Текст книги "Любовь по расчету"
Автор книги: Пенелопа Стрэттон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Чартриджу показалось, что легкая тень набежала на лицо Дианты, но через мгновение она звонко рассмеялась.
– Вы ставите меня в неловкое положение! Моя бедная тетушка снова расстроится – в моей голове достаточно много идей, не подобающих молодой леди, и, к тому же, я не всегда могу удержаться, чтобы не поделиться ими с собеседниками-мужчинами. Безнадежный случай!
Граф расхохотался.
– Согласен, случай не из легких. Но, как мне кажется, представления большинства молодых леди о многих вещах банальны и зачастую ошибочны. Вы правильно делаете, что остаетесь самой собой. Ваши убеждения вряд ли смогут испугать здравомыслящего мужчину.
– Если таковые существуют, – скромно возразила Дианта.
– Мисс Хелстоу, вы слишком строги к сильной половине человечества. Не все мужчины похожи на вашего кузена.
Дианта рассмеялась, и Чартридж последовал ее примеру.
– Хотелось бы услышать из ваших уст еще что-нибудь неожиданное и шокирующее, – сказал он.
– К сожалению, танец подходит к концу.
– Что ж, тогда я приглашу вас на следующий, – самоуверенно заявил Чартридж, что чрезвычайно возмутило Дианту. – Я принесу вам мороженого, и мы сможем сесть где-нибудь и продолжить нашу беседу.
– Вы очень любезны, сэр, но следующий танец, к сожалению, занят. Меня пригласил сэр Вернон Кейд.
– Ну, тогда следующий, – произнес он с возрастающим нетерпением.
Музыка смолкла. Нахмурившись, Дианта изучала свой листочек.
– И следующий тоже, – уже с некоторым сожалением призналась она. – Боюсь, что свободных танцев не осталось.
Лорд Чартридж пробежал глазами по строкам.
– Да, вы абсолютно правы. Мне чертовски не повезло. А вот и Вернон!
Он поклонился и оставил Дианту с новым кавалером. На минуту ей показалось, что граф с превеликим удовольствием вычеркнул бы одно из имен в списке и вписал бы туда свое собственное. Она была уверена, что подобный романтический поступок был бы весьма некстати, и потому с благодарностью оценила воспитанность лорда Чартриджа, который сумел вовремя остановиться.
Они с Верноном заняли свое место среди танцующих. Краешком глаза Дианта наблюдала за тем, как лорд Чартридж умоляет одну из многочисленных сестер сэра Кейда потанцевать с ним. «Выбрал глупую, коренастую девицу, которая к тому же не блещет манерами», – подумала она.
– Это, должно быть, самый счастливый вечер в вашей жизни, – сказала Дианта своему кавалеру.
– Вне всяких сомнений, – заверил ее Вернон. – Марселла такая замечательная девушка…
Затем Дианте пришлось добрых полчаса выслушивать перечень достоинств его невесты.
Вечер шел своим чередом. Дианта успела потанцевать со всеми своими кавалерами, когда настало время вальса с майором Лиземом. Она оглянулась и неожиданно увидела рядом с собой лорда Чартриджа.
– Мисс Хелстоу, я знаю, этот вальс обещан моему брату. Но я уговорил его уступить этот танец мне. Джордж полагает, вы не станете возражать.
– Но я возражаю, – сказала она возмущенным тоном. – Ваш брат сегодня пользуется успехом, так что танцевать с ним – большая честь для любой леди. С вашей стороны непростительно лишать меня такого удовольствия.
– Что ж, я совершил непростительную ошибку, – мрачно ответил граф. – Теперь ничего не поделаешь. Так же, как я ограбил его, он теперь оставляет с носом другого. Вы только взгляните!
Дианта посмотрела туда, куда указывал ей Чартридж, и увидела, что Джордж смело берет под руку Элинор, которая, несомненно, должна была танцевать в тот момент с другим.
– Вы правы, – произнесла она, улыбнувшись. – Мне ничего не остается, как уступить.
– Так идемте же! Музыка уже звучит.
Дианта всегда любила вальсировать, но при мысли о том, что их тела будут находиться так близко, она, к собственному недовольству, покраснела. И тут же отругала себя. Очевидно, планы тетушки нервировали ее, а это абсолютно ни к чему. Вздернув подбородок, Дианта произнесла:
– Вы правы.
Чартридж слегка приобнял ее. Несмотря ни на что, Дианта старалась сохранять спокойствие. Перед ее мысленным взором внезапно пронеслась череда картинок: бессовестная пышнотелая дама в мокрой одежде, загадочная улыбка графа, его рука, которая сейчас обнимала ее за талию… Волна негодования захлестнула ее, но Дианта продолжала танцевать.
– Боюсь, мой брат и ваша кузина слишком увлеклись друг другом, – извиняющимся тоном заметил граф. – Знаю, вы будете недовольны этим обстоятельством, но, право, не стоит на них сердиться. Джордж чрезвычайно влюбчив, однако это быстро проходит.
Она заставила себя засмеяться в ответ.
– Уверяю вас, у меня нет повода для беспокойства. Элинор из тех девушек, кому легко вскружить голову. В следующий раз она найдет себе другого воздыхателя.
Дианта говорила довольно спокойно, но после этих слов граф внимательно посмотрел на нее.
– Вы говорите так, как будто горячо ее любите.
– Да, это так. Я очень привязана к Элинор.
– Хотя она явно не разделяет ваших убеждений…
– Я не настолько наивна, чтобы искать единомышленников среди женщин. Я отдаю себе отчет в том, что свет никогда не согласится со мной.
– И чем больше вам перечат, тем более вы убеждаетесь в своей правоте, – рискнул предположить Чартридж. – Форма подбородка вас выдает. Вы ни за что не откажетесь от своих взглядов, а, между тем, у вас было мало времени, чтобы проверить, насколько они соответствуют действительности.
– Нет, у меня есть весьма серьезные основания думать именно так, – лицо Дианты вновь на секунду омрачилось.
Следующие несколько минут они танцевали молча. Затем Дианта, взглянув в глаза графа, неожиданно увидела в них цинизм, усталость и еще какое-то непонятное ей чувство. Потом ироничная улыбка изогнула его губы и он перевел взгляд на ее декольте, отчего девушка густо покраснела.
– Должно быть, этот человек ничего не стоит, – произнес лорд Чартридж, слегка улыбнувшись.
– Вы о ком?
– Ах оставьте, вы ведь не первая леди, которая дала клятву никогда и никого больше не любить. И причина для этого всегда одна – какой-нибудь молодой джентльмен оказался недостаточно решительным. Но ваше сердце оттает. Так бывает всегда. – Презрительно усмехнувшись, он добавил: – Ничто не длится вечно, поверьте.
Щеки Дианты вспыхнули гневным румянцем.
– Граф Чартридж, ваше предположение не только неверно, но и граничит с пошлостью. Никто не разбивал мне сердце, более того – я никогда не была влюблена.
С сардонической улыбкой Чартридж приподнял бровь.
– Вы хотите, чтобы я поверил в то, что вы никогда не любили, мисс Хелстоу?
– Но я говорю правду, – вызывающе сказала Дианта. – Неужели в это трудно поверить? Вы чрезвычайно высокого мнения о мужчинах, если считаете, что ни одна женщина не может устоять перед их очарованием.
Он немного покраснел.
– Вы ошибаетесь. Я абсолютно так не думаю, просто, насколько мне известно, молодые леди так часто и легко влюбляются, что…
– Мне кажется, вы себе льстите, милорд, – прошептала Дианта вкрадчиво.
Она ощутила, как пальцы графа напряглись, сильнее сжимая ее талию. Ей было больно, к тому же в танце он притянул ее к себе ближе, чем это позволяли правила приличия. Когда их взгляды встречались, граф и не думал скрывать, что рассержен. Скоро Дианте стало казаться, что зал вращается все быстрее и быстрее…
Неожиданно граф ослабил хватку. Дианта отодвинулась на благопристойное расстояние и с трудом поборола искушение потереть болевшие пальцы.
Лицо лорда Чартриджа просветлело. Насмешку сменила злость.
– Да, я кажусь вам самодовольным франтом, не так ли? Примите мои извинения, мэм. Это не хвастовство. Говоря «девушки легко влюбляются», я не имел в виду себя.
«Именно себя, – чуть не сказала Дианта. – Вы красивы, сильны. Даже я признаю это, хотя и делаю вид, что мне до этого нет дела. Каково же другим женщинам, бедняжкам!»
Лорд Чартридж продолжал:
– Как и вы, мэм, я являюсь свидетелем многочисленных глупостей, которые мужчины совершают ради женщин, и потому стараюсь не следовать их примеру. Не скрою, я очень удивился, услышав столь разумные суждения о любви из уст молодой леди.
– Думаю, я родилась с ледяным сердцем, – произнесла, смеясь, Дианта.
– Вам когда-нибудь признавались в любви? – неожиданно задал вопрос граф.
– А почему вы спрашиваете? Один или двое осмелились сделать это. Но повторных попыток не предпринимали. Мужчины не любят, когда над ними смеются.
– Смертоносное оружие, – согласился граф. – Ваши слова потрясли меня до глубины души, но будьте уверены, я не доставлю вам подобного удовольствия.
– Вы очень меня этим обяжете, – скромно ответила Дианта.
Он громко засмеялся, что заставило окружающих обратить на них внимание. Чуть тише граф произнес:
– Мисс Хелстоу, а вы кокетка! Разве вы никогда не задумывались о чувствах этих молодых людей?
– Я так же мало думаю об их чувствах, как и они о моих, – парировала Дианта. – Ни один из них не способен и на долю секунды испытать настоящее чувство. Ими движет нечто иное.
– Вы имеете в виду ваше состояние? – холодно спросил граф. – Такой красивой девушке нечего опасаться, что предложение руки и сердца будет продиктовано желанием получить в качестве приданого ваше наследство, – невозмутимо продолжал он, несмотря на нескрываемое негодование Дианты. – Однако подобный вариант вас вряд ли устроит, ведь все порывы и проявления искренней любви вам противны. Несомненно, жизнь старой девы – ваш удел.
Дианта состроила недовольную гримаску.
– Вы абсолютно неправильно меня поняли, граф. Мои требования к будущему супругу чрезвычайно реалистичны, и я надеюсь, однажды найдется человек, который сможет их удовлетворить. Неужели симпатия и взаимное уважение – это так много?
Дианта вновь натолкнулась на холодный взгляд Чартриджа.
– Вы ошибаетесь, мисс Хелстоу. Именно этих качеств так часто не хватает супругам! Какая дама смогла бы чтить мужа, знай она хоть что-нибудь о его времяпрепровождении вне дома? Какому джентльмену удалось бы сохранить уважение к супруге, знай он десятую долю ее мыслей?
Что-то в его тоне заставило Дианту немедленно поинтересоваться:
– Ваш опыт общения с дамами был настолько печален?
– Он был ужасным! – с горечью ответил Чартридж.
У него на лице были написаны разочарование и грусть. До сих пор ей не доводилось видеть, чтобы джентльмены в присутствии дамы демонстрировали подобную «слабость». Да, она поняла, что он хотел сказать. Она подумала о матери – у той похожее выражение появлялось на лице, когда до нее доходили вести об очередных «подвигах» супруга. Алва, не стесняясь, изливала свою печаль на маленькую дочь, которую от подобных огорчений следовало бы поберечь.
Горечь, негодование и даже ненависть – эти чувства промелькнули во взгляде графа Чартриджа, однако он тут же взял себя в руки.
– Похоже, я немного переусердствовал с признаниями. Я не настолько черств, как хочу казаться. Как и вы, впрочем. Иногда чувства переполняют меня. Мне следовало бы помнить об этом… Танец заканчивается. Проводить вас к тетушке?
– Да, пожалуйста.
Чартридж проводил Дианту к леди Грейсбурн, сидящей в окружении многочисленных приятельниц. Обменявшись любезностями с дамами и окинув Дианту на прощанье внимательным взглядом, граф откланялся.
В четыре часа утра, когда Дианта была уже в постели и приготовилась задуть свечу, приоткрылась дверь и на пороге появилась Элинор.
– Входи, – усмехнулась Дианта. – Я готова выслушать твой рассказ о майоре Лиземе.
Элинор скользнула к ней под одеяло.
– О, Дианта, разве он не прелесть? – настойчиво спросила Элинор, когда они уютно устроились на перине.
– Ни чуточки, – подтрунивая, ответила кузина. – Он – приятный молодой человек, не более.
– Не просто приятный! Знаешь, он сказал, что…
Она продолжала лепетать нечто в том же духе, пока Дианта не остановила ее:
– Дорогая, ты заставляешь меня волноваться. Я надеюсь, это увлечение пройдет так же скоро, как и другие. Тетя с дядей никогда не выдадут тебя замуж за бедного младшего сына.
– У мамы с папой сейчас на уме совсем другое, – заметила Элинор, мягко меняя тему. – Они думают о тебе и графе Чартридже. Он тебе понравился?
– Конечно. И он сам, и его манеры произвели на меня весьма благоприятное впечатление.
Элинор невольно вскрикнула, услышав из уст кузины столь откровенную похвалу.
– Ты такая странная, Дианта. Мне кажется, что бы ты ни чувствовала, ты никогда в этом не признаешься. Даже самой себе.
Но Элинор ошибалась. Дианта была слишком честна с собой, чтобы отрицать, что Чартридж ей очень нравился. Когда кузина, наконец, ушла, Дианта стала вспоминать их беседу и не нашла ни единого повода для порицания. Наоборот, в ее глазах его поведение и речи заслуживали всяческих похвал. Она считала, что он держался с ней абсолютно правильно. Более того, ни одному мужчине ранее не удавалось так быстро и с таким достоинством дать отпор ее нападкам. Дианта пришла к заключению, что было бы вполне разумно связать свою жизнь с человеком, с которым можно говорить так откровенно.
И вдруг ей вспомнился тот недобрый огонек, мелькнувший в глазах Чартриджа, когда звуки вальса вот-вот должны были смолкнуть. На мгновение граф показался ей загадочным и непредсказуемым. Внутренний голос шептал, что душа этого мужчины таит в себе нечто доселе неизведанное. И мысль об этом не обескураживала, а, напротив, интриговала Дианту…
Еще долго, лежа в постели, девушка вглядывалась в ночную тьму, гадая, что ждет ее в будущем.
Глава третья
Следующие четыре дня лорд Чартридж не подавал о себе никаких вестей. Дианта уже почти отчаялась увидеться с ним, когда вдруг однажды утром горничная сообщила, что в доме гости. В сапогах для верховой езды и бриджах из оленьей кожи граф выглядел, как всегда, великолепно. Он вошел в гостиную с леди Грейсбурн и чинно поклонился, чем немало смутил молодую мисс Хелстоу.
– Дорогая, Чартридж рассказал мне о вашей беседе на балу. Боюсь, что ты несколько увлеклась и наговорила лишнего.
– Я сообщил леди Грейсбурн, что вы меня оскорбили, – произнес граф с улыбкой.
– Я оскорбила вас? – повторила Дианта осторожно. Она попыталась припомнить, чем же могла его обидеть. Хотя, надо признаться, она не рискнула бы пересказать суть той беседы тетушке.
– Конечно! Вы сказали, что я плохо разбираюсь в лошадях. И вот я здесь, чтобы убедить вас в обратном. Прокатившись на моих гнедых, вы откажетесь от своих слов.
Дианта немедленно подбежала к окну и отдернула кружевную занавеску. Такой красоты в своей жизни она еще не видела: на улице стояла пара великолепнейших лошадей.
Лорд Чартридж подошел к девушке.
– Мне разрешили сопровождать вас на прогулке по парку, – произнес он. Дразнящим взглядом он посмотрел на Дианту, и громко, чтобы слышала леди Грейсбурн, добавил:
– Если вы, конечно, рискнете показаться на люди с человеком, который скрывает возраст своих лошадей.
– Вы ведь не сказали тете, что я позволила себе высказать подобное предположение? – в ужасе прошептала Дианта.
– Нет, я был краток, на всякий случай пощадив ее. Если бы я посвятил ее в детали нашей милой беседы, с ней бы наверняка случился удар. Но на этот раз это мои лошади, а не дядины.
– Превосходная пара, – пришлось признать Дианте. – Я составлю вам компанию с большим удовольствием. Но мне нужно переодеться, – добавила она, повышая голос.
– Тогда тебе следует поторопиться, дорогая, – заметила леди Грейсбурн. – Графу Чартриджу не понравится, если ты заставишь его лошадей томиться в ожидании.
Дианта поспешила покинуть комнату и вернулась через двадцать минут в темно-синем прогулочном костюме и причудливой шляпке с перьями. Чартридж не сказал ни слова, но его взгляд выразил явное восхищение. Он попрощался с леди Грейсбурн и, пообещав присматривать за ее подопечной, проводил Дианту к выходу.
Грум стоял у подножки, пока Чартридж помогал мисс Хелстоу сесть в экипаж. Затем граф занял место возле Дианты, и они тронулись с места.
Вид шикарных гнедых с гибкими изогнутыми шеями заставил Дианту пожалеть о сказанном. Чтобы подобрать такую пару и так умело править ей, мужчина действительно должен был превосходно разбираться в лошадях. Холеные, с блестящими шелковистыми гривами, они повиновались малейшему движению рук графа.
Чартридж мастерски правил лошадьми, не обращая внимания на кареты, проезжавшие мимо. Он даже не растерялся при виде тильбюри, управляемого роскошно одетым джентльменом, и с легкостью вписался в немыслимый поворот. Дианте было любопытно узнать, проявлял ли граф подобную удаль в ее отсутствие. Заметив, что краем глаза он наблюдает за ней, девушка полностью уверилась в своих подозрениях. Она засмеялась, и Чартридж вместе с ней.
Граф и его очаровательная спутница все еще смеялись, когда экипаж повернул за угол и через ворота Эплси въехал в Гайд-парк.
Через какое-то время лорд остановил экипаж.
– Оставь нас на время, Джо.
Грум спрыгнул на землю, и они остались наедине.
– Простите, что я не спросил вашего позволения отпустить грума, но мне нужно поговорить с вами без свидетелей, – произнес граф.
– Вы думаете, их здесь не будет? – спросила Дианта в тот момент, когда лорд, сняв шляпу, приветствовал проезжавшую мимо даму.
– Я в этом уверен. Можно быть наедине и на глазах у всего света. Никто не заподозрит неладного, если мы сделаем один круг без грума. Если ехать шагом, в нашем распоряжении окажется двадцать минут. Не будем терять времени.
– Я вся во внимании, милорд, – сказала Дианта, поскольку за этими словами последовала пауза. Она видела, что слова даются ему с трудом.
Чартридж нахмурил брови.
– Черт меня побери, если я знаю, как продолжить. Это казалось так легко, когда я… Но теперь… Мисс Хелстоу, я считаю своим долгом предупредить вас. Наше знакомство на балу не было случайным. Его устроили знакомые.
– Да, – ответила она спокойно, – я это знаю.
– Вы знаете? – Он резко обернулся и с удивлением посмотрел на Дианту.
– Конечно, а почему вы думали, что мне ничего не известно?
– Ну, потому, что вы откровенно провоцировали мой гнев, – с озадаченным видом признался граф.
– А вы ожидали, что я буду глупо жеманничать и пытаться вас очаровать?
Снова последовала короткая пауза, прежде чем лорд с раскаянием произнес:
– Вам доставляет удовольствие делать из меня посмешище, мэм.
Губы Дианты изогнулись в улыбке.
– О нет, вовсе нет, – мягко произнесла она. – Не я делаю вас посмешищем.
Молчание становилось зловещим. Вдруг лорд Чартридж рассмеялся. Это был настоящий, искренний смех без тени иронии.
– В этой ситуации я выгляжу глупцом, не так ли? – спросил он.
– Вы были недостаточно осмотрительны, – дружелюбным тоном сказала Дианта. – Очень невежливо с моей стороны говорить с вами откровенно, без жеманства и кокетства, но я, знаете ли, не могу себя перебороть.
– Вы даете мне понять, что мои ухаживания вам неприятны, – предположил он.
– Вовсе нет. Я слишком сердита, чтобы испытывать на вас силу своих чар, тем более что вы меня оскорбили.
– Вы на меня сердитесь? Но почему?
Дианта улыбнулась.
– Потому что вы проявили неуважение. Я знала, что вы интересуетесь мной, но когда вы удостоили меня приглашения на один!!! злосчастный контрданс, я была вне себя от злости.
– Вот оно что! Теперь вы наверняка станете думать, что я тупица.
– Ничуть. Хоть вы и пытались меня в этом убедить, но я почему-то так не думаю.
– Благодарю вас, мисс Хелстоу. Вы – самая необычная леди, которую я встречал. Знаете, ни одна бы не решилась сказать мне то, что сейчас сказали вы.
– И конечно же, мне не следовало этого делать, – печально проговорила Дианта. – Я уже говорила, что недостаточно сдержанна. Я всегда стараюсь говорить откровенно.
– И я ответил, что для здравомыслящего мужчины это не помеха. Я предпочитаю откровенность, и, если бы вы начали кокетничать, я бы тут же сбежал из танцевального зала.
– Да, я представляю, как часто вам приходится общаться с кокетливыми богатыми наследницами с тех пор, как об обстоятельствах, при которых вы получили наследство, стало известно в высшем свете, – спокойно произнесла Дианта. – А вы, между тем, очень нелестно отзывались обо мне.
– Я полагаю, вы правы, – неохотно согласился граф. – Вы не можете представить, как это больно и унизительно, когда друзья и родственники пытаются превратить тебя в охотника за приданым.
– Не больнее, чем мне, ведь все мои родственники и друзья примеряют любого достойного джентльмена на роль моего мужа, – ответила Дианта.
– Да, в этом мы схожи, не так ли? Если я скажу, что, приехав в Олвик-хаус, я никак не ожидал вас там увидеть, вы мне не поверите?
– Нет. Я полагаю, вы намеренно искали меня среди гостей, – с насмешкой сказала Дианта.
– Ничего подобного. Правда, я опасался встречи с богатой невестой – одной из тех, с которыми меня так упорно пытаются познакомить друзья несмотря на все мои протесты. Если бы я знал, что вы там будете, я бы ни за что не поехал. Это правда.
– Потому что я наследница банкирского дома Хелстоу? – спросила Дианта, усмехнувшись.
– Именно из-за этого обстоятельства я избегал знакомства с вами, – уже мягче сказал граф. – Когда нас представили друг другу, я хотел немедленно уйти. Но вы не похожи на большинство богатых наследниц. Да и на «обычных» молодых леди тоже. Во время вальса я чуть было не пожалел, что не ушел сразу. Вы страшно меня разозлили, но когда я взял себя в руки, я почувствовал к вам определенное уважение и симпатию. – Последнюю фразу лорд произнес с особой мягкостью.
Ему представился еще один случай убедиться в том, насколько Дианта отличалась от своих сверстниц. Вместо того чтобы смутиться, она тотчас же ответила:
– Этого достаточно, чтобы забыть о том, что у меня огромное состояние?
– Даже об этом, – ответил граф. – Я никогда не думал, что так может случиться, но ваше наследство – не препятствие для откровенного разговора. Теперь вы должны ответить мне на один вопрос. Если он покажется вам абсурдным, пожалуйста, не обижайтесь.
– Вы рассуждаете весьма разумно. И не делаете нелепых признаний. Надеюсь, что их и не будет.
– Вы можете полностью на это рассчитывать. Я уже вышел из возраста, когда мужчины совершают подобные глупости. – Он взглянул на девушку и слегка нахмурился. – Какие признания вы считаете нелепыми и как вы себя от них ограждаете?
Дианта молчала, поэтому он добавил:
– Я обещаю сохранить любую вашу тайну.
– Благодарю вас. Я вам доверяю, – после паузы ответила мисс Хелстоу. – Видите ли, лорд Чартридж, мои родители поженились по любви, – так, по крайней мере, мне говорили. Но к тому времени, когда я стала достаточно взрослой, чтобы самой разбираться в происходящем, мать и отец едва выносили общество друг друга. Они уже умерли, – неожиданно грустно закончила она.
– О да, для ребенка это весьма печальный опыт. Но верно ли судить о жизни в супружестве по одной паре? – спросил он, глядя на лошадей.
– Если бы она была одна! Вероятно, пример родителей сделал меня более наблюдательной, чем это свойственно девочкам моего возраста. Я стала свидетельницей многих романтических увлечений, и все они выставляли людей в неприглядном свете, – неуверенно продолжала Дианта. – Вы понимаете, что я хочу сказать?
– С Фарреллом, мужем вашей кузины Шарлотты, я едва знаком, – быстро ответил граф, продемонстрировав полное понимание, которое Дианта приняла с признательностью. – В обществе его любят, но манеры этого джентльмена далеки от совершенства.
– Далеки от совершенства? – удивленно переспросила Дианта. Все знакомые считали лорда Фаррелла милейшим человеком, очень вежливым и сдержанным.
– Полагаю, что постоянно выставлять супругу на посмешище своими похождениями – верх невоспитанности.
И Дианта кивнула в знак согласия.
– Думаю, что пары, которые женятся по любви, чаще… – она замолчала в нерешительности.
– Чаще забывают о своих клятвах, – закончил за нее Чартридж.
– Именно это я и хотела сказать, – с благодарностью подтвердила Дианта. – О, как бы мне хотелось стать мужчиной, чтобы, не задумываясь, говорить то, что я считаю нужным!
– А разве вы задумываетесь? – удивленно спросил Чартридж. – Должно быть, я этого просто не заметил.
Она улыбнулась.
– Я пытаюсь, но у меня это редко выходит.
Дианта оправдывала свою откровенность терпимостью графа – ведь в том, что их убеждения настолько схожи, нет ее вины. Он угадал ход ее мыслей:
– Надеюсь, что вы и в дальнейшем будете столь же непосредственны и откровенны со мной. Только так мы сможем найти общий язык. Мы уже почти дошли до ворот Эплси, значит, у нас осталось очень мало времени. Я не сказал вам самого главного. Вы знаете, что в наследство от дядюшки я получил не только титул, но и его долги. Я должен взять в жены богатую наследницу с тем, чтобы спасти аббатство Чартридж и поместье. Когда мои друзья в качестве одного из вариантов предложили мне союз с вами, они заботились исключительно о моей выгоде, ни на минуту не задумавшись о том, стоит ли вам отдавать свою руку и сердце мужчине, которого вы абсолютно не любите… Мужчине, которого, к тому же, донимают кредиторы.
– Я полагаю, они решили, что титула графини мне будет достаточно, – с легкостью ответила Дианта.
– И вам по душе такое решение?
Девушка на минуту задумалась, а затем медленно произнесла:
– Вы обидитесь, если я скажу «да, по душе»?
– Было бы странно, если бы вы это сказали. Вам так хочется иметь титул? Поверьте, в этом нет ничего заманчивого.
– Я так не считаю. Будь я графиней, я имела бы больше свободы.
От неожиданности граф оторопел.
– Видите ли, моих родителей не принимали в обществе, а о папиной смерти со мной вообще предпочитают не говорить. Я знаю, что он был заядлым игроком и погряз в долгах. Когда мама узнала о его смерти, она сказала: «Наверное, поссорился с таким же картежником, как он сам, и случилось непоправимое». Я никогда еще не слышала столько горечи в ее голосе.
Дианта щелкнула пальцами.
– Каждый день был мукой. Я находилась на грани отчаяния, поэтому нельзя ставить мне в вину мои убеждения. Иногда создавалось впечатление, что я сижу в тюрьме за преступление, которого не совершала.
В ее голосе было столько боли, что у графа невольно вырвалось:
– Бедняжка!
– С тех пор я решила, – Дианта старалась говорить уверенно, – что свободной можно стать, только получив титул. Тогда никто не посмеет меня осуждать. Если я стану графиней…
– Я знаю нескольких графинь, похожих на вас, – с усмешкой заметил граф.
– Я тоже, – выпалила Дианта и торопливо продолжала: – Я думала, что, если твердо встану на ноги, прошлое будет меньше тяготить меня. Я уверена, что мой титул заставит высший свет забыть о моих родителях, а если кто-то и будет говорить о них, то вспомнят только о том, что моя мать была дочерью лорда. – Она замолчала, стараясь правильно оформить в слова мысли, высказать которые раньше ей никогда не удавалось. Но Чартридж снова пришел ей на помощь.
– Вы рассудили мудро, – произнес он с сочувствием. Внезапно его глаза сверкнули. – И конечно, у вас будет намного больше свободы, чем сейчас.
– Правда? – с тоской во взоре спросила девушка.
– Несомненно. В супружестве верх неприличия – следить друг за другом или пресекать невинные шалости. Доверием, а не ревностью супругам должно руководствоваться в браке. – Улыбка исчезла с его лица, и он заговорил серьезнее, чем когда-либо. – Вот и ворота. Нам удалось побеседовать об очень важных вещах. Мисс Хелстоу, вы согласны, чтобы я поговорил с вашим дядюшкой?
Неожиданно мир закружился у Дианты перед глазами. Впереди ее ожидала полная неизвестность. Ей не хотелось подчинять свою жизнь эмоциям, но было ли это решение правильным? К тому же с графом Чартриджем она едва знакома…
Чартридж взял вожжи. Экипаж остановился. Дианта, со вздохом подобрав дрожащими руками подол, произнесла:
– Согласна.
Двери дома лорда Грейсбурна, располагавшегося на Беркли-сквер, открыл Ферринг, дворецкий. Как и вся прислуга, он считал, что Дианта и лорд Чартридж влюблены друг в друга, потому встретил их на пороге благожелательным взглядом.
– Лорд Грейсбурн у себя? – спросил Чартридж, следуя за Диантой в холл.
Ферринг надулся от гордости.
– Да, милорд.
– Будьте любезны сообщить, что лорд Чартридж хочет его видеть.
– Конечно, милорд. Пожалуйста, подождите его в библиотеке.
– Благодарю вас. – Поклонившись Дианте, он добавил: – Мисс Хелстоу, вы не могли бы оказать мне любезность и найти книгу, которую обещали мне одолжить?
Ферринг возмутился, услышав подобные речи от джентльмена, которому полагалось быть влюбленным, но его романтичная натура была бы удовлетворена, если бы он увидел, что произошло после его ухода. Дианта провела гостя в библиотеку. Прикрыв двери, граф нетерпеливо прошептал:
– Дианта, вы еще можете отказаться! Я без труда найду другой предлог для разговора с лордом Грейсбурном.
Она посмотрела на Чартриджа.
– Может, это вы боитесь?
– Мисс Хелстоу, мы обсудили почти все детали сегодня утром. Но еще кое-что осталось невыясненным. И это нужно сделать сейчас, пока вы не приняли окончательного решения.
– О чем вы говорите? – озадаченно спросила девушка.
Чартридж колебался.
– Вы еще очень молоды, – наконец произнес он, – и – при всей своей рассудительности – неопытны. Брак предполагает самые близкие отношения, которые вам до сих пор не были известны. Вы представить себе не можете, насколько они доверительны. День, когда молодая женщина поймет, что живет с мужчиной, который ей отвратителен, станет для нее трагедией.
Дианта вспыхнула и, сделав над собой усилие, спросила:
– Лорд Чартридж… что вы мне предлагаете?
Он улыбнулся. Ее сердце бешено заколотилось, предчувствуя…
– Разумный эксперимент, мэм, – мягко произнес он. – Ваша пытливая натура его должна одобрить.
– Но… – она посмотрела на молодого человека с недоумением, – как мы можем?..
– А вот так, – сказал он и резко обнял ее.
Пол ушел у Дианты из-под ног. Ее руки, вместо того чтобы оттолкнуть, искали поддержки. Головка оказалась у него на плече, и их губы соединились… Дианта целовалась впервые в жизни. С ужасом понимая все неприличие ситуации и ощущая, как граф все крепче прижимает ее к себе, она чувствовала жар его плоти. Это было абсолютно не похоже на объятия во время вальса. Новая, до сих пор неизвестная сила покорила Дианту. Она успела познакомиться с лордом Чартриджем – собеседником и светским львом, – а теперь поняла, что узнать его как мужчину означало нечто совсем иное.
Его теплые и мягкие губы нежно ласкали ее рот. Она не осознавала, что делает то же самое, а ее объятия выражали почти призыв. Она ничего не ощущала, кроме теплоты и нежности, овладевших ее существом. У нее не было сил, чтобы оттолкнуть его, как должна была бы сделать настоящая леди.
Постепенно Дианта ощутила, как обхватившие ее руки разжимаются и он отпускает ее. Некоторое время она боялась поднять глаза, чтобы не выдать своих чувств. Но когда все же посмотрела на графа, то поняла, что ей нечего опасаться – он полностью владел собой, и это весьма ее озадачило. Она была слишком неопытной, чтобы заметить, как дрожит маленькая жилка у него на шее. Глаза лорда Чартриджа смеялись.
