Текст книги "Объятые Пламенем (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Я стоял и не двигался, медленно дыша.

Ее каштановые волосы рассыпались по плечам, и мой пульс начал ускоряться, пока она снимала с себя абсолютно всё, и наконец, не предстала передо мной полностью обнаженной.

Просто скажи ей, чтобы она уходила. Пусть она уйдет.

Она молчала, но в глазах прыгали озорные огоньки, она наклонила голову, и стала ждать от меня приглашения.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – мягко спросила она, по ее глазам было видно, она знает, что я не попрошу об этом.

Я пробежался взглядом по ее телу, представляя, каким теплым оно будет, когда я к ней прикоснусь. Как будет приятно снова оказаться с кем-нибудь в постели. Я хотел, чтобы она ушла, но я не хотел оставаться в одиночестве.

Перед глазами всплыла улыбка Тэйт, и я напрягся. Как только девчонка подошла ко мне, волосы на моем теле встали дыбом.

Она смотрела на меня с нежной улыбкой, и я начал твердеть, представив, как она будет выглядеть в моей постели. Я мог забыться с ней, снять напряжение и избавиться от злости, как я раньше делал с другими женщинами, но… Я знал, что больше мне это не поможет.

Завтра я возненавижу себя и эту дешевку, потому что никакой перепихон не может сравниться с занятием любовью с любимой женщиной.

– Да – выдохнул я, глядя на нее. – Я хочу, чтобы ты ушла.

Смущение и обида вспыхнули в ее глазах. Она пыталась понять, что же она сделала не так, и почему я ее не захотел.

Я задвинул шторку обратно, услышав, как она вышла и закрыла за собой дверь, и облегченно выдохнул. На минутку в голове опять возник образ Тэйт и тело снова ожило.

В прошлом моя болезненная потребность в Тэйт заставляла меня делать разные глупости, поступать неправильно, и я до сих пор не понимал, как сильно все это влияет на мое счастье.

Она была для меня всем. Все мои проблемы были из-за того, что моя голова была затуманена ею, но так больше продолжаться не может.

Я вышел из душа, обернувшись полотенцем, и лег на кровать. Завтра у меня гонка.

Следующие полтора года женщины появлялись в моей жизни и исчезали. Но не потому, что я был зол или хотел мести. Я просто пытался жить дальше, без Тэйт. Я хотел вернуться к ней, сражаться за нее, но только при условии, что и ей это нужно. А если нет, то так тому и быть.

Полтора года я метался между тем, что мне нужно, и тем, что я считал правильным. Вернуть ее и жить долго и счастливо, или забыть ее и отпустить, ведь я ей причинил столько боли.

Но когда я вернулся сегодня домой, и снова ее увидел, я тут же принял решение. Из головы ушли все сомнения.

Она принадлежала мне. А я был создан только для нее.

****

Я смотрел вперед, через танцпол, за ее столом было полно народу. Рука Бена лениво скользила по ее бедру. Я ухмыльнулся. Ей не нравятся такие прикосновения. Они совсем не для нее.

Тэйт не надо было разжигать. Она вспыхивала как фейерверк.

Заиграла Halestorm «I Get Off» и несколько наших друзей начали подпевать, танцуя. Я улыбнулся, вспоминая, как эта песня всегда мне напоминала о ней, как мы росли, и наши окна смотрели друг на друга. И как она дразнила меня через это окно, когда мы были вместе.

В руке завибрировал телефон, и я провел пальцем по экрану, пришло сообщение от Джекса: «Что ты будешь делать, когда она уйдет домой с ним?».

Я посмотрел на брата через зал, и он одарил меня знающей улыбкой. Вот засранец.

Телефон снова завибрировал: «Признайся, ты понятия не имеешь, что делать».

Я бросил телефон на стол и показал ему средний палец. Джекс засмеялся и посмотрел на Мэдока – тот разделял его веселье.

А что мне делать? Затащить ее в машину за волосы? Ага, это добавит мне очков. Но Джекс был прав. Я не смогу жить, зная, что каждый вечер она возвращается домой к другому. И хоть я и научился контролировать свой темперамент, она была моей провокацией.

В прошлый раз я не смог выдержать и нескольких минут, наблюдая за ее интрижкой. Сейчас же совсем другое дело. Бен был неплохим парнем, и Тэйт довольно хорошо его знала. И все это дерьмо между ними может начать развиваться довольно быстро.

Девчонка, сидевшая рядом, прижалась ко мне ближе. Я посмотрел на нее, почти желая увезти ее сегодня к себе. Я был переполнен адреналином, и отчаянно нуждался в женщине в моей постели.

Я мог бы делать вид, что собираюсь увезти ее с собой. Я мог бы позволить ее телу снять мое напряжение, забыться, поиграть, но я не хотел. В этом мире есть только одна девушка, которая знает, что мне нравится.

– Придурок!

Я поднял голову и увидел, как Паша отталкивает от себя парня на танцполе. Супер. Это именно то, что мне сейчас нужно. Я встал, сбросив с себя руки обнимающей меня девчонки.

Паша дошла до той кондиции, что позволила парню потанцевать с ней, но теперь она пришла в себя, и ей больше не нужно его внимание.

Парень, на вид ему чуть больше 20, широко улыбнулся и схватил ее за бедра, прижимая к себе.

– Хватит! – Паша снова убрала его руки, и я пошел к ним, прекрасно зная, что сейчас начнется.

На танцполе почти не было свободного места, поэтому их перепалка не останется незамеченной. Мэдок, Фэллон и все остальные, сидевшие за столом, стали вытягивать шеи, чтобы посмотреть, откуда шум.

Парень схватил ее за руку. Вот черт.

Я протискивался сквозь толпу и успел вовремя, как раз, когда Паша влепила ему пощечину.

– Вот сука! – заорал парень, держась за щеку.

Я встал между ними, закрывая Пашу.

– Отвали! – пригрозил я парню, который уже замахнулся на нее.

– Она ударила меня – прорычал он.

Я наклонился к нему, не сводя с него глаз – Лучше она, чем я.

Чувак замер, вероятно, просчитывая свои возможности, затем развернулся и убрал свою задницу с танцпола. Я громко засмеялся, понимая, что если бы я не вмешался, все было бы только хуже. Она часто так делала. Позволяла парням думать, что у них есть шанс, а потом динамила их, поняв, что они ей не нужны. Ей пора перестать притворяться быть той, кем она не являлась.

Я развернулся к ней – Ты как? – спросил я, но она не смотрела в мою сторону. Только жевала свою нижнюю губу.

– Я что, правда, лесбиянка? – пробормотала она, как будто только что это поняла.

Я кивнул – Я знаю.

Она подняла на меня изумленные глаза. Она взаправду думала, что никто этого не подозревал.

– Мой отец и так меня ненавидит – проскулила она. – А теперь возненавидит еще больше.

Я обнял ее рукой за шею и увел с танцпола – А знаешь, что самое лучшее в семье? – я замолчал – Ты их не выбираешь, поэтому не несешь ответственности. Но друзей ты выбираешь себе сама.

Я отодвинул ногой стул за столом Мэдока и усадил Пашу на него.

– Эй, ребята, вы же помните Пашу, верно – обратился я к своим друзьям. Потом почувствовал взгляд Тэйт на себе и залился румянцем – вряд ли это осталось незамеченным.

– Привет – послышалось со всех сторон стола.

Я стоял, опираясь рукой на спинку стула своей помощницы, тем временем Фэллон поднялась, достала из холодильника бутылку пива, сняла крышку, и протянула ее Паше.

Я кивнул Фэллон в знак благодарности, зная, что мои друзья – это самое лучшее, чем я мог поделиться с Пашей.

Мой взгляд переместился в сторону Тэйт, она пыталась смотреть в пустое пространство, но я знал, что она, так или иначе, всегда смотрит на меня.

Ее длинные волосы спадали аккуратными волнами на грудь, и она сидела тихо и неподвижно, словно ожидая, что я сейчас что-то скажу или сделаю.

Я заметил, что рука Бена всё еще лежала на ее бедре, но ее рука тоже покоилась на его ноге.

Я развернулся, чтобы уйти к своему столику, но Мэдок окликнул меня – Чувак, садись с нами.

Я засмеялся – Не думаю, что это удачная идея – и добавил – Тэйт не очень комфортно.

Ее прищуренные глаза пригвоздили меня – Джаред, у нас с тобой общие друзья. Поверь, я переживу твое присутствие.

На меня напал задор – Да неужели? Ты тяжело дышишь, кулаки сжаты, ты едва на меня смотришь – я пробежался взглядом по ее телу. – И пока я не подошел – я указал на Бена, – ты его даже не касалась.

Усмехнувшись, я заполнил повисшую между нами тишину – Но ты права. Тебе не просто некомфортно. Ты нервничаешь.

Я знал, что я прав. Если я сейчас прикоснусь к ее щекам, они будут пылать, а если положу руку ей на грудь, то услышу, как ее сердце бешено колотится.

Мне понравилось влиять на ее настроение, но еще было безумно интересно, почему она не поднялась и не ударила меня. Ну, или хотя бы наорала на меня.

Вместо этого ее розовые губки лишь скривились в ухмылке, и она встала, посмотрев на меня своими голубыми глазами.

Она удивленно подняла бровь – Нервничаю? – повторила она. – Ты ведешь себя так, будто я все еще о тебе вспоминаю. Тебя, друг мой, я забыла почти сразу, как ты уехал. И это было несложно. – Она подошла ближе, и продолжала говорить своим до боли спокойным голосом. – И мне даже весело, когда я вспоминаю, как я столько времени могла потратить на тебя.

Ее снисходительный тон заставил меня сжать зубы. Сколько времени потратила на меня? Да я,

блять, был с ней большую часть ее жизни.

– Кулаки были твоим единственным аргументом в споре. Твое неумение общаться с людьми мне давно наскучило, а твой ограниченный словарный запас, мягко говоря, смущал.

Что за херня?

Я сократил между нами дистанцию, и посмотрел на нее сверху вниз – Тебе очень нравился мой словарный запас, когда мы оставались одни. – Я медленно проговаривал каждое слово. – В машине, на капоте машины, в моем душе, в твоей постели, почти на каждом полу, во всех возможных комнатах в твоем доме – ты была без ума от моих разговорных навыков.

За спиной у Тэйт кто-то фыркнул и она, обернувшись, грозно посмотрела на Джульетту. Ее подруга подняла глаза, и улыбка тут же погасла под взглядом Тэйт. Мэдок и Джекс смотрели в пол, стараясь не заржать.

Бен встал рядом с Тэйт и взял ее за руку – Пойдем – сказал он твердо, избегая смотреть на меня.

Тэйт посмотрела на меня с яростью и кивнула ему – Конечно.

Перед тем как уйти, она наклонилась к моему уху и прошептала, чтобы слышал только я – Да, в некоторых делах ты был хорош – заметила она. – Но совершенно не подходил для других.

Я глубоко выдохнул, смотря, как они уходят, а все остальные чуть не прожгли мне дырку в голове, уставившись на меня. Пиздец.

Она завела каждую клеточку моего тела, и я хотел лишь одного – чтобы она оказалась сейчас подо мной. Тем более, она сама только что намекнула, что в этом я был хорош.

Я улыбнулся. В следующий раз, когда она выпустит коготки, я напомню ей, в чем именно я хорош.

Глава 7

Тэйт.

– Знаешь, это нормально, что ты нервничаешь в его присутствии – мягко сказал Бен, держа меня за руку, пока мы шли до моего дома. – Вы довольно долго были вместе.

Я ответила ему легкой улыбкой, и сжала его руку – Джаред не нервирует меня – уточнила я. – Он меня бесит.

Мы поднялись на едва освещенное крыльцо, и я заметила, что окна в доме Джекса все еще оставались темными.

Я решила вернуться к себе домой, надеясь, что Джаред останется у Мэдока. Зачем ему приезжать в свой старый дом? Теперь у него есть Паша.

Я остановилась на ступеньке, и повернулась к Бену, он стоял на ступеньке ниже – Я бы пригласила тебя в гости – и потеребила воротник его футболки – но там такой беспорядок.

Я заметила расстройство в его глазах, но вида он не подал и улыбнулся мне. Конечно, бардак здесь ни при чём. Да и ему было все равно. К тому же, в моей комнате было чисто. На самом деле я была слишком отвлечена, чтобы приглашать Бена в гости. Он заслуживал полного моего внимания, но мое тело и мысли были очень беспокойными. Я была рассеяна. И не могла пригласить его сегодня к себе.

Он спокойно смотрел на меня, внимательно изучая. Он знал настоящую причину моего отказа, но понимал, что я не могу выразить этого словами.

Бен был хорошим и умным парнем. Он говорил мне, какая я красивая, и поддерживал мой выбор. Глядя в его голубые глаза, мне практически хотелось утонуть в них. Узнать, каково это – прижиматься к его телу. Посмотреть, смогу ли я с ним чувствовать себя так же хорошо, как…

Я прочистила горло, прогоняя подальше эти мысли. Получается, я использую Бена, чтобы почувствовать себя лучше, вернее, чувствовать хоть что-нибудь, но мы оба заслуживали большего. Поэтому нам стоит подождать.

Он подошел ближе, коснувшись моих губ в целомудренном поцелуе. На вкус он был как корица, и я вдохнула запах его одеколона. Отстранившись, он улыбнулся, и развернулся, чтобы уйти.

Но я остановила его. Я схватила его за руку, притянула обратно, и впилась в его губы так, что он дернулся от удивления. Я дразнила его язык своим и склонила голову, углубляя поцелуй, от чего у него сбилось дыхание. Бен притронулся к моей щеке, и мне стало тепло от его близости.

Все было как всегда. Приятно. Спокойно. Бен умел целоваться.

Но у нас ничего не будет, пока я сама этого не захочу. Когда он пытается перейти на вторую базу, то каждый раз спрашивает, готова ли я к этому. Да, это просто вежливость с его стороны, но я разочарована. Всё это выглядело так, словно он сам не знал, чего хочет, просто следует моим указаниям. Он всегда ждет, пока я дам «добро», но такой подход меня не возбуждает.

Мне не хочется всё контролировать, я хочу, чтобы мне сносило башню.

Он отступил, улыбаясь еще шире, развернулся и пошел к машине.

Открыв входную дверь, я вошла в дом, немедленно услышав цоканье по деревянному полу. Я осмотрелась по сторонам и увидела Мэдмена, он бежал ко мне из кухни. Должно быть, он весь день играл у Джекса в саду и зашел в дом через маленькую дверь для собак.

Джекс и Джульетта присматривали за ним, пока я жила у Мэдока, и я не могла взять его с собой. Эта неделя выдалась весьма загруженной, а соседи могли уделить ему больше внимания.

10 лет назад мы с Джаредом приютили дворняжку. Большую часть жизни щенок жил с ним, но я была счастлива, что последние несколько лет он был со мной. Этот маленький приятель постоянно меня веселил. Несмотря на свой возраст, он был полон энергии.

Я потянулась и погладила его, точно зная, чего этот озорник хотел. Еда, вода и почесывание пузика – и все одновременно.

Я зашла на кухню, на этой неделе здесь работали маляры, поэтому был беспорядок. Мебель и деревянные полы были покрыты белыми простынями, и я вдохнула запах краски. Запах начала новой жизни.

Я обновила миску с едой Мэдмена, налила свежей воды, и прошла по коридору, закрыв глаза, наслаждаясь старыми воспоминаниями.

Пока я росла, мама часто красила стены. Она любила перемены, запахи красок и растворителей успокаивали меня, они напоминали мне о доме.

Мне была противна мысль, что скоро это перестанет быть моим. Отец отклонил два хороших предложения и я, сама не знаю почему, не спешила жаловаться.

Я понимала, что продажа дома – это необходимость. Но мне была тяжела мысль о том, что кто-то другой будет здесь жить. Хоть я и буду скучать по близости к своим друзьям, но мне нужно уехать. Подальше от Джареда. От воспоминаний. От наших старых комнат, смотрящих окнами друг на друга. И от вероятности встречаться с ним каждый раз, когда он неожиданно решит вернуться в город. Перемены были необходимы, даже если это приносило массу неудобств.

Когда я была маленькой, я плакала, когда мама перед рождеством настояла, чтобы я пожертвовала свои игрушки на благотворительность. Она сказала, что мне нужно освободить место для новых подарков от Санты. И хоть я давно не играла со старыми куклами, они для меня были как люди. К кому они попадут? Будут ли их любить и заботиться о них?

Но мама сказала, что тяжело только в первый раз. И чем больше в жизни перемен, тем легче их переносить. Именно поэтому она делала ремонт каждые пару лет.

Изменения подготавливают нас к потерям, и она была права. С каждым разом становится легче.

Я хотела открыться возможности отношений с Беном, или кем-то другим, а Джаред может жить как хочет. Да, мне было неловко в его присутствии, но я знала, он приехал сюда повидаться с матерью и присутствовать при рождении сестры. И я не собиралась портить ему визит.

Я вытащила из кармана телефон, и пошла в ванную, набирая сообщение трясущимися пальцами. И отправила его Джареду: Оставь меня в покое, и я сделаю то же самое.

Затем положила телефон на раковину и начала раздеваться.

Я не собиралась зацикливаться на нем. И не собиралась дожидаться его ответа. Я расчесала волосы, влезла в пижамные шорты, безрукавку с надписью Seether и пошла спать.

Выключив свет, я поставила телефон на зарядку, и свернулась под одеялом. Не буду ждать его реакцию. Я вообще больше не собираюсь его ждать.

***

Я протерла сонные глаза и увидела новое сообщение от Джареда: Я не могу, да и ты тоже.

Часы показывали время 2 утра. Я проспала всего час. Сначала я подумала, что это сообщение от папы, он часто забывал о разнице во времени. Но затем вспомнила, что я писала Джареду с просьбой оставить меня в покое, и снова перечитала его ответ. Он, что, намекал, что я не могу себя контролировать?

– Высокомерный придурок – простонала я, и начала писать ответ: Не разговаривай со мной. И не приближайся ко мне. Я бормотала под нос эти слова, пока печатала.

Бросив телефон на тумбочку, я уткнулась в подушку, приказывая себе не думать о нем. Но это не сработало. Я ударила кулаком по кровати. Вот козел!

– Напыщенный, самоуверенный сукин… – я продолжала ругаться в подушку, но понимала, что доля правды была в его словах.

Я прекрасно помнила, насколько я любила его, когда он не оставлял меня в покое. Любимым местом Джареда было любое пространство, где он мог раздеть меня.

Мой телефон опять завибрировал, и я попыталась проигнорировать его сообщение. Но все же повернула голову, и хмурясь, взглянула на экран: Я не буду приближаться к тебе. Пока. Я предпочитаю на тебя смотреть.

У меня перехватило дыхание. – Что? – прошептала я сама себе. – Смотреть на меня? Я сглотнула и попыталась собраться, возможно, я что-то не так поняла. Взяв в руки телефон, и отбросив одеяло, я прокралась к окну, вглядываясь в крону дерева.

Ты где? – написала я, не увидев света в его окне. Как он может смотреть на меня, если он меня не видит? И в этот момент зажглась лампочка в его старой комнате.

Я заправила волосы за ухо, нервный жар вспыхнул в груди. Я едва смогла сдержать дрожь, сердце стучало с немыслимой скоростью.

В окне появился Джаред, и я попятилась назад, пытаясь скрыться в темноте – Вот черт – тихо выругалась я, как будто он мог меня услышать. Почему он у себя дома, а не у Мэдока?

Свет горел только у него, поэтому я видела его, а он меня нет. На нем все еще были черные джинсы, но ремень и футболку он снял. Он просто стоял и смотрел прямо на меня, словно зная, где я сейчас нахожусь. Даже отсюда я могла разглядеть его хитрый взгляд, и я знала, если я открою окно, он залезет сюда, как в старые времена. И по моим рукам пробежались мурашки.

Он держал телефон и набирал сообщение, и я позволила взгляду задержаться на его теле. Его крепкий и узкий пресс – сколько раз я исследовала его языком. Я зарычала, закрывая глаза.

Телефон завибрировал снова: Ты была невероятно красивой сегодня вечером на треке.

Я удивилась его неожиданно милым манерам. Он редко показывал свою мягкость, что влияло на меня еще сильнее, поэтому я не хотела, чтобы он говорил мне нежных слов.

Тэйт, даже спустя столько времени ты все еще убиваешь меня. Я хочу тебя, как и прежде.

– Не надо – шептала я в темноту, затем выдохнула и села на кровать, все еще видя боковым зрением его темную фигуру в окне.

Я скучаю по тому, как твое тело отзывается на меня – я опустила голову, читая приходящие от него сообщения.

И я никогда этого не забывал. Я помню каждый дюйм твоей кожи. Твой вкус, звуки, которые ты издаешь...

В лунном свете я увидела, как побелели костяшки моих пальцев, когда я с силой сжимала свой телефон. Он знал каждый дюйм моего тела и мог играть на мне, как на музыкальном инструменте. Его требовательные руки и рот были настолько жадные… И я почувствовала, как капелька пота сбежала по позвоночнику. Черт.

Я знала, чего он добивается, и мне не хотелось, чтобы он останавливался.

Похоже, именно у тебя сегодня проблемы с навыками общения. Я закатила глаза.

Ты можешь думать, что изменилась, но это не так. Я знаю, ты всё еще чувствуешь меня – писал он, и я стиснула зубы от его заносчивости, пусть даже в этот момент я свела ноги от воспоминаний о нем.

Я столько раз был в тебе. Признайся, что помнишь это, или мне придется тебе напомнить.

Я закрыла глаза, пульс бился с бешеной скоростью. Джаред…

Я провела рукой по бедру, наслаждаясь пульсирующей болью у меня между ног. У меня давно такого не было.

– Черт бы его побрал – выдохнула я.

Ты хочешь, чтобы я остановился? – спросил он.

Мое дыхание сбилось, когда я сидела и смотрела в экран. Ну, давай, сделай это. Скажи, чтобы он заканчивал. Это очень хреново, он не должен тебя добиваться.

Но моя кожа горела, и я чувствовала себя как дома. Тепло и спокойно, несмотря на все перемены в жизни, на людей, которых я повстречала, на вещи, которые я потеряла, или где я жила. Если я в центре его внимания, значит, я дома.

Когда мне было 11, была годовщина смерти моей мамы. В тот день Джаред был моим маяком. Он не отходил от меня, хотя я пыталась игнорировать его. И целых два часа качал меня на качели из старой покрышки на заднем дворе, пока я не перестала плакать и не заговорила с ним. Он был моим другом. Это был крепкий фундамент наших отношений.

И когда он повзрослел, эти чувства стали сильнее. Намного сильнее.

Я сидела на кровати и ерзала на попе, наслаждаясь трением моих шортиков о мою кожу.

Он написал снова, и я сдалась, читая его слова.

Я обожаю твою кожу на изгибе твоего бедра. Это настоящее блаженство. Я до сих пор помню этот вкус.

Я откинулась на кровати и притронулась к своим ногам, к той их части, которую он любил.

Обычно ты так сильно хватала меня за волосы, буквально совокуплялась с моим лицом. Твой отец даже не догадывался, какая ты испорченная девчонка.

Я провела ладонью по клитору поверх пижамных шорт и застонала, вспоминая его тайные утренние визиты ко мне по утрам перед школой. Он пробирался в окно и зарывался лицом у меня между ног. И доводил меня до такого состояния, что мне приходилось прикрывать рот рукой, чтобы нас не застукали.

На втором курсе, когда ты стала ездить на треке... твои ноги приобрели такой тонус. Я думал, ты специально сводишь меня с ума.

Я провела средним пальцем между складочек и не могла остановиться. Мне очень хотелось ощутить снова его руки на себе.

Мое грудь приподнялась, и я представила, как его длинные пальцы пробираются мне под безрукавку. Он никогда не мог удержать свои чертовы руки подальше от моей груди.

Тэйт, мы были идеально совместимы в постели. Помню, как ты выгибала бедра мне навстречу, когда я трахал тебя сзади.

– Блять – застонала я, закрывая глаза и покачивая бедрами в такт руке.

Это же была твоя любимая поза, не так ли?

Я не ответила, но он и так это знал. После того случая на кухонном столе я обожала, когда он ставил меня на четвереньки.

Даже лежа подо мной, ты никогда не сдавалась – печатал он. – Когда я нажимал, ты отталкивала в ответ. Когда я входил в тебя, ты выгибала спину, подставляя соски под мои губы и язык. Тебе всегда нравился жесткий секс.

Боль в моем влагалище была невыносимой и приятной. Я так сильно в нем нуждалась. Только он доводил меня до такого дикого состояния. Меня накрыло приливом желания. Я намокла еще больше, пока ласкала себя.

Закрыв глаза, я представила, как он переворачивает меня на живот и проскальзывает внутрь. На лбу выступила испарина, когда я вспомнила, будто это было вчера, насколько фантастическими были ощущения, когда он входил в меня. Было немного больно, но я обожала это. Он трахал глубоко, с нужной силой и давлением, и это было невероятно.

Я взяла телефон, прочитав новое сообщение.

Ты помнишь ночь в наш выпускной? В моей машине, у озера? Это было жарко. Я разорвал твое платье, оно валялось на полу машины, а на тебе остался лишь мой галстук.

Я помнила. Я оседлала его на заднем сидении, его галстук покоился в ложбинке между грудей. Он не мог долго этого выносить и набросился на меня как животное, едва не съев живьем.

Тэйт, ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь. Ты сводишь меня с ума. Твои слова, твой смех, твои слезы, твои глаза … Всё в тебе принадлежит мне.

– Мне тоже – прошептала я, и из глаза побежала слеза. Я сглотнула и сжала ноги, чтобы унять эту боль.

Я стал лучше, но для меня никогда не будет никого лучше, чем ты.

Я сжала кулаки, мне нужно было кончить. Я страстно желала, чтобы он довел меня до оргазма, но я ударила по кровати кулаком, отказываясь ему поддаваться. Он сделал мне больно, и несмотря на влечение между нами, я не смогу простить его. И я не должна забывать об этом.

Я хотел вырвать ему руки, когда он прикасался к тебе. Но, по правде говоря… это чертовски заводит – видеть, как другой мужчина имеет то, чего хочу я.

Да, я тоже это чувствовала, когда видела его с другими девушками. Я ненавидела это, мне было больно, но это делало меня собственницей, и мне хотелось драться за него.

Сейчас я как стальной стержень.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Член Джареда – твердый и готовый к действиям – от этого зрелища у меня всегда телки слюни. Я представила, что он сейчас держит его, но я лежала на кровати и не могла видеть его действий.

Следующее сообщение пришло спустя минуту.

Ты выглядишь возбужденной. Лучше сними эту футболку, прежде чем снова ляжешь спать.

Я испуганно подскочила, глядя в окно. Он же не мог меня видеть? В моей комнате было темно. Я провела рукой по волосам, лицо пылало от стыда.

Подкравшись к окну, я увидела Джареда, все еще стоявшего в свете настольной лампы. Даже сквозь ветки дерева и темноту я видела его самодовольный взгляд, прежде чем он посмотрел вниз и снова начал печатать.

Тэйт, я все помню, уверен, ты тоже.

Я уронила телефон, увидев, как его веселые глаза стали угрожающе темными. Потом он задернул шторы и ушел.

Блять.

Глава 8

Тэйт.

Я бежала по тротуару, потом завернула на дорогу, в наушниках играла песня Three Days Grace «I Hate Everything About You» и я была мокрой от пота.

Я была в хорошей физической форме, и обычно не ускорялась во время своих пробежек, но когда я начала жадно глотать воздух, я поняла, что перестаралась. Раньше я никогда не задыхалась, бегая.

Перейдя на шаг, я дошла до перекрестка на моей улице и вытерла пот со лба краем футболки. Мои спортивные штаны прилипли к ногам. И это меня бесило. Прилипшие к спине волосы тоже раздражали меня. Ноги ныли, но я не смогла израсходовать лишнюю энергию – это тоже меня злило. Я уже давно не была в таком раздраженном состоянии.

Утром я проснулась от рева мотоцикла Джареда. Я лежала в кровати и откровенно скучала по его утренним визитам. Я была активней по утрам, а его горячее тело на мне всегда было самым лучшим способом для пробуждения. Но он умчался, и решила не думать о своих желаниях.

Я зашла в дом, положила ключи вместе с айподом и наушниками на столик и пошла на кухню. Мэдмен потрусил за мной. Включив ноутбук, я начала готовить себе омлет и нарезать фрукты.

С моим расписанием сложно питаться правильно. В больнице я обычно ем печенье, пончики, полуфабрикаты, и всё, что под руку попадется. Много времени провожу то в библиотеке, то в гараже, занимаясь машиной, поэтому питаюсь в основном на ходу. К счастью, выходные у меня свободные и я готовлю себе разные салаты и здоровые закуски.

Сев за стол, я вызвала папу на еженедельный видеочат.

– Привет, пап – поприветствовала я, разрезая омлет со шпинатом, грибами и сыром. – Как поживает Италия? Надеюсь, ты не злоупотребляешь вином? – подтрунивала я, поедая свой завтрак.

– Чтобы ты знала, вино полезно для сердца – уточнил он со смешинкой в глазах. Они такие же голубые, как и мои.

– Ага, но только один бокал, а не пять.

Он кивнул – Верно подмечено.

Мой папа спокойно относился к алкоголю, но жизнь за границей приучила его к разным кухням и традициям, и Италия не исключение.

В последние несколько лет его образ жизни негативно сказался на его здоровье. У него было загруженное расписание, он плохо питался, и постоянно был в разъездах, не успевая держать себя в форме. У него случилось два сердечных приступа, пока он был за границей. И он скрыл это от меня. Я была очень расстроена, когда это узнала.

Теперь я стараюсь следить за его здоровьем. Потратив часть своих сбережений, я подарила ему на Рождество беговую дорожку, и делала онлайн заказы в близлежащих продуктовых магазинах, чтобы ему доставляли органические продукты. К счастью, он спокойно к этому отнесся. Ведь более 12 лет он был моим единственным родителем. Поэтому мне хотелось, чтобы он оставался со мной как можно дольше.

– Ты сейчас дома? – спросил он, глядя на меня. – Я думал, ты поживешь у Мэдока и Фэллон.

Я пожала плечами, сосредоточившись на завтраке – Только на выходных, тем более, рабочих здесь нет, а я хотела заняться двором, хотела сделать его более презентабельным.

Наши внутренние дворики были в прекрасном состоянии. Джекс следил за ними, пока я была на учебе, а папа в отъезде. Я просто хотела побыть дома, и как бы сильно я не пыталась это скрыть, но мой папа хорошо меня знал.