Текст книги "Человек — одинокая звезда"

Автор книги: Пегги Морленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава четвертая

– Так и знал, что найду тебя здесь.

– Ох, ты меня напугал! – Рэгги с нежностью смотрела на спящего у нее на коленях теленка – он уже стал ее баловнем. – Понимаешь, я все думаю, как ему одиноко без матери.

Коуди стоял в открытой двери стойла, прислонившись плечом к воротам.

– А дети где?

– Спят. Они утомились после бурного дня, а завтра им в школу. – Она снова взглянула на него. – А что ты здесь делаешь в такой поздний час?

– Пришел проведать теленка. – Смущенно пожав плечом, он отодвинулся от ворот.

Рэгги вскинула голову и бросила на него хитрый взгляд.

– Ах ты Господи! А я-то думала, это и есть обещанное «позже».

Коуди судорожно выдохнул. Рэгги всегда была дерзкой, прямо говорила все, что у нее на душе, никогда не ходила вокруг да около. Сам он другой, всегда действует медленно, осторожно – в незнакомую, непроверенную воду не прыгнет. Он и сейчас настроен не очень-то решительно, но, услышав это от Рэгги, невольно усмехнулся. Ни разу за сегодняшний день ему не представилось случая остаться с ней наедине – ни на секунду, – чтобы исполнить свое обещание.

– А знаешь, вот уж не думал, что двое ребятишек требуют столько… места, что ли, и… внимания. Боевые ребятки – хоть предлагай их старшим подросткам в партнеры для танцев: с этими пострелами не пропадешь.

– Пожалуй, – Рэгги с трудом сдержала улыбку, – тебе будут благодарны за такую помощь.

Коуди, ухмыльнувшись, присел на корточки и стал поглаживать теленка.

– Поговорил я сегодня со стариком Петерсоном – помнишь такого?

– Да-да, у него была небольшая ферма, – кивнула Рэгги.

– И сейчас есть. Я ему рассказал о нашем малыше. – Коуди посмотрел на теленка. – А несколько дней назад в его хозяйстве тоже беда произошла, только он потерял не корову, а теленка.

– И… что же? – озадаченно наморщила лоб Рэгги.

– Очень просто: у него корова с молоком, но без детеныша, у нас теленок без матери – можно объединить!

– Ты хочешь сказать – его корова примет нашего теленка?

Коуди поднялся на ноги.

– Ну да, можно попытаться.

Рэгги тихонько устроила спящего теленка в стойле и тоже встала.

– О, Коуди! Это было бы здорово!

– Вообще-то ты особенно не обольщайся. Гарантии никакой, что корова Петерсона примет нашего сироту.

– Но ведь это не исключено?

– Вероятность есть, но небольшая.

– И когда мы ее привезем?

– Ты имеешь в виду – сюда?

– Ну конечно! Не могу же я просить мистера Петерсона взять на себя ответственность за животное. Это теленок Харли.

– Тогда утром. Привезу ее на одном из прицепов Харли.

– О, Коуди! Спасибо! – Рэгги крепко сжала его руки.

Коуди покраснел, а Рэгги, тихонько засмеявшись, поднялась на цыпочки и поцеловала его сначала в одну щеку, потом в другую; подняла к нему лицо, улыбнулась.

– Я уже и забыла, как ты восхитителен, когда озадачен. Особенно эта ямочка на левой щеке – она тогда углубляется!

Словно в подтверждение ее слов ямочка еще углубилась. Рэгги запрокинула голову и засмеялась. Коуди освободил руки и обнял ее за плечи – он вдруг почувствовал радость и благодарность ей за вновь обретенную легкость в их общении друг с другом.

– Так вот почему ты всегда стараешься озадачить меня – из-за ямочки. – И потянул ее прочь отсюда, из стойла.

Он подошел к воротам, закрыл их на засов, повернулся: она стоит и смотрит на него, сложив на груди руки, тяжело дыша – грудь ее то поднимается, то опускается.

– Хорошо быть дома, Коуди. – Оглядев просторный коровник, она медленно повернулась. – Не могу даже сказать, как мне не хватало этого места.

Искреннее сожаление в ее голосе глубоко тронуло Коуди, он подошел и обнял ее за талию.

– Не надо тебе было уезжать.

Она вздохнула и прижалась к нему.

– Ты ведь знаешь, я не могла остаться из-за Сьюзен – она ненавидела меня, хотя я никогда не понимала почему.

– У Сьюзен были свои сложности.

– Правда… но тогда я боялась, что ее отношение ко мне обострит и их отношения с Харли.

– Была ты здесь или нет – никакой роли уже не играло: она его бросила.

– Забавно получилось, а? – пробормотала она себе под нос. – Бросила бы она его раньше, не пришлось бы мне уезжать. – Она повернула голову и через плечо посмотрела на Коуди. – Ну где же тут здравый смысл?

– Да, если б Сьюзен уехала, ты была бы счастливее.

Нет, подумала она, тут Коуди ошибается. Как она могла быть счастлива без него – ведь он покинул Темптэйшн.

– Но у нас были счастливые моменты, правда? Несмотря на нее.

– Да, Рэгги, были.

– Помнишь, как вы с Харли заперли меня в курятнике? – Она почувствовала, что он сейчас расхохочется, и оторвалась от его груди. – Ничего смешного! Я тогда чуть не умерла со страха!

– Но мы же тебя выпустили! – напомнил он.

– Да, когда я пригрозила разбить недельный запас яиц!

– Я никогда не бывал в этом курятнике. – Он прижался губами к ее уху.

– Потому что тебя клевали куры! – Она стала поглаживать кончиком пальца его нижнюю губу. – Какие же нужны чары, чтобы заставить женщину бросить то, что ей дорого?

– А я не обладал такими чарами?

Она подняла на него взгляд, и уголки ее губ тронула легкая улыбка.

– О, с этим у тебя всегда было все в порядке! Просто ты никогда не пробовал их на курах!

Коуди нахмурился и схватил ее за палец, остановив эту чувственную ласку.

– Если ты говоришь, что это я подействовал на тебя своими чарами той ночью на сеновале, ты…

– Да нет, нет! – перебила она его. – Это все я, только я сама.

Коуди глубоко вздохнул – к чему это она клонит?

– Рэгги… – начал он.

Но она прижала палец к его губам и, отступив назад, поймала его руку.

– Давай посмотрим, сохранилось ли наше убежище! – И потянула его за собой к деревянной лестнице, ведущей на сеновал.

У основания лестницы взялась за перила и, поставив ногу на нижнюю ступеньку, полезла наверх. Коуди стоял внизу, наблюдая за ее восхождением, и сердце его бешено колотилось. Каким способом она на этот раз разобьет его сердце? Потом вздохнул и полез вслед за ней: не все ли равно – Рэгги всегда лишала его разума. Просунув голову в дверь, он увидел ее: стоит лицом к сеновалу, спиной к нему; в лунном свете фигура ее кажется почти бесплотной, нереальной… Уж не сон ли все это, в самом деле? А утром он проснется, как много-много раз в прошлом.

Но она повернулась и протянула к нему руки, как тогда, однажды, – это было наяву. Это его Рэгги, и она дарит ему себя – так же просто и щедро, как одиннадцать лет назад… Глубоко взволнованный, полный желания, он подошел и взял ее за руку. Хотя лицо ее, как и его, скрыто тенью, ему видна ее печальная улыбка – похоже, и с ней происходит то же самое.

– Рэгги… – хрипло пробормотал он. – Рэгги… – И нежно привлек ее к себе.

Не отрывая от нее влюбленных глаз, он желал той близости, которую они познали однажды, и всем сердцем хотел, чтобы прошедших лет не было…

Рэгги смотрела ему прямо в глаза.

– Сделай меня своей, Коуди! – прошептала она. – При лунном свете, как тогда…

Не успел он ответить, как ее пальчики уже взялись за пуговицы его рубашки. Как и тогда, он искал силы, чтобы сказать ей «нет», и не находил. Он ни в чем не мог отказать Рэгги… кроме одного – убежать вместе с ней тогда, жениться на ней. Он считал, что поступил правильно, отказав ей, и сделал это ради нее. Ему понадобились годы, чтобы пожалеть о том решении. Как бы теперь ему не пришлось жалеть еще сильнее.

И он торопливо стал освобождаться от одежды, расстегивая рубашку снизу, пока Рэгги расстегивала ее сверху. Пальцы их встретились где-то посередине, переплелись, она распахнула на нем рубашку и, глубоко вздохнув, прижалась губами к его обнаженной груди. Мягкость, нежность, тепло охватили Коуди, глаза затуманились, колени ослабели. С тихим гортанным стоном он опустил голову и схватился за ее запястья как за опору. Он чувствовал ее улыбку, когда она прижалась к его животу, слышал, как она мурлычет от удовольствия, лаская губами его кожу, как легонько, возбуждающе царапают ее ноготки, пока пальцы нащупывают молнию джинсов…

– Рэгги! Рэгги! – тяжко выдыхал он, еще крепче сжимая ее запястья.

– Тсс… – шептала она, расстегивая молнию.

Рэгги прикоснулась пылающими губами к его губам, пощипывая и дразня его, а ее пальцы расстегивали молнию. Он стонал, тоже прижавшись к ней губами, заставляя ее губы раздвинуться, впивая их сладость. Но этого мало, мало… Отпустив наконец ее запястья, он скользнул руками под ее блузку, за пояс джинсов, притянул к себе ее бедра, крепче прижавшись к ней.

Желание сжигало его с тех пор, как она бросилась в его объятия на пастбище. Скользнув пальцами по поясу к застежке спереди, он расстегнул пуговку – щелчок раздался по всему чердаку, – затем молнию, провел ладонями по ее разгоряченному телу, зацепил большими пальцами за пояс и одним движением стянул с нее джинсы. Он оторвал от нее губы, сделал шаг назад и стал снимать с себя рубашку, не сводя взгляда с ее освещенной лунным светом фигуры.

– Ты прекрасна, Рэгги! – прошептал он. – Еще прекраснее, чем раньше, чем тогда!

Посеребренная лунным светом, Рэгги показалась ему еще совершеннее, когда она прерывисто задышала под его прикосновениями. Он медленно, почти благоговейно взял в ладонь тяжелый, набухший шар – и почувствовал, как дыхание у него останавливается. В призрачном, голубоватом свете он встретился с ней взглядом. Легко провел большим пальцем по ее соску – и желание разгорелось в нем с новой силой. Он видел, как веки ее закрылись… Она выгнулась, готовая отдать ему себя. Опустив голову, он коснулся языком ее соска, нежными, осторожными движениями возбуждая ее все сильнее.

– Коуди! – страстно шептала она, запустив руки в его волосы. – Как давно я тебя хотела!

Она его хотела? Прежде чем он осмыслил эти слова, она тесно прижалась к нему. Он со стоном наклонился и заключил Рэгги в свои объятия. Найдя ее губы своими губами, ощутил кипящее в ней желание и, покрыв ее горячими поцелуями, опустился на колени и положил ее на свою рубашку. Она подняла руки, протянула к нему…

– Дай мне секунду… – пробормотал он и немного отступил.

Мгновенно скинул сапоги, джинсы и наклонился над ней, опершись руками на сено над ее головой, удерживая себя на весу. Ее руки обвились вокруг его шеи, притягивая его. Коленями он раздвинул ей бедра.

Рэгги почувствовала, как символ его мужественности коснулся ее, и чуть не закричала от разочарования, когда Коуди отодвинулся. Но он сразу вернулся и стал медленно щекотать, дразнить ее, пока она, еле дыша, не вцепилась ему в спину.

– Коуди, пожалуйста! – вскрикнула она.

– Нет, Рэгги! – шептал он, покрывая поцелуями ее влажное лицо. – Мы слишком долго ждали этого… Не будем спешить…

Он уткнулся головой ей в грудь, пошевелился, протиснул руку между их влажными телами… и наконец провел пальцем между ее ногами, увлажняя его ее медовой сладостью; снова пощекотал бархатные складки… Снова и снова он углублялся в нее, каждый раз учащая ритм. Удовольствие ее стало болью, сладкой и неуловимой, когда она почувствовала первую волну…

– О, Коуди! – кричала она, вцепившись ему в спину, когда волна наслаждения, нахлынувшая на нее, угрожала ее захлестнуть.

– Тсс, – успокаивал он ее, накрывая ее рот своим. – Пусть… пусть она тебя захлестнет!

Взрыв наступил почти мгновенно. Коуди почувствовал, как ее всю затрясло. Прижав Рэгги покрепче, он держал ее, шептал ей что-то, покрывая ее лицо и тело поцелуями. Когда она наконец затихла, он снова склонился над ней.

– Вот и наш час пришел, – шептал он, прижимая ее к себе.

Уверенная, что у нее нет уже сил, Рэгги тяжело вздохнула – и вдруг снова почувствовала первый сильный толчок. Все ее тело обдало жаром, и она прогнулась, инстинктивно принимая его в себя целиком. Он двигался медленно, набирая ритм; она двигалась в такт с ним, пока у нее снова не перехватило дыхание от возбуждения.

Рэгги никогда не знала, что страсть имеет окраску – она взрывалась за ее закрытыми веками. Наслаждение граничило с болью, но она все же достигла его пика, моля себя и Коуди о нем, всем существом встречая каждый бешеный толчок. Вонзив пальцы в его спину, она ощущала – вот она падает, но Коуди с ней, он поймает ее, удержит, увлечет за собой, они вместе упадут в темную бездну…

Лунный свет ласкал их обнаженные тела. Сухой, пыльный запах сена смешивался с чистым, сладким деревенским воздухом, врывающимся в открытое окно. Коуди вздохнул, уткнувшись носом во влажные волосы на виске Рэгги, – не двигаться, а главное, не покидать ее, вот, что он хотел сейчас больше всего на свете…

– Наверное, я убиваю тебя, – виновато пробормотал он и попытался отодвинуться.

Но она не отпустила его, шепча:

– О нет, нет, подожди еще! – И положила ему руки на затылок.

Она заставила себя открыть глаза, посмотреть на него – она хочет запомнить этот момент навсегда. При лунном свете она видела его все еще хранящее страсть лицо, еще горящие медленно остывающим жаром глаза. Воздух теребил волосы у него на лбу. С нежной улыбкой она поправила их одним пальцем, легонько провела по его щеке, остановилась на подбородке… Лицо до боли знакомое – сильное, красивое, ласковое. Она любила его, еще когда была девчонкой, но прошлые чувства не идут ни в какое сравнение с тем, что она испытывает сейчас.

– Коуди?..

– Ммм?..

– Коуди… я… – И осеклась: как передать ему свои чувства, поймет ли он ее правильно? – Обними меня! – прошептала она вместо всех слов, снова обхватив его за шею. – Пожалуйста, просто подержи меня в своих объятиях!

Звук металла, ударяющего по металлу, врывался в окно спальни Рэгги, запутываясь в паутину ее снов. От этого звука она крепко зажмурила глаза, цепляясь за образы, мелькающие в полусонном мозгу. Любимое лицо Коуди… Сеновал… Его сильное тело над ней… Его губы приближаются, встречаются с ее губами… Желанное прикосновение его плоти, тепло, потом жар, грозящий сжечь…

Опять эти противные звуки: «Пинг! Пинг! Пинг!»

Она со стоном повернулась на бок и натянула подушку на голову – не помогает: звуки даже усилились, превратившись в нетерпеливый стук. Ничего не поделаешь, придется просыпаться. Рэгги приоткрыла один глаз и нехотя взглянула на окно спальни: заря уже окрасила небо в розовый цвет. Встав с постели, подошла, мягко ступая босыми ногами по деревянному полу, к окну, отодвинула портьеру. На дороге к конюшне стоит грузовик Коуди, он его поставил впереди прицепа из хозяйства Харли. Сам Коуди, на узком пространстве между двумя машинами, согнувшись, вовсю орудует молотком – что-то ремонтирует в прицепе. Вот он остановился, выпрямился, сдвинул шляпу на затылок, вытер локтем пот со лба, бросил молоток в кузов грузовика… Подошел к машине со стороны водителя, открыл дверь… Зацепившись одной рукой за край ее, повернулся, посмотрел на входную дверь дома… О ней, может, думает?

Рэгги вцепилась в мягкую ткань портьеры – странное ощущение, что она видит вновь, и в точности, давно ушедшее, необоримо нахлынуло на нее. Одиннадцать лет назад, наутро после того, как они впервые принадлежали друг другу, он пришел повидаться с ней, но она не согласилась даже поговорить с ним, тем более – выйти к нему. Слишком больно ее ранил его отказ бежать с ней, жениться на ней. И она стояла тогда так же – спрятавшись за портьерами, и наблюдала, как он беседует с Харли. А когда собрался в обратный путь, он, точно как сейчас, повернулся и посмотрел на дом. Позже Харли сказал ей: Коуди приезжал проститься – он покидает Темптэйшн.

Необъяснимый страх охватил вдруг Рэгги – она накинула халатик и, на ходу завязывая пояс, помчалась через весь дом. В панике распахнула входную дверь – слава Богу, Коуди еще не уехал!

– Коуди! Подожди!

При звуке ее голоса он резко обернулся: Рэгги бежит к нему по лужайке, легкая ткань развевается вокруг босых ног… Когда ему удалось разглядеть выражение ее глаз, он прочел в них страх, даже ужас.

– Что такое? Что ты, Рэгги?

Она стала как вкопанная рядом с ним, грудь ее тяжело вздымалась при каждом вздохе.

– Я… я увидела в окно спальни – ты садишься в грузовик, и… – Она сглотнула слезы, приложила руки к щекам, сама почти перестав понимать, что заставило ее так поступить. – И… не знаю! – жалобно простонала она. – Вижу – уезжаешь… как тогда… Ну… захотела остановить тебя, пока не поздно.

– Я не уезжаю, Рэгги, нет. Просто еду к Петерсону за коровой. – Он нагнулся к ней и нежно взял ее за руки.

В отчаянии она опустила голову – совершила глупость, потеряла над собой контроль, но пусть!

– Я испугалась, внезапно, что снова… потеряю тебя навсегда. Все так же, как тогда: последняя ночь на сеновале, утром ты возле грузовика… – Она помотала головой, словно отгоняя видения прошлого и возвращаясь к реальности. – Ты, наверное, думаешь: «С ума сошла», но, понимаешь, все это так… сложно. Я вернулась после стольких лет, ожидала увидеть всех и все таким же, как одиннадцать лет назад. Но ничто не осталось прежним, все изменилось.

– Не все, Рэгги, – тихо произнес он, поймав прядку ее волос и заправив ей за ухо. – Для тебя я всегда буду здесь, как и раньше.

Она прерывисто задышала, улыбнулась дрожащими губами, взяла его руку и прижала к щеке.

– Знаю. Только… – В глазах ее снова появились слезы, неожиданные, как и дрожь, охватившая ее несколько мгновений назад. Она подняла на него полные слез глаза. – Обними меня, Коуди! Ну пожалуйста!

Он сделал, как она просила, и прижал к груди. Обхватил руками ее голову и нежно поцеловал. Рэгги пошевелилась, обняла его за талию и крепко прижалась к нему. Коуди внезапно осознал, что под легким халатиком у нее ничего нет. Она невольно вздрогнула – должно быть, от ночной прохлады.

– Ты в порядке, Рэгги?

Она сделала шаг назад, приложила ладони к влажным щекам.

– Теперь – да. – Она смущенно улыбнулась. – Ты, конечно, думаешь, что я совсем с ума сошла!

Он поймал ее за локти, слегка отодвинул от себя и сказал:

– Ты даже не подозреваешь, о чем я думаю!

Рэгги, удивленная, положила ладони ему на грудь и подняла на него взгляд. Лучи его глаз согревали ее, возбуждали желание, а ей-то казалось, это будет не сразу после ночи на сеновале.

– Коуди Файпс, – она старалась сохранять назидательный тон, – сейчас еще нет и шести часов.

Он наклонился к ней и провел языком по ее губам.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу?

– Я… что я думаю? Ничего… – пробормотала она и обняла его за шею.

Рэгги прижала одну руку ко лбу, а другой поднесла к уху трубку телефона, чувствуя, что у нее начинает болеть голова. Она и не представляла, какой это жуткий процесс – отправлять детей в школу. Джимми метался в поисках своих теннисных туфель, а Стеффи закапризничала и отвергла приготовленный ею завтрак.

Вспоминая эту сцену, Рэгги нахмурилась. Сама она всегда ела на завтрак фрукты и сухие тосты. Она и не подозревала, что, переехав в Темптэйшн, Мэри Клэр полностью преобразится и станет каждое утро печь детям на завтрак оладьи. В довершение всего, пока она неистово взбивала тесто для оладий, вернулся Коуди и привез корову. А она ведь обещала ему, что поможет ее устроить… Перевернула на сковороде оладью и, показав Джимми, как это делается, помчалась к коровнику.

Обратно прибежала быстро, минут через десять, – ну и картина! Стеффи оплакивает оладьи – полное блюдо, и все черные. В тот момент у Рэгги возникло только одно желание – оказаться у себя в спальне, забраться под одеяло и спрятать голову под подушку. Вместо этого она утешила Стеффи, вытерла ей слезы и взбила тесто для новой партии оладий. Разумеется, школьный автобус уже пришел и, не дождавшись детей, тут же уехал. К счастью, Коуди – он еще был на месте – взялся доставить детей в школу.

И вот она одна… вернее, почти одна: терпеливо слушает отчет своей секретарши о работе офиса за неделю. Четыре новых списка, шесть новых продаж, если не считать нескольких статей в деловых журналах и одного вставшего в позу арендатора. За спиной трещал факс, выплевывая бумагу. Хоть у нее и отпуск, но офисом-то кто-то должен управлять! Вздохнув, она зажала трубку между плечом и ухом и откинулась на спинку кресла Харли, а босым ногам так удобно на столе…

– Вызовите мистера Джонсона, – распорядилась она, – и скажите ему, что на этот раз мы займемся его проблемой. Но в будущем, если его дети будут спускать игрушки в туалет, водопроводчику пусть платит сам. – Она заглянула в ежедневник. – Необходимо распорядиться насчет проверки в Тиндейле, – напомнила она секретарше. – И еще: проверьте, пожалуйста, ипотечные компании и уточните, когда назначен визит оценщиков. Владельцы хотят, чтобы их предупреждали минимум за три дня.

Факс замолчал – все, на сегодня конец. Рэгги опустила ноги и развернулась забрать из машины обильную почту. Внимательно прочла несколько строк.

– Контракты, которые вы посылали по факсу, только что пришли, – сообщила она в трубку, читая. – Как только я их просмотрю – сразу перезвоню. Да, Марси, – добавила она, прежде чем повесить трубку, – позвоните Мерфи, придется нанести ему удар ниже пояса. Нужно, чтобы к концу недели это изменение в зональном тарифе на собственность в западном Хьюстоне было одобрено.

Ну вот, теперь с этим покончено. Она повесила трубку и взялась за контракт, присланный по факсу. Машинально снова закинула босые ноги на стол Харли и принялась читать.

Так и застал ее Коуди и, стоя в дверях, наблюдал за ней. Никогда раньше он не видел Рэгги за работой, не так-то легко осознать, что вот эта деловая леди, легко и привычно отдающая приказы, как генерал войскам, – та же женщина, которая вчера ночью ласкала осиротевшего теленка… и его самого. Он поймал себя на мысли: та, другая Рэгги ему более знакома и желанна.

– Кто такой Мерфи?

Рэгги подскочила и чертыхнулась: бумаги выпали у нее из рук и рассыпались по ковру вокруг стула.

Коуди, смеясь, вошел в комнату.

– Я тебя напугал?

Рэгги нахмурилась и принялась собирать бумаги.

– Нет, я всегда разбрасываю бумаги, а потом подбираю. Это держит меня в тонусе.

Коуди, широко улыбнувшись, бросил кипу бумаг на стол. Он провел все утро, думая о ней, и ровно ничего не сделал. Пусть он видел ее всего несколько часов назад – неважно. Мысли о ней путались, расплывались, – нет, работать у него сегодня не получилось. А вот она – Коуди смотрел на стол, усыпанный деловыми бумагами, – кажется, потрудилась вполне плодотворно. Почему-то от этой мысли ему стало больно.

– Так кто такой Мерфи? – повторил он свой вопрос.

Рэгги спокойно сложила бумаги в нужном порядке.

– Зональный уполномоченный в Хьюстоне. Пытаюсь сделать собственность, которую внесла в список как местную, коммерческой, а Мерфи тянет.

– А я думал, у тебя отпуск.

Рэгги перевернула кипу бумаг на столе и снова со вздохом опустилась в кресло.

– У меня и правда отпуск, но дел-то куча.

Коуди, кивнув, взял ее ежедневник: на странице убористым почерком сделаны какие-то записи. Непонятно почему, но это привело его в раздражение.

– Хочешь позавтракать со мной?

– Не могу, – ответила она с искренним сожалением. – В двенадцать переговоры с агентами.

Внимательно читая расписание ее встреч, Коуди вынул из кармана ручку. Никаких переговоров! Впереди у них всего неделя, и он твердо решил никому ее не уступать.

– Будь я проклят! – пробормотал он. – Вот, посмотри – все отменено. – И он дерзко зачеркнул записи.

Рэгги рванулась схватить блокнот – Коуди поднял его над головой: не достанешь! Она выпрямилась и, положив руки на бедра, угрожающе потребовала:

– Коуди Файпс! Сейчас же отдай блокнот!

– А если не отдам?

– Тогда я… я…

Он бросил блокнот и ручку на стол, но, когда она потянулась к ним, поймал ее за руку и зажал ладонь между коленями.

– Что тогда будет? – Он ухватил ее за ягодицы и прижал к себе.

Рэгги недовольно надула губы.

– Ты ведешь нечестную игру, – нерешительно пожаловалась она, уткнувшись в звезду на его груди. – Разве ты не считаешь: все в сторону, когда стоишь на страже закона?

– Может быть, даже наверно, – хриплым голосом подтвердил он и, взяв пальцем за подбородок, поднял к себе ее лицо. – Позавтракай со мной. Наготовим побольше бутербродов и устроим пикник в Ущелье Мертвеца – как бывало.