Текст книги "В поисках выхода (СИ)"

Автор книги: Павел Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 17

Следующие полтора часа пилот рассказывал про устройство и принципы работы Службы Охраны планеты Земля. Себя они незатейливо называли тюремщиками или тюремными войсками. В этой структуре никаких запредельно элитных бойцов не было, но тем не менее присутствовали более-менее опытные воины, а также были те, кто решил притащить сюда своё апгрейднутое тело или имел невысокий Ранг. Среди них тоже встречались серьёзные бойцы. Дама с кнутом и мужик в доспехах относились к этой категории. Я бы сказал – серьёзные бойцы ближнего боя. Если снайпер начинает поражать цель с расстояния чуть ли не в километр, а также существует огромное количество мощного стрелкового оружия, то акцент на ближнем бою – это как-то странно. Да тот же кнут. Смысл в нём какой? Если у противника мощное тело, так возьми мощный калибр – всё просто. Кнут – это либо понты, либо нелетальное оружие. Непонятно. Но я решил расспросить пилота об этих странностях позже. А может всё просто: эта дамочка и этот мужик просто не были способны на что-то большее и поэтому прокачивали что имеют.

Не удержался и задал один вопрос, который нельзя сказать, что был совсем неактуален, но и не самый важный точно.

– Сколько лететь до Империи? И можно ли летать со скоростью выше скорости света?

– Лететь недолго. Всю Империю можно пролететь из конца в конец за два месяца на скоростном корабле. До ближайшей населённой планеты около трёх дней на транспортнике. Только органика плохо такие скорости переносит. Все био-тела перевозят в кристаллизованном виде при низкой температуре.

– А как же постулаты, что ничего нет быстрее света?

– Внушение. Это как задача, к которой тебе заранее дают ответ, и теперь нужно придумать решение, которое к этому ответу приводит. Ответ вам внушён и звучит так: «Скорость света – самая быстрая скорость во вселенной», и к этому ответу ваши учёные должны найти стройную теорию. Как ты знаешь, они справились. Практически никто на планете не проверял расчёты Эйнштейна, но все ему верят. «Жизнь зародилась на Земле», «люди эволюционировали из обезьян», «до ближайших планет лететь много лет», «человек живёт лишь раз» плюс множество религиозных данных, которые вообще не дружат с логикой в плане физики и истории, но содержат так много рабочих социальных схем взаимодействия, что люди не могут ими не пользоваться. Во всё правильное на этой планете обязательно добавлена запутывающая ложь. Всё это создаёт очень необычный мир. Даже такое явление как ребёнок – это нонсенс. Тонгер не может родиться. Он ровесник этой вселенной или даже старше. Но тут несколько миллиардов бессмертных тонгеров верят, что человек появляется вместе с био-носителем. Что поголовная амнезия творит, да?

Пилот расслабился и уже не дрожал от страха, говорил более уверенно и даже рассуждал. Это было нам только на руку. Голова легко укладывала в себя огромное количество новой информации, но именно что укладывала, принять это всё я пока не мог. Как это нет детей? Не, ну я могу согласиться, что где-то их нет, но принять тот факт, что любой ребёнок – это очень древнее существо без памяти, это было странно. Да я сам десять лет назад… Хотя если под таким углом посмотреть… Я не умнел в плане того, что становился умнее, я набирался опыта. А сама способность оперировать данными она в детстве была не хуже, чем сейчас. Просто детская глупость – это огромный вакуум данных. Ох, да и хрен с ним с детством. О родных надо думать. Хотя, получается, какие они мне родные? Но тут я себя одёрнул. Родные – это родные. Мама, папа, сестра – это мои родные до тех пор, пока я считаю их таковыми. И новые данные не меняют принципиально моего к ним отношения. По задумчивому виду Крапивы я видел, что она тоже не быстро переваривает всю новую информацию.

Так, надо собраться. Нам тут воевать скоро, а я на философские темы отвлекаюсь.

– Ладно, не будем отвлекаться. Чего вы, имперцы, боитесь?

– Тут мы недалеко от вас ушли. Боимся нищеты, амнезии, испортить репутацию, проиграть. Боимся исчезнуть навсегда. Боимся оказаться в месте, где нет тел. Палачей боимся. Тут мы больше всего на ваших детей похожи, которые боятся темноты. Только дети боятся чудовища в темноте, а мы вечной темноты и отсутствия ощущений.

– А что вы цените или любите?

– Также как и здесь, у всех по-разному: тела, ощущения, скорость, победы над врагом, секс, еду, творчество, насилие, доброту, развлечения, справедливость, подлость. Как и у вас – все разные. Только ничтожно малый процент жителей Империи развивает свои тонгерские способности. Мы толком не знаем, как повышать Ранги. Знаем, как понижать. Но даже тонгеры, имеющие Ранг, живут обычной жизнью. Просто им больше можно, но не всегда. Рулит большинство, а оно в Империи безранговое.

– Ты был в переноске? Как это ощущается, когда ты без тела?

– Был, конечно. Плохо ощущается. Беспомощность, невозможность что-либо сделать, отсутствие восприятий. Чувствуешь только что-то типа напряжения, которое тебя фиксирует, но и всё. Через какое-то время привыкаешь и можешь с этим напряжением справиться и выйти, но страшно оказаться вне переноски.

– А как тонгер попадает в переноску? Его туда засасывает? Или он сам туда залезает.

– Переноски в пассивном режиме испускают что-то типа сияния и притяжения, чтобы даже слепой и глухой тонгер мог чувствовать направление на источник. Приблизившись, ты оказываешься рядом с источником, потом через пару секунд, твоё присутствие фиксируется, переноска перестаёт светиться для других тонгеров и работает только на удержание. Излучение переноски, кстати, скопировано с обычного био-тела. Новорождённое тело излучает именно так. И тонгер с плохими восприятиями может не отличить переноску от тела. Некоторые не могут видеть без глаз и слышать без ушей. Мне в этом плане повезло, я без тела вижу и могу немного перемещаться.

– Ладно, тут дело ясное, что дело тёмное… Расскажи, что за фигня творится на Луне. Что это за мегамозгопромывочная машина такая?

– Я на Луне не был. Знаю, что там пара баз с обслуживающим персоналом и сама установка. Она огромная. Ни схемы её работы, ни точного расположения я не знаю.

– А что будет, если её разрушить? – снова вмешалась Крапива.

– Ну, огромное количество тонгеров офигеет от того, что теперь они сами решают куда податься после смерти. И будут втягиваться в ближайшие тела без потери памяти. Правда, многие так часто прошли обработку на Луне, что к ним память не вернётся ещё очень долго даже в новом теле. Я так думаю, что если Луну притормозить, то лет десять минимум, а скорее намного больше должно пройти, чтобы начались серьёзные изменения на планете. И не факт, что они будут к лучшему. Хаос начнётся. Люди с восстановившейся памятью и люди без памяти будут считать друг друга сумасшедшими. При этом с памятью будут дети.

– Мне всё равно кажется это правильным. Если у тебя есть память о прошлой жизни – у тебя есть бессмертие, – Крапива, недавно восстановившаяся после промывки мозгов, очень хорошо понимала, что за зло эти процедуры по созданию искусственной амнезии.

– Спорить не буду. Такие планеты, как Земля, считаются самым страшным, что может произойти с тонгером. После казни палачом, конечно же.

– А много таких планет? – поинтересовался я.

– На территории Империи четыре.

– Слушай, а ведь население планеты растёт, откуда новые тонгеры берутся?

– Много сосланных тонгеров хранится на Луне в чём-то типа огромных переносок. До двадцати миллиардов тонгеров можно на планете в бионосителях разместить. Так что Земля ещё далеко не переполнена. На Луну ссыльных завозят на транспортнике, а оттуда их обработанными уже спускают на Землю.

– Том, какая у нас с Маугли есть возможность дать отпор Империи? Если мы враги Империи, что нам делать? – снова включилась в разговор Крапива.

Пилот какое-то время думал, пристально уставившись в приборную панель, потом ответил:

– Вам не надо давать отпор Империи, вам просто надо исчезнуть. Империя не единственное обитаемое место в Галактике. Есть отдельные независимые планеты, где нет никакой власти извне, есть другие политические образования.

– Мы слышали, что был такой Золотой Ранг Китобой, который сбежал и ещё при этом громко хлопнул дверью, – вспомнил я.

– Да, про него все знают. Вот, пожалуйста, наглядный пример. Только, конечно, нужны средства и связи.

– Хорошо. Это понятно. А что нам делать сейчас с тюремными войсками? Какие есть у нас возможности, чтобы выкрутиться? – я не постеснялся спросить совета у пленного. Ну а что? Вдруг, что-то умное скажет. Судя по тому, что я наблюдаю, никаким боевым братством тут и не пахнет. Том – тот ещё предатель. А раз так, то есть вероятность получить полезную информацию.

– Я бы затаился и развивал способности до максимума.

– Так они же наших друзей и родных пытать будут!

– А что вы с этим сделаете? Как вы им помешаете?

Понятно. Тут нам трус-пилот не помощник.

«Придётся драться, я не смогу тренироваться, зная, что моих родных мучают и мозги им промывают. Меня ими можно шантажировать, это факт», – поделился я с Крапивой.

«Ну, да. Тут мы не отсидимся. Придётся воевать».

«Чтобы воевать, нужно оружие».

«Логично».

– Том, а среди этих законсервированных кораблей, что сейчас на планете, боевые есть?

– Да, два есть, – всё также беспечно слил информацию Том. Ему, по ходу, было вообще пофиг.

– А что нужно, чтобы их расконсервировать?

– Допуск иметь соответствующий.

– Том, давай всё подробно рассказывай. Я так из тебя ещё год информацию тянуть буду.

– Есть два боевых корабля. Истребители. Для их расконсервации нужен соответствующий допуск. Что тут ещё сказать?

– Всего два истребителя? На всю планету? – я реально удивился.

Том же, наоборот, удивился моим словам и даже отвлёкся от управления, внимательно посмотрев на меня.

– А что такого есть на этой планете, с чем хотя бы один истребитель не справится?

Тут я понял, что смысл слова «истребитель» у нас разный. Я представил обычный самолёт, обвешанный оружием, с одним пилотом в кабине, но по реакции Тома понял, что не факт, что правильно всё понял.

– Так, расскажи подробнее, что такое эти истребители. Я себе чуть больше Комара аппарат представил только с вооружением, а по факту там что?

Том хихикнул на мои слова, чем подтвердил, что я ошибся.

– По факту там корабль, который один сильнее всех военно-воздушных сил этой планеты. Сорок тысяч тонн мощи, смерти и разрушения. Защитные и атакующие системы, с которыми ничего не смогут сделать все армии вашей планеты вместе взятые. Очень серьёзная штука. Любой президент любой страны с этим кораблём мог бы смело назвать себя Императором Земли, и никто бы ему и слова не сказал.

– Не, ну пару слов бы точно сказали, а то и больше.

– Второй раз бы уже не сказали. А сделать бы ничего не смогли в любом случае.

«Захватываем корабль и мочим уродов!» – поделился я с Крапивой своим планом, в котором, как обычно, было всего два пункта.

«Всего делов-то. Хотя, если уж искать оружие, то только что-то типа этого. А что? Пилот у нас есть. Трус и предатель, но пилот».

– И где эти корабли, Том?

– Я понимаю, куда вы клоните, но лучше всего вам где-то посидеть и набраться сил. Постараться вернуть способности и память. Истребителей же два не зря. Как только расконсервация начинается на одном, она тут же начинается на другом. Это достаточно автоматизированный процесс. Второй истребитель здесь для сдерживания первого, а первый для сдерживания второго. Нет никакого толку атаковать только одну из баз, так как никакого преимущества это не даст.

– Том, давай я тебя сразу немного в наши планы посвящу. Я не смогу сидеть и развивать способности, если мои близкие будут страдать. Я всё понимаю, логику и разумность этого плана, но нет. Мне проще сдаться и отдать себя на опыты, предварительно застрелив Крапиву, чтобы не мучилась.

– Да, Том, мы не будем ждать и готовиться. Во-первых, мы не очень-то знаем, как готовиться и к чему, а во-вторых, нам способности нужны для помощи друзьям и для их защиты. Смысл их улучшать, если мы никого не защитим, так как будет поздно. Придётся решать ситуацию с тем, что есть. И истребитель нам бы очень помог, так как быть пристреленной Маугли – не самый красивый выход из ситуации.

– Истребитель бы кому угодно помог, – пробормотал Том больше даже себе, чем нам. Какое-то время мы летели в тишине, но потом Том, видимо, что-то для себя решив, сказал, – Да недалеко тут истребитель. Но его расконсервация займёт неделю минимум. И это при условии, что им будет заниматься полноценная команда техников. А у вас нет этой недели. Истребитель хранится на специальной базе возле Байкала, там только гарнизон охраны и команда техников. Самая скучная работа в мире. Никаких исследований, никакой работы с заключёнными, только охрана самой базы и только поддержание оборудования в рабочем состоянии.

– Это что ж за боевое состояние такое, что готовить неделю надо? – поинтересовался я. – Как-то нелогично получается. Если что-то случится, то придётся неделю ждать расконсервации. За неделю много всего может случиться.

– Ну, так решили. Истребитель – это очень мощное и опасное оружие. Как только он начинает расконсервацию, сразу посылается сигнал на Луну, оттуда уже в управление Флота Империи. Если есть вероятность, что расконсервацию начал враг, то меньше чем за неделю сюда подтянутся самые быстрые боевые корабли и угнать корабль в любом случае не получится.

– Сколько солдат охраняет Истребитель? Какое количество имперцев там находится?

– Тридцать человек охраны и восемнадцать техников.

– Как-то немного.

– Нормально. У охраны в подчинении боевые дроны, у техников тоже дроны, но рабочие. На этой планете только недавно перестали луками и арбалетами воевать. Ваш уровень вооружений ещё не готов конкурировать с нашим. Один оператор боевого дрона может армию сдерживать. Ракеты до него не долетят в силу того, что это относительно небыстрое оружие и очень зависимое от электроники, а в ней наши технологии на порядки выше. Скорее, ракеты будут разворачиваться и лететь обратно. Снаряды тоже относительно легко засечь. Дрон-разведчик не определяется никакими вашими средствами обнаружения, а сам может всего лишь волновым импульсом вызвать детонацию любого взрывного устройства. И на что сгодится ваша армия, когда взорвутся все боеприпасы? Вернётесь к старым добрым арбалетам? Чтобы уничтожить оператора и его дрон, надо создать огромную плотность огня на большой территории, а как это сделать, если вам останутся доступными только арбалеты и топоры?

– Ладно, ладно! Убедил. Я в военном деле неспециалист. Мне примерные расклады надо знать. Тридцать бойцов с кучей боевой техники и техническое обслуживание. Кстати, вопрос: а ты этим истребителем управлять умеешь?

Опять Том завис на несколько секунд, после чего с видимой неохотой ответил:

– Умею.

– Просто управлять? Или ещё стрелять и вообще воевать тоже умеешь?

Том вздохнул и признался.

– Я всё могу. Я умею управлять любым гражданским и боевым судном в Империи. А истребитель имеет мощный ИИ, который большую часть работы сам делает, ему только указания давать надо. Не самый сложный тип судна для меня. Я универсальный профессиональный пилот.

– О как… Повезло нам с тобой.

– Это да, – неожиданно Том улыбнулся, – вам действительно со мной повезло.

Мне пришла в голову мысль, и я решил поинтересоваться у Тома, что он по этому поводу думает.

– Скажи, Том, а все имперцы так боятся палача, как ты? Насколько вообще в Империи боятся палачей?

– Очень боятся. Тонгера убить не получалось ни у кого, кроме как у палачей. Получается, они могут убить любого, а их не может убить никто. Это действительно страшно. Понятно, что есть психи, которым ничего не страшно, но вообще окончательная смерть – это самое жуткое, что может быть.

– А чего тогда меня другие имперцы не боятся, не пытаются договориться?

– Так ты только сейчас себя как палач проявил. Не уверен, что они даже знают, что ты эти способности восстановил. До этого во всех отчётах ты обозначен, как «бывший Чёрный Ранг, способности развиты только в области контроля тела, начальная стадия способности к сканированию». Ни единого намёка на способности палача до сих пор не было.

– Вот как… Понятно… Ну, а сейчас я могу запугать всех, чтобы от меня отстали?

– Запугать можешь, но не отстанут. Ты против Империи пошёл. Доктор Ри, опять же, огромное влияние имеет, а ты так его по носу щёлкнул, не поддавшись его экспериментам. Он не позволит никому с тобой договориться. Да и просчитали тебя. Ты же сам признал, что стоит начать пытать твоих родственников, как ты на всё согласишься.

– Понятно… – я задумался.

Итак, расклады понятны. После неудачных попыток меня захватить и угона транспортного средства, начнут похищать всех наших знакомых, друзей и родственников. А Лотор, я уверен, записи по нам с Крапивой оставил полные и исчерпывающие. Похитить такую толпу народа при наличии гипнотических излучателей труда не составит.

«Что-то я не очень понимаю, что делать», – пожаловался я Крапиве.

«Я тоже. Тебя боятся все, кроме тех, кто на тебя охотится. А если они узнают, что ты всего лишь вышибаешь тонгера из носителя и в принципе ничего совсем страшного не происходит, то вообще будут не париться. Просто больше переносок с собой возьмут.»

Меня боятся все, кроме тех, кто на меня охотится. У этой идеи был какой-то потенциал развития, но я пока сам не понимал, какой. Но что-то здесь меня не отпускало.

– Так куда летим-то? – отвлёк меня от размышлений Том.

– Ищи уединённый дом и паркуйся рядом с ним. Раз у тебя режим стелс работает, то можно не париться, что со спутника заметят.

– Так если я двигатели вырублю, то и режим пропадёт.

– Том, приземляйся, где-нибудь, где нас не заметят. Не обязательно, чтобы дом был. Просто в незаметном месте. Нам необходимо немного отдохнуть и решить, что делать. Потом дальше полетим.

– Ладно. А куда дальше полетим?

– Пока не знаю! – раздражённо ответил я.

– Хорошо. Место найду сейчас.

Том покружил над горной местностью ещё минут пятнадцать, поколдовал над приборами, после чего приземлился под здоровенный скальный козырёк. Никакого заброшенного дома он не нашёл, да и смысла не было, в Комаре можно было расположиться со всеми удобствами.

Когда гул моторов утих, мы погрузились в абсолютную тишину. Какое-то время сидели абсолютно молча. Крапива откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, я сидел рядом и от нечего делать глазел на пилота, который тоже сидел в абсолютной неподвижности.

«Крапива, у меня есть план», – нарушил я мысленную тишину.

«Не сомневалась в тебе! Но в плане почему-то сомневаюсь, ещё даже не зная, в чём он состоит».

«В плане я тоже сомневаюсь, но другого у меня нет».

«Ладно, излагай»

– Том, ты есть хочешь? – перед беседой я решил немного позаботиться о пленном.

– Да. И есть, и спать.

– Ты же спал уже под газом?

– Это отравление было, сном его не назовёшь.

– Тогда ешь и спи. У тебя два часа. Потом мы придумаем, что делать. Будь готов полетать как следует после этого, – я встал и принёс Тому банку тушёнки и кусок хлеба. – Мы пока тоже немного отдохнём.

Снова усевшись в кресло, я откинулся на кресло и закрыл глаза.

«В общем, идея у меня такая…»

Глава 18

18

Все два часа и даже немного больше мы телепатически обсуждали мой план. Ну, или то, что я назвал планом.

«В общем, это лучшее, что мы можем предпринять», – подытожила Крапива.

– Том, просыпайся! – обратился я к лежащему в кресле пилоту.

– Да. Я готов. Куда летим? – зевая поинтересовался имперец.

– Сначала ко мне домой, потом к Крапиве. Заберём самых близких родственников и знакомых с собой. Сколько отсюда до нас лететь?

– Часа три.

– Так, получается, сейчас очень раннее утро, когда прилетим, то там тоже утро будет, мы же на запад летим. Подрывайся и вперёд!

– Могу узнать более подробный план, капитан? – поинтересовался пилот.

– Мне привычнее бригадир, но и капитан тоже ничего так. Пусть будет капитан. Так вот, план такой: летим и забираем наших родственников и друзей, кого сможем, а потом летим на базу с Истребителем и забираем Истребитель. Потом расхреначиваем другой Истребитель, базу с доктором Ри, освобождаем заложников, если надо, потом летим с этой планеты. Такой простой план. Насчёт объявить себя императором планеты Земля я ещё не решил, но перед тем как свалить отсюда почему бы и нет.

– Ну, если родственников ещё вполне реально, то насчёт Истребителя я не очень понимаю, как это может получиться.

– Давай, взлетай. Там расскажу.

Том вывел Комар из-под скалы и вдавил нас в кресла ускорением.

– Так вот, Том, – начал говорить я, когда ускорение чуть ослабло, – Истребитель нам отдадут, так как я палач. Обычный шантаж и никакого мошенничества. Просто надо сделать так, чтобы на базе не подняли тревогу раньше времени, тут нам надо будет более детально пообщаться и будет нужен твой совет. Но ты вот мне скажи, как прореагирует руководство базы, если к ним в гости придёт палач? Они могут попытаться убить мой носитель, но это не меняет того факта, что я их всех могу казнить. Я вижу, как охотно сотрудничаешь ты. Не думаю, что там будет больше проблем. Надо просто сделать так, чтобы мне поверили. Опасность только в том, что если не поверят, что я Чёрный Ранг, то ничего у нас не получится. Как сделать, чтобы поверили, нам придётся поломать голову, но в остальном я вижу решение, только если действовать в этом направлении.

– Ох, ничего себе… – пилот действительно офигел от моей наглости. Потом после весьма продолжительных раздумий произнёс, – Может сработать. Но не все такие расчётливые трусы, как я. Некоторые могут и не поддаться на угрозы.

– Абсолютная смерть, Том, – это не шутки. Даже на Земле с её непрерывной амнезией жизнь в тысячу раз лучше, чем полное уничтожение. Меня может не испугаться землянин. Тут большинство знает, что умрёт навсегда, поэтому угроза смерти стала привычной. А вы отвыкли бояться смерти. У вас красивые и сильные тела на других планетах и куча планов на вечную жизнь. Я могу лишить любого из вас всего этого. Неважно, жив мой носитель или нет.

– Это может сработать, капитан. Это может сработать, – повторил Том.

– Поэтому, Том, пока летим, ты подумай, как нам на базе всех уговорить с нами сотрудничать, при этом не поднимая тревоги и начать расконсервацию так, чтобы на другой базе об этом не знали.

– Я подумаю. Мне можно более точно знать, куда сейчас лететь?

– Московское шоссе, дом сто пятьдесят один, квартира двести тридцать два.

– Хорошо. А почему ты не хочешь сразу доктора Ри запугать? Зачем тебе Истребитель, если на базе, где находится доктор Ри, точно также можно запугать персонал?

– Нам всё равно нужен Истребитель. И запугать, имея боевой корабль, намного проще, чем не имея его. Да и не уверен я, что доктора Ри можно запугать. База с доктором более многочисленная. Кто-то может саботировать, кто-то захочет стать героем или наоборот испугается гнева Империи, больше людей – больше случайностей. Для моего недоплана больше подходит небольшая база. А теперь расскажи, как захватывают пленных? Что наших родственников ждёт?

– Да просто. Встречают в любом месте и под воздействием гипноизлучателя дают приказ содействовать в транспортировке. Скорее всего их всех посадят в автобусы и вывезут за город, откуда на Баранке доставят на базу.

– На какой «баранке»? – не понял я.

– Это средних размеров планетарный транспортник так называется. Почему так – уже никто не помнит. Вмещает двести гуманоидных тел плюс команда пять человек. Для акции по изъятию подходит идеально.

– Вооружение там более серьёзное, чем на Комаре?

– Конечно. Там, кроме излучателей, ещё кинетическое и энергетическое оружие есть. Более понятным тебе языком: несколько пулемётов, пушка, пара боевых лазеров и сонар. Мы со своими излучателями можем его только протаранить.

– А угнать его не получится?

– Я не знаю всех твоих способностей, но если ты готов атаковать защищённую базу, то угнать транспортник должно стать вполне посильной задачей. Управлять Баранкой я умею.

– Ладно… Посмотрим.

«Ка, слышала, что он говорит? Мы можем больше корабль угнать со всеми заложниками».

«Это не самая лучшая идея. Мы, скорее, только всё усложним. Родственников можно будет куда-то припрятать, но толпу из ста человек – я даже не знаю, что с ними делать. Мы все силы потратим, чтобы их спрятать. Мы сможем их защитить, только если сможем показать силу, а не в попытках спрятать. Надо как-то отвлечь их от попыток взять заложников».

«Ну, да, ты права. Тогда на месте ориентируемся и решаем, что делать, если что-то пойдёт не так, а в общем придерживаемся плана вытащить только самых близких».

«Да».

Оставшееся время полёта мы провели в попытках обсудить разные варианты того, что может пойти не так, но только заставили себя нервничать ещё больше. В итоге бросили это занятие и переключились на экипировку. Я объяснил Крапиве, как пользоваться Секатором. Та долго думала, куда его прикрепить, в итоге прикрепила на предплечья. Никоим образом это его не маскировало, но у нас внешний вид в данной операции совсем не на первом месте. Мы проверили всё своё оружие, понабивали магазины патронами, прицепили всё это к разгрузочным жилетам. По итогу подготовки стали похожи на малобюджетный спецназ. Часть профессиональной экипировки сочетается с гражданской одеждой, при этом оба при оружии. Крапива осталась верна своим чеху и австрийцу, а я, соответственно, остался с патриотическими Грачами. Автоматы тоже нацепили.

«Слушай, а что с Томом будем делать? Если мы выйдем, ничто не мешает ему просто улететь. Он так к нам в доверие втёрся, что я себя поймала на том, что он нас просто дождётся в Комаре после того, как мы вернёмся».

«Кстати, да, совсем не подумал об этом. Он и вправду нашу бдительность усыпил. Придётся его к кушетке пристегнуть так, чтобы он не удрал, а потом можно будет быстро отвязать и за пульт посадить».

– Этот дом? – обратился ко мне Том. Мы, оказывается, уже прилетели и были всего в нескольких километрах от моего дома, что с высоты казалось совсем близко.

– Да. Садись сюда на площадку перед седьмым подъездом. Сколько времени тут, кстати?

– Семь двадцать, – отчитался Том.

– Значит так, Том. Мы тебя пристёгиваем к кушетке, так как пойдём вдвоём. Сажаешь Комара, потом бегом на кушетку. Если попробуешь освободиться или как-то заблокировать двери, я тебя спокойно из квартиры казню, так что веди себя хорошо, – как можно увереннее нагнал жути я. Пилот проникся. Ну, или сделал вид.

– Без проблем, я всё понимаю.

– Отлично.

Мы быстро, но очень аккуратно сели на газон между турниками и детской площадкой. По идее должны управиться за несколько минут. Прикрепив пилота наручниками к кушетке, рванули к моему подъезду. Ещё достаточно рано, все мои должны быть дома. Я быстро набрал код на двери подъезда и зашёл внутрь. Рука, сжимавшая ключи от квартиры, неожиданно вспотела. Крапива, тоже волновалась.

Подойдя к двери, я прислушался и просканировал квартиру Восприятием. Мама была на кухне с отцом, сестра валялась в своей комнате.

Я провернул ключ и вошёл.

– Мама, папа, привет! Это я, – ничего более умного я сказать не мог. Мама стояла онемевшая, отец не сильно от неё отличался.

– Лёня! – мама кинулась ко мне и обняла.

– Мама, папа, я всё объясню. Обувайтесь, одевайтесь и выходим срочно из дома, нам надо уезжать, – немного оттолкнул от себя маму и побежал к сестре.

– Ленка, вставай!!! Нам надо срочно уходить!!!

– Лёнь, ты что творишь? – вмешался отец.

– Пап, вам грозит опасность из-за меня. Разговаривать некогда. Полиция не поможет, сами не справимся, надо улетать.

– Куда улетать? Как? – зацепился за последнее слово отец.

– Долго объяснять. Летательный аппарат здесь рядом. Собирайтесь! Мы реально в опасности!

Отец и мать онемели ещё раз.

– Лёнька!!! Живой!!! – радостный крик сестры ударил по ушам. Потом у меня на шее повисла продолжавшая визжать сестра.

– Да, живой и невредимый. Лен, давай срочно одевайся и выбегаем из дома. Мама, папа, обувайтесь! Это и вправду срочно!

Я забежал в свою комнату и быстро вытащил из заначки пачки долларов. Пригодятся.

Мать и отец бодро обулись.

– Нам же вещи взять надо!

– Тут никто ничего не тронет, а вещи купим! Сейчас спешим! – У меня получилось сказать так, что все возражения затихли и родители начали активно собираться.

Крапива стояла и не отсвечивала, но это не значит, что мама и папа её не заметили. Просто пока переваривали моё появление, чтобы ещё насчёт Крапивы вопросы задавать. О наших совсем не светлых взаимных чувствах вся семья знала, поэтому мама, очевидно, отложила вопросы на потом, но вопросов у неё ко мне будет много. Как и у отца. И у сестры. Но последняя наверняка о чём-то догадывалась, так как помогала мне готовиться к побегу, хотя я сам никаким побегом это не называл и даже старался на это не намекать.

– Лёнька, ты чего такой милитари? – наконец сестра обратила внимание на очевидное – автомат, пистолеты и разгрузку.

– Потом расскажу! Бегом на выход!

Крапива выбежала первой на лестничную клетку и вызвала лифт.

Я вышел последним и закрыл квартиру на ключ. Крапива побежала по лестнице, а я с родителями и сестрой поехал в лифте.

– Лёня, почему у тебя оружие?

– Я недавно изменил круг общения, мама. Так вот большинство моих новых знакомых считают все эти аксессуары очень практичными. Более детально потом расскажу.

Мама не знала злиться ей или радоваться, но всё больше склонялась к первому варианту. Но пока не началось, я надеялся всех погрузить. Восприятием я наблюдал, как Крапива, опередив лифт, спустилась на первый этаж и к моменту, когда мы выходили из лифта, она уже выскочила на улицу.

Я переключил внимание на семью, на секунду отключив Восприятие, и в этот момент услышал очередь из автомата. Восприятие тут же показало Крапиву, сидящую на колене за припаркованной у подъезда машиной и долбящей короткими очередями куда-то вдоль дома.

– Подходим к этой стене и ждём, когда я скажу выходить! – я поставил семью недалеко от выхода.

«Кто там?»

«Серые. Четверо. Было. Уже двое. На фургоне.»

Бам! Бам! Бам! Крапива сменила автомат на пистолет.

«Один остался»

Раздался странный, ни на что не похожий, но почему-то знакомый звук. Потом, когда я Восприятием увидел, как деформируется словно под влиянием гигантской дрели машина, за которой скрылась Крапива, понял, что это звук рвущегося под воздействием Секатора металла и стекла.

Бам! Бам! Два выстрела почти слились в один.

«Чисто!»

– Выходим!!! – заорал я на семью и вытолкал их из подъезда. В каждой руке у меня уже было по пистолету, выглядел я неадекватно. Со мной не спорили.