приподнял брови.
– Боже мой, дорогая, ты становишься романтичной!
– Ничего подобного! – горячо возразила она. – Как ты смеешь меня так оскорблять!
– Вот именно! – с благодарностью сказал он. – Именно этому я хотел тебя научить! Всегда чувствуй себя оскорбленной, если тебе говорят правду.
– Но это неправда!
– Тогда простите, миледи. Но меня обескуражила ваша забота о счастье влюбленных. Это несколько противоречит вашим принципам.
– О каких принципах может идти речь, если дело касается тех, кого мы любим? – спросила она.
– В вас говорит настоящая женщина. – В глазах Рекса все так же светилась улыбка. – Быть может, нужно позвать Джорджа и сообщить ему новости?
Они посвятили Джорджа в свой план. Получить его согласие не составило труда. Молодой человек понятия не имел, сколько денег брат имел до женитьбы и сколько получил после свадьбы в качестве приданого. Как и предполагала Дианта, он обрадовался, что получит имение Эйнсли, не задаваясь вопросом, откуда ему на голову свалилось такое счастье.
Прошло еще несколько дней, прежде чем лорд и леди Грейсбурн дали свое согласие на брак Джорджа и Элинор. Конечно, они предпочли бы видеть супругом своей дочери более состоятельного мужчину, но, будучи любящими родителями, не смогли остаться глухи к ее мольбам. Дилэйни взялся за дело, и к концу недели имение Эйнсли перешло во владение майора Лизема.
Джордж решил выйти в отставку. Они с Элинор с нетерпением ждали свадьбы. Медовый месяц они планировали провести в своем новом доме, а в декабре погостить у Рекса и Дианты в аббатстве Чартридж.
Свадьба состоялась пасмурным ноябрьским днем, но мало кто обращал внимание на погоду. Радость и счастье наполнили дом, когда Элинор надела, наконец, свадебный наряд, заботливо подобранный матерью и Диантой. Представ перед домочадцами в белоснежном платье, отделанном изящным кружевом, счастливая невеста обратилась к кузине:
– О Дианта, всем этим я обязана только тебе! Мама мне все рассказала. Моя дорогая кузина, как мне благодарить тебя?
– Будь счастлива, этого достаточно, – Дианта, смеясь, обняла девушку.
– Я уже счастлива. Как же может быть иначе? Я так его люблю!
– Боюсь, что слишком сильно любишь, дорогая, – улыбнулась Дианта. – Если бы только я могла, я бы спасла тебя от такого несчастья и посоветовала бы тебе выйти замуж по расчету, как я.
– Как ты? – Элинор в недоумении посмотрела на Дианту.
– Да, дорогая. Мы с Рексом отлично ладим. Я очень счастлива в своем браке без любви, но, вполне вероятно, со мной согласятся немногие. – Она поцеловала Элинор и добавила: – А теперь мне нужно поговорить с дядюшкой Сэлвином.
– Что случилось, дорогая? – спросила леди Грейсбурн у дочери, когда Дианта вышла.
– Я думаю о Дианте, мама. Иногда она очень-очень умна, а иногда… вовсе нет.
– Ты права, – сказала леди Грейсбурн, кивая. – Но она должна сама разобраться в своих чувствах. Ну, а теперь, если ты готова…
Венчание проходило в церкви святого Джорджа на Ганновер-сквер. Шествуя по проходу под руку с отцом, Элинор выглядела великолепно. Когда она встала рядом с Джорджем, ее лицо светилось радостью и счастьем.
Торжественные клятвы были произнесены, и Дианта молилась про себя, чтобы эту пару миновала участь всех виденных ею несчастных семей. Ей вспомнился лорд Фаррелл, так страстно любивший Шарлотту и так скоро ее забывший. Сама Шарлотта, некогда обожавшая супруга, теперь презирала его и находила успокоение только в детях. И ее родители, совершившие побег, чтобы пожениться. В конце семейной жизни их тоже ожидали горечь и разочарование. Вот достойный финал для столь романтических чувств. «Боже, пусть у них все будет по-другому», – шептала, обращаясь к Всевышнему, Дианта…
Потом она мысленно вернулась к собственному замужеству, в котором не могло быть никаких разочарований, так как не было никаких иллюзий. Она была удовлетворена и уверена в себе. Но увидев, как засияло от счастья лицо Элинор, когда Джордж надел ей на палец кольцо, Дианта испытала непонятную боль. Она сделала свой выбор и была им довольна. Ее не постигнет отчаяние, но она не найдет и счастья.
Взглянув на молодоженов, Дианта увидела, что Рекс, который был шафером Джорджа, украдкой наблюдает за ней. Интересно, прочитал ли он ее мысли? И о чем думал сам? Сожалел ли он о своем браке? Дианта покраснела и отвела взгляд.
В доме Грейсбурнов царило веселье. Стол ломился от деликатесов, а в центре высился огромный свадебный торт. К Дианте то и дело подходили поболтать дальние родственники, о существовании которых она даже не подозревала.
– Вы очень похожи на мать, – заметила худощавая пожилая дама. – У нее были темные волосы, но такой же овал лица.
– Вы… Вы знали мою мать, мэм?
– Я Хелена, ваша тетя. Алва была мне почти что дочерью. Милое создание, но довольно упрямое. Я предупреждала, каково ей будет с этим мерзавцем, но уж если она что-то решила, то не стала бы слушать никого.
– Мерзавцем вы называете моего отца? – холодно спросила Дианта.
– А кого же еще мне так называть? – резко ответила дама. Казалось, возраст давал ей право на грубость. Между тем она продолжала:
– Ей ужасно не повезло во всех отношениях. Ни одна хорошо воспитанная женщина не обратила бы внимания на этого Хелстоу. Он просто околдовал бедняжку.
К счастью, вскоре подошел Рекс. Тетушка Хелена с нетерпением ожидала, когда ее представят зятю.
– Должна вас поздравить! Неплохо устроились, не так ли? Деньги, конечно же, принадлежат семье Хелстоу? Дианта, вы должны благодарить Господа, что ваш отец не успел добраться до этих денег, иначе вам бы досталось немного.
Тут Рекс вмешался в разговор, заставив леди замолчать столь тактично, что пожилая дама лишь позже поняла, что ее оскорбили. Затем Рекс увел Дианту в сторону.
– Жених с невестой уезжают, – сообщил он.
Карета ждала у двери. Элинор обнимала родителей, пока Джордж горячо пожимал руку Рексу, не зная, как выразить свою признательность. Затем они спустились по лестнице и уехали. Дианта наблюдала за удаляющимся экипажем с какой-то непонятной болью в сердце.
– Мы можем сейчас же поехать домой, Рекс?
– Да, разумеется, но меня пригласили на вечеринку к друзьям. Разве я не говорил тебе об этом?
– Ах да, конечно, – поспешила заверить Дианта.
– Ты хотела бы, чтобы я остался с тобой?
Ей так хотелось сказать «да», но, вспомнив их уговор не вмешиваться в дела друг друга, она, мягко улыбнувшись, произнесла:
– Конечно, отправляйся к друзьям. Я передумала. Поеду лучше в оперу. Придется только вернуться домой, чтобы переодеться.
Глава седьмая
Однако когда Дианта приехала домой, желание послушать приятную музыку пропало. У нее разболелась голова, и после легкого ужина она улеглась в постель. Она взяла в руки книгу, но мысли ее витали далеко. Перед глазами стояли счастливые лица Элинор и Джорджа. Интересно, будет ли им в постели так же хорошо, как им с Рексом? И неожиданно сердце пронзила боль: утром они не будут просыпаться в разных постелях. Элинор и ее супруг заснут, обнявшись, и вместе проснутся. Днем они станут радостно улыбаться друг другу, с благодарностью вспоминая о том, что произошло ночью. У них все будет не так, как у Дианты и Рекса. Если бы только он не уходил от нее ночью! Умиротворенные и усталые, они могли бы наслаждаться объединяющими их чувствами… Дианта вновь и вновь пыталась убедить себя: того, что она имеет, вполне достаточно для счастья.
Она подошла к туалетному столику, открыла дверцу и в глубине нащупала потайную пружину. Появился еще один ящик, в котором можно было бы хранить письма от любовников. Но Дианта хранила там письма отца и его миниатюрный портрет.
К отцу Дианта испытывала весьма противоречивые чувства. Она знала, что с матерью он обошелся гадко, но, с другой стороны, дочь свою, то есть ее, Дианту, он обожал: приносил подарки, веселил бесконечными историями, писал нежные остроумные письма, которыми она очень дорожила.
Теперь она смотрела на миниатюру глазами, полными слез. Портрет был сделан еще до того, как беспутный образ жизни обезобразил черты Блэра Хелстоу, но одного взгляда было достаточно, чтобы наполнить сердце Дианты болью.
Удобно устроившись на ковре у камина, она стала перечитывать письма. Легкая улыбка играла на ее губах. Поглощенная своим занятием, она не заметила, как пролетело время, а между тем ее супруг вернулся домой и уже несколько минут стоял рядом, с интересом наблюдая за ней.
– Потайные ящики, тайные письма! Фи, Дианта! Как вульгарно! – Рекс протянул ей руку, чтобы помочь встать.
Он говорил очень четко, но Дианте показалось, что сегодня муж выпил больше, чем обычно. Граф Чартридж полагал, что большое количество алкоголя вредит здоровью, но сейчас его глаза блестели слишком ярко.
– Вы не угадали, милорд, – сказала она. – Я не храню письма от поклонников. Точнее, у меня теперь вообще нет поклонников. Это письма отца.
К ее великому удивлению, его рот изогнулся в циничной ухмылке.
– Это правда, – продолжала настаивать она. – Он написал их очень давно, когда я была маленькой. Я храню их, потому что… потому что эти письма и портрет – единственное, что у меня осталось…
Она показала мужу миниатюру. Рекс словно онемел. При свете свечи Дианта не могла рассмотреть выражение его лица, но чувствовала, что тело мужа напряглось.
– Да, – пробормотал он, не в силах оторвать взгляд от портрета Блэра Хелстоу, – да, это он.
– Ты… Ты знал отца? – спросила Дианта.
– Я обменялся с ним парой слов, не более, – неторопливо произнес Рекс, что весьма удивило Дианту.
– Понятно, – пробормотала она. – Я думала… Я так мало о нем знаю… кроме того, что говорила мне мама. Но она только ругала его, совсем как тетя Хелена, от которой ты спас меня на свадьбе. Мне это ужасно не нравилось.
– Твоя мать ругала его при тебе? Ей не следовало этого делать, даже если в своих оценках она была права.
– Почему ты говоришь, что он был плохим? – быстро переспросила Дианта. Ее голос прозвучал рассерженно. – Ты совсем его не знал!
– Конечно же, нет. Но слышал о нем только плохое. Если даже супруга Блэра Хелстоу дурно отзывалась о нем при ребенке…
– Отец был добр ко мне, – задумчиво проговорила Дианта. – Я очень мало его знала, но он присылал мне подарки. И письма. Сначала я их не получала, потому что все его письма мама рвала. Потом он приехал домой и узнал об этом. Они долго ссорились, но после мама всегда отдавала письма мне, при этом поджимала губы и неодобрительно вздыхала. Она очень сердилась, если я не позволяла ей их читать.
– И ты хранишь их до сих пор… – задумчиво произнес Рекс. – Заперла в тайнике, словно сокровище. Как сентиментально! И как глупо!
– Он был не так плох, как принято считать, Рекс. Я знаю. Когда он бывал дома, он проводил со мной больше времени, чем мать. Он всегда спрашивал, что я учу, просил показать мои рисунки и… и даже танцевал со мной…
Воспоминания захлестнули Дианту. Рекс смотрел на нее с болью.
– После его смерти, – продолжала она, – мама часто говорила, что он совсем не заботился о нас. Но так она говорила из ненависти. А я всегда думала, что, если бы отец не умер так рано, мы с ним стали бы еще ближе.
Он засмеялся.
– Я удивляюсь тебе, Дианта. Мне казалось, ты достаточно благоразумна, чтобы не идеализировать мужчину, кем бы он ни был.
– Но это же мой отец, – запротестовала она, – и я имею на это право.
– Ты ошибаешься. Он был таким же, как и все мужчины, и твоя мать знала об этом. Помнишь, как я однажды сказал тебе: «Какая женщина смогла бы чтить мужа, знай она хоть что-нибудь о его времяпрепровождении вне дома»?
– И она никогда не рассказывала, как он умер, – сказала Дианта невпопад. – Мне кажется, я знаю, почему. Думаю, он был болен и одинок. Может, он звал ее… или меня… а она не поехала.
– Чепуха!
Она взглянула на Рекса и замерла, пораженная, – резкий холод во взгляде – таким она видела его лишь однажды, тогда, в вечер их знакомства на балу, когда в танце он поведал ей о своем печальном опыте общения с женщинами.
– Ты ничего о нем не знаешь, – резко сказал он. – Ты просто придумала красивую сказку о человеке, который давно умер. Если хочется вознести кого-то на пьедестал, то всегда лучше, чтобы его не было в живых. Тогда не придется разочаровываться.
Дианту глубоко задела несправедливость мужа, и она немедленно ответила:
– Откуда ты знаешь, что меня постигнет разочарование?
– Он ведь мужчина, не так ли? – парировал Рекс. – Негодяй, который лгал жене и заботился только о своем удовольствии…
– Ты сказал, что не был с ним знаком…
Он вздохнул.
– Я сказал, что он ничем не отличался от других мужчин. Только и всего. Мы все одинаковы.
– Но ты ведь не такой, – мягко произнесла Дианта.
– А что ты знаешь обо мне? Ты думаешь, я отличаюсь от остальных? Думаешь, я не могу быть жестоким и бессердечным?..
В этот момент ей показалось, что он может быть каким угодно. В отблесках свечи его красивое лицо казалось лицом демона во плоти.
– Ты прав, – медленно ответила графиня, – я ничего о тебе не знаю.
– Кроме того, что я сделал тебя несчастной.
– О чем ты?
– Я взял тебя в жены. Я убедил тебя вступить в брак с мужчиной, которого ты не любишь, ради своей выгоды. Да, я получил то, что желал, но как же ты? Ведь ты очень одинока.
– Но… мы заранее условились, что это так будет.
– О да! Тридцатилетний мужчина, наслаждавшийся жизнью холостяка и уже кое-что повидавший на своем веку, беседовал с молоденькой неопытной девушкой, которая так мало знала о мире и о своих чувствах и желаниях! Он позволил ей увлечься, потому что это его устраивало. Он уверил ее, что она сможет прожить без любви, хотя знал, что это неправда. Он знал, что однажды она влюбится и возненавидит его. Если бы у него была хоть капля порядочности, он бы оставил ее. Но он поступил как эгоистичный негодяй, толкнув ее в бездну с улыбкой на лице.
– Разве наш брак… это бездна?
– Для тебя – да.
– Но, Рекс, ты ошибаешься. Ты говоришь о моих увлечениях, но они для меня ничего не значат. Я никого никогда не любила.
Он горько усмехнулся.
– Я говорю не об этом, Дианта. Я знаю, что твои воздыхатели тебе безразличны.
– Не понимаю, за что должна тебя ненавидеть. Ты сам сказал – у меня нет сердца, и… я думаю, ты недалек от истины. Я никогда не полюблю…
Он подошел ближе, посмотрел на Дианту сверху вниз и мягко спросил:
– Ты в этом уверена?
Она почувствовала жар его тела. Голова закружилась, и, с трудом беря себя в руки, Дианта спокойно ответила:
– Да. И я сомневаюсь, что на свете есть мужчина, способный разбудить мои чувства. – И, сама того не заметив, вздохнула. – Может, я не такая, как другие женщины?
– Почему же, есть и такие, – медленно произнес Рекс. – Я знал еще одну женщину, которая не умела любить, но она не похожа на тебя. Ее глаза не смотрели так доверчиво, и она не смеялась так заразительно, как ты. Ее смех был холодным и ранящим душу…
Дианта застыла на месте. Рекс говорил так, как будто видел «ту женщину» перед собой. Приблизив свое лицо к лицу Дианты, он жадно вглядывался в него.
– И все же ты на нее похожа, – пробормотал он. – У тебя такое же холодное сердце. Что оно знает о муках любви? И может ли поцелуй пробудить его к жизни?
Неожиданно он привлек ее к себе и страстно поцеловал. Вопреки обыкновению, в его поцелуе не было нежности, к которой она так привыкла, и даже страсть вытесняло какое-то до сих пор не известное ей чувство. Горечь, злость, быть может, даже ненависть почувствовала молодая графиня в этом поцелуе.
А он продолжал страстно целовать ее шею, плечи, грудь, бормоча что-то бессвязное.
– Рекс, – выдохнула она, – пожалуйста, не надо…
Он с яростью взглянул на нее, и Дианта поняла, что в ее лице он обнимал ту, другую, – ту, которая разожгла в его сердце огонь страсти, пробудила любовь… Сделала то, чего никогда не сможет сделать она сама…
– Моей целомудренной жене, – бормотал он, – нет никакого дела до тех, кого она мучит. Она лишь насмехается над ними. – Его могучее тело вздрогнуло. – А до чего тебе есть дело? До чего было дело ей?
– Ей? Кто она?
– Кто? – Он будто очнулся ото сна. Дианта прочла в его глазах боль. – Да нет, никто. – Он резко отступил назад, словно прикосновение к жене могло обжечь его. Казалось, только что Рекс пережил глубокое потрясение.
– Рекс… – Дианта бросилась к мужу, но он сделал шаг назад.
– Не подходи ко мне, – сказал он. – Мне не следовало сюда приходить. Мне не надо было вообще…
Не закончив фразу, он развернулся и вышел. Через секунду Дианта услышала, как щелкнул замок в его спальне.
Всю ночь она пролежала без сна, размышляя о случившемся. Упоминание о «той женщине» озадачило ее, но вместе с тем Дианта понимала, что перед ней открылись некие потаенные уголки души Рекса. И теперь ей хотелось знать еще больше.
Утром Дианта встала рано, желая поскорее увидеть супруга. Когда он спустился к завтраку в костюме для верховой езды, ее опасения подтвердились – во взгляде Рекса читалось ледяное равнодушие.
– Почему сегодня ты встала так рано? – поинтересовался он. – Но это даже хорошо – я смогу извиниться за вчерашнее.
– В этом нет необходимости…
– Я так не думаю. Вчера, как ты могла заметить, я выпил слишком много бренди. Непозволительно появляться перед тобой в таком виде. Надеюсь, ты меня простишь.
– Я не хочу тебя прощать, – упрямо ответила Дианта.
– Ты хочешь меня отчитать? Ну что ж, заслужил, не отрицаю.
– Я не собираюсь тебя ругать. Просто мне хотелось поговорить с тобой. Вчерашний разговор…
– Вчерашний разговор ровным счетом ничего не значит. Я хотел бы забыть все, что наговорил и сделал. – Он холодно посмотрел на Дианту. – Мое прошлое никоим образом не касается моей супруги.
Увидев, как она побледнела, Рекс слегка улыбнулся.
– Дорогая, нам было так хорошо, когда мы не пытались излить друг перед другом душу! Давай оставим все как есть, и пускай в Лондоне будет хоть один образчик счастливого брака.
– Если ты этого хочешь… – упавшим голосом прошептала Дианта.
Рекс поднес ее руку к губам.
– Я тебя покидаю. Уверен, ты чрезвычайно занята приготовлениями к отъезду, а потому не хочу мешать.
Дианте хотелось совсем не этого, но она промолчала. Рекс уехал. Однако времени для размышлений у нее оставалось мало. Молодой леди Чартридж предстояло организовать рождественский праздник для детворы в аббатстве, и так много еще нужно было сделать…
Неделю спустя супруги покинули дом и отправились за город.
Ожидалось, что грядущее Рождество станет в аббатстве Чартридж самым веселым праздником за последние несколько лет, о чем сообщил Дианте Лоппинг в одну из редких минут, когда пребывал в благодушном настроении. Другие слуги были с ним полностью согласны.
Элинор с Джорджем присоединились к Чартриджам в декабре. Одного взгляда Дианте хватило, чтобы понять, что они несказанно счастливы. За несколько коротких недель Элинор расцвела, из застенчивой девушки превратившись в молодую женщину, уверенную в том, что любима мужем и нашла свое место в этом мире. А Джордж, когда он думал, что на него никто не смотрит, жадно искал глазами супругу.
Как и Дианте, Элинор очень понравилась Софи, и три молодых женщины весело принялись планировать предстоящий праздник.
– Сколько я себя помню, в доме не было ни одного торжества, – оживленно щебетала Софи. – Старый граф… – она осеклась и покраснела.
– Был слишком жадным, – с усмешкой закончила за нее Дианта. – Надеюсь, вы посетите все наши вечеринки, Софи.
– Спасибо. Но на Рождество у отца так много дел… И я должна ему помогать. К тому же к нам приезжает тетушка Фелиция с одной из своих племянниц. Они собираются гостить у нас довольно долго.
Почувствовав некоторую напряженность в голосе Софи, Дианта расспросила ее подробнее. Оказалось, что молоденькая и своенравная мисс Амелия Долиш находится «под крылом» строгой тетушки, которой поручили приглядывать за племянницей, «чтоб не натворила глупостей», пока не придет время вывозить ее в свет.
– Амелия очень красива, и родители рассчитывают удачно выдать ее замуж, – сказала Софи. – Они отпразднуют Рождество у нас. К тому же тетушка надеется, что папа сможет оказать на девушку благотворное влияние.
Впервые Дианта увидела Амелию на службе в церкви и была поражена ее красотой – в свои шестнадцать девушка была несказанно хороша. Но вела она себя довольно несдержанно, почти вульгарно: вертела головой, улыбаясь незнакомым молодым людям, и что-то без конца шептала на ухо тетушке, невзирая на многочисленные замечания.
Мисс Долиш представили чете Чартридж. После обмена приветствиями она заявила с усмешкой:
– Если бы служба длилась дольше, я бы умерла. Господи, не представляю, как люди выдерживают это!
– Сказать такое в присутствии Софи! – возмущалась Дианта по дороге домой. – Бедняжка, у нее поистине ангельское терпение. И самое неприятное, что мы должны пригласить мисс Долиш на праздник!
Не услышав от кузины ответа, Дианта повернула голову и увидела, что молодожены улыбаются, тщетно пытаясь спрятать соединенные руки под муфтой Элинор. Заметив, что на них смотрят, они тотчас же отодвинулись друг от друга.
– Вы ведь уже месяц как женаты, – решила поддразнить влюбленных Дианта. – Куда катится этот мир?
Рекс горько усмехнулся.
– Присущие тебе холодный расчетливый ум и здравомыслие – скорее исключение, чем правило, дорогая, – сказал он.
Граф Чартридж был как всегда бодр и весел. Казалось, той ночи откровений не было вовсе. Дианта спрашивала себя – уж не почудилось ли ей?
Неделю спустя Дианта пригласила викария, Софи и их гостей на обед. Дианта еще более прониклась к Софи сочувствием – манеры юной Амелии оставляли желать много лучшего, а тетушка Фелиция была о себе слишком высокого мнения. В отличие от викария, она гордилась своими связями, постоянно упоминая «своего дорогого виконта Эллсмера». Лишь однажды ей довелось посетить загородное имение Эллсмеров, и с тех пор она жила воспоминаниями.
По окончании обеда мужчины покинули дам и удалились в гостиную. Подали чай. Разговор зашел о предстоящем празднестве, что дало тетушке Фелиции возможность рассказать о многочисленных традициях Эллсмер-парка. Как раз в тот момент, когда Дианта размышляла, как же ей прервать тираду пожилой дамы, послышался шум подъезжающей кареты.
– Кто бы это мог быть в такое время? – спросила она. – Боже, я слышу голос Берти!
Через минуту вошел Лоппинг и, заикаясь от волнения, доложил:
– Мистер Бертрам Фокс желает поговорить с вами наедине, миледи.
Дианту переполняло любопытство, и она поспешила в холл. Кузен Берти, укутанный в модный плащ с многочисленными пелеринами, выглядел обеспокоенным.
– Рад, что застал вас дома, миледи, – сказал он. – Я приехал к вам без приглашения, я знаю…
– Я бы непременно вас пригласила, если бы знала, что вы хотите на время уехать из Лондона, – ответила Дианта улыбаясь.
– Я принял решение довольно спонтанно. И теперь я мог бы долго вам рассказывать о «прелестях» путешествий по сельской местности, особенно в канун Рождества, – попытался по-дружески пошутить он.
Без дальнейших расспросов Дианта отдала приказание слугам поставить лошадей Берти в конюшню и приготовить для него комнату. Его камердинер ушел, чтобы распаковать багаж.
– Берти, присоединяйтесь к нам, – пригласила Дианта, указывая на гостиную, откуда доносился смех Амелии.
– Я не могу предстать перед дамами в подобном виде, – произнес Берти, указывая на свой дорожный костюм.
Но через мгновение в дверях показалась Амелия. При виде настоящего денди ее глаза засверкали, и она принялась кружиться вокруг Дианты, умоляя представить ее. Дианта тихо застонала – какое бесстыдство, но Берти не обратил на это никакого внимания: он был настолько очарован красотой девушки, что стал нести какую-то чушь, даже не отдавая себе в этом отчета.
К великому облегчению хозяйки дома вскоре к ним присоединилась Софи, которая умела мягко урезонить свою дерзкую кузину. Дианта быстро представила ей Берти, и пригласила кузена в гостиную. Тетушка Фелиция была чрезвычайно любезна, викарий вежливо поприветствовал Берти, окинув укоризненным взглядом его щегольской наряд. Вскоре он заметил, что им пора домой. Амелия надула губы, но викарий был непреклонен, и они уехали. Джордж и Элинор тоже отправились восвояси, оставив нежданного гостя наедине с Диантой и Рексом.
Испытывая чувство неловкости, Берти смотрел на графа и вспоминал, при каких обстоятельствах состоялось их знакомство. Рекс выкупил у него свою лошадь через камердинера, а на свадьбе не выпало оказии поговорить, поэтому та встреча в парке была единственной. Однако Берти с облегчением заметил, что Чартридж пребывает в добром расположении духа, в чем немедленно убедился при первых же словах графа:
– Мы рады вас видеть у себя, милорд. Но что же привело вас в деревню посреди зимы? Судя по всему, в это время года вы редко покидаете пределы Лондона.
– Никогда не знаешь, когда изменишь привычкам, – весело парировал Берти. – Мне захотелось отпраздновать Рождество вдали от шума и суеты.
– Ну нет, – остановил его Рекс, – это вы можете рассказывать кому угодно, но только не мне. Что вас привело? Долги?
Берти предпринял последнюю попытку сохранить хорошую мину при плохой игре:
– Почему вы так решили? Я не знаю, что вам обо мне рассказывала Дианта, но…
– Чепуха! Вы прекрасно меня понимаете, – с усмешкой сказал Рекс. – Вы уверены, что речь идет не о долгах?
– Ничего подобного! У меня нет никаких долгов! По крайней мере, не больше, чем обычно.
– Сколько же? – с любопытством спросила Дианта.
– Я полагаю, вы не станете все время говорить о деньгах, когда человек попал в беду? – произнес Берти с раздражением.
– Простите, Берти, но когда речь идет о беде, то в вашем случае это может быть связано только с деньгами.
– Но этот случай – исключение, это очевидно, – пробормотал Рекс. – Кроме того, Дианта, ты слышала, мистер Фокс сказал, что не собирается просить у тебя взаймы. Это должно тебя успокоить.
Берти, который не говорил ничего подобного, еле удержался от комментариев, но, встретившись взглядом с Рексом, замолчал. В этот момент Лоппинг стал подавать на стол, и в распоряжении у Берти появилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Под пристальным смеющимся взглядом хозяина сделать это было весьма непросто, но все же он попытался.
