Текст книги "Шалунья из Салтильо"

Автор книги: Пегги Уэбб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Но ты уже сделала это.

– Нет. Это была минутная слабость. В этом виновато солнце.

– А почему бы не обвинить в этом страсть, влечение, восхищение?

– Потому что я к этому не готова.

– Хорошо, Кейт, не буду настаивать. – Он взялся за весла. – Но ты остаешься на ужин, в конце концов, рыбу поймал не я.

– Мне ничего не остается.

Она наблюдала за тем, как он гребет, и, блаженствуя от того, что находится так близко от него, нарушила тишину:

– Но должна тебе сказать, что рыба – не главное.

– Нет? А что же? – его брови метнулись вверх.

– Ты.

– Рад это слышать. Как я и говорил, судьба.

Весла рассекали воду.

– Нет, просто проверка силы воли. Если мы будем жить в одном городе, придется часто видеться, и мне надо научиться не позволять себе бросаться к тебе. Мне нужно научиться управлять своими низменными желаниями.

– Может, они не такие уж низменные.

– Такие. Сплошная похоть.

– Может, твои чувства сильнее, чем мои?

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю. Иначе бы ты не смогла все последнее время быть благоразумной и достойно вести себя.

Кейт, наклонившись через край лодки, опустила руки в воду и думала над его словами. Ее чувства были чем-то большим? Он говорил о любви? Это невозможно. Любовь так быстро не приходит. Ее нужно растить и лелеять, как сад. Она медленно растет. Или нет?

Кейт подняла глаза на Бена. Он удивил ее сегодня, приняв сторону девочек, играющих в футбол. Кстати, он удивил ее и с магнолией. Что-то в нем было еще, чего обычный взгляд не разберет. Она улыбнулась. Бог его знает. Ему и глазом достаточно моргнуть, чтобы доставить радость самой несчастной женщине. Но любовь? Нет. Судьба? Не похоже. Она не любила проигрывать. Не было смысла напрашиваться на неудачи опять.

Кейт почувствовала, как лодка ударилась о берег. Бен сошел на землю и, придерживая лодку, помог Кейт выйти. Держась за его руку, Кейт вскинула голову, чтобы смотреть прямо ему в глаза.

– Бен, ты должен быть благоразумным ради нас обоих, – она сделала паузу и добавила: – Пожалуйста.

– Кэти, когда ты смотришь на меня так, я все на свете готов для тебя сделать. – Он взял рыбину, и они пошли к его дому.

– Почему ты зовешь меня Кэти? Так меня называла бабушка.

– Я знаю. Ты говорила об этом.

– Когда?

– В ту самую ночь, когда ты…

– Пожалуйста, не напоминай об этом. Мое постыдное, неразумное поведение.

Они долго смеялись, когда разделывали рыбу, и Бен время от времени напоминал себе, что он сильнее, и что он в ответе за них двоих. Он поступал так только из-за большого расположения к Кэти. Трудно было находиться рядом с ней и не обладать ею. Единственное, что оставалось – вовлечь ее в живую беседу. Бен уже знал, что она сильна духом и независима. Чего он не знал, так это то, что она любит играть в покер, любит играть на альте, а не на «просто скрипке», которые отличаются исполняемой партией. Он узнал, что по совету Мирты, Кейт стала парикмахером только для того, чтобы быть нужной и отвечать критериям Джо – дома быть женой. Наградой за ее работу в салоне была свобода, чтобы заниматься политической деятельностью – ее любимым занятием.

Кейт узнала, что Бен разделял ее любовь к политике. Он с энтузиазмом рассказывал о предстоящих выборах, сказав, что это будет уже его третий срок на посту мэра, и о том, что выборы состоятся в августе. Он рассказывал о своем частном бизнесе и, конечно, о хобби.

Бен услаждал ее слух рыбацкими историями, и она весь вечер смеялась. Когда они закончили чистить рыбу, Кейт вдруг поняла, что она никогда раньше так не наслаждалась мужским обществом, как сегодня.

Затем они принялись готовить рыбу, вернее, только ее часть, а остальное сложили в холодильник. Бену казалось, что он знает Кейт всю свою жизнь. Открыто и честно рассказывала она обо всем: замужестве, личных амбициях, о том, что любит, а что – нет. В ней не было притворства, и это Бен считал редкостью.

– Кейт, – сказал он, – почему бы тебе не выставить против меня свою кандидатуру на пост мэра?

Она засмеялась.

– Ты шутишь.

– Нет. Я совершенно серьезно. У меня давно не было достойного противника. Кстати, на этот раз, вообще нет.

Кейт сложила руки под подбородком и задумалась.

– Мэр Салтильо… Дела, которые я могла бы… – она умолкла, недоговорив.

– А что скажешь об избирательных цензах? Место жительства, да и остальное?

– У тебя есть такое право. Ты живешь здесь и имеешь право голоса.

Ему нравилось, как разгорелись ее глаза, когда он заговорил о выборах, нравился ее дух, ее живость.

– Ты говорила о своей работе у сенатора Уэксхолта, о своих планах до замужества. Что же тебя останавливает, Кэти?

Кейт наклонила голову и посмотрела ему в глаза.

– Ничего. Знаешь, Бен, это самое лучшее предложение, которое я слышала за последнее время. Если бы я не держала себя в руках, я бы попросту тебя расцеловала.

Он засмеялся.

– Значит, ты это сделаешь?

– Конечно.

– Здорово.

– Обещаю тебе острую борьбу.

– Меня это не тревожит.

– И еще одно, Бен, я собираюсь выиграть.

– Поживем – увидим.

Весь город гудел, узнав новость. Кейт выдвинула свою кандидатуру на пост мэра. Одни говорили, что Бену Адамсу нужен противник, другие, что женщине нечего делать в политике. Толпа пришла к заключению, что хотя у Кейт Мидленд великолепные ноги, у нее нет ни малейшего шанса победить Бена Адамса. Консерваторы, большей частью мужчины, собравшиеся в магазине скобяных товаров «Братьев Джоуэнзов», решили, что если Кейт победит, то это будет нечто ужасное. Они уже слышали, что она, обведя всех вокруг пальца, записала свою дочь в футбольную команду, и, по их мнению, если она победит, то каждый мужчина города будет сидеть на кухне с фартуком на шее. Постоянные покупатели магазина Джентри, в основном женщины, считали, что имея женщину-мэра они решат свои проблемы, начиная покупками новых ковровых покрытий для дома, заканчивая получением места управляющего в банке.

На следующий день после объявления кандидатуры Кейт, Кора Ли Брэдли и Моди Эскот горячо спорили по этому поводу, сидя в салоне.

Кейт не было там в это время. Она отправилась, чтобы купить, как она называла, «кокетливые» туфли в магазине Маршалла. И, к радости обеих женщин, Мирта была в отличном настроении. Другими словами, Кора Ли и Моди могли бы покинуть салон с пережженными волосами.

– А я говорю, что это не ее дело – совать нос в политику, – объявила Кора Ли. – Это мужская работа, – говорила она так отчетливо и громко, как будто читала указ королевы.

Моди Эскот переключила сушку на холодный воздух, чтобы волосы не слишком быстро сохли. Она была намерена пробыть здесь столько же времени, сколько и Кора Ли, а сейчас как раз собиралась вставить подходящее словечко. Высунув голову из-под сушки, она прокричала:

– Что вы смыслите в политике, Кора Ли? Я не видела вас у избирательных урн с тех пор, как президентом был Франклин Рузвельт.

Кора обиделась, закатила глаза и сложила губки бантиком.

– Вы запутались, Моди. Меня еще в пеленки заворачивали, когда избирали Рузвельта.

– Ха, – фыркнула Моди, – не списывайте невежество на возраст, милочка. Ты училась на год младше меня в Бло Маунтин Бординг Скул. Ты, наверное, даже и не знаешь, что в вице-президенты США баллотировалась женщина.

– Кто? – подозрительно спросила она.

Моди подмигнула Мирте.

– Мэрилин Монро.

– Неужели? Я думала, что она умерла.

– Это доказывает то, как вы знаете политику. Если бы у меня не было достаточно сообразительности, я бы сидела с закрытым ртом и не обсуждала бы, кто баллотируется в мэры Салтильо.

Ошеломленная Кора чуть ли не лишилась дара речи.

– Вот еще! – единственное, что она сказала напоследок.

Моди Эскот удовлетворенно хмыкнула и, включив сушку на полный ход, скрылась под крышкой.

Мирта не смогла подавить улыбку, но ей пришло в голову, что Кейт придется как следует потрудиться, чтобы победить на выборах. Сначала ей придется повернуть ход мыслей жителей города.

Кейт наслаждалась покупками в Тупело, совершенно не подозревая о том, какая политическая дискуссия развернулась в ее салоне. Она возвращалась в Салтильо, что-то напевая про себя. Кейт радовалась новым красным туфлям-лодочкам на высоком каблуке. Она в них будет казаться выше. Предвыборная кампания была где-то далеко, а Бен Адамс – рядом. Под влиянием минуты она понеслась в кабинет мэра. Бен, улыбаясь, оторвался от дел.

– Приятный сюрприз.

Кейт хмыкнула.

– Смотрю на свой будущий кабинет.

Положив руки за голову, Бен откинулся на спинку стула.

– Это звучит несколько преждевременно.

– Нет, самоуверенно. Позиция победителя.

– Я уже сделал дела. Садись, Кэти, побудь со мной недолго.

Вместо того, чтобы сесть, Кейт покружилась.

– Неужели ты ничего не видишь, Бен?

– Платье? Ты потрясающе смотришься в красном. Тебе хочется сесть?

– Нет, не платье, догадайся что. – Она прошлась до окна и обратно.

– Твои волосы. Укладка просто прелесть. Очень изящно.

Раздраженная, она плюхнулась в кресло.

– Нет, не волосы. – Она подняла юбку, и задрала ногу так, чтобы Бен увидел туфли. – Туфли. Я в них кажусь выше.

С Беном чуть не случился сердечный приступ при виде этих длинных ног.

– О, боже мой!

– А тебе не кажется, что я в них выше?

– Они меня сводят с ума.

Она на весу повертела ножкой и критически спросила:

– Туфли?

– Нога.

Ногу пришлось поспешно опустить.

– Я не хотела, Бен.

– Я знаю.

– Просто мне хочется быть выше ростом.

– Тебе не нужно быть высокой, Кейт. В тебе есть все, что нужно: энергия, сильный дух, решимость, упорство.

– Ты будешь моим представителем в кампании?

– Я это же самое подумал о тебе. Это будет хорошая команда.

Кейт некоторое время сидела, спокойно глядя на Бена. Возможно, он прав. Они во многом похожи: оба настойчивы, целеустремленны, добиваются намеченной цели. Из них получится крепкая политическая команда.

Ее взгляд уже блуждал по лицу и широкой груди Бена. Если бы их не разделял стол, дело могло бы зайти далеко. Она вспыхнула, вспомнив тот поцелуй в лодке. Наверное, из них получилась бы неплохая пара и вне политической арены. И в первый раз после того, как она включилась в предвыборную борьбу, подумала, не совершила ли ошибку. Не напрашивается ли она на неприятности, проводя столько времени с Беном Адамсом. Она себя с трудом сдерживала, чтобы не броситься через стол к нему.

И разговоры о «командах» ей не помогли отвлечься.

– Я думаю, мы будем достойными противниками, – сказала Кейт и встала, поправив юбку на бедрах таким жестом, от которого у Бена подскочило давление. – Я разработаю план, который выбьет вас из колеи, мэр.

– Если ты будешь продолжать свою диверсионную тактику, то я забуду, как меня зовут.

Она засмеялась и подошла к двери.

– Запомню это.

– Кэти, подожди. – Он вышел из-за стола и взял ее руки. – Дружеский жест. Одного кандидата другому, – пробормотал он, прижимаясь к ней губами. Это был такой ненасытный поцелуй, что они чуть не потеряли самообладание.

Прижавшись к нему, Кейт позабыла обо всем на свете. Она не думала о страсти, прячущейся под маской дружбы, или об ухаживании, замаскированном под предвыборную кампанию. Она уже не думала о том, что глупо позволять сердцу править разумом или совсем его потерять. Они стояли, обнявшись, пока не оказались перед выбором: либо все бросить, либо продолжить все бесповоротно. Неохотно Бен отпустил ее.

– Пусть победит лучший, – сказал он.

– Лучшая, – поправила она и дрожащие ноги понесли ее к двери.

Глава 6

Кейт была поглощена кампанией, делами в салоне и старалась не думать много о Бене. Она не замечала, как летит время; не успела она оглянуться, как настал первый день политических митингов.

Одев красное платье, туфли-лодочки на высоком каблуке, Кейт смешалась с толпой. Она пожимала всем руки, болтала с друзьями, знакомилась с новыми людьми. Бен, занимающийся тем же, что и она, постоянно находился в поле ее зрения.

Хотя солнце клонилось к закату, было еще довольно жарко. Кейт упорно не замечала тонкую струйку пота на лице.

Запах мяса, жарившегося на вертеле, витал в воздухе, а звуки оркестра заглушали разговоры около импровизированной сцепы. Какие-то хулиганы изрезали весь ее край и оторвали кусок от бело-красного флага, установленного здесь.

Кейт обошла бушующих ребят. Нет ничего более захватывающего, чем политический митинг. Она была полна энергии. В сорок пятый раз она про себя благодарила Бена за то, что он втянул ее в борьбу.

Всмотревшись в толпу, она заметила его. Он подмигнул ей. Кейт приветственно помахала рукой. Сегодня она увидела его впервые после того, как демонстрировала свои туфли и намеренно держалась от него в стороне. Увидев его, Кейт каждый раз терялась. Просто здорово, что сейчас их разделяет такая толпа, а не будь ее, она выбросила бы свою речь в озеро и понеслась бы ему навстречу.

– Поешь, Кейт, – Мирта протянула ей тарелку со свиными ребрышками и куриными ножками.

– Только после выступления, – Кейт рассмеялась, посмотрев на переполненную тарелку.

– Ты хочешь все это съесть?

– Нет. Пойду найду мужа, заставлю его. У него только кожа да кости.

– Последний раз я видела его с Джейн у воды, они учили Джека приносить палку.

– Тогда я пошла. – Мирта сжала руку Кейт. – Покажи им!

– Только самую малость. Приберегу силы на потом.

Стоявший позади оркестр замолк, и пронзительно взревела сирена дверной сигнализации. Бобби Крэнстон Дейл – вице-мэр и старший помощник городской администрации, взбежал по расшатанным ступенькам сцены. Вытащив из кармана брюк огромный цветастый носовой платок, он стряхнул крошки мяса с губ.

– Еще немного осталось, Бобби, – крикнул Генри Френсис – шеф пожарной охраны и первый шутник в городе. – Ты, наверное, проглотил целого поросенка.

– У тебя склонность к приготовлению пищи, а у меня к еде, – добродушно ответил Бобби Крэнстон. Он проверил микрофон и затем громко сказал: – Внимание! Сейчас мы услышим выступления. – Толпа восторженно загудела, и то тут, то там послышались вздохи. – Обычно сначала выступает священник, но нынче у нас необычная ситуация. В предвыборную кампанию вступила женщина и с ее мнением очень считается Бен Адамс.

Кейт вздрогнула. Почтительность, примирительный тон. Ее кровь вскипела. Первое, что она изменит – так это представление жителей города о себе. Она заставит обратить на себя внимание, как на кандидата, а не как на женщину.

Взбираясь на сцену, Кейт представляла начало речи: немного юмора, чтобы «разогреть» толпу, потом можно остановиться на предвыборной программе. Без колебаний она взяла микрофон. Ей не впервой выступать публично.

– Так как я ношу это красное платье и туфли на каблуках, я была бы ужасно разочарована, если бы священный мэр и вице-мэр не признали во мне женщину.

Из толпы послышался смех. Кейт улыбнулась, дав смеху «разогреть» толпу. Затем ринулась в нападение.

– Конечно, я женщина, и я горжусь этим. Я хочу вам объяснить вот что: это не состязание мужчины и женщины. Это борьба между кандидатами. Эта кампания проводится для того, чтобы дать вам возможность выбора. Выбора на такой важный пост, как мэр. И я намерена стать этим человеком.

Бен Адамс захлопал. Слышалось чье-то сердитое ворчание, но и возгласов одобрения было немало. Кейт подождала, пока стихнет шум. Она говорила легко и спокойно, сосредоточившись на оказании помощи образованию, увеличении числа рабочих мест, на политике открытых дверей. Такая политика позволит беспрепятственно попадать на прием к мэру.

Покидая сцену, она была удовлетворена хорошим началом кампании. Заняв место в толпе, Кейт ожидала выступление Бена. Когда он вышел на сцену, ей сразу стало понятно, как его любили и уважали избиратели. Долго звучали приветствия и аплодисменты. Бен поднял руку, призывая к тишине.

Хотя первая часть его речи была шаблонной – ссылка на собственные достижения и так далее, – Кейт отмстила, что Бен, безусловно, великолепный оратор. От него исходило тепло и искренность – качества, жизненно необходимые для хорошего политика. То, что он был похож на греческого бога, его тоже не портило. И Кейт поняла, что слушает человека с огромным потенциалом. Она так же осознала и то, что победить его будет неимоверно сложно.

И вдруг Бен сделал сенсационное сообщение. От его слов толпа погрузилась в молчание.

– Озера, находящиеся к востоку от нашего города, представляют собой неисчерпаемое богатство. Я заручился поддержкой частной группы, которая намерена получить государственные дотации для новых разработок. Это будет дополнительным источником дохода, сделает наш район готовым для бизнеса и расширит налоговую основу. Дополнительный годовой доход от этого проекта позволит увеличить расходы на образование, субсидировать департамент пожарной охраны и привлечь сюда коммерческие структуры. Развитие стимулирует рост.

Бен сделал паузу, чтобы его слова произвели эффект. Эта обычно неугомонная толпа стояла молча, так, что было слышно кваканье лягушек с озера и жужжание комаров, похожее на церковный хор.

– В моем предложении два важных фактора, – продолжал он. – Первый: Салтильо получит выгоду от этого проекта, но налоги не вырастут. – Это предложение было встречено бодрыми аплодисментами. – Второе, что может сначала неприятно удивить, но я убежден, что это не принесет никакого убытка городу: получение дотаций обусловливается строительством окружной дороги от сорок пятого шоссе к озерам. – Толпа изумленно застыла. – С тех пор как строится сорок пятое шоссе, мы все равно находимся в стороне от дорог, не страшно, если и эта дорога будет окружной.

Кейт внимательно слушала, как Бен заканчивал речь. Все остальное было обычным. Она так настойчиво изучала город, опрашивала жителей о необходимых реформах, что у нее не осталось времени подумать о границах города.

До сегодняшнего дня она и не думала об озерах и теперь обдумывала все, что сказал Бен. Очевидно, озера и станут предметом споров. Конечно, должен быть разработан проект, но что-то нужно придумать насчет объездной дороги.

– Моя речь настолько плоха?

Испуганно она посмотрела на Бена.

– Прошу прощения, но у вас такое серьезное лицо, и я подумал, что моя речь наскучила.

– Нет. Вы сделали сенсационное выступление. И прибавили мне хлопот.

Бен улыбнулся.

– Да, но я думаю, что вы правильно оцените ситуацию. Даже если отказаться от плана с озерами, у нас все равно будет острая борьба.

– Кто сказал, что я откажусь от плана? – спросила Кейт.

– Никто. Это хороший план, и я вполне допускаю, что вы стоите за прогресс в этом городе.

– Я так же заинтересована в прогрессе, как и вы, но ваше предложение нуждается в доработке. Я думаю, что есть лучший способ использования озер.

– Возьметесь за доработку, Кейт?

– И раскрыть свои секреты? Ни за что! Вы сегодня наделали шума, завтра это сделаю я.

– Вряд ли я этого дождусь. Должен вас предупредить, что я неравнодушен к вспыльчивым женщинам. Не знаю, сколько я смогу продержаться, оставаясь благоразумным ради нас обоих. – Его глаза сверкали в лучах заходящего солнца. Эти глаза блуждали по ней. – Особенно, если ты будешь одевать это платье и эти возбуждающие туфли.

– Это отвлекает вас от борьбы, мэр?

– Определенно.

– Тогда я думаю, что вы часто будете видеть это платье потому, Бен Адамс… – она замолчала, дотронувшись указательным пальцем до его подбородка, – что мне хочется положить вас на тарелку и съесть. И я намерена отдать все силы этой кампании, чтобы занять ваш кабинет. – Она ухмыльнулась.

– А потом?

– Кто знает, что будет потом. Мне всегда хотелось, чтобы у меня был красивый секретарь. Кто-нибудь, кто сидел бы у моих колен, пока я буду диктовать, – и она рассмеялась.

– Кейт, самая скандальная женщина, знаешь ли ты, что я бы с тобой сделал, не будь здесь свидетелей?

Она сделала вид, что думает.

– Попробую отгадать. Ты продал бы меня в рабство? Забросал сыром? Накачал бы вином, чтобы все выведать?

– Ты почти отгадала. – Бен так же, как и Кейт, наслаждался игрой. Сделав шаг назад, он едва удержался от того, чтобы обнять ее, несмотря на толпу. – Что бы я сделал, Кейт…

– Это была чертовски хорошая речь, Бен, – вмешался Бобби Крэнстон Дейл. – Здравствуйте, миссис Мидленд, – он приветственно кивнул Кейт, обращаясь к мэру. – Тем не менее, хотелось бы обсудить с вами несколько вопросов. Извините, миссис Мидленд. – Взяв Бена под руку, он повел его к озеру.

– Мы закончим наш разговор позже, – бросил Бен.

– Я рассчитываю на это.

Аромат жареного мяса напомнил ей о том, что она еще ничего не ела. Когда она подошла к столам, ее поприветствовала Кора Ли Брэдли.

– Знаете, леди, я думаю, что вам лучше оставить серьезные дела мужчинам и продолжать работу парикмахера.

– Миссис Брэдли, мне жаль, что вы так думаете. Я могу как-нибудь повлиять на ваше мнение?

– Нет. Я знаю место женщины. И это все.

– Миссис Брэдли, мы должны быть благодарны, что такие женщины, как Мария Кюри и Джейн Адамс так не думали. – Кейт удалилась, оставив Кору Ли Брэдли удивляться – когда это Мария Кюри и Джейн Адамс баллотировались в вице-президенты.

Сара Кэлликат, ставшая подругой Кейт после импровизированного представления под магнолией, присоединилась к ней.

– Я горжусь тобой и думаю, что ты завоевала сегодня несколько голосов. Особенно после того, как Бен Адамс заговорил об объездной дороге.

– Это меня очень удивило, но Бен Адамс это часто делает, – сказала Кейт.

– Я вижу блеск в твоих глазах, который не имеет отношения к этим выборам.

Кейт положила в тарелку кусочки мяса.

– Если ты что-то и видишь, то это блеск временного помешательства.

Сара засмеялась:

– Этим объясняется то, что на вашей тарелке столько ребрышек, что ими можно прокормить троих голодных мужчин. – Огорченная Кейт отложила несколько ребрышек назад на блюдо. – Не волнуйся, – успокоила ее Сара, – ты не первая женщина, которая помешалась на Бене Адамсе.

– О? – Кейт не знала, почему эта новость так сильно ее удивила. Мэр Салтильо был одним из самых сексуальных мужчин, которых она когда-либо знала. Хуже того, она не понимала, почему эта новость вызвала раздражение, почти ревность.

– Это заболевание, от которого страдает половина замужних дам в городе. Мы называем это «синдром мэра». У меня тоже однажды это было. Не беспокойся. Ты выживешь.

Кейн не знала, была ли ее цель – выжить. Так сильно она любила побеждать.

– Он принадлежит к тем мужчинам, которые любят, а затем бросают? – Кейт затаила дыхание, в надежде, что Сара скажет нет.

– Боже, нет. Он любезный и очаровательный, сексуальный, но не интересуется ничем, кроме политики и рыбной ловли. Мы пришли к единому мнению: если бы мы все превратились в двадцатифунтовую рыбину, то только тогда бы у нас были хорошие шансы.

В смехе Кейт слышалось и облегчение и явная радость. Она взяла ребрышко побольше и решила, что о радости подумает позднее.

– Расскажите мне о Бене Адамсе, – заметив подозрительный взгляд Сары, поспешила добавить: – Секрет победы над противником состоит в том, чтобы знать его. – Даже то, как Кейт произнесла эту фразу, позволило бы ей конкурировать с Уотергейтом.

– Он здешний вундеркинд. Футбольный герой в школе, закончил Айви Лиг Колледж, имеет отличные отзывы о военной службе. Преуспевающий бизнесмен и предан своей семье. Никаких семейных тайн, скрываемых ото всех, никаких пороков, если не считать рыбную ловлю.

Кейт думала, что ее разочарует тот факт, что в происхождении Бена нет ничего, что она могла бы использовать против него. Но нет. Она была необыкновенно довольна этим.

– Расскажи о его семье. Она здесь?

– Нет. Его родители с бабушкой уехали на лето в Европу. У него есть замужняя сестра, она живет в Тулсе. Родители живут здесь, бабушка – Эльза Хэверсхэм, тоже. Она – человек с сильным характером. Думаю, ты с нею можешь познакомиться, когда они вернутся.

– Надеюсь. Бен говорил о ней. О ней хорошо отзываются.

– Бен говорил о ней?

– Да.

– Это важно. Интересно, не обернется ли «синдром мэра» против него самого?

Кейт вспыхнула при этой мысли.

– Конечно, нет. К тому же предполагается политическая дискуссия.

– Да? – Сара хмыкнула.

Кейт знала, что это никогда не было политической дискуссией, но она не хотела, чтобы об этом знала Сара.

– Ешь мясо, пока оно не остыло, – сказала она Джейн.

– Да, ма…

Они перешли на «безопасные» темы, когда оркестр вернулся на сцену и музыканты принялись настраивать инструменты.

– Разбирайте партнеров, – сказал саксофонист в микрофон. – И вы узнаете, как танцуют в Карнеги-Холле.

– Не оборачивайся, – сказала Сара, – Сюда идет мужчина с горящими глазами. Но уверена, что у него на уме танцы…

Кейт не смогла не повернуться. Она оглянулась и увидела, что глаза Бена Адамса, в самом Деле, горели. Это был такой взгляд, что она чуть ли не выронила ребрышко.

– М-да… – пробормотала она с полным ртом.

– Сожалею, – сказала Сара. – Я удаляюсь и оставляю тебя с твоим «временным помешательством». – Она весело помахала рукой и удалилась.

– Тебе идет все, что ты ешь, – сказал Бен, подходя к Кейт. Он наклонился к ней и вытер соус с ее подбородка.

– Осторожно мэр, не то вас обвинят в сговоре с оппозицией. – Кейт не понимала, как ей удавалось спокойно говорить, это ведь его руки касались ее лица. Каждый раз, когда он прикасался к ней, у нее все внутри застывало. Если это «синдром мэра», то должно быть, это судьба. Если она будет так «таять», то к утру от нее не останется ничего, кроме лужи.

– Я могу принять это обвинение. Вот чего я не могу принять, так это быть с тобой рядом и не иметь возможности дотронуться до тебя. Наконец мне пришло в голову, что есть разумное решение этой проблемы. – Он подал ей руку. – Могу я пригласить вас на танец?

– Можете. – Кейт засмеялась и взяла его под руку. – Я должна предупредить вас, Бен. Для меня это страсть, замаскированная под танец.

– Что ты скажешь о любви, замаскированной под танец?

Прежде чем Кейт ответила, Бен обнял ее, и они закружились. Только несколько смелых пар кружилось под неровные звуки оркестра, так что почти весь зал принадлежал им. Кейт выяснила, что Бен – превосходный танцор. Хотя она не чувствовала себя великой танцовщицей, ей не сложно было за ним успевать. Ее платье выделялось ярким пятном среди зала, и многие, не отрываясь, смотрели на эту красивую пару. Не раз слышалось, что Бен и Кейт выглядят так, будто они заодно, а вовсе не противники.

Бен танцевал без устали. Он нежно кружил Кейт то в одном, то в другом танце, ритмы менялись, но он не отпускал ее от себя. Когда зазвучала медленная музыка, она положила голову на плечо Бена и думала о том, что он был прав. Он такой сексуальный и желанный. С ним так спокойно. Кейт наклонила голову, чтобы заглянуть в его лицо, но ничего по нему невозможно было прочесть. А блеск в его глазах мог означать все, что угодно.

Она снова положила голову ему на плечо.

– Мне нравится, как ты это делаешь. Повтори.

– Что?

– То, как ты качаешь головой, подвергает испытанию мою силу воли.

– Так?

Кейт уткнулась головой в его плечо и прижались ближе. Вместо ответа его руки крепко сжали ее.

– Мужчина должен привыкнуть к этому.

– Женщина тоже.

Туман блаженства окутал их. Они даже не заметили, что остались единственной танцующей на площадке парой.

– Бен?

– Гм-м?

– Ты представляешь, что скажут люди?

– О чем?

– О нас, как мы танцуем.

– Это только привлечет интерес людей к кампании. Только и всего.

– Было бы некрасиво отказываться от твоего предложения.

– Я согласен.

– Даже ужасно.

– Совершенно верно.

За танцевальной площадкой, выбрасывая пустые тарелки в мусорные ящики, расходилась сытая от мяса и политических выступлений толпа. Кейт и Бен танцевали.

– Бен?

– Да?

– Мне кажется, я только и думаю о тебе.

– Это значит, ты влюбилась?

– Я не знаю.

– Я думаю, да.

Оркестранты сыграли последний блюз, собрали инструменты и тихо удалились. Кейт и Бен все еще танцевали.

– Интересно, что случилось бы, займись мы любовью? – спросила Кейт. Бен пропустил мимо ушей последний аккорд и вдруг понял, что музыка уже не звучит. Он стоял на пустой площадке и смотрел на Кейт.

– Это отличное предложение, Кейт.

– Это не предложение, я просто думала вслух. – Она оглядела танцплощадку.

– Где все?

– Думаю, ушли домой.

Стрелки блестящего на солнце циферблата показывали час дня.

– Что касается твоего предложения, Кейт, – его глаза сверкнули, – я думаю, начнем прямо здесь. – Он поцеловал ее в левый висок.

– Бен! Я серьезно!

– Я тоже. Очень серьезно.

Он взял руками ее лицо, приподнял его.

– Я влюбился в тебя, Кэти.

– Я не знаю, что я к тебе чувствую, Бен. Я знаю, что люблю твои объятия. Я люблю тебя целовать. Я люблю быть с тобой. Но не думаю, что это любовь. Вполне возможно – это сексуальное влечение. Вот почему я сказала так.

– Насчет занятий любовью?

– Да. Интересно, смогла бы я удалить тебя из моего мира, если бы мы занимались любовью?

Он положил ей руки на талию и посмотрел на нее.

– Ты говоришь серьезно, Кэти?

– Да.

– Тогда этот вопрос заслуживает внимания.

Они покинули танцплощадку.

– Куда мы идем?

– Я знаю хорошее место, где можно поговорить.

Они прошли мимо столов, где оставили мясо и мимо сцены с обрывками флагов, мимо переполненных мусорок. Очутившись возле машины, Бен взял одеяло и повел Кейт к соснам, стоящим непроходимой стеной.

Она смотрела, как Бен расстилает одеяло. Кейт стала сомневаться: сможет ли она просто так усидеть с ним? Чем закончится их разговор? Ей хотелось забрать свои слова назад. Она было повернулась, чтобы уйти, но посмотрела ему в лицо. Оно было спокойным, умным, совсем не злым. Это было лицо заботливого друга.

Он расстелил одеяло, сел, прислонившись спиной к дереву, дотянулся до ее руки и усадил Кейт рядом. Бен обнял ее, и она удобно устроилась у него на плече.

– Я готов к разговору, Кэти.

– На твоем плече так хорошо, что я не помню, о чем хотела говорить. – И это в самом деле было так. Когда она была рядом с Беном, это всегда на нее так действовало. Его присутствие заставляло забыть обо всем. Кейт вздохнула и придвинулась ближе. Бен засмеялся:

– Со мною все в порядке. Будем сидеть и смотреть на звезды.

Они сидели в тишине молча, смотря на звезды, чувствовали, как горячий ветер касается лиц, слушали уханье совы вдалеке. Бен ощущал Кейт, вспоминал изгибы ее тела, наслаждался ее близостью. Взглянув на звезды, он решил, что эта ночь создана для романтики.

– Кэти…

– Да?

– Мне нравятся твои объятия.

– Тебя приятно обнимать.

– Обнимать меня?

– Да. – Она оторвала голову от его плеча и улыбнулась. – Ведь это я обнимаю тебя: я – дающий, а ты – берущий. Редко чьи объятия так приятны, как твои.

– Согласен. Я один из немногих.

– Конечно.

Они рассмеялись, затем Кейт сказала серьезней:

– Это только часть моей проблемы.

Бен уловил ее настроение.

– Слушаю, Кэти, – спокойно сказал он.