Текст книги "Любовь по расчету"
Автор книги: Пенелопа Стрэттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Они виделись полтора месяца назад в передвижном военном госпитале. Тогда выносливый организм Джорджа был истерзан болью и страданием. Пышные светлые волосы были в беспорядке разбросаны на подушке, а лицо не дышало молодостью и здоровьем. Теперь он стал вновь похож на себя, и черты его утратили резкость.
Глядя на них, трудно было предположить, что эти молодые люди – братья. Рекс был рослым, широкоплечим, мощного сложения, а Джордж – невысоким и коренастым. Младший брат одевался по-военному скромно, в то время как старший всегда носил элегантную одежду, и, если бы не его увлечение спортом, вполне сошел бы за денди. Воротники рубашек он носил модные, но невысокие, а галстуки завязывал с утонченным изяществом. Но под синим экстравагантным сюртуком и светло-коричневыми брюками скрывалась фигура атлета.
Джордж выглядел очень молодо и еще не утратил мальчишеской непосредственности, свойственной его сверстникам. Светлые волосы и голубые глаза лишь подчеркивали его жизнерадостный характер, который не смогли изменить даже несколько лет страданий и боли. Граф Чартридж, красивый мужчина с резковатыми чертами лица, выглядел на свои тридцать. В отличие от Джорджа, старший брат всегда был сдержанным, а в улыбке его таился цинизм.
Во время редких выездов Джордж с восхищением наблюдал, как легко брат завоевывал расположение женщин. Вел себя Рексфорд с дамами исключительно вежливо, но сердечной привязанности не испытывал ни к одной. Лишь однажды Джордж стал свидетелем страстного увлечения Рекса, однако каким был его финал, он узнал намного позже, поскольку вместе со своим полком ему пришлось отправиться за границу, а в письмах о своих чувствах старший брат распространяться не стал. Когда они снова встретились, Джордж не удивился, отметив, что Рекс скрывается от женщин за щитом ледяного безразличия, ведь он прекрасно знал, что послужило тому причиной.
Сам Джордж был застенчив и относился к девушкам почтительно. Он мог легко влюбиться в любую добрую девушку, и потому кратковременные увлечения становились для него настоящей трагедией. Немало молодых леди снисходительно относились к его чувствам: доверяли молодому человеку свои бесчисленные секреты и давали различные поручения, но ни одна не любила его. Многие предлагали продолжать дружить «как брат и сестра».
Джордж мог поклясться, что Рексу подобных отношений не предлагал никто. Броня безразличия, в которую облек себя брат, была своего рода вызовом женским сердцам. Безграничная доброта светилась в глазах Рекса, лишь когда он смотрел на брата.
– Фрейн покажет тебе твою комнату, – сказал он. – Надеюсь, в этом склепе ты устроишься удобно.
– Мне будет удобно где угодно, – заверил его Джордж. – Ты, кажется, забыл, где я провел последние несколько лет.
– Как я мог забыть! Мне казалось, что неудобства армейского бивуака – ничто в сравнении с ужасами замка Чартридж. Думаю, скоро ты захочешь вновь отправиться в военный поход. К сожалению, я не знал, что ты приедешь именно сегодня, и потому обедаю не дома. Дилэйни составит тебе компанию.
Дилэйни Воган был одним из родственников графа. Он был очень умен, прекрасно воспитан – словом, обладал всеми достоинствами джентльмена, кроме денег. Рекс, который всегда хорошо к нему относился, нанял его в качестве личного секретаря.
– Дилэйни обсудил сегодня с Лонгфордом детали сделки, – сказал Рекс, имея в виду одного из кредиторов. – Я поручил ему изучить все цифры – быть может, у нас еще есть хоть какая-то надежда.
– Необходимо понять, насколько серьезно обстоят дела, – с сочувствием сказал Джордж.
– Думаю, разница между нищетой и полным банкротством невелика, – произнес граф со скукой и безразличием в голосе.
Джордж, хорошо знавший брата, пожал плечами.
– Это чертовски несправедливо! Ты вовсе не виноват в том, что произошло. Почему ты должен выплачивать долги нашего дяди?
– Потому что он заложил имение, – объяснил Рекс. – Проблема будет решена, если я все распродам.
– А разве ты это сделаешь? Все продашь? И даже родовое аббатство?
– Согласен, это не лучший выход. Но как бы ни отягощало меня наследство, я имею обязательства перед семьей. Давай ненадолго отложим этот разговор, хотя бы до приезда Дилэйни. Поговорим у меня в комнате. А сейчас я должен собираться к обеду.
Час спустя Джордж находился в любимой комнате брата.
– Премилый домик, не так ли? – сказал Чартридж, сидя у зеркала и примеряя галстук. Рядом стоял камердинер с целой кипой на руке. Пол также был устелен десятками смятых галстуков и платков, что говорило о чрезвычайной важности этой процедуры для графа. – Ужасное место – все в плесени.
Прежде чем Джордж смог ответить, в дверь постучали, и вошел Дилэйни. Это был худощавый, темноволосый молодой человек двадцати лет. Костюм его отличался безукоризненной аккуратностью и простотой, как, впрочем, и манеры. При виде Джорджа глаза Дилэйни радостно заблестели, и, пока молодые люди обменивались приветствиями, Рекс знаком отпустил слугу.
– Не скрывайте от меня ничего, – произнес граф, когда они остались наедине. – Можно ли еще что-нибудь сделать?
– Боюсь, уже слишком поздно. Дела обстоят из рук вон плохо.
Рекс посмотрел в зеркало и поморщился – галстук ему отчаянно не нравился.
– Настолько плохо? – со скучающим видом спросил он.
– Заложили все, что можно заложить. Вашего собственного состояния едва ли хватит на покрытие всех долгов.
– Звучит не слишком оптимистично.
– Я бы мог что-нибудь продать, – предложил Джордж.
– Очень любезно с твоей стороны, – улыбнулся граф. – Но, боюсь, этим аббатство не спасти.
– Есть одно средство спасти аббатство, – заявил Дилэйни. – Богатая невеста. Самая богатая, какую только можно найти.
– Ну и как долго вы вынашивали этот план, прежде чем предложили его мне? – спросил Рекс. – Нет уж, благодарю покорно.
– Не вижу в этом ничего постыдного. Так было всегда.
– Да, но так поступали мужчины, которые имели достаточно наглости прямо сказать даме, что берут ее в жены исключительно ради денег, или притворялись, что испытывают к ней чувства, которых нет. К какому сорту подонков буду принадлежать я?
– Ну…
– И то, и другое мне глубоко отвратительно.
– Вы могли бы даже влюбиться, – с воодушевлением предложил Дилэйни. И продолжил, не замечая, что Джордж знаками просит его замолчать. – Не стоит отказываться от этой идеи, не предприняв ни одной попытки только лишь потому, что однажды вас постигла неудача… Не все женщины одинаковы. – Наконец он смущенно замолчал.
Рекс даже не шевельнулся. В зеркало он увидел, что Дилэйни на него смотрит, и мягко произнес:
– Вы абсолютно правы.
– Я знаю, что вас тревожит, – продолжал Дилэйни. – Вы боитесь, что дама в вас влюбится.
Граф вздрогнул.
– Неужели я произвожу впечатление самодовольного фата, а, Дилэйни? Надеюсь, это не так. Просто я сомневаюсь, что какая-нибудь леди изъявит желание стать моей супругой.
– У меня есть на примете то, что вам нужно. Богата, как сам Крез, и также терпеть не может сантиментов. Уж она ни за что в вас не влюбится.
– Все женщины одинаковы, – простодушно возразил Джордж. – Что бы ты ни делал, они так и норовят тебя полюбить.
– Ну нет. Эта не такая. Она сама не одобряет романтических отношений и, к тому же, напрочь отрицает существование любви как таковой.
– Я бы не стал отрицать того, во что не веришь, – мягко возразил граф.
– Я хотел сказать, что для нее любовь – это всего лишь выдумка. Ловушка для простаков, и ничего более.
– И она совершенно права, – пробормотал Рекс, рассматривая крохотное пятнышко на манжете рубашки.
– Уж не хотите ли вы сказать, что она говорит об этом в обществе?! – спросил возмущенный Джордж.
– Именно так. Для нее главное – умение рассуждать здраво. По крайней мере, она так утверждает.
– По мне, так она просто мегера, – откровенно заявил Джордж.
– Что ж, судя по всему, эта молодая леди неглупа, – поспешил одернуть его брат.
– Но кто же захочет взять такую в жены? – с отчаянием в голосе спросил Джордж. – Боже мой! Она же может…
– Она же может оказаться умнее любого мужчины, – закончил его мысль граф. – А этого надо избежать любой ценой. Тебе, братец, надо взять в жены простушку. Тогда ты будешь чувствовать себя совершенно комфортно!
В кругу знакомых Джордж остроумием не блистал, но сказанное братом ему явно пришлось не по душе.
– Нет, Рекс, я имею в виду, что… – возразил было он и тут же умолк.
– Именно так, – произнес Чартридж, глядя на него в зеркало, – тебе подойдет простушка, мой мальчик, или богатая наследница.
– He ему, а вам, – не отступал Дилэйни. – Наследник – вы, а не Джордж, и потому именно вам надлежит спасти аббатство Чартридж.
– Да-да, – торопливо согласился Джордж. – Глава семьи, обязательства и все прочее…
– Я бы с радостью поменялся с тобою местами, мальчишка, – строго сказал Рекс. – Но в таком случае все вопросы пришлось бы решать тебе. Вот тогда бы мы увидели, на что способен Чартридж-младший.
– Но ты никогда не узнаешь, как бы это было, – возразил Джордж. – Даже если бы ты умер… Я имею в виду, если бы…
Его светлость устало закрыл глаза в ожидании.
– Очень хорошо, – наконец произнес он. – Я неудачно пошутил и глубоко об этом сожалею. Мы зашли в тупик.
– Вы знаете, что об этом думает ваша прислуга? – настаивал Дилэйни. – Они надеются, что вы возьмете в жены богатую девушку, а иначе им придется привыкать к новому хозяину. И Бог знает, каким он может оказаться. Только подумайте об этом!
– Благодарю вас, но в указаниях я не нуждаюсь, – неожиданно рассердившись, выпалил Рекс. – Советоваться с ними или обсуждать мои личные проблемы я тоже не буду.
В воцарившейся тишине Джордж попытался возразить:
– Но это не только твое личное дело. Они рассчитывают, что ты спасешь их и им не придется жить с новым хозяином. Некоторые из слуг – наши старые друзья. Например, Корби, который учил нас верховой езде и…
– Да, я знаю, – перебил его Рекс. – Я не забуду о своих обязанностях. Я вам обещаю.
– К черту обязанности, прислушайтесь к голосу разума! – продолжал его упрашивать Дилэйни. – Эта девушка не ограничит вашей свободы и не будет вас ждать к очередному туру вальса. У вас будет все, о чем только может мечтать мужчина.
– Кроме любящей жены, – пробормотал граф.
– Вы говорили, что вам это ни к чему.
– Я сказал, что мне не нужна женщина, которая ожидает от меня пустых разговоров. Я вовсе не имел в виду… Хотя это не имеет уже никакого значения…
– Вы должны найти богатую невесту, – сказал Дилэйни просто. – Двух мнений быть не может. И желательно женщину, с которой вы можете быть честны.
– Наверное, вы правы, – сказал Чартридж с безразличием в голосе. – Но знать бы, что об этом скажет сама девушка…
– Я встречался с ней в феврале, на охоте. Мы беседовали о наших общих знакомых, поженившихся по любви, и она выказала свое глубочайшее сожаление в их адрес.
– По крайней мере, она производит впечатление необычной молодой леди, – заключил граф.
– Может, она вовсе и не молода, – мрачно произнес Джордж. – Ей, наверное, около сорока, и выглядит она ужасно.
– Ей двадцать, и она очень красива, – тотчас же ответил Дилэйни.
– Тогда мне абсолютно непонятно, почему до сих пор ни один молодой человек не завладел таким совершенством вместе с ее несметным состоянием, – цинично заметил его светлость. – Или есть еще что-то, что вы хотите мне сообщить? Ее деньги родом из трактира?
– Все не так плохо, как кажется, – отпарировал Дилэйни. – Речь идет о племяннице леди Грейсбурн. Но дед девушки был банкиром.
– И что же? – настойчиво продолжил расспрашивать граф, так как тон Дилэйни явно обещал продолжение.
– Эта девушка не совсем чистых кровей, – неохотно признался секретарь. – Она дочь Блэра Хелстоу.
– Блэра Хелстоу?! – переспросил пораженный граф.
– Да. Вы знали его? – спросил Дилэйни. – Никто не рискнет назвать его аристократом, но его принимали в лучших домах. Конечно, его смерть…
– Дилэйни, как вас понимать: вы серьезно предлагаете мне стать мужем дочери Блэра Хелстоу?
– Но он ничем уже не сможет вам навредить, – возразил Дилэйни, – а мисс Хелстоу…
Внезапно он замолчал, нервно взглянув на Джорджа. А лорд Чартридж с горечью посмотрел на себя в зеркало и… расхохотался.
Глава вторая
Дианта задыхалась под струями воды, которую лила на ее обнаженное тело пожилая горничная Табита, чтобы смыть пену. Они находились в спальне Дианты, у камина, и готовились к предстоящему празднику. Виконт Олвик устраивал бал по случаю помолвки своего старшего сына, лорда Вернона Кейда. Управившись, Табита развернула огромное белоснежное полотенце.
Неожиданно дверь широко распахнулась, и в комнату вприпрыжку ворвалась Элинор. Такая спешка говорила о многом – кузина предстала перед Диантой в халате и папильотках, а значит, не без новостей.
– Дианта, ты ни за что не поверишь… – она остановилась, увидев служанку. – Тебе, ты уже все ей рассказала, не так ли?
– Не пристало слугам в доме вести подобные разговоры, мисс.
– Ты хочешь сказать, что даже не предупредила Дианту?
– Мне никто ничего не говорил, – с любопытством сказала Дианта, вытирая лицо краем полотенца. – Не поделится ли кто-нибудь из вас со мной секретом?
– Это касается лорда Чартриджа, – выпалила Элинор.
Дианта вновь закрылась полотенцем, чувствуя, как густой румянец разливается по щекам.
– И это все? – спросила девушка, отрываясь от полотенца. Чтобы подчеркнуть свое безразличие, она зевнула.
– Все?! Дианта, как ты можешь?
– Абсолютно спокойно, – заявила Дианта, подымаясь из ванны, словно Венера, рожденная из морской пены.
– Мои родители устраивают твой брак с лордом Чартриджем, – торжествующе произнесла Элинор. – Что ты об этом думаешь?
Неожиданно Дианта ощутила свою наготу. Непонятный жар волнами разливался по телу. У нее появилось тревожное чувство, будто не только тело, но и душа ее была выставлена напоказ. Она выхватила полотенце из рук служанки и быстро в него завернулась.
– Ничего подобного, – ответила Дианта, как только смогла справиться с собственным голосом. – Это все сказки, Элинор, и тебе не следует говорить об этом вслух.
– Но это правда, – продолжала настаивать Элинор. – Разве ты не знаешь, что изначально нас приглашали только на бал? За обедом должны были собраться только члены семьи. И вот несколько дней назад леди Олвик пригласила нас на обед. Кажется, графиня Ливен побывала у нее в гостях в тот день, когда мы столкнулись с нею в Гайд-парке.
Дианта удивленно подняла брови.
– Тетушка тебе об этом рассказала, а мне нет?
– Я узнала об этом не от матушки, а от служанки, – объяснила Элинор, словно это было нечто само собой разумеющееся. – А ей эту новость сообщил помощник повара, чья двоюродная сестра замужем за дворецким Олвиков. Вся челядь там уже знает, что лорд Чартридж приедет сегодня вечером на бал, чтобы познакомиться с тобой и… – Элинор запнулась, так как выражение лица кузины не предвещало ничего хорошего. – И увидеть, понравитесь ли вы друг другу… То есть, вы, конечно, уже виделись, но…
– Но он воспользуется возможностью еще раз рассмотреть меня с ног до головы и убедиться, подхожу ли я ему? – спокойно уточнила Дианта. – Итак, об этом уже болтает вся прислуга? Ты знала, Тебе?
– Конечно, мисс. – В отличие от кузины, на горничную тон мисс Хелстоу не произвел впечатления. Она помнила Дианту совсем малюткой, поэтому успела привыкнуть к вспышкам недовольства своей молодой хозяйки.
– И ты мне ничего не сказала?
– Я не хотела вас расстраивать, мисс. Тем более что вы и так в плохом настроении.
– У меня отличное настроение, – отрезала Дианта.
– Как ты можешь так говорить? – спросила Элинор. – После той прогулки ты сама не своя – то прыгаешь от радости, то грустишь без причины. Признайся, ты влюбилась!
Но Дианта уже взяла себя в руки и весело ответила:
– Ты ошибаешься, я даже не запомнила его. Ты должна показать мне Чартриджа на балу, а то я еще, чего доброго, соблазню кого-то другого.
– А разве тебе не хотелось бы очаровать его? – с любопытством спросила Элинор.
– Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Как ты думаешь, о чем я буду с ним говорить?
– Вероятно, прочтешь ему лекцию о том, что любви не существует, – игриво предположила кузина.
– Ну зачем же? Он ведь будет оказывать мне знаки внимания не для того, чтобы признаться в своих чувствах, а с тем, чтобы спасти заложенный дом.
– А ты сразу дашь понять, что у него нет ни малейших шансов…
– Ты так думаешь? – загадочно произнесла Дианта.
– Лорд Чартридж слишком горд, чтобы пытаться получить деньги таким способом. Он пробовал самостоятельно уладить дела с банком. Он и мысли не допускает о том, чтобы жениться по расчету.
– И невзирая на это сегодня вечером нам придется наслаждаться его обществом? – спросила Дианта с издевкой.
– Только лишь из уважения к Вернону, а иначе он бы ни за что не дал согласия… О… – Элинор почувствовала, что наговорила лишнего.
– Не дал своего согласия на то, чтобы быть представленным мне? – спросила Дианта спокойно, но во взгляде у нее промелькнул огонек негодования.
– О нет, конечно же, нет! – поспешила загладить свою бестактность Элинор. – Чартридж пресекает любые попытки познакомить его с богатыми леди несмотря на то, что все вокруг только и делают, что подталкивают его к выгодному браку. Если бы не Вернон, он ни за что бы не…
Появление Лидден, горничной леди Грейсбурн, избавило Элинор от дальнейших объяснений: ей поручено было помочь Дианте одеться. Она занялась волосами мисс Хелстоу, как только Табита покинула комнату. Элинор также поспешила к себе, оставив Дианту в глубокой задумчивости.
Дианта знала, что рано или поздно этот день настанет. Найти себе достойного супруга – один из важнейших шагов в жизни женщины. Тем более женщины с таким наследством, как у нее. Но теперь, когда это случилось, земля ушла у нее из-под ног. Больше всего Дианту озадачивал тот факт, что ее чувство к Чартриджу не было «рациональным». Она видела его в парке, и нашла очень привлекательным. Теперь ее подталкивают к брачному союзу с этим знатным джентльменом, который подходит ей во всех отношениях. Чего еще желать богатой наследнице? Но все логичные рассуждения – ничто по сравнению с воспоминаниями о прекрасном сильном мужчине, на скаку останавливающем лошадей. Когда Дианта подумала о силе, которая скрывалась в его мускулистых руках, невольный вздох вырвался у нее из груди.
– Надеюсь, у вас нет жара, мисс Хелстоу? Ваши щеки пылают.
– Ну конечно же нет! Немного волнуюсь из-за бала. Ах, не тяните так волосы, Лидден!
– Я стараюсь, мисс.
– Ума не приложу, какое колье мне надеть сегодня.
– Леди Грейсбурн предложила свои бриллиантовые серьги и колье.
– А как же браслет?
– Только колье и серьги, мисс.
Наряд отличался чрезвычайной скромностью, что являлось лишним подтверждением правильности догадки Элинор. Леди Грейсбурн – слишком мудрая женщина, чтобы позволить злопыхателям судачить о том, что Дианта кичится огромным богатством, унаследованным от деда. Да в этом и не было никакой необходимости.
К тому времени, как все приготовления были закончены, Дианта полностью владела собой и даже удивлялась собственному волнению. Как же она – Леди Благоразумие – могла позволить чувствам взять верх над разумом? Теперь ничто не нарушит ее спокойствия!
Девушка рассматривала свое отражение в огромном зеркале, когда в комнату вошла Элинор, одетая в бальное платье.
– Ты выглядишь превосходно, – со вздохом сказала она при виде кузины. – Лорд Чартридж влюбится в тебя с первого взгляда.
– Надеюсь, он не сделает такой глупости, – спокойно сказала Дианта. – Я же в него не влюбилась…
– Это не в счет, – возразила Элинор. – Ты видела его издалека.
– Как бы то ни было, я ни за что не влюблюсь в него.
– О, Дианта, как ты можешь так говорить? Это было бы так чудесно!
– Правда? – спросила Дианта с блеском в глазах. – Расскажи мне, на что это похоже! Я уверена, никто не влюбляется с первого взгляда чаще, чем ты.
Элинор добродушно улыбнулась. Она была девушкой легкомысленной, но сердце ее было чувствительным, а потому она очень легко и быстро влюблялась и так же быстро охладевала.
В тот вечер на ней было платье из бледно-желтого муслина, а из драгоценностей – матушкины бриллианты, которые подчеркивали ее нежную кожу. Однако Дианта в своем наряде из серебристого газа, под которым виднелось белое атласное нижнее платье, выглядела просто великолепно. Фасон не изобиловал модными в то время оборками и рюшами, а потому выгодно подчеркивал стройную высокую фигуру девушки. Бриллиантовые украшения вносили в наряд нотку элегантности.
Лидден расправила на плечах Дианты лебяжий палантин и вручила веер слоновой кости. Можно было ехать.
Когда семейство Грейсбурн прибыло в Олвик-хаус, было еще достаточно светло, но в залах горели свечи. Дианта, вежливо поприветствовав хозяев дома, подошла поздравить главных виновников торжества. Ее познакомили с невестой господина Кейда – мисс Марселлой Брюз, весьма симпатичной молодой леди, нервно державшей своего жениха за руку.
Пока Дианта обменивалась любезностями со своими знакомыми, раздался голос лакея:
– Их светлость граф Чартридж и майор Лизем!
Вновь прибывших тут же окружили гости, затем толпа расступилась, и девушки смогли, наконец, их рассмотреть. Одному из мужчин было лет двадцать с небольшим, и, судя по великолепному синему мундиру, шитому серебром, он носил звание майора драгунского полка. У него были густые светлые волосы, а добродушное лицо, хоть и не было лицом философа, не становилось от этого менее привлекательным. Элинор он показался куда красивее своего спутника, в то время как Дианта молодого майора не удостоила и взглядом. Ее взор был прикован к другому джентльмену, с невозмутимым видом разглядывавшему гостей. Высокий, с холодным взглядом, он выглядел довольно привлекательно. На нем были бриджи из черного атласа, фрак, белый жилет и подобранный в тон галстук. Но было в его облике нечто, что заставляло оторвать взгляд от костюма и обратить внимание на самого графа. Широкоплечий, с сильными стройными ногами, он невольно выделялся на фоне более слабых и изнеженных мужчин. На мгновение Дианте даже показалось, что все гости в бальном зале стали похожими на тени. Все, кроме него.
Леди Олвик направилась к только что пришедшим гостям, и Дианта услышала ее голос:
– Рекс, Джордж, как мило с вашей стороны посетить нас снова.
Лорд Чартридж улыбнулся хозяйке. В этот момент Дианте вспомнилось, какими нежными, только им двоим понятными улыбками обменялись лорд Чартридж и та вызывающе одетая женщина в парке.
Лорд Грейсбурн, в отличие от остальных членов своей семьи, был знаком с новоиспеченным графом, поэтому поспешил представить его дочери и племяннице. Чартридж вежливо поклонился, не подав виду, что когда-либо слышал фамилию Хелстоу. Дианта, которая не хуже его владела собой, ожидала чего угодно, но только не этого.
Прием удался на славу. За великолепным столом, сверкавшим серебром, хрусталем и белоснежными салфетками, разместилось более сорока человек. Среди посуды были расставлены вазы с букетами нежно-розовых и белых роз, которые гармонировали с предметами меблировки, также украшенными цветами. Гостям прислуживали лакеи в ливреях и белых париках.
Дианту усадили напротив лорда Чартриджа. Не выказав ни малейшего удивления, она вежливо беседовала с джентльменами, сидящими рядом. Но чего ей это стоило, знала лишь она. Девушка испытывала непреодолимое желание хоть раз взглянуть на будущего супруга, сидевшего так близко, но и думать об этом боялась.
Чуть дальше сидела Элинор, мирно беседовавшая с Джорджем. Она, казалось, и думать забыла о приличиях, полностью игнорируя второго кавалера. Все ее внимание было приковано к майору Лизему, который, в свою очередь, прекрасно чувствовал себя в ее обществе. Дианта тихонько улыбнулась, отметив, что у кузины намечается новый роман.
Внезапно она почувствовала на себе взгляд холодных серых глаз лорда Чартриджа. Пока она наблюдала за Элинор, он, оказывается, пристально смотрел на нее. Дианта не отвела взгляд. Секунду спустя внимание Чартриджа сконцентрировалось на майоре Лиземе и Элинор, которые мило щебетали, не замечая никого вокруг. Потом он снова посмотрел на Дианту, и по выражению его лица она поняла, что «воркование голубков» его весьма забавляет. Дианта ответила заговорщицкой улыбкой. На мгновение на его лице отразилось очень теплое чувство, почти нежность… Но… леди, сидящая справа, обратилась к нему, и их безмолвный диалог прекратился.
Танцы начались в десять часов. Как только закончился обед, гости перешли в зал в глубине дома. Лорд Чартридж, воспользовавшись удобным случаем, подошел к мисс Хелстоу и учтиво попросил позволения пригласить ее на второй танец. Вежливо приняв приглашение, Дианта осталась одна.
На балу присутствовало не менее четырехсот гостей. Уже через несколько минут все танцы мисс Хелстоу были расписаны. Когда оставался последний вальс, Дианта заметила, что Джордж Лизем со смущенным видом стоит рядом с нею. Заручившись согласием Дианты подарить ему последний танец, он, сияя от радости, вернулся к Элинор.
Леди Грейсбурн просмотрела карточку племянницы.
– Ты приглашена на все танцы? – с явным неудовольствием спросила она. – Дорогая, весьма неосмотрительно с твоей стороны не оставить хотя бы одного танца на случай, если… Ну, если…
Вздернув подбородок, Дианта смело выдержала взгляд тетушки.
– Я не намерена ждать, пока меня пригласят, тетя, – сказала она уже мягче.
По реакции племянницы леди Грейсбурн поняла, что ей известно намного больше, чем следовало бы.
Огромный бальный зал Олвик-хауса был украшен цветами, специально доставленными в то утро из оранжереи загородного поместья. Две хрустальные люстры, накануне начищенные до блеска, ярко горели. В висящих на стенах зеркалах в позолоченных рамах отражались кружащиеся в танце пары.
Когда подошло время второго танца, перед Диантой появился лорд Чартридж и вежливо произнес:
– Если я не ошибаюсь, этот танец мой, мэм.
Первые несколько минут они танцевали молча. Затем лорд холодно заметил:
– Я восхищен вашим самообладанием, мисс Хелстоу. Вероятно, вам не по душе подобные праздники.
– Я вас не понимаю, милорд, – ответила она с удивлением. – Я не испытываю отвращения к танцам.
– Речь не о танцах. Сам повод, по которому устроен весь этот бал, должно быть, кажется смешным любому здравомыслящему человеку. Вернон и его невеста так глупо влюблены, правда? И, как я понимаю, вы к подобным сантиментам относитесь равнодушно.
Дианта была поражена – она смотрела на графа и молчала. Улыбаясь, он продолжил:
– Уверяю вас, черная магия здесь ни при чем. О ваших взглядах мне рассказал мой кузен, Дилэйни Воган. Вы встречались с ним на охоте и уже тогда выразили свое отвращение к подобным вещам.
– Я прекрасно помню мистера Вогана, – просветлев, сказала Дианта. – У него была превосходная гнедая кобыла, которая мне очень понравилась. Признаться, я даже позавидовала ему.
– Это не его лошадь. Сара принадлежит мне.
– Вам? Нет, я не верю. Вы шутите!
– Почему вы так думаете?
Дианта усмехнулась.
– Потому, что мне известны ваши предпочтения, когда речь заходит о лошадях. Для вас главное, чтобы животное было красивым, а его выносливость – дело десятое.
Подобное замечание прозвучало как гром среди ясного неба, а для известного своим увлечением лошадьми Чартриджа оно и подавно показалось возмутительным.
– Для меня? – Он чуть было не сбился с шага, но вовремя совладал с собой. – Могу я задать вам вопрос? Чем я заслужил подобные слова?
– Вы продали моему кузену гнедую кобылу. Эта лошадь очень красива, но вы умело скрыли ее настоящий возраст.
Дианта произнесла последние слова довольно спокойно, но голос ее предательски дрогнул – ей впервые довелось вот так, в открытую, обвинить человека в мошенничестве. Однако теперь она сполна отомстила графу за его высокомерие – лицо Чартриджа исказила гримаса негодования. Пристально наблюдавшая за ними леди Грейсбурн ахнула.
– Мисс Хелстоу, – тихо произнес граф, но в голосе его прозвучали угрожающие нотки. – Знаете, какая участь постигла бы мужчину, сказавшего мне подобное?
– Нет. А разве мне нужно об этом знать, ведь я не мужчина?
Очередная фигура в танце разъединила их, и на мгновенье лорд Чартридж получил возможность полюбоваться грациозной фигурой своей партнерши издалека. Его гнев поостыл.
– Да, конечно.
Их глаза снова встретились.
– Надо признать, вы достойная дочь Евы. Но позвольте заметить, что если уж я и вправду скрываю возраст своих лошадей, то ваш кузен не имеет ни малейшего понятия о том, как разоблачить обманщика.
– Конечно, нет, – с отчаянием призналась Дианта. – Иначе он никогда бы не купил такую клячу.
Он прищурился.
– Господин Бертрам Фокс – ваш кузен?
– Да, именно так. Я вижу, вы не забыли о нем. Впрочем, как и о том происшествии в Гайд-парке.
Граф промолчал. К превеликому удовольствию Дианты, его лицо заметно погрустнело.
– Похоже, забыть мне не удастся, – произнес он наконец. – Та лошадь была из конюшен моего дяди, и я видел ее только в день продажи. – Чартридж взглянул на Дианту с любопытством. – Странно, зачем он рассказал вам о том случае в парке?..
– Он и не рассказывал. Я видела все своими глазами. Мы с кузиной Элинор – той леди, с которой танцует ваш брат, – поехали на прогулку. Берти сопровождал нас, но его лошадь неожиданно понесла. Мы поскакали за ним и прибыли в тот самый момент, когда все и случилось.
Лорд Чартридж оторопел.
– А ваш кузен сообщил вам, мэм, что я купил у него эту лошадь на следующий же день после происшествия в парке, и за ту же цену, которую заплатил он?
– Нет, – удивленно призналась Дианта.
– Я не занимался продажей лошадей из дядиных конюшен лично. Я отдал распоряжение, даже не взглянув на них. Как только я узнал о том, что случилось, я поспешил все исправить. Надувать простофиль не в моих правилах.
Легкая и грациозная, Дианта вновь ускользнула от него. Граф нахмурился. Мисс Хелстоу не обратила ни малейшего внимания на слова графа о Дилэйни Вогане, а ведь любая женщина была бы польщена, узнав, что о ней судачат в свете. Он ожидал услышать мольбы повторить, что именно говорил его кузен, а она едва обратила на это внимание. Вместо этого мисс Хелстоу имела нахальство завести разговор о том досадном случае в парке!
Они снова соединились в танце, который уже приближался к концу.
– Вы так и не ответили мне, мисс Хелстоу. Правильно ли вас понял мой кузен? Вы действительно сочувствуете тем, кто поженился по любви?
– Он не ошибся. Таково мое мнение.
– Довольно странные взгляды для молодой леди…
– Но я не всегда жила так, как большинство молодых леди, – ответила она.
