Текст книги "В стране каменных курганов и наскальных рисунков"
Автор книги: Павел Мариковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Поспешно вытаскиваю из полевой сумки маленький сачок. Сейчас накрою им это тщедушное создание, поймаю, засажу в банку, увезу в город, понаблюдаю за его поведением, навыками, обычаями. Сколько времени желал с ним повидаться и, наконец, встретился! Рука, занесенная над зверьком, медленно опускается и, остановившись, повисает в воздухе… Имею ли я право лишать свободы этого редкого зверька, к тому же занесенного в Красную книгу, его привычной для жизни обстановки, выживет ли он, плененный человеком даже из самых добрых намерений?
Произошла бы эта встреча хотя бы на десяток лет раньше, я не стал бы задумываться. Но время все меняет. Мальчишкой я был отъявленным охотником, мечтал поселиться в таежной глуши своей родины – Уссурийском крае и стать звероловом, добытчиком корня жень-шеня. Но прошли годы, и безрассудство охоты погасло, бесследно кануло, оставив в памяти угрызения совести за загубленные жизни охотничьих трофеев. К тому же так сильно изменилась природа, и под натиском человека зверям и птицам стало попросту негде жить. Вспомнилась трагическая жизнь В. А. Селевина.
Повисшая в воздухе рука с сачком медленно опустилась в сторону от боялышной сони. В это время зверек-крохотуля, закончив трапезу и почистив мордочку, видимо, все же обратил внимание на большое и необычное, застывшее возле себя существо, взглянул на меня, неторопливо повернулся и забавно, слегка подпрыгивая, засеменил к ближайшему кустику боялыша.
– Будь здорова, боялышная соня! – закричал я радостным голосом, ликуя от того, что сохранил ей свободу и победил в себе чувство коллекционера и ученого. – Живи, здравствуй, плоди себе подобных! Да пусть сбережет тебя жизнь от голода, ненастья и множества врагов!
– С кем вы там, в темноте разговаривали? – спросила обеспокоенная Зоя, когда я возвратился на бивак и подсел к огоньку крошечного костра, на котором булькал чайник.
– Да так! Вздумал вслух порассуждать сам с собою, – отшутился я, одновременно думая о том, что как нехорошо, что память о В. А. Селевине до сих пор не увековечена.
Ночное небо
Когда наступили сумерки, возле бивака несколько раз пролетел козодой. Когда же совсем потемнело, птица уселась на камне рядом с нами и так громко затокала, что звуки ее охотничьей песни стали неприятно отдаваться в ушах. Потом козодой, захлопав крыльями, взлетел с каким-то странным стоном и больше не появлялся. Удовлетворил свое любопытство. Но едва он исчез, как в сухих растениях кто-то громко зашуршал, и раздалось тихое чавканье. Ну, конечно, к нам пожаловал еж и почтил вниманием миску с остатками гречневой каши.
Ночью я проснулся от громкого крика.
– Что случилось? – спросил я своих спутников.
– Да вот подошла к нашей машине лошадь что ли, затопала. Вот я и закричал, хотел прогнать. Еще чего доброго наступит копытом! – разъяснил Алексей.
Я выбрался из полога. Осмотрелся. Никого не было видно в темени ночи. Над пустыней сверкало усыпанное звездами черное небо. Поговорили о мелочах. Не спалось. Засмотрелись на небо. Яркой звездочкой над нами пролетел спутник.
– Расскажите нам что-нибудь о звездах, почему вы думаете о том, что некоторые курганы с грядками связаны с солнцем? – попросил Алексей. Я охотно согласился.
Прежде для казахов и киргизов ночное небо имело, пожалуй, более важное значение в представлении мира, чем солнце. Оно якобы управлялось и ночным светилом. Вот почему у тюркских народов существовало поклонение луне. Конечно, прежде всего все хорошо знали Большую и Малую медведицу и созвездие Плеяды, а также Полярную звезду. Она называлась Железным колом – Темир кассин. Вокруг нее на звездном аркане – Арканжолдуз, вечно ходят по кругу две крайних звезды Малой медведицы. Это белая и сивая лошади Ак-боз-ат и Кок-боз-ат. Незыблемость существующего мира зависит от этого звездного аркана. Если он развяжется или порвется, наступит конец мира – Киамет хаим. Семь звезд Большой медведицы – семь воров Джетты-Каракчи как раз и стараются развязать аркан. Они все время следят за белой и сивой лошадьми, никогда не скрываются на ночном небе.
Самое важное созвездие – то, на которое мы, совсем плохие астрономы, не обращаем внимания. Это крошечное и ничем не примечательное созвездие Плеяды – Уркур. Помните, я когда-то вам его показывал.
Оно находится в созвездии Тельца. Плеяды известны народам с древнейших времен. Они считались главнейшим светилом после Луны. По ним устанавливался и древний календарь. Летом Уркур не виден. Он, как говорят, остается в земле сорок дней. В это время наступает сильная жара, и весь период сорока дней называется Шильдежар. Уркур появляется приблизительно во время летнего солнцестояния в лучах утренней зари. Это средина лета, главная отправная особенность года. Тогда и начинается период летнего зноя Сарша Тамыз (Сарша – желтый, Тамыз – зажечь). Степь в это время выгорает, становится желтой. Тогда появляется и созвездие Орион – Таразы джулдуз или Звезды-весы. Наступает перевес к прохладе, прохладными становятся утренние зори. Время, когда созвездие Ориона еще не заняло видного места на небе и появляется только перед самой утренней зарей, называется Караша – почерневший, это когда пастбища темнеют, вытоптанные скотом. Вообще говоря, в Орионе отмечают только три самых ярких звезды, называя их Три архара – Уш-архар. Созвездие Ориона исчезает с неба на 80 дней, погружаясь под землю на 20 дней раньше Уркура. На 20 дней позже него они и появляются. Кончается Караша, когда Три архара займут на небе самое высокое положение. Тогда наступает период Кырык уйон – «стричь шерсть». В это время появляется звезда Сириус – Сумбеле. Впрочем, различают две Сумбеле, малую и большую. Та, что ближе к Млечному пути, и есть Сириус – Большая Сумбеле. Млечный путь, как и у многих народов, называется Кус-Джол – Птичья дорога.
Движение по небу Луны сложное. Дело в том, что лунная орбита пересекается с так называемой эклиптикой в двух точках. Эти точки перемещаются по эклиптике, совершая полный оборот в 19 лет. Поэтому Луна проходит через созвездие Уркур или выше, или ниже. Примерно это колебание равно десяти градусам. Поэтому в более сложной народной астрономии различают и эти периоды.
Как видите, астрономические познания прежде всего имели чисто практическое хозяйственное значение, определяя тот или иной период годичного цикла жизни скотовода-кочевника. Ну, конечно, не обошлось и без легенд. О солнце говорили, что оно ездит по небу верхом: до полудня оно едет на голубом быке, после полудня – на черном иноходце.
Солнце-Кун, Луна-Ай, Уркур-Плеяды. Они три сестры. Из них Уркур – самая младшая и самая прекрасная. Однажды из зависти старшие сестры Кун и Ай расцарапали лицо младшей сестры-красавицы Уркур. С тех пор она стала рябой. Еще существовала другая триада. Это Луна-Ай, Уркур-Плеяды и Венера-Чолпан. Уркур – сын Луны, Чолпан – дочь. Помните, я как-то рассказывал вам о том, что с глубокой древности проверяли зрение по самой маленькой звезде, которая расположена возле второй звезды хвоста Большой медведицы. Так вот, эту звездочку Семь воров – Джетты Карак и украли у Уркура. Поэтому Уркур все время преследует Семь воров.
Сейчас жизнь изменилась, изменилось и отношение к небу, теперь народ не следит, как прежде, за звездами. Часы, радиоприемники да и календари есть у каждого чабана. Время технического прогресса внесло свои изменения и в психологию человека. Конечно, это неизбежно, но немного жаль, когда исчезают красивые легенды, если не исчезли вовсе. Все, что я рассказал вам, теперь вряд ли кто понимает и знает даже из стариков, а о молодежи и говорить не приходится. Я же познакомился со старинными представлениями казахского народа о звездном небе по записям, сделанным в давнее время этнографами. Меня они интересовали, поскольку в этих старинных представлениях мог скрываться и секрет ориентации курганов с грядками. Часть этих курганов, как я уже рассказывал, ориентирована строго на Солнце. Другие же, по-видимому, на созвездия Луну, Плеяды, Сириус и еще на что-то. Но дело осложняется тем, что в течение длительного времени происходит перемещение звезд на небосклоне. Например, когда-то очень давно Большая медведица выглядела совсем по-другому, нежели сейчас. По старинным китайским летописям, около пяти тысяч лет назад положение Плеяд совпадало с точкой весеннего равноденствия, сейчас же полного совпадения уже нет. Эти перемещения, или, как их называют астрономы, «прецессии», можно высчитать, но для этого требуется участие квалифицированного астронома и электронно-вычислительной машины.
– Все это понятно, – бормочет сонным голосом Алексей. – Только я совсем не понимаю, что такое эклиптика и почему луна по-разному с нею сочетается.
– Да, что-то нам говорили об этой самой эклиптике в девятом классе. Но я забыла, – добавляет Зоя.
Я соглашаюсь, что понять эклиптику непросто и обещал пояснить о ней днем на бумаге.
Пока я рассказывал своим спутникам про звезды, на востоке стало светлеть небо, и одна за другой начали гаснуть звезды. Далеко в стороне тоскливо прокричал пустынный кулик-авдотка. Яркой полосой прочертил небо падающий метеорит. Слегка похолодало, и я плотнее закутался в одеяло. Засыпая, думал о том, что в древние времена, когда не было ни книг, ни радио, ни телевидения, человек был неизмеримо ближе к природе и, всецело от нее зависящий, был неплохим зоологом, ботаником и астрономом. Постепенно все эти качества исчезли безвозвратно, исчезли и многие знания. Конечно, современная наука обладает неизмеримо большими представлениями о природе, чем древние народы. Но будет ли возрождено все то, что знали наши предки, вряд ли. Многое ушло в полное небытие хотя бы потому, что и природа и жизнь сильно изменились.
Последний курган
Обратный путь однообразен и монотонен. Промелькнул город Балхаш, за ним поселения Сары-Шаган, Чиганак с поблескивающим синевой озером. За ними – небольшой и очень чистенький городок Аксуек, потом пошли хорошо знакомые просторы Джусандала. Возвращаться по знакомому пути не интересно и поэтому, доехав до небольшого селения Колчингиль, я свернул в сторону по асфальту, идущему через станцию Копа на трассу Алма-Ата – Фрунзе. Свернул еще потому, что захотелось взглянуть на большое поселение пустынных мокриц, очень интересных и мною хорошо изученных сухопутных рачков, ведущих сложный семейный образ жизни.
Вечер застал нас в пустынных каменистых горках вблизи известного богатыми многочисленными и содержательными наскальными рисунками ущелья Тамгалытас. Знал это ущелье я давно и посещал его не раз. Не доезжая до самого ущелья, вблизи его входа остановил машину. И надо было произойти такой случайности, наткнулся еще на один курган, теперь уже восьмой по счету. Отсюда до города не так уж и далеко, всего каких-нибудь сто пятьдесят километров. Руководствуясь археологической картой Казахстана, я не раз искал этот курган, тщательно объездил урочище Ащису, для которого он и был указан. В действительности это урочище с небольшим пересыхающим ручейком с соленой водой располагалось от этого кургана с грядками километрах в пяти, и простиралось оно на километров двадцать. Здесь я основательно поколесил на машине в поисках кургана. Не могли мне помочь и археологи, ссылаясь на давность находки. И вот сейчас неожиданно – он предо мной. Как было бы его просто найти, если в археологической карте было бы указано, как следует.
Над курганом поработали археологи: он был тщательно раскопан и практически уничтожен. Рано утром с удовольствием наношу на план нашу неожиданную и счастливую находку. Курган направлен своими ветвями строго на восток. Но тщательные поиски ориентирного камня или холмика безрезультатны. Там, где они могли находиться, прошла проселочная автомобильная дорога. Впереди кургана расстилался далекий и ровный горизонт.
Неудачные поиски
Закончилась наша поездка в Центральный Казахстан. Она не оставила полного удовлетворения, которое приносит успешно законченное дело. Впрочем, такова черта человеческого характера – никогда не удовлетворяться достигнутым. Меня продолжали беспокоить, если не сказать мучить, неудачные поиски совершенно особенного каменного кургана «Тридцати семи воинов», обнаруженного, обследованного и названного так казахстанскими археологами более тридцати лет назад. Очень хотелось найти этот курган. Может быть, он представлял собой совершенно особенное астрономическое сооружение, подобное знаменитому Стоунхенджу, и воплощал в себе по тому времени высшее достижение той древней науки, которая впоследствии исчезла, оставив после себя немые камни. Может быть, удастся заставить их заговорить и рассказать о многом. Но все мои попытки найти этот курган терпели неудачу.
В превосходно изданном археологическом атласе Казахстана, опубликованном в 1960 году, про Курган тридцати семи воинов было сказано следующее: «Могильник 37 воинов из каменных курганов в верховьях р. Карасай в 5 км к юго-востоку от колхоза имени Калинина. С трех сторон у центрального каменного кургана с усами расположен полукруг из 37 курганов с выкладками. В 1952 г. ЦКАЭ раскопано четыре кургана. Найдены глиняные сосуды». Тут же на вклейке был воспроизведен акварельный рисунок этого кургана на фоне желтой и ровной степи, горизонт которой венчали невысокие горы.
Вспоминаю первую попытку найти этот курган. Ее я предпринял вскоре после находки первого кургана на реке Или. Тогда я почти случайно попал в Центральный Казахстан, путешествуя на своей машине. Казалось, просто разыскать в верховьях реки Карасай колхоз имени М. Калинина и просмотреть вблизи него местность в указанном направлении. Курган, окруженный грядами из больших камней-менгиров, среди ровной степи должен был хорошо заметен даже издалека. Но, оказалось, что речки Карасай не существует, есть только протянувшийся на много километров обширный и сухой лог – сай, о чем и свидетельствовало само название. В верховьях этого сая было совершенно безлюдно, а колхоз имени Калинина располагался в другом месте. В этом колхозе, его я нашел не без труда, никто не знал о существовании такого кургана.
Указание археологического атласа было явно неверным, или его нарочно зашифровали, ревниво скрывая его от меня.
– Зачем вам нужен этот курган? – недоброжелательно спросил меня один из старейших археологов, более тридцати лет нашедший этот курган и произведший его раскопки. Когда же я объяснил, что меня интересует исключительно его астрономическое значение, мне не без иронии ответил:
– Были те времена варварскими и никакой астрономии, тем более сложной, не существовало.
Другой археолог, видавший этот курган и участвовавший в его раскопках, посочувствовал мне. Но сообщить точное положение кургана на карте не смог.
– За тридцать лет, знаете ли, улетучились из памяти все детали его нахождения. Помню, что он находился где-то у горы Сулушоки. Да вряд ли он вам пригодится. Мы его основательно разрушили раскопками.
– Как бы курган ни был раскопан, положение его составных частей осталось на месте. А мне только это и надо, – возразил я.
Судя по акварельному рисунку в археологическом атласе, это было грандиозное сооружение. От большого главного кургана к востоку простирались две длинные каменные гряды. Главный курган был обнесен большим кругом из камней и, кроме того, с северной стороны окружен большими каменными плитами-менгирами. С северной стороны к сооружению примыкала длинная и полукруглая гряда, состоящая из 37 небольших курганов, каждый из которых с одной стороны был также огорожен такими же большими менгирами. Предполагалось, что в каждом из таких 37 курганов было захоронено по одному мужчине, распростившемуся с жизнью и, возможно, отправившемуся в потусторонний мир вместе со своим повелителем.
Судя по карте, гора Сулушоки была небольшая, и обнаружить ее на местности не представляло труда, тем более что такое громадное сооружение было обнесено частоколом 143 менгиров. Окрыленный надеждой и выкроив время, я вновь помчался на розыски теперь уже горы Сулушоки. Была та гора от Алма-Аты немного более тысячи километров. Гора – не иголка в сене, и местные жители мне точно указали, где она находится. Эту гору я облазил со всех сторон и с самой вершины осмотрел в бинокль всю окружающую ее местность. И опять ничего не нашел, что-либо напоминающее курган 37 воинов.
– Не нашел я у горы Солушоки кургана! – сказал я археологу, когда возвратился из поездки. – Нет там ничего похожего.
– Странно, странно! – немного смутившись, ответил археолог. – Впрочем, я, кажется, ошибся. Он находится возле горы Нуртай…
Прошло несколько лет, когда я вновь поехал в Центральный Казахстан. Поисками кургана возле этой горы и закончил свое путешествие.
– Не знаем мы такого кургана 37 воинов! – всюду отвечали нам местные жители небольшого поселения Чапаево, расположенного вблизи горы.
– А я хорошо помню этот курган, – сказал мне третий археолог, принимавший участие также в его обследовании, – хотя это было и давно. Он находится в трех-пяти километрах к юго-востоку от горы Курпетай, в верховьях реки Каратала.
– Почему же мне сразу никто этого не сказал? – с досадой я сказал археологу, впрочем, уже не особенно веря в то, что и на этот раз получил точные сведения. – Ведь возле этой горы наш путь проходил не раз.
Гору Курпетай я уже хорошо знал и был теперь более уверен в том, что найду загадочный курган в свою последнюю поездку, более основательную, чем прежние.
Вспоминаю, как в селе Актогай после посещения горы Бегазы и Кзылрай на бензозаправочной станции я стал, как всегда, расспрашивать дорогу на гору Курпетай, зная, что к ней можно подъехать разными путями. Мотоциклист, к которому я обратился, оказался словоохотливым. Он хорошо знал окрестности своего села и, когда я, отвечая на его вопросы о цели нашей поездки, сказал о кургане 37 воинов, предложил поехать к себе домой.
– Мой отец был проводником у археологов, когда они в нашем районе раскапывали курганы. Он хотя и стар, но хорошо помнит об этом времени, и нам многое рассказывал о работе вместе с археологами.
Случайная встреча была очень кстати. «Ну, теперь-то, наконец, нам удастся найти курган», – думал я, рассчитывая, что эта поездка закончится обязательно удачей. Старичок с небольшой белой бородкой клинышком, настоящий аксакал, сидел перед домом на лавочке. Он обрадовался неожиданным собеседникам.
– Да, много курганов мы раскопали с археологами, – оживился аксакал. – И много золота нашли у горы Бегазы, возле Курпетая и в Кзылрае.
– А курган 37 воинов вы знаете? – почтительно и осторожно подойдя к главной цели разговора, с надеждой спросил я.
– Нет такого кургана в наших краях! Не знаю я такого кургана… – тоном, не терпящим возражения, сказал старик.
Так, потеряв всякую надежду, мы и поехали к горе Курпетай. Поездка эта не прошла попусту. Вблизи села Жамши мы нашли один курган с грядками, но кургана 37 воинов вблизи горы Курпетай не оказалось. Искали мы его не особенно тщательно, и надежды на его находку не было.
Из местных жителей опять никто не знал ничего о существовании такого кургана. Теперь он мне казался особенно таинственным, но в существовании его в этом районе я полностью разуверился. Мы объехали со всех сторон гору Курпетай. Она располагалась на самом водоразделе верховьев с востока обширного и пологого лога Карасай, тянущегося далеко на юг, с запада – верховьев речушки Каратал. Итак, Карасай, упоминавшийся в археологическом атласе, не говоря о том, что был без речки, находился с запада от горы.
– Нет в этом районе кургана 37 воинов, никто не знает о нем из местных жителей, ничего о нем нам не мог сказать и старик, работавший проводником в археологической экспедиции 1952 года, когда был найден и обследован курган! – сказал я археологам, возвратившись из поездки в Алма-Ату.
– Постойте, постойте! – воскликнул один из археологов. – А как вы спрашивали, называя курган? 37 воинов?
– Как же иначе! Под этим названием он фигурирует и в вашем археологическом атласе. И вы все его так называете…
– Да что вы! Это название мы сами выдумали для этого кургана.
Огорченный неожиданно открывшейся несуразностью, я уходил из археологического музея. Так глупо попасть впросак после столь долгих и многочисленных поисков! И кто бы мог подумать, что только одно вымышленное название повредило моим поискам и испортило все дело. Недалеко от выхода из здания музея, будто в насмешку над собою, я увидал висящий на стене небольшой акварельный рисунок. По нему я сразу узнал гору Курпетай. Почти у самого ее подножия красовался курган с двумя длинными ветвями и полукругом мелких курганов, ощетинившихся большими, вкопанными вертикально менгирами.
Судьбе было угодно еще раз надо мною посмеяться. Заглянув в библиотеку, я случайно посмотрел сборник «Архитектура Казахстана». Там скупо упоминался курган 37 воинов, но зато место его нахождения было указано точно. Он находился возле горы Курпетай, в нескольких от нее километрах к юго-востоку, а ранее указанные мне горы Нуртай и Солушоки находились совсем в другой стороне. И тогда я вспомнил, что после поисков, потеряв надежду после категорического отрицания местных жителей и проводника археологов о существовании кургана, я миновал стороной одну ничем не примечательную равнинку между горками как раз вблизи горы Курпетай. Но эта равнинна была хорошо видна в бинокль, и никаких следов каменной ограды на ней не существовало.
Неужели там и находился курган 37 воинов, на поиски которого было потрачено столько времени. Ведь он был так близок. А если он и был там, то почему я не увидал его в бинокль: торчащие вертикально большие менгиры заметны издалека. Удастся ли совершить еще одну поездку к горе Курпетай? Если не удастся, я верю, это сделает рано или поздно кто-либо другой и, быть может, таинственный курган пополнит знания о курганах с грядками.
