Текст книги "Повелитель аномалий (СИ)"

Автор книги: Павел Селеверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Чёрт! – вырвалось у Скрябина. – Это же человеческие...

Борька в отчаянии застонал, от бессилия стиснул зубы. Он с трудом вывернул руку и дотянулся до узла. Но умелец, который его затянул, хорошо знал своё дело и развязать узел не получилось.

– Вляпался! – проговорил Борька. – Теперь точно!

Громыхнула дверь. Кто-то направил прямо в глаза луч фонаря. Скрябин зажмурился, в ожидании замер.

– Скверное место, – процедил знакомый уже голос. – Знал бы ты, сколько ваших здесь ждало своего часа.

Демон переступил через порог, подошёл ближе. Следом вошёл сутулый верзила.

– Бояться бессмысленно, – заметил Демон. – Всё равно итог один. И у меня, и у тебя.

Бандит наклонился с улыбкой на губах посмотрел в глаза. Загорелый, давно небритый. Кожа лица посечена, словно шрапнелью. Он напоминал дикого зверя, который прятался за личиной человека.

– Страх туманит разум, – добавил Демон. – Но у тебя есть шанс.

Он многозначительно покачал головой и вышел из комнаты.

– Сейчас развяжу, – проговорил сутулый. – Если начнёшь дёргаться, сломаю руку.

Припекало солнце. Слабенький пылевой вихрь спиралью закручивал на тротуаре сухие прошлогодние листья. О головорезах Демона, Борька слышал от одного ветерана, теперь мог собственными глазами, увидеть какой силой в городе обладал этот вооружённый сброд. Сотни две бойцов толклись в тени домов. Некоторые смеялись, другие выкрикивали ругательства.

Борька поёжился, с трудом подавил нервную дрожь.

– Жизнь странная штука, – заметил Демон. – У почтальона нелёгкая работёнка. И мог ли я подумать, что однажды эти улицы будут принадлежать мне.

– Ты был почтальоном? – усмехнулся Скрябин. – И как же дошёл до такой жизни?

Демон криво улыбнулся и кивнул на облезлое здание впереди.

– Я не смог выбраться из города потому что на кордоне ваши медики признали меня инфицированным. Оставалось только приспособиться к новым условиям. Когда мир погиб, я испугался, что сдохну вместе с ним. Я спрятался в том доме и сидел неделю, а потом вдруг понял – что мир не погиб, он просто обновился и сорвал ненужную шелуху.

Он вытащил из-за пояса пистолет и покрутил им перед носом Борьки.

– Этот ствол стал моим помощником. И моё счастье, что я нашёл его в брошенном автомобиле.

Демон остановился перед люком, жестом подозвал какого-то головореза.

– Открывай, – приказал он.

Скрябин судорожно сглотнул, посмотрел в колодец. От увиденного перехватило дыхание и снова вернулся непреодолимый страх.

– У каждого есть шанс выжить, – заметил Демон. – Надо лишь пройти сто метров по этому автомобильному туннелю. Но путь не такой короткий как может показаться.

Из тёмных глубин вырвался приглушённый утробный стон. Заскрежетало, загремело где-то внизу железо. Только теперь Скрябин осознал какую участь ему приготовил Демон. Он в ужасе посмотрел на бандита и увидел в его глазах радость.

– Что там? – воскликнул Борька. – Постой! Давай договоримся...

– Отправляй! – протянул Демон. – Его дружки уже заждались.

Борька только и успел выставить руку, его ударили по затылку и швырнули в колодец. Он пролетел несколько метров, зацепился за торчавший из бетона прут и распорол ладонь. Но этот прут замедлил падение. Ударившись о выступ, Скрябин упал в вязкую грязь и приглушённо застонал.

– Сто метров! – послышался голос Демона. – Никуда не сворачивай, иначе потеряешь свой шанс.

Над головой загрохотала крышка люка и свет померк. Сквозь проломы в асфальте просачивались солнечные лучи и Борька сразу же оценил обстановку. Он вскочил на ноги, отбежал к противоположной стене, где как крыса затаился среди ржавых труб.

– «Отводный коллектор, – подумал он. – Если Демон не обманул, через сто метров такой же».

Из узкого проёма напротив, жаркий сквозняк вытягивал жуткую смесь – запах застарелой гари, железа и тлена. Борька прислушался, робко шагнул во тьму. Добравшись до проёма, заглянул в пустоту. Свет проникал через провалы и сюда.

– Наверное, нет худшего места, чем эта нора, – прошептал он.

Где-то журчала вода, пищали крысы. Борька смахнул со лба пот, с ужасом подумал, о тварях которые таились в этом заброшенном подземелье.

Словно напоминание в голове постоянно звучали слова Демона.

– Тебе бы такой шанс, – процедил Борька. – Гад сумасшедший.

Прислушиваясь, он прошмыгнул в проём и огляделся. С потолка стекала вода, в широкие проломы ветер задувал сухую едкую пыль. Покорёженные, полусгнившие остовы автомобилей, бетонные обломки и вязкая бурая грязь.

– Пистолет бы, – протянул Борька.

Прижимаясь к кузовам автомобилей, он прошёл метров десять и остановился. До слуха стали доноситься странные звуки. Голоса, глухое мычание, возня.

– Так и знал, – холодея, проговорил Скрябин. –«Жмуры».

Как-то Скрябин видел одного в оптический прицел. В тот момент он испытал непреодолимое желание убить его и не потому, что перед глазами стояло жуткое пугало, а потому что его мозг отказывался верить в существование подобных тварей. Мутировавшие люди, каннибалы лишённые разума и эмоций – жмуры бесцельно бродили по брошенным городам и пожирали всё что годилось в пищу.

Впереди, под разрушенным сводом, стоял сгоревший остов грузовика. Вниз свисали прутья арматуры и обрывки толстых электрических кабелей.

– «Можно допрыгнуть. Если взобраться на кабину, – Скрябин медленно пополз к грузовику. – Хорошенько оттолкнуться и»...

Он замер на месте и затаил дыхание. Здоровенный жмур стоял в трёх шагах от него и жадно тянул носом. Серый, безжизненный цвет кожи, жуткие незаживающие раны и глаза. Пустые, мутные глаза, в которых не было зрачков.

Каннибал приглушенно зарычал и, волоча ноги, медленно побрёл в другую сторону. Парализованный страхом, Борька вжался в землю, закрыл голову руками. Мир вокруг перестал существовать, и не было больше ничего, кроме тупого животного страха. Он не мог шевелиться, не мог дышать. Тоска, боль, безысходность. Перед глазами пронеслась вся жизнь.

– Эй! – послышался голос. – Я здесь. Наверху!

Борька с трудом разлепил веки, посмотрел на бетонный потолок. Он сразу же заметил вентиляционную решётку, и когда сквозь прутья просунулась чья-то грязная рука, невольно улыбнулся.

– Ты кто? – едва ворочая языком, спросил он. – Сможешь вытащить отсюда?

Рука исчезла. Вниз посыпалась пыль, какие-то измочаленные лохмотья. Затем вспыхнул огонь и в его тусклых отсветах, Борька заметил очертания лица.

– Я, Мухобой! Настоящего имени не помню, – отозвался незнакомец. – Хочешь жить не болтай, а ползи к грузовику.

Огонь погас, и Скрябин услышал, как по вентиляционному каналу застучали коленки Мухобоя.

– Чёрт сумасшедший, – процедил Скрябин. – Только бы не обманул.

Он стиснул зубы, вскочил на ноги и, озираясь по сторонам, бросился к грузовику. Вскарабкавшись на кабину, запрокинул голову и только теперь заметил, что спасительные прутья, по которым он хотел выбраться на поверхность, расположены слишком высоко.

– Метра три! – Мухобой многозначительно помахал рукой из очередной отдушины. – Надо быть обезьяной, чтобы...

– Давай, сбрось мне верёвку, – нетерпеливо перебил Борька. – Доставишь на базу, я в долгу не останусь.

– Нет у меня верёвки, – фыркнул Мухобой. – Думаешь, я болтаюсь здесь ради удовольствия?

Воздух под сводами задрожал от оглушающего рёва. Борька вздрогнул прижался к железу кабины. Краем глаза он заметил как от страха затряслась и скрылась во мраке рука бродяги.

– Не жди пока эти уроды заползут на крышу, – голос Мухобоя эхом разнёсся по туннелю. – Прыгай и беги. Увидишь автобус, ныряй под него и ползи к провалу.

– Легко сказать беги! – Скрябин поднялся на четвереньки и посмотрел вниз. – Убирайтесь прочь, сволочи!

Несколько жмуров уже толклись рядом с грузовиком, и Борька с содроганием подумал о том, что случится, если он не доберётся до спасительного автобуса. Он не мог поверить, что эти покалеченные, изуродованные болезнью создания, когда-то были людьми. Они не знали жалости, с ними нельзя было договориться. Единственное что заставляло их двигаться – это непроходящий звериный голод, утолив который, они становились спокойными и безвредными.

– Они повсюду, – прошептал Скрябин. – Сползаются, как падальщики на запах жратвы.

Он услышал за спиной рычание и, обернувшись, увидел огромную синюю лапу, которая тщетно старалась зацепиться за крышку люка. Каннибал пытался влезть на кабину и уже стоял на подножке.

Борька вскочил на ноги, сбрасывая жмура, безжалостно ударил его по зубам. Теперь всё зависело от сноровки. Он спрыгнул с крыши и побежал. Зарычали десятки тварей, безобразные тени замаячили на стенах туннеля.

Из груды покорёженных кузовов взгляд выхватил перегородивший дорогу «Икарус». От радости застучало в висках. Окрылённый близкой победой, Скрябин несколькими прыжками преодолел десятиметровое расстояние и, упав на колени, пополз под автобус. Он не знал, где находится спасительный провал, но чутьё подсказывало, что бродяга его не обманул. Нужно было только доползти и...

– Чёрт! – закричал Скрябин.

Кто-то вцепился в его правую ногу и потянул к себя. Борька закричал ещё громче, в отчаянии засучил ногами. Вцепившись в выхлопную трубу, обернулся и с отвращением лягнул жмура ботинком.

Уродливый здоровяк хищно сверкнул белыми глазами и свирепо зарычал. Он полз следом, но левая рука была сломана и безвольно болталась, что мешало каннибалу передвигаться быстрее.

– Отпусти сволочь! – рявкнул Скрябин. – Я не жратва...

Он ударил ещё несколько раз, из последних сил подтянулся на руках. Затрещала армейская ткань, с ноги соскользнул ботинок, в который мёртвой хваткой вцепился жмур. Извиваясь ужом, Борька пополз в сторону кабины, туда где в асфальте должен был находиться канал ливнёвки.

Руки нащупали острые края провала, и Борька почувствовал запах тины.

– Сюд-а-а-а! – зашептал Мухобой. – Не мешкай, эта скотина ползёт за тобой.

Падать вниз головой, то ещё удовольствие, но Скрябин, не задумываясь нырнул в провал и, пролетев пару метров, крепко ударился плечом о какой-то выступ. Его тут же схватили за воротник и буквально силой поставили на ноги.

– Держись за меня и не отпускай! – бросил Мухобой. – Минут через десять от этих гадов здесь не будет отбоя.

– Я ничего не вижу, – рявкнул Борька. – Куда бежать.

Но бродяга, уже совал ему в руки какую-то тряпку.

– Теперь можно, – прошептал Мухобой. – Ты у меня пятый.

Щёлкнула зажигалка, и Скрябин, наконец, увидел где находится. Это был обычный служебный коллектор. Узкий, забитый грязью и мусором.

– Везунчик! – улыбнулся Мухобой. – Хорошо что Демон не просёк про потайной ход.

Перед Борькой стоял старик, и его облик был до боли знаком.

– Демон сказал, что я должен пройти сто метров, – проговорил Скрябин. – Если бы не ты...

Старик визгливо рассмеялся и, хлопнув себя по лбу, поправил старую строительную каску.

– Демон знает, что говорить. Но не через сто и даже не через тысячу шагов выхода нет. Всё завалено хламом, так чтобы ни одна жертва этого мясника не смогла вырваться живой.

– Не удивительно, – протянул Скрябин. – В этом городе никому нельзя верить.

– Кроме Мухобоя, – старик оскалился в улыбке и дружелюбно потрепал за плечо. – Только Мухобой верен слову. Только Мухобой.

И вдруг Борька вспомнил. Разбитая строительная каска, вросшая в шевелюру, потрёпанный плащ, уставшие покрасневшие от едкого солнца глаза.

Он видел это лицо в оптику винтовки.

– Проклятье! – процедил Скрябин. – Что-то мне совсем погано!

– Это пройдёт, – старик кивнул на светлое пятно впереди. – Что дашь, если доведу до базы?

Мухобой всю дорогу болтал, рассказывал о своей нелёгкой жизни. По пути где-то откопал старый дырявый ботинок и теперь Борька щеголял в разноцветной паре. К вечеру они добрели до первого кордона. Вдали замаячил вымпел на флагштоке. Сверкнул в солнечных лучах репродуктор.

– Говоря по правде я немного побаиваюсь вашего брата, – останавливаясь, заметил бродяга. – Ваши так и норовят угостить пулей.

– Зачем тогда спас?

– А как же? – Старик добродушно улыбнулся. – Это Демон зверюга, а я челове-е-ек.

Они немного помолчали, затем Борька шагнул вперёд и кивком указал на бетонные ДОТы.

– Теперь первым пойду я, надо же тебя отблагодарить, – произнёс он. – Кстати, а почему Мухобой?

– Это всё насекомые, – рассмеялся старик. – Не знаю почему, но вокруг меня постоянно вьются мухи.

– Мухи?! – Борька помрачнел, на душе заскреблись кошки. Он остановился посмотрел на старика. Вспомнился Юрка Никитин, вчерашний бой.

– Ну чего стал? – Старик многозначительно кивнул на флагшток. – Пошли, а то у меня от голода уже скулы свело.

Борька пожал плечами, выдавил улыбку и зашагал дальше.

– «Как бы всё повернулось, если б не та муха? – подумал он. – Как бы всё повернулось».

С другой стороны.

рассказ

(мистика)

Недалёкое будущее.

Нескончаемый поток слов, метафор, шуток. Речь лектора заворожила. Алекс Демидов всегда завидовал людям, которые умели красиво говорить, а этот не просто говорил – он «пел». Растянув губы в улыбке, Алекс окинул амфитеатр взглядом, поискал знакомых.

Профессор Балаш хлебнул из стаканчика и выдал очередную шутку. Слушатели оживились, кто-то бесцеремонно заржал. Когда аплодисменты и смех смолкли, Балаш демонстративно посмотрел на часы, покачал головой и подытожил.

– Двадцать первый век – век возрождения спиритуализма. Ибо прогресс открыл не только дверь в комфортабельную жизнь, но и запустил в неё духов. Неограниченное потребление энергии, растревожило тонкий мир, и этот мир рано или поздно проникнет в наш. На этом друзья, позвольте откланяться.

Демидов поднял воротник куртки и навострился к автобусной остановке. Осенний ветер продувал тонкую ткань, с неба накрапывал дождь. Хотелось поскорее добраться до дому.

– Алекс!?

За спиной стояла молодая женщина.

– Мы знакомы!? – Демидов с интересом посмотрел на незнакомку. – Вы тоже были на этом сборище?

– Почему так решили?

– Догадался.

Незнакомка пожала плечами и кивнула, на сияющие неоном вывески.

– Здесь очень шумно, может найдём какое-нибудь кафе и поужинаем?

– Идёт! – отозвался Демидов. – Только я угощаю.

– Ирина Скобелева.

Она протянула руку, и Демидов пожал.

– Журналистка.

– Тогда всё понятно!

– Что вам понятно?

– Станете пытать про духов. Про всякую чертовщину. Верно?

– Я не пишу про духов, – усмехнулась женщина. – Скорее наоборот.

– Тогда, зачем вы ко мне обратились?

– Наш общий знакомый Дима Суслов. Он порекомендовал вас.

– Ах, Димка!? Что он вам наговорил?

– Сказал, что вы первоклассный специалист.

Демидов покрутил в руках салфетку, повернулся на стуле чтобы позвать официантку.

– Я закажу кофе и тортик. Не против?

Скобелева поставила чашечку на блюдце, покачала головой.

– Они купили дом на побережье. Район тихий, «одноэтажный», – заметила она. – Не знаю почему, но им захотелось дом с историей.

– Значит, в доме что-то есть? – оживился Демидов. – Сколько они в нём прожили?

– Около месяца. Потом переехали к родителям. – Ирина выдержала паузу, задумчиво посмотрела в окно. – Не могли бы вы туда поехать и выяснить, что не так?

На другой день.

Демидов расплатился с таксистом, захлопнул дверцу.

– Фешенебельный райончик! – усмехнулся он. – Судя по всему, многие коттеджи ещё довоенной постройки.

– Недвижимость здесь в цене, – бросила Скобелева. – Усадьба за теми тополями.

Они поднялись по склону, остановились перед решётчатым забором. Двухэтажный, кирпичный дом, окна с потемневшими стёклами, рыжая черепичная крыша и жестяной флюгер на шпиле.

– Сейчас открою, – Ирина повернула ключ в замке, надавила на ручку. – Я материалистка и всё же мне не по себе.

– Позвольте я войду первым!

Демидов переступил через порог, сделал несколько шагов.

– У ваших родственников неплохие доходы, – заметил Демидов. – Современный дизайн, сплошная электроника.

– А вы что, завидуете?

– Да нет! – Демидов огляделся, запрокинув голову, посмотрел на высокий потолок. – Они ощущали какое-то воздействие, необъяснимый страх?

– Подробно я не расспрашивала, но они говорили слишком убедительно, – отозвалась Ирина. – И я им верю.

– Ладно!

Алекс снял с плеча сумку, поставил на пол и извлёк пластиковый контейнер.

– Что это? – усмехнулась Ирина. – Ловушка для духов?

– Я не охотник за привидениями. Я изучаю паранормальные явления и пытаюсь разобраться в их природе, – заметил Демидов. – Иногда это помогает избавится от неприятного соседства с обитателями тонких миров. Это простой стимулятор бета-волн.

Демидов раскрыл контейнер, продемонстрировал содержимое собеседнице.

– Призрака нельзя увидеть глазами, его можно почувствовать, и тогда его образ отразится в вашей голове. Для этого нужно настроить мозг. Впрочем, некоторые уникумы могут видеть и глазами, но для этого требуется специальная подготовка.

– Значит с помощью этой штуковины и я смогу их почувствовать? – Ирина с интересом заглянула в контейнер. – Смогу погрузиться в спиритический транс?

– Если у вас лицензия медиума прибор купить не проблема, но для того, чтобы контактировать с духами, необходима практика и ещё кое-какие таланты.

Демидов улыбнулся, неуверенно покачал головой. Он шкурой ощущал невидимое присутствие, так словно на него кто-то смотрел. Окинув прихожую взглядом, он заметил на журнальном столике доску медиума и его сердце тревожно заколотилось.

– Я так и думал, – произнёс он. – Ваши родственники случайно не пытались разобраться своими силами?

– О чём вы?

– «Уиджа». Спиритическая доска, – Алекс подошёл к столику, прикоснулся к планшетке-указателю, затем взял её в руки и приподнял. – Опасная вещь для психики, особенно в неумелых руках.

– Вероятно, они нашли её на чердаке, – пожала плечами Ирина. – Но вызывать духов...

Демидов положил указатель на середину доски и выдавил улыбку.

– Думаю, спиритический сеанс устрою завтра, – произнёс он. – Не могли бы оставить ключи?

– Но я хотела бы присутствовать!

– Исключено. Только я и духи.

– Хорошо, – Ирина повернулась к двери. – Но обещайте в следующий раз взять меня с собой.

– Обязательно! – Краем глаза, Демидов заметил, что указатель переместился на слово «Нет». – Случай любопытный, но прозаичный.

Холодный осенний ветер холодил кожу. Улицы освещённые огнями реклам, шум голосов. Весь день Алекс провёл на ногах. Спиритуализм стал модным, и праздные любители экзотики ежедневно собирались в клубах, чтобы послушать «первоклассных» специалистов. Подобные мастер-классы хорошо оплачивались, но популярность тяготила.

– «Скоро будут узнавать на улицах, – подумал Демидов. – Господи, куда меня несёт. Я забыл, когда последний раз сидел перед телевизором».

Из обжорки, на другой стороне, тянуло кофейным ароматом и свежими пирожками. Демидов улыбнулся, жадно сглотнул и, пропустив автомобиль, перебежал дорогу. Он взялся за ручку, потянул на себя, и в эту минуту дверь распахнулась, ударив его по костяшкам пальцев. Бормоча что-то под нос, на улицу вышел долговязый парень. Он оттолкнул Алекса, выругался.

– Придурок! – процедил Алекс. – Здесь вообще-то люди ходят.

Парень остановился, резко повернувшись, уставился на Демидова. Злые колючие глаза, перекошенный судорогой рот.

– Что ты сказал? – зарычал он. – Ур-р-род!

Он медленно засунул руку в карман, достал пистолет и направил его на Алекса.

– Скотина! – прошептал Демидов. – Вечер испортил. Да ещё саданул по рёбрам.

Алекс вошёл в квартиру, сразу же направился к дивану. В кофейню он так и не попал. Но голод исчез, хотелось только лечь в постель и забыться сном.

– «Чёрт! – вспомнил Демидов. – Совсем вылетело из головы. Завтра надо заскочить в этот старинный домик».

Он никак не мог забыть, маячивший перед глазами ствол, жуткий, бессмысленный хохот патлатого подонка.

– Ладно, – Алекс растянул губы в улыбке, не раздеваясь улёгся на диван. – Сон – лучшее лекарство.

Демидов сидел у окна. Перед глазами мелькали деревья, дачные домики. Под стук колёс хорошо дремалось, откуда-то издалека доносились голоса пассажиров, кто-то смеялся.

– «Изматывает работёнка, – промелькнуло в голове. – Зато занимаюсь любимым делом».

Электричка обогнула заросший соснами мысок, и показалась изумрудная полоска моря. Алекс встрепенулся, потянувшись, посмотрел на сверкающую в солнечных лучах гладь.

Фасад усадьбы удручал. Замшелые почерневшие кирпичи, плющ на стенах. Мутные стёкла витражей. На фронтоне надпись: «Friendly House».

– «Надо же! А вчера не заметил, – Демидов прошёл через распахнутую калитку, постоял немного во дворике. – А домик-то ещё немецкий».

Он вошёл в прихожую, сразу же посмотрел на «Уиджу». Доска и указатель лежали на тех же местах. Прикрыв дверь, он подошёл к журнальному столику и осмотрелся.

– «Как будто бы ничего, – подумал он. – Значит будем ждать».

Взяв спиритическую доску в руки, Демидов прошёл в гостиную и положил её на обеденный стол. Ни обоев, ни старомодной драпировки, стены комнаты были выкрашены одним цветом, и в самом тёмном углу Алекс сразу же заметил следы чёрной плесени. Перед столом стояло кресло-качалка с клетчатым пледом, на сиденье лежал потрёпанный томик Гёте.

Алекс улыбнулся, подошёл к окну. На колючках шиповника весело щебетали воробьи, за забором лаяла соседская собака.

– Ладно, подождём! – повторил вслух Демидов.

У стены стоял удобный диванчик, на который он и уселся. Вспомнилось детство, бабушкин домик за городом. Конечно он не был таким роскошным, как этот бюргерский коттедж, но в нём было самое главное – уют. Алекс закрыл глаза, вспомнил блины со сметаной, домашнее молоко.

– «Воспоминания увлекательная штука», – засыпая подумал он.

Тревога. Странное гнетущее ощущение. Демидов вздрогнул, раскрыл глаза и, стараясь не шевелиться, осмотрелся. По комнате расползался мутный холодный воздух, мерцал фитиль керосиновой лампы. За окном уже стемнело и всё та же соседская собака, тоскливо и протяжно завывала где-то за забором.

В кресле, перед столом, сидела старушка. Она медленно двигала указателем по буквам «Уиджи» и что-то бормотала под нос. Алекс встал, нерешительно осмотрелся и шагнул к столу.

Седые волосы собранные в высокую причёску, строгий костюм. Старая женщина излучала сизый рассеянный свет, но этот свет казался грязным и тягучим, словно копоть.

– Кто вы? – спросил Алекс. – Почему вы здесь?

– Hinweg mit dir! – не поднимая головы, проговорила старушка. – Hinweg mit dir!

– Как грубо! – Алекс обошёл вокруг стола и встал напротив. – Назовите своё имя!

– У-б-и-р-а-й-с-я прочь! – повторила старуха. – П-о-ш-ё-л вон!

– Имя! – зарычал Алекс. – Назовите своё имя.

Старушка перестала играть указателем и медленно подняла голову. Серое вытянутое лицо, тонкие губы и большие жабьи глаза.

– «Неужели они так и должны выглядеть? – подумал Демидов. – Мороз по коже!»

Человекоподобное, излучающее гнев создание медленно поднялось. Алекс услышал, как заскрежетали зубы, как задрожал наполняясь жаром воздух.

– Я, Матильда Хартман, – скрипучим голосом, ответила женщина. – Убирайся прочь! Варвар!

Она уставилась на него мутными, немигающими глазами, и Алекс почувствовал как на лбу выступил пот. Лицо призрачной женщины мгновенно потемнело и исказилось нечеловеческой злобой.

– Вар-р-р-вар! – зашипела она. – Runter von meinem land!

Оскалив редкие зубы, Матильда Хартман закричала и, вскинув руки, бросилась на Алекса. Она вцепилась в его шею и, бормоча ругательства, опрокинула на пол. Алекс зажмурился, сжался в комок. Сила с которой старушка наносила удары потрясла, но он понимал, что если начнёт сопротивляться, буйный дух его убьёт.

– Я ничего вам не сделаю, – выкрикнул Демидов. – Я друг.

Закрыв лицо руками, он в ужасе пытался вспомнить всё, что по этому поводу писали коллеги-спиритуалисты. Но ничего вразумительного на ум так и не пришло.

– Хватит, – закричал он. – Хватит. Я прошу!

Через минуту удары ослабли, а потом и вовсе прекратились. Алекс отполз к стене, опёршись на неё рукой, поднялся на ноги.

Старушка снова сидела в кресле-качалке и невозмутимо водила указателем по доске.

– Сильна чертовка! – приходя в себя, прошептал Алекс. – Должно быть здорово муженьку от неё доставалось.

Демидов отряхнулся, потрогал здоровенную шишку на лбу и сморщился от боли.

– «Теперь надо выяснить почему эта тварь здесь застряла».

Он выждал несколько минут, словно вор подкрался к столу и заглянул через плечо Матильды.

Буква за буквой, она выводила одно и то же слово. Иногда медленно, иногда так быстро, что Демидов не замечал ничего, кроме мелькавших над «Уиджей» рук.

– «Имя, – промелькнуло в голове. – Она выводит какое-то имя, значит при жизни, Матильда Хартман вызывала духов».

Алекс наклонился над столом.

– G-u-n-t-h-e-r, – проговорила старушка. – Mein armer Sohn. Бедный мой сын.

Демидов улыбнулся, удовлетворённо качнул головой и отошёл в сторону.

– Теперь всё ясно. Что-то тяготит вашим...

Он осёкся на полуслове и замер. До слуха отчётливо доносились звуки шагов. Кто-то медленно спускался по скрипучим деревянным ступеням.

– Проклятье! Эта старуха здесь не одна.

Когда звук шагов смолк, внутри всё оборвалось. Визитёр остановился на лестничной площадке и это означало, что он почувствовал присутствие постороннего. Алекс судорожно сглотнул, всмотрелся в «маслянистую» темень лестничного пролёта.

– Никуда ты не денешься, – прошептал он. – Если бы я не знал вашего брата.

Он осторожно подошёл к ступеням, прислушался.

– Эй! Кто здесь? – спросил Алекс. – Я не причиню вреда...

Тишину разорвал жуткий яростный вопль. По ступеням загромыхали ботинки, и во тьме сверкнули два жёлтых огонька. Демидов попятился, пытаясь увернуться шарахнулся в сторону, но было поздно. Неведомая сила подхватила его и отшвырнула к столу. Тёмная грузная масса затмила свет, и вдруг из этой страшной массы вышел пожилой мужчина. Высокий, седовласый, с бульдожьей челюстью. Черты лица были искажены злобой и ненавистью. Всё та же сияющая копоть вокруг фигуры, серый цвет кожи.

– Альберт, у нас гость! – проговорила Матильда. – Это вор. Он пришёл, чтобы нас ограбить.

Она пронзительно и визгливо рассмеялась.

– Альберт Хартман! – выкрикнул Демидов. – Я не вор, я друг.

Старик свирепо выпятил нижнюю челюсть, зарычал и запустил пятерню в шевелюру Алекса. Он протащил его несколько метров и вдруг отпустил. Демидов с трудом подавил боль, бросился к дивану и бесцеремонно уселся на край.

– Чёрт! Больно же!

Альберт криво усмехнулся, шагнул к Матильде и обнял её за плечи.

– Они постоянно приходят и берут что хотят, – басом проговорил старик. – Мерзавцы.

– Почему вы здесь? – спросил Алекс. – И что случилось в этом доме?

– За час до полуночи! – прошептала Матильда. – Придёт время, и откроется истина.

Демидов посмотрел на часы. Тяжело вздохнул и откинулся на спинку.

– Значит через тридцать минут откроется истина? Подождём!

Странное оцепенение овладело Матильдой и Альбертом. Теперь они напоминали восковые фигуры, вокруг которых, пульсируя, циркулировало грязно-серое сияние.

– Знать бы чего от вас ждать, – прошептал Алекс. – Дерётесь вы, будь здоров.

Он вспомнил про тумаки и вымученно улыбнулся. Поглядывая на безмолвные неподвижные фигуры, Алекс не мог отделаться от ощущения, что видит сон. Анализировать происходящее ему не хотелось, он решил отложить это до следующего дня. В груди всё сжималось от напряжения, от страха сводило скулы. Он вспомнил про Ирину, покачал головой.

– «Она мне даже не поверит, – подумал Алекс. – Но всё равно расскажу».

Словно по команде Альберт и Матильда повернули головы и уставились в сторону входной двери. Демидов посмотрел на часы, поднялся с дивана и напряжённо застыл. Ни шагов, ни голоса, только гнетущая тишина.

– Кто здесь? – спросил Алекс. – Ну выходи, друг! Я уже почти всё выяснил. Дело за тобой!

Зашуршала ворса коврика в прихожей, что-то стукнуло об пол. Затем послышались тяжёлые размеренные шаги. Медленно и торжественно из темноты вышел молодой человек. Долговязый, широкоплечий, с проницательными злыми глазами. В руках охотничье ружьё.

– Гюнтер! – воскликнул Алекс. – Вас зовут Гюнтер?

– Глупый варвар! – усмехнулась Матильда. – Он подумал, что это Гюнтер.

– Это Вагнер, наш мажордом! – отозвался Альберт. – Вагнер! Убей этого вора.

Лицо управляющего исказилось звериной яростью, из чёрной пасти хлынул смрадный пар. Вагнер злобно зарычал и, вскинув ружьё, ударил Алекса прикладом.

Он слышал шум падающей воды, где-то кричали, спрашивали имя. Ему хотелось ответить, но он не помнил своего имени. Боль прожигала грудь, отзывалась в голове.

– Чёрт! – застонал Алекс. – Чтобы я ещё связался с полтергейстом!

Он с трудом разлепил веки, схватился рукой за пылавшую огнём скулу. Матильда, Альберт и Вагнер стояли возле стола и смотрели на «Уиджу».

– Всё ещё здесь! – процедил Алекс. – Ну ничего. Скоро уберётесь!

Он поднялся на ноги, прогоняя дурноту встряхнул головой. Подойдя к столу он посмотрел на спиритическую доску и увидел, что указатель лежит на слове «Да».

– Наконец-то! – усмехнулся Алекс. – Я знаю, как вас зовут, знаю что вас объединяет какая-то тайна. Что случилось в этом доме за час до полуночи?

Призраки потемнели, сияние вокруг фигур угасло, остался только густой маслянистый чад.

– Они сами виноваты! – проговорила Матильда Хартман. – Зачем сюда пришли?

– Их было двое, – добавил Альберт. – Должно быть первому досталось от сторожевых собак. Правый бок кровоточил, рана на шее, руки изодраны в клочья. Всё равно не жилец.

– Мы собирались уже ложится, – Матильда сжала губы, качнула головой. – Когда забарабанили в дверь, открывать отправился Альберт. Вагнер занимался лошадьми и не слышал. Альберт открыл и тут эти двое. Тот что покрепче втащил раненого, попросил помощи. Но мой муж пришёл в бешенство.

– Эти двое были русскими, – бросил Альберт. – С сорок второго, несколько тысяч военнопленных работали на суконной фабрике Юргена Коха. Юрген кормил русских брюквой и жмыхом, выжимал что мог. Но такова их судьба. Эти негодяи не должны были бежать от хозяина.

– Когда они ворвались в дом, мы испугались! – проговорила Матильда. – Они запачкали грязью ковёр, начали кричать.

– Я толкнул одного, – Альберт стиснул кулаки, заскрежетал зубами. – Он упал и застонал. Второй бросился ему помогать. Тогда я схватил трость и ударил его несколько раз.

– А потом прибежал Вагнер, – прошептала Матильда. – Я увидела в его руках ружьё.

– Госпожа Хартман крикнула: «Убей их!», – произнёс Вагнер. – Я подумал, что это воры и выстрелил. Убил того, что стоял на ногах. Я не знал, что ружьё заряжено крупной дробью. Его буквально разорвало. Со вторым было сложнее. Он лежал на полу. Не просил, не умолял, просто смотрел в глаза.

– Вагнер не смог, – отозвался Альберт. – Зато смог я. Вторым выстрелом, я прекратил мучения этого бедняги.

Призраки замолчали, уставились в одну точку за окном.

– И что же случилось потом? – спросил Алекс. – Что не выпускает вас из этого дома?