Текст книги "Объятые Пламенем (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Редактура – Kazimira Malinovna

Серия: Потерянная дружба #3,5

Пролог

Тэйт. 4 года назад.

– Джаред Трент – ворчала я. – Если впервые в жизни я из-за тебя попаду в неприятности, и это всего за три недели до окончания школы, то я скажу папе, что это твоя вина.

Я практически бежала за ним, пока мы шли по темному школьному коридору, все дальше удаляясь от играющей музыки на танцах.

– Тэйт, твой папа знает, у тебя всегда есть право выбора – отметил он, и я услышала юмор в его голосе. – Пошли – Он взял меня за руку. – Ускорь темп.

Я споткнулась, когда он еще быстрее потащил меня по ступенькам на второй этаж, и мои ноги запутывались в синем длинном выпускном платье. На часах почти полночь, в зале проходил наш школьный бал, но моему парню было плевать на это.

Не то чтобы меня это сильно огорчало. Но иногда я мечтала, чтобы он просто был частью общества, а не убегал каждый раз, чтобы побыть со мной наедине. У Джареда было всего несколько любимых людей, и если вы не из их числа, то ему нет смысла с вами общаться. Если он не мог быть со мной, он проводил время со своим братом Джексом или с лучшим другом Мэдоком Карутерсом.

Он ненавидел танцы, ненавидел танцевать и бестолковую болтовню. И чем сильнее он отгораживался от людей, тем больше они хотели знать о нем. К его великому удовольствию.

Но он все равно согласился. Ради меня. Он шел на танцы с широкой улыбкой. Он любил делать меня счастливой.

Я бежала, чтобы поспевать за ним, вцепившись в него обеими руками. Он открыл дверь в класс и ждал, пока я войду. Я свела брови, гадая, зачем мы сюда пришли, но все же быстро прошмыгнула в кабинет, пока нас не поймали. Нам нельзя было ходить по школе.

Зайдя в пустой класс, я развернулась, видя, как он зашел за мной следом и закрыл дверь.

– Класс мисс Пенли? – выдохнула я. Мы не были здесь с прошлого семестра. Его загадочные шоколадные глаза сверкнули, прежде чем он ответил – Ага.

Я прошла между рядами, чувствуя на себе его взгляд.

– Где мы ненавидели друг друга – вспоминала я дразнящим голосом.

– Ага.

Я провела пальцем по деревянной парте – Там, где зародилась наша любовь – я продолжала играть с ним.

– Ага – его мягкий шепот накрывал меня, словно одеяло.

Я улыбнулась сама себе – Где я была твоим «севером»…

Элизабет Пенли была нашей учительницей литературы. Мы оба посещали ее занятия прошлой осенью с темой «Литература в фильмах». Тогда еще мы не были вместе.

В то время мы с Джаредом были врагами. Она дала нам задание, и попросила разделиться согласно стрелкам компаса. И Джаред был моим «севером». Без особого энтузиазма.

Мои серебристые босоножки на шпильках, идеально подходившие к моим украшениям, стучали по полу. Развернувшись, я посмотрела на Джареда, все еще стоявшего у дверей. Его прямой взгляд нисколько не скрывал его намерений. И в этот момент мне жутко захотелось залезть на него, как на наше дерево.

Я знала, он ненавидел костюмы, но сейчас он выглядел как дьявол, одетый с иголочки. Прямые черные брюки обтягивали его мускулистые ноги, и подчеркивали узкую талию. Черная рубашка не была слишком обтягивающей, но все же давала полное представление о его накачанном теле, а черный галстук в паре с пиджаком дополняли образ сильного и сексуального мужчины.

За те восемь месяцев, что мы вместе, я уже привыкла, что каждый раз пускаю слюни при виде его. К счастью, он точно так же смотрит на меня.

Он облокотился на дверь, пиджак расстегнут, руки в карманах, и заинтересованно поглядывал на меня. Его темно-коричневые волосы чуть спадали на лоб, и были уложены в стильный беспорядок.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила я, пока он продолжал смотреть на меня.

– Как сильно я скучаю по тем временам, когда мог бесконечно смотреть на тебя в этом классе – ответил он, пробежав по мне взглядом.

Внутри потеплело, я прекрасно понимала, что он имел в виду. Мне нравилось играть с ним, зная, что он за мной наблюдает.

– И – продолжил он – Мне будет не хватать того, как твоя ручища взмывала вверх, каждый раз, когда ты знала ответ на вопрос.

Я ахнула, в глазах вспыхнула ярость – Ручища? – повторила я. Я уперлась руками в бока и сжала губы, чтобы скрыть улыбку.

Он улыбнулся и продолжил – И как ты почти утыкалась носом в парту, когда писала тест, или жевала карандаш, нервничая.

Я посмотрела на его старую парту.

Отойдя от двери, он продолжал говорить, направляясь ко мне – Я буду скучать по тому, как ты краснела, пока я шептал тебе всякие слова на ушко, когда Пенли отворачивалась – он склонил голову в сторону и приближался ко мне.

По телу пробежала дрожь, когда я вспомнила, как он перегибался через парту и шептал мне на ухо горячие обещания. Я закрыла глаза, чувствуя, как его грудь прижалась ко мне.

– Мне будет не хватать того, что ты сидела в двух футах от меня – шептал он – но больше всего я буду скучать по тому, как пробирался к тебе в комнату и шалил с тобой по утрам.

Я втянула воздух, когда он прижался лбом ко мне.

– Мне будет не хватать той пытки, когда я хотел тебя посреди урока, но не мог взять. Тэйт, я буду скучать по нас в этом классе.

Я тоже…

Между нами всегда было притяжение. Даже в переполненном шумном классе нас будто связывала невидимая веревка. Он мог касаться меня, даже не притрагиваясь. Он шептал мне, сидя за мной и казалось, что его губы были прямо возле моего уха.

Я улыбнулась и открыла глаза, его губы были в дюйме от моих. – Хоть ты и сидел за мной, я чувствовала твой взгляд, Джаред. Даже когда ты делал вид, что ненавидишь меня, я ощущала, что ты наблюдал за мной.

– Я никогда не ненавидел тебя.

– Знаю – я кивнула, обняв его за талию.

Три года нашей вражды делали мою жизнь невыносимой, и сейчас я была рада, что все это позади. Я была благодарна, что он рядом. И мы вместе.

Но он прекрасно знает, что мои воспоминания о старших классах не всегда будут веселыми и приятными. И его гложет вина за это.

Большую часть жизни Джаред страдал от заброшенности и одиночества. Из-за своего ужасного отца и матери-алкоголички. От соседей, не обращавших внимания на происходящее, и от учителей, отводивших взгляды.

Поэтому Джаред решил, что лучше быть одному. И вычеркнул всех из своей жизни.

Но со мной он сделал шаг вперед. По правде, даже несколько шагов. Он искал мести.

Когда-то я была его лучшим другом, но даже я бросила его. Слишком много неприятных событий случилось за столь короткое время, и Джаред не мог этого забыть. И не хотел забывать.

Именно я стала его целью, ведь мучая меня, он мог вернуть себе контроль. По его вине я страдала все время учебы в старших классах.

Так было до прошлого августа. Пока я не вернулась домой после проведенного года за границей. Когда Джаред обижал меня, я давала сдачи. Для нас обоих мир перевернулся вверх ногами, и после всего пережитого дерьма мы нашли силы снова быть вместе.

– У нас много приятных воспоминаний, связанных с этим классом – я запрокинула голову и посмотрела на него. – Но есть одно место, о котором я не могу вспомнить ничего хорошего…

Выскользнув из его объятий, я направилась к выходу. – Пошли – улыбнувшись, я оглянулась через плечо. Распахнув дверь, я вышла в коридор и побежала.

-Тэйт! – я слышала, как он кричал мне вслед, и остановилась, увидев, что он тоже вышел из класса. Он в растерянности наблюдал за моими действиями. Я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех, развернулась и снова побежала вниз по коридору.

-Тэйт! – кричал он – Ты же бегунья. Так нечестно!

Я засмеялась, подняла подол платья и побежала быстрее, перепрыгивая через ступеньки, направляясь прямо к спортивному залу.

Я слышала его тяжелые шаги, когда он спрыгивал со ступенек, в то время как я уже проскользнула в раздевалку, прячась от него. Пробежав до третьего ряда шкафчиков, я встала у металлической двери, скидывая туфли, и восстанавливая дыхание.

Мои блинные белокурые волосы были распущены, и благодаря моей лучшей подруге Кейси, были подняты вверх и спадали красивыми локонами. Как по мне, то я бы убрала их вообще, но Джареду нравилось, когда мои волосы были распущенными, а я сегодня хотела свести его с ума.

Дверь раздевалки открылась, и я сжала кулаки, ожидая его появления.

Он вышел из-за угла, его ноги сами несли его ко мне – Женская раздевалка? – спросил он, на лице был выражен явный дискомфорт.

Я знала, он сейчас начнет нервничать, но я должна добиться своего.

Я сделала глубокий вдох – Последний раз, когда мы были здесь…

– Я не хочу думать, что случилось тут в последний раз – он прервал меня, качая головой.

Но я все равно настаивала – Последний раз, когда мы были здесь, ты издевался надо мной и пытался унизить – взяв его за руку, я прижала его к тому месту напротив шкафчика, где мы с ним ругались прошлой осенью. Я отклонилась назад, обняв его за талию, прижимая к себе.

– Ты вторгся в мое личное пространство и накрыл собой, как и сейчас – шепнула я – В конечном итоге мне было чертовски неудобно перед всей школой. Помнишь?

Я высказала все. Мы больше не должны бояться говорить на эту тему. Я готова посмеяться над той ситуацией, ведь я уже достаточно наплакалась в прошлом. Мы должны взглянуть в лицо нашим страхам, и двигаться дальше.

– Ты был злым – настаивала я.

Он пришел сюда, как только я вышла из душа, выгнал из раздевалки всех девчонок, и начал запугивать меня, пока я пыталась стоять перед ним в одном только полотенце. Кое-кому все-таки удалось пробраться в раздевалку, и сделать снимки. Хоть мы ничего и не сделали, но люди, увидев меня почти голой в раздевалке с парнем, думали по-другому.

Взгляд Джареда, такой мягкий, когда он смотрел на меня, сейчас стал обжигающим. Я вцепилась в лацкан его пиджака и прижалась к нему, желая создать приятные воспоминания в этом месте. Его лицо было в дюйме от меня, и я задержала дыхание, когда его рука гладила мои ноги, задирая платье все выше и выше.

– Значит, мы пришли к тому, с чего начали – шептал он около моих губ – Ты собираешься ударить меня, как я того заслуживаю?

Я растерялась, но потом улыбнулась. Я обошла его, запрыгнула на скамейку позади него, возвысившись над ним, и любовалась его удивленными глазами, когда он повернулся лицом ко мне. Я положила руки на шкафчик, по бокам от его лица, и наклонилась к нему.

– Если я хоть пальцем к тебе притронусь – я шепотом повторяла его слова, сказанные мне несколько месяцев тому назад – то только тогда, когда ты сам этого захочешь.

Я запрокинула голову, играя с ним – Так как? Ты хочешь этого?

Он взял мое лицо в ладони и начал умолять – Да. – И затем накрыл мои губы – Черт да.

И я растаяла.

Я всегда таю.

Глава 1

Джаред. Наши дни.

Дети – это кошмар.

Маленькие поганцы, постоянно сводящие тебя с ума. Сначала ты им все объясняешь, затем повторяешь то же самое, потому что в первый раз они тебя не слушали, и как только ты все расскажешь, они задают вопросы, ответы на которые ты давал последние 20 минут!

И вопросы. Твою мать, эти вопросы!

Некоторые из них за день говорят больше слов, чем я за всю свою сознательную жизнь. И тебе никуда от этого не деться, ведь они постоянно ходят за тобой хвостиком.

– Джаред! Я хочу голубой шлем, Коннор был в нем в прошлый раз, сейчас моя очередь – плакал мальчуган со светлыми волосами, пока остальные дети были уже на трассе, садились в автомобили для картинга и готовились к заезду на два круга.

Я почесал подбородок, сделал успокаивающий вдох, пока ходил по треку и проверял оборудование. – Какая разница, какого цвета на тебе шлем? – зарычал я, мышцы спины слегка напряглись.

Блондинчик – черт, все время забываю его имя – поднял голову, он уже был готов расплакаться – Но… так нечестно! Он уже дважды в нем катался, а я…

– Надевай черный – скомандовал я – Ты же помнишь, он счастливый.

Он нахмурился и почесал нос – Правда?

– Да – я соврал, жаркое калифорнийское солнце обжигало мои плечи сквозь черную футболку. – Ты был в нем, когда мы перевернулись в коляске три недели назад. И он защитил тебя.

– Мне казалось, я был в голубом шлеме.

– Нет, в черном – я снова соврал.

Если честно, я понятия не имел, в каком шлеме он был. Мне должно было быть стыдно за это, но никакого сожаления я не испытывал. Когда дети становились неразумными, я был готов на все, лишь бы они делали то, что я им говорил.

– Поторапливайся – крикнул я, слыша, как начали заводиться моторы детских машинок – Иначе они уедут без тебя.

Он рванул к дальней стене, где были полки со шлемами, и схватил черный. Я наблюдал, как детишки, в возрасте от пяти до восьми лет, залазили в машинки, пристегивались и поднимали большие пальцы. Их тоненькие ручки вцепились в руль, и я понимал, что в этот момент на моем лице широкая улыбка. Эта часть была не так уж и плоха.

Сложив руки на груди, я с гордостью смотрел, как они стартуют, как он или она делает успехи в вождении, по сравнению с прошлыми неделями. Их блестящие шлемы сверкали на солнце, а маленькие двигатели ревели вдали на треке. Некоторые детки все еще газовали и не могли тронуться с места, в то время как другие уже заходили на поворот.

Было сложно испытывать терпение, когда тебе хочется быть победителем в гонке, но некоторые из них понимали, что тут дело не только в скорости, но и правильном вождении. И главное, надо не просто обогнать машину, а удержать свое преимущество.

Но все же, обучаясь этому, они здорово развлекались. Вот если бы во времена моего детства было такое место…

Но даже сейчас, в 22 года, я благодарен за все.

Когда эти детишки впервые вошли в эту дверь, они не умели ничего, а сейчас разъезжают по треку, словно это их задний двор. И все это благодаря мне и другим волонтерам. Здесь они всегда были счастливы, широко улыбались, и смотрели на меня с восхищением.

Да и вообще они хотели быть рядом со мной. И черт его знает почему, но в одном я точно был уверен. Как бы сильно я не жаловался, как ни пытался отсидеться в своем офисе, чтобы запастись каплей терпения, я реально и без сомнения хотел проводить с ними больше времени. Некоторые из этих поганцев были клевыми.

Когда я не путешествовал и не работал на треке, не гонял со своей командой, я был здесь, помогал этой детской программе.

Конечно, это был не просто детский картинг, это еще и гараж, магазин, где многие водители и их девушки зависали или ремонтировали свои мотоциклы.

В колонках заиграла песня Godsmack «Something Different» и я посмотрел на небо, солнце тут же ослепило меня. А дома, наверное, сейчас грозы. Июни в Шелбурн Фолс всегда были дождливыми.

– Вот – приказным тоном сказала Паша, тыкнув папкой с документами мне в грудь. – Подпиши.

Я взял бумаги, глядя сквозь очки на мою помощницу с черно-фиолетовыми волосами, пока мимо нас проносились детские карты.

– Что это такое? – я щелкнул ручкой, и посмотрел, что это был заказ на доставку.

Она отвечала, глядя на трек – Это заказ на запчасти для твоего мотоцикла. Я отправляю их в Техас. Твоя команда получит их как раз в августе, когда ты будешь там.

Я опустил руку – Так это же через два месяца! – воскликнул я – Откуда ты знаешь, что их не растащат, пока я до них доберусь?

Остин будет первым городом, куда я отправлюсь, когда приступлю к гонкам. Я понимал ход ее мыслей. До этого мне не нужны будут эти детали, но все же не хотелось, чтобы дорогостоящие запчасти валялись просто так. Уж лучше пусть они будут здесь, со мной в Калифорнии, чем без присмотра в трех штатах от меня.

Но она стрельнула в меня таким взглядом, словно я ей насыпал горчицы в блинчики. – Остальные два документа – это выписки со счетов – она продолжала говорить, не обращая внимания на мою реакцию – И договор по рекламной компании «ДТ Рэйсинг».

Затем она наклонилась и посмотрела весьма презрительно – А ты не считаешь, что это банально – называть фирму своими инициалами?

Я опустил глаза на документы и начал подписывать – Это не мои инициалы – промямлил я. – И я плачу тебе не за то, чтобы ты высказывала свое мнение по каждому вопросу и бесила меня.

Я протянул ей папку, и она улыбнулась – Конечно, ты платишь мне за то, чтобы я помнила день рождения твоей мамы. А также за то, что я обновляю музыку на твоем айподе, занимаюсь твоими счетами, забочусь о твоих мотоциклах, составляю твое расписание, бронирую тебе билеты, заполняю твой холодильник исключительно любимыми продуктами… И мое самое любимое – я звоню тебе через 30 минут после начала какой-либо вечеринки, и даю тебе вескую причину, чтобы уйти, потому что ты ненавидишь людей.

Ее тон был настолько язвительным, что я даже рад, что у меня есть младший брат, а не сестра.

Я не ненавидел людей. Ладно-ладно. Большинство из них я ненавидел.

Она продолжила – Я регулярно записываю тебя на стрижку, я занимаюсь этим местом и твоей страницей на Фэйсбуке, и кстати, я в восторге от большинства фоток цыпочек топлес, которые ты получаешь, и я первый человек, кому ты звонишь, когда хочешь на кого-нибудь наорать – Она поставила руки на пояс. – Я ничего не забыла?

Я шумно выдохнул и покусывал губу, пока она не развернулась и ушла. Я знал, она сейчас возвращалась в магазин с явной самодовольной улыбкой на лице. Она знала, что она ценный сотрудник, и мне кроме нее никто не нужен. Может я и препирался с ней, но она была права. Она взвалила на себя кучу обязанностей, чем облегчила мне жизнь.

Паша была моего возраста, и дочь совладельца моего магазина. Хоть Дрэйк Вейнгартен и был легендой мотоспорта, но он предпочитал оставаться только номинальным партнером, и просто наслаждался отдыхом у бассейна в доме в паре кварталов отсюда, или на озере Тахо.

Мне нравилось жить здесь, мне нравилось принимать участие в детской программе, которую он спонсировал, когда я стал зависать в этой мастерской пару лет назад. Однажды он спросил у меня, не хочу ли я купить это место, что сейчас самое время начать свой бизнес.

Тем более, дома меня теперь никто не ждал. Теперь вся моя жизнь была здесь.

***

Маленькая прохладная рука коснулась моей, и я посмотрел вниз и увидел маленькую брюнетку, Джианну, она мне очень нравилась. Я улыбнулся, ожидая увидеть ее вечно сияющее личико, но она сжала мою руку, коснулась ее губами, и выглядела она весьма грустно.

– Малышка, в чем дело? – пошутил я – Чью задницу мне следует надрать?

Она обняла меня обеими ручками и начала трястись.

– Прости – бормотала она – Похоже, плакать это так по-девчачьи. – Было сложно не понять сарказм в ее словах.

О господи.

Девчонка, хоть и восьмилетняя, но все же девчонка, и с ними всегда сложно. Ну почему женщины не говорят о проблеме открыто? Почему всегда приходится угадывать, в чем дело?

Джианна появилась здесь примерно два месяца назад, и только недавно присоединилась к гонкам. Из всех ребят у нее был самый лучший результат. Она всегда хотела быть лучшей, часто смотрелась в зеркало, и всегда знала, что мне ответить, прежде чем я успевал открыть рот и что-то сказать. Это был дар.

– Почему ты не на треке? – я освободился от ее объятий, сел на журнальный столик, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Она опустила глаза в пол, ее губы тряслись – Мой папа сказал, что я больше не могу участвовать в программе.

– Почему?

Она переминалась с ноги на ногу, и мое сердце сжалось, когда я увидел на ней кеды, такие же, как были на Тэйт, в тот день, когда мы с ней познакомились, и нам было по 10 лет.

Посмотрев на нее, я понял, она задумалась, прежде чем ответить на мой вопрос – Папа сказал, что из-за этого мой брат плохо себя чувствует.

Поставив локти на колени, я продолжал внимательно за ней наблюдать – Потому что на прошлой неделе ты обогнала его на треке? – предположил я.

Она кивнула. Ну конечно. На прошлой неделе она победила всех, и ее брат-близнец ушел с трека весь в слезах.

– Он сказал, что мой брат не сможет чувствовать себя настоящим мужчиной, если я и дальше буду его побеждать.

Я фыркнул, но тут же одернул себя, когда увидел ее лицо – Это не смешно и несправедливо.

Я покачал головой и вытащил носовой платок – Вот, держи – предложил я, чтобы она вытерла свои слезы.

Прочистив горло, я придвинулся ближе и сказал довольно тихо – Послушай, возможно, сейчас ты не поймешь смысла моих слов, но просто запомни на будущее – сказал я. – Твоему брату еще многое предстоит сделать, чтобы стать настоящим мужчиной, но это не твоя проблема. Поняла?

Она стояла и просто слушала меня.

– Тебе нравятся гонки? – спросил я.

Она молча кивнула.

– Ты делаешь что-то плохое?

Она отрицательно мотнула головой, так, что ее две косички взметнулись в воздух.

– Должна ли ты бояться делать то, в чем ты победитель, только потому, что другие не могут это принять?

Ее невинные голубые глаза наконец-то встретились с моими, и гордо подняв подбородок, она снова покачала головой – Нет.

– Тогда живо тащи свою задницу на трек – скомандовал я, указывая ей на детские карты. – Ты и так опоздала.

Ее широкая улыбка заняла почти пол-лица и она, полная восторга, побежала к машинам. Но вдруг остановилась и обернулась – А как быть с папой?

– Я сам с ним разберусь.

Она снова одарила меня улыбкой, и я старался не улыбаться ей в ответ.

– Эй, наверное, я не должна тебе этого говорить, но моя мама считает тебя горячим. – И она развернулась и рванула к машинам.

Превосходно.

Мне стало не по себе, и я посмотрел на диваны, где сидели мамочки. Джекс назвал бы их пантерами, а Мэдок даже позвонил одной из них. Ну раньше, до того как женился.

С этими женщинами всегда одно и то же, и я точно знаю, некоторые приводят сюда детей, чтобы иметь возможность познакомиться с гонщиками и водителями, которые тут зависают. Они приходят при полном параде, прическа, макияж, каблуки, в обтягивающих джинсах или коротеньких юбках, словно я обращу на одну из них внимание, и утащу к себе в кабинет, пока ее ребенок занимается картингом.

Половина из них держали перед собой телефоны. Благодаря болтливой Паше, я узнал: раньше все прятались за солнечными очками, скрывая, что глазеют на тебя. А теперь, благодаря новым технологиям, они использовали зум на камерах, чтобы лучше и ближе меня разглядеть.

Супер. Надо включить в обязанности Паши не рассказывать мне все дерьмо, которое мне не следовало знать.

– Джаред! – я услышал крик Паши из своего кабинета. – У тебя тут звонок по скайпу!

Я уставился на нее. По скайпу?

Гадая, кто же мог вызывать меня на видеочат, я поднялся, пройдя через кафе, зашел в магазин/ гараж, прошел мимо, не обращая внимания на свист и перешептывание узнавших меня людей.

Никто не знал меня за пределами мира мотогонок, но в этом мире я был звездой, и не мог избежать постоянного внимания к себе. Я был бы рад, если бы не было всех этих фанатов, но к сожалению, без них никуда, именно они приходят на гонки.

Войдя в кабинет, я закрыл за собой дверь, сел за стол и взглянул на экран ноутбука.

– Мама? – я смотрел на женщину, чьей точной копией я был.

– Надо же! – вскрикнула она – так ты все-таки помнишь, кто я? А то я уже начала беспокоиться. – Она снисходительно кивнула, и я, положив руки на стол, изогнул бровь.

– Не драматизируй – проворчал я.

По окружающей ее обстановке я не мог понять, где она сейчас находилась. Я видел за ее спиной белую мебель, и догадался, что это спальня. Ее муж, отец моего лучшего друга, Джейсон Карутерс, был преуспевающим юристом, и конечно же, их новая квартира в Чикаго была обставлена со вкусом и шиком.

Моя мама, в свою очередь, просто наслаждалась полученным вторым шансом. Она выглядела здоровой, спокойной и счастливой.

– Мы с тобой каждую неделю разговариваем – напомнил я. – Но ты никогда не включала камеру, так что случилось?

С тех пор, как я бросил колледж, и уехал из дома два года назад, я возвращался туда только раз. И понял, что это было ошибкой. Я не видел друзей и брата, и хоть я и общался с мамой, это в основном были смс и звонки. И то редко.

Но так было лучше. Как говорят, с глаз долой, из сердца вон, и это срабатывало. Но каждый раз, получая письмо от брата, или слыша голос мамы, я сразу же думаю о ней.

О Тэйт.

Мама наклонилась ближе к экрану, ее шоколадные волосы, такие же, как и у меня, спадали с плеч. – У меня идея, давай начнем заново – она подмигнула и выпрямилась – Привет, сынок – она улыбнулась. – Ну как ты? Я соскучилась по тебе. А ты скучал по мне?

Из меня вырвался нервный смешок – Господи – выдохнул я.

Только моя мама знала меня так же хорошо, как и Тэйт. И не потому, что у нас были прекрасные отношения мама – сын, а потому, что она достаточно долго жила со мной и знает, я не люблю всю эту ненужную чепуху.

Немного поболтать? Черт, это совсем не мое.

Поерзав на своем кожаном кресле, я ответил на ее вопрос – У меня все хорошо. А как ты?

Она кивнула, и я видел, как она светится от счастья. – Немного занята, приходится многим заниматься, прежде чем вернемся домой на лето.

– Ты вернулась в Шелбурн Фолс? – спросил я. Большую часть времени она проводила с мужем в Чикаго. Зачем она вернулась в родной город?

– Я приехала только вчера и останусь здесь до конца лета.

Я отвожу взгляд буквально на секунду, но мама все равно замечает это. Когда я снова взглянул на нее, она сидела прямо и смотрела мне в глаза. И я ждал, что она скажет дальше.

Когда я ничего не ответил, она продолжила – Джаред, вот сейчас как раз та часть разговора, где ты должен спросить, почему я остаюсь на все лето у Мэдока и Фэллон, а не в Чикаго со своим мужем.

Я старался выглядеть равнодушным. У ее мужа был свой дом в Шелбурн Фолс, но он отдал его Мэдоку, когда тот женился. Джейсон и мама всегда останавливались у них, когда приезжали в город, по какой-то причине мама думала, что мне это интересно.

Она играла со мной, пыталась внести интригу. Хотела, чтобы я спросил ее о доме. А может, я просто не хотел знать. Или хотел…

За эти два года мне было проще общаться с братом. Он ничего не выведывал, зная, я расскажу ровно столько, сколько захочу. Мама же была ходячей бомбой. Мне всегда было интересно, когда ее прорвет, и она начнет задавать прямые вопросы.

Она была в Шелбурн Фолсе, сейчас было лето. И все были в городе. Все.

Но вместо этого я закатил глаза, откинулся на спинку кресла, и не повелся на ее игру.

Она засмеялась и взглянула на меня.

– Я люблю тебя – она неожиданно сменила тему. – И я рада, что ты хоть с неохотой, но все же поговорил со мной.

– Правда?

Она кивнула, ее глаза сверкали – Я рада, что кое-что в жизни остается неизменным. Я улыбнулся, вот сейчас ее прорвет.

– Ага, я тоже тебя люблю – сказал я рассеянно и прочистил горло. – Ладно, хватит тайн, в чем дело?

Она постукивала пальцами по столу – Тебя два года не было дома, и мне бы хотелось тебя увидеть, вот и все.

Я приезжал домой. Однажды. Но она не знала об этом.

– Правда? – спросил я, не веря ее словам – Ну раз ты так сильно по мне соскучилась, садись в самолет и приезжай – дразнил я.

– Я не могу.

Я прищурился – Почему?

– Вот из-за этого – она встала и показала мне свой огромный живот.

Мои глаза расширились, я побледнел, гадая, какого черта происходит. Твою мать. Я чувствовал, как дергается пульс на шее, пока осматривал ее с ног до головы. Этого не может быть.

Беременная? Она не может быть беременной! Мне уже 22, а ей, считай, 40.

Я заметил, как она положила руку на поясницу и медленно опустилась на стул. Я облизал губы и тяжело вздохнул.

– Мама? – я моргнул. – Это какая-то шутка?

Она лишь устало улыбнулась – Боюсь, что нет. Твоя сестра появится на свет через три недели…

Сестра?

– И я хочу, чтобы в этот момент все ее братья были рядом – закончила она.

Я отвернулся, сердце бешено стучало в груди.

Твою мать, она правда беременная. И у меня будет сестра. Помимо братьев.

– Значит, это девочка – сказал я, но больше себе, чем ей.

– Да.

У нее будет ребенок, и часть меня хотела закричать «О чем ты только думала!?». Она более 15 лет была алкоголичкой, пока я рос, и зная, что мама любит меня, и сейчас она совсем другой человек, мне все же хотелось сказать ей, что она была плохой матерью.

Но другая часть понимала, она изменила свою жизнь. Она заслуживала второй шанс, и после пяти лет трезвости была готова к этому. Она также была прекрасной приемной мамой для моего брата Джекса, когда он переехал и стал жить с нами, да и сейчас, думаю, ее многие поддержат.

Все за исключением меня, ведь меня не было рядом.

Ее пасынок Мэдок и его жена, Джекс и его девушка Джульетта, мамин муж Джейсон, даже их экономка Эдди… да все, кроме меня.

Я отогнал эти мысли и вернулся к экрану – Господи … мама, я…я – и начал заикаться. Я не знал, что сказать и что делать. Я никогда не любил все эти объяснения.

– Мам – я посмотрел ей прямо в глаза. – Я счастлив за тебя. Просто я никогда не думал, что ты…

– Хочу еще детей? – закончила она – Джаред, я хочу видеть рядом всех своих детей. Я так по тебе соскучилась – призналась она. – Мэдок и Фэллон присмотрят за мной, пока Джейсон заканчивает дела в городе. Джекс и Джульетта тоже такие чудесные, но я хочу, чтобы ты приехал. Приезжай домой. Пожалуйста.