Текст книги "Повелитель аномалий (СИ)"

Автор книги: Павел Селеверстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Как тебе моя экипировка? – спросил он, вместо приветствия. – Всегда мечтал сходить в поход. Вот по случаю и прикупил.

На нём были штаны и куртка защитного цвета, ботинки на толстой подошве и небольшой рюкзак за спиной.

– Сегодня или никогда! – заявил Макс. – Чертовски страшно! И если сегодня не решусь, то в следующий раз меня ничто не заставит это сделать.

– Ну раз так, – Виктор облизал пересохшие губы. – Давай, вместо тебя пойду я.

– С ума сошёл? – Макс усмехнулся и покачал головой. – Я не знаю, чем всё закончится. Может меня разорвёт на части или раздавят колоссальные перегрузки. Может меня расщепит на атомы или я перемещусь в такую жуткую дыру, что не смогу оттуда выбраться.

– Ты сказал, что тебе страшно. Вот я и подумал...

– Глупости всё это, – отмахнулся Макс. – Как бы не было страшно, я должен стать первым человеком на земле, который переместился во времени. Первым, не вторым.

– Ты многим рискуешь, – начал Виктор. – Но если принесёшь оттуда какой-нибудь предмет...

– Хочешь, получить реальные доказательства? – Макс поправил лямки рюкзака и посмотрел на мост. – Законное требование. А что взамен?

– Шикарная статья в журнал и этот «Паркер», – Виктор засунул руку в нагрудный карман и достал дорогую авторучку. – Это мой талисман, подарок родителей в честь окончания университета.

– Макс взял «Паркер», повертел в руках и с улыбкой вернул.

– Не жалко? Всё-таки подарок?

– Принеси что-нибудь, и ты получишь всё, что я обещал.

– Ну, смотри! Я человек жадный и назад ничего не возвращаю. Как бы меня не просили.

– Макс по-дружески хлопнул приятеля по плечу и направился к заветной точке перед мостом.

– Если не вернусь, напиши обо мне что-нибудь хорошее! – крикнул он. – Или не пиши совсем.

Прошло десять минут томительного ожидания. Макс постоянно смотрел на хронометр и волновался. Но Виктор волновался не меньше. Он ощущал свою причастность к странному, в чём–то безрассудному эксперименту и не мог поверить, что стал свидетелем великого открытия, о котором больше никто не знал.

И когда Макс исчез, Виктор торжествующе рассмеялся. Исчезновение произошло мгновенно, как и в случае с бутылкой.

– «Какая жуткая пустота, – подумал Виктор. – Был человек, а теперь его нет».

– Он вернулся к машине, постоял немного любуясь звёздами, потом открыл дверцу и устроился на пассажирском сиденье.

– Ладно приятель, – прошептал он. – До твоего возвращения два часа. Можно хорошо выспаться.

Что-то ударило в стекло, и Виктор проснулся. Казалось, он только-только закрыл глаза...

Уткнувшись лицом в лобовое стекло, перед ним стоял Макс. Бледный, оборванный, грязный и без рюкзака. В его проницательных глазах читалось умиротворение и отрешённость смертельно уставшего человека.

– Как я рад, – выдавливая улыбку, проговорил он. – Как же я рад, что вернулся.

– Виктор выскочил из машины и усадил друга на своё место.

– Что с тобой случилось? – выкрикнул он. – Ты выглядишь так, словно за тобой гнались черти.

– Почти! – отозвался Макс. – Но они не смогли меня догнать.

– Кто они? Кого ты там видел?

– Вот! – Макс засунул дрожащую руку в карман и извлёк несколько предметов. – Если бы ты знал, что я пережил. Если бы ты только знал.

– На грязной кровоточащей ладони лежала крупная монета, несколько наконечников для стрел и черепок от разбитого горшка.

– Сойдёт? – спросил Макс. – А теперь отвези меня домой.

Полгода спустя.

Макс задумчиво смотрел в окно. Накрапывал холодный осенний дождь. На сером, мрачном небе метались вороны.

Виктора он не видел с того злополучного дня, когда вернулся назад. Он винил только себя. За то, что три дня отлёживался и не подходил к телефону, за свою самонадеянность, за то, что не рассказывал никому о своих страшных догадках. «Кротовой норой» у моста, он больше не пользовался. Точнее, так и не решился. Его мучили ночные кошмары, от которых не было спасения, иногда жуткие видения посещали его и днём.

– «Каждый должен оставаться на своём месте, – пронеслось в голове. – Потому что, путешествуя во времени, ты можешь потерять часть себя».

– Пять минут назад ему позвонили.

– «Вам будет интересно, – произнёс человек на другом конце провода. – Мы кое-что тут нашли, так что приезжайте».

От этих слов на душе заскреблись кошки. Он почувствовал, что именно в этот раз всё и решится. Быстро собрался и, выбежав во двор, поймал первое попавшееся такси.

– Я Борисов! – представился археолог. – Это я вам звонил.

– Спасибо, – пробурчал Макс. – Не знал, что можно проводить раскопки осенью, да ещё в такую погоду.

– Верно! Сезон давно закончился. Но мы немного затянули с консервацией. Да ещё этот нежданный сюрприз.

– Макс напрягся и посмотрел на археолога.

– Сюрприз?

– В нашем деле иногда такое случается, – Борисов с улыбкой кивнул на котлован. – Когда, казалось бы, всё уже найдено, кто-то копнёт глубже и...

– Покажите! – перебил Макс. – Для меня это очень важно.

– Пойдём, пожал плечами Борисов. У вас, наверное, связи на кафедре?

– Я только попросил сообщать обо всех необычных предметах, которые будут найдены в окрестностях Питера.

– Понимаю.

– Они подошли к краю ямы, и Макс сразу же увидел пожелтевшие от времени человеческие кости. На дне котлована уже скопилась вода, но Макс не раздумывая, спрыгнул вниз и, затаив дыхание, уставился на предмет, вросший в раздробленные рёбра.

– «Паркер», – едва ворочая языком, проговорил Макс. – Подаренный родителями в честь окончания университета.

– Точно! – отозвался Борисов. – Я тоже заметил, что эта штуковина смахивает на авторучку.

– Сколько лет этим костям? – спросил Макс.

– Может быть семьсот, или тысяча, – отозвался археолог. – Так, навскидку, трудно сказать. Надо везти в лабораторию.

– Бедный, Виктор! – Макс вылез из ямы и, не оборачиваясь, зашагал прочь.

– Эй! Объяснить не хотите? – закричал Борисов. – Какого чёрта вы сюда приезжали?

Но Макс уже не слушал, он думал только о том, что судьба сыграла с Виктором злую шутку, и «отправная точка» для него, превратилась в точку невозврата.

Под снос

рассказ

(ужасы)

Макс Никитин шёл последним. Главный из всей братии, человек, который принимал решения и распоряжался бюджетом, по-привычке оставался в тени, предоставляя своим заместителям, решать все рутинные вопросы.

Настоящий капиталист: хваткий, жёсткий, в чём-то бесчеловечный.

А ведь когда-то он был простым парнем, который мечтал проектировать красивые дома. Он втайне гордился дипломом архитектора, но стал хозяином строительной компании.

– «Вот ведь как всё повернулось, – подумал он. – Чего стоят мечты, если воплотить их невозможно даже за большие деньги».

А ещё он любил природу. Хотя за последний год ему удалось вырваться за город всего пару раз.

Впятером они поднялись на четвёртый этаж и вошли в пустующую квартиру. Макс не любил подобные выезды, но положение главы компании обязывало присутствовать на подобных мероприятиях. Он ненавидел грязь, чужие запахи, брошенные прежними жильцами вещи.

Никитин строил дома и зарабатывал большие деньги. Этот объект, посмотреть на который он приехал с подрядчиками, достался за гроши. Четырёхэтажное здание дореволюционной постройки, земля под ним, прилегающие территории и даже небольшой сквер поблизости.

– На этой площади можно разместить несколько коммерческих высоток, – послышался голос помощника. – А всю рухлядь Борисыч обещает снести за месяц. Говорят, когда-то здесь был доходный дом.

Никитин посмотрел на помощника и улыбнулся.

– «Этот парень обладает хваткой хищника, – подумал он. – Эх! Антон, Антон! Конечно, когда рядом акулы, сам становишься зубатым, но твои зубы растут слишком быстро».

– Как считаете? Можно здесь поставить две высотки? – Антон повернулся к шефу и многозначительно покачал головой. – Думаю, это здание никакой художественной ценности не представляет, и проблем с его сносом не возникнет.

Макс хотел, было возразить, но неожиданно зазвонил мобильник.

– Давай, Антон! Поговори с работягами, а всё остальное обсудим потом! – пренебрежительно бросил Никитин. – Клара звонит. Это надолго.

– Понимаю! – помощник криво улыбнулся и пошёл к подрядчикам. – Если что, мы в левом крыле.

– Давай, двигай отсюда, – Макс приложил телефон к уху и сморщился, услышав голос жены.

– Ты не забыл, что нас сегодня пригласили на ужин, – спросила она. – Не подведи меня. Постарайся разобраться с делами до шести, нам ещё за подарком нужно заехать…

Макс тяжело вздохнул и приготовился к долгому и бессмысленному монологу. Всё чаще он ловил себя на мысли, что его настоящая жизнь пуста и бесполезна, а постоянно растущий капитал уже не греет душу.

– «Бросить бы всё к чёрту, – не слушая трескотню жены, подумал он. – И рвануть куда-нибудь в глухомань. Да так чтобы с собаками не нашли».

От безысходности Макс стиснул зубы и повернулся на каблуках к окну. Голос в трубке болью отзывался в ушах, захотелось разнести телефон вдребезги, но всё же ему удалось сдержаться.

– Послушай Клара, у меня сейчас дела, – проговорил Макс. – Я тебя понял и сделаю всё…

Он запнулся на полуслове и с удивлением уставился в единственную точку посреди комнаты. В кирпичном крошеве, среди битого стекла и клочьев стекловаты, сверкнула круглая золотистая бляшка.

– Прошу тебя, Клара! Не дави на психику! – нетерпеливо фыркнул Макс – Я тебя не игнорирую…

Он сделал пару шагов, огляделся по сторонам, словно опасаясь, что за ним кто-то наблюдает, и нагнулся к бляшке. Клару он уже не слушал. Не услышал он и то, как под ногами затрещали гнилые доски.

В голове гудело, ныло плечо, во рту ощущался привкус железа. Макс застонал, грязно выругался и попытался приподняться на локте.

– Ч-ч-чёрт! Проклятый дом, – процедил он. – Давно надо было его снести.

С большим трудом ему удалось принять вертикальное положение, но в глазах двоилось, и ему пришлось снова лечь на спину.

– Какой же кретин? – процедил Никитин. – Если ничего не сломал – считай, повезло.

Он лежал посреди комнаты, в которую едва проникал свет. Тёмные углы, почерневший от плесени потолок, обломки мебели. Над головой зияла обрамлённая сломанными досками дыра.

– Э-э-эй! – напрягая голос, позвал Макс. – Меня кто-нибудь слышит?

Где-то капала вода, потрескивали стены, в потоках воздуха шуршали лохмотья обоев.

– Вот козлы! – Никитин медленно встал на четвереньки, потом поднялся на ноги и осмотрелся. – Начальник чуть коньки не отбросил, а им дела нет!

Макс раздражённо засопел и запрокинул голову.

– Всех уволю к чёртовой бабушке! – закричал он. – Ур-р-роды!

Впрочем, злость прошла быстро. Несколько секунд он стоял и прислушивался, а потом просто махнул рукой и пренебрежительно сплюнул. Судя по всему, искать его никто не собирался.

Оглядевшись по сторонам, Макс заметил свой телефон и медленно подошёл ближе. Рядом с трубкой лежал блестящий предмет, из-за которого он чуть не свернул себе шею. И в этом была какая-то дьявольская ирония.

Он наклонился и взял золотистую бляшку двумя пальцами.

– Армейская пуговица, – усмехнулся Макс. – Я купился на паршивую никому не нужную безделушку.

Он повертел находку в руке и рефлекторно спрятал её в карман. Вероятно, пуговица была срезана с чьего-то кителя и никакой ценности не представляла, но всё что попадало в его руки, воспринималось как трофей, и должно было в этих руках остаться навсегда.

– «Сегодня явно не мой день, – подумал Никитин. – Утром опрокинул на себя кофе, постоянно собачился с замами и кого-то даже послал. А что сказал шофёру?»

Макс включил телефон и, набрав номер Антона, застыл в ожидании. Почти сразу же из динамика пошли гудки. Он повторил несколько раз, но результат оказался тем же.

– Какого чёрта? – фыркнул Никитин. – Гадёныш! Я тебе, за что плачу такую зарплату?

Удручающая обстановка начинала действовать на нервы. Макс не считал себя человеком впечатлительным и всегда руководствовался здравым смыслом, однако находиться в заброшенном доме, да ещё без связи и помощников, становилось невыносимо.

Никитин посмотрел на «Ролекс» и от удивления присвистнул. Хронометр показывал девятый час.

– Клара будет в бешенстве, – прошептал он. – Похоже, всё-таки она оказалась права. Я её подвёл.

Окна были забиты деревянными щитами, и уличный свет едва просачивался через щели между досками. Надвигались сумерки, и когда Макс понял, что может остаться в абсолютной темноте, ему стало не по себе.

Неожиданно для себя он вдруг осознал, что за четыре часа, которые он провёл в беспамятстве, его так никто и не хватился. А ведь на объект они приехали все вместе.

– «Как такое возможно? – подумал он. – Меня не могли здесь бросить, это просто немыслимо».

Макс огляделся по сторонам и, заметив дверной проём, двинулся к выходу. В детстве, он, конечно, боялся темноты, но с годами страхи ушли, а здесь, в заброшенном доме, они пробудились снова.

– Проклятье! Я не в том возрасте, чтобы чего-то бояться, – процедил он. – Размазня. Привык прятаться за спинами других, а теперь…

До слуха донеслись какие-то звуки. Отдалённые расстоянием, они напоминали голос диктора, который зачитывал политическую информацию.

– «Радиоприёмник? Может, кто из жильцов оставил?»

Никитин вышел в коридор и осмотрелся. Темень хоть глаз выколи, только там где были распахнуты входные двери, проступали мутные, светлые пятна.

– «Хорошо, что летом не так быстро темнеет, – подумал Макс. – В противном случае куковал бы в этом сарае до утра».

Порывшись в кармане, он достал связку ключей и отстегнул крошечный фонарик.

– Знал, что когда-нибудь этот сверчок пригодится, – улыбнулся он. – И какого чёрта я полез за этой пуговицей?

 Высокие потолки, длинный широкий коридор, бесконечные двери квартир по обе стороны – такая планировка подходила больше для гостиницы, чем для жилого дома. В тусклом свете фонарика трудно было разглядеть, что лежало под ногами, и Никитин постоянно спотыкался. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и убраться подальше от этого мрачного и унылого строения.

– Больше сюда ни ногой, – процедил он. – Пусть теперь Антон занимается объектом.

Радиоприёмник продолжал работать, и Никитину даже показалось, что звук сделали громче. На душе заскреблись кошки. Меньше всего ему хотелось столкнуться с каким-нибудь бродягой или сборщиком металла. Физическое состояние Макса уже давно оставляло желать лучшего.

– Ладно! Откуплюсь какой-нибудь мелочью, – прошептал он. – На худой конец отдам свой дорогущий галстук.

Шальная мысль рассмешила, и Макс робко улыбнулся. Но растревоженное воображение никак не успокаивалось, и от волнения на лбу выступила испарина.

Кое-как он добрался до лестницы и, цепляясь за поручни, поплёлся вниз. Спуск не занял много времени, но когда он оказался на первом этаже, внутри всё оборвалось. Входная дверь была заперта.

– Проклятье! – холодея от ужаса, прошептал Макс. – Какому идиоту пришла мысль навесить на железные двери замок?

Он несколько раз дёрнул за ручку, а потом в отчаянии навалился плечом.

– Нет, нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! – срываясь на визг, выкрикнул Макс. – Чёртова железяка, открывайся сволочь…

Никитин с разбегу ударил в дверь ногой и тут же пожалел о содеянном. В коленном суставе что-то щёлкнуло, и ногу пронзила невыносимая боль.

– Господи! Неужели это всё происходит со мной, – застонал Макс. – Больно-то как!

Он схватился за колено и, ковыляя, подошёл к стене.

– «Однако ситуация хуже некуда, – подумал он. – Надеюсь, к утру, мои остолопы вспомнят о начальнике и…»

 Радиоприёмник замолчал, и это насторожило. Никитин вдруг понял, что своим необдуманным поступком мог привлечь внимание. И хорошо, если человек слушавший радио такой же трус, как он сам. А если нет?

– Тогда пиши, пропало, – Макс пошарил у ног и подобрал кусок доски. – Скверный из меня боец. Драться я так и не научился.

С улицы донёсся тихий посвист. Таким обычно хозяева подзывают собак. А потом, прямо из-под двери, донеслось прерывистое собачье тявканье.

– Эй! Помогите мне выбраться! – вскакивая на ноги, закричал Никитин. – Я здесь, за дверью.

Макс услышал твёрдую поступь и с воодушевлением забарабанил по железу.

– Вызовите спасателей. Прошу! – выкрикнул он. – Эта проклятая дверь не открывается.

– Пошли, Дружок! Нет здесь никого! – послышался с улицы мужской голос. – Тебе показалось.

– Как это нет? – завопил Макс. – Недоумок! Не уходи!

Он с остервенением саданул кулаком по двери, а потом сорвался с места и побежал наверх. Не обращая внимания на боль, Макс ворвался в пустующую квартиру и бросился через прихожую на кухню, окна которой выходили во двор.

– Ты так просто не уйдёшь! – рявкнул он. – Глухим прикинулся, собачник чёртов!

Как и повсюду в доме, в этой квартире, окна тоже были забиты деревянными щитами. Кое-как ему удалось расшатать одну доску, а потом и вовсе выбить её наружу. Это далось непросто: Макс содрал кожу на костяшках правой руки и загнал в ладонь, здоровущую занозу.

– Остановись придурок! – завопил он. – Позвони в службу спасения, мне нужна помощь.

Никитин высунулся в щель и посмотрел вниз. Уже стемнело. Вдали сияли огни спального района, по шоссе проносились тысячи автомобилей. Какой-то лохматый тип резво уходил в сторону городского шоссе, но собаки с ним не было.

– Постой, друг! – от отчаяние пересохло во рту, и Макс не узнал свой голос. – Если позовёшь на помощь, я тебе заплачу! У меня много денег.

Незнакомец слегка сбавил и, обернувшись, покачал головой. Никитин не мог разглядеть лица этого человека, но ему показалось, что оно исказилось грозными оскалом.

– Чокнутый! – выкрикнул Макс. – Ты хотя бы скажи обо мне сторожу на выезде…

Но в ответ он услышал только смех.

Никитин с ужасом подумал о ночёвке в сырой вонючей комнате и с отвращением поёжился. Хронометр показывал без четверти одиннадцать.

Несколько раз он звонил Антону, не меньше десяти Кларе, он звонил всем, чьи номера были в памяти мобильника, но никто к телефону так и не подошёл.

– «Что же всё-таки происходит? – подумал Макс. – Может кто-то желает моей смерти или конкуренты придумали какой-то хитроумный план, чтобы убрать с дороги?»

Он хотел выбраться через окно и даже влез на подоконник, но высота и белевшие внизу обломки оконных рам с разбитыми стёклами вызвали такой панический страх, что он и думать об этом забыл.

– «Может поискать этого бродягу с радиоприёмником? – подумал Макс. – Собственно, почему именно бродягу, этот человек может оказаться кладоискателем, или…»

Снова заговорило радио, и от неожиданности Никитин вздрогнул.

– Какое странное совпадение, – прошептал он. – Стоило мне только подумать, и обстоятельства изменились в соответствии с моими пожеланиями. По звуку я быстро этого типа найду.

Никитин встал на ноги и, прихрамывая, вышел из квартиры. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, достал из кармана фонарик и медленно двинулся к лестнице.

Приглушённый расстоянием голос рассказывал о вооружённых столкновениях в какой-то стране, перечислялись разрушенные города, со статистической точностью озвучивалось число жертв. Иногда пробивалась трескучая статика, и уровень шума возрастал настолько, что Макс морщился от дискомфорта.

Он поднялся на третий этаж и обнаружил удивительную конструктивную особенность здания. Здесь располагался настоящий лабиринт из огромных помещений, которые были связаны между собой проходами. Повсюду валялось какое-то тряпьё, старая сломанная мебель, у выхода на площадку, стоял старомодный шкаф

– Коммуналка, что ли? – заметил Никитин. – Хотелось бы знать, кто спроектировал этот дом. Выберусь, обязательно наведу справки.

 Откуда-то из тёмных коридоров потянуло жареным мясом. Макс судорожно сглотнул и сразу же вспомнил, что ничего не ел с самого утра.

– «Я бы сейчас не отказался от какой-нибудь жратвы, – подумал он. – Сходить бы в тот ресторан, куда меня постоянно таскала жёнушка».

Шум радиоприёмника стал более чётким, и Никитин вдруг заробел. Ему показалось, что объяснить постороннему человеку своё появление будет крайне сложно и хорошо, если это появление не вызовет раздражения.

– «Ладно! – подумал Макс. – В конце концов, я всегда умел находить с людьми общий язык».

Он завернул за угол и заметил оранжевые сполохи, которые вырывались из ближайшего к нему дверного проёма. Пахло дровяным дымком, какими-то специями.

Никитин жадно потянул носом и, прислушиваясь, остановился. По-прежнему вещал монотонный голос диктора, до слуха доносился лёгкий треск горящих углей. В этой части здания дул пронизывающий до костей ветер.

– Как же хочется домой, – вспомнив Клару, прошептал Макс. – Вернусь. Я тебе такой разгон устрою.

Он медленно вошёл в дверной проём и с интересом огляделся.

Комната, в которой он очутился, со стороны казалась безразмерной. Стены едва различались во мраке, а горевший посередине костёр едва тлел. В углу, у самого выхода, стоял старый холодильник подключённый к розетке, а на нём довоенный радиоприёмник.

– Надеюсь, я не помешал? – робко спросил Никитин. – Я тут немного заблудился.

Над костром висел вертел с нанизанным куском обуглившегося мяса, рядом стоял закопченный чайник и стакан. Но хозяин этого богатства сидел в отдалении, и его абрис едва различался в маслянистой непроглядной темноте.

– Я прошу прощения, – смущённо добавил Макс. – Не хотел вам мешать, но обстоятельства так сложились, что без посторонней помощи мне не обойтись.

Незнакомец громко захрипел, медленно встал на ноги и шагнул к костру.

Такого отвращения и ужаса Макс никогда не испытывал. Перед ним стоял человек, облачённый в какую-то немыслимую рвань. Белая, словно пергамент кожа альбиноса, кровоточащие ссадины на лысой голове, сломанные покалеченные руки с кривыми длинными пальцами.

Но больше всего потрясала ущербность лица: тёмная впадина вместо носа, узкие едва различимые губы и глаза, огромные, мутные и злые.

– Прошу прощения, если я не вовремя! – Макс в ужасе попятился. – Я не хотел вас беспокоить…

Лицо субъекта исказилось гримасой неконтролируемого безумия, и Никитин услышал, как гулко щёлкнули его зубы.

– Мне проблемы не нужны, – едва ворочая языком, проговорил Макс. – Успокойтесь! Я уже ухожу…

Он не успел договорить, когда стены комнаты затряслись от пронзительного оглушающего вопля. Безумец растопырил руки и стремительно ринулся к Никитину.

Наверное, Макс никогда в жизни так не бегал. Он забыл о больном колене, о голоде и о том, что занимал пост генерального директора. Он превратился в обычного человека, чьим единственным желанием было поскорее убраться из проклятого дома.

Свой фонарик он выронил и теперь мчался по коридору, не разбирая дороги. Надежда на то, что безумец отстанет, не оправдалась. Макс отчётливо слышал за спиной натужное сиплое дыхание и топот огромных ботинок.

 – Отвали от меня! – визгливо закричал он. – Я ничего тебе не сделал. Придурок!

Но видимо альбинос распалился ещё сильнее. Он стал рычать и бросать в Никитина всякую дрянь, которую, судя по всему, умудрялся подбирать на ходу.

– «Господи, господи, господи! – повторял мысленно Макс. – Только бы убежать от этого типа!»

Никитин хорошо понимал, что случится, если безумец его догонит. Он помнил про шкаф, про старую мебель у стен и потому цеплялся за всё, что подворачивалось под руку.

И когда за спиной загрохотало, у Макса открылось второе дыхание. Он вырвался на лестничную площадку и, не раздумывая, побежал наверх. Объяснить свой выбор Никитин, скорее всего не смог бы, – сработало звериное чутьё, но именно это чутьё спасло его от неминуемой расправы.

Он поднялся по лестнице на четвёртый этаж и побежал по длинному коридору. Квартиру выбрал наугад и долго метался по комнатам, пока, наконец, не обнаружил ворох рваного ковролина. Словно крыса, он зарылся в него с головой и застыл в тревожном ожидании.

– «Такого урода ещё поискать, – подумал Макс. – Откуда такие только берутся?»

 Где-то внизу громыхало железо, иногда до слуха долетали отрывистые и яростные крики. От мысли, что у альбиноса может быть оружие, бросало в жар. Макс задыхался от пыли, обливался потом, но терпел.

– «Почему этот мерзавец здесь прячется? – подумал Никитин. – И что если он здесь не один?»

Минут десять пришлось сидеть не шевелясь. Постепенно все звуки смолкли. Все, кроме однообразного голоса диктора.

Макс осторожно приподнял закрывавший голову край и огляделся по сторонам. Свет луны проникал через узкие щели между досками, но и этого было достаточно, чтобы понять – в комнате он один.

– «Как же я хочу домой! А ещё воды и чего-нибудь пожрать».

Стараясь не шуметь, он сбросил с себя вонючее тряпьё, достал телефон и включил дисплей. Свет экрана вызвал приступ тоски. Ему вдруг стало одиноко и горестно.

Без особых надёжд Никитин попытался ещё раз связаться с Кларой, но результат оказался предсказуемым. Никто трубку так и не взял.

– «Боюсь, что после этого приключения мне придётся обратиться к психологу».

Он поднялся на ноги, постоял, немного прислушиваясь к голосу диктора, и медленно подошёл к окну. Теперь-то он жалел, что не воспользовался лазейкой и не спрыгнул со второго этажа.

– Идиот! – разозлился Никитин. – Кретин! Лучше сломать руку, чем оставаться до утра в этом проклятом доме.

Конечно, он мог бы спуститься на второй этаж и попытаться найти это окно, но что делать с сумасшедшим альбиносом?

– Гад ползучий! – со злостью прошептал Макс. – Дай только выбраться, я тебя мигом в психушку определю.

Голод притупился, но невыносимо хотелось пить. Никитин посмотрел на подсвеченный циферблат хронометра и с горечью хмыкнул. Стрелки показывали полночь.

Ему снились кошмары. Бредовые, невероятно яркие и реалистичные. Он метался по дому, пытаясь убежать от жутких тварей, прыгал и активно работал кулаками в надежде отбиться от настойчивых преследователей, но проснулся от голоса Клары, зазвучавшего в голове. Она выкрикнула какую-то гадость и резкий звук её голоса, болезненно ударил по барабанным перепонкам.

Макс разлепил веки и страдальчески застонал. Спать в полусидячем положении, то ещё удовольствие. Ноги затекли, спина одеревенела, да и голову невозможно было повернуть от боли.

– А я думал, что мне всё приснилось, – прошептал Никитин. – Господи! Я опять в этом доме…

Он огляделся по сторонам и понял, что вокруг ничего не изменилось. Всё тот же мрак, въедливый запах пыли и старья. Макс встал на ноги, подошёл к окну и прильнул к щели между досками. Отсюда был виден какой-то серой дом, часть стройплощадки и краешек городского шоссе. Но на дворе по-прежнему стояла ночь.

– Не может быть! – прошептал он. – Сколько же тогда я спал?

Он посмотрел на «Ролекс» и нервно выдохнул.

– Девять утра! Но почему так темно?

– «Какова вероятность, что сломался хронометр? – подумал Макс. – Никакой. Тогда и с мобильником должно быть что-то не так».

Он покосился на телефон и заметил, что батарея наполовину разряжена.

– Надо поскорее отсюда выбираться. Иначе, сам скоро сойду с ума.

Стараясь не шуметь, Никитин вышел на лестничную площадку и, свесившись, заглянул на третий этаж. О присутствии альбиноса ничего не говорило, и тогда Макс решил рискнуть. Крадучись, он спустился на второй этаж и, подсвечивая себе телефоном, вошёл в первую квартиру. Он точно помнил, что высовывался в окно именно этой квартиры, но каково же было его удивление, когда он обнаружил, что все окна наглухо забиты.

– Какого чёрта? – выкрикнул Никитин. – Я не мог ошибиться.

Он почувствовал, как в груди всё сжимается. Это была ещё не паника, но тревога и сомнения уже овладели сознанием. Макс вышел из квартиры и, распахнув дверь, вошёл в другую. Здесь обнаружилось то же самое.

– Этого не может быть, – от напряжения застучало в висках и бросило в жар. – Какое-то дьявольское наваждение.

Никитин выскочил в коридор и начал метаться от одной квартиры к другой. Он распахивал двери, подбегал к окнам и бил по доскам кулаками. Ужас, который овладел сознанием, превратил его в животное. Не обращая внимания на боль, Макс уже не контролировал свои эмоции и готов был разбить руки в кровь, лишь бы отодрать хотя бы одну доску.

– Проклятый дом! – закричал он. – Выпусти меня…

Он схватил с пола кирпич и в отчаянии швырнул его в деревянный щит. Брызнуло каменное крошево, которое словно шрапнель посекло кожу лица. Но боль привела в чувство. Истерика закончилась также внезапно, как и началась.

– Что же со мной происходит? – размазывая по лицу кровь, произнёс Никитин. – Если это заговор, то кто за ним стоит? Или может быть…

Макс посмотрел на окровавленные ладони и неожиданно рассмеялся.

– Я сошёл с ума и теперь валяюсь в какой-нибудь психушке под присмотром врачей.

Смех снял напряжение. Паника улеглась, и немного полегчало. Но ждать и ничего не делать было не в правилах Макса. Он подумал о безумце с третьего этажа и неожиданно ощутил желание с ним поквитаться.

Это желание вызвало злость и мгновенно вытеснило страх и непонимание.

– Ну, что ж! Поглядим кто кого!

Осмотрев комнату, Никитин нашёл кусок доски, попробовал её на прочность и, удовлетворившись результатом, двинулся к лестнице.

Радиоприёмник по-прежнему вещал о войне, огненные сполохи костра ритмично плясали на облезлых стенах. Выставив перед собой дубину, Макс осторожно вошёл в комнату и внимательно огляделся по сторонам. Альбиноса нигде не было видно, но это, конечно, не означало, что злобный тип исчез раз и навсегда.

– Ну, где ты? Сволочь! – как можно жёстче спросил Макс. – Выползай из норы, у меня к тебе пара вопросов.

Никитин обшарил все углы, забитые барахлом, заглянул в старомодный шкаф и даже в кладовку, но обидчика не нашёл.

– «Может и к лучшему, – Макс опустил дубину и с облегчением выдохнул. – А то покалечил бы ни за что психа».

Он подошёл к костру и с интересом уставился на остатки трапезы. Несколько обглоданных костей, какие-то почерневшие лохмотья, закопчённый вертел.

– У этого урода неплохой аппетит, – проговорил Макс. – А я сейчас и от куска чёрствого хлеба не отказался бы.

Обломок доски придал уверенности, и у Никитина сразу же возникло желание порыться в холодильнике. Идея показалась не лишённой здравого смысла.

Он открыл дверцу и заглянул внутрь. На полке лежало несколько испорченных яблок, треугольный пакет с молоком и синюшная куриная тушка.

Макс взял пакет и посмотрел на дату.

– О-го-го! – усмехнулся он. – Этому молоку тридцать лет.

Только сейчас Никитин понял, насколько проголодался. Отбросив всякие сомнения, он надорвал треугольный краешек и, не раздумывая, пригубил.

Макс сидел перед костром и бездумно подбрасывал в огонь паркетные дощечки. Молоко он выпил одним залпом. Теперь очередь дошла и до куриной тушки, но прежде чем нанизать её на металлический прут он решил, что железку не помешало бы обеззаразить.

– «Кто знает, чем болен этот уродливый тип, – подумал Никитин. – Не хватало подхватить какую-нибудь неизлечимую заразу».