Текст книги "В поисках выхода (СИ)"

Автор книги: Павел Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Я привёз девочку, она в Комаре… – начал говорить Том, но я уже не слушал.

Сердце билось часто и сильно. Я нервничал. Сохранять голову холодной не получалось. Этот робот помогал промывать мозги Крапиве, в результате чего она практически превратилась в конченого психа. Конечно, сильнее всего я ненавидел доктора Ри, но и на долю Акинака у меня оставалась здоровенная порция этого совсем не светлого чувства.

Пора. Если я хочу появиться внезапно, затягивать смысла нет.

Я спрыгиваю в люк и сразу делаю шаг в сторону, чтобы не стоять на одной линии с Томом. Как только в прямой видимости появляется Акинак, я открываю огонь из пистолетов. Первые пули летят в экран, который заменял ему лицо, потом я смещаю прицел и стреляю в район плеч. Там, судя по моим прошлым наблюдениям, должны находиться другие датчики. Во всяком случае, какие-то приборы я в этих местах наблюдал, когда сканировал этого робота. Особого результата я не наблюдаю, пули ударяют по поверхности корпуса, но только оставляют малозаметные пятна, никаких дыр, трещин или на худой конец вмятин, к моему сожалению, не появляется. Продолжая стрелять, я приближаюсь.

Акинак начинает двигаться опасно быстро, таких скоростей я у него не замечал, манипуляторы изгибаются, и моя интуиция неожиданно начинает бить тревогу. Чувствительность у меня сейчас на максимуме, и я умудряюсь то ли услышать то ли почувствовать знакомую вибрацию. В щупальца Акинака встроены Секаторы, и их лучи практически перечёркивают меня пополам. Выручает моя уже нечеловеческая реакция. Я прыгаю вверх и вперёд, продолжая стрелять, но уже по щупальцам. Тут эффект более заметный. От ударов пуль они как минимум дёргаются. Одна пуля попадает очень удачно, Секатор на правом манипуляторе перестаёт работать. Я приземляюсь и продолжаю сближение. Остаётся метров пять, как прямо из корпуса в меня выстреливает плёнка, такая же точно, как та, которой меня спеленал агент Лотор. Она успевает развернуться в круг диаметром метра три, обогнуть который я не успеваю.

Вытягиваю руки вперёд и сосредоточиваю огонь на последнем Секаторе, удаётся попасть и я влетаю в плёнку. Первые мгновения она ещё не стесняет движения, я делаю шаг, но на этом всё, мои ноги подкашиваются, и я лечу лицом вниз прямо под механические лапы Акинака. Из задней части его корпуса появляется ещё один манипулятор, наподобие скорпионьего хвоста со здоровенным клинком вместо жала на конце. Этот клинок летит вниз, чтобы пришпилить меня к земле. Я отмечаю это Восприятием, но при этом сосредоточен совсем на другом. Мне нужно мгновение неподвижности. Акинак не двигается, я же лечу на землю, а сверху опускается «жало». Упав, я дёргаюсь в сторону, но не успеваю это сделать быстро и бритвенной остроты лезвие пробивает мой плечевой сустав. Больно! Плевать! Я зафиксирован, у меня есть мгновение неподвижности. Я сосредоточиваюсь на том месте, которое я обозначил для себя как место нахождения тонгера.

Раз. Два. Три. Опустошение!

Акинак неподвижен. Я тоже. Будь он обычным человеком, сейчас бы уже упал, но тут передо мной робот. Никаких мышц, которые могут расслабиться, у него нет – он просто стоит. Да и слава богу. Если он пошевелится, лезвие его жалящего манипулятора, пришпилившее меня к земле, как букашку, раскромсает моё и без того покалеченное плечо. Как же больно! Но это терпимо, а что теперь делать? Акинак остановлен, Том поднимается с земли после того, как откатился в сторону от моих выстрелов, Крапива застыла возле люка. От боли тяжело соображать. Но что-то мне кажется в этой паузе неправильным.

Чёрт! Я не чувствую рядом бестелесного Акинака!

– Привет, Маугли, – звучит ироничный голос со стороны робота. – Не знаю, на что ты рассчитывал своей атакой, но, ты знаешь, не впечатляет. Реакция, конечно, у тебя выросла значительно, но для дуэли один на один со мной ты не дорос.

Чёрт! Я промазал! Но где тогда он прикреплён? Где его место обитания в этом теле?! Я молчу и сосредоточиваюсь на теле разглагольствующего робота.

Может быть, здесь? Опустошение!

Акинак даже не сбился с темпа речи, видимо мои попытки на него повлиять остаются для него незамеченными. Жизни в его деталях нет, поэтому он и не замечает попытки повлиять на живую составляющую. Он специально не шевелит лезвием своего манипулятора, чтобы не вызвать болевой шок, продолжает издеваться.

– Знаешь, Маугли, мы тут собирали твоих друзей и родственников, чтобы как следует повеселиться, и ты, конечно, не мог упустить это веселье. Ну что ж, присоединяйся. Вижу, Крапива с тобой?

– Да, я здесь! – девушка выпрыгнула из корабля, при этом в руках оружия не было.

Как только выбралась из-под днища Комара, она подняла руки.

– Я сдаюсь.

– Рад тебя видеть, Крапива. Кстати, Доктор Ри передаёт тебе привет! Я транслирую ему наш разговор.

«Разговаривай с ним! Я промазал Опустошением, я пробую другие места, он не замечает моих попыток. Мне надо, чтобы он не шевелился!»

«Хорошо!»

– Привет, Акинак. Доктор Ри, надеюсь, не сильно расстроился, когда мы с Маугли решили поехать в небольшое путешествие?

– Нисколько! Немного обеспокоился, но не расстроился. Хотя, может, и расстроился. Он тебе сам расскажет. Что-то в наших экспериментах пошло не так, это точно.

Я лихорадочно сканировал тело Акинака. Разного рода уплотнений в трёхсоткилограммовом или даже ещё более тяжёлом механизме было немало. А если здесь? Опустошение! Нет, даже не сбился с речи.

– А я слышала, что любой результат эксперимента – это уже результат. Пусть неожиданный, но теперь у доктора есть пища для размышлений. Кстати, вы же отпустите наших близких? Больше нет смысла их похищать? У вас есть мы, – продолжала убалтывать робота Крапива.

– Конечно, отпустим. Почти всех. Но ваши семьи, я думаю, все-таки стоит взять на нашу базу. Доктор Ри будет не против поработать с ними.

А если здесь? Опустошение! Нет, не туда. Блин! Опустошение!.. Опустошение!.. Опустошение! Раз в пять секунд я направляю импульс, но эффект нулевой. Я стал бить по всем мало-мальски напоминающим местам, где мог быть тонгер, но эффекта ноль.

– Маугли нужна медицинская помощь, – тем временем Крапива перешла к обсуждению меня.

– Пусть ещё немного полежит, мне нравится его боль. Не могу себе отказать в небольшой слабости.

Несмотря на замутнённое сознание что-то зацепило меня в его фразе. Том сказал, что Акинак отказался от эмоций и чувств, но построение фразы говорит о том, что он чувствует мою боль. Чувствовать мою боль он может либо сканерами дистанционно, либо через лезвие ножа, которым он меня пришпилил и который прямо сейчас внутри моего тела. Я более внимательно направил внимание на этот манипулятор. Очень сложный в механическом исполнении он представлял просто произведение искусства инженерной мысли. Сложная система деталей и чего-то, что я для себя обозначил, как искусственные мышцы, создавали боевое оружие в виде манипулятора со здоровенным толстым лезвием на конце. Этот манипулятор мог удлиняться и сокращаться, мог гнуться во все стороны. И ещё кое-что: лезвие было толстым не просто так, внутри оно не было металлическим. Странно, а зачем делать лезвие не металлическим? Опустошение!

Акинак замолк посреди фразы, а я телепатически почувствовал присутствие тонгера перед собой. Он был в замешательстве, не понимая, что произошло, но как-то не сильно при этом растерян, секунду он висел в пространстве, а потом внезапно исчез! Чёрт, как?! Я только собирался его отправить куда подальше, как он сам куда-то делся!

– Как ты это сделал?! – голос Акинака прозвучал совсем не по-человечески. Он больше не пытался показывать мелодичность и человечность своего голоса. Сейчас это был совсем машинный голос, но кое-что человеческое в нём осталось. Страх.

Он вернулся обратно в своё тело. Чёрт! Как так-то?!

– Я не знаю, что произошло! Что случилось? – Крапива, телепатически отслеживающая мои потуги, была, конечно, в курсе, но максимально убедительно разыграла непонимание.

Ага! Ну выбьем тебя ещё раз! Опустошение! Я направил на лезвие Опустошение ещё раз, но ничего не произошло. Акинак продолжил орать. Слава богу он при этом не шевелился, я еле держал себя в сознании.

– Как он это сделал?! – и тут он вытащил нож из пробитого плечевого сустава. Ох, твою мать! Больно! А эта истерящая железяка, видимо, решила совсем меня прикончить, лезвие пошло вверх на замах с очевидным намерением проткнуть меня ещё раз.

Так, не терять сознание! Сосредоточиться! Если он не в лезвии, то где? Я от безысходности направил Опустошение ещё раз на то, что с самого начала принял за местоположение тонгера, блок, больше всего похожий на переноску. Сработало! Передо мной опять появился злющий тонгер, пребывающий в замешательстве. Лезвие, уже начавшее опускаться, застыло. Надо действовать, пока этот юркий тонгер ещё куда-то не свалил.

«Акинак, ты подчиняешься мне! Сейчас ты отправишься в переноску на Комаре и будешь сидеть там до дальнейших распоряжений! Выполнять!» Я вложил в свой телепатический посыл всю уверенность, что у меня была, потом успел телепатически воспринять только полное согласие и подчинение, и Акинак исчез, а его механический носитель застыл неподвижной статуей.

«У него две переноски внутри его механического тела: одна основная, другая в лезвии этого скорпионьего хвоста. Когда он в лезвии, он может чувствовать причиняемое страдание. Поэтому я не смог его выбить сразу, не мог его найти, а когда выбил из лезвия, он сразу вернулся в привычное место, и я выбил его уже оттуда».

«С этим потом разберёмся. Я примерно так и поняла, следила же за твоими мыслями. Ты как сам?»

«Нормально. Не боец сейчас, но не умру точно. Плечо раскурочено, но заживёт. Ты сейчас давай бегом на корабль и зачисти там всё! Дверь в их корабль открыта! И это, проткни мне плёнку на лице, я дышать не могу и говорить тоже».

«Сейчас».

– Акинак, он же не может дышать! – отыгрывала Крапива уже для доктора Ри.

Крапива наклонилась ко мне и ногтем проковыряла дырку в плёнке между губ, после чего стартанула на максимальной скорости внутрь имперского корабля.

– Том, иди сюда, – сразу позвал я.

– Да, я рядом, – офигевший Том не очень понимал, что сейчас произошло. Он с опаской смотрел на внезапно замолкшего Акинака.

– Как думаешь, этот робот как передатчик сейчас транслирует что-то?

– Я не специалист, скорее всего, если он транслировал разговор, то транслирует и сейчас.

– Отлично. Подними меня на ноги и поставь, чтобы я стоять мог.

Том аккуратно поднял меня и поставил перед неподвижным телом Акинака.

– Доктор Ри, у меня хорошая новость. Для меня хорошая. Хочу с тобой поделиться. Мои способности палача вернулись. Жди меня, тварь жопоротая, и бойся. Казнь тебе очень не понравится! Единственная хорошая для тебя новость: ты умрёшь всего один раз, но зато навсегда! – после этой, как я надеялся, жуткой угрозы, я протянул здоровую руку и толкнул тело робота в сторону, и оно, лишённое контроля, с лязгом повалилось на бок. Можно было более пафосно это послание оформить, но я же на стройке работаю, а не в театре. И так нормально вышло. Пусть убоится, сука.

– У нас аптечка есть? – обратился я к Тому.

– Есть. Но на их корабле даже медкапсула должна быть.

– Тащи аптечку. В капсулу мне пока рано. И нож захвати, надо эту чёртову плёнку с меня срезать. Вместе с одеждой, блин.

Том побежал в Комар, а я с улыбкой остался слушать звуки выстрелов, раздающиеся из корабля имперцев.

Глава 20

На самом деле я не стоял на месте, а смещался к вражескому кораблю, взяв в здоровую руку пистолет. Когда прибежал Том, я уже стоял рядом со входом, наблюдая Восприятием за происходящим внутри. Крапива расстреляла двух человек, которые находились в помещении, больше всего напоминающем кабину управления. Или как там называется место, где сидит пилот? Рубка? Мостик? Чёрт, от боли мозги не тем заняты.

«Гланда, чини меня!»

«Работаю!» – пришёл ответ.

Кстати, что-то я расслабился и оставил Тома почти без присмотра, но всё обошлось. Тот не стал пытаться сбегать. Прибежал с аптечкой и начал весьма профессионально оказывать первую помощь. На самом деле счёт времени шёл на минуты. Сейчас сюда из города неслись все бригады, что были высланы на захват заложников.

– Том, ты же этой штукой управлять умеешь? – я ткнул стволом в сторону корабля имперцев.

– Да, умею, я говорил.

– Нам срочно надо валить отсюда. Крапива внутри закончила. Тащи все переноски из Комара, бери наши сумки и скажи мелкой вылезать. Дальше мы на этом транспорте перемещаться будем.

– Сейчас с плечом закончу и бегу.

– Хорошо.

«Ты как?» – поинтересовалась Крапива, приближаясь к выходу из корабля.

«Уже лучше, одна рука работает, а плечо даже не знаю, как долго заживать будет. У меня сустав в хлам раздолбан. Гланда уже во всю чинит, но я пока не Чак Норрис».

Тут Крапива вышла, и я продолжил уже обычным голосом:

– Вытащи трупы из корабля, сейчас надо на него пересаживаться. А из Комара Том выгрузит наши вещи. У нас мало времени.

– Ох… трупы таскать… – мрачно вздохнула девушка и вернулась в корабль.

Как только она зашла внутрь, дверь резко закрылась.

«Ка! Это ты дверь закрыла?!» – заволновался я.

«Нет! Тут на имперском начался отсчёт до аннигиляции корабля!»

«Чёрт! Они же наблюдают за нами и знают, что происходит!»

Кольнула паника, но я быстро подавил эти ненужные эмоции.

– Том!!! Бегом сюда!!! – заорал я так, что меня могли и со спутника услышать.

Том выпрыгнул из Комара с сумкой в руках и недоумённо посмотрел на меня.

– Бегом сюда!

Пилот среагировал быстро, бросил сумку и помчался ко мне.

– Крапиву заперло внутри и начался отсчёт до аннигиляции корабля. Что делать?

Том соображал всего секунду. По лицу было видно, что он мгновенно вник в ситуацию. Потом он подскочил к двери и приложил к ней руку, после чего начал тарабанить на имперском набор цифр и букв. Я сосредоточился на том, что делает пилот и это помогло мне уловить, что поверхность двери определённым образом вибрирует в ответ на слова Тома.

«Отсчёт прекратился!» – я почувствовал облегчение Крапивы, но меня самого напряжение не отпускало, так как дверь оставалась закрытой.

Том несколько раз повторил новый набор цифр и букв, после чего дверь открылась, и он как ошпаренный рванул внутрь. Я проследил за его перемещением. Пилот двигался к пульту управления. Подскочив к пульту, он принялся долбить по экрану пальцами, вбивая команды со скоростью, которой любой профессиональный пианист позавидует. В ходе его манипуляций корабль даже пару раз дёрнулся. Крапива осталась внутри и наблюдала за Томом. Потом Том повернулся к ней и что-то сказал.

«Что он говорит?»

«У нас не больше пяти минут. Он перевёл корабль на ручное управление, но по нам могут ударить с орбиты. Возможно, они подготовились к операции и повесили спутник прямо над нами. Других бортов поблизости нет, но возможно они уже успели перейти в режим стелс и Том их просто не видит. В общем, у нас точно есть пять минут, не больше».

«Тащите с ним трупы наружу, я в Комар за сумками и переносками. Как вытащите, я Луизу из Комара выведу».

Я бросился к Комару.

– Луиза, там сумки сзади лежат, поднеси их к люку и кидай вниз, – я успел добраться как раз, когда девочка уже почти спрыгнула вниз.

– А можно я сначала наружу выпрыгну? Это ты этого робота сломал? – девочка, очевидно уже высовывала свою любопытный нос наружу.

– Сначала сумки тащи и пока будь внутри! Потом выпрыгнешь!

Пока Луиза таскала сумки и скидывала их в люк, а также, следуя моим указаниям, вытащила и покидала вниз все переноски, Крапива и Том вытащили пять мёртвых тел и сложили их под кустами.

Потом мы быстро перетащили все вещи в большой корабль, Том занял место пилота, и не успели мы пристегнуться, как нас вдавило в кресла неслабым ускорением. Ещё когда таскали вещи, Том задержался на несколько секунд возле Комара. Также, как и с Баранкой, приложил руку к двери и произнёс несколько фраз, состоящих исключительно из бессмысленной буквенно-циферной абракадабры, но Комар его понял, мигнул огнями и начал десятиминутный отсчёт до аннигиляции.

Саму аннигиляцию я не увидел, так как мы были уже далеко. Да и не до наблюдения мне было. Мне было больно. Ускорение при старте на мою рану повлияло совсем не лучшим образом. Боль была такая, что я не смог не заорать, чем перепугал Луизу.

– Капитан, нас могут отследить и в режиме стелс. Неизвестно, какое оборудование они привлекли. Поэтому надо срочно покинуть этот район, – буднично сообщил пилот, не обращая внимания на мои страдания.

– Сначала родственников заберём. Успеем? – спросила Крапива.

– Вполне. Через несколько минут будем на месте.

– Отлично.

Когда боль немного утихла, я решил прояснить некоторые моменты.

– Что ты сделал, Том? Как ты отменил аннигиляцию?

– Сенсор на двери считал меня. Повезло, что меня не удалили из системы. А коды я знаю, поэтому смог отменить приказы на уничтожение корабля.

– Том, но если начальство хочет уничтожить корабль, то как ты смог отменить их приказ? Одних кодов недостаточно! По идее такие приказы выше твоего уровня. Как ты смог отменить приказ начальства?

Том не спешил отвечать. А я не очень понимал, в чём проблема ответить. Просто небольшая нелогичность, которую, я уверен, мне быстро прояснят. Но, просканировав состояние пилота, я понял, что он сильно волнуется.

– Том, – я понял, что надо поднажать, но аккуратно, – ты что-то должен сейчас мне рассказать.

– Эти коды не знает обычный пилот. Это коды совсем другого уровня, которые знают совсем немногие. Это вообще не военные, а заводские коды, которые позволяют представителю завода-изготовителя взять корабль под контроль и провести осмотр или ремонт в обход всех приказов и допусков. Они позволяют взять под контроль любое оборудование с военным или гражданским программным обеспечением.

– А если бы система тебя не распознала или тебя убрали из списков тех, у кого есть допуск?

– Когда речь идёт о кораблях – я сам себе допуск, капитан.

– А теперь главный вопрос, Том. Кто ты?

– Пилот.

– Давай честно, что ты за пилот такой, что у тебя допуск выше, чем у начальства?

– Я гонщик. Профессиональный гонщик. Я так-то уже давно не военный. Просто я в силу своей профессии очень хорошо знаю любое летающее железо и всё программное обеспечение. Коды эти я узнал не совсем легальным путём. Вернее, совсем нелегальным.

– Том, а что гонщик делает на планете Земля?

– Зарабатывает деньги и не попадается на глаза тем, кому не стоит попадаться на глаза.

О! А у нас тут детективная история! Но пусть это и интересно, но в данный момент не актуально. Хотя расспросить его надо будет как следует, но попозже. Сейчас мы уже приближались к коттеджу, где оставили родственников. Немного ломались шаблоны в голове, из-за того насколько быстро мы перемещались из одной точки города в другую. Когда годами преодолеваешь эти расстояния за часы, а тут в любой конец города всего несколько минут, это кажется невероятным. С момента, как мы оставили наши семьи в коттедже, не прошло и двух часов.

– Ладно, Том, это очень интересная история, но ты нам её в другой раз расскажешь. Сейчас срочно родственников забираем.

– Кстати, а тут недалеко от нас машина с заложниками едет. У меня информация обо всех группах, и я подключился к их машинам. Вот можешь сам посмотреть. Там камера в машине. Кого-то они захватили.

Том вывел изображение на прозрачную перегородку, которая отделяла кабину пилота от пассажирского отсека. Я увидел салон машины, в котором сидели с дурацкими улыбками Семёныч, Лёха и Серёга. А также трое имперцев в форме. Водителя и того, кто, возможно, ехал рядом с ним, видно не было. Значит их там четверо или пятеро.

– Это далеко от нас?

– Нет. Они как раз нам на встречу едут. Меньше минуты осталось, чтобы над ними пролететь.

– Крапива, надо их с собой взять. Ну, или освободить.

– Семёныча твоего знаю, а это что за парни?

– Коллеги со стройки. Друзья.

– Хорошо, я всё сделаю.

– Том, можешь помочь как-то?

– Попробую. Я тряхну их сильно, секунд десять они в себя точно не придут, а дальше вы уже сами. Чем-то более сильным лупить опасно. Спускаюсь!

Корабль накренило, я попытался раненой рукой схватиться за подлокотник, и в плече дёрнуло болью так, что даже Крапива поморщилась.

«Ты что мою боль чувствуешь?»

«Не совсем, но мне очень неприятно, когда тебе плохо».

«Ну, ты там прикрути чувствительность. Мне терпимо, не так уж и плохо».

«Разберусь! Давай регенерируй побыстрее!»

«Ладно».

– До приземления осталось десять секунд. Откроется подсвеченная дверь, машина будет напротив, – над одним из входов замигала зелёная подсветка. – Пять, четыре, три, два, один! Жди сигнала, не атакуй!

– Какого сигнала?! – прокричала Крапива, пробираясь к выходу.

– Узнаешь.

Корабль тряхнуло от приземления, и дверь мгновенно отъехала в сторону. Крапива уже стояла готовая выскочить, держась одной рукой за поручень, а в другой сжимая пистолет. Мы сели прямо на дорогу.

Я со своего кресла видел, как к нам приближается фургон. Водитель нас заметил и начал тормозить, в итоге расстояние сократилось до тридцати метров. Только я начал думать, чем Том, собирается тряхнуть своих бывших сослуживцев, как услышал сильный «Бах» и у почти остановившегося Мерседеса вылетели боковые стёкла, а лобовое покрылось сеткой трещин. Саму машину при этом основательно тряхануло тоже. Лучше просто не подобрать слова. Крапива, выпрыгнула из корабля и со всей скорости понеслась к машине. Она не стреляла до тех пор, пока не оказалась сбоку, после чего буквально за пару секунд опустошила магазины в обоих пистолетах. Восприятие не доставало, чтобы проверить, что там происходит, но надеюсь, что всё в порядке.

Крапива спрятала оба пистолета и полезла внутрь. Через минуту оттуда вылезли с беззаботными лицами Семёныч и два друга-кикбоксёра. Отлично! Целы и невредимы. Крапива уверенно их направила в корабль, а я со своего места помахал им рукой. Строители улыбнулись и отправились ко мне.

Луиза, которая наблюдала, что вытворяет её старшая сестра, сидела молча, открыв рот и расширив свои и без того немаленькие глаза.

– Маугли! А в кого Крапива стреляла?

– В плохих. В очень плохих людей. Сейчас мы улетим отсюда подальше, и всё тебе расскажем.

Когда Крапива и заложники поднялись на борт, я приготовился к новой порции острых ощущений, и они не заставили себя ждать. Ускорение опять вдавило нас в кресла, но на этот раз я выдержал без криков и стонов.

Теперь забрать остальных и будем думать, что делать дальше.

– Том, а покажи другие машины! Ещё кого-то взяли? – спросила Крапива, стоило нам взлететь.

– Больше никого. Или отпустили, так как мы основной транспорт угнали и им банально не на чем вывозить заложников из города. Остальные группы сорвалась на захват ваших родителей по тому адресу, что я сказал. Они там Лотора ожидают увидеть, поэтому на штурм собираются толпой. Заложников никто больше не берёт. Эти единственные, кто был.

– Вы на стройке были, когда вас попросили в машину сесть? – обратился я к Семёнычу.

– Да, только пришли, не успели даже переодеться! – в диком энтузиазме ответил мой босс.

– Понял. Пока сидите на этих креслах. Пристегнитесь.

Больше я решил ничего им не говорить, так как любая фраза может стать гипнотическим внушением, которое может осесть в голове и после того, как воздействие облучения пройдёт.

«Маугли…»

«Что?»

«Я сегодня кучу народа убила! За день больше десяти человек! Что-то мне нехорошо». Девушка выглядела неважно.

«Потом расклеишься! Сейчас соберись, ничего не закончилось ещё. Да и чего ты расстраиваешься, никого ты на самом деле не убила, последние так вообще в переносках в машине остались. Так что не переживай.»

«Всё равно…»

Девушка действительно переживала. То, что Крапива могла собраться и эффективно действовать во время стрессовой ситуации не меняло того факта, что ситуации оставались стрессовыми. А тут у нас вывод под огнём моих родителей, потом угроза захвата её семьи, моё ранение и захват корабля, после чего ещё и освобождение моих друзей. И всё уместилось в два часа. Могу её понять.

«Могу тебя понять. Просто посиди пока. Сейчас легче станет. Ты всё правильно сделала».

«Попробую тебе поверить».

Луиза, будто почувствовав состояние Крапивы, протянула руку из соседнего кресла и сжала ладонь девушки.

Крапива молча улыбнулась и сжала её руку в ответ, после чего закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Но долго нам отдыхать не дали. Скорость нашего летательного аппарата позволяла добраться до нужного места всего за несколько минут. Вот мы только поднялись, и уже надо приземляться.

«Я посижу, соберёшь всех здесь сама? Справишься?»

«Конечно».

Пока летели и приземлялись у меня было немного времени осмотреться и прощупать Восприятием наш новый транспорт. Намного больше предыдущего. Этот корабль совершенно не походил на наши земные самолёты. Чем-то он напоминал плоскую лягушку. Условно треугольная форма без острых углов. В «голове» этой лягушки находилась кабина пилота или как там она называется. Кресел перед пультом там было три, Том занимал центральное. Судя по скупости движений и спокойному состоянию пилота, помощь ему не требовалась, значит этот корабль легко пилотировался одним человеком. Для чего остальные кресла, я не знаю. За тонкой перегородкой, которая отделяла кабину пилота, располагался большой пассажирский отсек с креслами-трансформерами. Кресло можно было превратить в постель, можно было по-всякому регулировать, и также можно было убрать в пол, оставив пустое место. Очень функционально. Восемь рядов по восемь кресел с проходом посередине. На переднем ряду мы как раз и расположились. Сзади нас примерно такой же отсек, но там выше потолок, шире помещение и больше посадочных мест. Грузовой отсек располагался в задней части корабля. Выходы располагались симметрично справа и слева, плюс сзади опускающаяся пандусом платформа. Выходы были достаточно широкими, как, кстати и сиденья. Видимо, рассчитанными на пассажира в броне или просто на толстяка. Под потолком располагалось множество поручней, наверное, для случаев, когда надо набить в транспорт максимальное количество пассажиров, и перевозить их стоя, как в автобусе в час пик. В общем, корабль был очень функциональный и нравился мне намного больше нашего скромного Комара. Из оружия я нащупал мощную установку на крыше и три установки снизу по углам условного треугольника нашего корабля. Что это оружие, я понял по наличию ствола во всех установках, но вот что-то похожее на кассеты с патронами было только в двух из них.

– Том, а как эта штука стреляет?

– Автоматически. Все, что я пометил как цель будет атаковано максимально эффективно по мнению бортового компьютера. Кстати, код у меня на управление только самим кораблём, оружие по своим стрелять пока не будет. Это боевая система, на неё у меня допуска нет. Поэтому ни по солдатам в броне, ни тем более по транспортам мы не сможем ни одной пули выпустить.

– А чем же ты своих коллег приложил?

– Это нелетальное воздействие сонаром. Просто акустическая пушка, чтобы отпугивать или оглушать животных и людей. Единственное, что нам доступно из вооружения в данный момент.

– Неплохо она пугает.

– Некоторые животные очень опасны… Но не на этой планете… До посадки несколько секунд. Враждебной активности не наблюдаю. Четыре, три, два, один!

Мы мягко сели, дверь открылась, и Крапива выскочила наружу, предварительно попросив Луизу остаться внутри.

Девушки не было около пяти минут, неожиданно раздался выстрел. Я подскочил и, морщась от боли, побежал к выходу. Но вышла заминка, пришлось уступить дорогу заскакивающим внутрь моим родителям и сестре, которые не выглядели сильно испуганными, скорее возбуждёнными.

Мама, увидев меня по пояс голым, обляпанным кровью и с перемотанным плечом заохала, но я сказал забегать внутрь и садиться, успокоив, что это царапина, а сам выскочил наружу. «Царапина» отреагировала вспышкой боли, но мама моего лица уже не видела.

Когда оказался снаружи, увидел злющую Крапиву, которая стояла с пистолетом в руке и орала на отца. Судя по всему, патриарх семьи Сумрачных хотел объяснений прямо сейчас и не был готов следовать указаниям дочери. Остальные члены семьи стояли за его спиной и тоже не торопились загружаться. Папа Крапивы тоже был весьма на взводе. Зачем ей пришлось стрелять, я так и не понял.

«Всё под контролем?»

«Отстань!»

Девушка была так зла, что и мне перепало. Я подошёл ближе.

– Папа, я потом объясню, но сейчас нам надо улететь отсюда. Некогда говорить!

– Мы никуда не полетим, говори, куда ввязалась!

Судя по поддерживающим взглядом Жанны Романовны, та была на стороне мужа. Саня, брат, стоял и не отсвечивал, с интересом поглядывая на висящий в воздухе вход в наш корабль. Этот точно не против туда залезть. Я в тринадцать лет всей душой был готов поддержать любую авантюрную движуху. Да и сейчас бы тоже поддержал.

– Во что он тебя втянул? – указал на меня пальцем Иван Сергеевич.

– Ни во что он меня не втягивал! Надо бежать!

«Ну как не втягивал, в чём-то он прав…»

«Ты ещё будешь тут умничать! Лучше помоги!»

«Ты зачем стреляла?»

«Просто показать, что я не просто так с пистолетом бегаю. Вон, до сих пор флюгер вертится. Они меня вообще слушать не хотели».

Весь этот цирк, конечно, можно было улаживать по-разному, но в голове сидели слова Тома про удар с орбиты.

– Иван Сергеевич, бегом на борт. Вы же помните с каким энтузиазмом выполняли совсем недавно указания тех, кто пытался вас в плен взять? По глазам вижу, что помните. Так вот, у нас мало времени. Либо вы сами бежите на борт, либо бежите на борт улыбаясь как идиоты. Гипнотические излучатели у нас рядом, – я вложил пистолет в кобуру и отстегнул от пояса «фонарик». – Бегом!!!

Последнее я выкрикнул так громко и с такой злостью, что Сумрачные сорвались и побежали ко входу в наш корабль.

«Сорри, что так жёстко».

«Да, ладно. Сами виноваты».

Через несколько секунд я снова делал вид, что перегрузка при взлёте не доставляет мне никаких проблем.

Ну что ж, теперь самое время поговорить.

– Том, что надо сделать, чтобы сбить их со следа, если они предположительно за нами следят.

– В режиме стелс за нами долго следить не смогут, как только наберём высоту и скорость, то скроемся. Но направление засечь пока могут.

– Тогда двигайся сейчас на Запад полчаса, нам надо дождаться, когда воздействие с моих друзей спадёт, чтобы понять, что с ними делать. Потом обратно к городу полетишь, не факт, что все решат с нами остаться.

– Хорошо.

Я вернулся в отсек, где расположились все наши друзья и родственники. Сумрачные, наконец, начали своим видом оправдывать свою фамилию – все сидели сумрачные, включая Крапиву. Мои родители тоже излишним энтузиазмом не страдали. Мама, вон, очень обеспокоенно смотрела то на меня, то на моё плечо. Отец сидел напряжённый, сестра тоже. И только мои коллеги по стройке излучали жизнерадостность. Но ждать, пока они придут в себя я не стал.