Текст книги "Шалунья из Салтильо"

Автор книги: Пегги Уэбб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Ты – часть моих проблем, Бен, а я сама – другая часть. Ты так чертовски привлекателен, умен и самоуверен, что подавляешь меня этим. Ты заставляешь меня забыть обо всем, остается лишь желание.

– Это неплохо, Кэти.

– Да, это так, но я не хочу, чтобы мною управляло сердце. У меня такое уже было, помнишь?

– Я не Джо, и подозреваю, что ты уже не та Кейт. Не связывай прошлое с будущим.

– Я не делаю этого. Просто пытаюсь но повторить ту же самую ошибку. Вот почему я рассказывала о прошлом.

– Для того, чтобы выбросить меня из своего мира?

– Да. – Она высвободилась из его объятий и села напротив. – Может, то, что я к тебе чувствую – это просто физиологическое влечение. Может, если бы мы занимались любовью, это желание было бы удовлетворено, и ты бы стал совершенно другим.

– Ты меня соблазняешь, Кэти, – его пальцы нежно гладили ее кожу. – Когда мы будем вместе, уйдут все сомнения. У нас будет только любовь.

– Если бы это было так просто, Бен. – Она вздохнула и положила на его свои руки. – Все же, я не сказала, что люблю тебя. Думаю, что я просто сильно увлеклась.

– Достаточно сильно для начинающих. – Он наклонился, поцеловал ее в лоб. В поцелуе не было страсти, а только лишь понимание, Кейт почувствовала тепло, пробежавшее по ногам, и сама себе удивилась. Неужели она скрыла правду словами «физиологическое влечение» и «увлеклась»? Не влюбилась ли она на самом деле в Бена Адамса? На такой трудный вопрос она не могла ответить.

– Бен, ты помнишь, что сказал мне раньше?

– О чем ты?

– О том, что ты влюбился в меня.

– Да, именно это я и имел в виду.

– Почему ты думаешь, что любишь меня?

– Любовь не всегда имеет объяснение.

– Это не тот ответ, который я хочу услышать.

Он усмехнулся:

– Моя решительная Кэти, – Бен взял ее руки и поцеловал пальцы. – Для каждого мужчины существует особенная женщина, которая заставляет его чувствовать благородным и сильным, женщина, ради которой он хочет построить замок, убить дракона, которая заставляет его думать об империях и династиях. Для меня эта самая женщина – ты.

Слезы блеснули в ее глазах.

– Это красиво, Бен. – Слезинка катилась по ее щеке, Кейт ее нетерпеливо смахнула. Боже мой, подумала она. Скорее всего она вела себя так, как будто влюбилась. Она не позволит, чтобы это произошло.

– Я не могла бы тебя нанять, чтобы ты писал мне выступления? – уколола она Бена, пытаясь отделаться от его чарующих слов.

– Ты не сможешь всегда прятаться от меня, Кейт.

– Кто прячется?

– Ты. За этим щебетанием.

– За щебетанием?

– Ты щебечешь, как сойка на птичьем базаре.

В ее улыбке было озорство, когда она бросилась на него.

– Я покажу тебе щебетание.

Они упали на одеяло, Кейт принялась его щекотать за ребра.

– Ты – маленькая шалунья, по я знаю, что делать с такими.

Он положил свою руку под голову и поймал ее губы. Прикосновение его губ оказало на Кейт молниеносный эффект. Она почувствовала, как забилось, затем вспыхнуло ее сердце, окутав все огнем. Она застонала, и они покатились по одеялу, тесно прижавшись друг к другу. Кейт запустила пальцы в его жесткие волосы. Их языки плясали в их эротическом танце, и она закрыла глаза, стирая из памяти усыпанное звездами ночное небо, стирая залитое лунным светом озеро Ламар Брюс, все, кроме восхитительных ощущений, переполнявших ее. Руки Бена блуждали по ее телу, останавливаясь на изгибах плеч, узкой талии, бедрах. Его пальцы оказывали на Кейт магическое воздействие, и она подумала, что эти пальцы нужно показать на выставке.

Прошло немного времени, они летали, наслаждаясь близостью друг друга. Они целовались, пока от страстного желания не перехватило дыхание. Затем, когда страсть чуть ли не поглотила их, Бен отстранился.

– В следующий раз, когда ты будешь щебетать, Кэти, тебе лучше выступать перед публикой. – Он сел и убрал ее волосы с лица. – Не знаю, сколько я еще смогу оставаться благоразумным.

– А я не знаю, сколько смогу выдержать, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.

Его смех прозвучал неуверенно.

– Как это?

– Как? Например, пойти к муниципалитету и целовать тебя.

Она говорила легко, но в душе все было совсем не так. Ей казалось, что она попала в центр тропического циклона. Кейт прижала руку к раскаленному лицу и посмотрела на Бена таким откровенным взглядом, что его сердце перевернулось.

– Я все делаю правильно, Бен?

– Ты о чем?

– О выборах. Боюсь, я начала борьбу не по тем причинам.

– О каких причинах идет речь?

– Просто быть рядом с тобой. Доказать себе, что я моту подавить страсть, при этом не совершая той же ошибки, что я сделала с Джо.

– Я так не думаю, Кэти. Даже если так, все равно ты отличный кандидат. Не забудь это. – Их пальцы сплелись, и он поцеловал ее руку.

Кейт закрыла глаза, желая, чтобы прикосновение его губ длилось вечно. Она впитывала его тепло. Его понимание радовало.

Он опустил ее руку. Она улыбнулась.

– Спасибо за то, что ты – это ты, Бен.

– Ты такая желанная, Кэти.

– Ты можешь отвезти меня домой?

И Бен отвез ее.

Глава 7

На следующий день после митинга Кейт слонялась по дому, улыбаясь без всяких причин. Дважды она ловила себя на том, что громко смеется, а когда пропалывала клумбу, заметила, что поет Королеве Виктории – курице Джейн. Курица закатила желтые глаза и не обращала внимания на пение.

Кейт прищурилась от солнца.

– Я, должно быть, сошла с ума. Петь для курицы… – сказала она вслух.

– Я должна думать о выборах, – сказала она коту, которому некуда было пойти из-за того, что салон был целый день закрыт. Кот взмахнул хвостом, бросил на Кейт презрительный взгляд, тем самым показывая, что она врет.

Кейт присела, чтобы рассмотреть «чудовище», которое посадила. Шесть красных петуний завяли от солнца, а еще один цветок задыхался под ее грязной рукой. Кейт закопала его, разровняв землю вокруг.

– Должна извиниться, – сказала она цветку. – Лично против тебя я ничего не имею. Просто, когда я на тебя смотрю, я вижу Бена Адамса.

– Тогда почему же ты не поднимаешь глаза?

Кейт выпустила цветок из рук, словно он ее укусил. Она обернулась и шлепнулась на зад.

– Прекратите смеяться, Бен Адамс. Бы меня напугали чуть ли не до смерти.

– Прямо сегодня утром?

– Сумасшедшее утро. Я разговаривала с Королевой Викторией.

– Если считать, что она давно умерла, то это – подвиг.

– Королева Виктория – это курица, а не настоящая королева.

– Понятно. Давай я помогу тебе. – Он протянул руку. Кейт не обратила на это внимания.

– Я из-за тебя вымазалась. Я хочу, чтобы ты накопал больших червей.

– Червей, – он присел рядом. – Ты прекрасно выглядишь, даже с перепачканным лицом. – Улыбаясь, он вытер грязь с ее лица.

Кейт была спокойна, но она не знала, что ей делать. Ей правилось прикосновение его рук. Списать это опять все на страсть и забыть? Нет, решила она. Бен этому не поверит. Она и сама в это больше не верила, особенно после вчерашнего. Взять его и «попробовать» всего, по частям, начиная с чудесных рук и кончая кончиками пальцев на ногах. Это только подтверждало ее подозрение: что бы она ни делала, даже участие в выборах – все спланировано, чтобы быть ближе к Бену Адамсу. Кейт не могла больше сидеть. Она лениво отряхнула грязь с ног, зная, что Бен на нее смотрит. О чем он думает? И Бен, будто прочитав ее мысли, погладил Кейт по щеке.

– Ты собираешься сидеть в грязи целый день, или мы продолжим прополку? – Он посмотрел на увядшие цветы. – Или это называется издевательством?

«Мы?» – мысленно спросила Кейт. Надо же. Бен собирается провести с ней субботу. Не выйдет. Она была уверена, что не выдержит и десяти минут, чтобы не броситься к нему. И это было не только частью ее планов. Она приехала в Салтильо, чтобы покончить с первым браком, а не бросаться с закрытыми глазами в другой омут. По крайней мере, таков был ее печальный план. А что ей сейчас хотелось, она уже и не знала. Когда сомневаешься, атакуй.

– Бен Адамс, я думала, что вы пришли сюда, чтобы выведать мои тайны, – зло сказала Кейт.

– Мы опять начинаем все заново, возвращаемся к исходной точке.

– Насколько я знаю, мы и не отходили от нее.

– Ах, нет?

– Нет.

– А вчера?

– Я отказываюсь отвечать, так как это может скомпрометировать меня.

– Никогда не видел такой озлобленной женщины. Как только я начинаю думать, что ты самая честная, ты начинаешь играть со мной.

– Лгать, – поправила она. – У меня в этом – богатый опыт.

Он засмеялся.

– Что тебе нужно, Кэти, так это поцелуй. – Бен наклонился вперед.

Она оттолкнула его.

– Не смей.

– Хорошо. Давай ненадолго забудем о физическом влечении. – Его взгляд скользнул по ней, обжигая. – Если сможем. Я приглашаю тебя на озера.

– Это подкуп, мэр?

– Как будет угодно.

«Я сама напросилась на это», – подумала Кейт и решила пропустить предложение мимо ушей.

Бен раскрыл свои намерения.

– Я думал, если ты увидишь озера своими глазами, то лучше поймешь, что я намерен сделать.

– Если ты победишь.

Он улыбнулся:

– Я собираюсь победить.

– Я тоже.

– В таком случае, моя упрямая Кэти, я оставляю тебя с твоими планами. – Он посмотрел на увядшие цветы и засмеялся. – И занимайся садоводством. – Наклонившись, он звонко поцеловал ее в губы и, насвистывая, пошел через двор. Подойдя к машине, он оглянулся.

– Кстати, мне понравился твой букет из лука.

Кейт смотрела, как он уходит, сгорая от солнца и страсти.

– Мне нужно разработать план, – пробормотала она Королеве Виктории, которая раскопала последний жалкий цветок.

Кейт закрылась в доме, приняла душ, одев легкое платье, направилась к дряхлой машине. Весь оставшийся день она моталась по городу, осматривая, планируя. Она поехала на восток от города, осмотрела озера и, когда солнце клонилось к закату, уже точно знала, что делать.

Ей потребовалось немного времени, чтобы найти то, что она искала. Кейт пришлось провести оживленную беседу с фермером и убедить его расстаться со своим «другом». Она обещала хорошо кормить «друга», давать ему свежую воду и не давать грызть бельевые веревки.

Кейт нацарапала свой адрес на обрывке бумаги.

– Если вы привезете его сегодня, чтобы я могла к нему немного привыкнуть, то я верну его вам целым и невредимым к следующей среде.

Фермер согласно кивнул. Он даже пообещал проголосовать за нее. И Кейт покинула вера в то, что суббота – самый худший день. Только мысли о Бене Адамсе заставили провести активно день.

Кейт пела, когда вошла на кухню.

Джейн оторвала взгляд от арахисового масла, которым намазывала бутерброд.

– Если ты собираешься петь на митинге во вторник, то не делай этого, мамочка.

Кейт обняла дочь.

– Иногда я удивляюсь, тебе девять лет, или девяносто девять. Как сегодня прошла футбольная тренировка?

– Здорово. Я бегаю быстрее Скотти Энлоу.

– Кто это Скотти Энлоу?

– Задний нападающий, – Джейн ходила по кухне, жуя бутерброд. Вдруг она остановилась и подбежала к двери. – Мама! Посмотри, какой-то мужчина что-то разгружает перед домом.

Кейт подошла к двери и в смятении посмотрела на двор. Фермер «спорил» со своим недовольным «другом» о преимуществах участия в выборах.

– Это новое животное?

– Нет. Это сюрприз для Бена Адамса. – Кейт вышла поприветствовать своего сторонника в предвыборной кампании.

Когда она взглянула на это агрессивное животное, то почувствовала тошноту. «Что если у нее не выйдет?» – спрашивала она. Что будет, если номер не пройдет? Она выпрямила плечи. Отогнав сомнения прочь, взяла животное за поводок и потащила его вперед.

– Идем. Тебе многому нужно научиться до вторника.

На самом деле им обоим нужно было многому научиться. Ко вторнику животное утратило свою агрессивность, а Кейт – свою нерешительность. И она приняла решение. Вместе они пришли к нелегкому миру.

Вечером перед митингом, Кейт погрузила свой «сюрприз» в одолженный грузовик и уверенно направилась к школьному спортивному залу.

В душной гимназии было полно народу. С тех пор как Бен Адамс раскрыл свой план, касающийся озер, предвыборная гонка на пост мэра в Салтильо вызывала больший интерес, чем президентская кампания. То, что противником мэра была женщина, нагоняло ажиотаж. Были задействованы не только журналисты Салтильо Уикли Ньюз, из Тупело прибыла телевизионная команда, чтобы вести репортажи.

Кейт осмотрела толпу и удовлетворенно улыбнулась. Отличная публика для рассчитанного на эффект шоу. Если сегодня это не привлечет их внимания, тогда ничто не поможет.

Она увидела Бена около питьевого фонтана. Большая группа поддержки теснилась вокруг него, ловя каждое слово. Кейт умышленно держалась в стороне с субботы и была этому рада. Видеть его в переполненной комнате и не стремиться прикоснуться к нему – было превосходным достижением.

Она потерла виски, как будто это помогло бы выбросить Бена Адамса из головы.

– Я не буду о нем сейчас думать, – пробормотала она.

– Думать о ком? – появилась Мирта.

– О Бене Адамсе.

– Я так и думала. – Мирта наклонила голову и по-воробьиному бойко посмотрела на Кейт. – Ты точно знаешь, что делаешь?

– Ты о чем?

– Обо всем. Об этом сюрпризе, например. – Мирта не проявила живого интереса к сюрпризу, о котором ей вечером рассказали Кейт и Джейн.

– Не волнуйся, Мирта. Я знаю, что делаю. Лучший способ заставить людей слушать – привлечь их внимание.

– Хорошо, если ты не привлечешь их внимания сегодня, тебе это никогда больше не удастся. – Мирта сняла очки и протерла их. – Меня волнует больше не сюрприз, а Бен Адамс. С ним нужно свести счеты.

– Я не собираюсь сводить с ним счеты, я собираюсь победить его.

– Я не говорю о выборах. Я говорю о сердце. Никогда не знала, что страх может помешать тебе.

– Нет. Не страх. Здравый смысл.

Она улыбнулась, как будто точно знала, о чем говорит. Но она не знала. Лучший способ преодолеть тяготение к мэру – это не замечать его, решила она. Хотя бы временно.

– Как там мой друг?

– Джейн и Уилли Боб держат его на привязи. Он уже собрал около себя толпу. Он пытался вытянуть что-то съедобное из соломенной сумочки Коры Ли Брэдли.

Кейт засмеялась.

– Поделом ей. – Она направилась к двери, затем повернулась к Мирте. – Не забудь подать знак, когда мне будет пора выходить.

Как только Кейт ушла, Мирта пробормотала:

– О Боже, я надеюсь, город готов к этому. – Она нацепила очки, поправила волосы, стараясь выглядеть спокойно. Это было поражение. Она не слышала, чтобы Бобби Крэнстон Дейл сказал хоть слово беспокойства насчет сюрприза Кейт. Она так разнервничалась, что чуть ли не упустила момент.

Толпа затихла в ожидании, когда Бобби Крэнстон сказал во второй раз:

– А сейчас будет говорить женщина, кандидат на пост мэра.

– Похоже, что она уже выбыла из борьбы, Бобби, – сказал один из зрителей. – Почему бы не послушать другие выступления?

Прежде чем Бобби смог ответить, дверь спортзала распахнулась и верхом на огромном черном козле въехала Кейт. Толпа изумленно молчала, наблюдая, как Кейт доехала на нем до центра зала, затем раздались дикие вопли, возгласы приветствия, смех, свист.

Все толкались, пихались, и каждый вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть скандальную Кейт Мидленд.

Кейт намотала веревку на одну руку, другой приветливо помахала толпе. Ей удалось проехать на козле с таким видом, как будто это животное было кадиллаком. Что касается козла, то, казалось, он оценил важность ситуации. Он гарцевал по залу, как это делают лучшие арабские скакуны и даже ни разу не остановился, чтобы погрызть чью-нибудь соломенную сумочку.

Кейт, доехав до трибуны, слезла с козла и передала узды Джейн. Краем глаза она видела Бена. Он пытался сидеть с бесстрастным лицом, но ему это не удавалось. Уголки его губ ползли вверх, он потирал лицо рукой, чтобы не рассмеяться.

Кейт показала ему победный знак, как только взобралась на сцену. Она подошла к микрофону и начала речь без вступлений. Козел был хорошим вступлением.

– Мы все будем ездить на козлах, если осуществится план Бена Адамса. Тогда дорога будет проходить мимо нашего города, – сказала она утихшей толпе. Опять раздались дикие крики. Толпа, которая была связующим звеном между ее драматическим появлением и выступлением, начала хлопать в ладоши, улюлюкать, одобрительно кричать и свистеть. Насчет дороги не было никаких компромиссов. Кейт выбрала это предметом спора и неуловимо переключила внимание толпы на него.

Когда внимание снова переключилось на Кейт, она выдвинула альтернативное предложение. Город закупит и разработает земли вокруг озер. Трехгодичный план включает строительство городского парка на озерах, перепродажу или аренду земли для офисной сферы и предпринимательства.

Говоря, Кейт чувствовала, что к ней приковано внимание людей. Жители Салтильо очень гордились своим городом, и этот вопрос имел важное значение для их будущего. Они долго и громко аплодировали, когда она сказала, что по ее плану дорога будет проходить через город, и это повысит шансы его современного развития. За покупку земель будут платить налог с годового дохода, и город получит дополнительные суммы. Эти деньги пойдут на нужды школ, на строительство публичной библиотеки.

Негативную часть выступления она оставила напоследок. Вырастут налоги при покупке озер. И в заключение добавила:

– Мы обязаны платить, если хотим сохранить бесценное наследие.

Появление Бена на сцене вызвало бурю аплодисментов. Он знал, что его речь снимет напряжение. Бен сократил речь, как только мог. Потом будет достаточно времени, чтобы достойно ответить своему противнику. Впереди еще остаток жаркого лета.

Бен сошел со сцены и сразу же направился к своему оппоненту.

– Поздравляю вас, Кейт. Сегодня шоу вам удалось.

– Я обещала вам настоящую борьбу. Всегда пытаюсь выполнять обещания.

– Можно на вас сослаться, мисс Мидленд? – телерепортер протянул ей микрофон.

Кейт и Бен повернулись лицом к целому множеству прожекторов и камер. Средства информации не помнили такой живой политической борьбы со времен сухого закона и решили воспользоваться случаем.

Заголовки утренних газет гласили: «Кейт получила козла от мэра?» Кейт сложила газету и с довольной улыбкой оставила ее на столе.

– Конечно, да, – сказала она, ни к кому не обращаясь.

Виновница сегодняшнего ажиотажа пританцовывала, когда мыла посуду не только из-за того, что с ее компанией было все хорошо, а большей частью потому, что она была Кейт. Наклонившись, она погладила Бутса по голове. – Кот, ты смотришь на будущего мэра Салтильо.

Кейт провела целый день в салоне, осматривая себя, и укладывая волосы. Салон был переполнен посетителями. Некоторые были завсегдатаями, некоторые пришли из любопытства. Салон гудел, оживленно рассуждая. Число сторонников Кейт возрастало.

Вдруг среди этого гама раздался звонок, и в дверях появился посыльный от мэра. Он вошел в переполненный салон, как мышь, попавшая на обед к слонам. Боком подойдя к Кейт, он протянул ей записку.

– От мэра?

– Да, мэм. Остальное снаружи.

Когда Кейт открыла послание, ее глаза загорелись. Если что она и любила больше, чем политику, так это сюрпризы. Она любила их преподносить и получать. Особенно от Бена Адамса. Единственное, что она могла сказать о нем, так это то, что его сюрпризы были такими же непредсказуемыми, как и он сам.

«У тебя недостаточно топлива для новой модели передвижения, – гласила записка, – прилагаю годичный запас топлива и мои комплименты. Следующий митинг начинается в семь. Предлагаю оседлать козла и выехать заранее, так как мне сказали, что их скорость только четыре мили в час. С наилучшими пожеланиями Бен. P. S. Скажи козлу, чтобы он был поосторожнее с соломенными сумочками. С тех пор как случилось несчастье с сумочкой Коры Ли, муниципалитет атакован «сумчатыми» женщинами (или уже не «сумчатыми»?), требующими, чтобы я предпринял меры. Они боятся, что если ты будешь настаивать на этой «козломании», их сумки подвергнутся большой опасности».

После того, как Кейт прочла записку, она побежала к парадной двери. Шестеро дородных мужчин разгружали тюки сена с трех грузовиков. Грузовики были разрисованы надписями: «Перевыборы Бена Адамса».

Один из разгружающих сено заметил Кейт у двери.

– Куда это все сложить, мадам?

Кейт распахнула дверь, заливаясь от смеха.

– Оставьте прямо здесь, во дворе. Я хочу, чтобы это увидела вся публика.

Мирта просунула голову в дверь.

– Что ты еще надумала?

– Знаешь, Мирта, я собираюсь забрать это сено и превратить его в политическое золото.

Мирта посмотрела во двор, который быстро заполнялся тюками сена, и повернулась к своей безумной кузине:

– Я скажу, что вы оба друг друга стоите. – Она ушла в дом, ухмыляясь, покачивая головой и бормоча: – Эта девочка родилась разбойницей. Как только она сюда приехала, весь город перевернула.

После разгрузки сена люди мэра отправились в город, а Кейт стояла во дворе, обозревая гору. Закинув голову, она смеялась и смеялась, точно зная, что теперь делать.

Кейт направился в салон в поисках добровольцев. Четверо женщин, которые в любом случае собирались голосовать за Кейт, высказали желание помочь. Еще двое согласились участвовать из-за совершенно скандального плана. Добровольцы поспешили домой, чтобы взять все необходимое, а Кейт позвонила Саре Кэлликат и ее верным соратницам.

Вскоре двор Кейт жужжал как улей. Большой плакат перед газоном гласил: «Сено для вашего козла. Комплименты от Бена Адамса». Добровольцы расставили маленькие столики, и сидя за ними пробовали жевать кусочки сена из огромных тюков, присланных Беном Адамсом.

Когда Джейн со своим другом Порки вернулась с тренировки, она сразу же оценила ситуацию и установила под дубом стойку с лимонадом. Джек, бывший бездомный пес и ленивый кот Бутс, взбудораженные этой суетой, начали гоняться друг за другом среди тюков сена. Королева Виктория наблюдала за происходящим желтыми глазами и к всеобщему восторгу клюнула Кейт за ярко накрашенный лаком ноготь.

Новость быстро облетела Салтильо, и скоро у Кейт во дворе собралась толпа. Добровольцы протягивали каждому пучок сена, а Джейн и Порки разливали лимонад – пять центов за чашку. Получился целый импровизированный митинг. Используя двор как сцену, Кейт, указывая на горы сена, привлекала жестами толпу. Это была одна из самых значительных речей в ее карьере.

Мирта бродила среди толпы гордо и важно. Наблюдая за шалостями своей отчаянной сестры, она сообщала Кейт обо всем происходящем вокруг. То, что она слышала, прибавляло ей важности.

– У этой женщины есть сила воли, – сказал один из посетителей магазина скобяных товаров братьев Джоунз, куривший сигарету, к тому же убежденный консерватор.

– Никогда таких, как она, не было в Салтильо, – согласился его друг. – Черт побери, если я не думаю, что человек с таким твердым характером не заслуживает моего голоса.

– Она просто прелесть, – сказала еще одна женщина, которая использовала все преимущества солнечной погоды: косила траву и сушила волосы, при этом наблюдая за происходящим.

– Ее план о развитии озер мне нравится. Кто захочет, чтобы дорога проходила мимо нас?

– Верно, черт возьми, – сказал возвращающийся домой футбольный тренер. – Ему нужно соблюдать осторожность, иначе он проиграет выборы. – Он сказал это с удовольствием, хотя совершенно неохотно принял Джейн Мидленд в свою команду, но был ею очень доволен.

– Все идет отлично, – доложила Мирта, проходя мимо Кейт.

– Я думаю, ты победишь.

– Конечно, черт возьми, – сказала Кейт. – Это будет уроком Бену Адамсу, он надолго запомнит, как присылать мне грузовики с сеном.

Наблюдая за происходящим во дворе, Кейт почувствовала, как на нее нахлынула волна возбуждения – то же самое ощущение, которое у нее было, когда несколько лет назад она работала у сенатора Уэксхолта. Бен был прав, подумала она. Ничто теперь ее не остановит. Кейт хотелось поблагодарить его за то, что он втянул ее во все это. Ей хотелось сказать, как она дорожит его пониманием. Кейт хотелось посмотреть в его глаза и обнять за шею, а дальше – будь, что будет. Но она знала, что не сможет этого сделать. Она не могла больше сдерживать свою страсть к Бену, точно так, как невозможно остановить восход солнца. «Соперники днем, любовники ночью», – подумала она.

– Боже, когда же закончится эта кампания? Может, я убью его вместо того, чтобы отблагодарить, – сказала она самой себе. Но, конечно, она ни сделает ни то, ни другое. Кейт пошла в дом, чтобы настроить скрипку.

Ее импровизированный митинг длился до заката солнца. Двор, освещенный фонарями, лампами, множеством летних светлячков, был похож на карнавал. Запас лимонада у Джейн уже иссяк, но кто-то съездил домой за колой, еще кто-то привез ящик пива со льдом. На столе ненадолго появилось домашнее печенье, и быстро исчезла куча бутербродов с ветчиной.

Слышался дружеский смех, и когда толпа стала расходиться по домам, все пришли к выводу, что в Салтильо еще никогда не было такой оживленной политической борьбы.

Бен Адамс покидал свой кабинет поздно вечером. Он подошел к своей машине. С улыбкой подумал о Кейт, о козле, о своем сюрпризе. Бен решил повернуть на Вторую Авеню, намереваясь рассказать Кейт о том, что он приготовил на завтра. Включив радио, медленно двигаясь в ритм, постукивая по баранке пальцами, Бен расслабился от удовлетворения, что день подходил к концу. Он ясно представлял, как выглядела Кейт, когда ей привезли сено – черные глаза-бусинки широко раскрылись от удивления, полные губы растянуты от смеха. Он знал, что она будет смеяться. Смех – это частичка Кейт.

Абсолютно ничего не подозревая, Бен подъехал к дому Кейт в разгар одной из самых шумных вечеринок, которые он только видел. Он припарковал машину напротив, чтобы незаметно все оценить. «Бог знает, почему он припарковал машину напротив ее дома, – наблюдая, думал Бен. Ведь можно было бы прогнать стадо цирковых животных по улице, оставаясь при этом незамеченным оживленной толпой. Все смеялись, спорили, ели и пили, толкаясь во дворе, как казалось, совершенно непринужденно.

Бен разглядел центр их внимания. Кейт, в джинсах, голубой блузке и сандалиях, вскарабкавшись на тюки с сеном, возвышалась над толпой. Она играла на скрипке. Он подумал о том, что она самая привлекательная, прекрасная, непредсказуемая из всех женщин, каких он знал. И в этот миг, без тени сомнения, он понял, что любит Кейт Мидленд. Откинувшись на сиденье автомобиля, он смеялся до тех пор, пока не закололо в боку. Он смеялся от любви и радости.

Затем открыв дверь машины, Бен вышел на улицу. Никто, кроме Королевы Виктории, его не заметил. Она клюнула шнурок на его ботинках, но сочтя его невкусным, отправилась на поиски чего-нибудь более аппетитного.

Бен спрятался за ствол дерева, прислушиваясь и присматриваясь ко всему. Вечеринка получилась яркая, жизнерадостная, как и сама Кейт. Это было как освежающий тоник. Он готов был строить замки, убивать дракона, творить судьбу и стать продолжателем рода, и все из-за этой женщины в голубом.

– Я люблю тебя, Кейт Мидленд, – громко произнес он, но его слова утонули в шуме.

Кейт увидела Бена, когда закончила свое удивительное исполнение. Ее сердце екнуло, а смычок соскочил со струн. Стоя там, он выглядел таким самоуверенным, холодным, красивым и таким желанным, что каждый, кто был в толпе, переставал разговаривать и поворачивался, чтобы посмотреть на него. Ее богатое воображение тут же нарисовало: они с Беном стоят на пустой сцене, и весь город следит за неимоверной страстью, которая, как электрическая дуга, образовалась между ними.

«Бен», – произнесли ее губы, но она не проронила этого слова. Он улыбнулся, принимая ее молчаливое приветствие. Они не говорили ничего друг другу. Все было понятно по взглядам.

– Сыграйте еще, Кейт, – попросил мужчина из толпы.

– Да, Кейт, сыграйте, – сказал кто-то еще.

Кейт автоматически положила скрипку под подбородок, подняла смычок, но сердце ее уже не принадлежало музыке. Оно покоилось рядом с сердцем Бена. Она играла «Оранжевое цветение», свою любимую мелодию. Инструмент на мгновение сфальшивил, но она ничего не замечала, кроме лица Бена. Навык пришел ей на помощь, и она закончила игру без ошибок, но чуть раньше.

Мысль о том, что она может проиграть нечто больше, чем выборы, неожиданно пронзила ее.

Кейт положила скрипку в футляр и смешалась с остатками толпы, думая о Бене Адамсе. Она болтала, благодаря людей за то, что они пришли, интересовалась, кому они отдадут свои голоса. Она чувствовала на себе взгляд Бена. Почему он стоит на месте и смотрит на нее? Она недоумевала.

– Я знаю, что если подойду к тебе, то не смогу не дотронуться до тебя. – Она прислонилась к Бену. Ей нравилась его сила, нравилось, когда ее обнимали эти сильные руки. – Как тебе моя шутка с сеном? Можно придумать, как его использовать получше. – Говоря это, он опустил ее на охапку сена, закрытую от посторонних глаз другими тюками и цветущей гортензией. Его губы обжигали шею.

– Кэти, – пробормотал он.

Она запрокинула голову и вытянулась так, что его губы могли беспрепятственно коснуться ее сосков.

– Бен, – прошептала она, – так не проводят кампании.

Он покусывал ее кожу, отдающую лимоном и медом.

– Да, но так заводят романы.

Кейт думала, что она еще немного насладится поцелуем, прежде чем вырвется от него. Она решила, что нет ничего плохого в этом запретном удовольствии, запретном потому, что она твердо решила больше с Беном не связываться.

– Поцелуй здесь, Бен.

– Здесь?

– Да.

– А здесь?

– Да, да, Бен.

Блаженство от его волшебных губ растеклось по ней. Валяясь с Беном в сене, взлохматив ему волосы, она подумала о том, что действительно превратила сено в золото. Но не в политическое, а в золото любви.

– Бен, это же минутное помешательство, – пробормотала она, целуя его. – Стоит мне удовлетворить свою страсть, и все прекратится.

– Кэти, Кэти, ты никогда этого не сделаешь.

«Нет», – спорила она с собой, решаясь прекратить это до того, как золото опять превратится в сено.

Глава 8

Прошло много времени, прежде чем золото опять превратилось в сено. Между тем, Кейт и Бен держали друг друга в объятиях и целовались, не в силах насладиться удивительнейшим состоянием души и тела. Это была неистовая страсть, жажда поцелуя, уважение и восторг, радость и упоение – все слилось в едином порыве.

В этом укромном гнездышке из сена никого не было, кроме светлячков.

Тело Кейт повторяло движения Бена, а язык исполнял эротический танец любви. Она извивалась под ним, получая все, что могла, не переходя при этом границ, которые сама провела. Острота чувств притупилась от переполнявшего ее наслаждения, имя которому Бен Адамс.

Сено запуталось в волосах, прилипло к джинсам, попало в сандалии и карманы, забралось под блузку и в бюстгальтер. Но ничего, кроме близости с Беном, она не замечала. Яркость, цвет, блеск обволокли ее, как радуга.