Текст книги "Арка первая: "Порт Даль" (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Я слышала, – осторожно сказала Завирушка, – что косметическая магия не всем по карману. А иллюзию может позволить себе почти любая девушка.

– А ты подумала о том, кто в неё влюбится? Точнее, не в неё, а в того человека, которого нарисовал на ней мастер иллюзий. Вместо того, чтобы найти парня, который честно полюбит её такой, какова она на самом деле, за доброе сердце, весёлый нрав или умение вкусно готовить, она будет мучительно думать: «Что если бы он увидел меня настоящую? Бросил бы или нет?» Счастье нельзя построить на обмане!

– Вы правы, господин Полчкек, – всхлипнула девушка. – И Юдала права. Я совсем запуталась…

– Оставь рассуждения о высоких материях тем, кому больше нечем заняться, дитя, – говорит Юдала. – Следуй своему пути, не давай собой манипулировать ради якобы «высоких» целей. Никому, даже моему сыну.

– Ты, мама, обвиняешь в манипуляциях меня? И у тебя язык поворачивается? А как называется то, чем сейчас занимаешься ты? Почему ты опять за всех решаешь?

– Она пришла ко мне, сын. Не я к ней. И я говорю: дитя! Нет судьбы выше служения нефилиму. Оставь суету ежедневной рутины тем, кто не может большего. Пройди посвящение, стань птахой Вечны Нашёптанной, войди под сень её крыл, обрети спокойствие и целостность. Именно в этом состоит твой долг, и если ты вернёшься на правильный путь, я помогу тебе. Завтра же отправлю в Корпору с моей личной рекомендацией, и орден даст тебе наилучший шанс проявить себя. Ты начнёшь не с самого низа, а со ступени, которая позволит тебе добиться многого.

– Но зачем вам это, госпожа? – жалобно спросила Завирушка. – Что вам всем от меня надо?

– Я хочу спасти тебя от той участи, что уготовил тебе мой сын!

– Она хочет, чтобы ты исчезла, – устало сказал Полчек. – Всё равно куда. Отправить тебя в Корпору просто дешевле, чем нанять убийцу.

– Нанять убийцу? – остолбенела девушка.

– Моя мать умеет поступать решительно, поверь. В крайнем случае она бы и сама справилась. Но зачем пачкать руки или тратиться на наёмника, если на корабль она тебя пристроит за счёт ордена, а в Корпоре тебя и так, скорее всего, убьют?

– Убьют? – жалобно пискнула Завирушка.

– Даже если моя мать не позаботится об этом, сообщив, кто ты такая, ты обязательно себя где-то выдашь. А как только Дом Теней узнает, кто ты, они напомнят о контракте андедам или просто уберут тебя сами.

– Но почему, почему, госпожа Юдала? Скажите, что это неправда!

– Что такое правда, дитя? Ни мой сын, ни я не сказали ни слова лжи, но тебя разрывает от двух несовместимых правд. Потому что часть правды – это уже ложь, а всей правды не знает никто.

– Мама, будучи птахой, по возможности избегает прямой лжи, – мрачно улыбнулся Полчек, – но умеет ловко выстраивать совершенно ложную картину мира из совершенно честных слов.

– Ты унаследовал это в полной мере, – ответила Юдала, – и даже превзошёл меня.

– Но за что вы так со мной, госпожа?

– Ты опасна. Если мой сын не отступится, скорее всего, это приведёт вас к гибели. Лучше бы тебе исчезнуть из Порта Даль и из его жизни. Он не сможет исполнить задуманное, но останется жив. Но не надо приписывать мне злонамеренность – став посвящённой птахой в Корпоре и проявив сугубую осторожность, ты имела бы небольшой шанс остаться незамеченной. Я бы не стала сообщать о тебе, это привлекло бы внимание ко мне и Полчеку. Я собиралась исполнить то, что сказала – дать тебе рекомендации. Они содержали бы указание держать тебя подальше от столиц, но тебе, будем честны, и так не светили главные храмы. Ещё не поздно сделать этот выбор, дитя. Завтра ночью идёт орденской корабль, я без труда устрою тебя на него. Будь осторожна, забудь, кто ты по крови, и получишь шанс прожить незаметную, но достойную жизнь.

– Спасибо за откровенность, мама, – сказал мрачно Полчек. – Однако не яд ли в той бутылочке? Тот самый, из Диаэнкевала, который действует лишь через несколько дней и не оставляет следов? Очень характерная, знаешь ли, бутылочка. Дорогая штука.

– У меня хорошая скидка, – пожала плечами Юдала. – Я лекарь.

– Ты ничего тут не пила? – спросил Полчек Завирушку.

– Нет, я и так много выпила сегодня…

– Это лишь на случай, если бы девочка не согласилась уплыть в Корпору, – заверила Юдала. – Я не могла допустить, чтобы она вернулась к тебе.

– Прости, дитя, – повернулась она к Завирушке, – но мой сын мне важнее, чем ты. Я не могла спокойно смотреть, как он пытается себя угробить во имя никому не нужных идей.

– Никому не нужных, мам?

– Люди привыкли жить так, как живут, Полчек. Не надо пытаться сделать им лучше. И всё же, дитя, – снова обратилась она к Завирушке, – моё предложение остаётся честным и открытым. Соглашайся отправиться в Корпору, и я выполню свою часть сделки.

– И даже яда на дорожку не нальёшь, мам? – усмехнулся драматург.

– Как ты справедливо заметил, он недешёв. А я не убиваю без крайней необходимости.

– Вечна Милосердная! – воскликнула Завирушка. – За что мне это всё!

Девушка горько зарыдала, уронив голову на сложенные на столе руки.

– Я не знаю, не знаю что мне делать! Я никому не нужна, все хотят меня использовать или убить! Или использовать, а потом убить! Может, мне лучше пойти и спрыгнуть с моста? Всем станет лучше, даже, наверное, мне!

– Прекрати эту истерику, – приказал Полчек.

– Ага, вам хорошо говорить! Вы умный, вы талантливый, вы всё знаете! А я маленькая дурочка, и мне та-а-ак плохо!

Полчек вздохнул, закатил глаза, и, под насмешливым взглядом Юдалы, сел рядом с девушкой. Некоторое время смотрел как она рыдает, потом положил руку на плечо.

– Ну-ну, не плачь, – сказал он неуверенно. – Прости, я не умею утешать детей…

Завирушка зарыдала ещё громче, потом развернулась и уткнулась лицом драматургу в грудь, заливая слезами жилет. Он неохотно и осторожно приобнял её и похлопал по спине.

– Ты ещё удочери её, Полчек, – фыркнула Юдала. – Чтобы когда за ней придёт Дебош Пустотелый, он точно не забыл про тебя.

– Отличная идея, – мрачно ответил тот. – Ведь тогда ты станешь её бабушкой, а андедам всё равно, приёмной или нет.

– Тьфу на тебя! Тогда не вздумай.

– Что мне делать, господин Полчек? – спросила Завирушка, поднимая заплаканное лицо.

– Прежде всего, не принимать поспешных решений, – ответил он. – Ты расстроена, ты устала, ты, в конце концов, нетрезва. Не лучшее состояние, чтобы решить, какой будет твоя жизнь. Сейчас мы с тобой вернёмся в «Скорлупу», ты выспишься, а утром мы поговорим об этом снова.

Глава 10

Актеры погорелого театра

– Кажется, я всё-таки как-то не так живу, – сказала себе Завирушка, подняв голову с постели и со стоном уронив её обратно. – Может, и правда, всё бросить – и в Корпору?

С утра эта идея потеряла существенную часть привлекательности, и теперь вызывала скорее смутный дискомфорт, весьма похожий на угрызения совести.

– Ай! – воскликнула она, выйдя в коридор и внезапно обнаружив бесшумно возникшего гоблина. – Франциско! Ты меня напугал.

– Господин Полчек ожидает вас в кабинете. Завтрак вам подадут туда.

– Когда ты так говоришь, я чувствую себя самозванкой. Я не какая-то там важная особа, Франциско. Я просто подобранная птахами сирота. Мне никто никогда не подавал завтраков, их надо было хватать, а то не достанется.

– Такова воля господина Полчека. Он ожидает вас в кабинете. Завтрак вам подадут туда.

Завирушка вздохнула и пошла за гоблином.

– Присаживайся, – Полчек указал на кресло. – Франциско сейчас принесёт что-нибудь, что в его системе понятий считается едой. Но ты не пугайся, я ещё ни разу не отравился. Просто он путает соль и сахар, да и подбор приправ имеет несколько случайный характер.

– А почему вы не наймёте кухарку, господин Полчек?

– Я привык. Да и Франциско расстроится.

Гоблин принёс нечто вроде омлета. Тот оказался сладковатым и почему-то пах как сельдерейный салат, но проголодавшаяся девушка съела его быстро и почти с удовольствием.

– Кофе опять солёный? – вздохнула она.

– Считай это своеобразной местной традицией. В конце концов, использование сахара или соли в блюдах – культурная условность. В некоторых племенах кочевых хобгоблинов принято добавлять в чай жир, соль и специи. Ну, а на нашей кухне принято добавлять в кофе то, что попадётся под руку подслеповатому гоблину. Надеюсь, отраву для крыс он держит отдельно.

– Ничего страшного, господин Полчек. Вы хотели о чем-то поговорить?

– Да. Я хочу обсудить твои планы на будущее. Ты, разумеется, полностью свободна в своём выборе. Орденской корабль в Корпору отбывает сегодня ночью, и, если ты решишь продолжать карьеру птахи, моя мать отправит тебя на нём. Пусть её мотивы сомнительны, но свою часть сделки она выполнит. Корпора несёт для тебя определённые риски, особенно если ты не сдержишься и проявишь способности. Но, буду честным, я вовсе не уверен, что, оставшись, ты подвергнешься меньшей опасности. Однако это обсуждение я бы предложил немного отложить, прогулявшись сначала в город. Я хочу показать тебе нечто интересное. Это, возможно, окажет влияние на твой выбор. Не берусь предсказать, в какую сторону, но важные решения лучше принимать, располагая всей возможной информацией. Ты готова? Или хочешь ещё кофе?

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Завирушка, – я ещё не вполне прониклась здешними культурными традициями.

Полчек привёл девушку к красивому белому зданию в «капитанской» части порта. В этом районе приличная публика, в основном, из состоятельных паломников. Нет нищих попрошаек, таверны больше похожи на рестораны, окна домов застеклены, стёкла вымыты. И даже улицы подметены.

– Знаешь, что это? – спросил драматург.

– Конечно, – удивилась Завирушка. – Это Малое Гнездо Нефилима. Для тех, кто не хочет или не может отправиться в паломничество в Корпору. Они есть по всему континенту.

– И зачем они?

– Я думала, все это знают!

– Я хочу, чтобы ты сказала своими словами.

– Нефилим Конечного Края, Вечна Нашёптанная, Большая Птица, Расставляющая Звёзды, всегда готова выслушать каждого, кто к ней обратится. Из просьб, пожеланий, мнений и указаний всех Разумных она непрерывно творит наш план бытия, улучшая и развивая его, поскольку Вечна – нефилим прогресса. Тот мир, в котором мы живём, определяется балансом стремлений существ, его населяющих, представляя собой форму чистой справедливости. Конечно, не всем нравится результат, потому что невозможно создать мир, устраивающий всех. Но Вечна Нашёптанная обещала нам не лёгкую жизнь, а справедливую. В отличие от земных правителей нефилим беспристрастна и взвешивает просьбы разумных на точнейших весах своего сердца, воплощая ту линию бытия, которая наиболее отвечает общим чаяниям. Если же кто-то с этим не согласен, то он ставит свои интересы выше интересов населения Конечного Края. Я правильно рассказываю? Так меня учили…

– Продолжай, продолжай, – кивнул Полчек, пристально глядя на белоснежное здание, осенённое каменным крылами Большой Птицы, Расставляющей Звёзды.

– Тот, кто считает, что ему есть что сказать нефилиму, уверенный, что его мнение важно, что его следует учесть в развитии Конечного Края, отправляется в паломничество в Корпору, где расположено Гнездовище Вечны. Там, в день Воссияния, врата его раскрываются и паломники могут увидеть саму Вечну Нашёптанную, во всем её крылатом величии. Суеверные жители Конечного Края уверены, что просьбы, донесённые лично во время Воссияния, Вечна исполнит точнее, но на самом деле это не имеет значения, потому что нефилим услышит их всегда. Что же касается исполнения – Вечна не исполняет желания. Она лишь учитывает их в своих непознаваемых планах. Для тех же, кто не может отправиться в паломничество в Корпору, построены вот такие Малые Гнёзда, где птахи открывают связь с главным Домом, чтобы любой мог сказать нефилиму то, что считает нужным. Потому что Вечна Нашёптанная – воплощённая справедливость!

К концу своей речи Завирушка раскраснелась от волнения. Ей снова подумалось, что отказываться от посвящения в птахи – неправильно, ведь нет в Конечном Крае миссии важнее, чем служение нефилиму.

– Странно, что тут никого нет, – добавила она. – Обычно в Малые Дома огромная очередь.

– Ничего удивительного, – пояснил Полчек. – Здесь, в порту, в основном паломники, которые собираются высказать своё мнение о судьбах Края непосредственно Вечне в Корпоре. Какой им смысл идти в Малое Гнездо?

– Ну да, наверное, вы правы, – подумав, согласилась Завирушка.

– Давай зайдём, – предложил Полчек.

– Вы хотите, чтобы я спросила у Вечны, что мне делать? Это так не работает, я же говорила…

– И всё же давай зайдём.

– По четыре куспидата с каждого, – равнодушно сказала птаха на входе. – И не пытайтесь сэкономить, Вечна слушает разумных раздельно. А то набьются толпой и давай наперебой орать…

– Спасибо, мы знаем, – кивнула Завирушка.

Птаха окинула задумчивым взглядом её мантию, которая выглядит прилично только из-за иллюзии, наложенной вчера Юдалой, но ничего не сказала.

Полчек молча выложил на столик восемь куспидатов, получив взамен два костяных жетона.

– В любую кабинку, – бросила им вслед Птаха. – Все свободны.

Кабинка, представляющая собой небольшую комнату с парой удобных кресел, освещена как будто выходящим на солнечную сторону окном – но на самом деле это окно не на улицу, а в Корпору, в Гнездовище. И свет, из него исходящий, – сияние нефилимово. Вечна, Птица, Расставляющая Звёзды, этим сиянием размывается, и разглядеть её в подробностях сложно. Видно лишь, что она сидит на своём насесте в золотой клетке, сияя оттуда множеством глаз и белизной крыл. Разумеется, никто не может запереть нефилима, который есть метадемиург реальности, так что клетка – символ самоограничения, которое Вечна налагает на себя ради контакта с материей Альвираха. Вопрос «Может ли Вечна сотворить себе клетку, которую не в силах разрушить?» – один из самых дискутируемых парадоксов культа нефилима. Будучи всесильной, она может всё, но является ли при этом объектом своего всемогущества?

– Как она прекрасна!– сказала Завирушка, дрожащим от восхищения голосом.

– Хочешь ей что-нибудь сказать? – спросил Полчек.

– Нет, – казала Завирушка, подумав. – Я пока слишком мало знаю о мире, чтобы моё мнение что-то значило. Так что вы зря потратили на меня четыре серебряных. Но вы говорите, если хотите. Думаю, у вас-то есть что сказать. Я, если хотите, могу выйти.

– Нет, я воздержусь. Не то чтобы у меня не нашлось слов для Вечны. Просто… Ты говорила вчера, что научилась сбрасывать иллюзии по желанию. Это так?

– Да, оказалось, что мне достаточно сосредоточиться и взвизгнуть.

– Взвизгнуть?

– Да, извините. Фаль сказала: «Акустический триггер».

– Хм… – задумался Полчек. – Почему бы и нет? У меня есть к тебе необычная просьба. Ты не могла бы использовать это умение здесь и сейчас?

– Но… На чём?

– Тебе нужен объект? Ладно, вот моя трость, – Полчек поставил тросточку с красивой резной рукоятью возле магического окна в Гнездовище. – Представь, что на неё наложена иллюзия. Сбрось её!

– Я попробую… – неуверенно сказала Завирушка.

Она уставилась на отполированную ладонью драматурга рукоятку, прикрыла глаза, вздохнула, потом открыла их и тоненько, негромко взвизгнула.

Трость ничуть не изменилась, а вот свет в комнате резко погас.

– Ой, что я натворила? – испугалась девушка. – Почему темно? Где Вечна?

– Не пугайся, – Полчек щёлкнул длинными тонкими пальцами, зажигая магический огонёк. – Смотри.

Окно в Гнездовище, из которого падал свет, оказалось просто нишей в стене. Стены оказались облезлыми, кресла – вытертыми и облупившимися, пол – пыльным и замусоренным, а в нише валяется высохший трупик воробья.

– Но… Как? – поразилась Завирушка. – Как это возможно?

– Пойдём отсюда, – потянул её к выходу драматург. – Обсудим на улице.

Завирушке полквартала казалось, что она чувствует спиной подозрительный взгляд дежурной птахи, но потом они свернули, и девушка отвлеклась.

– Что это было, господин Полчек? – не выдержала она наконец.

– А как ты думаешь?

– Я же могу развеивать только магию иллюзий, да?

– Совершенно верно.

– Но не может же быть… Или может? Но как? Я не понимаю!

– Вы, юная леди, коснулись одной из самых страшных тайн постимперского мира. Моему Дому, Дому Кай, она дорого обошлась. От него остались только мы с матерью, и то потому, что она отреклась от имени. Я был категорически против, но, в силу возраста, не мог настоять. То, что я подписываюсь «Полчек Кай», – лишь выражение моего протеста, увы. Права на Дом Кай мать меня лишила.

– Вы хотите сказать, что птахи используют иллюзии? Но зачем?

– Во время распада Империи на Чело и Кисгодоль, отделения Корпоры и последовавших за этим тёмных лет смуты, чрезвычайно усилился Дом Теней. Магия Иллюзий, помогавшая маскировать последствия упадка и поддерживать разумных в их стремлении к бездумным развлечениям, стала очень востребованной и принесла Дому огромные средства. Одновременно с этим Орден Птах, который обладал почти абсолютной властью в Империи, испытал сильнейший упадок. После позорной казни Падпараджи ни одного толкового руководителя в ордене не случилось, а то, что они так запросто сдали Консилиуму всеобщую любимицу, уронило их авторитет в народе. Единственное, что у них оставалось, – это доступ к нефилиму, но он стоил всего остального. Отобрать его у птах невозможно, поэтому его просто купили. Дом Теней заключил негласный договор с Орденом. Они поделили власть, Орден получил деньги на восстановление храмов – уж не знаю, сколько этих денег рассосалось по карманам функционеров, ведь храмы можно восстанавливать, а можно скрывать их убожество за иллюзиями. В последнем случае образуется некоторый денежный избыток, который быстро находит новых хозяев…

– Какие ужасы вы рассказываете, господин Полчек! – всплеснула руками Завирушка.

– Это ещё не ужасы, – усмехнулся драматург. – Бытовая коррупция, растраты казённых средств – это ерунда. Мелочи. Главное в этом договоре было куда страшнее – Дом Теней и Орден Птах приобретали полную монополию на доступ к нефилиму. Зачем Вечне Нашёптанной, Большой Птице, Расставляющей Звёзды, глупые мнения и дурацкие рассказы всяких простецов? Мало ли, как они повлияют на её акт бесконечного творения? Гораздо удобнее, когда всё, что нужно знать нефилиму, ему будут сообщать специальные люди. А что именно ему нужно, решат совместно Дом Теней и Орден Птах.

– И что они говорят Вечне? – замирающим голосом спросила Завирушка.

– Я не знаю. Лишь высшие из высших иерархов допущены к этой тайне. Дом Кай и ещё несколько малых домов, вассальных Дому Теней, были против такой узурпации. И все они были уничтожены.

– Получается, что эти люди… управляют нефилимом?

– Большая Птица, Расставляющая Звёзды, у них вроде домашнего попугайчика, благо клетку она себе выстроила сама. Разумеется, они не могут приказать нефилиму, но они влияют на неё через то, что рассказывают. Вечна давно уже не слышит разумных Конечного Края, ей столетиями нашёптывают сладкую ложь. Дом Теней набрал такую силу, что давно уже не боится ничего. Кроме одного – что Вечна однажды узнает про их ложь и обрушит на них свой гнев. Но иллюзии надёжно отгораживают людей от нефилима, и некому сказать ей, что происходит. Поэтому нет для их власти человека опаснее, чем носитель магии антиморока. Опаснее тебя, девочка. Теперь ты понимаешь, почему твоя миссия так важна?

– Понимаю, – растерянно сказала Завирушка.

– Выбор за тобой. В полночь уходит корабль в Корпору, ты можешь уплыть на нём, получить посвящение, стать птахой. Ты будешь служить ужасной лжи, но лишь в самом общем, весьма отдалённом от тебя смысле. Рядовые птахи делают множество добрых дел, их служение приносит пользу людям, вне зависимости от того, что служат они не нефилиму, а жуликам из Дома Теней. Так считает моя мать, этим она оправдывает свой отказ от Дома Кай, отказ от борьбы. Если ты выберешь другой путь, я не знаю, куда он тебя приведёт. Куда приведёт нас. Так что выбирать тебе.

* * *

Завирушка шла за Полчеком машинально, не глядя по сторонам и не видя ничего вокруг. То, что она узнала, потрясло её до глубины души. Её мир, в котором она жила с детства, оказался такой же иллюзией, как те, что она разрушила в порту, а птахи, принадлежностью к которым она так гордилась, оказались ничуть не лучше, чем те кобольды, обманывающие детей при помощи пьяного пикси. И как теперь жить?

– Эй, вы, двое! – Полчеку пришлось придержать девушку за плечо, иначе она в задумчивости наткнулась бы на перегородившую проход троицу.

Впереди стоит, покручивая в руках кинжал, давешний полуорк, который пугал их с Фаль в таверне. Рядом с ним – его коллега, мечник, откровенно держащий ладонь на рукояти. Чуть сзади, держась за его спиной, пригнулся, спрятав руки в широких рукавах мантии, невысокий маг.

«Мечник, кинжальщик, кастер, – отметил про себя Полчек, перебирая как бы в растерянности бусины на длинном локоне причёски. – Не хватает стрелка. Но он, скорее всего, засел где-то на крышах».

– Чему обязан приятностию встречи? – спросил он сухо.

– Вы перешли дорогу не тем людям, – веско ответил полуорк.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

'Полуслово, конечно, не более чем легенда. Подпольная мистическая организация, взявшая под контроль большую часть криминала? Тайная империя-под-империей? Таинственный спрут, чьи щупальца подкупом, обманом и устрашением проникли во все сферы общества и государства?

Какая чушь!

Среди корпорцев десятки лет ходят слухи о таинственном подземном квартале с бессмертным (а возможно, и неживым) владельцем и о чёрном рынке с невероятными товарами. В историях этот район располагается то в Утробе Корпоры, то в сточных колодцах Всеношны, то в пустом обсолонском эллинге, то на вершине штыря посреди Междуцарской равнины, а то и под юбкой гигантской лицезмеей статуи царицы Могой в Бос Турохе.

Никому, кто заслуживает мало-мальского доверия, не удавалось его найти – и не удастся, потому что его не существует. Я не верю в его существование, и не потому, что искал его годами и не нашёл, а потому, что никакой магии и никакой маскировке не под силу укрыть тайную организацию от всевидящего ока Консилиума. Если бы мы предположили, что Полуслово существует, если бы приняли как гипотезу приписываемое ему тайное могущество, нам пришлось бы признать, что и сам Консилиум пронизан нитями, за которые дёргают некие таинственные личности.

А это, разумеется, невозможно.

Ведь невозможно же?

* * *

Из надиктованного письма храмового учётчика Казимира Камарута Верховному Служителю Гундиру

– Судя по составу встречающих, – спокойно сказал Полчек, задвигая Завирушку за спину, – стадию предварительных переговоров я умудрился пропустить. В таком случае, спрошу лишь одно: вы уверены, что встретили именно тех, кто вам нужен? Я не припоминаю трений с Полусловом.

– Предварительные переговоры прошли с вот энтой барышней, – оскалился полуорк. – Она нас так искренне уверяла, что все это лишь совпадение, что мы даже почти поверили. Хорошо, что нашлись умные люди, которые нас просветили. Так что да, переговоры закончились, сейчас будет последнее слово…

Полчек вздохнул и раздавил пальцами первую бусину.

Мастер:

– А теперь бросаем инициативу.

Второй игрок:

– Ура, первая драка!

Первый игрок:

– А ты-то что «ура»? Тебя тут вообще нет!

Второй игрок:

– Спокуха, я уже рядом! Такое я не пропущу.

Третий игрок:

– А что мы делаем?

Первый игрок:

– Бросаем кубик на инициативу, племяшка. Чтобы выяснить порядок ходов на этот бой. Я первый.

*Звук катящегося кубика*

– Двойка, модификатор пять, итого семь.

Второй игрок:

– Откуда такой жирный модификатор, друже? У твоего Полчека ловкость как у табуретки…

Первый игрок:

– Полчек хронург. У него модификатор инициативы – интеллект. Он начал двигаться, когда бой ещё даже не начался!

Второй игрок:

– Неплохо устроился, колдовасик!

Первый игрок:

– Завидуй молча, дварфийская дева!

Третий игрок:

– Я бросаю?

Первый игрок:

– Давай!

*Звук катящегося кубика*

– Восемь. И ловкость плюс два, так?

– Так.

– Итого десять. Больше чем у тебя.

Второй игрок:

– Все равно не о чём, хилота! Ты немного шустрее остеохондрозника с тростью, так себе достижение.

Мастер:

– У всех не больше десяти? Тогда первыми ходят нападающие. Полчек, какой у тебя класс брони?

– Пятнадцать.

– В плечо Полчека впивается арбалетный болт, выпущенный спрятавшимся на крыше снайпером.

– О, чёрт! Я вижу снайпера?

– Бросай внимательность.

*Звук катящегося кубика*

– Шестнадцать.

– Ты видишь слева на крыше торговой лавки притаившегося за дымовой трубой полурослика с арбалетом. До него примерно пятьдесят футов.

– Я использую способность «конвергентное будущее» и, чёрт меня подери, получаю истощение до конца дня. Лучше буду уставшим, но без болта в плече. Меняю последние две секунды на те, в которых он не попал.

Мастер:

– В мостовую перед Полчеком ударяется арбалетный болт, выпущенный спрятавшимся на крыше снайпером. Полчек бледнеет и пошатывается. Полуорк с кинжалом перекатывается вперёд и делает выпад.

*Звук катящегося кубика*

Мастер:

– Главарь промахивается, рассекая лезвием полу широкого сюртука. Ход Завирушки.

Третий игрок:

– Я кастую «снаряд хаоса» на полуорка. Зажимаю уши, зажмуриваюсь и начинаю визжать.

Второй игрок:

– А, теперь ты, значит, умеешь кастовать?

Первый игрок:

– С перепугу и безрукий подтянется.

Мастер:

– Бросай на попадание.

*Звук катящегося кубика*

– Четырнадцать.

– Попала, бросай урон.

*Звук катящегося кубика*

– Полуорк получает тринадцать единиц урона звуком. Он прижимает руки к голове, из его ушей начинает сочиться кровь.

Третий игрок:

– Это всё? Я могу что-то ещё сделать?

Мастер:

– Это было действие. Остались бонусное действие и движение. Но держи в уме, что кастовать дважды в ход ты не можешь.

Второй игрок:

– Она и дважды в год не может…

Третий игрок:

– Это всё равно веселее, чем дубасить оппонентов острой железкой! У меня тридцать футов движения, я в панике побегу назад.

Мастер:

– Мечник, реагируя на убегающую цель, совершает «атаку по возможности».

*Звук катящегося кубика*

– Девушка бежит слишком быстро, он промахивается. Впрочем, теперь всё равно его ход. Мечник совершает боевой маневр «прыжок подмены», оказываясь на месте пострадавшего товарища, и атакует Полчека. Тринадцать.

Первый игрок:

– Удар приходится в поднятую трость, Полчек отступает назад на полшага.

Мастер:

– Маг, стоявший чуть поодаль, использует «туманный шаг». Размазавшись на мостовой полоской тумана, он моментально оказывается перед убегающей Завирушкой.

Третий игрок:

– Ох, беда.

– Его рука останавливает тебя на бегу, зажав твоё плечо мёртвой хваткой. От его ладони растекается невыносимый холод, мантия покрывается инеем. Маг использует «леденящее прикосновение», нанося три единицы урона холодом.

– Ой!

Мастер:

– Ход Полчека.

– Кастую «раскидывание» ячейкой шестого уровня. Полчек берёт свою трость двумя руками и трижды стучит ей о мостовую. Воздух вокруг нападающих начинает дрожать, их силуэты смазываются, затем невидимая сила отбрасывает всех на сто двадцать футов.

Мастер:

– Два полуорка и маг, отлетев, врезаются в стены, снайпер-полурослик кубарем летит с крыши и исчезает в неизвестном направлении.

Первый игрок:

– Я отступаю, пытаясь догнать убегающую девушку.

Мастер:

– Конец раунда.

Второй игрок:

– Я успела прибежать на шум?

– Прошло шесть секунд. Как далеко ты была?

– Да буквально за углом! Тащила бочки с элем с рынка, слышу – кого-то бьют, думаю – не иначе, Полчека! У него рожа так и просит…

Первый игрок:

– На себя посмотри, дварфийская дева перезрелых лет!

Мастер:

– Из-за угла выкатывается бочка с элем, врезающаяся в голову валяющемуся на мостовой магу. Клёпка лопается, заливая его мантию потоком пенного напитка. За ней, держа на плече вторую бочку, появляется Горелая Спичка. Бросай инициативу.

Второй игрок:

– Ну, наконец-то! Сейчас я им…

*Звук катящегося кубика*

– Двадцатка! Ха!

– Ходишь первая.

– Швыряю второй бочкой в мечника, мне нужны свободные руки. Восемнадцать, знай наших!

Мастер:

– Бочка обрушивается на лежащего мечника карой с небес.

Второй игрок:

– Кидаю урон.

*Звук катящегося кубика*

– Восемь. Бочки, к сожалению, в список моих предпочитаемых орудий не входят.

– Мечник получил восемь очков урона и лёгкую степень опьянения, наглотавшись эля.

– Моего эля, прошу отметить! Это одно действие, так? Использую «всплеск действия» и получаю второе – подбегаю к полуорку с кинжалом и изо всех сил пинаю его туда, куда ему не понравится.

– Это куда?

– Молчи, дитя, не притворяйся наивной! Урон рукопашной – есть слово «ногопашная»? – атаки пять единиц. Получи, гад!

Мастер:

– Инициатива у снайпера, но где он теперь? Кто знает? Кинжальщик поднимается с земли и быстро ковыляет на широко расставленных ногах прочь.

Второй игрок:

– А, ну тогда у меня ещё и «атака по возможности». Шлёпаю его по заднице, нанося урон… Сейчас… Единица. Зато как обидно!

Третий игрок:

– Мой ход. Использую «ядовитые брызги» – плюю в мага токсичной от обиды слюной.

Мастер:

– Он отлетел от тебя на сто футов. Какой радиус у твоего заклинания?

– Ой, десять. Плюю себе под ноги и прожигаю дыру в ботинке. Так мне и надо!

– Мечник и маг, поднявшись с мостовой, ковыляют прочь, поддерживая друг друга и капая на дорогу элем. Их никто не преследует?

Второй игрок:

– Эй, я только секиру достал! Может, наваляем им вдогонку?

Первый игрок:

– Давайте не будем убивать представителей Полуслова. Это плохо сказывается на деловой репутации.

Мастер:

– Что ж, тогда бой окончен.

– Знаешь, Полчек, – досадливо сказала Спичка, убирая секиру, – это был отличный эль. Весьма недешёвый. И я легко нашла бы ему применение получше. Когда ты успел перейти дорогу Полуслову?

– Боюсь, дело даже не во мне, – драматург покосился на Завирушку, наскоро прикрывая иллюзией новые дыры на сюртуке.

– Теперь в тебе, – заверила дварфиха. – Тебе не простят такого разгрома. И в следующий раз подготовятся получше. А вы и в этот-то еле затащили.

– Давай решать проблемы по мере их возникновения, – отмахнулся Полчек.

– Тогда я вернусь к поставщику за элем, – вздохнула Спичка. – И закажу сразу с доставкой. Эта проблема точно ждать не будет, раз уж у нас аншлаг вечером. Вы способны дойти до «Скорлупы», не ввязавшись в очередную драку?

– Как-нибудь справимся, – фыркнул Полчек. – Ты меня вечно недооцениваешь.

– А ты недооцениваешь упорство Полуслова. Они не могут позволить себе быть побитыми. Репутация, знаешь ли.

– Ты так много об этом знаешь!

– Это я простая и нищая. А биография у меня, наоборот, сложная и богатая, – Спичка сплюнула, повесила секиру за спину и зашагала обратно к рынку.