Текст книги "В поисках выхода (СИ)"

Автор книги: Павел Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

6

Проснулся я в печали.

Причина печали была не в том, что проснулся я не в доме, а на природе у костра. И костёр, который грел меня всю ночь, тоже не мог быть причиной моей грусти. И тем более Крапива, которая спала в кресле по другую сторону от костра.

Даже отчётливый запах дерьма не вызвал бы у меня никаких негативных эмоций. Но когда источником этого запаха являешься ты сам, то жизнь выглядит очень печальной.

Посмотрев Восприятием, я лишь подтвердил свои худшие подозрения. Мой кишечник явил миру своё содержимое, штаны при этом остались на мне. Ужасно.

Сканирование тела никакой особой информации не дало. Проверил руку. А вот тут были странности. В местах, где соединялись обломки костей теперь была не кровавая кашица, а более плотная ткань. Не кость, но и не кровь. Что-то типа соединительной ткани. Рука болела, но не сильно. Очевидно, что регенерация проходит весьма успешно. Я постарался тихо встать, чтобы не разбудить Крапиву. Вроде, получилось. Судя по положению солнца, сейчас раннее утро.

Я прокрался мимо Крапивы в дом, взял чистые трусы и штаны и пошёл к ручью. Спустившись, к воде, я начал раздеваться. Одной рукой снимать с себя вещи было очень неудобно. Собственно, всё, что происходило потом, тоже было очень неудобно. Я помылся в ледяной воде, потом кое-как постирал вещи, потом вылез на берег и оделся. Действия простые, но без помощи правой руки превращаются в продвинутые гимнастические упражнения. Для человека, умудрившемуся за один день дважды выполнить норматив мастера спорта по глупости, эти сложности – достойная награда.

Наверх я поднялся замёрзший и злой.

– Юный прекрасный рыцарь, не поведаете ли симпатичной девушке, что за недуг случился с вами намедни, – меня встретил звонкий весёлый голос.

– Вчера был день экспериментов. Ты наблюдала результат одного из них. Не самый удачный, кстати, результат. Расскажи хоть, что было вчера?

– Я после очередного погружения в недавнее, очень, кстати сказать, интересное прошлое, подошла крыльцу и увидела тебя, храпящего и пускающего слюни. Ну, и не только слюни ты пускал. Ты выпустил из себя всё, что можно выпустить, при этом спал и не просыпался, несмотря на мои попытки тебя разбудить. Сильно тормошить тебя я не хотела, да и в доме такой источник вони помещать было бы неправильно. Я тебя подтащила сюда. Опасным твоё состояние не выглядело, ты просто спал и при этом громко храпел. Ночью было холодно, поэтому я развела рядом с тобой костёр, ну и сама тут устроилась, чтобы последить, вдруг, ты ещё какой эксперимент затеешь. А теперь ты расскажи, что было вчера?

– Я хотел подлечить руку, и, несмотря на ужасающие аэро-эффекты и репутационные потери, это удалось.

Я рассказал про то, как перед экспериментами с эндокринной системой пытался что-то сделать с нервной. Потом про попытки разбудить непонятно что. Собственно, и всё. Рассказ был недолгий.

– Ну, а с рукой в итоге что?

– Место перелома зарастает очень быстро.

– А какие-то ещё изменения есть?

– Не знаю. Придётся разбираться. Но теперь я буду очень осторожен.

– Насчёт «очень» ты соврал.

– Да? Это значит, я даже сам себе вру. Когда-нибудь надо подумать об этом. Ну а ты как? У тебя какие новости?

– Слушай, а у тебя только чай или ещё и кофе есть?

– Только чай.

– Тогда пошли в дом, ставь чай, а я расскажу, что там у меня, – отношение Крапивы ко мне заметно потеплело. Это радовало.

Мы пошли в дом. Только чай готовить пришлось самой Крапиве. Я со своей рукой больше мешался.

– В общем, я вспомнила с чего началось наше сотрудничество. Ты на моих глазах убил трёх человек, которые странным образом парализовали нашу волю. Но твою, видимо, не до конца, раз у них ничего не получилось. Вспомнила, как мы помирились, как ты топил трупы, как я покупала мешки. И вспомнила, что у меня тоже были способности. Примерно, как у тебя. Но сейчас их нет. Я не чувствую ничего такого. Потом не помню, как, но мы очутились в странном месте, где мне в мозги закладывали много всякой фигни. Собственно, именно всякие внушения на тему, что и как мне думать, что мне нравится, а что не нравится, я и вычищала до тех пор, пока не решила закончить. Затем пошла к дому, а там юный и красивый рыцарь…

– Про рыцаря хватит, пожалуйста, – я умоляюще сложил руки перед собой. – Значит ты постепенно разбираешься, что было, а чего не было. Это прекрасно. Если какие вопросы есть, спрашивай.

– Что со мной происходило и как мне вернуть способности?

– Что с тобой происходило, ты должна вспомнить сама. Все мои подсказки тебе только повредят. Просто продолжай делать, что делаешь. Насчёт способностей… Поскольку я толком не знаю, что это за способности и откуда они берутся, то могу предложить только эксперименты. Может, проявятся. У нас поесть есть? Я не сам собирал всё. Сестра закупалась. Я просил её спортпита купить, он очень питательный и места много не занимает.

– Из спортивного питания есть протеиновые батончики. И порошок, гейнер, судя по составу.

– О! Гейнер – это то, что мне надо. Там много всяких элементов. Ну, я надеюсь.

Крапива наболтала мне в кружке с водой две столовых ложки порошка с запахом ванили. Я выпил всю эту бурду и неожиданно почувствовал ощущение правильности, идущее от тела. Интерфейса никакого не было, но вот обратная связь от тела была совсем на другом уровне. Я чувствовал готовность сотрудничать, похожую на то, как когда управлял медведями. Тело будто ждало приказов и было готово подчиниться во всём, давая при этом что-то типа обратной связи на эмоциональном уровне. Сейчас я получил чувство удовлетворения. Позже надо будет поисследовать это получше. А пока посмотрим, что со способностями Крапивы.

– Я предлагаю такой эксперимент: становись ко мне спиной, а я буду кидать в тебя шишки. Попробуй увернуться.

– Только не сильно кидай!

– Не сильно может не сработать. Когда меня парни били в перчатках несильно, я просто растерялся и никаких способностей не появилось. А когда накинулись в полную силу, то я «включился» и от всего увернулся. Но сначала, конечно, попробуем несильно. Может, у тебя никакие способности никуда и не отключались, а просто ты не веришь, что они у тебя есть.

– Ладно, давай, кидай свои шишки.

Мы минут пять собирали эти самые шишки. Сложили их в небольшую кучку. Крапива отошла от меня метров на шесть. Я левой рукой несильно кинул в неё небольшой шишкой, попал в левое плечо. Девушка, очевидно, никаких особых способностей не продемонстрировала. Я покидал ещё. То же отсутствие результата. Ну, если не считать результатом шишку от удара шишкой на затылке у Крапивы. Итак, варианта два. Либо лупить Крапиву вообще что есть силы, либо ей надо поработать ещё с памятью.

Я поделился этими мыслями с девушкой. Решили, что пока рано применять какие-то экстремальные способы воздействия. Крапива, заправившись протеиновым батончиком, пошла на своё кресло наводить порядок в памяти. Я же остался предоставлен сам себе.

Развесив сушиться постиранные вещи, я отошёл в лес на ту полянку с сосной, которая так жестоко расфигачила мне руку. Пнув дерево ногой, я стал ходить вокруг него кругами и думать. Что произошло с телом? Я что-то изменил, но что? Сканирование с помощью Восприятия не обнаруживало никаких отклонений. Всё работало как надо. Даже, наверное, слишком как надо. Я сконцентрировался на руке. Соединительная ткань в месте перелома костей сейчас ощущалась более плотной, но всё равно ещё не совсем отвердевшей. Тем не менее процесс регенерации шёл просто запредельно быстрыми темпами. Отлично. Наконец-то мутирую в суперчеловека. Регенерация – я всегда о ней мечтал.

Захотелось протестировать регенерацию, как в фильмах: что-то себе разрезать и потом наблюдать за мгновенным исцелением, вплоть до впитывания кровавых пятен в кожу. Резать себя казалось чересчур суровым. А вот оцарапать можно. Да зачем царапать? Вот у меня следы комариных укусов на руках. Почему они не зажили?

Я направил внимание на укусы и приказал телу «лечи!».

И получилось!

Я увидел, как на местах укусов краснота исчезает прямо на глазах и через минуту следов от укусов не было. Излечение сопровождалось зудом, который тоже быстро прошёл. Я подумал, могу ли я попросить-приказать лечить эти штуки на автомате. Пришло эмпатическое одобрение, которое проще всего было трактовать, как «шаблон лечения ясен, будет выполняться автоматически, без проблем!». Тело общалось со мной. Это было что-то новенькое.

«Чего ты хочешь?» – сформулировал я вопрос к телу. В ответ получил целую серию образов-ощущений на тему еды, отдыха, секса, и, как ни странно, убийства чего-то живого. Каждый образ-ощущение был достаточно ярким. Я испытал удовольствие от насыщения едой, от утоления жажды, удовольствие от расслабленной неподвижности, сексуальное возбуждение, и удовольствие от убийства живого врага своими руками. Тело хотело реализовать самые обычные животные инстинкты. Причём однозначно один из инстинктов был инстинктом хищника. Ну, неплохо. Никаких намёков на удовольствие от успехов в спорте, восхищения кем-то или желания получить восхищения в свой адрес, никакого чувства прекрасного.

В общем, всё более-менее просто. Я как тонгер занимаю носитель-хищник. Значит такова новая картина мира: тело само по себе живое и обладает каким-то сознанием, это сознание заточено под удовлетворение базовых инстинктов и выживание самого тела. Я же как тонгер, нематериальная личность, даю этому организму приказы. Немного странно было думать о себе, как о чём-то нематериальном. Всё-таки я привык смотреть в зеркало и считать, что то, что я вижу, это я и есть. А сейчас всё выглядит так, что в зеркале отражается тело, которое совсем не я. Всё страньше и страньше…

Я вспомнил варианты развития био-носителя, которые видел на базе имперцев. Упрочнение кожи, связок, мышечных волокон, увеличение скорости сокращения мышц, силы этих самых мышц – эти вещи впечатляли. Хорошо развитый био-носитель мог обрезком трубы уделать «жидкого» терминатора из второй части фильма. Мог сделать практически всё, а ему не могли ничего. Настолько неуязвимым он становился. Процесс преобразования тела был ступенчатый. Сначала усиление того, что есть, с помощью упорядочивания расположения мышечных волокон, наполненности их нервами, укрепления соединительных тканей и так далее, серьёзные корректировки в работе лёгких, сердца, кишечника. А потом если уж продолжать сильно этим заморачиваться, то придётся менять принципиальный химический состав клеток тела, так как более быстрые обменные процессы требовали уже другого типа топлива. Сокращение мышцы – это в первую очередь химический процесс. Соответственно, если мы хотим, чтобы химическая реакция происходила быстрее, нам необходима более быстрая система транспортировки топлива и такая же быстрая система утилизации отходов. Изменение тела, таким образом, затрагивает все системы организма. В общем, на более высоких ступенях прокачки био-носитель гуманоидом является только внешне. И всё это может быть развито посредством контролируемой мутации обычного базового био-тела, которую в принципе тонгер может контролировать. Как я понял, далеко не каждый тонгер на это способен, и даже если способен, то требуется помощь в виде анализов, постоянного наблюдения за изменением работы внутренних органов с помощью специального оборудования и контроля над этими изменениями с помощью препаратов и оборудования.

Вспомнив всю эту теорию и наложив на то, что имею я, пришёл к выводу, что мне очень даже повезло. Я вижу тело изнутри и вижу протекающие в нём процессы. Тело сотрудничает. Видимо, в нём есть что-то типа операционной системы, с которой нужно общаться не посредством цифрового ввода информации, а посредством телепатических импульсов-намерений. И блокировка тел на земле заключается как раз в разрыве контакта между тонгером и операционной системой тела. А операционная система без управления тонгера просто стремится реализовать исключительно животные инстинкты и спустя какое-то время программирует носитель на деградацию и умирание. А я тут своим «просыпайся!», оказывается, хакнул эту штуку. Ну, или, скорее, сломал барьер и восстановил общение. Прекрасно. Теперь я могу приказывать телу, и оно будет выполнять мои приказы не только механическим сокращением мышц, а также готово подчиняться на совсем другом уровне. И, что самое интересное, есть вероятность, что оно готово эволюционировать во что-то более мощное.

Я подумал и послал мысле-импульс с просьбой-приказом «хочу быть быстрее и прочнее».

В ответ что-то внутри меня хмыкнуло и стало просто подавать мне образы-ощущения. Первое, что оно попросило, это больше есть и спать. Попросило не словами, а ощущениями. Мелькнули чувства голода и насыщения и активной деятельности с последующим сном. А потом в виде странных образов посыпались картинки мышц с чувством сокращения этих мышц и расслабления. Все вместе это складывалось в некую форму физической активности. Тело мне своим странным языком передавало идею о том, что для этого процесса мне надо тренироваться. Напрягать и расслаблять механически все группы мышц, чтобы сформировать образцы движения, которые надо усиливать. Например, если я собираюсь долго бегать, то операционная система тела укрепит именно этот алгоритм работы. Я буду, конечно, и выше прыгать, но упор будет именно на беговую выносливость. Если я решу вернуться в гимнастику или пойти в цирк, то акцент будет на сложно-координационных шаблонах движения. И так далее.

Ну, это понятно. Жизнь последнее время старается по мне врезать посильнее, так что надо учиться давать сдачи. Я послал мысле-импульс «поединок», «бой», «сражение». Тело ответило чем-то вроде «принято-понятно». Теперь от меня требовалось только хорошо питаться и тренировать нагрузки и движения, которые нужны при поединке. Ну, попробую.

А, да, чуть не забыл! «Срочно лечи руку!» На этом надо сейчас сделать акцент. «Уже» пришёл эмоциональный хмык, по-другому не скажешь. Что ж, ради такого апгрейда и обосраться не страшно. Настроение улучшилось.

Поскольку беспокоить руку не стоило, я стал просто разминать ноги и связки. Делал махи. Сначала обычные гимнастические с вытянутым носочком, но потом понял, что это не совсем то, и стал вспоминать, чему меня учили кик-боксёры Лёха и Серёга. При задействованном Восприятии получалось очень неплохо. Я решил на всякий случай тренироваться в обоих режимах – с использованием Восприятия и без.

Два часа спустя я был весь в поту, но весьма бодр и совсем не уставший. От тела пришёл сигнал, что надо поесть. Я направился к дому. Просто перекусывать не хотелось, хотелось горячего.

Крапива сидела неподвижно в своём кресле. Я, стараясь не шуметь, взял большой котелок и пошёл за водой. Ополоснулся, набрал воды и поднялся наверх, где обнаружил, что наше уединение нарушено. Вот тебе и глушь, блин.

Глава 7

Человек, который прямо сейчас общался с Крапивой, мне не понравился. Криминальное прошлое или даже настоящее данный персонаж не то что не скрывал, а даже выпячивал. Татуировки на пальцах, поза – я сталкивался и работал с людьми, отбывшими наказание в местах лишения свободы. Какую-то печать это на них оставляло. Кто-то пытался это скрыть, кто-то нет, но если присматриваться, то можно было заметить что-то общее. Но вот у нашего гостя, судя по глазам и позе, всё это в наличии: опыт пребывания в местах лишения свободы, общение со своеобразным высокомерием и не изначально осторожность.

Худой, высокий мужчина стоял напротив Крапивы и гадко ухмыляясь что-то ей рассказывал. В глаза бросилась его чрезмерная сутулость, что-то со спиной у него точно не то. Я ещё не слышал, что он вещал, но по напряжённой позе девушки понял, что ничего хорошего или интересного он ей не сообщил. Крапива стояла позади своего кресла, опёршись на его спинку руками и как бы отгородившись им от собеседника. Мужчина заметил меня сразу же, как я появился, но вида не подал.

Я подошёл ближе.

– Добрый день! Какими судьбами в нашем захолустье? – вежливо поздоровался я, подойдя ближе. Возможно, всё не так уж плохо, посмотрим, как гость себя проявит.

– Добрый. Да вот, решил зайти на огонёк, вернее, на дымок. Людей у нас тут немного. Ко всем новичкам интерес есть. А тут смотрю, кто-то в заброшенном доме печь топит. Интересно.

– Да, вот решили отдохнуть несколько дней в глуши. А вы откуда?

– Да вот тоже с товарищами решили отдохнуть в глуши. Не так далеко отсюда остановились. Я как раз сеньориту приглашал вечером к нам в гости прийти познакомиться с соседями.

– Сеньорита, как я понимаю, отказалась? – пристально глядя на собеседника, поинтересовался я.

– Ну, кто их знает, этих женщин, говорят «нет», а в голове «да». Немного настойчивости и это всегда «да», – глядя на Крапиву расфилософствовался наш гость. Настолько мерзкий посыл был в его словах, тоне голоса и выражении лица, что захотелось свернуть ему шею.

– Вали отсюда к своим друзьям, и там друг другу «да» говорите, сколько хотите. Уверен, и «сеньорита» среди твоих друзей найдётся – прекратил расшаркивания я.

– А ты не очень много о себе возомнил, сосед? Ты чего такой грубый?

Сутулый не сдвинулся с места, выжидательно глядя на меня. Проверяет. Продолжает вопросы задавать. Ну, так и я не блефую. Я даже однорукий из него отбивную сделаю.

Я сделал шаг навстречу к ухмыляющемуся мужику. Тот мгновенно просчитал ситуацию, осознал, что я его ушатаю за пять секунд, сделал большой шаг назад и глумливо защищаясь поднял руки.

– Ухожу, ухожу, – мерзкая ухмылка не покидала его лица.

Я продолжил идти на него. Сутулый скосил глаза куда-то в сторону, но потом снова посмотрел на меня. Сделал ещё два быстрых шага назад, сделал вид, что снимает несуществующую шляпу, шутовски поклонился, перевёл взгляд на молчаливую Крапиву и произнёс:

– Адьёс, сеньорита!

После чего развернулся и быстрым шагом удалился. Я направил Восприятие туда, куда косил глаза наш незваный гость, но ничего и никого не обнаружил. Всё-таки десять-пятнадцать метров – это не очень много. Но и ладно. Так глаза косить он мог, только если был не один. Если второй скрывался, значит, с самого начала они ждали подвоха или опасались чего-то. Или что-то задумали.

Домик в лесу тут же потерял своё очарование. Не получилось никакого одиночества. Надо срочно валить отсюда. Хоть просто уезжать куда глаза глядят. Нам бы дней пять-шесть, чтобы Крапива разобралась от и до со своей памятью, а потом мы что-нибудь вместе придумаем. Как же не вовремя этот перец подвалил… Сколько их тут? Двое, трое? Я задумался.

– А ты не слишком грубо с ним обошёлся? – прервала мои размышления девушка.

– Это не имеет никакого значения.

– Почему?

– Он знает, какое впечатление производит. Он говорит то, что говорит, и ведёт себя так, так как ведёт, так как чувствует безнаказанность. Он не видит ничего плохого в своём поведении. Он прозрачно намекает на секс или изнасилование. Он не боится меня. Боится один на один, но в принципе не боится. Он хочет тебя изнасиловать, и моё присутствие его не смущает. Я могу как угодно вести себя с этим человеком, могу угрожать, могу быть вежливым – он всё равно будет делать, что считает нужным. Он видел достаточно, чтобы сделать выводы. Мы здесь одни, оружия нет. Ты теперь для него объект охоты, я – барьер. Даже не барьер, а забор. Так какая разница, что на заборе написано: мат или стихи Пушкина. Чтобы я ни сказал, это просто слова. Вежливость или угрозы – не имеет значения, он уже что-то решил. Такого можно остановить только силой или реальной, а не словесной угрозой. И что самое противное, угрозы он во мне не увидел. А мы в глуши… – я пока говорил, сам понял, что из этого следует. – Чёрт, надо собираться! Он вернётся, и не один.

– Всё так серьёзно? Почему ты так уверен в своих выводах?

– на сто процентов я не уверен. Просто предполагаю худшее. Я с разными людьми работал. Кто-то что-то рассказал, что-то своими глазами видел. Преступник – он только в наших глазах преступник, а в своих глазах он охотник, Робин Гуд, воин, мститель, но только не преступник. Я считаю, что безопаснее предположить худший вариант. Приглянулась ты этому персонажу. А тебе он что говорил?

– Да, ничего такого. Я как раз тут закончила вспоминать очередной эпизод, как смотрю, он метрах в десяти уже стоит. Незаметно вышел откуда-то. «А как зовут? А что здесь делаете? А такая красивая сеньорита и одна?» И так далее. Издевательски вежливый. Неприятный. Очень неприятный.

– Так, насколько я знаю, тут совсем близко вообще никакого жилья нет. Он нас по дыму засёк и пришёл с кем-то посмотреть, кто здесь. Оставил друга в кустах следить за обстановкой. Увидел тебя, вышел пообщаться. Увидел меня. Понял, что кроме недокачка и симпатичной девушки больше никого нет. Ушёл. Пока он до своих дойдёт, пока вернётся, минимум час-два у нас есть. Очень не хочется сталкиваться с ним и его друзьями. Проще свалить отсюда куда-нибудь. Пошли собираться.

– Ладно, ты, оказывается, таких людей лучше знаешь. Тебе виднее. Пошли.

Мы стали собирать вещи в сумки и грузить в багажник. Всё проделали достаточно быстро. Вспотели, Крапива отошла в сторону, чтобы умыться. Ополоснулась, переоделась в свежую футболку. В принципе мы были готовы отправляться, только воды свежей уже не было. Я собрал наши пустые пластиковые бутылки и пошёл к ручью за водой. Идти было минут пять туда и минут шесть-семь обратно, так как надо было подниматься на гору.

Я решил, что ничего страшного в ближайшее время не случится, и побежал за водой. Ополоснулся сам, набрал бутылки, покидал их в рюкзак и потрусил обратно. Бежать не хотелось, чтобы не потеть, но и тормозить не следовало.

Опять события немного выходили из-под контроля. Куда теперь податься? А так всё было неплохо…

С этими мыслями я двигался по тропинке, особо не обращая внимания на окружение. Я уже был у самой вершины холма, когда из-за широкого ствола дерева, которое росло вплотную к тропинке, выскочил человек, замахиваясь бейсбольной битой. Удар должен был прийтись мне в голову. Сила и скорость говорили о том, что этот бейсболист особо не заботился о том, останусь я жив или нет.

Восприятие включилось автоматически.

Я уклоняюсь от удара влево, пропуская биту в паре сантиметров от своей не очень умной головы. С чего я взял, что у нас два часа есть? Надо было просто садиться в машину и валить. Придурок! Мысли проскакивают фоном, на самом деле всё внимание на нападающем. Мужик проваливается вперёд, но я в неудобном положении, чтобы бить, ведь только левая рука на что-то способна. Тем не менее решение приходит быстро. Я бью правой ногой в опорную ногу противника так, что его нога подламывается в колене, и он валится на бок. Мужик пытается откатиться и вскочить, но я подбегаю и удачно попадаю ему ботинком в живот. Противник одет в затасканный камуфляж, по весу тяжелее меня. Ножа или пистолета не видно. Это всё я замечаю, примериваясь к следующему удару, так как хоть я и удачно попал, но недостаточно, чтобы серьёзно вывести оппонента из строя. Противник пытается откатиться и разорвать дистанцию. Я выбираю момент и опять бью ногой в колено. Хруст и матерный крик боли. Отлично! Мужик теряет мужество и пятится. Я набираю скорость, чтобы закончить разборки с ним ударом ногой в голову, но планы приходится срочно менять.

Восприятие всё-таки отличная штука. Я без всяких глаз на затылке отчётливо «вижу», как ко мне что есть дури несётся ещё один враждебно настроенный индивидуум. В руках у него мой мачете или – не знаю как правильно – моё мачете. Неважно, в общем. Я чуть-чуть не успеваю врезать по голове бейсболиста ногой, как приходится отпрыгивать в сторону и уклоняться от своего же ножика. Чего вот с собой не взял, спрашивается? Противник с мачете невысокого роста, лёгкий и жилистый. Одет в серую майку и джинсы. Судя по татуировкам, жизнь у него несколько лет была совсем однообразная. Промахнувшись, этот мачетист очень быстро повернулся ко мне и стал атаковать короткими резкими движениями, от которых было очень трудно уклониться. Ну, обычному человеку трудно. А юному прекрасному рыцарю Маугли – нормально. Уклонившись от резкого удара на уровне шеи, я дёрнулся вперёд и схватил левой рукой запястье с мачете. Оппонент не ожидал от меня такой прыти и рефлекторно потянул руку к себе. Открылся. Эх, будь у меня правая рука в порядке, то врезал бы по морде от души, а так пришлось бить ногой. Ударил коленом. Для неспортивного удара по яйцам самая подходящая техника. Мужик издал всхлипостон и сложился. Я, пользуясь тем, что хватка на мгновение ослабла, вырвал мачете. Схватив его левой рукой, со всего размаха ударил этого мелкого по коленному суставу. Он заорал. Всё, этот выведен из фазы активного сопротивления.

Бейсболист уже поднялся на ноги и стоял, держа биту наготове. Шагать он опасался, так как ногу я ему всё-таки повредил. Я направился к нему. Легко уклоняюсь от неловкого удара и снова бью ногой по колену. Конечно, по повреждённому. Противник со стоном падает. Я выбиваю ногой у него биту из рук и два раза бью мачете по коленям. Второй активный соперником выходит из строя. Надо бежать искать Крапиву.

Я подошёл к дереву, из-за которого меня атаковали, и посмотрел на площадку перед домом. Никого.

– Крапива! Крапива!!! – нет ответа. Никого нет. Я вбежал в дом, пусто. Возле машины никого. Колёса порезаны. Следы, может, и есть, но я в них вообще не специалист. Ну, ладно, у меня есть пленные и мачете. Разберёмся.

Вернулся к оставленным на склоне холма противникам.

– Где девушка?

– Тебе хана, дырявый, – не пошёл на сотрудничество тот, что помельче.

– Я не хочу терять время. Мне нужно знать, где девушка.

– Пошёл ты, – продолжал настаивать на своём мелкий. Бейсболист молчал, но тоже смотрел без особого страха, скорее, с ненавистью.

– У тебя, наверное, ноги болят, ты поэтому такой несговорчивый, – я подошёл к мелкому и пинками перевернул его на землю лицом вниз. – Сейчас тебя подлечу.

Восприятие показывало его внутренние органы и, конечно, нервные каналы. Вот и посмотрим, как ему понравится анестезия от Маугли. Я поставил мачете вертикально и упёр несговорчивому разбойнику в спину. Резко надавил. Нож, прошёл между двумя позвонками и рассёк спинной мозг. Мужик издал какой-то нечеловеческий вой.

– Слушай, но согласись, ноги же не болят больше. Чего ты так переживаешь? – мелкий выл, закатив глаза. Больше не собеседник.

Я обратился к бейсболисту.

– Мне не хочется тратить время. Твой друг очень легко отделался. Его счастье, что он сейчас не может говорить. А ты можешь. С тобой я буду более аккуратен, никакой анестезии не будет. Я повторю вопрос: где девушка?

– Её увезли, – полное сотрудничество и ужас в глазах.

– Куда?

– На хату, где мы сейчас зависаем.

– Где это?

– Километрах в двух отсюда.

Засунув мачете подмышку, я левой рукой схватил бейсболиста за шиворот и потащил наверх на холм.

– Показывай, где это.

– По этой дороге вниз, – он указал на дорогу, по которой я сюда заезжал, – через метров семьсот будет поворот направо, по нему по грунтовке ещё километр или около того. Там травой всё заросло увидишь следы.

– Кто вы такие и сколько там человек?

– Ещё пять вместе с Кадиллаком. Тёлку твою мы вчетвером забрали. Двое повезли, а нас тут оставили тебя встретить.

– Кто такой Кадиллак?

– Наш главный.

– Оружие есть?

– Есть стволы у Кадиллака и ещё у пары человек.

– Хорошо. Отдыхай, никуда не уходи. Может быть, я вернусь.

Я наклонился и ещё пару раз рубанул бейсболиста по коленям. Смотреть на корчащегося от боли человека не было никакого желания и тем более времени. Пронаблюдал только Восприятием, что теперь он точно не ходок, и побежал по дороге. Была мысль поехать на машине, но скорость я всё равно большую с порезанными колёсами не разовью, так что не факт, что быстрее получится.

Бежал быстро, но не изо всех сил. Дыхание беречь надо. Направил внимание на тело. Послал мысле-импульс «будет бой, помогай!». Получил в ответ что-то типа «угу», а потом я начал звереть. Адреналин меня переполнял. Чего я плетусь как улитка?! Я помчался что есть сил. Дыхание держалось ровным. Мысли от избытка эмоций путались. Хотелось выкинуть мачете и рвать врагов голыми руками. Я задействовал Восприятие и увидел, что все системы тела работают на полную. Дал телу указание, чтобы растянуло боевой режим минут на двадцать. Не хотелось упасть в изнеможении перед свежими противниками.

Два километра бежать всего несколько минут. На сколько меня опережают? Ну минут на десять. Скорее всего они напали на Крапиву, когда я ушёл достаточно далеко, чтобы не слышать криков, если они были эти крики. Минут десять, я возился с водными процедурами и набирал воду. Минут пять бежал обратно. Бой и допрос – тоже потерянные минуты. Я отстаю минут на пятнадцать-двадцать.

Я бежал и смотрел на дорогу, замечая следы проехавшей машины. Так, действительно, вот поворот. На заросшей старой грунтовке отчётливо выделялся след в виде недавно примятой травы. Дорога шла между деревьев, всё дальше уходя вглубь леса.

План мой был прост: врагов убить, Крапиву освободить. Времени на разведку и подготовку не было. Вернее, оно, конечно, было, но я себе не прощу, если с ней что-то случится, пока я буду осторожно красться по лесу и тщательно продумывать детали плана. Поэтому я просто бежал.

Вскоре послышались мужские голоса.

Громкий мощный бас явно доминировал над остальными.

– Смирный, это царский подарок! Где ты эту красавицу достал? Когда меня позвали, я подумал шутка какая-то. А тут такое! Как!?

Я приближаюсь.

– Да вот, уговорил сеньориту покататься на Кадиллаке. Покатаешь?

Глумливый смех. Восстанавливаю дыхание. Дорога изгибается и пока за кустами не видно, сколько там человек. Но, судя по всему, Крапиву только что представили местному боссу.

– Конечно, покатаю! – снова смех.

Слышу голос Крапивы:

– Маугли вас всех убьёт.

Смех и опять бас:

– Красавица, Маугли – это же лягушонок, а лягушка только в принцессу превратится может. Зачем нам ещё одна принцесса, у нас ты есть. Хотя, может, кто-то и из твоего Маугли принцессу сделает.

Опять смех. Устроили стендап-шоу, суки. Ну, ладно, изюминкой любого шоу всегда были смертельные номера. Главное, самому в этом номере не сдохнуть. Я уже вижу силуэты врагов. Они стоят кучкой возле чёрного фургона, а до них метров двадцать. Можно рвануть бегом, но не факт, что успею всех покромсать, а там ведь кто-то с пистолетом. Я пока не знаю, кто. Попробую спокойно подойти. Я сделал глубокий вдох и выдох. Сказал телу «помогай!» и пошёл, сильно хромая к компании, в которой было не пять, а, блин, семь человек. Соврал мне бейсболист. Значит, буду иметь в виду, что и остальные данные, например, по количеству оружия, могут быть занижены. Тело стало лёгким и очень послушным. Все присутствующие наконец попали в зону работы моего Восприятия, и я теперь «видел» врагов со всех сторон. Ни у кого в руках пистолетов не было.