Текст книги "Шалунья из Салтильо"

Автор книги: Пегги Уэбб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Она пыталась успокоиться, намертво вцепившись в ножницы.

– Вам мыть голову? Или вы хотите только подстричься? – Кейт надеялась, что только подстричься. Чем скорее он уйдет, тем быстрее она придет в себя.

– И то, и другое.

То, как он это сказал, заставило подумать ее не только о стрижке. Если бы у нее в руках ничего не было, она, безусловно, сделала бы какую-нибудь глупость, например, прижалась бы к его губам.

Она бросилась к фарфоровой раковине, в надежде скрыть от мэра свое желание обладать им. Но на этот раз Кейт рассуждала здраво и хладнокровно: «Неужели она так сильно хочет его? Или это испарения так на нее действуют?»

– Садитесь сюда.

Он послушался, но прежде окинул ее с головы до ног взглядом Пола Ньюмена.

Кейт почувствовала, что ее оценили.

Проверив температуру воды, она бессознательно выпрямилась, чтобы казаться выше. Кейт хотела быть повыше даже больше, чем похудеть. Почему похудеть? Она и сама не знала, но понимала, что от этого бывают только одни неудобства.

А вот быть высокой – это здорово, можно прямо смотреть людям в глаза, особенно таким высоким, как мэр, особенно в такие голубые глаза, как у него.

Думая обо всем этом, Кейт не обращала внимания на льющуюся воду.

– Я буду готов тогда, когда и вы. – Голос Бена вывел ее из транса.

– Что?

– Я буду готов тогда, когда и вы.

Она так сильно сдавила шланг душа, что сильная струя ударила его в ухо.

– Ах, извините. – Она схватила полотенце и, удаляя воду из уха, обманывала себя тем, что уж лучше его утопить, для того чтобы он прекратил читать ее тайные мысли.

– Ничего, – сказал он, – в любом случае, это ухо нужно было мыть.

Сказав это, Бен рассмеялся.

– Я ничего не возьму за мытье уха. Считайте, что это плата за посылку.

Она улыбнулась, бросила сырое полотенце на полку и достала шампунь.

«Пора заняться стрижкой, отбрось эти дурацкие мысли, – говорила она себе. – Пора забыть про эти голубые глаза, надо думать о Бене Адамсе как о клиенте».

«Накачка» про себя работала до тех пор, пока она не дотронулась до его волос. Сокрушительная волна страсти пробежала по ней от кончиков пальцев до плеч. Такие волосы могли принадлежать только мужчине.

Она никогда не знала, что волосы могут так взволновать. Намыливая ему голову шампунем, она убеждала себя в том, что это обычные волосы, но бесполезно. Волосы Бена были особенными. Такие же живые, как и он сам. Они ранили ее пальцы, искушали.

– О Боже, – это было больше, чем вздох.

– Вы что-то сказали?

– Я спросила, не попал ли шампунь в глаза? – И список ее «злодейств» пополнился еще одной ложью.

– Нет, но то, что вы делаете руками – замечательно.

Она застыла. Опять он за свое. Использует двойной удар.

Знал ли Бен о том, что все, что она делала с его головой, ей хотелось повторить на его груди? Кто мог бы подумать, что Кейт будет думать об этом сразу после развода? Разве не должна она пережить скорбь по умершему браку с Джо? Ей не хотелось скорбеть.

Ей хотелось петь. И все из-за магнолии, из-за вина, из-за его прекрасных ног и… ой! каких чувственных губ. Интересно, смогла бы она его поцеловать и свалить это все на стрижку?

– Это тренировка, – отшутилась она, хотя ей было совсем не весело. Совсем. Стыдясь самой себя, она была близка к тому, чтобы соблазнить мэра снова.

– Я и не знал, что, посещая мужского парикмахера, так много теряешь. Придется заниматься этим каждую неделю.

«Заниматься! Что за досада! Что этот человек делает с ней? Разве он не знает, что в своих мыслях она уже на шаг от того, чтобы его «атаковать?»

– Если захотите опять попасть ко мне, – сказала Кейт, – обязательно сделайте предварительный заказ.

– Захочу.

Касаясь руками этих жестких мужских волос, находясь так близко от его лица, она была не в состоянии разговаривать. Как в тумане, Кейт поднимала пряди волос, стараясь настроиться на рабочий лад.

Она думала, что может положиться на чутье, когда начнет стрижку.

И все же на ней лежала ответственность – не поранить ему уши.

– Какую вы хотите стрижку? Бритвой? Ножницами?

– Не уверен, можно ли вам доверить бритву.

– Хорошо сказано, мэр. Я тоже не уверена в том, что можно ли мне доверить.

Лишь лязганье ножниц и шум кондиционера нарушали тишину салона.

Бен притворялся, что пришел сюда из-за стрижки, а Кейт – что она стрижет обычного клиента. Но никому из них не удалось это хорошо сыграть. Пот выступил у него на бровях, а ее руки слегка дрожали.

«Интересно, что случится, если он обнимет ее прямо здесь, среди сушилок, растворов, бигудей? Что случится, если она поцелует его шею?»

Тишина стала непривычно натянутой, как струна. Бен хотел поблагодарить ее за букет. Он хотел пригласить ее на обед, собирался сказать много умного и интересного. Но это было до того, как Кейт запустила пальцы в его волосы. Он не думал, что станет пленником. Бен никак не ожидал, что волна желания лишит его дара речи.

Он слышал клацанье ножниц у своего уха, чувствовал легкое прикосновение нежных рук и знал, что это страсть. «Страсть обычно появляется при лунном свете, атласных простынях, – думал он, – а не в полиэтиленовой накидке при виде состриженных волос на полу».

Она продолжала стричь, а Бен решил, что проявление страсти бывает обманчиво.

– Так не очень коротко? – спросила Кейт.

– Срежьте еще немного.

Бену было наплевать, если он выйдет отсюда лысым. Ему захотелось растянуть удовольствие. Даже если она снимет с него скальп, он может спрятать голову под рыбацкой кепкой. Стрижка продолжалась, и желание его возрастало. Он не знал, что так приятно ощущать женские руки в волосах – нежные и требовательные одновременно, эротические, податливые, обещающие все то, от чего так сильно бьется сердце.

– Ну как? – спросила Кейт.

– Срежьте еще немного.

– Если я это сделаю, вам можно будет идти в монастырь.

Он хотел сказать: «Делайте, что хотите», только бы продлить это удовольствие, но вместо этого сказал:

– Хорошо смотрится. Вы здорово поработали.

– Я всегда стараюсь доставить удовольствие своим клиентам.

– Спасибо, все было очень хорошо.

Когда ее темные глаза заглянули в его голубые, они оба чуть ли не утонули в страсти, которая охватила их. Если бы Бен не сдержался, он дал бы повод для разговоров на многие месяцы, и не исключено, что им пришлось бы долго успокаивать Кору Ли.

Он встал с кресла, расплатился и вышел из салона. Когда Бен садился в машину, он подумал, что сейчас не смог бы отыскать свой дом даже с разведывательного вертолета.

Целых три минуты Кейт не сводила с двери глаз.

– Я признаюсь, – сказала она, с отсутствующим видом положив ножницы на стол. Затем так же растерянно взяла их в руки.

– В чем?

Она мечтательно встряхнула накидку, сложила ее и вновь развернула, потом села в кресло, еще хранившее тепло Бена, и завертелась.

– Это самое поразительное, – объявила она, крутясь на кресле.

– Что поразительно, мамочка? – Джейн забежала в салон, схватила кота и направилась к двери.

– Что?

– Это я тебя спросила. – Джейн коснулась подбородком пушистой головы кота и посмотрела на мать. – Что поразительно?

– Мэр.

– Мне кажется, что он симпатичный, но не поразительный.

– А он подстригся, мамочка?

– Еще бы!

Джейн почесала у кота за ухом и бросила подозрительный взгляд.

– Что-то странное здесь происходит. Сначала мэр поет эту песню, теперь ты кружишься здесь, как на карусели.

Кейт овладела собой и перестала кружиться. Она вскочила, но пошатнулась, и ей пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть.

– Слишком долго кружилась, – глуповато сказала она. Затем, когда до нее дошли слова Джейн, она спросила: – Какую песню?

– Ты ее знаешь. Ты всегда ее пела, когда мы жили в Билокси.

– «Почему я тебя люблю?»

– Именно ее.

– Да что ты знаешь об этом. Поразительно.

– Ой! – девочка посмотрела умоляюще.

– Ну что еще!

– Мамочка, если я тебе что-то скажу, то обещай, что ты не скажешь «поразительно».

– Смотря что ты скажешь.

– Ничего страшного, не волнуйся.

– А все-таки.

– Нет, ты дай честное слово, тогда скажу.

Кейт подняла два пальца.

– Честное слово.

– Дело в том, что я начала играть в футбол.

– И как успехи?

– Порки говорит, что у меня неплохие задатки, и из меня может получиться настоящий нападающий.

– Поздравляю! Но не забывай, лето скоро закончится и надо будет браться за учебу.

– Вот увидишь, я тебя не подведу.

– И это все, что ты хотела мне сообщить?

– Нет. Я хочу записаться в футбольный клуб. Можно?

– Даже не знаю.

– Ну, мам.

– Мне кажется это забавным, Джейн. Давай решим это завтра утром.

– Спасибо, мамочка.

Дверь салона захлопнулась. Кейт взяла швабру из чулана и принялась подметать волосы Бена.

– Господи, спасибо тебе за Джейн, – пробормотала она. – Никто, кроме ребенка, не может так привести взрослых в чувство. Отличная идея! – Делает вид, как будто эта стрижка что-то особенное. Какая досада! В другой раз я ему все скажу.

Она нагнулась и собрала волосы в совок. Пока Кейт убирала, тонкий волосок Бена приземлился на ее кисть. Это вызвало новое воспоминание о его хозяине. Мгновение она стояла, глядя в пустоту. Потом резко стряхнула волосок, будто это был раскаленный уголь.

– Я не сделаю этого.

Вдруг она зажала рукой рот. Боже! Она действительно разговаривает сама с собой. Она с ума сходит по мужчине, которого едва знает. Неужели урок Джо ее ничему не научил? Неужели она так и не сумеет управлять своим сердцем? Было бы неплохо вскружить ему голову, но гладить носки? Посмотри, что получается. Джо был упрям, точно как и Бен Адамс. Он не уступит ни на шаг, она тоже. Они, как упрямые быки, шли в разных направлениях, не желая ни сдвинуться с места, ни простить, ни забыть.

Как ткань рвется от напряжения, так распался и их брак. Кейт должна была признать, что сначала занятия любовью сглаживали все их различия, но затем все они выплыли наружу. Это ни к чему не привело, а только обернулось неудачей в решении проблем.

Кейт высыпала мусор в корзину и с грохотом опустила крышку.

«Пусть он побережется», – сказала она себе, как будто могла его так же легко выбросить из головы, как этот мусор.

– С глаз долой, из сердца вон, – пробормотала она.

Потом, осознав, что разговаривает сама с собой, выбежала из салона и направилась в прачечную. Кейт зло бросила выглаженные простыни, но от этого ей легче не стало. Каждую минуту, глядя в никуда, она ловила себя на той мысли, что думает о небесно-голубых глазах и жестких темных волосах.

Кейт и Джейн, прогуливаясь по Второй авеню, остановились около старика, сидевшего на лавке.

– Доброе утро, – сказала Кейт. – Не могли бы вы сказать, как пройти в департамент культуры?

Мужчина перекатил шарик табака от одной щеки к другой и сплюнул.

– Если бы у нас такой был, то я сказал бы.

– Кто отвечает за летний футбольный клуб?

– Кабинет мэра. – Его водянистые голубые глаза утонули в мягких морщинках, когда он посмотрел на нее. – Перейдите улицу и поверните направо.

– Спасибо.

Они стали переходить улицу.

– Мэр уехал на рыбалку. Я видел его с удочкой рано утром.

«Хорошо, – подумала Кейт. – Это значит, что она не будет иметь дело с Беном Адамсом. Чем меньше видеть его, тем лучше».

– В таком случае я переговорю с его секретарем. Спасибо за информацию. – Она услышала, как старик усмехнулся, когда они переходили улицу.

У нее появилось тяжелое предчувствие, что он что-то знает, а она нет. У нее подскочило давление, когда она увидела здание муниципалитета.

Не важно, что Бен Адамс на рыбалке. Это здание так ассоциировалось с ним, что Кейт показалось, будто бы она видит мэра совершенно отчетливо.

– Не беги так, мамочка, я не успеваю, – сказала Джейн.

– Извини, – Кейт пошла медленнее, но образ Бена не выходил из головы.

Кассандра перестала печатать, когда увидела Кейт и Джейн.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, миссис Мидленд?

Кассандре не нужно было спрашивать их имена. После инцидента с магнолией весь город знал Кейт Мидленд.

– Да. – Кейт подошла к столу.

– Я пришла, чтобы записать дочь в футбольный клуб.

Кассандра попыталась скрыть удивление, но это ей не удалось. Ее брови удивленно поползли вверх.

– Вы сказали футбольный клуб?

– Да. Порки Кларк рассказал Джейн о нем. Мы должны здесь зарегистрироваться?

– Да, но…

– Хорошо, сколько это стоит?

Кассандра глядела на Кейт с такой же тревогой, как будто она столкнулась со стадом бегущих мустангов.

– Да, но…

– Сколько?

– Это стоит 5 долларов, но…

– Отлично. – Кейт положила деньги на стол.

– Нам нужно что-нибудь подписать?

Кассандра смотрела на деньги так, будто они кусались.

– Миссис Мидленд… – Она посмотрела на преисполненную решимости женщину, и храбрость ее исчезла. – Девочки не могут играть в футбол.

Кейт засмеялась.

– Почему же, могут. Я сама играла несколько раз. Это забавно.

– Что я хочу сказать… – Кассандра замолчала и облизнула пересохшие губы. – Девочек никогда не записывали в футбольный клуб.

– Ну так сейчас самое время это сделать.

Кассандра, твердо уверенная, что леди не свойственно потеть, если только она не убежденный коммунист, вытерла влажный лоб.

– У нас есть прекрасный кружок шитья для девочек. Стоит столько же.

– Я уже знаю, как шить, – сказала Джейн. – Я хочу играть в футбол.

– Она хочет играть в футбол, – эхом отозвалась Кейт. – Если вы сейчас же не дадите необходимые бланки и расписание занятий, мы будем вам помехой.

– Я… – Кассандра закусила губу. – Боюсь, я не могу сделать это.

– Почему? – Голос Кейт прозвучал требовательно. Она ненавидела предрассудки еще больше, чем вырубку деревьев.

– В Салтильо так не делают. Это не понравится тренерам. Это не одобрят родители мальчиков. Существуют правила, не разрешающие девочкам играть в футбол.

Кейт едва себя сдерживала. «В конце концов, не секретарь мэра устанавливает правила, – сказала она себе, – просто Кассандра пытается их соблюдать».

– Я уверена, будь это в ваших силах, вы бы записали Джейн. – Кейт не была в этом уверена, это был просто дипломатический ход. – А кто директор или ответственный клуба, с которым я могу поговорить?

Кассандра облегченно вздохнула.

– У нас маленький город, миссис Мидленд, и мэр с администрацией имеют даже неполный рабочий день. Пятнадцать тысяч жителей не нуждаются в таком директоре. Все проходит через кабинет мэра. Вам нужно обратиться прямо к нему. Сейчас он либо в своем доме на третьей Норс-авеню, либо…

– Ловит рыбу.

От удивления Кассандра открыла рот: Кейт тоже знала об этом. Кейт хотела забрать деньги, но потом передумала.

– Пусть они останутся у вас. Я приду за бланками после того, как поговорю с мэром.

После того, как дверь за ними захлопнулась, Кассандра еще целых две минуты стояла с открытым ртом.

– Это значит, что меня не возьмут играть в футбол? – спросила Джейн, когда они спускались по лестнице.

– Нет, это значит, что твое официальное зачисление на немного затягивается. Совсем ненадолго. – Говоря это, она тянула Джейн по Второй авеню.

– Мирта! – прокричала она, войдя в салон, таща Джейн на буксире.

Мирта высунулась из чулана.

– Не кричи. Я не глухая.

– Можно ненадолго оставить тебе Джейн? У меня есть дело к мэру.

– Что на этот раз? – Мирта вышла со стопкой чистых полотенец.

– Я выступаю против вопиющей несправедливости. Дело в том, что девочкам не разрешают играть в футбол.

– Ага. Здесь пахнет битвой.

– Это не битва, это война. Кто когда-либо слышал о том, что женщинам отводится роль униженных? А следующей новостью будет то, что женщины в Салтильо не имеют права голоса.

Мирта засмеялась и сказала Джейн:

– Малышка, если мама сердится, то ее злость выходит.

Джейн, привыкшая к таким тирадам, спокойно взяла кота и отправилась к двери.

– Не будь слишком строга с ним, мамочка. Мне он нравится. – Повернувшись к Мирте, добавила: – Если что, то я буду у Порки.

– Знаешь, а Джейн права. Не будь слишком строга к Бену Адамсу. Не он устанавливал правила, где сказано, что девочки не должны играть в футбол. В Салтильо так было всегда, ведь мы уважаем традиции. Кроме того, наш мэр мне тоже нравится. Он всем здесь нравится. Он очень хороший человек. Наверное, лучший за всю историю города.

– Мирта, может, ты удивишься, но мне самой нравится Бен Адамс. Может, даже больше, чем…

– Меня это не удивляет. Только слепой может не заметить этой симпатии.

Кейт продолжала говорить, как будто не слыша ее:

– Тем не менее я не намерена сидеть сложа руки, если мою дочь дискриминируют только из-за того, что никто не хочет нарушать традиции. Я буду противостоять этому и на этот раз не собираюсь соблазнять мэра.

– Я бы не зарекалась, – пробормотала Мирта, когда Кейт исчезла за дверью. – Я бы не зарекалась.

Глава 5

Бен Адамс блаженствовал в лодке, прислушиваясь к всплескам воды, наблюдая за поплавком, который покоился на глади озера. Нигде так не отдохнешь от забот, как на рыбалке, подумал он. Не нужно обращаться к этому ленивому шефу пожарной охраны, никаких хлопот с бюджетом, никаких дурных предчувствий о росте налогов или нехватке воды. Да, сэр, человеку нужно привыкнуть к такому образу жизни. Ничего, кроме голубого неба, чистой воды и коварной рыбы, которую нужно перехитрить.

Он смотал леску и забросил ее в ту часть озера, где под водой, в лагунах водилась рыба. Сдвинув кепку назад, он что-то тихонько насвистывал и смотрел, как солнечные лучи плясали по воде.

Вдруг леска натянулась. Ослабив ее и дав рыбе отплыть, он затеял перетягивание «каната».

Пойманная рыба прыгала по воде, шлепая хвостом, пыталась освободиться от крючка. Бен свистнул. – Это прадед всех рыб. Давай, старик. – Он говорил нежно и умоляюще, как будто уговаривал. – Сражайся. Но я все равно зажарю тебя на ужин.

Рыба выскочила из воды, ее мокрые бока заиграли на солнце. Бен почувствовал, как леска снова натянулась: рыба уходила на глубину, все еще пытаясь освободиться от крючка.

– Какая упрямая, вот проклятье! – Он улыбнулся. Ничего ему не нравилось больше, чем достойное сопротивление.

Бен и рыба продолжали вести эту примитивную борьбу за первенство. Время текло незаметно. Ни одного звука вокруг, только рыба бьет хвостом о воду, только слышится жужжание кровожадных москитов.

Невозможно сказать, сколько бы длилось это противоборство, если бы не появилась Кейт. Она возникла здесь, как богиня мести. Ветки хрустели под ее решительными шагами, низко склоненные ветви деревьев разлетались в разные стороны. Даже когда ветка застряла в красной ленте, поддерживавшей ее хвост, она распустила волосы по плечам, не обратив внимания на такую мелочь, как лента.

Испуганный кролик поспешно удрал с дороги, а ящерица, принимающая солнечные ванны на камне, предусмотрительно соскользнула в сторону. Ее лицо было хмурым, как грозовое небо, и если бы ход солнца не был предопределен, оно бы, вероятно, спряталось. За короткую дорогу к озеру у Кейт было время подумать, но чем больше она думала, тем больше сумасшедших мыслей появлялось в ее голове. К тому времени как она припарковала свой старенький автомобиль на дорожке, обошла дом и увидела озеро, прекрасное настроение вновь посетило ее. Никто, решила Кейт, не может ущемлять права ее дочери и при этом выйти сухим из воды. В том числе и мэр города. Она отогнала мысль о том, что гнев защищает ее от обаяния Бена.

Стоя на берегу озера, ей показалось, что она стала на два дюйма выше. Прикрыв глаза от солнца рукой, Кейт оглядела озеро. Там, один в лодке, с удочкой в руке находился Бен. Нет сомнений, это он. Никто другой не мог бы сидеть в обычной лодке так величественно и мужественно. Позолоченный солнцем профиль придавал ему вид дорогой скульптуры. Такой прекрасной и желаемой.

Кейт нетерпеливо встряхнула головой, чтобы избавиться от таких мыслей. Она здесь для того, чтобы сражаться с мэром, а не восхищаться им.

Подняв руку, она окликнула Бена.

Бен изумленно оглянулся, леска ослабла в руках. Не ожидая большей удачи, огромная рыбина ринулась вперед и, рванув леску, ушла на глубину.

– Черт, – пробормотал Бен. – Упустил.

Но он не расстроился, скорее, наоборот. То, что он увидел Кейт на берегу, заставило его начисто забыть о рыбалке.

– Эгей, Кейт! Что привело вас сюда? – Он положил удочку и стал грести к берегу.

– Не рыбалка.

Бен ничего не ответил, пока не преодолел расстояние, разделявшее их. Вытащив весла, он причалил к берегу.

Маленькая лодка, покачиваясь, уткнулась кормой в мох у берега. Бен оглянулся и на мгновение залюбовался стоящей здесь Кейт. Он упивался видом ее золотистых волос, живых глаз, волевого подбородка.

– Кэти, я только что упустил из-за тебя огромную рыбину.

– Мэр, до того, как я выскажусь, не может быть и речи о том, что вы упустили.

Он откинул голову и разразился смехом, затем спросил:

– Это означает, что вам нужно мое доброе имя?

– Нет. Мне нужен ваш скальп.

– Я разочарован.

– Ну, мэр, я думала, вы любите сражения.

– Меня больше привлекает секс.

Кейт пальцами расслабила воротник. Все-таки она была права, думая утром о том, что не стоит противостоять Бену. Находиться рядом с ним просто так – было испытанием для ее женского самообладания. Она совсем не была уверена в том, удастся ли ей сосредоточиться на футболе, но надо же попытаться это сделать.

Не сиди Бен в лодке, не выглядел бы он таким желанным. Лодка наводила на мысль о солнце, веселье, радости, любви. Чего бы ей хотелось, так это вытащить его на берег. Может, тогда бы она подумала о футболе, а не о постели.

– Мне нужно обсудить с вами серьезное дело, мэр. И мне не хочется говорить об этом стоя на берегу.

– В таком случае, садитесь в лодку. – Он протянул руку и бесцеремонно втащил ее. Цвет неба и воды казался мертвенно-бледным по сравнению с его ясными глазами.

– Не знаю ничего лучше, чем решать проблемы в лодке, где только природа вокруг. – Хотя она уже сидела, Бен протянул ей руку. – Ну, Кэти, говори, что у тебя на уме. Должно быть, что-то серьезное, иначе бы ты не назвала меня мэром.

Солнце, согревавшее спину, прикосновение его рук, – все это так разморило Кейт, что ей захотелось вытянуться и замурлыкать. Бен Адамс уже не казался ей противником. Казалось, он старый друг, которому можно довериться. Ее злость исчезла полностью. Ей подумалось, что если природа оказывает такое влияние на людей, то можно было бы добиться огромных политических преимуществ, заменив стерильные кабинеты на офисы в лодках.

– Сегодня утром я хотела записать Джейн в футбольный клуб, но ваша секретарь сказала, что девочек не принимают. Это явная дискриминация, Бен.

– Верно.

– Что?

– Я сказал, верно, черт возьми. Не вижу причины, почему девочки не могут играть в футбол. Я позвоню Кассандре, как только вернусь домой.

– Этого я не ожидала от тебя услышать.

– Почему?

Она засмеялась.

– Предчувствие. Знаешь, мужчины пишут законы железной рукой. Это держит женщину в смирении: босоногая, беременная, всегда на своем месте – кухне.

– Ты честная женщина, Кейт. Мне это правится.

– Ты удивительный человек, Бен. Мне это тоже нравится.

Он сжал ей руку, затем отпустил и взялся за весла.

– Ну, теперь, когда мы все уладили, можем приступить к такому серьезному делу, как рыбалка.

– Я пришла сюда не для того, чтобы ловить рыбу, – слабо сопротивлялась она, но с удовольствием отметила про себя, что они удаляются от берега.

– Рыбалка помогает лучше узнать друг друга. Ведь ты этого хочешь, Кэти?

– Да.

– Я так и думал.

Они сидели молча, наблюдая за ритмичными движениями весел. Где-то вдалеке, пронзительно крича, взлетел журавль. Лягушки, проснувшись, громко заквакали. Маленькая лодка двигалась к середине озера, где вода была глубока и прохладна, где было мало комаров. Бен положил весла, взял две тростниковые удочки. Одну он протянул Кейт.

– Здесь в озере затаилась большущая рыба, она заглотила крючок. Я хочу поймать ее на ужин. – Он улыбнулся, заметив, как Кейт разглядывает удочку.

– Ты раньше ловила рыбу?

– Ловила ли я рыбу? – насмешливо спросила она. – Я же родилась в Билокси и научилась держать удочку раньше, чем ходить. А где приманка?

– Черви в ящике, у тебя под ногами, – он усмехнулся, увидев, как Кейт наморщилась.

– Хочешь, насажу червя на крючок?

– Не надо. Я ничего не боюсь, – она нагнулась, осторожно взяла червяка и, закусив от напряжения язык, попыталась надеть его на крючок. Червь извивался, но Кейт не отступала. Ее волосы влажными кольцами упали на лоб, и это лишь подтвердило отсутствие у нее опыта.

Бен изумленно наблюдал за нею. Он изучал этот упрямый подбородок, сосредоточенно нахмуренные брови, уловил аромат ее персиковой кожи. Ему нравилось все, что он видел в Кейт: воля, настойчивость, независимость.

– Может, помочь?

– Нет, сейчас я его нацеплю.

Он наживил приманку на свой крючок и забросил его в воду.

– Если передумаешь, скажи.

– Я не передумаю. Более того, когда я насажу червя на крючок, то постараюсь поймать твою рыбину.

– Это вызов?

– Это обещание. – Наконец, решительным рывком она насадила наживку и забросила ее в воду.

– Превосходный бросок. Если бы только ты не пошатнулась.

Кейт хотела было разозлиться на это замечание, но потом решила, что не стоит. Она чувствовала себя неловко из-за того, что долго не могла насадить червяка, ведь ее внимание было приковано к Бену, а не к крючку.

– Как можно поймать рыбу, если мы не думаем о рыбалке? – сказала она.

– Можно ненадолго забыть о рыбалке и поговорить.

– Нет. Если я не удержу удочку в руках, не может быть и речи о том, что мне придется заниматься еще чем-нибудь. Уже однажды поспешила, с меня хватит.

– Твой бывший муж?

– Да.

– Может, объяснишь?

– Мы с Джо встретились, когда я работала у сенатора Уэксхольта. Состоялся большой политический митинг. Мы оба были молоды и эгоистичны. Я только что закончила университет и получила степень бакалавра политических наук, а Джо только что сдал экзамен по адвокатуре. Нас постоянно тянуло друг к другу, чаще всего, физически, а кампания привносила в наши отношения романтический оттенок. Вместе мы могли бы перевернуть мир, но Джо хотел, чтобы я была лишь сторонним наблюдателем.

Когда Кейт замолчала, Бен внимательно посмотрел на нее. В ее лице не было ни следа злобы, ни горечи. Это был честный рассказ о браке, который не сложился. Он подумал, что честность – одна из самых привлекательных ее черт.

– Тактическая ошибка, – сказал он. – Ты не относишься к типу сторонних наблюдателей.

– Нет. Также не отношусь и к тем, кто благодарно принимает поражение. Сначала, да. Я была женой, матерью и не знала усталости. Когда я заговорила о работе в администрации городского управления, Джо ни в какую не принимал это. Он говорил, что вечерами хочет приходить домой к жене, а не к деловой женщине. Другими словами, ему надо было гладить носки.

Бен рассмеялся.

– Ты определенно не из таких. Я понял это в ту минуту, когда увидел тебя под бульдозером.

Он достал удочку и перекинул ее.

– Я думаю, что подавляющее большинство мужчин хотят одного и того же: любящую жену, которая постоянно находится дома, где всегда полный порядок, в то время как он сам исполняет роль защитника и обеспечивает. Вот такая идиллия: Ева хлопочет у огня, Адам приносит добычу. К счастью, мы живем не в пещерное время, но некоторые люди плохо понимают это.

– А как тебе удалось стать таким?

– Родители со свободными взглядами и бабушка, которая усмирит кого угодно.

– Они живут здесь?

– Да. На Уолнат-стрит. Однажды ты познакомишься с ними.

– Откуда ты знаешь?

– Я так хочу.

– Нет, Бен. Если я с ними встречусь, то это будет случайно, а не заранее подготовлено. Ты слышал мой рассказ?

– Да.

– Тогда я не очень хорошо все обрисовала. Давай объясню. Я никогда не повторяю свои ошибки. Я никогда не буду иметь ничего с мужчиной только потому, что нахожу его привлекательным и желанным. Не стоит рисковать.

– Я так не думаю.

– Я упрямая, неверующая и…

– …честная и восхитительная.

– Я не иду на компромиссы. Несу на себе полную ответственность за развод. Если бы я была вместе с Джо, а не шла против него…

– …вы бы вероятнее всего разошлись даже в этом случае.

– Откуда ты знаешь?

– Судьба.

– О-о… Я в судьбу не верю.

– Тогда спроси старших, – он хмыкнул. – Я думаю, тебе суждено поймать самую большую рыбу в этом озере.

– Почему ты так думаешь?

– Я только что видел, как она клюнула.

Пока Бен говорил это, Кейт почувствовала, что леска натянулась, и увидела, как поплавок ушел под воду.

– Бен! Я ее поймала!

– Отпусти немного, Кейт, поводи ее.

– Я знаю.

Она встала, одной ногой уперлась в край лодки и стала «водить». Смотав леску, Кейт резко подсекла, а Бен нагнулся и подхватил рыбину сачком. Последовал протяжный свист.

– Фунтов двадцать пять.

– Я победила! – торжествуя, заявила Кейт.

– Конечно, ты получаешь приз.

Она не успела спросить о призе, как Бен обнял ее. Его глаза блеснули, когда он прижался к губам Кейт. Язык раздвинул податливые губы, и она своим загорелым телом прижалась к нему, растворяясь в поцелуе. В нем была сладость, тепло и нежность. В нем были непреодолимое желание и страсть.

Кейт взлохматила его волосы и страстно ответила на поцелуй. Тихие стоны слетали с губ – так ее тронула чувственность Бена. Рыба билась у их ног, но они забыли про нее, настолько были поглощены друг другом.

– Знаешь, как я долго этого хотел, – пробормотал он.

Кейт не могла оторваться от его губ.

– М-м… – единственное, что она смогла произнести.

– С тех пор… когда я… тебя… увидел… с сыром… на лице… потом, когда ты… пыталась… соблазнить… я едва не лишился рассудка…

– М-м… – ее губы скользнули по шее Бена. – Мне бы этого хотелось.

– Что?

– Чтобы ты лишился рассудка. – Она нежно целовала его. Руки Бена пробрались под ее одежду и гладили нежную кожу.

– Никогда не было так хорошо.

– В лодке? – Кейт расстегнула две верхние пуговицы его рубашки и осыпала поцелуями грудь. Ее чувства обострились от прикосновения к крепким мускулам и жестким волосам.

– Да, в лодке.

Они опустились на дно лодки, и Бен крепко прижал ее к себе. Он не подвинулся, чтобы ей было свободнее, а она ни во что не хотела вмешиваться. Она забыла про футбол, а он про городской бюджет. Он думал о странностях судьбы, а она о страсти. Она мечтала о наслаждении, а он о любви. Страсть разгоралась, и они уже оба забыли обо всем.

Они забыли обо всем, но рыба напомнила о себе. Кейт стряхнула оцепенение.

– Ого. Твой «ужин» только что укусил меня. – Бен в первый раз вспомнил об этом несчастном, задыхающемся «ужине».

– Неудачное время, рыба.

Он нагнулся, взял рыбу, привязал ее и выбросил за борт лодки.

– А где мы были? – спросил он, поворачиваясь к Кейт.

Она села, поправила мятую блузку.

– Мы старались узнать друг друга.

– Нет, ты ошибаешься. Мы наслаждались друг другом.

Она поправила спутавшиеся волосы рукой, пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце.

– Я сказала, что не хочу ни во что ввязываться из-за…